"Искатель. 1971. Выпуск №3" - читать интересную книгу автора

ДВА БЕРЕГА

Только за полцикла до встречи с Мадой на Великом Берегу Аве Map впервые встретился с Куцием Мерком, своим секретарем.

Парокат Аве Мара остановился в тот день на горном перевале континента «культурных» Даньджаба.

У Аве захватило дух. Открывшийся с высоты океан словно поднялся на самое небо. Туманная полоса горизонта казалась линией высоких облаков.

Внизу лежал Город Дела. Небоскребы стояли концентрическими кругами. Они соединялись кольцевыми и радиальными улицами-аллеями, по обе стороны которых зеленели парки и поблескивали озера. Из центра города до самых облаков доставал небоскреб, похожий на коническую ось чудовищного «колеса деловой жизни».

Аве вернулся в машину и нажал ногой на педаль, открывая клапан котла высокого давления. Паровой привод медленно двинул машину с места, разгоняя до нужной скорости.

Парокаты недавно, но быстро заменили устаревшие машины с двигателями сжигания. В свое время те отравляли выхлопными газами воздух городов. Истребленное ими горючее могло бы служить химическим сырьем для одежды и других предметов быта.

Аве Map, несясь с огромной скоростью по великолепной дороге, пересек внешнюю круговую аллею, на которой располагались конические башни домов Города Дела.

Коническими они казались только издали. На самом деле они были уступчатыми. Их спиралью опоясывала дорога для парокатов, которые, взбираясь по ней, достигали любого этажа.

Конический небоскреб был как бы обернут спиральной дорогой по всем этажам с въездами в гаражи у каждой квартиры.

Внутри конических башен, обернутых этой «жилой спиралью», размещались магазины с коридорными выходами на спиральную дорогу, рестораны, кафе, а также театры и концертные или просмотровые залы. А в самом центре этого многослойного строения находились производственные помещения мастерских и деловые конторы.

Гаражи помещались под жилыми комнатами, в которые вела самоходная лестница.

Что же касается простых фаэтов, работавших в мастерских, то они, не имея машин, почти никогда не спускались из своих тесных квартирок, не зная иного мира, кроме спиральной дороги небоскреба.

Аве остановил парокат. Двери гаража сами собой открылись и закрылись за ним, когда он въехал.

Машина не требовала никакого ухода, всегда готовая к работе с нужным давлением пара в котле. Нагревательное устройство из вещества распада было как бы частью машины, «изнашиваясь» вместе с нею.

Аве Map был в подавленном настроении. Он нагрянул к одному из своих друзей. Но тот созывал у себя тайное собрание и Аве на него не пригласил. Аве понял все и тотчас уехал.

На обратном пути он видел жалкие хибарки фаэтов, работавших на полях. Ему стало стыдно перед самим собой, что у него над гаражом несколько жилых комнат, в которых никто его не ждет.

Он не знал тесноты, но знал одиночество и мог лишь по экранной связи вызвать мать. Ах, мама, мама! Находясь даже на огромном расстоянии, она безошибочно догадывалась, каково на сердце у сына, и всегда первая появлялась на экране.

Аве понуро встал на побежавшие вверх ступеньки.

В чем смысл жизни, если впереди тупик, из которого фаэтам нет выхода? Безумие искать его в истребительных войнах. Это понимают многие фаэты…

Но почему друзья не доверяют ему? Все вместе они могли бы не молчать! Разве он не разделяет учения Справедливости? Но он не нужен им… Никому не нужен…

Аве вошел в первую из своих круглых комнат и замер в изумлении. Ему навстречу поднялся широкоплечий, коренастый горбун с настороженной улыбкой на жестком лице.

— Легкости и счастья! — сказал незнакомец. — Я Куций Мерк! Правитель Добр Map вручил ключ от этой квартиры как секретарю своего сына.

Аве горько усмехнулся.

— Отец беспокоится, что сына загрызла тоска?

— Отец подумал о большем.

— Избавит это от горечи?

— Разве худо побывать на древнем материке Властьмании? Культурная дикость и высокая техника в руках варваров, называющих себя «высшими»? Одно это чего стоит!

— Что толку от таких мечтаний? Я работал с Умом Сатом. Мне, знатоку распада вещества, не позволят уехать за океан. Мы живем во времена пустоты, неверия, накала…

— Как секретарь я помогу во всем, даже в поездке на континент варваров.

Сказав это, горбун скрылся в другой комнате. Вскоре он вернулся, неся сосуды с напитками и два баллончика со сжатым дурманящим дымом, которым в минуты отдыха любили дышать «культурные». Одежда Куция Мерка натягивалась на горбу, словно сшитая на другую фигуру.

