"Продажная любовь" - читать интересную книгу автора (Джеймс Джулия)ГЛАВА ПЕРВАЯЭнн изучала всевозможные игрушки в заполненном детьми и родителями знаменитом лондонском магазине игрушек. Большинство из них стоили довольно дорого, но среди них попадались очень интересные. Удивительно снова оказаться в Англии. Она не была здесь с момента, когда взяла чек Никоса Теакиса и отдала ему Ари. Как хотелось бы прижать его к себе… Узнала бы она его сейчас? Из всех запретов Никоса Теакиса труднее всего выносить невозможность увидеть малыша. Воспоминание об этом человеке всегда вызывало в ней содрогание. А как он смотрел на нее, когда давал ей чек… Но нельзя все время мучить себя. Хотя бы на время нужно запрещать себе эти черные мысли. Вдруг голос в толпе привлек ее внимание: — Ари, дорогой, говори по-английски, Помни, мы в Англии. Очень медленно Энн повернула голову. Рядом с ней толпились дети, с восторгом разглядывая большую игрушечную железную дорогу с движущимися вагонами и поездом. Маленький мальчик с двумя женщинами стоял прямо перед Энн. — Дядя Никки покупает мне этот поезд! — донесся до нее возбужденный детский голос. Одна из женщин, та, что моложе, с улыбкой повернулась к мальчику. Увидев ее в профиль, Энн задохнулась и схватилась за горло. Даже через четыре года она мгновенно узнала няню, которая уносила Ари. Значит, мальчик… должно быть… Она была близка к обмороку. Кажется, и няня узнала ее. Вторая женщина, постарше, увидев, как изменилось у спутницы выражение лица, тоже обернулась. Бабушка Ари! Наверняка! Дама была элегантна, красива — с некоторым оттенком болезненности. Она улыбнулась Энн, потом нахмурилась и спросила что-то няню. Та кивнула. Дама направилась к Энн: — Простите, пожалуйста, но… возможно… Вы чем-то напоминаете моего внука. Энн молчала, горло сжал спазм. Вдруг в ее поле зрения попала другая фигура — высокого человека в черном кашемировом пальто. Он шел от кассы к прилавку, ища кого-то взглядом. Увидев Энн, он замер. Она раздумывала секунду, потом чуть шагнула к женщинам: — Да, я Энн Тернер, тетя Ари. Дальше все происходило одновременно и будто в тумане. София Теакис радостно простерла руки, чтобы обнять Энн. Рассерженный Никос Теакис бросился к ним, желая помешать знакомству, но опоздал. София Теакис повернулась к сыну: — Никки, невероятно! Это тетя маленького Ари! — Действительно невероятно, — пробурчал Никос почти с угрозой в голосе. Но София Теакис его не слышала. Она потащила Энн к своему внуку и что-то сказала ему по-гречески. Энн впилась взглядом в маленького мальчика, которого когда-то видела крошечным. Лицо малыша расплывалось в ее глазах — мешали слезы. Энн присела на корточки и сжала его маленькие ручки. — Привет, Ари, — как можно спокойнее сказала она. — Иа-йа говорит, что ты моя Энн качнула головой. Бабушка сказала еще что-то по-гречески. — Но у меня больше нет мамы. Она и мой папа живут на небесах. — У твоей мамы была сестра. Это я, Ари, — сказала Энн охрипшим от волнения голосом. — Где же ты была? Почему не приходила ко мне? — Я жила очень далеко. — Такое объяснение мальчик поймет. — Ари, мы заставляем ждать Иа-йа и задерживаем твою… мм… тетю. Она очень занята. Я провожу ее к такси, — баритон Никоса Теакиса прозвучал над ее головой. Он был явно недоволен и старался поскорей удалить Энн с места ее преступления. — Никос! — укоризненно протянула мать. Поговорив с сыном по-гречески, София повернулась к Энн. — Я так давно мечтала встретиться с вами, дорогое дитя. Пойдемте, — она взяла девушку за руку. Энн трудно было поверить, что все происходящее — не сон. Они вышли из магазина и поехали на автомобиле в один из самых фешенебельных лондонских отелей рядом с Грин-парком. В нем остановились Теакисы. Она сидела за столом с Ари, разговаривала с ним во время