"Монополия на чудеса" - читать интересную книгу автора (Силин Влад)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

(Четверг, секундой позже,

рассказывает Игорь Колесничий)

…Журчание водопада оборвалось.

Взамен нахлынули звуки отдаленного бала. Музыка, от которой осталось лишь дрожание басов да уханье барабанов; смех, неразборчивые разговоры, шорох шагов.

Я открыл глаза. Перед лицом маячили зеленые листья. Влажная земля холодила босые ступни. Я стоял на парящем в воздухе крохотном островке почвы, обнимая ствол денежного дерева. Не крохотного кустика, завсегдатая веденских пятикомнаток, но реликтового чудища, настоящего Иггдрасиля. Хорошее предзнаменование !

Сквозь листву пробивался яркий свет люстр. Далеко внизу праздничным янтарем сверкали полы бального зала. Гремел оркестр, наяривая залихватскую ирландщину из Хардигана, лихо выплясывали танцовщицы в трико и зеленых газовых накидках, и золотистая крохотная фея играла на свирели.

У стен выстроились столы с закусками и винами. Меж ними, скучая, бродили люди самой счастливой наружности. Я насчитал несколько человек в джинсах, как и я. Кто-то носил счетоводские мантии и пышные бухгалтерские балахоны, некоторые щеголяли в спортивных костюмах. Женщины тоже особо одеждой не озадачивались. Выглядели гуляки людьми случайными, так, словно попали сюда с улицы. Впрочем, тайные убийцы и должны так выглядеть.

Я прошелся по своему парящему острову, ища, как им управлять. Скоро отыскалась чистая площадочка в форме трилистника. Став на нее и перенося центр тяжести с ноги на ногу, я заставил остров спланировать в зал.

Мое появление произвело фурор. Танцовщицы с визгом бросились врассыпную, музыка поперхнулась на полуноте. Я спрыгнул на паркет, и остров взмыл к потолку. Оставляя за собой грязные следы, я двинулся в гущу праздника, навстречу Дверям Истени.

Таинственные убийцы встретили мое появление с поразительным хладнокровием. Кто-то кивал мне, как давнему знакомому и тут же отворачивался, кто-то подходил поздороваться. Дальше этого, впрочем, не заходило. Уж что-что, а собственное достоинство эти ребята блюли первоклассно!

До меня донесся божественный аромат жареного мяса. Только сейчас я понял, насколько оголодал: в Артемовой Истени так и не удалось перекусить – все ушло змейкам-удавкам. Так что я с воодушевлением двинулся к столам.

В отличие от «Ксанаду», где маги просто ценили хорошую кухню, заговорщики предавались излишествам. Столы с закусками сгрудились тремя противоборствующими бастионами. Блюда первого напоминали безумные творения абстракционистов; второй брал художественной правдивостью и натуралистичностью; третий предлагал только вареные яйца. Яйца, но какие! Во всех видах – куриные, страусиные, черепашьи. Украшенные драгоценными камнями, с тонкой филигранной росписью по скорлупе.

Я остановился, выбирая, к какому столу подойти. И – о чудо! – весь зал замер. Затаив дыхание, ассасины следили, куда я двинусь. Именно поэтому я решил не торопиться.

Ближе всего ко мне располагались столы «натуралистов». На них возлежал огромный дракон, покоящийся на куче драгоценностей: отсверкивающих золотом блюд, чаш, сундуков. Из пасти зверя торчал обглоданный труп рыцаря. Черепа и полурассыпавшиеся грудные клетки в небрежном беспорядке валялись на тарелках.

Судя по тому, как провисли некоторые ребра, их слепили из паштета. Во рту черепа краснело яблоко; изящной короной зеленела петрушка. Толстенький человечек с грустными глазами отхватил от черепа треугольный ломоть и положил на тарелку. Резалась кость легко, словно масло. Следом подошла дамочка лет сорока с фиолетовым шиньоном и морщинистой загорелой шеей, росшей, казалось, прямо из декольте. Она придирчиво изучила оплывшее золото под драконьей лапой, и потянулась к нему ножом. Отрезав кусок от золотого кубка, перешла к куче драконьего помета и…

Дальше я не смотрел.

Наверное, мое замешательство выглядело смешным. Ко мне подкатила инвалидная коляска. В ней сидела девушка лет двадцати четырех. Симпатичная девушка: невысокая, хрупкая, круглое лицо в россыпи едва заметных веснушек. По черному бархату платья змеилась вышивка в виде переплетенных арабских клинков.

– Вы новенький в клубе? – спросила она, чуть заметно улыбаясь.

Я кивнул.

