"Четвертое правило Мангуста" - читать интересную книгу автора (Вайнин Валерий)

ГЛАВА 6

В семь утра, пока Дарья спала, я проделал гимнастику по собственной системе и отправился в шкаф на пробежку. Раздвинув плечики с Дашкиной одеждой, я вышел на зеленый луг и вдохнул цветочные ароматы. Слева от меня шелестел лес, справа – плескалась на порогах река, а метрах в трехстах белел двухэтажный особнячок, в котором недавно жила… Этот дом я построил для хорошего моего друга – Натальи Дмитриевны Салтыковой, единственной феи, повстречавшейся мне за мои 232 года. До нашего с ней знакомства я был убежден, что фей в природе не существует. Во всяком случае, Стивен Пирс, мой учитель, ничего о них не рассказывал, а уж он кого только ни повидал за свои 1648 лет. И вот теперь, глядя на белый особнячок, я в очередной раз проглотил комок в горле. Где вы, Наталья Дмитриевна? Как вам там? Я уверен: где бы вы ни были, вы не сердитесь на меня, мерзавца. Но сам я никогда себя, каналью, не прощу. Как мог я допустить вашу гибель?! Как мог не оказаться рядом?! Вы знаете, графиня, время – не такой уж всесильный доктор, как принято считать: иные раны с годами кровоточат сильнее. И, слава богу, ибо в противном случае мы бы оскотинились. Мое имя Ученик, и поверьте, Наталья Дмитриевна: черт меня дери, я извлеку уроки из своих ошибок.

Из леса доносился птичий щебет, вокруг порхали бабочки, а между редкими облаками сияло солнце, похожее на земное, только оранжевое, словно апельсин. Я бежал вдоль берега так, как мог позволить себе лишь здесь: пятиметровыми прыжками со скоростью километров сорок в час. Периодически делая рывки, я эту скорость удваивал. Дорога была хорошо знакома, ветерок освежал кожу, и пробежка не мешала размышлять. Обдумав вчерашние перипетии, я составил план действий на сегодня. К окончанию пробежки я сформулировал вопросы, ответить на которые необходимо в первую очередь.

Возвращаясь, я пересек луг, затем – пещерку в холме и через платяной шкаф вошел к себе в квартиру. В окно комнаты заглядывало солнце нашего мира, Дарья спала. Но когда после бритья и душа я вышел из ванной, она подскочила ко мне голая и разгневанная.

– Никогда не смей вот так сматываться! – Она помотала указательным пальцем перед моим носом. Зеленые ее глаза искрились. – Понял, засранец: никогда!

Я уточнил:

– Как это – «вот так»?

– Подло и тайно.

– А как надо было уйти на пробежку?

Она встала подбоченясь, прекрасная, как ведьма в майскую ночь.

– Надо было спросить: «Дашенька, можно мне на пробежку?» Я бы ответила: «Нельзя, лежи». Тогда следовало повторить просьбу: «Ну, Дашуня, я ведь ненадолго». Я бы рассердилась: «Ой, кто-то у меня схлопочет!» Тогда надо было попросить изо всех сил: «Ну, Дашулечка, солнышко мое, ну пожалуйста!» Вот тогда, может быть, – я подчеркиваю: может быть! – я бы сказала: «Ой, ну ладно».

Мы оба рассмеялись.

– Ей-богу, тебя просто не бывает, – пробормотал я.

Она посмотрела мне в глаза:

– Вот откушу сейчас письку, тогда узнаешь, бываю я или нет.

Мы опять рассмеялись, и она отправилась в душ.

Тем временем я приготовил гренки с сыром и сварил кофе. На кухню Дарья вошла в голубеньком платье, разумеется коротком, в синих туфельках на шпильке и с моим любимым «конским хвостом».

– Так, – проговорила она, сев за стол, – теперь рассказывай все, чего я не знаю. – И принялась наворачивать гренки с кофе.

– Что ж, – вздохнул я, – как утверждает реклама: ты этого заслуживаешь.