ланча, остаться на который ее очень просила София. Видела, как все любят мальчика, как чудесна и обаятельна его няня Тина и какое счастье Ари для бабушки. Ребенок прекрасно развит для своего возраста, легко находит ответы на нелегкие вопросы. Да, кажется, четыре года назад она поступила правильно! Но это почему-то причинило ей невыносимую боль. — Вы думаете о сестре? — тихо спросила София. Энн лишь кивнула, иначе не сдержала бы слез. Потом Ари сказал что-то очень забавное, что вызвало у женщины улыбку, и напряжение ослабло. Заметно давило мрачное присутствие Никоса Теакиса, но Энн всеми силами старалась игнорировать его. Когда ланч закончился, София подошла и, обняв Энн, стала рассказывать, что они приехали проконсультироваться с ее врачами. Она говорила легким тоном, но Энн догадывалась, что обращение к докторам вызвано серьезной причиной. Через неделю семья вернется в Грецию, и София очень хотела бы, чтобы Энн приехала погостить к ним, на их остров Соспирис. — Вы наконец хотя бы немного компенсируете потерянные годы, годы без Ари. Мой сын все организует. — И она обратилась к Никосу по-гречески. — Конечно, с удовольствием провожу мисс Тернер, куда ей нужно, — коротко кивнув, сказал он. Темные глаза остановились на Энн. Не нужна была особая проницательность, чтобы понять, где, по мнению Никоса Теакиса, нужно быть Энн. Там где страшно горячо. Где адское пламя. Никос с усилием, сдерживал себя — с того момента, как его взгляд остановился на этой девице, осмелившейся — подумать только, Боже правый, этого же надо было ожидать! Ожидать, что она непременно сделает такую попытку! Несомненно, она уже промотала миллион. И, конечно, все рассчитала. Иначе что ей делать в магазине игрушек? Разузнала об их приезде в Лондон и подстроила Причин для потрясения было больше, чем только эта… Он был ошеломлен, когда каким-то непостижимым образом узнал в женщине, разговаривающей с его матерью, Энн Тернер. Но она абсолютно другая! Он посмотрел еще раз, не обманывают ли его глаза. Женщина с необыкновенно красивым лицом и чудесной фигурой — разве это та самая невыразительная и неухоженная грязнуля, которую он видел четыре года назад? Вот что может сделать миллион в личном пользовании, цинично подумал он. Блестящие красивые волосы, тонкий сдержанный макияж, изысканная дизайнерская одежда и — его раздражение усиливалось — дорогой зимний загар на безукоризненном лице. Да, мисс Энн Тернер с миллионом могла позволить себе больше никогда не быть неухоженным пугалом! Теперь она каждой своей клеточкой — охотница на мужчин, как и ее проститутка сестра… Нет, у нее не такой откровенный вид. Карла была сладкой девочкой, которая всячески приманивала всех мужчин, включая его легковерного брата. Но Энн Тернер совсем другого стиля. Пожалуй, она — Найденное слово увеличило его раздражение, но оно очень подходило этой женщине и ее безупречной манере держаться: во время ланча в отеле она вела себя светски просто и свободно, как будто по рождению принадлежала высшему кругу. Да, она высокой пробы. Утонченно элегантна, изысканна. Строгий профиль, прическа, сдержанный макияж — все создает этот дорогой стильный облик. Но дело не только в стиле… Она вызывает в нем знакомую, обычно приятную реакцию возбуждения. Но только эту женщину ему хочется убрать куда-нибудь подальше от семьи… чтобы она больше не появлялась рядом с его близкими. О чем думает его мать? Ответ понятен. Гибель Андреаса подкосила ее, разрушила здоровье, и сейчас только благодаря Ари она продолжает жить. Поэтому Никос скрывал от Софии подробности романа брата, не говорил о Карле и о финансовой сделке с ее сестрой. Мать судила об Энн Тернер только по внешнему виду. Но пусть эта ловкая дамочка ни на что не рассчитывает. Бесплатный ланч — и хватит с нее! Он