"Новая родина" - читать интересную книгу автора (Верещагин Олег)

1.

Футбольный чемпионат — традиционный "Черный Мяч" середины серпеня на приз генерал-губернатора — собрал в Озерном взрослые и юниорские команды из двухсот сорока восьми городов и поселков Сумерлы. По традиции, болельщики на чемпионат не допускались — это запреете парализовало бы всю жизнь колонии — но трансляция шла на всю систему, включая Луны и космические станции. Однако, и без этого в столице оказалось больше семи тысяч членов команд, тренеров и прочих. Черноречье тоже выставило две команды под общим руководством мирового судьи Хоркина, Дмитрия Петровича.

Игорь был одним из немногих болельщиков, которые все-таки попали на чемпионат, так сказать,"автоматом".Он просто связался с Довженко-Змаем и сделал скорбное лицо — этого оказалось достаточно. Хотя его отчаянно отлаяли за так и не захваченный катер фоморов, но в целом акции молодого Муромцева котировались очень высоко. Генерал-губернатор поставил лишь одно условие — не приезжать с командой, чтобы не создавать почву для разговоров о «блате». Игорь не сразу понял это слово, но, покопавшись в памяти, вспомнил, что давным-давно так назывались льготы, которые предоставляли те, кто обладал властью, своим протеже — на незаконных, разумеется, основаниях. Второй сеанс связи у Игоря был с Дзюбой — того наш герой попросил приготовить на аэродроме Прибоя "джет".


* * *

В Озерном осень ощущалась явственней, чем в Черноречье, да и вообще в Прибойной губернии — там ею и не пахло. Столица была куда как северней, и сверху, заходя на посадку, Игорь увидел, что в изумрудном ковре парков, садов и аллей появилось множество медных и золотых нитей. Но и тут осень не была ни слякотной, ни сумрачной — теплая и тихая, она не раздражала и не утомляла. Облетать деревья еще толком не начинали, ветер не дул.

В школах еще продолжались каникулы. Поэтому ребят и девчонок повсеместно было полным-полно, и Озерный казался даже оживленней, чем обычно — многие ближе к началу учебного года вернулись с Земли, инопланетных и местных курортов, из походов…

Игорь зашел — просто так, без цели — в большой парк, начинавшийся за вышкой планетарного вещания. Тут тоже было полно народу, слыша лея смех, и в Игоря несколько раз едва не врезались — е один раз таки врезались, но мальчишка лет девяти, весело сказав: "Ой, извините!" — тут же понесся дальше. Высоко над аллеей несколько дельтапланов выделывали черт те что друг вокруг друга — свет поблескивал на разноцветных пестрых крыльях. В ответвлении аллеи Игорь увидел стоящих лицами друг к другу мальчишку и девчонку — они обнялись и чуть отстранились лицами, не сводя сияющих глаз. Игорь уже прошел мимо, когда вспомнил Степку и ту девчонку, которая привела им помощь — Клотильду-Клотти. Они со Степкой часто встречались, хотя между станицей и фермой родителей германки лежала не одна сотня километров. Вроде бы ничего «такого» — просто им неожиданно много о чем было погово рить — но Игорь заметил, что Рощин без Клотти делается задумчивым…

Он хмыкнул и почесал висок. На лужайке гоняли мяч. Параллельной аллеей промчались в галопе несколько всадников. Рабочие на платформе под зависшим вертолетом растягивали на штангах большой стереоэкран. Двое пожилых подтянутых мужчин прошли степенной походкой, твердо ставя в такт шагам тяжелые модные трости и обсуждая положение дел на Арк-Федане. Слева за деревьями кто-то кричал весело молодым голосом: "Да что ж ты делаешь, несчастный, там же и так светло!.. Помогите этому рахитику!" Оттуда — из-за кустов — высунулась растрепанная голова девушки, обозрела аллею… и следующие полчаса Игорь с удовольствием помогал устанавливать свет для профессиональной съемки под энергичные крики режиссера, густо замешанные на обвинениях помощников в физической и моральной ущербности.

Потом Игорь двинулся дальше, на ходу листая взятый в принтере "Голос Системы", почти целиком посвященный астроэнергетическому проекту "Кольцевая панель". Борька про него говорил, без особого интереса вспомнил Игорь, наблюдая, как четверо мальчишек и девчонка, нагнувшись, рассматривают что-то, лежащее на траве у их загорелых ног. "Больше не полетит, — грустно сказал один пацан. — Попробуем починить, — вздохнув, возразил другой. — Поднимайте," — скомандовала девчонка. Модель гикнулась, понял Игорь и вспомнил, как у них с одноклассниками взорвалась на старте модель старого носителя «Союз», и Максим, которому обожгло лицо, переживал только по поводу того, что пропала дефицитная «горючка»… Странно, подумал Игорь, я все реже вспоминаю Землю.

Аллея вывела его на берег пруда. Купальщиков не было видно, прокатная станция наискось — открытая — тоже была пуста. Игорь зашагал вдоль берега — дальше от станции, туда, где коротко щелкали выстрелы спортивных "арбалетов".

Тир ДОСАФ[32] был, кажется, открыт для всех желающих. Как и на Земле, он был бесплатным; возле откидного прилавка стоял только один человек — одетый, как чиновник колониального аппарата. Он держал пистолет, но не стрелял, похоже было — о чем-то задумался. Только подойдя ближе, Игорь узнал генерал-губернатора.

