"И здесь и сейчас" - читать интересную книгу автора (Ошо)
Мы изо всех сил пытаемся фальсифицировать смерть;
мы изобрели тысячи способов сделать ее ложной. Конечно, мы можем закрасить седые волосы, но это не доказывает ложность смерти - она неизменно приходит. Даже под нанесенной краской волосы остаются седыми. Они показывают, что смерть становится ближе, что она придет наверняка. Как мы можем ее фальсифицировать? Сколько бы мы ни продолжали ее фальсифицировать, это не имеет значения - она приближается неустанно. Единственная разница в том, что мы боимся узнать об этом.
Вот что я спрашиваю: как может человек, который еще не узнал даже смерть, узнать, что такое жизнь? Я утверждаю: смерть находится на периферии; жизнь - в центре. Если мы не знаем даже периферии, как мы можем когда-нибудь узнать центр? И если мы убегаем от периферии, то никогда не приблизимся к центру. Если ты пугаешься стен, которые составляют внешние пределы дома, как ты войдешь во внутренние покои? Смерть - это периферия, а жизнь - храм в ее центре. Убегая от периферии, мы также бежим и от жизни. Человек, который узнает смерть, раскрывает ее и постепенно начинает понимать и жизнь.
Смерть - это врата к познанию жизни. Избегать смерти - значит избегать и жизни. Поэтому когда я говорю: "Познай смерть", пойми факты, -я не прошу тебя думать.
Есть еще одна интересная вещь, которую нужно понять. Думать - значит повторять в уме то, что мы уже знаем. Мышление никогда не оригинально - хотя мы обычно говорим, что мысли такого-то и такого-то человека очень оригинальны. Нет; мысль никогда не оригинальна. Мысли никогда не бывают оригинальными. Даршан, видение, может быть оригинальным.
Мысли всегда избиты. Если я попрошу тебя подумать об этой розе, что ты подумаешь? Ты просто повторишь то, что уже знаешь о розе. Что тебе еще делать? Что ты еще можешь сделать при помощи мышления? Может ли в твоих мыслях появиться хоть один неизбитый и оригинальный взгляд на розу? Как это может быть?
Мышление - это не что иное, как повторение мыслей. Ты можешь сказать: "Роза очень красивая", но сколько раз ты слышал это раньше? Сколько раз ты это читал? Или ты можешь сказать: "Цветок очень свежий" -но и это избито, сколько раз ты это читал? Куда годятся мысли? Как тебе войта в сущность розы, думая о ней? Мышление может привести тебя только к тому, что есть о розе в твоей памяти. Вот почему мышление никогда не оригинально. Никогда не бывает оригинальных мыслителей - только оригинальные видящие.
Первое условие видения розы в том, что смотрящий не должен думать. Он должен удалить мысли из памяти; он должен стать пустым и в это мгновение жить с розой. Пусть с одной стороны будет цветок, с Другой -ты, и между Вами не будет ничего - ни того, что ты слышал, ни того, что та читал, ни того, что та когда-либо узнал. Никакой твой прошлый опыт не должен становиться между вами. Между вами не должно быть ничего. Лишь тогда неизвестное, покоящееся внутри розы, начнет входить в твое существо. Не найдя между вами преграды, оно войдет, и тогда ты не будешь чувствовать, что хочешь познать розу, ты будешь чувствовать, что стал с розой одним. Тогда ты познаешь цветок с внутренней стороны.
Видящий проникает в объект, тогда как мыслитель бродит кругами снаружи - и поэтому мыслитель ничего не достигает; достигает лишь видящий. Видящий проникает внутрь, потому что между ним и объектом не остается стены - стена крошится и исчезает.
Однажды Кабир попросил своего сына Камаля пойти в лес и принести немного сена для их скота. Камаль сделал, как ему сказали. Он ушел рано утром, и, когда солнце вошло в зенит, а он все еще не вернулся, Кабир стал беспокоиться. Когда день стал клониться к вечеру, никаких следов Камаля все еще не было. Кабир обеспокоился еще сильнее. Вскоре наступил вечер, солнце вот-вот должно было сесть, и в конце концов Кабир в сопровождении нескольких своих последователей отправился на розыски Камаля.
Придя в лес, они обнаружили, что Камаль стоит с закрытыми глазами в густой траве, раскачиваясь, как травинка на ветру. Кабир подошел, потряс его и спросил:
- Что ты здесь делаешь?
