"Мятеж. Революция. Религиозность" - читать интересную книгу автора (Ошо)

Адольф Гитлер был практически сумасшедшим, но его боготворила нация, одна из самых великих и интеллигентных наций в мире, которая дала миру выдающихся философов, мыслителей, теологов и даже в нашем веке родила Мартина Хайдеггера — на мой взгляд, величайшего философа столетия.
Кажется почти непостижимым, чтобы такой человек, как Мартин Хайдеггер, был последователем Гитлера и поддерживал этого маньяка. Я читал труды многих философов мира; Мартин Хайдеггер кажется мне гением, он проявляет поразительную оригинальность в подходе к проблемам, исследуя их с совершенно разных точек зрения. Я задумался: какая причина могла толкнуть Хайдеггера в объятия Гитлера?
Почему вся нация единодушно поддерживала психически больного человека? А все дело в том, что никто не хочет брать на себя ответственность. Но в тот момент, когда ты снимаешь с себя ответственность, считая ее бременем, которое уж лучше пусть тащит кто-то другой, ты теряешь собственную индивидуальность, а еще ты утрачиваешь свободу.
Твоя ответственность неотделима от твоей свободы, от твоей индивидуальности. Как только ты перекладываешь бремя ответственности на чужие плечи, ты превращаешься в ничтожество. Хотя теперь никто не обвинит тебя в том, что ты поступил неправильно. Не важно, что ты потерял при этом свою душу.
Люди осуждают диктаторов, но никто не задумывается о психологии этого феномена, о том, как появляются диктаторы и кто их создает. Мы. люди, сами их создаем, и создаем их в надежде, что они возьмут на себя ответственность. Но мы не понимаем, что вместе с ответственностью уходит наша свобода, наша индивидуальность, наше свободомыслие и свобода слова — все уходит.
Мы теряем свою душу, когда отдаем ответственность в чужие руки. А люди, которым нравится господствовать и диктовать, — это психически больные люди.
Так что возникает странная ситуация. Люди хотят избавиться от ответственности, и, естественно, находится небольшое количество людей, которые готовы взвалить на себя эту ответственность и при этом лишить вас свободы. Они лишают вас всех прав, вашей индивидуальности; этими людьми движет единственное страстное желание: им нужна власть. Эта безумная жажда власти всех устраивает и оказывается очень кстати. По-видимому, есть определенная синхронистичность между теми безумными людьми, которые хотят избавиться от ответственности, не понимая, что при этом они утрачивают свою душу, и другими безумными людьми, которые любят в этом мире лишь одно — власть.
Я хочу, чтобы люди были абсолютно свободны, ответственны, обладали живым умом и знаниями; чтобы они не позволяли никому властвовать над собой и никогда ни над кем не властвовали сами. Тогда общество основывалось бы не на идеологии диктатуры, а на фундаментальных принципах высшей свободы.
А если свобода — это высшая цель, то свобода должна стать и вашим первым шагом на пути к высшей цели, ибо к цели приходит тот, кто когда-то решается сделать к ней первый шаг. Так не бывает, чтобы человек всю жизнь делал то, что ему велят, а потом вдруг стал просветленным. Это просто невозможно.
Вам придется взять на себе всю полноту ответственности за все, что вы делаете в этой жизни. И вам придется расти и развиваться, расширять свое сознание и осознание с тем, чтобы вы совершали в своей жизни только праведные поступки, чтобы все, что вы делали, вносило гармонию в мир и помогало людям.
Такое общество будет собранием, а не толпой; братством, а не конвейером. В таком обществе у каждого индивида будут равные возможности стать тем, кем он хочет стать. Я направляю все свои усилия на то, чтобы объяснить вам: не позволяйте никому вмешиваться в вашу жизнь. Естественно, это трудно, но только не увязайте в своем немецком происхождении: это разновидность психической болезни. Мир и так прошел через две мировые войны из-за немцев.
