2.2. ОБРАЗОВАНИЕ ФАНТАСТИЧЕСКИХ ДОПУЩЕНИЙ

Возможны ли истолкования фантастических допущений не так, как они понимались во время создания? Конечно же, возможно.

В книге "В начале" А.Азимов рассматривает различные толкования библейского текста. Вот как рассказывается об эволюции теологических представлений последних двух слов библейской фразы "И был вечер, и было утро: день один" [41]:

"Акты творения, перечисленные в первой главе книги Бытия, распределены между несколькими днями.

До XIX столетия вопросов по этому поводу не возникало. Считалось само собой разумеющимся, что это буквально дни, то есть 24-часовые отрезки времени, что бог сотворил небо и землю, а затем завершил всю работу в очень короткий срок. Впрочем, не столь уж короткий, если вспомнить, что в этой истории замешан все-таки сам господь бог. Никто не сомневался, что если бы он только захотел, то закончил бы всю работу в течении нескольких часов. Если не в мгновение ока.

Однако в прошлом веке ученые начали все четче представлять себе истинный возраст Земли — миллионы лет. И вот произошло событие, которое мы можем считать едва ли не первым отступлением от буквального прочтения Библии, — пошло брожение умов по поводу понятия "дни творения".

Богословы задумались: а не может ли понятие "день" в этой главе относится к какому-то неопределенному периоду? Почему бы не допустить, что явление света и его отделение от тьмы представляли собой "первую стадию" сотворения мира, длившуюся миллион лет или даже триллион — если так было угодно богу? Что богу время?

И все же Библия, судя по всему, вполне конкретно отвечает на этот вопрос. Будто бы предвидя, что слово "день", возможно, будет понято неправильно, авторы "Жреческого кодекса" четко сформулировали: "вечер и утро", как бы подчеркивая, что имеется в виду всего лишь 24-часовой отрезок времени. Не более того… Разбирая понятие "день" в этом стихе, современные иудейские и христианские фундаменталисты видят в нем только знакомый всем нам день, состоящий из 24 часов, и только".

Отмечу еще одно теологическое толкование этих слов — дни творения считаются равными 24 часам, но проходят они не друг за другом, — каждый последующий день творения происходит по истечению множества других дней, отделяющих его от предыдущего.

Очевидно, можно придумать много обнаученных объяснений, но все они будут отличаться от первичного понимания библейских слов.

Замечу, что интерпретации, подобные теологическим, не так уж редки в РТВ — в своей работе я рассматриваю некоторые из них например, в главе 3.2.1. Вольные толкования фантастических допущений разработчиками и преподавателями РТВ очень напоминают объяснение формы случайно поставленной кляксы — когда серьезно утверждается, что это вовсе и не случайное пятно, а специально нарисованная таким интересным образом собачка.

Конечно, можно подобно теологам из примера 10 интерпретировать различные допущения, изменять их первичный смысл — но будет ли это правильным? Не логичней ли будет рассматривать допущения с позиций не современной нам науки, а того уровня развития науки, когда эти допущения были сформулированы? Поясню последнее четырмя примерами:

В рассказе 1835 г. "Необыкновенное путешествие некоего Ганса Пфааля" Э.По [42] описывается путешествие на Луну с помощью воздушного шара, наполненного газом, плотность которого в 37,4 раза меньше плотности водорода. Для XIX века это допущение не противоречило тогдашним научным знаниям — для того времени оно было научно-фантастическим. Сейчас же оно противоречит современным научным знаниям — следовательно, если бы такое допущение появилось сегодня, мы с полным основанием могли назвать его фэнтезийным.

В романе М.Шелли "Франкенштейн, или Новый Прометей" (1818) приводится одно из представлений о том, каким должен выглядеть Северный полюс [282]: "Тщетно стараюсь я убедить себя, что полюс — это обитель холода и смерти; он предстает моему воображению как царство красоты и радости. Там, Маргарет, солнце никогда не заходит; его диск, едва подымаясь над горизонтом, излучает вечное сияние. Там — ибо ты позволишь мне хоть несколько доверять бывалым мореходам — кончается власть мороза и снега, и по волнам спокойного моря можно достичь страны, превосходящей красотою и чудесами все страны, доныне открытые человеком. Природа и богатство этой неизведанной страны могут оказаться столь же диковинными, как и наблюдаемые там небесные явления. Чего только нельзя ждать от страны вечного света! Там я смогу открыть секрет дивной силы, влекущей к себе магнитную стрелку, а также проверить множество астрономических наблюдений, одного такого путешествия довольно, чтобы их кажущиеся противоречия раз навсегда получили разумное объяснение. Я смогу насытить свое жадное любопытство зрелищем еще никому не ведомых краев и пройти земли, где еще не ступала нога человека".

