Глава 12

Вершины гор всегда манили его своей загадочностью. Еще в юности Стефан увлекался скалолазанием, с удовольствием проводя все каникулы в турпоходах.

И хотя где-то в потаенном уголке его сознания некоторая толика беспокойства от неизвестности все же присутствовала, он был полон решимости во что бы то ни стало пройти этот путь до конца.

Стефан быстро шел, неутомимо преодолевая холмы, овраги и небольшие, но бурные ручьи, еще хранящие в себе память о ледяных вершинах. Постепенно под ногами мягкая почва перешла в каменистую насыпь.

— Хорошо бы подойти к первым скалам еще до наступления темноты, — подумал он, — ведь там, безусловно, можно будет найти подходящую для ночлега пещеру.

Он часто слышал какие-то звуки вокруг себя, но чувства говорили ему, что они для него не опасны. Наверное, действовал тот собирательный образ из четырех зверей, в тени которого он находился.

Уверившись в своей абсолютной неуязвимости и предполагая, что его цель близка, Стефан расслабился и в таком приподнятом настроении наконец-то добрался до гор.

Однако, несмотря на тщательные поиски, он никак не мог отыскать в ближайших скалах нужного входа в пещеру. Те, что ему попадались, были расположены или слишком высоко, или не подходили по размеру.

Сумерки сгущались. Он уже с трудом видел неподалеку расположенные валуны. Обдумав складывающуюся ситуацию и надеясь на свою защищенность, он решил пойти в глубь горной гряды, чтобы поискать ночлег там.

Проворно взобравшись на откос, он заметил край ущелья и полез к нему, с гордостью отмечая ту мощь, пластику, ловкость и стремительность, которые ощущались во всех его движениях. Оказавшись в намеченной точке, он с радостью увидел предмет своих поисков.

Там, неподалеку, в возвышавшейся скале, в самом ее низу, был виден вход в пещеру. Правда, чтобы добраться туда, необходимо было пройти по карнизу, который нависал над зияющим провалом пропасти.

— Пустяки, — подумал Стефан, — я уже имею опыт такого характера. К тому же, этот выглядит гораздо прочнее и шире, да и никаких валунов сверху не наблюдается. Пройду!

Это даже хорошо, что до пещеры трудно добраться. Ночью можно будет не опасаться хищников: они туда просто побоятся залезть. А горные барсы живут гораздо выше и глубже в горах, так что можно и о них не беспокоиться.

Легко ступая по естественному карнизу, он уверенно шел к цели. Посмотрев на свою тень, из-за сумерек еле различимую на скалистой стене, он увидел, что она выглядит очень устрашающе.

— Еще несколько метров — и я у цели, — промелькнула мысль в сознании Стефана, с упованием рассматривавшего свои контуры.

Вдруг он увидел, как на скалу упала еще одна тень, стремительно приближающаяся к его собственной. Он быстро посмотрел в сторону атакующего существа.

Это был орел, да такой огромный, что Стефан сразу вспомнил его собрата из каменных туннелей, ведших к гроту Проводника. Только этот орел был значительно больше.

С трудом увернувшись от когтистых лап, путник устремился к пещере, сожалея, что в отвесной скальной породе нет теперь спасительной ниши. Укрытие, казавшееся раньше таким близким, сейчас было почти недосягаемо, потому что орел, быстро развернувшись, вновь летел на Стефана.

Вся бравада вмиг слетела с него. Он уже искренне сожалел, что поддался чувствам защищенности и гордыни, сыгравшими с ним такую злую шутку. Хищная птица имела гораздо больше шансов выиграть битву в этих условиях.

В наступившей темноте Стефан едва различал голову орла, намеренно атакующего со стороны пещеры, и не дающего незадачливому путешественнику в ней укрыться. Создавалось впечатление, что птица знает, куда и зачем он идет, и препятствует ему в этом.

Уклоняясь от нацеленных на него когтей, Стефан, неожиданно поскользнувшись, потерял равновесие и, непроизвольно вскрикнув, стал падать в пропасть.

Однако, несмотря на трагическое положение, в котором он находился, испытуемый не стал прощаться с жизнью и ждать удара о камни. Сгруппировавшись, он сориентировался в своем падении. Внимание работало быстро и четко, отмечая даже небольшие детали на уходящей вверх скале.

Видимо, в результате концентрации внутреннее психовремя резко ускорилось, и создалось впечатление того, что время внешнего мира, соответственно, замедлилось. Он не падал, а как бы плавно опускался вниз.

Стабилизировав себя в пространстве, Стефан почувствовал, что теперь получил возможность спасти себя. И судьба неожиданно дала ему еще один шанс в виде небольшого, но крепкого деревца, каким-то чудом выросшего из трещины в скале. Именно на его верхушку наш путник и упал.

Однако ветка, за которую он ухватился, не выдержав силы удара падающего тела, треснула, и Стефан стал сползать вниз по кроне. Ветка, прогибаясь, продолжала трещать, и он, не успев схватиться за соседнюю, почувствовал, что бездна сейчас поглотит его. Еще немного — и весь кошмар должен был начаться вновь.

В этот момент он услышал, как сзади раздался какой-то шум, напоминающий шорох листьев, а затем, неизвестно откуда взявшаяся волна подхватила его и понесла прочь от этого гиблого места.

С трудом повернув голову, Стефан понял, что его схватил нападавший ранее орел. Гигантская птица (несмотря на то, что заметно отяжелела), круто взмыв вверх, полетела со своей добычей в сердце гор.

— Наверняка на забаву, а может, и на пропитание себе или птенцам, — обречено подумал Стефан.

Он больше не помышлял о сопротивлении, так как, разожми орел лапы на такой высоте, Стефан точно бы разбился о проносящиеся внизу острые пики скал. Поэтому он решил временно отступить и подождать удобного для освобождения момента.

Несмотря на окружавшую их темноту, пернатый хищник отлично ориентировался в пространстве, нарушая тишину лишь мерными взмахами крыльев. Наконец он начал снижаться.

Тревожно вглядываясь вниз, Стефан увидел выступ в почти вертикально расположенной скале. Именно к этой площадке и летел орел. Очевидно, там у него было гнездо.

Шумно захлопав крыльями, птица действительно опустилась к сплетенному из веток гнезду, и осторожно положила в него Стефана, который почувствовал, что там еще кто-то есть.

