"Мятеж. Революция. Религиозность" - читать интересную книгу автора (Ошо)

Они могут бросать в тебя бомбы, а ты против них бессилен. В твоих руках сосредоточены огромные запасы атомного и ядерного оружия... Но в некоторых ситуациях полезнее игла, чем меч. Если у тебя есть меч, это вовсе не значит, что у тебя преимущество перед человеком, в руках которого игла. Все зависит от ситуации.
Старое оружие накапливалось — и понадобились огромные силы, чтобы от него избавиться. Это означало, что огромные деньги, огромное количество человеческой энергии и сил потрачены напрасно; с экономической точки зрения это катастрофа.
Но продолжать накапливать оружие тоже экономически невыгодно.
Сколько оружия можно накопить? Есть определенный предел. А когда изобретается новый и более эффективный способ убивать людей, от старого оружия приходится избавляться.
Оптимальным способом избавления от устаревших видов оружия считалась их продажа в страны третьего мира. Бедным странам не по карману создание ядерного оружия, слишком уж дорого оно обходится. И эти виды оружия дешевеют, превращаясь в своего рода помощь слабо развитым странам со стороны развитых стран. Страны третьего мира принимают эту помощь, но такое оружие нельзя использовать в войне.
Для такой цели оно уже устарело. Однако никто не задумывается над тем, что этим оружием могут воспользоваться одиночки и что появление этого оружия в бедных странах порождает новое явление — терроризм.
Итак, террорист обладает странным могуществом, он могущественнее самых могущественных сил. Он может без страха бросить бомбу в Белый Дом, потому что в ответ никто не бросит в него ядерную бомбу. А ведь бомбы, которые бросают террористы, проданы вами! Но никто до сих пор не понял суть этого явления, потому что не понимает человеческую психологию.
С моей точки зрения при нынешнем образе жизни человечества ему нужны войны каждые десять-двенадцать лет. В нем скапливается столько злобы, ярости, агрессии, что только война может дать им полноценную разрядку. Поэтому ему периодически требуются войны. Промежутки между войнами можно считать расслаблением. Но потом снова начинает накапливаться все та же агрессия, все та же зависть — такова уж психология человека.
Человек по своей сути охотник; по натуре он не вегетарианец. Сначала он стал охотником, и на протяжении четырех тысяч лет он ел мясо, причем повсюду превалировал каннибализм. Есть мясо пленных людей из другого племени, с которым ты сражался, считалось абсолютно нормальным. Воспоминания об этом сохраняются в человеческом подсознании.
Религии влияют на человека поверхностно. В подсознании человека все время идет внутренняя война. Каждый человек живет в разладе с самим собой. Поэтому он ищет причину... какую-нибудь уважительную причину — свобода, демократия, социализм... любое красивое слово, которым можно прикрыться, как зонтиком, чтобы спрятать свое уродливое подсознание, жаждущее разрушения и получающее удовольствие от разрушения.
Сейчас мировая война становится практически невозможной. Иначе не было бы такого явления, как терроризм. С момента окончания второй мировой войны прошло много времени. Третья мировая война должна была начаться в 60-х годах, но не началась.
На войнах построена вся история развития человечества, и человек запрограммирован на войны.
Психологи обнаружили, что во время войны люди становятся более счастливыми, чем в мирное время. В военное время их жизнь становится увлекательной; в мирное время им скучно. В военное время они просыпаются рано утром, жадно читают газеты, внимательно слушают радио. Они возбуждены, они ждут сенсаций. Возможно, война идет где-то далеко, но они ощущают причастность. Война, которая должна была начаться в шестидесятых годах, не началась, и человека переполняет желание убивать, стремление разрушать. Ему просто нужны красивые слова, скрывающие его истинное нутро.
Терроризм будет распространяться все шире, потому что сейчас третья мировая война невозможна. А у безмозглых политиков нет другой альтернативы. Терроризм попросту означает, что все, что прежде происходило на социальном уровне, будет происходить на индивидуальном уровне. Терроризм будет расти. Этому процессу можно воспрепятствовать лишь тогда, когда мы изменим саму основу человеческого сознания, а это задача космических масштабов. В основном потому, что те же самые люди, которых вы хотите изменить, будут с вами сражаться; они не дадут вам легко себя изменить.