В конце XVIII — начале XIX веков предположение о том, что на Северном полюсе никогда не заходит солнце, и там находится теплая страна, окруженная спокойным морем, выглядело вполне правдоподобным. А вот если подобное предположение появится в наши дни, оно будет фэнтезийным.

Путешествие на Луну с помощью ракет:

В XVII веке это было фэнтезийным допущением — никакого теоретического обоснования полета в космос на ракете не существовало. В книге "Иной свет, или Государства и империи Луны" Сирано де Бержерака (1667) [43] описывается полет к Луне на машине, к которой прикреплены шесть рядов ракет по шесть в каждом — при сгорании одного ряда сразу же загорается другой и т. д. С помощью этих ракет герой Сирано де Бержерака покинул Землю и направился к Луне. Как я уже отмечал, такой полет с помощью ракет во времена Сирано де Бержерака был фэнтезийным допущением — герой случайно поднялся вверх на машине, с прикрепленными к ней горящими ракетами, до этого же он пытался добраться до Луны с помощью [43, С.132]: "множества склянок, наполненных росой; солнечные лучи падали на них с такой силой, что тепло, притягивая их, подняло меня на воздух и унесло так высоко, что я оказался дальше самых высоких облаков", а также с помощью махающей большими крыльями машины. К тому же, герой с помощью одних только ракет не смог бы добраться до Луны — через некоторое время после взлета машины с ракетами, герой заметил, что машина падает на Землю, но сам он продолжает двигаться к Луне объяснение этому оказалось очень простым [43,С.147]: "…я увидел свое опухшее тело, еще жирное от того бычьего мозга, которым я натер себя, чтобы залечить раны, полученные при падении; я понял тогда, что Луна на ущербе (а в этой четверти она имеет обыкновение высасывать мозг из костей животных) — она пьет тот мозг, которым я натерся и с тем большей силой, чем больше я к ней приближаюсь, причем положение облаков, отделяющих меня от нее, нисколько не ослабило этой силы". Очевидно, что полет на Луну с помощью склянок с росой для героя Сирано де Бержерака не менее невероятен, чем путешествие с помощью ракет — иначе он непременно испробовал для полета ракеты первыми — он же на ракетах к Луне полетел случайно.

Видимо, _такое_ путешествие сродни путешествиям из произведения Лукиана "Икароменипп, или Заоблачный полет" (161) [297] — герой, отрезав у коршуна и орла крылья, долетел до Луны. Там он повстречал человека, который "весь в пепле и словно поджаренный, он весьма напоминал собою головню" [297, C. 481]: "Я — Эмпидокл, философ. Лишь только я бросился в кратер Этны, дым вулкана охватил меня и забросил сюда. С тех пор я живу на луне, питаюсь росою и странствую все больше по воздуху…" "Иной свет…" и "Икароменипп…" произведения сатирические, и нет никакого основания считать, что описанные в них способы путешествия на Луну были научными для своего времени.

В первой четверти XX века полеты на Луну с помощью ракет стали уже НФ допущением, хотя и менее вероятным, чем после полета в космос Ю.Гагарина 12.04.61 г. (к примеру, герои фантастических произведений первой четверти XX века добирались на Луну не только с помощью ракет (как в повести К.Циолковского "Вне Земли" (1920) [44]), но и с помощью не менее научных для своего времени способов например, в книге Х.Гернсбека "Ральф 124С41+" (1911) я обнаружил следующее [45, С.124]: "Чтобы достичь Луны и других небесных светил, нужно было, очевидно, изобрести метод для преодоление загадочной силы, удерживающей все тела на Земле и известной под названием земного тяготения.

Было сделано множество открытий и изобретений, однако ни одно из них не разрешило проблему до момента, когда в 2210 году американец 969Л9 изобрел антигравитатор.

Этот ученый всесторонне изучил свойства гироскопа и в результате сконструировал машину, способную после пуска в ход двигателя подниматься беспредельно вверх до тех пор, пока продолжалось поступление энергии.

Принцип действия был чисто гироскопический").

Но прошло восемь лет со дня полета в космос Ю.Гагарина, и НФ допущение о полете на Луну с помощью ракет стало реалистическим, после успешного прилунения 20.07.69. американских астронавтов Армстронга и Олдрина.