Нащупав крыло с мягким пухом, он понял, что это птенец, который с явным интересом наблюдал за ним. В свете показавшейся луны стал отчетливо различим еще один птенец, находившийся в глубине гнезда.

Вскоре орлица стала отрыгивать из своего желудка наполовину переварившуюся пищу. Ее дети, поняв, что их будут кормить, быстро подскочили к матери и стали жадно выхватывать куски из ее приоткрытого клюва.

— Они сегодня точно насытятся, и меня, возможно, не тронут, — подумал человек.

Между тем громадина-мать, с трогательной нежностью подталкивая своих отпрысков, стала загонять их на ночлег к себе под крылья — по одному с каждого бока.

Неожиданно она своим клювом начала целенаправленно толкать к себе и Стефана — под левое крыло. Его вынужденным соседом оказался именно тот птенец, который с таким любопытством рассматривал путника с того момента, когда он появился в гнезде.

Орленок, подобравшись поближе к человеку, положил ему голову на плечо и затих. Только его темно-синий глаз, немигающим взором смотрящий на путешественника, блестел, а внутри переливался таинственным золотом.

Смотря в этот быстро увеличивающийся глаз, Стефан неожиданно для себя расслабился и, согретый теплом птиц, почувствовал, что засыпает. Постепенно глаз для него преобразовался в образ вращающегося по спирали тоннеля, в который он, ощутив зов, мысленно вошел.

В то же мгновение к нему пришло ощущение, что его в этот энергетический тор затягивает, и вскоре он провалился в сон. Наступила тишина, которая, казалось, будет длиться вечно.

*

Однако любой идиллии рано или поздно приходит конец. Так, через некоторое время путник сквозь сон услышал звук, идущий откуда-то сверху.

Мягко и плавно, как будто всплывая на перышке, он поднялся на поверхность в дрему, и, еще немного повалявшись с закрытыми глазами, но уже полностью проснувшись, вновь услышал звук, как две капли воды похожий на первый.

Наконец Стефан приоткрыл один глаз и увидел удивительную картину: он находился в огромном, выстланном мхом гнезде, по краю которого, как бы заложив за спину руки-крылья, из стороны в сторону ходила орлица, периодически посматривая на него и, как строгий учитель, нетерпеливо похмыкивая.

Сходство было настолько полным, что Стефан невольно улыбнулся, чем немедленно заслужил неодобрительный, будто бы сверлящий, взгляд большой птицы. Он оглянулся, ища двух птенцов — ее детей. Но увидел только одного.

— Неужели ночью второй выпал из гнезда? — огорченно подумал Стефан. — Жаль, ведь тот малыш мне понравился.

Птенец, очевидно, уже давно проснулся и теперь занимался тем, что перебирал у себя на крылышках едва показавшиеся перья, судя по всему, совершая утреннюю гигиеническую процедуру.

Путнику тоже захотелось привести себя в порядок. Он встряхнулся и поднес руку к глазам, намериваясь потереть их. Но руки не было. На ее месте оказалось такое же, как и у орленка, крыло, которое Стефан стал непроизвольно чистить.

Занимаясь этим серьезным делом, он обдумывал то сложное положение, в котором оказался. Вспомнив глаз своего соседа по ночлегу и то, как он в него вошел, Стефан все понял.

Теперь орленок и человек — одно целое. В нем стали проявляться воспоминания, ему лично не принадлежащие. В его сознании периодически возникали картины событий, которые происходили в этом гнезде с тех пор, как в нем вылупились птенцы.

Дело в том, что когда родился тот птенец, в котором теперь находился ментал Стефана, в гнезде уже осваивался орленок. Как только первенец набрался сил, так сразу начал вытеснять своего брата из жизненного пространства, пользуясь отсутствием матери. Несколько раз младший был на краю гибели.

Однажды орлица, застав такую сцену (и, очевидно, поняв, что дни второго птенца сочтены), решила уравновесить их силы. Вскоре она улетела и вернулась, неся в когтях необычное, мягко светящееся существо, которое она уложила спать рядом с младшим орленком.

Стефан осознал все произошедшее до своего появления в гнезде. Проросшее в нем орлиное видение не только ему не мешало, а наоборот, активизировало ранее спящие характеристики.

И то, что он соединился со слабым орленком, было неслучайно. Это являлось прямым следствием того, что в нем орлиные качества были не проявлены. Так, несмотря на все свои перипетии, психически он еще был не взрослой птицей, а маленьким птенцом.

Тем временем новоиспеченный братец, закончив чистку, с важным видом стал (так же, как и мать) ходить из стороны в сторону. После этого он пошел в направлении Стефана и нахально (очевидно, по привычке) столкнул его со своего пути. Сжав клюв, младший брат решил, что теперь все будет по-другому. Не уступая, он, в ответ, толкнул обидчика.

Тот, не ожидая такого поворота событий, кинулся на него, стремясь подавить бунт в самом его зарождении. Но не тут-то было.

Хотя на них градом сыпались толчки, щипки и клевки, объединенные в одно целое Стефан и слабый птенец в мощном порыве, в котором нет места безысходности, не обвиняя в своих неудачах судьбу, ведомые волей к жизни, стремительно атаковали агрессора.

В завязавшейся драке невозможно было разобрать, где чья лапа, крыло или голова. Однако вскоре один из птенцов отступил. Это был тот самый забияка — старший брат, который не раз пытался выкинуть слабого из гнезда.

Но теперь, несмотря на свое явное физическое превосходство, он проиграл битву. Уважительно взглянув на победителя и как бы признав его, он отступил и больше не делал попыток к нападению.

Стефан, весь взъерошенный, но довольный собой, потряс головой, приводя в порядок свои перья, а затем перевел взгляд на мать. Та, не вмешиваясь непосредственно в драку, внимательно наблюдала за ними.

Было заметно, что она вся светилась от счастья.

*

Огромный розовый диск солнца уже показался над самой большой вершиной, когда она прервала свое молчание:

— Запомните — то, что сейчас произошло, — ценный урок для вас обоих. И из него необходимо сделать четкие выводы. Почему стала возможна победа младшего брата?

Смысл ее заключается в том, что у нынешнего победителя сразу же сформировалось непреодолимое желание быть им. В душе, еще до начала схватки, он уже победил соперника. Сама же драка была лишь воплощением сформировавшегося образа.