Не надо слишком переживать, что вы можете сделать что-то неправильно. Всегда хорошо, когда ты порой ошибаешься. Главное, не повторять старые ошибки. Лучше совершать новые ошибки, делая что-то новое. Всегда находитесь в состоянии поиска. Не останавливайтесь, стремитесь к новизне. Ошибки совершенно необходимы, иначе вы ничему не научитесь.
Каждый из вас должен понять: никто не несет за вас ответственность. И вы ни о чем никого не должны спрашивать. Даже если делаете что-то не так, есть знаменитый закон Стюарта, который гласит: «Легче получить прощение, чем разрешение». Есть еще один закон, который вы должны всегда помнить, но это опасный закон, поэтому никогда ему не следуйте. Это закон Джейкоба: «Ошибаться — это по-человечески. Винить в неудачах других — еще больше по-человечески».
Никогда так не поступайте, никогда! Ошибаться — это по-человечески, но называться человеком может тот, кто совершает ошибки и принимает на себя всю полноту ответственности. Не трать время на размышления, что делать, просто делай! Вспомните закон Паркинсона: «Отсрочка — самая страшная форма отказа».
Не медлите. Делайте то, что считаете правильным в конкретной ситуации. Делайте то, что считаете близким по духу. Поймите: суть не в том, чтобы вы постоянно что-то делали, цель жизни — не действие. Бытие — вот цель жизни. Действие — это лишь опора для выживания, потому что оно помогает вам найти свою сущность. Так что не ждите, чтобы кто-то другой вам указывал, что делать.
Но за все прошедшие столетия человеческой истории мы только тем и занимались, что ждали указаний. Мы всегда оглядывались на политиков, священников, невротиков, объявлявших себя пророками, сынами Божьими, посланниками Господа...
Все пророки и посланники Божьи заурядны. Священные писания даже не могут считаться великой литературой, — это третьесортная журналистика, не более того.
Но при этом они устанавливают законы, правила и предписания, а люди соглашаются со всей чепухой, которая в них написана, чтобы не искать и не стремиться найти истину самим. Чтобы ничего не искать, люди даже перестают размышлять — пусть за них это делает кто-то другой! «Пророки», которые дают вам моральные кодексы, нравственные нормы и регулируют ваш образ жизни, придумали весь этот бред, устав от размышлений. Ведь закон Мода гласит: «Вывод — это обрывок мысли, мелькнувший в тот момент, когда вы устали думать». Все выводы, которые сообщают вам пророки — не что иное, как обрывки мыслей усталого ума.
Вот вам прекрасная иллюстрация. Совсем недавно я читал один рассказ. Я читал его с интересом, потому что в нем говорилось, почему Моисей водил евреев по пустыне целых сорок лет. Мне было любопытно, какое объяснение предложит автор. А суть его свелась к тому, что в начале исхода Моисей потерял четвертак, а потом хватился и начал его искать; на поиски ушло сорок лет. Причем никто не знает, нашел он его или нет; я думаю, что нет.
Люди, за которыми вы следуете, это великие люди, великие в своих неврозах.
Следующее правило все вам объяснит. Это правило Вупа относится к пьянству, но оно дает вам представление обо всем остальном: «Я всегда пью стоя, потому что всегда легче сесть, когда напился стоя, чем встать, когда напился сидя».
Сторонитесь таких мыслителей. Они достаточно долго повелевают умами человечества, диктуя ему свои законы. Встаньте на ноги и расправьте плечи.
Помните, что вы — одни, что нет никакого Бога, никаких посланников, нет никакого диктатора. Вы должны сами решать, как жить. Это ваша жизнь, и вы должны прожить ее самостоятельно. Только тогда вы сможете превратить жизнь в праздник. Иначе она будет обременена грузом правил и норм, с которыми невозможно улыбаться и танцевать.
А теперь давайте я расскажу вам анекдот. Я только немного боюсь, что вы немец и он до вас не дойдет. Говорят, когда рассказываешь анекдот англичанину, он смеется дважды: первый раз сразу, из вежливости, а второй — в середине ночи, когда до него доходит. Немец смеется лишь один раз, потому что смеются все. А если рассказать анекдот еврею, он вообще не засмеется, а скажет, что это старый анекдот с длинной бородой и ты рассказываешь его неправильно.
Так вот:


