"Кофе в постель" - читать интересную книгу автора (Горовая Ольга Вадимовна)

Глава 13

Меньше всего Наташа ожидала, что четырнадцатое февраля проведет с матерью.

Не то, чтобы у нее теперь были какие-то планы на этот день. Собственно, она и до вчерашней ночи их не имела. Но…

Впрочем, выбора ей не предоставили.

На часах не было еще и восьми утра, когда в дверь настойчиво позвонили.

Наташа нехотя приоткрыла один глаз, осматривая сумрачную спальню, отбросила одеяло, пытаясь хоть немного собраться с мыслями. Однако, поскольку заснула только около четырех — это не казалось таким уж простым делом.

Потерла глаза, вздрогнув от того, как тонко зазвенели колокольчики, когда она случайно задела браслет на соседней подушке.

Звонок раздался опять.

Ей не хотелось вставать. Не имелось никакого желания куда-то идти, и кого-то видеть. И уж тем более, у Наташи совершенно не было желания с кем-то говорить. Хотелось забиться под одеяло с головой и просто спрятаться от всего мира, пока она не сможет понять, что же случилось.

Звонок зазвенел в третий раз.

Наташа вздохнула. Подобная настойчивость раннего гостя указывала на то, что схитрить не удастся. Так упорно пытаться попасть к ней в дом могли только родственники. А поскольку Денька уехал, то это либо отец, либо мать.

Наташа остановилась на втором варианте. Приход отца ее родня приберегала для самых сложных вариантов. Вот если бы она сейчас не открыла дверь и не ответила на два телефонных звонка минимум, то…

Предполагаемый вариант событий был прерван очередной трелью.

Вздохнув, Наташа несколько секунд смотрела на браслет, который лежал около ее лица, потому что она так и уснула, сжимая его в руке.

А потом, смирившись с неизбежным — Наташа встала и направилась в коридор.

Она вполне могла предположить, что именно заставило мать примчаться сюда так рано. Ведь сама сказала вчера брату, что приболела. И поскольку тот уже не мог приехать сам, наверняка позвонил маме, и наплел нечто невероятно пугающее. Ната не удивилась бы, окажись она жертвой какой-то ужасной эпидемии в рассказе Деньки.

При всей взаимной любви и заботе, брат обожал подшутить над сестрой, особенно перед родителями. Уж очень ему нравилось наблюдать, как вокруг Наташи все суетятся, а она бесится от такого излишка внимания.

Посмотрев в глазок, Ната убедилась в верности своего предположения. И с еще одним тяжелым вздохом осознания, что от матери ей ничего не удастся скрыть, щелкнула замком, распахивая двери.

— Привет, Наталка, — мать с порога заключила дочь в объятия. — Что случилось? Что за простуда? — не успев попасть в квартиру начала допытываться она.

И тут же, не ожидая ответа, который Ната никак не могла придумать, крепко взяла ее за плечи, повернув к дверям кухни, из которой в коридор попадал сумрачный утренний свет.

Замолчав на пару мгновений, мать пристально рассматривала лицо дочери.

Наташа опять вздохнула тайком. Ей всегда мало что удавалось утаить от матери.

Закончив осмотр, вздохнула и мама.

— Похоже, я не те лекарства привезла, да, Наталка? — с какой-то грустной улыбкой спросила Елена Андреевна и отставила на пол небольшой пакет, который все это время держала в руках. — Мед и смородина здесь не помогут, — констатировала она, начав расстегивать пальто. — А ты молодец, — мать подмигнула дочери, в явной попытке подбодрить. — Растешь. Брата провела. Он действительно в болезнь поверил.

Улыбка Наташи вышла кривой и невеселой. От этой похвалы не стало легче. Наоборот, слова матери всколыхнули все ночные сомнения и неуверенность.

Ее брат настолько доверял другу, что ни капли не усомнился в словах Наташи? Даже не предположил, что могло случиться нечто другое, кроме внезапной простуды?

Могли ли они оба настолько ошибиться в Святославе?

— Ну что, кофе угостишь мать, или мне самой варить придется? — уже сняв сапоги, мама, обняв ее за плечи, подталкивала Нату к кухне, очевидно, видя в каком потерянном состоянии пребывает дочь. — Пошли, Наталочка, поговорим.

Почему-то от этого обращения, которое мама так часто использовала в детстве, она почувствовала себя не все понимающей и рассудительной подругой и хозяйкой Кофейни, к которой все знакомые бегали за советами, а обычной, молодой, и очень растерянной девушкой.

Ей самой был очень-очень нужен совет.