Это был уже способ, при котором произошло проявление мыслеобраза. И сила желания была столь велика, что она, использовав пока еще неизвестные вам физические законы, сотворила это маленькое чудо.

Именно поэтому правы те, кто говорит, что если хочешь быть победителем, будь им заранее. Стань в душе таким и, понимая, что этого еще нет в окружающем тебя мире, ищи способы воплотить это, проращивай свое зерно — и оно при настойчивости обязательно даст росток, принеся обильный урожай. Это касается всего: и счастья, и богатства, и свободы.

— А если твою свободу ограничили, заключив пожизненно в одиночную камеру? — встрял Стефан.

— Даже если ты не видишь способа обрести свободу во внешнем, материальном мире, будь свободным во внутреннем — ведь для духа не существует тюремных решеток.

— Но это же будет всего лишь иллюзия! — воскликнул старший брат.

— Вовсе нет, — покачала головой орлица. — Ты будешь свободен. Ведь тело — лишь скорлупа, которая необходима тебе для того, чтобы жить в твоем мире. И ты заботишься о ней, оберегаешь, как самую великую драгоценность, ведь она дает тебе приют.

Но нельзя же бесконечно в ней находиться! Конечно, если ты еще не готов покинуть ее, то не стоит спешить. Ведь бродяге везде нерадостно. И если ты не нужен себе, то не нужен и другим.

Однако если тело лишается возможности передвигаться, не нужно держаться за него, тем самым превращая его в свою тюрьму.

— Это значит умереть? — не отставал со своими вопросами первенец.

— Зачем же убивать себя? — удивилась орлица. — Не ты дал себе жизнь, не тебе ее и отбирать. Как правило, самоубийство — удел трусливых глупцов, стремящихся уйти от тягот жизни и не понимающих, что препятствия на их пути — это уроки, через которые люди получают стимул к самосовершенствованию.

К тому же, к их разочарованию, смерть не изменит их положения к лучшему, а, наоборот, — ухудшит. Выход же заключается в том, чтобы отправляться в путешествия, по своему информационному насыщению даже превосходящие опыт в мире физической материи.

— Это понятно, — согласился с доводами матери старший брат. — Однако я обратил внимание на явное противоречие: с одной стороны, ты говоришь, что если я захочу стать свободным, то при настойчивости и найдя способ, стану таким. Но, с другой, утверждаешь, что мы не вправе давать и отбирать у себя жизнь. Как ты эту дилемму разрешишь?

— Когда я говорила, что ты можешь стать свободным, я имела в виду не абсолютную свободу, а в рамках.

— В рамках? — взъерошился Стефан. — Мне это не нравится.

— Эти рамки естественны для тебя, пока ты — это ты. И принцип, о котором я тебе рассказала, универсален. Хочешь иметь еще большую свободу? Стань ее достоин, качественно изменись! В ином случае она, как любая из сил, тобой неуправляемых, обернется против тебя же!

*

Наступила пауза.

Стефан подошел к краю гнезда и заворожено окинул взглядом всю панораму открывающейся местности. За время их разговора утро по-хозяйски насыщало светом и величием горы. Казалось, каждый камешек, капелька воды, травинка — все живое радовалось солнцу.

Стефану пришла на ум мысль, что в своем путешествии он познал столько тайн природы, что теперь уже не сможет относиться к ней по-прежнему, лишь как потребитель.

Чувство глубокого уважения к миру охватило его. Стефан вспомнил, как в прошлом глупо и бездарно распоряжался теми великими дарами природы, которыми он владел с самого рождения.

Ведь зачастую человек, увы, действует во вред планете, породившей и питающей его. Он увидел свое полное сходство с тем двуногим существом, которое, сидя на суку дерева, пилит его от ствола.

Стефан влюблено посмотрел на мать-орлицу, являющуюся для него олицетворением всей природы. Чувство стыда и раскаяния, охватившее все его существо, подтолкнуло к тому, чтобы, упав перед ней лицом ниц, страстно просить прощение за свои прегрешения перед жизнью.

Вдруг, сквозь всхлипывания сотрясаемого в покаянии сознания, он услышал пронзительный орлиный клекот, заставивший его быстро вскинуть голову и посмотреть на мать, кажущуюся в отблесках солнца одной из окружавших их горных вершин-исполинов.

Еще большее сходство со снежными пиками придавал ее ярко блестевший глаз, устремленный прямо в него. Она заговорила, и в ее негромком клекоте стали слышаться звуки, напоминавшие перекаты горных рек.

— Итак, осознав свои прежние ошибки, ты просишь у меня прощения? Однако прежде чем делать это, поговорим о самом принципе прощения, как таковом.

Давай возьмем в качестве примера преступника, который был осужден и посажен в тюрьму. Что может он чувствовать? Скорее всего, это будет или осознание сделанного или непризнание вины и состояние конфронтации.

Если человек все же признает свою вину, но учитывает какие-либо обстоятельства, то в нем раскаяния не наступает, на его месте — только озлобленность, так как причиной проступка ему видится лишь общество или кто-то еще… но не он.

В случае же признания вины и внутри, и снаружи, если он не перекладывает ее на другого, а только винит себя, наступает раскаяние. Это состояние — видение себя настоящего со стороны "Идеального Я". В результате этого возникает чувство тяжести, иногда очень болезненное, способное довести до суицида.

Желание снять с себя этот невыносимый груз приводит к покаянию как к процессу, способному дать прощение. А отпускают грехи люди авторитетные, как правило, считающиеся ниспосланными свыше вести паству к божественному, внушающие веру. Если покаяние происходит, то камень с души падает, и чувство облегчения позволяет принять себя таким, каков преступник есть.

Он прощен, очищен, за что же он продолжает нести бремя наказания? Теперь возникает чувство несправедливости, идет нарастание раздражения, даже злобы, и по освобождении возможно желание отомстить, способное вновь привести к подобному. Как говорится: "грешу и каюсь; каюсь… и грешу". Таким образом, мы приходим к выводу, что прощение спровоцировало новое преступление.

Нельзя ни просить прощения, ни прощать других, так как происходит либо унижение своей личности (и, как следствие, озлобленность, часто затаенная и растянутая во времени, что делает ее наиболее скрытной и опасной), либо возвеличивание себя. Но задумайся, кто такой тот пастырь, чтобы прощать?