Аве удивился, как быстро освоился здесь его новый знакомый. Запущенная квартира преобразилась, включенные еще до прихода хозяина механизмы навели чистоту.

Затягиваясь дымом, молодой фаэт разглядывал Куция Мерка.

— Если бы съездить на Властьманию, — говорил он в раздумье, — пока тоска еще не убила желания…

— Желания надо осуществлять. Иначе не стоит желать. Заокеанские фаэтессы очень красивы.

— Какое это может иметь значение! Даже знание бессильно вывести фаэтов из тупика. Бездушное политиканство, бездумное поклонение догмам! Твердолобые не желают слушать ничего, что им не знакомо!.. — Аве, переживая непризнание своих идей, срывал теперь свою обиду.

— Великий закон инерции! Инерция преодолима приложением энергии. Закон стоит толковать шире.

— Куций Мерк подготовлен, несомненно, более, чем для обязанностей секретаря.

— Преодолеть инерцию надо и в самом себе. — И Куций Мерк выпустил замысловатый клуб дыма.

Горбун определенно удивлял Аве Мара. Но ему предстояло удивляться все больше и больше.

Куций приходил теперь к Аве Мару ежедневно и без устали рассказывал о легендарном континенте древнейшей цивилизации. Оказывается, он прекрасно знал Властьманию, был знаком с ее историей, искусством, архитектурой, видимо, не раз бывал там, прекрасно говорил на языке «варваров», как называл обитателей Властьмании.

— Смотри и удивляйся. Глубина невежества и высота знания, чужая техника и дикие теории «высших», трущобы круглоголовых уродов и легендарная Мада Юпи.

— Дочь диктатора? — нехотя поинтересовался Аве.

— Воспитана культурнейшей няней из круглоголовых. Стала Сестрой Здоровья, лечит детей вопреки отцовскому «учению ненависти». Отец ее так любит, что сносит любые причуды.

— Какова же она из себя? — рассеянно спросил Аве.

Куций оживился:

— Длинные ноги бегуна, но женственны. Линии ее тела — для мрамора. Мягкое сердце и спесивая гордость. Трудно снискать ее расположение.

— Похоже, что Куций Мерк добивался этого.

Горбун с горькой усмешкой показал на свой горб.

— У Куция Мерка слишком тяжелая ноша в жизни.

Он теперь совсем избавил Аве Мара от повседневных забот по хозяйству, много рассказывал о Властьмании, но о Маде больше не вспоминал.

Аве Map сам завел разговор о возможной поездке за океан.

Куций Мерк словно ждал этого:

— Места на корабле заказаны.

Аве Map стоял на палубе морского корабля и смотрел вдаль. Сейчас океан не поднимался в небо, как при взгляде с перевала, но он был так же безграничен и так же поражал воображение.

Ум Сат доверил своему ученику страшную тайну об этом океане. Всякая тайна тяготит, а эта, касающаяся судьбы всех фаэтов, особенно угнетала Аве.

Куций осторожно допытывался о причине плохого настроения Аве, но тот отговаривался обидой на ученых, не признавших его идей о возможной жизни на других планетах.

Горбун хитро ухмылялся и подшучивал над молодым фаэтом, уверяя, что истинная причина в том, что он еще не влюбился.

«Континент варваров» показался на горизонте. Острые стрелы словно вынырнули из воды. Над морем поднимались причудливые здания древнего материка, где дома строились не круглыми, а прямоугольными (какая нелепость!). Они беспорядочно тянулись к небу в неимоверной тесноте. Постепенно они слились в груду неправильных остроугольных столбов, напомнив нагромождение кристаллов.

К океанскому кораблю, почти выскакивая из воды, летел охранный катер. Предстояла процедура проверки. Куций Мерк нашел своего хозяина, чтобы быть рядом.

На палубу поднимались длиннолицые, с крючковатыми носами. Все они были в единообразном угловатом платье с поднятыми у спины воротниками и короткой темной пелеринкой, переходящей в прямоугольную, тоже темную полосу на груди.

— Эй ты, горбатое отродье пожирателей падали! Посторонись перед Охраной Крови! — гортанно крикнул первый из длиннолицых, поравнявшись с Куцием Мерком. — Тебе придется убираться отсюда на свой вонючий остров.

Аве Map, специально изучивший язык Властьмании, покраснел от возмущения, но, увидев предостерегающий, искоса брошенный взгляд Куция, промолчал.

А Куций Мерк выпятил горб в поклоне и смиренно склонил голову, заговорив в неприсущей ему манере на местном языке.