— Мамочка, — Ната всхлипнула, и не в силах больше сдерживаться, уткнулась лицом в мамино плечо. — Я так запуталась, — честно призналась она, пытаясь вытереть самовольно бегущие слезы.

— Значит, будем тебя распутывать, — мягко улыбнулась Елена Андреевна и, ободряюще погладив дочь по щеке, все-таки увела ее на кухню.

Кофе, все же, варила мать. Наташа не смогла собраться. Она сидела на стуле, который всегда выбирал Слава, когда приходил к ней, и, поджав под себя ноги, гоняла по столешнице крупинки сахара, рассказывая матери обо всем. Та не перебивала, только кивала иногда головой, разливая темный, ароматный напиток по чашкам.

Когда Ната, с большими паузами, заполненными тишиной, смогла все же рассказать о вчерашней ночи — они допивали третью порцию кофе.

Конечно же, Ната говорила не про все. Не смогла бы она ни с кем поделиться тем восторгом, который испытывала в горячих и жадных руках Славы. Не смогла бы описать то упоение, которое ощущала, когда он целовал ее. Умолчала она и о том, что играла в рулетку с судьбой, той, самой первой ночью.

Это были только ее воспоминания. Только их со Славой тайны и мгновения, которые она не смогла бы разделить ни с кем другим. Даже сейчас, все еще не зная, обижается ли она на него, или просто, безумно скучает по этому мужчине.

— Браслет покажешь? — только и спросила мать, отодвинув чашку, когда Наташа замолчала, и выжидательно посмотрела на нее.

Ната кивнула.

С трудом встала, ощущая покалывание в онемевших ногах, на которых все это время сидела, и медленно побрела в спальню.

Он лежал там же, где она и оставила украшение. На подушке с левой стороны.

Осторожно обхватив пальцами прохладный металл, Наташа взяла браслет. И, не удержавшись, как и вечером, обвела слова кончиком пальца, вслушиваясь в мелодичный перезвон колокольчиков.

В этот момент, перечитывая слова, которые Слава написал на браслете, ощущая какое-то умиротворение от того, что поделилась с матерью частью своей боли и потерянности — она осознала, что не верит ему. Не верит тому, что Святослав сказал вчерашним вечером. Не мог он быть таким, каким вчера старался показаться.

Теперь, оставалось только надеяться, что Наташа сделала верный выбор.

Елена Андреевна заметила изменения в ее настроении, едва Ната вернулась. Она задумчиво наклонила голову на бок, и внимательно посмотрела на дочь.

— Вижу, Наталка, ты определилась? — поинтересовалась мать, отпивая глоток свежезаваренного кофе.

— Да, наверное, — кивнула Наташа, подвигая ближе собственную чашку. Этот кофе отличался от всего предыдущего, и не только размером сосуда.

Нате не нужны были пояснения и наставления, как с ним поступить.

— Можно? — мама протянула руку, и Наташа с удивлением поняла, что так и держит браслет, продев в него ладонь наполовину. И даже не думает показывать матери.

— Ой, да, конечно, — но вдруг, уже протянув кисть к матери, она осознала, что не может дать ей браслет.

Просто не может. Это было выше ее сил, позволить еще кому-то прикоснуться к этому украшению. Он принадлежал только ей и Славе.

И не играло роли то, что еще вчера она совершенно серьезно собиралась выбросить его подарок, даже не посмотрев. Сейчас Наташа просто не могла позволить хоть кому-то дотронуться до металла, который уже стал теплым, нагревшись от ее руки.

Елена Андреевна приподняла бровь, когда Наташа отдернула руку.

— Хм…, - только и произнесла она, а потом, хитро усмехнулась.

— Прости, мам, — Наташа отвела глаза, испытывая смущение. — Я просто не могу.

— Хорошо, — мать кивнула. — Не надо отдавать его мне, если душа не лежит, но хоть показать, в своих руках, можешь?

— Попробую, — вздохнула Ната, допивая одним глотком горький кофе. И отодвинув чашку, чтобы гуща отстоялась, протянула раскрытую ладонь с браслетом вперед.

Елена Андреевна не торопилась с осмотром. Она долго всматривалась в сплавление двух металлов, поворачивала руку Наташи и так, и эдак, считала звоночки.

Наташа не могла не заметить, как при звуке их тихого перезвона синие глаза матери вспыхнули одобрением.

А потом, она очень долго смотрела на гравировку.

— Я согласна с солнцем, — задумчиво проговорила мать. — Ты всегда отдаешь всю свою энергию и тепло людям. Но звезды — почему?