Пока мы не изменим базисную основу человечества, терроризм будет все больше и больше становиться «нормой жизни», повседневной рутиной. Террористы будут захватывать самолеты и автобусы. Потом они начнут захватывать автомобили. Потом они перейдут на проходящих мимо людей. А потом кто-то внезапно выскочит из-за угла и выстрелит в вас, и не потому, что вы его обидели, а просто так... в нем проснется охотник.
Охотник получал удовлетворение во время охоты или войны. Сейчас нет войны, и я надеюсь, что она вряд ли возможна.
Охотник проснулся; теперь мы не можем сражаться коллективно. Каждый отдельный человек должен что-то делать, чтобы «выпускать пар».
Все в мире взаимосвязано. Изменения должны идти поэтапно. Сначала надо сделать так, чтобы человек научился ощущать праздник, а это ощущение вытравляли и убивали в нем все религии. Настоящие преступники так и не пойманы. Террористы и прочие преступники — это лишь жертвы настоящих преступников.
Все религии — вот настоящие преступники, потому что они убивают в нас стремление к счастливой жизни здесь и сейчас, лишают возможности ощущать праздник и смеяться. Они не разрешают нам наслаждаться маленькими радостями жизни. Они осуждают все, что дала нам природа для счастья.
Они все у нас забирают: а если не могут лишить нас того немногого, что присуще нашей биологии, например, секса, то изо всех сил пытаются очернить это.
По моему мнению, Фридрих Ницше — один из величайших мыслителей западного мира; он действительно умел проникать в суть проблем и видеть их первопричину. Но поскольку другие люди не обладали его способностью это видеть, не были столь же проницательны, столь же умны, этот человек жил в одиночестве, в изоляции, лишенный любви и уважения.
В одном из своих произведений Ницше пишет, что религии внушают человеку, будто секс — это грех, что надо отказываться от презренного секса. Но у религий ничего не получается; человек тоже отчаянно пытался отказываться от секса, но его попытки не удались, потому что половое влечение присуще биологии человека, сексом дышит все человеческое тело. Человек рождается в результате секса, — как же он может от него избавиться? Разве что совершить самоубийство.
Итак, человек пытался избавиться от секса, и религии ему в этом всячески помогали. Для этого использовались тысячи дисциплин и стратегий. В итоге оказалось, что секс и поныне здесь, но отравленный. Слово «отравленный» дает очень точную характеристику секса. Религии не смогли лишить человека секса, но, безусловно, преуспели по части подсыпания в него яда.
Точно так же обстоят дела со всем остальным: религии осуждают вашу комфортную жизнь. Человек, который живет в комфорте и роскоши, не может стать террористом.
Религии осуждают богатство, восхваляют бедность. Но богатый человек не станет террористом. Только нищие, те самые, которые «блаженны», могут быть террористами: ведь им нечего терять. И они восстают против всего общества, потому что у других есть то, чего нет у них.
Религии пытаются их утешить. Но вот приходит коммунизм — религия материалистов.
Коммунизм провоцирует людей и говорит им: «Все ваши старые религии — это опиум для народа. Вы страдаете от бедности не потому, что совершали дурные поступки в этой жизни и в прошлых жизнях. Вы страдаете от бедности, потому что вас нещадно эксплуатирует буржуазия, сытая и богатая».
Помните последний призыв в «Коммунистическом манифесте» Карла Маркса?
«Пролетарии всех стран, объединяйтесь; нам нечего терять, кроме своих цепей, а завоюем мы весь мир».
Ты уже и так бедный, голодный, голый, что тебе терять? Даже смерть не заставит тебя так страдать, как заставляет тебя страдать жизнь. Тогда почему не воспользоваться шансом и не уничтожить людей, которые все у тебя забрали? А все, что они награбили, отнять и поделить.
Если религиям каким-то образом удавалось гипнотизировать и успокаивать — хотя все это было отвратительно, и подло, и все это была ложь, — и держать людей в состоянии полузабытья, то коммунизм внезапно заставил их проснуться. Это означает, что в мире никогда не воцарится покой, если мы не вытравим из сознания человека все гнилые идеи, которые в него вбиваются с самого детства.
Первым делом надо начать с религий. Религиозные ценности надо развенчать, чтобы человек научился снова улыбаться, снова смеяться, снова веселиться, снова быть естественным.
Во-вторых, надо доходчиво объяснить людям, что все идеи коммунизма психологически не оправданы. Ты попадаешь из одной ловушки в другую. Невозможно найти двух одинаковых людей, поэтому идея равенства — это нонсенс. А если вы хотите быть одинаковыми, то тогда вам придется смириться с диктатурой пролетариата. А это значит, что вам придется потерять свободу.