Ведь отпустить грехи может только Бог, и то только в последний момент жизни человека, потому что он не руководствуется моральными нормами: для него все то, что человек делал в своей жизни, только опыт. А вот тот, кто, взяв на себя божественную функцию, отпустил грех и тем самым подтолкнул человека к совершению нового проступка, сам нарушает законы природы.

Осознание своей вины и раскаяние должны быть личными переживаниями. Раскаяние, вызванное раздвоением личности, вследствие которого преступник получил возможность взглянуть на себя со стороны, должно таковым и остаться, то есть камень нельзя снимать с души, потому что именно он будет выполнять функцию активной памяти и не допустит новых преступлений.

— Но как жить с такой тяжестью внутри себя? — не выдержал Стефан.

— Чтобы данный груз не затруднял твоего дальнейшего пути, надо себя осознавать не тем, кто совершил проступок и теперь отбывает наказание (как внешнее, в виде изоляции, так и внутреннее, из-за состояния раскаяния и тяжести в душе), а другим. Тем, кто увидел это со стороны. Необходимо удержаться в этом состоянии сознания и, стабилизировав его, закрепиться в нем.

Это даст возможность одновременно чувствовать себя свободным от груза греха, но постоянная память, которую несет в себе тот ты, прошлый, тенью следующий за тобой повсюду до гробовой доски, не только предотвратит от новых нарушений, но и создаст импульс к развитию новых позитивных качеств сознания.

Тень тебя прошлого станет стимулом голограммы будущего, при сохранении личной силы воли и даже при некотором ее нарастании. И хотя тень может некоторое время находиться в заключении, освобожденный дух не испытывает никаких трудностей.

Возникает новое симбиотическое существо, в котором не тонкая субстанция следует за телом, а тело следует за ней, что сильно меняет самого человека.

О таких людях обычно говорят, как о просветленных. А дело всего лишь в том, чтобы в себе не тянуть груз прошлого, но всегда иметь его рядом в виде памяти, как бесценный опыт.

— Значит, нужно, находясь в состоянии наблюдения за самим собой, то есть в тени, использовать свой жизненный опыт, как урок?

— Да, именно в таком случае ты сможешь избежать двух крайностей, подстерегающих тебя в этом состоянии. Живи с памятью обо всех своих ошибках, не ища способа избавиться от их груза, а используя его.

*

И вообще, на будущее запомни, что для мага нет ничего неважного, ненужного, бесполезного. Даже из самой тяжелой ситуации он извлекает пользу. Именно в этом залог его успеха, — словно чеканила каждый слог орлица.

— Извини, что тебя перебиваю, но я услышал слово "маг". Мне, наверное, это послышалось? — осторожно уточнил Стефан.

— Отнюдь, именно маг.

— Честно говоря, это слово вызывает у меня негативные ассоциации, такие же, как и слова: колдун и шарлатан.

— Ты меня удивляешь, — мать-орлица разочарованно покачала головой, — ведь ты уже долго находишься в этом мире, и мог бы догадаться, что он весь, как солнечными лучами, пронизан магией. Посмотри — это пространство — явно не иллюзия.

А в материальном мире? Разве ты не наблюдал много необычного и интересного, наукой часто так до сих пор и не объясненного? Что же ты молчишь? Дело ведь не в слове, а в понимании идеи.

Люди используют символы для того, чтобы обозначить что-нибудь или кого-нибудь. Это непосредственно касается мира грубых энергий, а точнее, материального.

Но когда речь заходит о более тонких мирах, они зачастую умолкают после безуспешных попыток выразить то, что имели возможность познать. Мне нравится слово "магия". К тому же, по моим представлениям, оно наиболее подходит для обозначения этой идеи.

— Ну, хорошо, согласен, слово не такое уж и плохое, — и после непродолжительной паузы Стефан добавил, — а какой смысл ты в него вкладываешь?

— Чтобы ответить на твой вопрос, я хочу показать тебе тему целиком. Это позволит тебе ее лучше понять.

— Буду только рад, — с готовностью откликнулся младший.

— Однако у меня сейчас нет необходимого для этого времени. Сейчас я должна лететь на охоту, а ты пока подумай над этой идеей, — и с этими словами она взмахнула своими мощными крыльями и, грациозно изогнув шею, взлетела.

Стефан подошел к краю гнезда и посмотрел вслед удалявшейся орлице. Ее голова, казалось, рассекала пространство, а кончики оперения вибрировали из-за соприкосновения с потоками воздуха.

— Что ж, придется подождать, — и он стал размышлять над заданной темой.

*

Несколько раз орлица прилетала с добычей и позволяла птенцам поесть, после чего отдыхала. Стефан терпеливо и почтительно ждал, когда же она заговорит о таком интересном для него вопросе.

Не желая ей мешать, он подолгу слонялся подле нее в надежде, что она сама его окликнет, но безуспешно. Наконец, на закате, Стефан не выдержал и, отбросив скромность, сам подошел к ней и напомнил об обещании рассказать о магии.

— Я устала, поговорим об этом завтра, — ответила она.

Но сын настаивал, и орлица, в конце концов, уступила его напору.

— Ну, хорошо, давай поговорим об этом. Но сначала попробуй сам ответить на этот вопрос.

Стефан в ответ смог лишь что-то невразумительно промычать о сверхспособностях, а затем и вовсе замолчал.

— Ничего страшного нет в том, что ты не смог ответить на вопрос, — подбодрила его мать, — главное, что ты думал о нем и пытался сделать это.

Итак, маг — это прежде всего существо, осознанно использующее свои внутренние энергетические силы и возможности для достижения поставленных целей, которые согласуются с его верой и волей.

Это Личность, которая прошла долгий путь гармонизации своих характерных черт и обрела в итоге управляемый магнетизм обаяния прямого Знания.

Но ты должен знать, что, кроме магов, есть еще и другие существа, которые также могут направлять свою энергетику на ту либо иную цель.

Они отличаются от магов тем, что также пользуются принципами проявления внутренних способностей (как правило, проявляющихся спонтанно), но делающих это из иных соображений.

Об этом ты сможешь подробнее поговорить уже непосредственно со своим Учителем.

— Как, неужели это все, что ты хотела мне сказать? — недоуменно спросил Стефан.

— Да, я считаю, что урок завершен.

Но его цель была не в понимании сути магии — до этого ты еще не дорос, а в том, как ты добился моего ответа.

