"Семь звезд" - читать интересную книгу автора (Ньюман Ким)

5 Странное превращение

Приход Ангельских Дюн представлял собой очаровательный маленький домик рядом с церковью и очень напоминал дом, в котором Катриона провела детство. Ее обожаемый отец был священником в Сомерсете, как раз в той самой деревушке, где далекий отец Эдвина владел поместьем, хотя на самом деле никаким помещиком он не являлся.

Полковник Уинтроп был далеким в буквальном смысле, особенно в последние несколько лет жизни, поскольку после скандала, о котором впоследствии в деревне старались не вспоминать, ему пришлось покинуть родные места и обосноваться не то в Индии, не то на Ближнем Востоке. Если бы семейством Уинтропов занимался психоаналитик, он бы непременно сделал вывод, что подобные злоключения в жизни полковника стали благодатной почвой для хитрости и безжалостного манипулирования окружающими.

А Уинторп-младший, получив по наследству характер родителя, нашел этим качествам прекрасное применение в своих темных делах. Смуглое лицо Эдвина, оживленное задиристыми ямочками возле уголков рта и темно-красными морщинками вокруг глаз (следствие его веселой натуры), стало для Катрионы уже чем-то родным и воспринималось не только как часть личности Эдвина, но и как непременный атрибут его юмора, щедрости и безграничного доверия к девушке. Катриона лезла из кожи вон, чтобы ее жизнерадостность и искренность оказали благотворное влияние на неотесанного чурбана, каким иногда бывал Эдвин. Преподобный Кайе никогда не вмешивался в дела Катрионы, но в душе все же не одобрял ее бесконечной погони за призраками, привидениями и прочей нечестью и менял тему разговора всякий раз, когда кто-нибудь спрашивал о возможном замужестве его дочери. Но вместе с тем из него получился такой заботливый, любящий и преданный родитель, о каком Катриона могла только мечтать.

Искатели приключений издалека увидели блестящий на солнце шпиль колокольни и без труда добрались до деревни. На фоне большой, величественной церкви, сам вид которой располагал к думам о высоком, Ангельские Дюны казались неправдоподобно игрушечными. И если их жители могли похвастаться древним каменным кругом и старинной церковью, значит, это место в течение долгого времени непременно являлось центром активной деятельности сверхъестественных сил.

Что-то было не так. Катриона почувствовала это в ту же секунду, как они подъехали к дому священника. Она не претендовала на телепатические способности, просто за последние годы у нее выработалась потрясающая чувствительность. Девушке не составляло никакого труда отличить настоящее привидение от замотанного в белую простыню идиота независимо от того, был ли вокруг густой туман или сплошная темень. Она умела читать мельчайшие знаки, порой на подсознательном уровне.

— Осторожно, дорогуша, — обратилась девушка к Эдвину, когда они вышли из машины.

В ответ последовал недоумевающий взгляд Уинтропа. Катриона не могла толком объяснить, что именно ее встревожило, но Эдвин побывал с ней в стольких переделках, что теперь безоговорочно принимал ее малейшее сомнение за верный знак поджидающей опасности. Молодой человек опустил руку в карман пальто и крепко сжал револьвер, который всегда брал с собой, выполняя задания Клуба.

До слуха Катрионы донесся какой-то звук; как будто жужжало насекомое. Но через мгновение все стихло. Такого в ее практике еще не случалось.

Эдвин легонько постучал в дверь.

На пороге появилась пухленькая розовощекая женщина, экономка мистера Хаскинса. Увидев визитку Эдвина, миссис Калли сказала, что пастор ждет их, и отправилась сообщить ему о приезде гостей.

Узкий коридор, загроможденный одеждой и обувью, выглядел по-домашнему уютным. Старинная этажерка завалена плащами и шляпами; рядом на всеобщее обозрение выстроился целый ряд ботинок и сапог; в углу стояла батарея зонтов и тростей всевозможных моделей и расцветок. Медленно тикали огромные антикварные часы, а секундная стрелка и вовсе не двигалась.

Все казалось умиротворенным и безмятежным.

Через несколько минут вернулась миссис Калли: розовый цвет ее лица стал серым, в глазах горел ужас. Катриона напряглась, как струна, готовая в любую секунду лопнуть. Женщина не могла произнести ни слова и только кивала в сторону кабинета пастора.