Сначала у вас забирала свободу церковь, Бог лишал вас свободы. Теперь коммунизм заменил вам церковь, и коммунизм заберет у вас свободу. А без свободы нет радости.
Вы живете в страхе, а не в радости. Если бы нам удалось вычистить подвалы человеческого подсознания, а в этом и заключается моя работа, то человек претерпел бы полную трансформацию. Терроризм засел не в ваших руках, которые швыряют бомбу, а в вашем подсознании.
Если мы ничего не изменим, положение дел только ухудшится. По миру бродит все больше ослепленных яростью людей, бросающих бомбы наугад.
Третья мировая война могла бы «выпустить пар» из людей на какие-то десять или пятнадцать лет. Но третья мировая война невозможна. Ведь если она начнется, человечество просто не успеет «выпустить пар»: оно погибнет.
Поэтому индивидуальное насилие будет возрастать, оно уже возрастает. А все религии и все правительства продолжают использовать старые стратегии, не понимая новую ситуацию.
А новая ситуация состоит в том, что каждый человек должен пройти специальную терапию, понять свои подсознательные установки и стремления, погрузиться в медитацию, успокоиться, «остыть», и посмотреть на мир по-новому — из сердца тишины.
«За пределами психологии», занятие 18, 2 апреля 1986 г.

9. Революционеры в действительности не бунтари Учитель, девять лет назад я с восторгом прочитал книгу А. Камю «Бунтующий человек». Автор приходит к выводу, что все попытки уничтожить несправедливость, совершая революции, обречены на провал. Он считает, что, пожалуй, единственный способ добиться справедливости —это жить по справедливости. Можно ли сказать, что бунт Камю — это другое название для того, что вы называете мятежом?

В книге Камю «Бунтующий человек» есть много великих прозрений, но все-таки он остается философом. Он проповедует, но сам не практикует. Вы говорите, что в книге «Бунтующий человек» он приходит к выводу, что все попытки уничтожить несправедливость, совершая революции, обречены на провал. Это великое прозрение.
Создается впечатление, что в самом механизме революции есть нечто изначально ошибочное, из-за чего все революции обречены на провал.
Начнем с того, что революционер формируется в старом обществе, против которого он бунтует. Его ценности, его идеи не сильно отличаются от старых ценностей и идей. Единственное различие состоит в том, что у власти стоят не те люди. Иначе все было бы хорошо. У власти должны стоять хорошие люди, а всех плохих людей надо устранить, тогда революция свершится во всех сферах общества.
Это фундаментальное заблуждение. Дело вовсе не в «хороших» и «плохих» людях. Все общество кондиционировано жить консервативно, а не революционно. Оно кондиционировано быть рабами, а не господами. Поэтому когда горстка бунтарей поднимает восстание против властей — изменяет структуру власти, заменяет старый истэблишмент новым (т. е. собой), то выясняется, что им приходится делать то же самое, чем занимались их предшественники. В противном случае возникнет великий хаос. Но когда они это понимают, становится слишком поздно. Поэтому мало-помалу они превращаются в таких же людей, которых сами изгнали. Более того, они еще хуже, поскольку сейчас они знают вкус власти и владеют приемами отрешения от власти тех, кто находился при ней прежде.
Вскоре приходит новое поколение, которое начинает поговаривать о революции, потому что никаких перемен не произошло. Но те, кто сейчас у власти, более бдительны и готовы подавить в зародыше любую возможность революции. Ведь они прекрасно знают, как сами расправились со старой системой власти. Они не намерены испытывать участь своих предшественников. Они запрещают свободу слова, которая служит основой для совершения любой революции; они уничтожают всех, кто не подчиняется установленной ими системе власти.
За шестьдесят лет существования советского коммунистического режима он показал, что царский режим, против которого он восставал, был куда лучше. По крайней мере, в царское время существовала возможность совершить революцию; при коммунистическом режиме это просто невозможно. Он подавит любую революцию в зародыше. Всей прессой владеет государство, радиовещанием и телевидением владеет государство. Фактически, прикрываясь идеями коммунизма, государство сосредоточило в своих руках всю частную собственность, которую отобрало у народа. Так что называть Советский Союз коммунистической страной неправильно.
Это страна государственного капитализма.