Именно при таком способе, атакуя Учителя, буквально отнимая, вытягивая из него каждую фразу, ты получишь желаемую информацию, которая в итоге способна стать личным знанием.

И дело не в том, что Наставнику жалко делиться своим опытом. Он создает препоны в обучении специально, чтобы ученик, как голодный птенец, буквально выхватывал науку, проявляя свою активную позицию.

Ученик должен сам идти по пути познания, а не быть инфантильным мешком на быстро стареющих от такого паразитизма плечах учителя. При магическом способе полученные трудом идеи хорошо путником усваиваются, ведь он учится активному мышлению.

А теперь пора спать, — и с этими словами она накрыла его своим теплым крылом. Через некоторое время оттуда послышалось тихое сопение — малыш уснул.

Окинув пронизывающим взглядом окрестности, орлица тоже закрыла глаза и уснула чутким, неглубоким сном. И лишь ветер, поющий извечную колыбельную на гранях скал, давал о себе знать в том мире спокойствия, которое разлилось в царстве камней.

*

Постепенно орлята подрастали.

Пух на их тельцах превратился в жесткие перья. Особенно длинные из них украшали крылья, которые птенцы любили раскрывать и обмахиваться ими. Стефан возмужал, живя в этой строгой и гордой семье. Часто орлица-мать преподавала им уроки жизни.

Как-то раз он задумался о тех пяти зверях, с которыми он повстречался на пути испытаний. Все они были замечательными, но каждый — по-своему. Кто же лучше из них, чей стиль жизни наиболее эффективен? Вот с этим вопросом Стефан и обратился к матери.

— Хорошо, я отвечу тебе, но будь внимателен, так как, употребляя известные тебе термины, я буду вкладывать в них свое понимание их сути. Не запутайся!

Учись, используя слышимое, чувствовать то, что я хочу тебе сказать. И вначале давай посмотрим, какие группы характерных черт, напоминающие этих зверей, можно найти на спирали эволюции.

Итак, дракон, несмотря на свое огромное тело, весьма примитивен. Примером деятельности такого сознания может служить непроизвольное, судорожное сокращение мышц, вызванное внешним раздражителем и заложенное генным кодом в центральную нервную систему.

Дракон неспособен к более высоким по уровню развития движениям. Его вид мышления можно охарактеризовать, как реакционный.

Змея обладает организующей, не осознающей самой себя системой взаимоотношений. Например, человек, перемещаясь в пространстве, может находиться в состоянии беспамятства (лунатик, зомби и т. д.). Подобную деятельность можно назвать рефлекторной.

Обезьяна напоминает поведение детей младшего возраста. Такой вид деятельности можно назвать инстинктивным, подразумевая, что движения детьми выполняются уже осознанно, но без учета опыта прошлого и перспектив будущего. Он основывается на ситуативном материале: здесь и сейчас.

Такая деятельность, а также движения, ее составляющие, не соответствуют идеалу и приводят зачастую к ошибкам. Характерной чертой таких действий может служить кажущаяся небрежность, неаккуратность, неточность, что является не причиной ошибки, а следствием. Используется не целевой подбор вариантов (наугад).

И хотя эта деятельность может выглядеть как сложно координационная, однако ее коэффициент полезного действия очень низок, а само движение часто бывает незаконченным, потому что не успевает за скоростью ситуационного времени, и сознание находится в состоянии постоянного цейтнота.

Следующим в этой иерархии располагается тигр. Он также неспособен к мгновенному действию в неожиданно развертывающейся ситуации. Тигр более склонен к философским рассуждениям, направленным на перспективные цели.

Такая сложно координационная деятельность выглядит мягко- плавно- медленно текущей. Характерными чертами являются пластичность и непрерывность логических связей, что позволяет охватить достаточно большой пласт выделенного для исследования материала.

Подобная детализация при изучении прошлого и будущего дает возможность довольно точно ориентироваться в настоящем.

Как уже было сказано, негативной чертой можно считать медлительность в принятии решений и низкую скорость движений, хотя точность и техническое исполнение достаточно высоки. Такой вид деятельности можно назвать ментальным.

Я, хотя и являюсь птицей, тоже принадлежу к животному миру и располагаюсь на его вершине. Основой моей деятельности является интуиция.

Примером может служить поведение человека в экстремальной ситуации, когда он полностью осознает свои действия, но не может объяснить, как у него получилось найти верный ход, когда времени на раздумывания не было.

Зачастую он говорит об этом так: "оно само произошло". То же относится и к тому, почему он поступил так, а не иначе. Поступок сознателен, но отсутствует объяснение логической цепи, легшей в его основу.

На самом деле, при интуитивном способе постижения реальности было все то, что соответствует ментальному способу мышления: анализ прошлого, прогноз будущего, логическая цепь настоящего и соответствующие им своевременность, метод, техника, сила действия и высокая эффективность в результате этих решений.

Но я отличаюсь от тигра тем, что скорость моих ментальных процессов столь высока, что находится за порогом осознанного восприятия. "Личностному Я" остается лишь констатировать уже свершившийся факт, который зачастую предстает настоящим феноменом.

Этот экстремальный способ мышления очень энергоемок, так как его процесс практически неконтролируем, а следовательно, он не может быть востребован постоянно.

Невзирая на его высокую эффективность, за него нужно платить достаточно высокую цену, потому что энергопотери могут достигать критических величин. Он может быть использован только как временная мера для форсирования событий.

— Получается, что ни один из существующих способов сознательной деятельности несовершенен, — подытожил Стефан. — И в чем же выход?

— В том, — пояснила орлица, — что из этой расстановки сил вытекает еще один способ мышления, находящийся пока для тебя в виртуальном измерении. Его можно назвать волевым. В нем гармонично сочетаются между собой все пять предыдущих состояний ментальности.

При таком способе мышления, объединенном властью одной силы — "Личностного Я", ведущие партии исполняют ментальная и интуитивная "скрипки", озвучивая мелодию в стиле переклички дуальностей, взаимного дополнения параллелей. Остальные же "инструменты" создают второй план. Дракон держит ритм, змея — фон, а обезьяна — втору.

— Я понял, — воскликнул Стефан, — это напоминает джазовую мелодию, где свободная импровизация выглядит как диалог двух ведущих инструментов: саксофон — труба, рояль — скрипка!

"Личностное Я" служит в этой гармонии идеей, вдохновением, насыщающим этот процесс энергией, вдыхающим саму жизнь в эту музыку, которая становится магической, так как обладает реальной силой влияния.