– Тогда понятно… Вид у вас ошарашенный. – Она рассмеялась. – Пойдемте к столу. Только, ради бога, не вертите головой! И не к этому, – предупредила, видя, что я направляюсь к поверженному дракону. – Здесь околачиваются выскочки и маргиналы. – Подумать только – ее лицо исказила гримаска отвращения. – Гусиный паштет и свинина. Пошло и омерзительно!

Я мысленно снял шляпу перед местным поваром. Создать легенду о драконе и поверженном рыцаре из гусиного паштета – на такое способен только истинный талант.

– Тогда, может, сюда? – Я кивнул в сторону «яичного бастиона».

– Вы так мало цените свою жизнь? – удивилась девушка. – Следуйте за мной!

Стол, к которому она меня привела, выглядел творением безумного гения. Огни переливались в цвета, запахи становились вкусами, образами, ощущениями. Еще не попробовав ни одного блюда, я уже оказался в дурманной власти кулинарных ухищрений.

– Могу порекомендовать корзиночки «Пять элементов». – Девушка пододвинула ко мне тарелку. – Видите, над каждым – крохотный символ стихии?

– Эстетично.

– Не то слово. Грубо… но элегантно!

Вихрь – символ воздуха, потрескивающий язычок пламени, снежинка, лист дерева, полудрагоценный камень… Я взял пирожное с язычком пламени, но есть не рискнул.

– А это? – Я потянулся к салату, напоминавшему неоконченную картину Эшера.

Незнакомка прикрыла рот ладошкой и деликатно хихикнула:

– Это для профанов и магов. Ни в коем случае не трогайте! Девять десятых компонентов – иллюзия. А если вы найдете в этой мешанине настоящее, вас заподозрят во владении магией фантомии. Это еще хуже! Попробуйте лучше вот что. – Она протянула мне блюдо с пряничными куропатками.

Я покорно взял одну и надкусил. Птица тут же принялась расти, покрываясь жареной корочкой, отращивая окорочка и крылья. Не прошло и четверти минуты, а я держал в руках тяжеленную, истекающую маслом индейку.

Я поискал взглядом, куда ее положить, не нашел и опустил на поднос с пирожными. Незнакомка вновь засмеялась.

– Простите, – сказала она, – но вы – совершеннейший провинциал. Знаете, вы мне ужасно нравитесь! Как ваше имя?

Я назвался.

– А я – Мария Тепех. Знаете что?.. Пожалуй, я возьму вас под свое крыло. Вам все равно понадобится заступничество кого-нибудь из старших Дверей Истени.

– А вы старшая?

– Одна из. Если все повернется удачно, я порекомендую вас магистру. Но пойдемте же развлекаться!

Я на мгновение задержался у стола.

– Послушайте… Вон те люди у дракона – могу поклясться: они смотрят на нас и шепчутся.

– Так и должно быть. Они – орденцы низшего посвящения, как и вы. Все мечтают понравиться и запомниться кому-нибудь из старших. Знали бы вы, на какие фокусы они способны! Одна девица… впрочем, не будем о пошлом. Имейте в виду, Игорь: вам завидуют. Более того, вас уже ненавидят.

– Хм! Я сделал головокружительную карьеру?

– О да. И то ли еще будет!

Когда мы отправились в соседний зал, навстречу нам тяжеловесной, ковыляющей походкой запрыгал распорядитель:

– Не велено! Только привилегированным! Сударыня, умоляю!

Раздвоенная бородка его смешно тряслась, отбрасывая причудливую тень на зеленую ливрею.

– Варфоломей Ночиевич, – Мария прижала руки к груди, – ты что же, меня не признаешь?

– Признаю, матушка-сударыня, очень даже признаю! А вот спутника вашего первый раз вижу.

– Так посмотри повнимательней, Варфоломеюшка. Посмотри и запомни. Тебе его частенько пускать придется!

Пока они препирались, я исподтишка наблюдал за моей спутницей. Замечательная девушка! И какой простор для догадок: выглядела она то совершеннейшей девчонкой, чуть не ровесницей Соти, а то старухой, смертельно уставшей от жизни.

Распорядитель покорно присел, расставив руки в приглашающем жесте. Глаза его бегали, ощупывая меня с ног до головы. «Опасная ты птица, – читалось в них. – И я тебя хорошенько запомню!»

– Так что же, пускать? – спросил он с надеждой.

– Сделай милость.

– И в зал Кисмет тоже? На лотерею?

– Сказано – значит, и туда.

С сокрушенным видом распорядитель посторонился, и мы вошли в маленький пустынный кабинет с одним столиком у стены. Кабинет этот от основного зала отделяла аквамариновая занавесь-хамелеон. По ткани бежали стеклянистые искры; стоило задержать взгляд – и занавесь становилась почти прозрачной. Впрочем, действовал этот эффект только с нашей стороны, снаружи ткань оставалась непроницаемой.