Я вкратце изложил сперва про капитана Сычову, подозревавшую во мне маньяка по кличке Француз, затем сообщил о дружеском визите моего двойника, предлагавшего деньги за мой отъезд из Москвы и грозившего в случае ослушания… Шокирующие детали, само собой, я опустил. Однако и общей канвы Дашке хватило вполне. Сперва она замерла с надкушенным гренком, потом вообще про еду забыла. А в финале пересела ко мне на колени и обняла за шею.

– Ни фига себе!

Я погладил ее «конский хвост».

– Метко подмечено.

Она посмотрела мне в глаза:

– Ты же знаешь, какая я трусиха.

Пряча улыбку, я кивнул:

– Увы.

Она не отводила тревожных глаз.

– Выход один, любовь моя: надерем им задницы.

– Кому? – уточнил я.

Она чуть подумала:

– Тому, кто этого заслуживает.

– Опять в самую точку, – усмехнулся я. – Слезай, пора за дело приниматься.

– Не слезу.

– Слазь, говорю. Мне позвонить надо.

Дашка расторопно подала телефон.

– Буду подслушивать, – сказала она, вновь устраиваясь у меня на коленях.

Я набрал номер. Василий отозвался после пятого гудка:

– Ну, чего?!

– Привет, Сильвестр! – обозначился я.

Васин голос потеплел:

– А, Француз… Привет, Глеб Михайлович! Проблемы какие-то?

– Ты моя проблема, – рубанул я.

Он растерялся:

– В смысле… э-э… без понтов?

– Ты вчера выдернул меня на стрелку? Выдернул. Пришел твой пацан? Не пришел. Причем скормил тебе явную туфту. А меня в том баре уже ребята из МУРа поджидали, очень хотели познакомиться. Сечешь расклад?

– Без понтов? – обомлел Вася.

– Ты лоха-то из себя не корчь. Помнишь двух мужиков и телку за столиком? Пиво они пили.

– Ну.

– Баранки гну. Капитан МУРа она, Сычова. Знаешь такую?

– Не-а. Че-то, Глеб Михайлович, я не врубаюсь. К тебе-то какие у ментов вопросы?

– Кто-то грабит и убивает, оставляя подпись «Француз». Не слыхал?

Похоже, Вася был поражен.

– Вот же хер в сметане… Появился тут у нас гастролер с бригадой, шерстит по всем территориям. Братва на кусочки его порежет, когда найдет. Но чтоб под Француза косил…

– Врубаешься, почему мной МУР интересуется? – ввернул я.

– Да, блин…

– А пацан, который встречу вчера назначил, подставил меня внаглую.

В трубке возникло молчание. Затем Вася пообещал:

– Попадется – потроха ему, суке, выпущу.

Пришлось его поправить:

– Не попадется, друг Сильвестр, а ты мне срочно его разыщешь. И целехоньким доставишь для конкретного базара. Вопросы есть?

– Есть. Зачем ему вообще тебя подставлять? Такой геморрой…

– Именно это я и хочу выяснить. Дай-ка мне номер мобильника Папани.

– Зачем? – насторожился Василий.

– Отчитываться перед тобой?

– Да нет, я в смысле… У него отключена труба. Он рядом тут, на переговорах по сделке.

Я хмыкнул:

– Легальная сделка?

– Ну.

– Тогда вызови Папаню с переговоров, пусть позвонит мне домой.

– Ты че, Француз, опупел? Они там…

– Скажи: срочно! – Я дал отбой.

Дашка тут же полюбопытствовала:

– Кто такой Папаня? Я его знаю?

– Еще бы. В списке Ольги Самарской он значился как Игнат Дока, криминальный авторитет. Ты дважды с ним встречалась.

– А-а, – мигом вспомнила Дашка, – дядечка с плутоватыми глазками. И что мы от него хотим?

– Информацию.

– Какую?

– Хоть какую-то. Просто зацепиться не за что.

Сойдя с моих колен, Дарья прошлась по кухне.

– Охотимся на лже-Француза?

Я кивнул:

– У меня просто нет выбора.

Дарья продолжала расхаживать:

– Вроде все сходится на твоем двойнике. Почему ты его отпустил?

Я подумал над ответом:

– Само собой, роль Француза словно специально для него написана. Однако… не тянет он как-то на главаря преступной банды. Он, похоже, работает на того хмыря, за которым я гнался. К тому же, вероятно, работает не один. Если бы я с ним разделался, что бы это дало?