Священник и пьяный водитель автобуса попадают на порог жемчужных ворот рая, где их встречает Святой Петр.
«Я деревенский священник, и хочу, чтобы меня пустили в рай», — говорит священник.
«А я деревенский водитель автобуса, но тоже хочу попасть в рай», — говорит пьяница.
«Ладно», — отвечает Святой Петр. — «Вам, господин священник, придется несколько лет подождать, а вы, господин водитель, входите сразу».
«Как же так?», — обиженно восклицает священник. — «Я каждое воскресенье усердно молился в церкви и учил людей, как надо молиться и как быть хорошими. А он обычный пьяница».
«Видишь ли», — отвечает ему Святой Петр, — «когда ты молился, все вокруг спали.
А когда он вел автобус, все молились, как сумасшедшие».

«Приглашение», занятие 10,
26 августа 1987 г.

6. Свобода — это не распущенность Учитель, достаточно ли человек ответственен, чтобы обладать бесконтрольной свободой?

Контроль — грязное слово. Хотя оно состоит не из трех букв, но по смыслу это слово на три буквы.
А свобода... Когда я говорю «свобода», я не имею в виду распущенность. Вы должны это понимать... Когда я говорю «свобода», кто-то понимает под ней вседозволенность, потому что зачастую именно так обстоят дела. Всякий раз, когда контролируемое сознание слышит слово «свобода», оно сразу же воспринимает его как вседозволенность. Вседозволенность — это антоним слова «контроль». Свобода находится посередине, как раз между этими полюсами, — там, где нет ни контроля, ни вседозволенности.
У свободы есть собственная дисциплина, но эта дисциплина не навязывается сверху.
Она рождается от осознания происходящего, она рождается в глубинах вашей подлинной сущности. Свободу нельзя воспринимать как распущенность, иначе вы опять зайдете в тупик.
Осознанность приносит свободу. Свобода не нуждается в контроле, поскольку подлинная свобода не допускает вседозволенности. Вы подлежите контролю именно из-за вседозволенности, и пока вы остаетесь распущенным, общество продолжает вас контролировать. Именно из-за вашей распущенности существует полиция, судьи, политики и суды, и они принуждают вас к самоконтролю. А из-за такого самоконтроля утрачивается смысл жизни, потому что нет праздника. Как можно праздновать, если вы опутаны цепями контроля?
Это происходит чуть ли не ежедневно. Когда меня навещают слишком дисциплинированные и контролируемые люди, мне никогда не удается достучаться до их сознания. Они такие неприступные... словно окружены каменной стеной. Они превратились в истуканов, стали холодными как лед, в них нет тепла. Ведь если ты теплый, то всегда существует опасность, что ты можешь что-то сделать. Поэтому они убивают себя, полностью вымораживаются. Чтобы не терять над собой контроль, они находят одно-единственное решение: не жить вовсе, стать каменным буддой.
Только так можно претендовать на то, что ты терпеливый, молчаливый, дисциплинированный.
Но я учу вас не этому. От контроля надо освобождаться, как надо освобождаться и от вседозволенности. Вы озадачены, да? Ведь вы умеете выбирать только или контроль, или распущенность. Вам кажется, что если вы перестанете себя контролировать, то станете распущенным, а если перестанете предаваться порочной распущенности, то попадаете в тиски контроля. Но я скажу вам вот что: если вы начнете отдавать себе отчет в происходящем, контроль и распущенность растают сами собой. Это две стороны одной медали, но когда есть осознанность, они не нужны.
Вот что однажды произошло.