"Нежная королева [= Хельви — королева Монсальвата]" - читать интересную книгу автора (Елисеева Ольга Игоревна)Глава 9— Вы поступили так, как должны были поступить. — кивнул Деми. — Жаль, что при этом ломается ваша собственная жизнь. Что до моей… Я мог умереть в тюрьме, мог умереть на плахе. Теперь поеду в Гранар. Не все ли равно? Вернуться туда, где тебя знают как предателя, не слишком приятно. Вы понимаете? — Да, я понимаю. — она не заметила, когда расслабилась и положила ладонь на его пальцы. — Но неужели кончить жизнь легче? — Иногда. — протянул Харвей. — Не думайте об этом. Вам вот о чем стоит подумать: как вы себе представляете в качестве мужа — короля или принца-консорта — человека, которым явно смогут управлять ваши враги из Беота? Хельви покусала губу. — Ваша откровенность делает вам честь. — Мне больше ничего не остается. — пожал плечами герцог. — Вы должны понимать, на что идете. Лучше объясниться сейчас. — Я тоже так думаю. — серьезно отозвалась Хельви. — Мои слова могут показаться крайне бестактными, но я предлагаю вам серьезно поразмыслить и теперь же сказать мне, чем именно Дагмар и королева Этгива смогут вас шантажировать, когда вы окажитесь в Гранаре? У Харвея медленно поехала вниз челюсть. «Это не бестактность! Это… — он не нашел подходящего слова. — Да чем угодно! У них все мои документы». — Вам трудно. — кивнула Хельви. — Поэтому я начну первая. — Меня ведь тоже есть чем шантажировать в отношении вас. — пояснила она в ответ на его удивленный взгляд. — Видите ли, мы совершенно чужие люди, и все, сказанное между нами, сейчас воспринять будет гораздо легче, чем потом, когда наши добрые отношения станут влиять на власть в Гранара. Харвей молчал, ожидая продолжения. Прелюдия не сулила ничего хорошего. — Дагмар ведь не упустит возможности изобразить меня в черном цвете… «Боже, как все женщины многословны!» — В общем, перед тем как дать согласие на брак с вами, я просмотрела ваше следственное дело. Если б стоявшая рядом со скамейкой липа рухнула на землю, это не произвело бы на Деми столь сильного, неприятного впечатления. Он отодвинулся от королевы, и взгляд его мягких карих глаз стал удивительно холодным. — Зачем? — через силу спросил герцог. — Вы полагали, что я действительно государственный изменник? Кто предал раз, предаст и другой? — его губы сложились в горькую, презрительную складку. — И что же вы вычитали? — Все, что мне было нужно. — столь же ледяным тоном отозвалась королева. — Заметьте, ваша светлость, я выбираю не любовника, а государя для моей страны. Есть разница? И то, что я никогда бы не сделала в отношении обычного человека, я должна была сделать в отношении вас. Сейчас я разозлю вас еще больше: если б к моменту моего приезда вы все еще содержались в крепости, я добилась бы у Дагмара права посетить допрос. — Вы не похожи на чудовище, мадам. — прервал ее Деми. — Не думаю, что запах паленого мяса вас возбуждает. — Нисколько. — покачала головой она. — Но мне важно было знать, как держится мужчина, которого я привезу в Гранар в качестве короля. И отца моих будущих детей. — В таком случае допросные листы должны были вас порадовать. — лорд едва не сплюнул себе под ноги. Она добилась своего, окончательно вывела его из себя и напрочь порвала тонкие нити, едва заметно протянувшиеся между ними. — Они меня обнадежили. — кивнула Хельви. — Хотя Дагмар и вырезал половину страниц. Но детали меня мало интересовали. — Что же я такого сделал, чтобы заслужить одобрение? — враждебно осведомился Деми. — Корабельная брань разве позабавила? — Вы ругались? — Хельви подняла золотистые брови. — Они не фиксировали. Впрочем, брань я слушала десять лет