Держа в руке револьвер, Эдвин распахнул дверь.

На ковре Катриона увидела мужчину с почерневшим лицом и выпученными глазами.

Эдвин шагнул через порог, и девушка последовала за ним. Они оба встали на колени и склонились над распростертым на полу человеком. Его голову покрывала копна рыжих с проседью волос; белый воротничок туго, как петля, перетягивал вздувшееся горло.

Бездыханное тело преподобного мистера Хаскинса — а это мог быть только он — было еще теплым: очевидно, он умер всего несколько минут назад. Ни пульс, ни сердцебиение уже не прослушивались. Лицо священника распухло и почернело. Предсмертная судорога сковала широко раскрытые глаза и рот. Даже язык окаменел и стал черным. Капельки крови застыли на круглых пухлых щеках.

— Змеиный укус? — спросила Катриона, поежившись.

— Возможно, Кэт, — ответил, поднимаясь с пола, Эдвин.

Девушка задумалась. Слышала ли она действительно тихий зловещий шорох скользящей по ковру рептилии? Змеи не очень привлекали ее. Однажды преступник-китаец, по совместительству работающий колдуном, извлек из закрытой плетеной корзины мамбу, ядовитую африканскую змею, и пытался натравить ее на Эдвина. К великому ужасу Катрионы, они все находились в одной лодке, когда мерзкая тварь начала шипеть, порываясь броситься на Уинтропа. С тех пор девушка совершенно точно знала, что змеи умеют плавать.

— А здесь у нас кто? — спросил Эдвин.

Катриона встала. В кресле спокойно сидела девочка, одетая в широкую сутану священника, и беззаботно листала книжку о диких цветах. Предполагаемая Роза Фаррер оказалась крошечным созданием; ее треугольное, с резкими чертами лицо едва ли кто-то мог назвать хорошеньким, но огромные любознательные глаза поражали своей глубиной и проницательностью. Выражение ее лица показалось Катрионе знакомым. Она видела такое у контуженных солдат, возвращающихся домой после окончания войны, которая в их разрушенном сознании не закончится никогда.

Девушка хотела предостеречь Эдвина не трогать девочку, но это показалось бы просто смехотворным.

— Ну, маленькая мисс, что случилось? — спросил Уинтроп.

Девочка оторвалась от книжки. На мгновение Катрионе почудилось, будто перед ней сидит не ребенок, а съежившийся взрослый человек. Но тут она вспомнила, что настоящей Рози скоро исполнилось бы шестьдесят лет.

— С ним произошло очень странное превращение, — проговорил ребенок.

Это было вполне очевидно.

— Деточка, у тебя есть имя? — задал еще один вопрос Эдвин.

— Да, — лаконично ответила девочка, видимо, не желая давать более развернутый ответ.

— И как же тебя зовут? — сделала попытку Катриона.

В первый раз малышка посмотрела на нее и промолвила:

— Катриона.

Подобное заявление слегка шокировало молодых людей.

— Я — Катриона, — сказала Катриона, — это Эдвин, а ты…

Девушка взяла в руки книгу. На открытой странице акварелью была нарисована дикая роза с ярко-зелеными листьями и кроваво-красными лепестками..

— Роза, — сказала девочка.

Все происходящее уже походило на нечто большее, чем простой обман. На полу лежал мертвый человек. Перед Эдвином и Катрионой встала не просто загадка, которую можно не разгадать и забыть, а тайна, которую надо было срочно решать.

Испуганное покашливание в дверях привлекло их внимание. На пороге стояла миссис Калли и не отрывала взгляда от потолка, чтобы не видеть тела.

— Еще одни посетители, — пробормотала она.

Катриона знала, что сюда с минуты на минуту примчится полчище журналистов, и деревня будет кишмя кишеть людьми с камерами. И скоро, когда всем станет известно о последних событиях, обложки газет запестрят фотографиями с места происшествия.

— Кто-то из прессы? — спросил Эдвин.

Женщина отрицательно покачала головой. Грузный пожилой мужчина аккуратно протиснулся между дверным косяком и экономкой и вошел в комнату. Катриона мгновенно узнала его по большим пушистым усам и добрым выразительным глазам.

— Сэр Артур, — воскликнул Эдвин, — добро пожаловать в Ангельские Дюны! Жаль, что мы встречаемся при подобных обстоятельствах.