— Я предложила ему загадать желание на звезду, — не заметив, что улыбается сквозь слезы, Ната уставилась в окно. — А Слава рассмеялся, сказал, что не верит в такой способ. А потом… загадал меня и…, - она поняла, что плачет, только когда ощутила соленый привкус на губах. — Он сказал, что я лучше любой звезды, — проводя по щекам пальцами, скомкано закончила Наташа.

Елена Андреевна кивнула, сделав вид, что не видела этих слез. И, допив свой кофе, отставила чашку.

— Я не знакома с ним, Наталка, но мне кажется, что не могли оба моих ребенка ошибиться в человеке настолько, — спокойно и тихо проговорила ее мать. — И это украшение, — она задумчиво прикусила губу. — Оно очень дорогое. Я не специалист, но белое золото отличить могу. Второй металл — не знаю. У меня есть девочка, которая в этом понимает. Если хочешь — можем ей позвонить, показать, пусть она больше о металле расскажет? — Елена Андреевна вопросительно подняла бровь.

Наташа только покачала головой. Она едва заставила себя показать браслет матери, а уж чужому человеку — нет, определенно, Ната не была готова к подобному испытанию.

— Как хочешь, это не очень важно, в принципе, — мать подперла подбородок рукой. — Я к тому, что не будет, даже очень богатый мужчина, дарить такие украшения, да еще, и сделанные явно под заказ — просто за ночь. И с такими словами… — Елена Андреевна протянула пальцы, и вытерла у Наташи со щеки слезу, которую та пропустила. — Думаю, что ты не ошиблась, когда усомнилась в его вчерашних словах, доченька. Но…, - мать вздохнула. — Все равно, не торопись. Взвесь еще раз все, что знаешь о нем, подумай хорошо.

— Я подумаю, — пообещала Наташа, испытывая странный покой в душе и ясность в мыслях, которой ей так не хватало ночью.

Мать кивнула.

— Хорошо, а теперь, — она привстала со своего стула и подвинула к себе чашку Наташи. — Давай посмотрим, что там нам гуща покажет, — уже совсем другим, немного задорным голосом, произнесла она, и подмигнула Нате.

14 февраля — 3 марта

Дни и ночи смешались для Наташи в одну странную, вялотекущую гущу.

Она с трудом отличала будний день от выходного, и понедельник от пятницы. Пожалуй, даже время суток Ната различала только по тому, собирались ли домой ее сотрудники.

Нет, она не ходила сомнамбулой, распугивая друзей и посетителей Кофейни.

Наташа улыбалась, общалась с девчонками, проводила свои знаменитые «пятничные вечера». Никто не смог бы понять, насколько ей плохо. Никто не мог бы увидеть слез за веселым перезвоном серебристых колокольчиков, когда она пальцами придавливала «уставшие», и оттого красные глаза. Разве что брат.

Но Денька, вернувшись через одиннадцать дней из отпуска, все никак не мог добраться до сестры — в родном городе его ожидал такой ворох заказов и от Леши, и от «Мультикома», что Денис, практически безвылазно, сидел за графикой.

Потому никто не догадывался, что скрывалось за жизнерадостной улыбкой и смехом, которыми хозяйка Кофейни так щедро всех одаривала.

Тот покой и уверенность, который ей дал разговор с матерью, понемногу рассеивался, оставляя после себя отчаянье и страх, что она так и не сможет ничего выяснить.

Святослав держал свое слово и больше «не беспокоил» ее.

И в то же время — он нарушал это обещание едва ли не ежедневно.

И правда состояла в том, что всем времяопределением Наташи, единственным мерилом, которое отсчитывало для нее дни и ночи — стали приходы Андрея.

Но не потому, что она внезапно прониклась особой симпатией к другу Славы. Просто того всегда привозил сам Святослав.

И это оказалось единственной ее возможностью видеть этого мужчину.

Он ни разу не зашел в Кофейню вместе с другом. Ни одного раза не показал, что заметил ее.

Иногда, Нате даже казалось, что он действительно забыл о ее существовании.

Но, словно для того, чтобы не позволить ей окончательно отчаяться, каждый раз в такие моменты, Слава выходил из машины.

Нет, он не подходил к окну. Наоборот, всегда отворачивался, будто бы просто разминал затекшие мышцы. Но она видела, с каким выражением в глазах, он ловит отражение окон Кофейни в стекле и боковых зеркалах своего автомобиля.

Не смотрят с такой тоской и отчаяньем, если дело было лишь в сексе.