– Любуйтесь, – великодушно предложила Мария, – наслаждайтесь. Только не очень пристально. Здешние завсегдатаи не любят внимания и хорошо его чувствуют. Давайте присядем за этот столик, выпьем вина.

Официант принес графин с плотно притертой пробкой и два разноцветных бокала-копиты. От графина веяло тонкой, едва различимой магией.

Я разлил вино по бокалам и с наслаждением пригубил. Мария последовала моему примеру.

– Вам, наверное, интересно знать, зачем я вас пригласила, – сообщила она.

– Да уж, не без того.

– Вот и начнем. – Она провела ладонью над занавеской, прогоняя туман. – Посмотрите в зал. Видите того высокого? С косичкой и скошенным глазом?

Я посмотрел на анемичного гиганта с забранными в хвост темными волосами. Тот прогуливался вокруг бильярдного стола походкой тигра, заколачивая шар за шаром.

– Мастер шантажа. Представляете: недавно подбросил клиенту в постель голову его любимого гиппогрифа! Карьеру Двери начал с того, что изнасиловал и искалечил любимую дриаду смотрителя ботанического сада.

А я ведь помню это дело. В те времена я еще не начал карьеру частного детектива. Закончилось расследование ничем. Преступника нашли, но смотритель забрал заявление, а дриаду развоплотил. Нет потерпевшей – нет преступления.

– А вот это – своего рода знаменитость. Старейший ассасин клуба.

Старик с лицом, напоминавшим растоптанный башмак, уткнулся носом в карты. На руках у него был почти полный стрит, и похоже, старикашка собирался добить его до конца. Занавесь разгладилась, пытаясь высветить мне его карты, но тут ассасин почуял неладное. Он оглянулся, пытаясь проникнуть взглядом в кабинет. Хамелеон загустел, скрывая нас непроницаемой синевой.

– Этот удивительный старичок – мастер пыток. Как он сам говорит: устами младенца глаголет истина, особенно если загнать ему под ногти пару иголок. Специализируется по недавним выпускникам университетов, кадаврам и гомункулусам. Кто из них вам больше нравится?

– Оба мерзавцы. Первого, впрочем, я знаю лучше.

– Я хочу, чтобы вы расправились с одним из них.

Мне стоило большого труда сохранить неподвижное лицо. Сердце подпрыгнуло, ускоряя ритм, но я попросил его успокоиться, и оно дружески согласилось.

Моя карьера в Дверях Истени просто сногсшибательна! Еще немного, и я выясню, кто стоит за убийствами и шантажом магов. Главное разыграть карты четко и без суеты.

– А позвольте узнать, зачем? – Я баюкал в ладони копиту, наслаждаясь ароматом вина. – И почему именно я?

– Да потому что больше не к кому обратиться. Здесь, в Дверях Истени, все друг друга знают. Все на виду, интриги просчитаны на месяцы вперед… У нас три лагеря, и скоро вам придется выбирать, к какому из них примкнуть.

Мне вспомнились столы с драконом, яйцами и иллюзорными пирожными. Так, так…

– А кулинарные пристрастия, значит, продолжают вашу политику, – полувопросительным-полуутверждающим тоном сообщил я.

– Вы наблюдательны, сударь. Дон Мигуэн предпочитает террор и убийства. Вы почти попали к нему в лапы, когда ошивались возле дракона. Учтите, Игорь: мои друзья действуют тоньше. И руки у нас длиннее… Наши столы вы видели.

– А старик?

– Он возглавляет отравителей. Вы видели у входа столик с тремястами видами яиц всмятку? Это его.

– Понимаю. Я лошадка темная… Вы, значит, хотите внедрить меня в чужой клан. Чтобы в нужный момент нанести удар.

– Вот, вот! – Девушка посмотрела на меня с уважением. – Вы умный человек, Игорь. Видите ли, мой муж – не последний человек в Дверях Истени. Даже сам великий магистр прислушивается к его советам. Я уж не говорю о манарах.

– А магистр не манар?

– Какое там! Дзайан, причем сильный. Да вы должны его знать.

Я быстро перебрал в памяти знакомых дзайанов. Вениамин Литницкий, Марченко… нет, учителя вычеркиваем, Людей, Винченцо, лейтенантишка из управления, Света Литницкая, эксперт Люся… Знаю я многих, и любой годится на роль Горного Дяди – великого магистра и председателя клуба убийц.

– К нам-то ведь просто так не попадают, – продолжала девушка бесхитростно. – У вас за плечами какая-то обида, невыплаченный долг… Без высокого покровительства вы завязнете в служках на годы. – Она заговорщицки придвинулась ко мне: – Соглашайтесь, Игорь! Я могу устроить так, что вас через несколько дней допустят к испытанию. А после посвятят в Двери Истени. Кто будет посвящать, это уж моя забота… Но зависеть это будет исключительно от вашего выбора.

