"Горячее солнышко" - читать интересную книгу автора (Демыкина Галина Николаевна)Горячее солнышкоУтром бабушка подняла Алёну рано: — Вставай потихоньку. Сбираться будем. Ай отдумала? — Что ты, баушк! Алёна умылась в сенях у рукомойника, белые волосы частым гребнем пригладила. — На#769; вот платочек. Наденешь потом, — сказала бабушка. — И платье с длинными рукавами бери, руки-то не обгорели бы. — Зачем, баушк, я ведь и так всё по солнышку бегаю. — Слушай меня, уж я знаю. Поели они, попили молока — и в путь. Бабушка кошёлку с собой взяла — яиц положила, картошки, огурчиков. И вот уж шагают по лесной дорожке. Вскоре свернули в сторону и по мокрым болотным кочкам еле видной тропинкой выбрались к тому месту, где стояли шалаши косарей. Возле шалаша уже собрались женщины. Грабли, привезённые на телеге, лежали тут же. Кто-то заметил Алёну с бабушкой: — Ну вот, помощь пришла, теперь и начинать можно! Алёна оглянулась: Женьки нигде не было. Может, уехали косари? Потом, когда немного стихли женщины, услышала неподалёку: Вж-их! Вж-их!.. Это косили-выкашивали соседнюю лесную поляну. — Не разучились ещё! — похвалила бабушка. — А то всё машины да машины, мужикам и силу приложить негде. — Машины — оно хорошо, — подхватили другие, — да на наших полянах им не развернуться. — Ничего, пускай мужики кости разомнут. — Верно! Алёна боялась — не достанется грабель, разберут женщины. Они, как бы между делом, осматривают их, меняют, всё ищут получше. Но и Алёне остались одни. Ручка у них сухая, тёплая — на солнце нагрелась — и гладенькая, многими руками отглажена. Лёгкие грабельки, ничего. Выбрала Алёна рядок — раз граблями! Повезла к себе чуть повядшую, ещё зелёную, тяжёлую траву. А трава сбирается вокруг грабель, вон уж сколько! — Ты с мамкой-то сено сушить не ходила? — спросила бабушка. — Нет! — Ну, гляди тогда. Бабушка прихватила грабельными зубьями охапочку сена, приподняла и растрясла. — Видишь как? Понемножечку, чтобы солнышко каждую травинку достало… Подняла и Алёна грабли. А они тяжёлые стали от травы. Тряхнула ими — грабли пустые, а трава опять вся в кучке. Не высохнет так. — Ну, давай вместе, — сказала бабушка. — Положи свои грабли, берись за мои. Вместе хорошо пошло! — Уж ты и молодец! — похвалила бабушка. — А что, баушк, я смышлёная! Верно? — Ну иди теперь своим рядком. Алёнка пошла. И тоже всё получилось. Где поднять не может, так раскидает, чтоб трава сохла. Стала она бабушку догонять. А потом и перегнала. Дошла до конца поляны, а там уж женщины собрались. — Вот и полянку пораскидали, — говорят, — на другую теперь можно. — И Алёну хвалят: — Ладная ты у нас помощница. Не устала? Дальше-то с нами пойдёшь? Алёна рада. — А как же. Пойду! — и за ними следом. Потом оглянулась, а бабушка не управилась. Приустала, видно. Лицо рукавом вытирает. Стыдно Алёне. И как это убежать хотела? На похвалу польстилась?! — Мы с бабушкой вас догоним, — сказала Алёна женщинам. И пошла по бабушкиному ряду ей навстречу. Так они до обеда сено трясли. А солнышко горячее. Алёне жарко в платке да в платье с рукавами. А лицу, хоть ничего и нет на нём, ещё жарче. И грабли потяжелей стали, и спину заломило. Но вот по лесу задребезжало, застучало. — Обедать!.. — закричал кто-то. Другие, может, не знают — кто это закричал, только Алёна сразу распознала: Женин голос. Он обед привёз. На телеге, значит, ехал, один правил лошадью. Все сразу пошли к той поляне, где шалаши. А там на телеге бидон стоит. И Женька гордый такой. Всё возле лошади ходит, гладит, хлеб ей даёт. К Алёне не подошёл. И она не подошла. Села с. бабушкой в тени, за шалашом. Потом легла в траву, глаза прикрыла, а чуть-чуть все же глядит. Там небо почти белое — раскалилось. Травинки у горячих щёк тоже в небо подымаются. Птица пролетела высоко… Но как-то незаметно крутанулось колесо, небо внизу оказалось, в нём птица плывёт, а рядом песочек — разбегись да прыгай, как в речку! Разбежалась Алёна, вот сейчас забултыхается, нырнёт в прохладу. А Женя Соломатин (и откуда взялся?) говорит: «Нельзя здесь купаться… Здесь омуты…» И отпрянула Алёна. И проснулась. Уж не так ей жарко — отлежалась в тени. Рядом бабушка. Тоже, видно, заснула. А на земле стоит пшённая каша в мисочке. Пожалели женщины будить их, поесть оставили, а сами дальше пошли. Села Алена. Распрямила спину — ничего! Прислушалась. Тихо как! Только и слышно: пчела пролетит — жужжанёт, птица одна другой с ветки что-то крикнет. В деревне сроду такой тишины нет. А запах — травяной дух! Не сено ещё и уж не трава. Мёдом не мёдом, земляникой не земляникой пахнет. Алёна вспомнила, как Женя Соломатин ходил возле телеги, гладил лошадь, давал ей хлеба. И обрадовалась чему-то. Сама не знает чему, а только обрадовалась. |
||
|