Однако стоило Наташе хоть немного приблизиться к дверям — он тут же садился обратно и прятался за тонированными окнами своего «ниссана». Святослав ясно давал понять, что не хочет с ней общаться. Но и, несмотря на это, игнорируя предательский страх и отчаяние — она не собиралась сдаваться.

Лишенная любого иного способа, Ната использовала только то, что ей оставили — кофе.

Она всегда сама готовила кофе для Славы. Его любимый капучино с карамелью. И не только потому, что когда-то пообещала сохранить в тайне его страсть к сладкому.

Каждый раз смалывая зерна для его напитка, засыпая порошок в кофеварку, и добавляя к уже готовому напитку карамель — Наташа тихо рассказывала Славе, что она чувствует. Как сложно сделать вдох без него, и как она заледеневает внутри без его теплых рук и жарких объятий. Как трудно просыпаться, зная, что она не может поцеловать его, не может заставить Славу рассмеяться. Как просто, невероятно тяжело быть без него.

Она доверяла этому напитку свое чувство. То, о чем так и не успела рассказать самому Святославу — что любит его. Настолько безумно, что готова видеть другую причину даже под теми обидными словами.

А еще, она всегда молилась и просила для него облегчения от телесной боли, которую Слава, хоть и скрывал от всех, но испытывал. Еще тогда, когда они просто общались — Наташа знала, видела, как часто он хмурился и непроизвольно разминал свои мышцы, чувствуя в них боль.

Возможно, кто-то бы над ней посмеялся. Другие бы назвали сумасшедшей, покрутив у виска пальцем. Но Наташа верила в то, что это срабатывает. Вот такой, самой простой магии, ее учила еще прабабушка, которая в заботах с внучкой забывала о горестях концлагеря. И только потом, спустя много лет, уже в институте, на одном из семинаров по физике, Наташа узнала, что вода способна сохранять, «записывать» и передавать любую информацию.

Она не могла проверить, действует ли такой метод, но с отчаянной решимостью верила, что он работает.

И немного шутливое, однако, искреннее удивление Андрея, всякий раз, когда он спрашивал, что именно она добавляет Славе в кофе — дарило ей некоторое утешение. Потому что, судя по словам друга, Святослав, который в последние недели просто изводил всех вокруг вечными придирками и отвратительным настроением — всегда успокаивался после того, как выпивал свой напиток, пусть и на время.

Даже рассказы об отвратительном настроении Славы подпитывали ее решимость. Он бы не вел себя так теперь, если бы Наташа оказалась лишь незначительным эпизодом в его жизни, ведь так?

Потому, она снова и снова готовила капучино для него, вкладывая в него все свое тепло и любовь, в странной надежде, что это сработает… Каким именно образом, Ната еще не знала, но продолжала «колдовать», используя и оправдывая свое наследие.

Наташа не имела ни малейшего представления о том, сколько это может продолжаться.

Но сейчас, стоя в ночи у окна своей спальни и глядя на огромный внедорожник во дворе, имея непонятную убежденность, что там, в этом автомобиле сидит Слава — ей показалось, что их отношения выбрались из глухого тупика, в котором оказались две с половиной недели назад.

Вот только, в какую сторону они теперь сдвинулись?

4 марта

Трудно активно начать день, если не спала всю ночь. Особенно сложно, если и предыдущие несколько недель не высыпалась, как следует.

Но хуже всего то, что Наташе вообще не хотелось «начинать» этот день. Потому как третье марта закончилось для нее только в четыре утра. Именно в это время внедорожник, из которого так никто и не вышел за всю ночь — тихо завелся, и уехал из ее двора.

Наташа просидела все это время, наблюдая за автомобилем. Несколько раз ее даже посещала мысль включить свет в комнате, показывая ему, что и Ната не спит… Но, что если она ошиблась?

Впрочем, теперь, казалось, сомнений не осталось. А может ей просто очень хотелось себя в этом убедить.

Задумчиво разорвав бумажный пакетик, Ната отстраненно наблюдала за тем, как сахарные песчинки плавно растворяются в чашке с горячим кофе. Результат ее не впечатлил, и она протянула руку за второй порцией сахара.

Обычно Наташа пила не очень сладкий кофе — не потому, что любила горький, просто, как и всякая девушка, заботилась о своей фигуре. Ну, или оправдывалась этим, когда съедала лишнее пирожное. Однако сейчас, она даже не знала, будет ли этот кофе пить — ей просто нравилось наблюдать за тем, как прозрачно-белые крупинки зыбучей струйкой падают в пену латте и медленно растворяются в ней.