пропустил девушку в такси и сел следом. Она мгновенно отодвинулась в дальний угол, подальше от него. Глупо, но это движение тоже вызвало раздражение. Кем она себя воображает, так отодвигаясь? Он сказал таксисту просто «езжайте» и повернулся к объекту раздражения. *** Энн старалась отодвинуться подальше, но, казалось, Никос Теакис занимал очень много места, вольготно откинувшись на сиденье, положив руку на спинку, вытянув длинные ноги. Прошедшие четыре года сделали его еще более внушительным. Ему было, видимо, около тридцати, уже не юноша — молодой человек. Такой же самоуверенный и заносчивый, как тогда, а возможно, и больше. Он излучал богатство и власть. Он излучал и… Стоп! Запрещенная тема! Он очень хорош, очень привлекателен — наверняка все женщины заглядываются на него, долго смотрят ему вслед. Но это все не надо замечать. Ненависть за презрение к Карле, за то, что забрал у нее Ари, ненависть за то, что заплатил за это… Нет, она будет думать иначе. Все ушло, все в прошлом. И деньги потрачены. Пусть он не наводит на нее ужас, как это было четыре года назад. Она неподвижно сидела в углу, спокойно и твердо снося его сверкающий взгляд. Это разозлило его еще больше, он бросился в атаку: — Несомненно, вы считаете себя очень умной. Как же, воспользовавшись добротой и наивностью моей матери, вторглись в нашу семью! Не заблуждайтесь! Я не позволю вам использовать лакомое знакомство. Это первая и последняя встреча. Для вас нет места в жизни моего племянника, нет места — понимаете? Вы продали мне ребенка своей сестры четыре года назад. С Энн как будто сдирали кожу. Его взгляд был как удар хлыста. — Насколько я понимаю, миллион уже ушел, — он потрогал рукав ее пальто. — Кашемир. Такое мягкое. Такое теплое. Такое дорогое, — в голосе зазвучали угрожающие нотки. — Признайтесь, вы все потратили и решили нарушить соглашение, чтобы запустить жадные пальчики в нашу миску меда? Его рука осталась на рукаве пальто Энн и бесцельно поглаживала мягкий материал. Безобидный жест — но нет. Она чувствовала это невесомое прикосновение через ткань пальто, через рукав платья, чувствовала на своей коже. Ей стало трудно дышать, сердце бешено отстукивало удары. Он смотрел на нее красивыми полузакрытыми глазами, и взгляд этот охватывал ее всю, с головы до ног. В данный момент она ощущала то, что уже чувствовала сегодня в конце ланча. Тогда она решительно игнорировала это ощущение. Сейчас игнорировать невозможно… Четыре года назад этот мужчина исключил ее из сексуальной сферы, счел отталкивающей. Сейчас он ее не исключал. Его ленивый взгляд обволакивал. От него напряглись мышцы, сжимало горло, прерывалось дыхание. Но Энн решила бороться, сидеть спокойно, не смотреть на него, постараться ровно дышать. Удавалось это плохо. Самое ужасное, что он видел ее реакцию. И улыбнулся. Это была нехорошая улыбка. Внутреннее возбуждение, которое она не в силах была скрыть, отражалось на лице — а Никос продолжал изучать ее. Он убрал руку с рукава пальто и провел пальцем по щеке Энн, медленно и еле прикасаясь. Ее бросило в жар. — Вот что, мисс Тернер. Денег у нашей семьи для вас больше не будет. Не вздумайте пользоваться расположением моей матери. Не будет у вас каникул на Соспирисе. И никаких контактов с ребенком, которого вы продали за миллион фунтов, обеспечив себе хорошую жизнь на несколько лет. Вы меня поняли? Энн прикусила губу. Принять приглашение миссис Теакис невозможно — просто Сжав губы, она твердо сказала: — Да, понимаю, мистер Теакис. — Вот и хорошо, мисс Тернер. Он попросил водителя остановиться, отдал ему деньги, велев довезти пассажирку. Взглянув на Энн, коротко бросил ей: — Держитесь подальше от моей семьи. И ушел, растворился в лондонской толпе. Второй раз за четыре года Никос Теакис уходил из ее жизни. |
||
|