"Гроза над Русью" - читать интересную книгу автора (Пономарев Станислав Александрович)

Глава пятая Прорыв

Бек-хан Илдей разыскал Курю на берегу Почайны, где тот, собрав воедино своих воинов, безуспешно пытался сбросить в реку русскую дружину. Полки князя Рогволода теряли ратников, но продолжали стоять несокрушимо...

Куря ужаснулся, узнав, что боевые ладьи руссов встали на реке Глубочице.

— На прорыв! — заревел он в бешенстве.

Печенеги лавиной покатились назад, словно ком снега обрастая по пути все большей массой конников. Дружина руссов так же медленно, как отходила, двинулась следом за врагом...

Огромная толпа кочевников собралась на берегу половодной Глубочицы. В конце лета эту речку курица вброд перейдет, а весной она разлилась широко, затопив на сто саженей отлогий берег Подола — не перескочишь враз!

Тревога вселилась в сердца вольных сынов Дикого поля, ибо много соплеменников потеряли они здесь: одни нашли смерть от русских мечей, стрел и копий, другие сгорели заживо вместе с конями... С ладей густо летели стрелы, печенеги с яростью отвечали.

Илдей с Курей долго советовались, где бы лучше идти на прорыв. Отходить старым путем было бессмысленно — руссы на реке мгновенно перетопили бы все степное воинство.

— Туда! — Куря указал мечом вверх по течению реки

Но из дыма догорающего Подола вышли дружины сторонников и древлян, ведомые воеводой Вуефастом. Стена руссов перешла на бег и, прежде чем печенеги обернулись к ней лицом, ударила по врагу сомкнутой щетиной тяжелых копий. Натиск был настолько сильным, что все правое крыло орды сползло в реку истерзанным и неживым.

Бек-ханы стали наводить порядок, безжалостно рубя мятущихся в страхе кочевников. Кое-как им удалось сплотить расстроенные ряды. Руссы, отойдя на сотню шагов и закрывшись щитами, открыли убийственную стрельбу из луков. Чуть выше по течению ладьи стали приставать к берегу, с них прыгали на песчаную косу закованные в броню воины с длинными мечами в руках. Часть ладей осталась стеречь реку.Одновременно от Почайны мерной тяжелой поступью надвигалась дружина Рогволода.

Илдей с Курей переглянулись. Бек-ханы поняли друг друга без слов.

— Дигеней! — Куря показал одному из своих темников на сторонников Вуефаста.

Часть печенегов ринулась вперед, нацелив копья в червленые русские щиты. Сами же бек-ханы повернули коней и помчались вдоль берега вверх, к истоку реки, увлекши за собой основную массу конников. Охрана из отборных воинов плотным кольцом окружила своих предводителей.

Удержать такую орду озверевших кочевников было невозможно. Центр русского строя прогнулся и лопнул. Печенеги устремились в прорыв. Конные полки руссов полетели следом за ними...

Отряд темника Дигенея завяз в рядах русских сторонников: со всех сторон обрушивались на него удары копий и мечей. Сам Дигеней — ловкий, стремительный наездник — молниеносно разил наседавших на него руссов. Он упорно пробивался вперед и вперед, опрокидывая встречных, пытаясь добраться до одноглазого витязя, стоявшего под голубым стягом. Вот степняк нырнул под брюхо коня: копье его поразило одного русича, другим ударом, уже будучи в седле, он сбил другого всадника. И пока они валились наземь, темник успел достать третьего!

Цель была близка: еще двадцать шагов — удар, путь свободен; десять шагов... сражены еше двое гридей. Одноглазый витязь вырвал из ножен меч, тронул коня навстречу. Дигеней метнул копье и увидел, что русс валится с седла. Радостный вопль вырвался из груди печенега... и оборвался — секира князя Дубора обрушилась на голову Дигенея! Темник упал рядом со сраженным им руссом: на лице его застыла торжествующая улыбка.

— Шкода! — закричали русские воины. — Великая шкода! Убит Вуефаст! Братие, отомстим за великого воя!

Гриди из охраны Вуефаста подняли своего предводителя. На глазах их блестели слезы.

Управление боем взял на себя древлянский князь Дубор.

— Братие! — гремел его голос. — Полона не брать! Секи всех до единого в поминание о болярине Вуефасте!

Вскоре с отрядом Дигенея было покончено...

Бек-ханам Илдею и Куре удалось прорвать цепочку русских ладей на мели. Путь на Воиново поле был закрыт, и печенеги стали прорываться дальше по падям мимо горы Щековицы. Пять часов беспрерывного боя оставили от несметной орды всего несколько сот человек. Они вырвались из кольца и во главе с бек-ханами, подгоняя коней, что есть духу уходили в глубь Дикого поля...

Фаруз-Капад-эльтебер понимал, что ударь он двумя туменами конницы по русским полкам еще час назад, то несомненно смог бы прорваться. Но он понимал и другое: в этом случае большая часть его воинов осталась бы на месте. Нет! Лучше уж смерть, но смерть вместе со всеми!

Рашид-хан рассказал ему о сече с печенегами на днепровских порогах:

— Два тумена кяфиров Радмана напали на нас внезапно. Мы были беспечны, потому что поверили в дружбу грязных байгушей. Три дня и три ночи рубились мы с неверными, но их было почти втрое больше и Аллах отвернулся от нас...