Камаль открыл глаза, понял, что произошло, и тут же попросил прощения.
Кабир сказал:
- Что ты здесь делал так долго? Уже поздно!
- Извини, - ответил Камаль, - но коща я сюда пришел, вместо того, чтобы косить траву, я стал на нее смотреть. И просто глядя на нее, - не знаю, как это произошло, - я тоже стал травинкой. Приближался вечер, и я продолжал стоять, совершенно забыв, что я Камаль и пришел сюда косить траву. Я стал самой травой. В том, чтобы быть травой, было столько радости, - радости, которой я никогда не испытывал, будучи Камалем. Хорошо, что вы пришли, потому что я не знал, что происходит. Ветер качал не траву, он качал меня - коса и то, что нужно было скосить, исчезли. Ты когда-нибудь видел по-настоящему свою жену, своего сына, с которыми прожил столько лет? Ты их когда-нибудь видел? То, что жена делала вчера, мелькает у тебя в уме, - и эта мысль встает между вами. Ты помнишь, как она бранила тебя, когда ты собирался утром идти на работу, - и снова между вами стоит мысль. Ты вспоминаешь, что она сказала за обедом, - и эта мысль стоит между вами. Ты всегда думал; ты никогда не видел. И именно по этой причине между мужем и женой, между отцом и сыном, матерью и сыном нет связи. Связь начинается, когда прекратилась мысль и начался даршан, видение. Вот когда действительно происходит связь, потому что нет ничего, чтобы ее прервать.
Помни, связь не значит, что есть третий фактор, объединяющий двоих. Пока между двумя есть что-то третье, присутствует и разъединение. То, что соединяет, также и разрывает. В тот день, когда ничего не соединяет, когда остаются только двое, ничего не остается между ними - фактически, в тот день остается лишь одно; двух больше нет.
Связь не значит, что кто-то соединяет вас, связь означает, что между тобой и другим человеком ничего нет - даже чтобы вас связывать. В ней два потока исчезают и сливаются друг с другом. Это любовь. Видение ведет тебя в любовь; видение является источником любви. А человек, который не любил, никогда ничего не познал. Независимо от того, что он искал, он познавал это только через любовь. Поэтому, когда я говорю, что должна быть познана смерть, я имею в виду, что мы должны любить и смерть. Нам придется увидеть смерть. Но человек, который боится смерти, который избегает ее, - как он'может любить смерть, как он может получить ее даршан, как он может когда-нибудь увидеть смерть? Когда смерть явится перед ним, он повернется к ней спиной. Он закроет глаза; он никогда не позволит смерти явиться перед ним - лицом к лицу. Он боится, он испуган; вот почему он вообще не способен ни увидеть смерть, ни любить ее. А если человек еще не полюбил смерть, как он может любить жизнь? Ведь смерть - это очень поверхностное событие, а жизнь - более глубокое. Если человек отвернулся на первом же шагу, как он может достичь глубоких вод колодца?
Вот почему я говорю, что смерть нужно прожить, познать, увидеть. Тебе придется влюбиться в нее; тебе придется заглянуть ей в глаза. А как только человек заглядывает в глаза смерти, начинает ее наблюдать, проникать в нее, он поражен. К своему изумлению, он обнаруживает: "Какая великая тайна скрыта в смерти! То, что я считал смертью и от-чего бежал, на самом деле является источником высочайшей жизни". Поэтому я говорю: охотно войди в смерть, чтобы достичь жизни.
Есть невероятное высказывание Иисуса. Иисус сказал: "Спасший себя погибнет; но того, кто стер себя, не может уничтожить никто. Лишь тот, кто потеряет себя, найдет, а тот, кто спасет себя, будет потерян". Если семя желает себя сохранить, оно не сможет - что же еще? Если семя уничтожает себя, исчезает, оно становится деревом. Смерть семени становится жизнью дерева. Если бы семя защищало себя со словами: "Я боюсь - я могу умереть. Я не хочу исчезать. Почему я должно исчезать?" -такое семя обречено на гниение. В этом случае оно даже не останется семенем, не говоря уж о том, чтобы вырасти в дерево. Мы сжимаемся от страха смерти.