— Доброе утро, — совершенно нежданное приветствие резко выдернуло Наташу из состояния задумчивой прострации.

Вздрогнув, она с огорчением понаблюдала за тем, как рассыпались, подпрыгивая на поверхности стола, кристаллы сахара от ее неловкости.

И только после этого подняла голову.

Около ее любимого столика стоял Андрей. Он был не сам, возле мужчины находилась какая-то девушка, но Наташа даже не пыталась рассмотреть ее.

— Доброе, — вовсе не стараясь делать вид, что рада его приходу и даже не стыдясь этого, она метнулась глазами к окну. И ощутила пустоту внутри — машины Славы не было.

Похоже, сегодня Андрей решил приехать один.

— Что-то случилось, Наташ? — поинтересовался Андрей, заметив такое состояние хозяйки. И этим вопросом привлек ее внимание назад к себе.

Кивком головы он спросил разрешения присесть за ее столик.

Ната махнула рукой.

— Да, нет. Просто тяжелые какие-то недели выдались, — ни капли, не кривя душой, призналась она, наконец-то посмотрев на Андрея и его спутницу. — Я устала. А может это весенний авитаминоз, кто знает? — Наташа пожала плечами и попыталась вернуть на лицо обычную жизнерадостную улыбку, но не знала, получилось ли.

Андрей улыбнулся и кивнул, словно бы это все объясняло.

— Да, такое бывает весной, — согласился он. И указал на девушку, которая села в соседнее кресло. — Это Яна, моя хорошая знакомая, в чем-то сотрудница, и двоюродная сестра Славы, — объяснил Андрей. — Я ей все уши прожужжал про твое кафе, а когда упомянул об украшении, — Андрей усмехнулся. — Она не смогла устоять. Яна ювелир, — пояснил он немного удивленной Наташе.

После этого, он повернулся к Яне.

— А это — та самая Наташа, о которой я тебе столько рассказывал, — подмигнул Андрей своей знакомой.

На миг над столом повисла пауза, во время которой девушки пристально смотрели одна на другую.

— Очень приятно познакомиться, — наконец, как можно невозмутимей попыталась произнести Наташа. И тут же подняла руку, подзывая официанта. — Что будете? — спросила она, стараясь играть роль радушной хозяйки.

Но, отчего-то, испытала неловкость.

Во-первых, потому, что казалось как-то странно и неудобно, что ли, познакомится с его родней. Она не смогла бы описать точнее, просто чувствовала так себя и все.

А во-вторых, Яна, кивнувшая в ответ на ее слова, и пробормотавшая нечто сходное, уставилась…, да, именно уставилась на ее руку с таким ошеломлением в глазах, что у Наташи возникло дикое желание спрятать ту за спину. Ей показалось, что даже ювелир не стал бы так рассматривать украшение.

Потому, она и постаралась скрыть неловкость за выяснением заказов.

Однако могла бы поклясться, что пока Андрей просил свой любимый эспрессо, эта девушка тихо пробормотала самой себе: «черт! Никому бы не поверила!»

Наташа моргнула и недоуменно посмотрела на нее. Но Яна, загадочно улыбнувшись Наташе, уже повернулась к официанту, попросив капучино.

«Интересно», задумалась Ната над тем, чтобы предложить ей карамель, «у них семейная любовь к этому напитку? Или это просто совпадение?»

Когда официант отошел, Яна повернулась и посмотрела прямо на Нату все с той же улыбкой.

— Вы меня простите, что я так не вежливо разглядываю, просто украшение, в самом деле,… - она на минуту задумалась, — уникальное, что ли. Я такого никогда не видела. Наверное, будет совсем не вежливо попросить посмотреть его ближе?

Яна настолько приветливо и открыто это произнесла, что Наташа не удержалась от улыбки в ответ.

— Да ничего, — она пожала плечами. — Вы не первая, кто проявил такой интерес. Но, извините, я не снимаю его с руки. Разве что так, — Наташа немного ближе подвинула кисть, испытывая двоякое чувство: вроде бы и отказать совсем — было некрасиво, но и позволить прикоснуться кому-нибудь к браслету она до сих пор не могла. — Наверное, я бы то же так смотрела на какой-нибудь редкий вид кофе, или новую кофеварку, — она повернулась к Андрею, пытаясь и того вовлечь в разговор напоминанием о своем уникальном заказе в их магазине.

Мужчина усмехнулся и кивнул.