Лицо жены выразило сомнение:

– А какой прок в том, что ты его отпустил?

Я пожал плечами:

– Кабы знать. Во всяком случае неплохо бы накрыть всех скопом.

– Как в истории со Змеей, – вздохнула Дарья. – Та же схема.

– Что тебя не устраивает?

– Здесь все по-другому. Зачем, к примеру, двойник явился к тебе с угрозами? Зачем ему вообще с тобой встречаться? Если он о тебе знает, а ты о нем нет…

– Даш, встреча уже состоялась во время погони за типом, на которого указала цыганка. Очевидно, это случайность, но передо мной он был уже засвечен.

– Допустим. Тогда зачем во время налетов он прикрывает рожу колпаком из газеты? Если он так настырно тебя подставляет – казалось бы, он столь же настырно должен демонстрировать свое лицо. Ведь по замыслу: он – это ты.

Я покачал головой:

– Не проходит. Было бы странно, если б вся шайка орудовала в колпаках, а он с улыбочкой разгуливал перед видеокамерами. Тут уж и менты заподозрили бы неладное.

– Тогда зачем он подписывается: «Француз»? – не сдавалась Дарья. – Ведь и это выглядит нарочито…

Ее прервал телефонный звонок. Взяв со стола трубку, я услыхал бодрый Папанин голос:

– Здравствуй, Глеб Михайлович, Француз мой ненаглядный! Приятно, что ты обо мне вспомнил!

– Игнат, я по делу.

– Уж само собой. Разве ты позвонишь просто так?

Дарья взирала на меня выжидательно. Я возвел глаза к потолку.

– Два вопроса, Игнат. Информация нужна.

Папаня хмыкнул:

– Ну, поскольку ты не мент… Что за вопросы?

– Первое. Известно ли тебе что-либо о капитане Сычовой из МУРа?

Помолчав, Папаня буркнул:

– Дальше. Вываливай уж сразу.

– Второе, – продолжил я. – Знаешь ли ты о гастролере, который орудует на ваших территориях и подписывается «Француз»?

Игнат вновь выдержал паузу, затем объявил:

– Хрен редьки не слаще.

– Так знаешь или нет?

– Знаю, что это не ты, Глеб.

– Приятно слышать. Что еще?

– Очень мало. И не по телефону.

– Говори, где и во сколько.

– Давай в «Арагви». Посидим, сделку обмоем.

– Не до пьянки, Игнат. В другой раз.

– Вечно у тебя другой…

– Пустырь возле моей школы помнишь? Давай там, – предложил я.

Папаня хохотнул:

– Криминальные у тебя повадки, Глеб Михайлович. Мне уже несолидно забивать стрелку на пустырях.

– Через полчаса, Игнат. Успеешь?

– О'кей. – Игнат вздохнул и отключился.

Отложив телефон, я направился в прихожую. Дарья двинулась следом.

– Я с тобой.

– Даже не думай. – Я натянул кроссовки.

– Почему?

– У тебя другое задание.

Тут позвонили в дверь. Я открыл, и перед нами предстал Илья с папкой под мышкой. Делая вид, что не замечает Дашки, он осведомился:

– Где она? В Японии, на Аляске или в Занзибаре?

– Не дождешься! – буркнула Дарья.

– О, знакомый голос. – Илья вошел. – Значит, все еще дома.

А я, наоборот, вышел и, держась за дверную ручку, обратился к жене:

– Во-первых, введи товарища в курс событий, и попробуйте совершить мозговой штурм.

– На штурм я и сама способна, – проворчала Дашка. – Без этого Гольдберга.

– Скорей, на шторм, – скаламбурил Илья.

– Во-вторых, – продолжил я, – дозвонитесь Стасу и попросите срочно приехать. Желательно, чтоб к моему возвращению он был здесь.

Брови Ильи приподнялись:

– Обстановка накаляется?

– Не так чтоб очень. – Захлопнув дверь, я побежал вниз по лестнице.

Интересно, почему я так ответил? До сих пор гадаю: был я набитым дураком или просто хотел их ободрить? Пытаюсь верить в последнее.