И такое волевое мышление сумело объединить в себе лучшие качества, присущие ментальному типу (текучесть, непрерывность, логичность, дискретно-континуальное видение процесса), присовокупив к нему скорость, а вернее, мгновенность, свойственную интуитивному способу.

— Да, ты прав, — поддержала его орлица, — именно объединение этих качеств под эгидой двух основных дало рождение третьему — волевому мышлению, где руководящая роль "Личностного Я" выражается в поддержании этого состояния сознания с такой продолжительностью, мощностью и направленностью самого процесса, с какой это необходимо.

*

— Меня заинтересовали союзники, — продолжал расспрашивать Стефан, — расскажи о каждом из них подробнее.

— Ты уже знаешь, что все, что существует в природе, имеет две полярности. Имеются две грани и у каждого зверя. К тому же заметь, что в каждом человеке эти психотипы проявлены неодинаково.

А учитывая то, какая именно грань в каждом звере доминирует, можно увидеть, что получается весьма сложный психический рисунок.

Если же к нему прибавить еще и личностные, духовные качества, то можно сказать, что нет двух одинаковых сознаний — такие разнообразные возможности открываются в сочетаниях различных составляющих человеческое сознание.

— Как же проявляется каждая крайность?

— Видишь ли, о психических явлениях можно рассказать только в образах, поэтому постарайся увидеть, что стоит за моими, на первый взгляд, обычными словами.

Итак, дракон символизирует, с одной стороны, "камень", что, зашкаливая, проявляется в человеке как культ тела, всепоглощающая забота о биологическом здоровье.

А, с другой стороны, — "землю", придающую такие характерные черты, как стремление уйти в себя, отойти от общественной жизни, внешнего мира, впасть в аутизм.

Змея символизирует собой "воду" — уход в мечтания, инфантилизм, доверчивость, упрощенность, и "лед" — однообразие, консерватизм, недоверие ко всему новому, предубеждение.

Обезьяна проявляется, как "воздух" — легковесность в суждениях, не видение глубинных, базовых процессов. Или как "ветер" — прыжки от одного к другому, тенденция к не завершению действий, скоропалительность как в принятии решений, так и полном отказе от них.

Тигр дает человеку, в одной крайности, называемой "огнем", такие качества, как склонность к ярости, азартность, страстность, напор, необъективность, стремление идти напролом. А, в другой, — "холод", выражающийся уходом в самобичевание, самоистязание, тяжелое переживание неудач, стремление к суициду.

Орел ассоциируется со "светом" — уход в красивость, желание показать себя, держаться на расстоянии, красноречие, самовлюбленность. И с "тенью" — уход от ответственности, неспособность принять решение, пассивность, инертность, неучастие, тусклость.

Это те качества, которые проявляются в зверях психики. Твоя первостепенная задача будет состоять в том, чтобы в каждом из них найти золотую середину, сбалансировать характерные черты, а затем ты сможешь работать и со своими личностными особенностями.

— Пожалуйста, — попросил Стефан, — расскажи и о них.

— Хорошо, — согласилась орлица.

— Первой из них является

"вера", содержащая две полярности:

"пространство" — это фанатизм всепрощения, нищенство духом, унижение, молитва/просьба о прощении, проповедование утопии о всеобщем равенстве, послушничество, аскетизм, и

"энергию" — это фанатизм мести, гипертрофированное чувство гордости, нетерпимость, ненависть к инакомыслящим, сладострастие, жестокость.

Вторая личностная особенность — это

"воля", включающая в себя

"время" — скорость, направленность, бескомпромиссность, способность к многомерности, цикличность, постоянство, и

"знание" — закодированная формула вечного в бесконечном, принцип самодостаточности, самообеспечения и воспроизводства.

Вершиной возникающей треугольной пирамиды является

"Я — личность". С одной стороны, это

"жизнь" — эмоции, переживания, вожделения, опыт, страдания, боль, радость, открытия, разочарования, бодрость, усталость.

С другой:

"смерть" — переосмысление, пересмотр и трансформация опыта в умение, расширение возможностей, переход на следующий эволюционный виток.

— Ты говоришь, что в каждом человеке существует своя, индивидуальная степень проявления выделенных категорий пяти зверей, создающих основу построенной системы.

Но ведь они все такие разные, и, несомненно, каждый из них стремится к наиболее полному проявлению себя. Поэтому мне трудно представить, как "Личностное Я" может руководить ими, на деле приводя психику к стабильному, уравновешенному состоянию.

— Да, без грамотного управления эти психические группы, являясь энергетическими силами, призванными способствовать жизнедеятельности сознания, обернутся против хозяина.

Ведь несмотря на то, что они — неотъемлемые спутники человека на всем его пути, тем не менее, ты должен твердо запомнить: это союзники, подчиняющиеся тебе только до тех пор, пока ты силен и, следовательно, им с тобой идти выгодно.

Если же ты проявишь перед ними слабость, предстанешь жертвой, то они выйдут из подчинения, и возникнет состояние внутриличностного конфликта. Не властвуя над своими союзниками, из-за их междоусобиц ты будешь слишком слаб, чтобы добиться реального успеха на пути самосовершенствования.

Искусство властвования в своем психическом мире — это самое первое, чем тебе нужно овладеть. Именно поэтому мы с таким вниманием обсуждаем эту тему.

Итак, для того чтобы сладить с психотипами, тебе не нужно концентрировать свое внимание на каждом взбунтовавшемся союзнике.

Все, что тебе нужно, это держать сбалансированное энергетическое поле своего ментала, и звери сами установят в своих рядах иерархический порядок.

*

— А как они это делают? — поинтересовался молодой орел-первенец.

— Дело в том, что все они вместе создают одну взаимосвязанную систему. Каждый зверь имеет свою нишу, в которой постоянно находится.

Так, представь себе пятиконечную звезду, в левом нижнем углу которой располагается дракон. На него имеет прямое влияние змея, обитающая в правом верхнем углу. А теперь скажите мне, кто имеет непосредственное влияние на саму змею?

— Обезьяна! — в один голос ответили братья.

— Верно. Она располагается в верхнем левом углу звезды. В свою очередь, на нее влияет тигр, занимающий правый нижний угол. И венчает всю систему орел.

Причем вы должны знать, что взаимодействие психических зверей идет не только по прямым, но и по менее заметным, опосредованным связям.