— Быть может, офицер Охраны Крови поинтересуется узнать, что ничтожный круглоголовый, которого он видит перед собой, всего лишь секретарь знатного путешественника, ясномыслящего Аве Мара, сына правителя Даньджаба.

Длиннолицый, носивший в подражание диктатору Яру Юпи бороду, презрительно взглянул на Куция.

Аве Map протянул ему свои жетоны.

— Проворного сына правителя Добра Мара можно узнать и без жетонов, — щегольнул и офицер старинной манерой речи. — Что же касается этого презренного круглоголового калеки, то ему надлежит, как цепью, быть прикованным к своему хозяину, служа ему, как то предначертано самой природой. — И офицер направился к другим пассажирам.

Куций Мерк побежал за ним, униженно прося вернуть жетоны. Офицер бросил их на палубу, и они, зазвенев, покатились, едва не угодив за борт. Куций Мерк нагнулся, чтобы перехватить их, даже встал на колени.

Офицер грубо рассмеялся:

— Вот так и приветствуй страну «высших», в позе ящерицы, от которой недалеко ушел.

— Да продлятся здесь счастливые дни, — смиренно ответил Куций Мерк.

Океанский корабль входил в гавань, со всех сторон окруженную огромными, нелепо прямоугольными домами, среди которых Аве Map сразу узнал несколько знаменитых храмов, построенных в древности и возвышавшихся тогда над всеми зданиями. Ныне город поднялся, заслонив их.

Так вот он каков, Город Неги!

Некоторые из исполинских брусков соединялись между собой причудливыми многоэтажными мостами улиц, пересекающихся на разных уровнях.

Аве подумал, что рассматривает лесную кучу, которую у него на родине насыпают маленькие многолапые насекомые.

Это впечатление Аве Мара от приморского города «высших» еще более усилилось, когда они с Куцием Мерком оказались на берегу. Толпа спешащих фаэтов сдавила, затолкала их. Здесь, кроме парокатов, были также и устаревшие машины сжигания. Смесь разнородных экипажей, шумя и отравляя воздух, мчалась перед полузадохнувшимся Аве, грохотала у него над головой на диковинных мостах между тяжелыми искусственными скалами домов.

В тесном подъемном ящике Аве и Куций, прижатые в угол другими фаэтами, поднялись в отведенную им крохотную комнатку самого дорогого «Дворца приезжающих».

Когда Куций Мерк распаковывал вещи, Аве стоял у щелевидного окна и смотрел на чужой мир. Пока что он не видел никакой романтики старины, к которой стремился с детских лет. Все здесь резало глаз, начиная с одеяния грубых «охранников крови» и кончая неудобными углами тесной комнатенки.

— Не стоит терзать зрение варварскими постройками, — сказал Куций Мерк. — Завтра будем на Великом Берегу.

Появился низенький круглоголовый слуга и спросил, что пожелают приезжие на обед: растительную или животную пищу с кровью, и не хотят ли они, как все путешествующие, осмотреть густонаселенные кварталы города, не соблаговолят ли еще что-либо приказать ему?

Куций Мерк счел необходимым проявить традиционную любознательность, и они с Аве, не успев отдохнуть, потащились в знаменитые кварталы круглоголовых.

Аве, даже зная трущобы родного континента, не представлял, что в такой грязи и тесноте могут жить фаэты. На улице можно было дышать, только когда она переходила в подвесной мост. Там же, где она была зажата домами, проходя между ними туннелями, улица становилась как бы частью домов. Жители квартир держали двери открытыми. Фаэты, не стесняясь прохожих, занимались своими домашними делами, сидели за столом вместе с ребятишками, успевшими родиться до запрета круглоголовым иметь детей, ели какую-то нехитрую, но остро пахучую снедь, укладывались в кровати. Фаэтессы раздевались, словно находились за глухими стенами, расчесывали волосы или искали друг у друга в голове паразитов. Они высовывались в открытые двери и, громко крича, переговаривались с обитателями других квартир на втором или третьем этаже. Там и тут чуть выше голов прохожих на веревках, перекинутых через улицу, сушилась потная одежда жителей, большинство из которых не знало, придется ли им потеть на работе и завтра.

Аве очень хотелось зажать нос, когда он, сопутствуемый Куцием, бежал из этих зловонных кварталов, которые прославились выставленной напоказ бедностью. Только сто три дня просуществовала Власть Справедливости и не успела помочь их обитателям…

«Так в чем же выход? — спрашивал сам себя Аве. — Неужели в чудовищном законе диктатора, запретившего этим семьям иметь детей?»

Неужели же лишь для того, чтобы увидеть все это, он с самого детства стремился сюда, за океан?

Но на другой день он увидел Великий Берег и Маду.