и, поверьте, были дни, когда люди вокруг меня иначе просто не разговаривали. К концу второй Беотской войны я забыла, как правильно звучит гранарская речь. — Вас все еще заносит. — язвительно вставил Харвей. — Иногда мои матросы выражаются изящнее. — Спасибо за комплимент. — королева подавила улыбку. — Если вы это заметили, значит мы с вами перешли на гранарский. Когда я говорю по-беотийски, то подбираю слова, и грубость скрадывается. Она была права. Харвей не почувствовал, когда соскользнул на западно-сальвский диалект. Наверное, после ее заявления о следственном деле. — Что же заставило вас посчитать меня пригодным для роли короля? — сухо спросил он. — Ваше чувство ответственности. — молодая женщина смотрела прямо на него. — За тех людей, которые, видимо, вам подчинялись. — Не понял. — Ну за всех этих флотских офицеров, чиновников из Адмиралтейства, я не знаю, — развела руками Хельви, — имена которых вам называли. По вашему делу не взяли никого. Это вам известно? Харвей кивнул. — Только потому что вы молчали. — констатировала собеседница. — Их слова могли составить обрамление для ваших показаний, но что делать, если главный свидетель не признается? — Но их могли тоже… — Вот именно. — кивнула королева. — И я подумала, что ваше отношение к тем, кого и по рождению, и по службе вы в праве считать гораздо ниже себя, делает вам честь. Такого отношения от государя хотят все подданные, но не всегда получают. — Ну спасибо. — Харвей с минуту молчал. — Вы меня просто выбили из седла, мадам. Теперь я уже и не знаю, чем меня можно припереть к стене? Все мое грязное белье там, в деле. — А кроме грязи? Деми снова надолго задумался. — У меня есть сын, Ваше Величество. — судя по голосу, лорд был явно не уверен, стоит ли касаться этого вопроса в разговоре с королевой. — Ему шесть лет, и он остается здесь, в Беоте, поскольку именно ему я должен буду передать свои вассальные обязанности по отношению к короне. Он получит то, что осталось от Западной Сальвы после вашего договора с Дагмаром. — Как серьезно! Усмехнулась Хельви. — А почему вы не хотите взять его с собой? — Я не хочу? — опешил Деми. — Ну знаете… — Не знаю. — Во-первых, его не отпустит Дагмар, а, во-вторых, — вспылил лорд, — я не предполагал, что вы будите рады видеть в Гранаре моего сына. — Попробуйте не думать за меня. — попросила Хельви. — Заметьте, я разговариваю с вами достаточно прямо, поэтому, если бы ребенок меня чем-то стеснял, я бы так вам и сказала. Думаю, что лишняя комната во дворце и лишняя кружка теплого молока на ночь не могут меня сильно озаботить. Поэтому сосредоточимся на Дагмаре. Кто его вообще будет спрашивать? — То есть как? Да он просто не выпустит Персиваля из Беота. В мое поместье в Стаффорде уже отправили королевский конвой, чтобы привезти мальчика сюда. — Когда они вернутся, постарайтесь натурально изобразить убитого горем отца при известии о том, что его единственного сына украли цыгане. — попросила Хельви. — Вам, конечно, не поверят, но ритуал будет соблюден. — Какие цыгане? — Кочевавшие мимо. — она с улыбкой смотрела на выражение лица Харвея, менявшееся от удивления, к непониманию, испугу и, наконец, надежде. — Цыгане? — Ну может быть у них и был легкий гранарский акцент. — кивнула Хельви. — Но откуда вашим стаффордским слугам знать, как говорят в Гранаре? Зато остальное было настоящим: табор, лошади, носатые тетки в платках, грязные, кучерявые дети. — Че-ерт возьми! — простонал Деми. — Значит мальчик… — Уже недели две вне пределов Беота. — подтвердила королева. — А не сообщили вам об этом, потому что и слуг в Стаффорде нет. Их хорошенько припугнули, и они разбежались, боясь ответственности. Мне