— В какой же последовательности происходят такие отношения? — уточнил Стефан.

— Они влияют друг на друга по кругу, от угла к углу, по ходу часовой стрелки. Таким образом, тактика боя против каждого зверя — своя.

Если взбунтуется дракон, то усмирителем выступит змея, сама воздействуя как по прямой связи, так и по опосредованной, но уже через тигра.

Остальные звери будут ей только помогать, но в такой же последовательности.

Используя этот принцип, вы сами сможете понять, какая тактика боя создается для остальных групп психики. Однако есть еще одна особенность во всей этой системе.

— Как, еще одна? — поразился Стефан. — Честно говоря, я еле удерживаю в сознании предыдущие темы.

— Я понимаю, что это трудно, но постарайтесь сосредоточиться, так как для вас это очень важно. Это мой основной урок, который вам жизненно необходимо усвоить.

Итак, вы уже знаете, что каждый зверь имеет по две полярности. Но также вы должны знать, что и во взаимосвязях, в зависимости от того, какая это связь — прямая или косвенная, они выступают в двух разных формах.

Дракон в прямом воздействии — это воплощенная мощность, в косвенном — жесткость.

Змея в первом случае — текучесть, во втором — последовательность.

Обезьяна в прямом воздействии — ловка; в опосредованном — эмоциональна.

Тигр в материальной форме — это скорость, в психической — логика.

Орел непосредственно зорок, а косвенно обладает предвидением.

Чтобы вам легче было понять эти взаимосвязи, представьте, что вы на своем пути встречаете существо, в котором силен орел. Если вы проявите себя таким же, как и он, орлом, то еще неизвестно, кто из вас возьмет пальму первенства, возникни между вами бой.

Для победы необходимо вначале в виде самой сильной волны проявить физическую мощь дракона и психическую эмоциональность обезьяны, а затем, во второй волне, уступающей по интенсивности первой на один уровень, физически нужно поставить змеиную текучесть, а психически — драконовскую жесткость.

После этого, все также уменьшая напор, следует атаковать физически по-обезьяньи ловко, но, в то же время, использовать тигриную логику, а затем перевести нападение в физически скоростную волну (тигр), и психически последовательную (змея).

И когда враг уже измотан всеми остальными зверями, вы в образе орла самой слабой волной буквально тронете соперника своим зорким предвидением, и он падет.

Поймите, что это не просто интересный теоретический вопрос. Это формула выживания, которую вы постоянно будете использовать на практике, где бы вам ни пришлось оказаться, то ли в материальном мире, то ли в более "тонких" пространствах.

Потому что они все составлены из одной и той же космической энергии, находящейся просто в разных состояниях. А так как любое существо в мирах — и органических, и неорганических — питается чужой энергетикой (на этом ведь и основывается жизнь), то вам нужно знать, как не оказаться в роли пищи для кого-нибудь из их обитателей.

— Но при чем здесь звери? — спросил Стефан.

— Да притом, что они являются именно теми природными стихиями, из которых буквально соткана вселенная, и, научившись управлять ими, вы будете непобедимы.

А сейчас давайте проверим, как вы запомнили то, о чем мы говорили. Стефан, опиши, как ты будешь действовать, если на тебя нападет обезьяна.

— Вначале я буду действовать в скоростном и жестком режиме, затем сменю тактику на зоркую логичность, после этого атакую мощно и последовательно, а под конец применю текучесть и предвидение, если этот конфликт возник во мне.

Однако если этот бой разгорелся снаружи, то последним ударом, легким, как укол шпагой, повергну противника эмоциональной ловкостью.

— Ну что ж, ты справился с поставленной перед тобой задачей.

Теперь мысленно постройте все комбинации, которые возможны при использовании этой схемы. Это будет ваше основное задание для самостоятельной работы, — и с этими словами она закончила урок.

*

После этого разговора орлица несколько дней не занималась их обучением. Но, внимательно наблюдая за своими учениками, она словно ждала какого-то знака, который мог бы иметь для нее определенный смысл.

Однажды прекрасным ясным днем, когда легкий ветерок задумчиво покачивал верхушки деревьев, росших далеко внизу, почти в самой долине, подросшие орлы, часто раскрывая и вновь складывая свои крылья, вместе подошли к краю гнезда и, как будто натолкнувшись на невидимую глазу стену, застыли, беспомощно переглядываясь друг с другом.

Неожиданно их окликнула мать, в глазах которой светилась скрытая гордость:

— Вот и настал тот долгожданный миг, когда вы готовы отправиться в самостоятельное путешествие. Это самый горький, но, в то же время, и самый радостный день. Теперь каждый из нас пойдет своей дорогой.

— Нет, не гони меня! — воскликнул Стефан, — я хочу жить с тобой всегда!

— Не говори так. Твоя позиция в корне неверна. Оставаясь со мной, ты остановишься в развитии. Ведь всему, что я знаю, я тебя уже научила.

Твоя ошибка в том, что ты воспринимаешь наше расставание с позиции участника, а не наблюдателя. Измени свой взгляд на жизнь, потому что он несовершенен.

Для меня же будет самой большой радостью знать, что вы пошли дальше меня, так как это будет означать, что я хорошо вас воспитала и многому обучила.

*

А перед тем как нам расстаться, я хотела бы вам дать еще один, уже последний урок. Вам предстоит первый раз самостоятельно взлететь, и для того чтобы вы успешно с этим справились, вы должны знать механизмы, посредством которых вы это сделаете.

Итак, любое материальное тело, падая с какой-либо высоты, подчиняется закону гравитации, что приводит к набору скорости за счет ускорения свободного падения. И чем больше масса этого тела, тем мощнее удар.

Однако если телу придать вращение и иметь возможность удержать его, то данное тело, планируя, будет падать медленнее. И чем выше скорость вращения, тем плавней тело будет опускаться.

Но такое решение в реальности не может быть использовано, потому что силы сопротивления начнут гасить скорость вращения, а для ее наращивания будет требоваться все больше энергии, и такой процесс станет вскоре бессмысленным.

В конце концов, был найден опосредованный способ принципа вращения для парения. Этим способом стало изменение формы тела. Так появилось крыло.

Но, несмотря на то, что вопрос парения был частично решен, проблема осталась, так как крыло имело ряд существенных недостатков и ограничений.