Щеки Марии раскраснелись. Я налил ей вина, и она залпом выпила. Речь ее стала сбивчивой, бессвязной:

– Это все не так просто!.. Нас, Дверей, не захватишь врасплох… здесь, в реальности. А там мы боги!.. Осталось лишь стать богами здесь.

В тот миг я не прислушался к ее словам, а зря. Ведь фактически эта милая девушка выболтала мне сокровенную тайну Дверей!

– Скажите, Мария, – спросил я, – а как вы попали в клуб?

– Как попала… Я закурю, не возражаете? – Девушка достала сигарету и сорвала с ее кончика руну огня. Вспыхнул алый светлячок. – Знаете, давным-давно у меня была мечта. Я пела в одной рок-группе. «Огни Иррукана», рококо-соул, может, слышали?

– Рококо… Стилизация под Возрождение? Ленты, кафтаны-жюстокоры, туфли с бантами?

– О-о, да вы чудненько невежественны!.. – Она затянулась, прикрыв веки. Лицо ее сделалось детским, как у десятиклассницы, тайком курящей за гаражами. Длилось это миг, а потом из уголков губ вновь потянулись морщины, и Мария сразу постарела лет на десять. – Мне обещали карьеру, хорошую карьеру… Какие были дни! Мы с ребятами репетировали – дни, ночи напролет.

Она съежилась озябшей птицей. Пальцы замерли в воздухе, словно поправляя ленты рококошной шляпки.

– Родителям это стало костью в горле. Мама вообще пуританка… по ней так дочка-актриса хуже шлюхи, позор на весь город. Отец – другое. Ему в бизнесе помощник требовался. Ну а какая из меня бизнесвумен?! – Она хрипловато рассмеялась. – Только они вовремя сообразили, что делать. Я, конечно, сама дура, могла догадаться. Мы с ребятами в турне сорвались. Уже тогда я подумала – больно легко все дается. И с распорядителями сусь-пусь, и встретили нас хорошо. А на сцене – кошачье балалайство одно… Ору, тужусь, а голос блеклый, некрашеный. Страдивари из фанеры.

– Понятно. – Я философски заглянул в свой бокал. – Родители вас, значит, продали в манары?

– Ну да! Я ведь как поняла, сразу с гастролей к ним. А те кудахчут: дочура, мы тебе жизнь устроили! Деньги на обучение есть, поступай на юрфак, в люди выбьешься. Ну да, думаю, в манары я уже выбилась.

– А дальше?

– Дальше ничего. Наняла одного детектива, он мне мага этого и нашел. Ночью к нему наведалась. – Девушка протянула бокал, и я щедро вылил ей все оставшееся вино. – Тот неробкого десятка оказался… Когда понял, что меня файрболы не берут, с голыми руками полез. – Поморщилась: – Всю обойму в него высадила… Как ждал, гад! Готовился. Защиту держал, чару Гиппократа… В общем, если бы не Юра, я бы там осталась.

– Юра? Какой Юра?

– Муж мой… теперь. – Недавно колючий, взгляд Марии потеплел. – Он к этому выродку по своим делам зашел, дзайанским. Когда увидел, что происходит, сразу дуэль. Магическую! Меня на руках вынес, когда я кровью истекала. А после Двери Истени заставили эту сволочь мой поводок сбросить. Так я сюда и попала.

Я растерянно провел пальцем по краю бокала. Стекло отозвалось мелодичным пением.

– Послушайте, – спросил я. – Но если он сбросил ваш поводок, вы ведь стали обычным человеком?

Глаза ее вспыхнули радостью:

– Ну да! Только я снова в манары подалась. Отдала свой поводок Юре. У него исследования, ему мана знаете как нужна?! А потом эта автокатастрофа… Врачи на меня рукой махнули, а он – вылечит, я знаю! Юра ведь даже мертвых поднимает. – Девушка требовательно посмотрела на меня: – Ну так как? Соглашаетесь?

Я молчал, и она добавила:

– Вы же манар! Чего тут думать? Если соглашаетесь, я веду вас в зал Кисмет. Если нет – возвращайтесь к свиньям в зал. Топчитесь у столов, ждите, что кто-нибудь из старших вас заметит. Ну?!

– Я согласен.

– Вот и прекрасно! Вашу руку.

Я взял протянутую ладонь. Кожа девушки горела лихорадочным жаром.

– Идемте!

Перед тем как выйти из кабинета, я бросил взгляд на занавесь-хамелеон.

За ней прятался человек в черно-белой рясе. Лица я не разглядел, но любой, кто хоть чуть-чуть знаком с боевыми искусствами, начинает узнавать людей по манере двигаться и держать спину.

Иштван!

Ну его-то какие дэвы привели в резиденцию Дверей Истени?!