не очень хотелось, чтоб Дагмар узнал о случившемся раньше, чем Персиваль окажется в безопасности. Деми испытал род благодарности к этой женщине, хотя и понимал, что она в первую очередь старалась обезопасить себя. Однако ее сообразительность поразила лорда. Он склонил голову в знак восхищения и несколько раз беззвучно хлопнул в ладони. — Примите мои поздравления, мадам. Вы еще не знали, чем кончатся переговоры, но уже попытались подстраховаться? — Да, если хотите. Но сказать по правде, я знала, чем они окончатся. Так или иначе я увезла бы вас в Гранар. Даже если б пришлось использовать цыган для вашего похищения. Оба рассмеялись. Все-таки она ему нравилась! — Видите ли, лорд Деми, — тихо сказала королева, снова кладя свою ладонь на его руку, — порядочные люди предсказуемы. Того, кого можно было шантажировать жизнью отца, еще скорее припрут к стене, используя сына. Это настолько очевидно. — Возможно, вы правы. — Харвей склонил голову. — Стыдно признаться, но это так. — Привязанность делает нас уязвимыми. — грустно улыбнулась Хельви. — Но вы же не хотите жить без сердца. От дома по дорожке к ним направлялся недовольный дворецкий. — Кажется, нам пора. — королева встала. — Извините, придется снова хромать навстречу Дагмару. Его Величество, вероятно разъярен. — Ничего. Я переживу. — Харвей оперся рукой о спинку скамейки и тяжело поднялся с места. Сейчас он понимал, почему королева Гранара предпочла разговаривать с ним в саду и был полностью согласен с ней. Вечером, сидя дома у камина, Деми спросил Нану, пришедшую как всегда пожелать ему доброй ночи: — Я был рыжим? Старуха заулыбалась. — Как лужок под солнцем. Порой я не знала, чего у тебя больше, веснушек или обыкновенной кожи. Когда ты был маленьким… — Нана, — прервал кормилицу лорд, — она говорила о собаках. — Каких собаках? Ах, о собаках. — старуха кивнула. — Дай-ка я расчешу тебе волосы. — она достала гребень. — У твоего отца была свора прекрасных бойцовых кобелей. Злющие такие! Просто жуть. Тебя они, конечно, еще не слушались. И вот приехал к нам король Рэдрик, благослови Бог его память, с женой, малюткой и целой толпой придворных. Они ведь друзьями были, твой отец и король. Ну взрослые пошли как полагается в дом, пили, угощались. А нянька с принцессой — Хельви тогда и пяти не было — на балюстраду, которая выходила в сад. Там хорошо так было, солнце сквозь листья. — старуха задумалась, как бы припоминая детали. — Всем принесли лимонад, няньки заболтались с нашими слугами. А эта Хельви, прости мне Господи, вот несносный ребенок! Минуты тихо не посидит! Залезла сначала на перила, а потом бухнулась вниз. Тут как на грех псари вели сору из парка. Собаки к ней. Она орать. И нет, чтоб кто из взрослых, так ты у старого Ринсвинда… Помнишь Ринсвинда? Он тебя учил на пони ездить. Харвей покачал головой. — Так вот, ты вывернулся и тоже прыг с балюстрады. Ее на руках поднял, как только удержал? Ума не приложу. Пихнул наверх обратно. А тут собаки. Слава Богу, псари успели. Но кобелей уже пришлось от тебя оттаскивать. Один в ногу все-таки вцепился. У тебя там шрам, длинный такой. Это они, псы проклятые. Одежду, конечно, порвали. Ты нос разбил. Но герой! — Нана ласково взъерошила его волосы. — Король Рэдрик тебя тогда при всех раз двадцать поцеловал. В этот день они с лордом Деми и уговорились о помолвке. Харвей вздохнул. «Странно, что она помнит, а я нет. Господи, почему меня это интересует? Разве мне не все равно?» Он закрыл лицо руками. — Ступай, Нана, я устал. Старуха укоризненно покачала головой. — Поспи хотя бы немного. Завтра тоже тяжелый день. — Обещаю. — Деми через силу улыбнулся. — Не беспокойся обо мне. |
||
|