— Да уж, все мы немного помешаны на своем деле, но это помогает лучше работать, — откинувшись на спинку, Андрей вдруг нахмурился. — Правда, некоторые порой, перегибают палку. Слава совсем в последнее время с катушек сорвался, — Андрей повернулся к Яне. — Мне иногда кажется, что он вообще не спит. Но как обычно, твой брат ничего не желает слушать.

Наташа поставила чашку, которую уже поднесла к губам, опасаясь, что разольет кофе — так задрожали у нее руки.

Она могла бы рассказать Андрею, что он прав, и Слава, судя по всему, совершенно не спит.

Вот только о том, что же творится, и Наташа не смогла бы его просветить.

Подняв голову, она наткнулась на внимательный и серьезный взгляд Яны.

Девушка промолчала на замечание Андрея, только пожала плечами, показывая, что ей не привыкать к чудачествам двоюродного брата, но все это время, продолжала смотреть прямо на Наташу, будто спрашивая у нее, что та думает об этом.

Ната не привыкла оказываться в подобной ситуации, когда создавалось ощущение, что незнакомый человек знает о ней больше, чем сама Наташа.

Сомнительным казалось, чтобы Слава кому-то мог рассказать о том, что между ними было. Разве что браслет мог навести Яну на какие-то подозрения. Возможно, она помогала брату с этим украшением, если уж работала в ювелирном бизнесе?

Ощущая, что не имеет сейчас достаточно выдержки, чтобы ломать голову над взглядами новой знакомой и тем, что в них содержалось, Наташа невозмутимо улыбнулась и поднялась из-за стола.

— Вы меня простите, но я должна идти, разбираться со своими делами, — извиняясь, проговорила она. — Скоро праздники, оформление, продукты — надо подготовиться, сами понимаете, — Наташа легко взмахнула рукой, не вдаваясь в подробности, которые не могла придумать вот так, с ходу. А потом повернулась к Яне. — Была рада знакомству, заходите сюда и просто так, мы рады новым посетителям, — с ничего не значащей улыбкой, проговорила она.

— Обязательно, — кивнула Яна, все так же внимательно и задумчиво глядя на нее, — здесь очень уютно.

Кивнув на прощание Андрею, Наташа наконец отошла, убеждая себя, что это вовсе не напоминает поспешное бегство.

Яна глотнула своего капучино, пытаясь немного прийти в себя.

Обалдеть! Еще когда она ненароком подслушала разговор Славы с ювелиром, Яна едва справилась с шоком. Но увидеть этот браслет, который просто не мог оказаться никаким другим, да еще и на руке женщины… обалдеть. Другого слова она не могла подобрать.

Семья уже потеряла надежду, что Слава хоть кого-то посчитает достойным, чтобы подпустить к себе близко. Конечно, мало кто осмеливался его упрекать после той истории с Катериной, в недостатке доверия к женщинам. Но и такого отрицания длительных отношений — не могли понять.

Однако, похоже, что вот эта Наташа смогла пробиться сквозь барьеры ее брата. Иначе, не блестел бы на ее руке браслет, который Славка заказывал с такой таинственностью.

Вот только, что же происходит, и почему Наташа не выглядит счастливой, скорее — готовой расплакаться в любую минуту.

Конечно, Яна видела ее впервые, но такое тоскливое выражение в глазах хозяйки Кофейни не наводило на мысль о счастливом романе. Да и сам Слава, в последнее время, доставал всех и вся своим хмурым видом.

Отпив еще глоток кофе, Яна решила, что в этом стоит разобраться тщательней.

Возможно, даже съездить к брату, поговорить, а может…

— Хорошая она, да? — Андрея провожал уходящую Наташу взглядом, в котором, явно, читалась мужская заинтересованность.

Яна едва не поперхнулась своим кофе.

— Ты что, больной? — стараясь не закашляться, прохрипела она, глядя на друга округлившимися глазами.

Андрей удивленно обернулся к Яне. Похоже, ей удалось его поразить, несмотря на пятнадцать лет знакомства.

— В смысле? — переспросил Андрей. — Ты чего?

Яна растерялась. Не может быть, чтобы Андрей, который дружил со Славой с десяти лет, не видел, что происходит!

Или может?

Даже она смогла сложить два плюс два… Нет, Андрей не мог настолько сглупить… Или…

Черт! Яна запуталась.

Она уже открыла рот, чтобы образумить Андрея. Но тут же захлопнула его.