— Неужели это было единственное решение данного вопроса? — включился в разговор Стефан.

— Нет, не единственное. Именно это и произошло в твоем случае, когда ты падал с нераскрывшимся парашютом.

Во имя спасения тела, твое сознание сумело использовать единственный шанс, чтобы твое падение превратилось в полет, и плавно опускающаяся материя не была бы разрушена при ее контакте с землей.

— Что это за способ? Я ничего о нем не знаю, — удивленно спросил Стефан. — Тогда все происходило как бы само собой.

— Сейчас и узнаешь, — успокоила его орлица. — Дело в том, что любое тело обладает энергетическим полем. Энергию, выходящую за пределы объема тела, можно видеть как светящаяся аура.

Этой энергией пронизана вся материя предмета, но видимую ее часть мы воспринимаем, как ореол. Фактически это является сознательным полем предмета. Но поскольку мы говорим о жизни, то энергия, насыщающая это поле, находится в состоянии постоянного движения.

В обычных условиях она имеет хаотичный характер подвижности, в котором беспорядочность является лишь кажущейся; где видимый хаос, по сути, предстает формой высшего порядка.

Другими словами, силовые линии этих движений одновременно направлены во все стороны, поддерживая состояние устойчивого неравновесия.

Этот процесс можно назвать потенцией различных возможностей сознания. Иногда из этого хаоса образуются различные замкнутые фигуры. Одни разрушаются, другие приходят им на смену.

Так происходит мыслительная деятельность. Однако фигура может быть составлена целиком, всем полем сознания, и тогда энергетическое движение в нем становится концентрированным, стабильным и целенаправленным.

Такое вращающееся вокруг своей оси поле можно сравнить с движением веретена. А поскольку его энергетика является тонкой субстанцией, то набор скорости вращения не сопряжен с проблемами, которые могут возникнуть у тяжелого материального ротора, и следовательно, скорость такого вращения может быть сколь угодно велика, — естественно, в рамках данного пространства и времени.

Вращающееся энергетическое поле сознания является ротором относительно двух статических масс, одна из которых — тело, расположенное внутри энергетического ротора, питающего его, а также внешней среды, которая, будучи статором, отбирает выделяемую энергию. В результате образуется электромагнитное поле, обладающее собственными как гравитационными силами, так и силами отталкивания.

— А что происходит дальше? — затаив дыхание, спросил старший брат.

— А дальше все просто. Поле биоэнергетического солитона и поле Земли обладают одинаковым зарядом. Как известно тебе, Стефан, одноименные заряды отталкиваются, и планета не только не притягивает к себе падающую массу, но даже отталкивает ее.

Однако скоростью вращения можно регулировать напряжение, и опускающийся заряд, снижая свою активность, может управлять плавностью парения.

У некоторых этот механизм включается спонтанно, на других могут оказать воздействие внешние силы. Тебе повезло: тебя услышал Проводник. Он вытолкнул твое сознание наружу, чтобы оно не мешало системе автоматически среагировать на ситуацию.

Но у большинства этот механизм не включается из-за инертности и неповоротливости ума, и они разбиваются, так и не воспользовавшись тем шансом, который был в них заложен природой. Не будьте похожими на них.

— А зачем мне крылья, — спросил старший брат, — если можно летать и без них?

— Тот способ, о котором я говорила, может использовать только чистое сознание. Подобное произошло, когда Стефан смог амортизировать свое инертное тело, падающее после аварии самолета.

У тебя же есть крылья, за счет которых ты и полетишь. Конечно, ты также будешь использовать принцип отталкивания и притяжения, но воздействие это будет являться лишь дополнением к физическому полету.

Наступила пауза, которую прервал голос орлицы, прозвучавший твердо и властно:

— Теперь вам самостоятельно предстоит выполнить прыжок и не разбиться, а взлететь. Это самое ответственное испытание, которое вы должны совершить.

Стефан, тебя ждет твой Учитель. В скальном храме ты соединишься со своим виртуальным телом и продолжишь обучение. Пусть вам сопутствует удача!

Помните, что я мысленно всегда и везде с вами — меня вы сможете найти в самих себе! — и с этими словами она, замолчав, отошла в тень скальной ниши.

Стефан понял, что наконец-то настал тот ответственный момент, когда он окончил первый цикл своего обучения и теперь должен завершить его самостоятельным полетом.

В каком-то невыразимом восторге, вдохнув всей грудью, он развернул свои ярко блеснувшие на солнце крылья и после резкого выдоха мощным толчком лап от края скалы, послав свое тело вперед и вверх, взлетел навстречу своей судьбе.

Стабилизировавшись в парении и через некоторое время оглянувшись в сторону гнезда, Стефан увидел орлицу, смотрящую ему вслед.

Затем она повернула голову, и он, проследив ее взгляд, увидел двух молодых орлов, летящих вдоль ущелья. Один из них плавно развернулся и прощально, как будто с благодарностью, махнул ему крылом.

— Значит, я уже не нахожусь в птице, я вновь стал чистым сознанием, — пронеслась в нем мысль.

Чувство свободы опьянило его. Как упругий воздушный поток, он лился между горами, проносясь над скалами то вздорным ураганом, то ласковым ветерком.

Вдруг он заметил, что линия горизонта стала быстро приближаться к нему и вскоре раскрылась огромным, похожим на человеческий глаз, тором, этакой энергетической воронкой.

Стефан понял, что это вход в другое измерение. Мощно взмахнув крыльями души, он уверенно влетел в тор, не испытывая страха упасть и разбиться о камни либо вообще исчезнуть в бескрайних просторах вечности.

Еще мгновение — и наш путник скрылся в серебристом тумане открывшегося для него пространственно-временного туннеля, который быстро за ним захлопнулся.

Через мгновение на том месте небо было чистым и ясным, как и прежде. Кажется, ничего не изменилось — только в том измерении не было Стефана.

ЧАСТЬ 2

"Человек — предполагает, а бог — располагает", — с этой проблемой люди регулярно встречаются в своей повседневности.

Все дело в том, что мы не видим целого, поэтому и делаем такие обычные, но зачастую трагические ошибки.

Однако иногда эти случаи (да и случаи ли они?) получают совершенно неожиданные продолжения, в которых судьба раскрывает перед нами свои гостеприимные объятья…

Но сможет ли человек при этом доказать свое право на жизнь, воспользовавшись дарованным ему шансом, покажет только время.