Я хотел бы сказать еще одну вещь, которая, возможно, раньше не приходила вам в голову. Только у того, кто боится смерти, есть эго, потому что это означает сжатую личность, твердый узел. Тот, кто боится смерти, сжимается внутри. Каждый в страхе смерти должен сжаться внутри, а каждый, кто сжимается, превращается в узел. Внутри этого человека создается комплекс. Чувство "я" - это чувство человека, боящегося смерти. Человек, который проникает в смерть, который не боится смерти, который не бежит от нее, который начинает проживать ее, - его "я" исчезает, его эго исчезает.
А когда исчезает эго, остается только жизнь. Можно сказать это так: умирает только эго, не душа. Но поскольку мы продолжаем оставаться эго, возникает большая трудность. Фактически, только эго может умереть; только для эго есть смерть - потому что оно ложно. Ему придется умереть. Но мы цепляемся за него.
Например, в океане возникает волна. Если волна хочет выжить, она не может выжить как волна; она обречена на смерть. Как может волна выжить в качестве волны? Она умрет. Если, конечно, она не станет льдом. Если она станет плотной, тогда она может выжить. Но все же в выживании такого рода волны больше нет, остается лед - лед, в который превратилась волна, закрытая, отрезанная от океана. Помни: как волна, она не отдельна от океана, она едина с океаном. Как лед, она расстается с океаном, отделяется, становится твердой. Волна замерзла.
Как волна, она была едина с океаном; однако, если она становится ледяным обломком, она выживет, но тогда она будет отрезана от океана. Сколько она проживет в таком состоянии? Все, что замерзло, обязательно растает. Бедная волна растает немного скорее, богатая волна немного позже - что еще? Солнечным лучам потребуется немного больше времени, чтобы растопить большую волну, тогда как маленькая растает быстрее. Это только вопрос времени, но таяние обязательно произойдет. Волна растает и при этом поднимет много шума, потому что, как только она растает, она исчезнет. Но если волна, снова упав в океан, захотела бы прекратить отдельное существование, не возникло бы и вопроса об исчезновении волны. Тогда исчезает она или остается, она все же существует - потому что она знает:
Есть состояние активности и состояние покоя. То, что мы называем самсарой, миром, - это состояние активности, а то, что мы называем мокшей, освобождением, - это состояние покоя. Беспокойная волна бьется и пенится на ветру, а затем снова падает в океан и исчезает. Она по-прежнему существует. Она остается тем же, чем была, и в океане, но теперь она в покое. Чем бы она ни была в океане раньше, тем она и остается, но теперь она в покое. Тем не менее если бы волна хотела утвердить себя как волну, она словно наполнилась бы эго и захотела бы отрезать себя от океана.
Как только ты получаешь представление: "Я есть", как ты можешь вообще быть в покое? Если ты выбираешь быть всем, "я" теряется. Вот почему "я" настаивает: "Отрежь себя от всего остального". И как интересно то, что если ты себя от всего отрезаешь, это делает тебя несчастным. И тогда снова "я" говорит: "Общайся со всем" - такова садистская природа "я". Сначала оно говорит: "Отрежь себя от всего, изолируй себя; ты отличаешься от целого. Как ты можешь оставаться связанным?" И "я" отрывает себя; но тогда оно оказывается в затруднении - потому что, как только оно отделяется от целого, оно становится несчастным; ему приходит конец. Как только волна начинает верить, что она отдельна от океана, она начинает умирать, приближается ее смерть. Теперь она начнет бороться, чтобы защитить себя от смерти.
Пока она была едина с океаном, смерти вообще не было - потому что океан никогда не умирает.
Помни, океан может быть без волны, но волна никогда не может быть без океана - океан будет присутствовать в волне. Океан, однако, может существовать без волны. Когда волны - неотъемлемые части океана, они существуют в мире и покое. Но в то мгновение, когда волна стремится отделить себя от океана, возникают трудности - она отрезает себя от океана, и начинается смерть.
Вот причина того, что человек, который должен умереть, хочет любить. Причина, по которой все мы - те, кто умрет, - так жаждем любить, в том, что любовь - это очевидный способ соединиться. Вот почему никто не хочет жить без любви и быть несчастным. Каждый ищет любви: кто-то хочет принимать твою любовь, кто-то хочет давать тебе любовь. А для человека, который не находит любви, это становится проблемой. Но задумывались ли мы когда-нибудь, в чем смысл любви?