В заключении отмечу, что эту же особенность превращения фэнтезийного допущения в реалистическое описал и Г.Гуревич в книге "Карта страны фантазий" (1967) [298, C. 18]: "Об одном из предшественников Свифта вспоминает Эдгар По, хотя и отзывается о нем пренебрежительно. Дескать, я описал полет на Луну всерьез, на основании науки, а "книга Бержерака не заслуживает внимания". Речь идет о Сирано де Бержераке, французском писателе середины XVII века, авторе книги "Иной свет, или Государства и империи Луны". Сирано был человеком с фантазией бурной, на наш взгляд, бесшабашной, но щедрой. Для достижения Луны и Солнца он предложил не один какой-нибудь способ, а добрый десяток сразу. Есть среди них и мистические и основанные на поверьях. Например: обвешиваться бутылками с росой, чтобы Солнце, якобы притягивающее росу, притянуло бутылки, а с ними и человека; или — намазаться бычьим мозгом, потому что Луна якобы высасывает мозг животных, всосет и человека. Но приводится и такой проект: "… ракеты вспыхнули, и машина вместе со мной поднялась в пространство, однако ракеты загорелись не сразу, а по очереди: они были расположены в разных этажах, по шести в каждом, и последующий этаж воспламенялся по сгорании предыдущего…" Но ведь это же многоступенчатая ракета! Напрасно Эдгар По третировал свысока своего предшественника. Ракеты француза XVII века оказались куда научнее и перспективнее, чем воздушный шар американца XIX века".

Рассмотрю встречающиеся в книге Т.Мэлори "Смерть Артура" (1485) [290, С. 11–764] фантастические допущения — например, зачатие Артура: великий Мерлин наделил короля Утера Пендрагона обликом герцога Тинтангильского, и король возлег с герцогиней Ингрейной. Было ли такое изменение облика человека во время появления книги фантастическим допущением? Наверное, было, ведь уже во время появления этой книги к описанным в ней событиям читатели относились как к чему-то чудесному и даже невероятному, т. е. не как к реальным событиям, которые могли произойти в действительности. Вот, к примеру, цитата из предисловие В.Кэкстона к изданию 1485 года: "Также принято будет чтение сей книги и для препровождения времени, а верить ли и принимать за истину все, что в ней содержится, или же нет, вы вольны и в своем праве" [290, C. 10].

Собственно, о куртуазных романах, основанных на артуровских легендах (и к которым относится "Смерть Артура") А.Михайлов в статье "Артуровские легенды и их эволюция" (1974) отмечает: "На смену мифологическому (или мифологизирующему) мышлению приходила литературная фантастика, вымысел" [290, C. 812].

Из примеров 11, 11а, 12, 12а можно заключить следующее:

1. Фантастические допущения необходимо рассматривать исходя из того уровня развития науки, когда эти допущения были сформулированы;

2. Если фантастические допущения не противоречат тенденциям развития науки, то с течением времени они становятся все более вероятными. И, наоборот: если фантастические допущения противоречат тенденциям развития науки, то с течением времени они становятся менее научными и менее вероятными.

Последнее часто сознательно используется в фантастических произведениях: НФ допущения превращаются в фэнтезийные, и наоборот фэнтезийные превращаются в научно-фантастические. В дальнейшем я подробно рассмотрю подобные превращения в главах 2.2.1.3. и 2.2.2.2.

Если попытаться графически изобразить познание действительности, то можно выделить три разные области (см. рис. 2): уже познанное, непознанное и познаваемое. Область познаваемого примыкает к области познанного, но находится в области непознанного.

Современные НФ допущения (современные для того уровня развития науки, когда они создавались) всегда находятся в области познаваемого (см. рис. 2), поэтому в своих построениях они всегда "отталкиваются" от характерных для данного времени достижений науки. Опираясь на современную науку, с помощью НФ допущений можно конструировать миры, существование которых (в пространстве или времени) тем вероятней, чем больше они соответствуют научным представлениям о мире. Фэнтезийные допущения также используют современную науку, но не для аргументации своих построений, а для показа невероятности своих миров. Следовательно, только современная наука является объективным мерилом возможности или невозможности фантастических допущений, только по отношению к науке можно определить, НФ или F допущения перед нами. Образование НФ или F допущений с помощью научных знаний поясню рис. 3 и рис. 4.

Образование НФ допущений по рис. 3.

Рассмотрим два НФ допущения, касающихся принципа работы средств передвижения:

"Встроенная в днище система позволяла циклопу [машине — Ю.З.], благодаря интерференции силовых полей, подниматься на несколько метров над грунтом…" (Лем С. Непобедимый (1963) [46, С. 509]).

"Краулеры-туманники — внутреннее транспортное средство планеты, приводимые в движение статическими зарядами — бороздили поверхность тумана подобно речным судам" (Дэлани С. Нова (1967) [47, С. 340]).