А что, если Слава, по какой-то, неизвестной ей причине, скрывал свои чувства к этой женщине? И не окажет ли Яна медвежью услугу брату, если сейчас начнет делиться своими подозрениями? Мало ли, может, есть причины, которые им мешают…

Ее разум тут же придумал сотню таких вероятностей, начиная от вероятно существующего мужа этой самой Наташи, заканчивая каким-нибудь тираничным родственником, который угрозами не дает подопечной быть рядом со Святославом.

Посмеявшись над своей романтичной и склонной к драматизации душой, которая давно стала в семье притчей во языцех, Яна, все же, не удержалась от предостережения.

— Не лезь к ней, Андрей. Будь человеком.

И, несмотря на все расспросы друга и насмешки, которыми он в течение следующего получаса пытался выяснить причину такого наставления, Яна больше не добавила ни слова.

5 марта

Этот внедорожник и сегодня простоял полночи под ее окнами.

А Наташа опять не смогла заснуть и наблюдала за ним, в странной и глупой надежде.

Под конец ночи, у нее даже появилось немного раздраженное желание — выйти на улицу и заставить Славу поговорить.

Но чувство самосохранения, все-таки, одержало верх.

В конце концов, ничто, кроме ее интуиции не свидетельствовало о том, что в машине сидел именно он.

Наверное, потому, сегодня она испытывала еще большую усталость. Хотелось закрыть глаза и, послав всех к черту, положить голову прямо на стол. Вот только, Наташа знала, что все равно не сможет уснуть.

Стоило ей закрыть глаза — как разум наполнялся образами и мыслями, в которых она раз за разом прокручивало все, что тогда произошло. Наташа искала выход и не видела его. Иногда ей везло и, не замечая этого, Ната проваливалась в какой-то странный омут опустошенной отрешённости — и не сон, и не явь. Тогда она хоть немного отдыхала.

Но зал Кофейни, определенно, не был тем местом, где стоило себе такое позволять.

Внезапно, сквозь тихое звучание музыки и гомон переговоров немногочисленных посетителей, внимание Наты привлекло перешептывание и смех официантов.

Она не была против веселья. Но и не особо поощряла неуместное поведение. Потому, сделав еще глоток простого черного кофе, в тщетной попытке хоть немного взбодриться, Наташа встала со своего места и пошла к стойке баристо.

— О чем смеемся? — присев на высокий стул, поинтересовалась она у Сергея.

Тот хмыкнул.

— Да вон, Женьке, — баристо кивнул на официанта, который стоял рядом с такой же улыбкой. — Опять повезло, к нему за столик села клиентка, которая заказала просто кофе…

Парни опять переглянулись с улыбками, в которых чувствовалось некоторое превосходство.

Наташа понимающе кивнула. И все же, покачала головой, показывая, что не одобряет такого отношения к клиентам.

Такие посетители — действительно попадались. Заходя в Кофейню ради интереса, они просто терялись в предоставляемом выборе вариантов напитка, и начинали изводить официантов, за придирками пряча собственную неосведомленность. Или же, наоборот, совершенно тушуясь, не могли четко объяснить, что им необходимо, и в результате — сами не получали удовольствия от кофе, да и обслуживающему персоналу добавляли хлопот.

К сожалению, не всем удавалось находить язык с такими клиентами.

— Где? — спросила она, обернувшись к залу.

Тот был почти пустым. В десять утра только на выходных бывало много посетителей. В будние же дни этот период — не сопровождался большим количеством желающих выпить кофе в ущерб работе. Так что сейчас на все помещение сидела только пара девушек, которые о чем-то весело болтали, да двое мужчин, обсуждающих какой-то заказ на поставку икры, что ли. Ната не сильно вслушивалась в разговор.

Евгений указал на один из столиков, стоящих в противоположном углу зала. Он находился достаточно далеко, и был немного затенен большим фикусом, кадка с которым находилась поблизости к столу.

За этим столиком сидела женщина лет пятидесяти — пятидесяти пяти и неуверенно, едва ли не опасливо оглядывала все, что ее окружало. На лице посетительницы явно читалась растерянность и страх сделать что-то не так.

Наташа вздохнула. Определенно, второй вариант.

Человек еще того, советского воспитания, чувствовавший себя неудобно в незнакомой обстановке и очень боялся нарушить свод неписанных правил о которых ничего не знал.

И пусть никаких правил в Кофейни Наташи не существовало — чтобы мягко и ненавязчиво подвести таких клиентов к пониманию этого, и дать им почувствовать себя «своими» в этом месте — всегда приходилось тратить много времени и сил.

— Что она заказала? — еще раз уточнила Наташа у своего сотрудника.