Довженко-Змай обернулся. И кивнул, подзывая Игоря.

Дворяне пожали друг Другу руки. Довженко-Змай выложил на прилавок золотой червонец:

— По десять выстрелов на тридцать метров.

Игорь наклонил голову, порылся в кармане лайковой белой куртки, достал такую же монету и, вогнав узкий магазин в рукоять «арбалета», стилизованного под старинный «парабеллум», нажал кнопку подачи газа. На осветившемся рубеже появилась мишень; такая же возникла напротив генерал-губернатора.

В следующие три-четыре секунды оба стреляли. Игорь положил пистолет первым, прочел на табло:

— 9, 9, 10, 10, 10, 10, 8, 9, 10,10… А у тебя?

— Первая и третья девятки, остальные — десятки, — генерал-губернатор положил пистолет тоже и, повернувшись, оперся локтями о прилавок за спиной. Игорь пододвинул монету. Довженко-Змай, задумчиво кивнув, забрал обе:

— Хочешь отыграться? Даже с придачей?

— Предположим, — Игорь потрогал пистолет.

— Поспорь со мной, что знаешь, чем я займусь сегодняшним вечером.

— Это нечестно, — вздохнул Игорь. — Ты будешь смотреть футбол.

— Верно… — генерал-губернатор посмотрел на дельтапланы и сказал: — Сестра скоро приезжает. В начале сентября.

— Угу, — откликнулся Игорь. — А к концу сентября я все доделаю. Немного осталось.

— Хорошо, — кивнул Довженко-Змай.

— А как у тебя дела с… с программой? — спросил Игорь.

— Да все в порядке. Деньги получены. Разрабатывается программа заселения. "Земля и воля" умолкла подозрительно вот только, не нравится мне это… А у тебя работа над твоей рукописью движется?

— Ты знаешь, нет, — признался Игорь. — Времени не хватает. Материалы копятся, копятся; гляну — жуть берет, как я все это разгребать буду?!

Довженко-Змай улыбнулся. Сказал:

— Что там Войко? Он что-то не заглядывает.

— Я его почти не вижу, — ответил Игорь. — Сезон начался, он на раскопках.

— Ничего, — хмыкнул генерал-губернатор, — прилетит Светка — и он переселится на мою латифундию.

— А что так? — без особого интереса уточнил Игорь.

— Он влюблен в мою сестру. Давно и, кажется, взаимно, — сообщил Довженко-Змай.

— Еще один надежный дворянский союз? — поинтересовался Игорь.

— Да нет, я же сказал — тут настоящая любовь, — возразил генерал-губернатор.

По берегу прошла женщина в открытом платье, что-то выговаривавшая мальчишке дет десяти — тот звонко и возмущенно оправдывался: "Но не я же начал, я никогда не начинаю, мам, ты же знаешь! А он на маленького, я говорю — так нечестно, а он драться, мам…"

— На Вольном двое мальчишек вот такого возраста погибли позавчера, — неожиданно сказал Довженко-Змай. — Летели на легком самолетике, с девчонкой, их возраста, без разрешения выбрались. Шторм был, молния ударила в машину. Упали… Они девчонку вытолкнули, и жилеты, а сами не успели. Их достали субмариной с глубины, когда шторм кончился…

Игорь мигнул. Ему стало неожиданно страшно жаль двух неизвестных мальчишек. Серьезно жаль — почти до слез, подступивших к глазам. Довженко-Змай внимательно изучал лицо Игоря, потом сказал:

— Ты похож на моего младшего брата, ему столько же, сколько тебе. Не внешне, нет… ну, ты понимаешь.

— Он кто? — спросил Игорь, рассматривая пруд. На прокатной станции появились люди.

— С этого года — курсант Рязанского Его Величества десантного училища. Будущий офицер. Как отец…

— Он ведь погиб? — вспомнил Игорь. Генерал-губернатор кивнул:

— Да… Его убили туземцы в одном из лесных племен… Я потом уничтожил всю верхушку этого племени — тогда я отвечал только за свою латифундию и думал, что нет на свете ничего тяжелее этого, Игорь. Я ошибался, — он оттолкнулся от прилавка и одернул куртку. — Ну что ж, всего хорошего. Увидимся на футболе… Да, тебе есть, где остановиться?

— Конечно, — кивнул Игорь. — Это не проблема.


* * *
ИНТЕРЛЮДИЯ: Ф.Г.ЛОРКА[33] В возвышенную обитель Я брошен безумством стали. Где ты, мой ангел-хранитель? Меня вчера расстреляли… Четырнадцать пуль порвали Мне грудь полновесной болью. Меня в пыли закопали, Могилу посыпав солью, Чтоб я никогда не ожил, Чтоб я не вернулся к детям И ворон над бездорожьем Ни-че-го не заметил! А я, не дыша от крика, Отплевывал комья глины, И запахом базилика Звенела земля равнины. Я выполз, я шел, хромая… Дорога казалась длинной, И звезды к исходу мая Слегка холодили спину. За что меня убивали? Хотелось бы знать, не так ли… Ромашка Святым Граалем Неспешно ловила капли Моей недопетой крови… И только слепая вера Стояла над изголовьем Расстрелянного романсеро…[34]