— Не знаешь ли ты о судьбе моего брата Демир-эльтебера? — спросил Фаруз-Капад.

— Прими с мужеством... Я собственными глазами видел, как его сразила стрела печенега. Демир-эльтебер смело рубился с врагами и мужеством своим укреплял дух хазарских богатуров!

Фаруз-Капад закрыл глаза ладонью и долго сидел так. Слезы жгли ему глаза, глухой стон вырвался из груди. И ненависть стала закипать в нем, гася печаль. С молоком матери впитал он в себя эту ненависть. Никогда Фаруз-Капад-эльтебер не верил печенегам и в который уже раз оказался прав — верить им нельзя! Все силы Хазарии предлагал тумен-тархан направить против печенегов и только на них, а не на Урусию. Но никто его не послушал. И вот оно, возмездие!

Смелый воин и полководец думал, что остался один в грозный час, что кругом враги и врагом с сегодняшнего дня стал каган-беки Урак — лицемерный и вероломный старик. Что делать?

Этот вопрос он задал другу своего детства Рашид-хану.

— У нас два пути... Первый рубиться со славой и умереть, оставив по себе память в веках.

— Путь, достойный героя! — воскликнул Рашид-хан.

— Второй — сложить оружие к ногам кагана Святосляба. Он словом своим обещает сохранить наши бунчуки и через шесть дней отпустить всех на родину.

— Путь, достойный мудрейшего, — ответил Рашид-хан. — Враг отдает должное силе и доблести твоей. Не каган Святосляб, а мы по воле нашей сохраняем жизнь и честь воинов. А кроме того, — Рашид-хан склонился к уху друга, — давно пора покончить с Ураком. Он не по праву занимает золотой трон. На месте кагана-беки должен быть молодой полководец, любимый в Хазарии. Ты достоин держать в могучей руке семихвостый бунчук, славный и доблестный Фаруз-Капад-тархан!

— Об этом поговорим в другое время, — тоже понизив голос, ответил эльтебер. Помолчал, нахмурясь, потом трижды хлопнул ладонями.

— Позови ханов на совет! — приказал он вошедшему воину...

В брошенном шатре Урака собрались бин-беки хазарского войска. Фаруз-Капад смотрел на заплату в стене шатра и нему-то мрачно ухмылялся.

— Нас двадцать пять тысяч крепких богатуров, — начал он, и многие удивились, не узнав в нем прежнего веселого и бесшабашного рубаку. Лицо и голос Фаруз-Капад-эльтебера посуровели, в уголках рта залегли бороздки. — Нас двадцать пять тысяч, — повторил он, — и мы можем умереть с доблестью, изрубив множество врагов. Но в степь нам не пробиться — силы неравны. К тому же урусы вооружены лучше нас и заняли более удобные места для битвы... Печенеги разбиты. Тумен Гадран-хана пал на берегу реки Юзуг, а воины Харук-тархана изрублены под стенами Пуресляба.

— Но ведь на помощь нам спешат боевые кумвары, они уже где-то недалеко, — возразил один из тысяцких.

— Под городом Чурнагив стоит тумен Альбаид-тархана, — добавил другой.

— Да и каган-беки Урак недалеко, — сказал третий. — Он соберет силы и...

— Каган-беки Урак бросил нас на смерть! — жестко отрезал фаруз-Капад. Он помолчал, как бы вслушиваясь в сразу наступившую тишину. — Кумвары перехвачены печенегами. Рашид-хан чудом ускакал от кяфиров и принес нам эту скорбную весть... Что до Альбаид-тархана, так ему скоро будет не до нас. И сейчас я не уверен в том, жив ли он, — тихо сказал эльтебер.

Не верить своему тумен-тархану было нельзя: вид Рашид-хана был достаточно красноречив. А все остальное происходило на глазах хазарских военачальников.

— Какой выход подскажет нам доблестный эльтебер Фаруз-Капад? — спросил Алмаз-хан. — Мы в воле твоей!

— Верно!

— Говори, доблестный!

— Каган Святосляб предлагает нам сложить оружие и словом своим обещает отпустить нас всех с честью через шесть дней, — сказал тумен-тархан. — Я жду вашего слова, братья в жизни и смерти!

— Могуч и великодушен каган урусов Святосляб. Его предложение принять можно. Оно почетно для нас! — Алмаз-хан усмехнулся, обнажив редкие зубы под седыми усами. — Но где же отмщение коварным печенегам за кровь наших братьев, погибших в волнах реки Юзуг?

— Говори, что предлагаешь?

— Надо просить урусского кагана отпустить нас тотчас на печенежские земли. Два тумена хазар — грозная сила! Мы разметаем кяфиров по степи. В ответ на милость Святосляба мы отобьем у печенегов урусский полон и вернем его в Куяву! Да и хазар немало в плен попало, их освободить — святой долг перед Аллахом и Тенгри-ханом!

Верно! — согласились военачальники. — Ты мудр, Алмаз-хан, как сто факихов!

— Да будет так! — Фаруз-Капад-эльтебер встал. — А сейчас донесите нашу волю всем богатурам. Разрешаем идти.