— Ничего, — тот пожал плечами. — Кофе. А когда я попытался ей объяснить, что у нас его сорок два вида…, - Женька махнул головой. — В общем, я предложил ей изучить меню, а потом спросить меня о том, что вызовет ее интерес, и только после этого выбрать.

Ната кивнула. Женя, в принципе, поступил верно.

Вот только, продолжая наблюдать за тем, с каким выражением на лице женщина переворачивает странички в карте напитков, и как потерянно она оглядывается, словно готовится вот-вот бросить это занятие и убежать, Наташа засомневалась, что эта посетительница решится хоть что-то выбрать.

Вздохнув, она встала со стула. У нее имелась бездна времени, и Нате отчаянно требовалось занятие, чтобы хоть как-то спастись от тоски.

— Я займусь ею, — не оборачиваясь, сообщила она Евгению. — Будешь мне помогать, когда я подзову.

Официант кивнул.

Не было ничего удивительного в том, что хозяйка сама занялась посетителем, Наташа часто так делала. Потому, наверное, ее Кофейня и, особенно, та непередаваемая атмосфера личного внимания к каждому — были так широко известны в городе.

Наташа медленно пошла к столику, продолжая присматриваться к женщине, все больше убеждаясь, что не ошиблась в первоначальном впечатлении — той впервые довелось оказаться в таком заведении. Женщина была одета в брючный костюм из шерсти оливкового цвета, свое пальто она перебросила через спинку свободного стула. И в целом — имела довольно ухоженный и независимый вид. Но это впечатление немного портилось тем, как нервно она теребила ручку своей сумки, изучая выбор кофе.

Наташа никогда не понимала, зачем так нервничать, если можно просто попробовать все? И уж тем более, ей было совершенно непонятно, как можно переживать и испытывать неловкость только потому, что ты не знаешь что-то, что известно другим.

— Здравствуйте, — с приветливой улыбкой проговорила она, остановившись рядом со столиком. Женщина, с явным выражением облегчения и надеждой на помощь, посмотрела на нее. — Меня зовут Наташа, я хозяйка Кофейни. Евгений, — Ната махнула рукой в сторону своего официанта, который застыл неподалеку. — Сказал, что вам сложно определиться. Возможно, моя помощь пригодится?

— Да-да, — все с тем же, неловким и виноватым выражением на лице, женщина кивнула. — Если честно, я не отказалась бы от помощи. Эти названия, — она посмотрела на меню перед собой. — Уж простите, наверное, я совершенно отстала от жизни, но мне они ни о чем не говорят, — она немного скованно улыбнулась. — А мне так хвалили кофе, который у вас подают.

Наташа с благодарной улыбкой приняла похвалу.

— Можно присесть? — спросила она, указывая рукой на свободное место.

— Конечно, если у вас нет других дел, — с некоторой стеснительностью, ответила посетительница. Она чем-то напомнила Наташе ее бабушку, которая свободно общалась с самыми высокопоставленными клиентками, но совершенно терялась в некоторых ситуациях, в полном смысле не зная, куда себя пристроить.

— Меня зовут Светлана…, - она помедлила, словно собираясь назвать отчество, а потом, пожала плечами. — Здесь не хочется формальностей, — махнула она рукой, — Светлана и все.

— У меня всегда есть время для тех, кто зашел в Кофейню, — все с той же доброжелательной улыбкой развела Наташа руками. — Приятно познакомиться.

Светлана, казалось, немного расслабилась. Ее пальцы перестали то и дело теребить сумку и пряди темных волос, подстриженных в аккуратное каре.

Присев на стул, Наташа протянула руку и закрыла меню, которое настолько смущало гостью.

— Давайте, мы забудем об этом меню, и просто поговорим, — предложила она. — И начнем с самого простого — вы любите черный кофе или с добавками?

— Знаете, — Светлана немного неуверенно потерла ладонь о ладонь, со стеснением поглядывая на Наташу. — Я никогда не пробовала другого кофе, кроме черного, — честно призналась она.

Ната просто кивнула.

— Хорошо, тогда мы будем пробовать по немного каждого вида, как на дегустации вина, чтобы вы смогли определиться с тем, что вам нравится больше, — она повернулась к Евгению и махнула официанту рукой. — С сахаром или без? — уточнила она у своей собеседницы.

Та на миг замешкалась, задумавшись над вопросом.

— Наверное, все-таки, с сахаром, — наконец улыбнулась Светлана и уже уверенней откинулась на спинку своего кресла. — Люблю сладкое, — с лукавой стеснительностью, присущей женщине любого возраста при признании в подобном "грехе", довольно вздохнула она.