Эти НФ допущения явились прямым следствием научных знаний о свойствах интерференции силовых полей и статического электричества.

Образование F допущений по схеме рис. 4:

Рассмотрим фэнтезийные допущения — двух фантастических существ.

В книге Р.Желязны "Джек-из-тени" (1972) [48] рассказывается о повелителе теней, чьи владения — тени. Из теней он черпает силу, в тени может исчезнуть.

В рассказе Л. и Е.Лукиных "Строительный" [49] рассказывается о появлении в недостроенном доме Строительного, который во многом похож на Домового — только живет не в построенном доме, а в доме строящемся — на стройке, и именно поэтому тело Строительного состоит из кусочков разных строительных материалов.

Повелитель теней и Строительный не объясняются современной наукой, противоречат ей, значит эти существа — фэнтезийные допущения.

Стройная научная картина мироздания по мере познания окружающего мира объективно изменяется, изменяются и наши представления о казавшихся незыблемыми знаниях.

В наше время мифологические драконы кажутся нам фантастическими, но были ли они таковыми во время появления этого образа? По всей видимости, не были, ведь драконы — часть мифопоэтической (космологической) модели мира, а модель мира [50]: "В самом общем виде модель мира определяется как сокращенное и упрощенное отображение всей суммы представлений о мире внутри данной традиции, взятых в их системном и операционных аспектах". Т. е. мифопоэтическая картина мира по-своему научна.

Воспользуемся наблюдениями Э.Тейлора (1869) [51, С.134]: "Поэзия до такой степени сроднила нас с древней одушевляющей философией природы, что мы без особого труда можем представить себе водяной смерч огромным великаном или морским чудовищем и изобразить его шествие по волнам океана в соответственной метафоре. Но там, где подобный поэтический оборот речи употребляется менее образованными обществами, в основании его всегда лежит какое-нибудь определенное прозаическое значение. Так, например, водяные смерчи, так часто появляющиеся у берегов Японии, считаются у местных жителей длиннохвостыми драконами, "взлетающими по воздух плавным, но вместе с тем стремительным движением", вследствие чего их называют "татсмаки", "брызгающие драконы". Китайцы полагают, что водяной смерч производится драконом, который поднимается и опускается над водой — и хотя вследствие туч никому не удалось видеть одновременно его голову и хвост, моряки и прибрежные жители тем не менее уверены, что видят это чудовище, когда оно поднимается из моря и опускается в него".

С течением времени мифологические образы могут изменяться например, вот как описывает превращение мотива змееборства (драконоборства) из связанного с мифом обряда В.Пропп в книге "Исторические корни волшебной сказки" (1946) [52, С. 242–243]: "Мотив змееборства развивался из мотива поглощения. Первоначально поглощение представляло собой обряд, производившийся во время посвящения. Этот обряд давал юноше или будущему шаману магические способности. Отражением этих представлений в сказке являются, с одной стороны, драгоценные камни, находимые в голове или чреве змея, с другой стороны — приобретение знания языка животных. В дальнейшем это отпадает, не развивается. Поглощение уже не испытывается как благо, а происходит случайно. Связь с обрядом теряется. Вносится новый момент, момент перемещения героя внутри желудка поглотителя. На этой стадии появляются утилитарные моменты: сердце или печень поглотителя отрезаются и употребляются в пищу. В дальнейшем мифы осложняются внесением второго лица: один поглощается, другой освобождает его, бросаясь в ту же пасть и терзая поглотителя изнутри. Перемещение внутри змея на этой стадии отпадает. Появляются субституты: вместо себя герой бросает в пасть горячие камни или волшебные средства, которые губят поглотителя изнутри, а сам герой убивает его извне. Формы этого убиения постепенно меняются. Поглотитель убивается стрелами, копьем, шашкой, рубится с коня. Отсюда уже прямой переход к формам змееборства, имеющимся в сказке. С появлением классового общества формы борьбы в основном не меняются. В некоторых случаях еще можно показать следы поглощения и в более поздних формах змееборства.

Такая эволюция вызвана изменениями в хозяйственной жизни и социальном строе. С отпадением обряда теряется смысл поглощение и выхаркивание, и оно заменяется различными переходными формами и совсем исчезает. Центр тяжести героизма переносится от поглощения к убиению поглотителя. Формы и орудия меняются в зависимости от орудий, фактически применяемых народом. Чем выше культура народа, тем ближе формы борьбы к формам, имеющимся в современной сказке. С появлением оседлости, скотоводства и земледелия процесс этот заканчивается".

Посмотрим теперь, во что могут превращаться разные виды фантастических допущений.