Любовь - это попытка снова шаг за шагом восстановить, сложив вместе разрозненные части, разрушенную связь с целым. Один вид любви - это попытка реконструировать нашу утерянную связь с целым, добавляя недостающие части. Вот что мы называем любовью. Есть другой род любви, когда мы прекращаем попытки отделиться от целого. Это называется молитвой. Таким образом, молитва - это абсолютная любовь. И она несет совершенно другой смысл. Она не значит, что мы пытаемся объединить фрагменты; она значит, что мы прекратили попытки оторвать себя от целого. Волна объявила: "Я -океан", -и больше не пытается соединиться со всеми остальными волнами.
Помни, сама волна умирает, и окружающие ее волны тоже умирают. Если эта волна попытается общаться с другими, она окажется в затруднении. Вот почему наша так называемая любовь так болезненна - потому что мы пытаемся общаться с другой волной. Эта волна и другая - обе они умирают, и все же они вступают в отношения друг с другом в надежде, что, соединившись вместе, возможно, они смогут себя спасти. Вот почему мы превращаем любовь в средство безопасности. Человек боится жить один. Человек хочет жену, мужа, сына, мать, брата, друга, общество, организацию, нацию. Это труды эго; это попытки того, кто однажды отрезал себя от целого, снова соединиться с ним.
Но все эти попытки объединения приглашают смерть - потому что человек, с которым ты формируешь союз, настолько же окружен смертью, настолько окружен эго... Забавно то, что другой хочет стать бессмертным, соединяясь с тобой, а ты хочешь стать бессмертным, соединяясь с другим. А факт в том, что оба вы умрете. Как вы можете стать бессмертными? Такой союз несет в себе двойную смерть; определенно он не станет эликсиром.
Двое влюбленных так жаждут, чтобы их любовь стала бессмертной, - днем и ночью они поют песни. Целую вечность слагались стихи о любви, которая становится бессмертной. Как могут два человека, каждый из которых умрет, желать вместе стать бессмертными? Союз таких людей только сделает смерть вдвойне реальной, вот и все.
Что еще может произойти? Оба они плавятся, тонут, угасают; вот почему они испуганы, встревожены.
Волна создала собственную организацию. Она говорит:
"Я должна выжить". Она создала нации; она создала индуистские и мусульманские секты - волны создают свои организации. Факт состоит в том, что все эти организации исчезнут. Океан внизу - вот единственная организация. И организация океана - это нечто совершенно другое. Принадлежность к ней не значит, что волна соединила себя с океаном; скорее, волна знает: "Я не отличаюсь от океана". И поэтому я говорю, что религиозный человек не принадлежит ни к какой организации - он не держится за семью, не владеет другом, отцом или братом.
Иисус произнес очень сильные слова. Фактически, лишь те, кто достиг любви, могут говорить такие сильные слова; люди, слабые в любви, не могут такого сказать. Однажды Иисус стоял на рынке, окруженный толпой. Его мать, Мария, пришла его навестить. Люди стали расступаться перед ней. Кто-то в толпе закричал:
- Дайте дорогу, дайте место матери Иисуса. Пусть она подойдет.
Услышав его, Иисус сказал громким голосом:
- Если вы даете дорогу матери Иисуса, не делайте этого, потому что у Иисуса нет матери.
Мария остановилась, потрясенная. Обращаясь к толпе, Иисус сказал:
- Пока у вас есть мать, отец, брат, вы не сможете приблизиться ко мне.
Это было очень жестоко. Нельзя себе представить, чтобы такой человек, как Иисус, такой любящий человек, мог произнести такие слова:
- У меня нет матери. Кто моя мать?
Мария застыла в потрясении. Иисус продолжал:
- Вы называете эту женщину моей матерью? У меня нет матери. И помните, если у вас по-прежнему есть мать, вы не сможете приблизиться ко мне.
В чем тут дело? Фактически, волна, пытающаяся приблизиться, пытающаяся соединиться с другой волной, не сможет приблизиться к океану. Волны, фактически, соединяются друг с другом и создают организации, только чтобы избежать движения к океану. Оставаясь одна, волна больше боится, что может исчезнуть, что она действительно может исчезнуть. Но истина в том, что она всегда исчезает.
Все же несколько волн, собравшись вместе, чувствуют себя немного бодрее - создана некая организация; создана толпа. Именно поэтому человеку нравится жить в толпе; он боится оставаться один. В одиночестве волна полностью предоставлена себе самой - ускользая, падая, исчезая, близкая к исчезновению, чувствующая отчуждение с обеих сторон - с одной стороны от океана, с другой - от других волн. Поэтому она создает организацию, цепь.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |