"Маг" - читать интересную книгу автора (Патрацкая Наталья Владимировна)Глава 9— Глеб, есть для вас серьезное задание: создать секретное оружие под названием 'Астра'. Прибор стреляет магнитными лучами в металлические предметы на человеке. С таким прибором легко можно обезвредить любого человека с оружием в руках, — проговорил Маг Мак. — А почему астра? — На кончике прибора находится шарик с отверстиями, из которых могут выйти лучи, то есть получается цветок, типа астры или хризантемы. — Чем отличается астра от хризантемы? — спросил насмешливо Глеб. — Принципиальное отличие состоит в том, что хризантема потомок астры. Хризантема самая одомашненная культура для срезанных букетов, а астра уличный цветок, который расцветает поздно, когда наступает осень. Общая черта — множество лепестков весьма похожей формы. Люби — не люби. Так почему нельзя хризантему астрой назвать? Астра на улице цветет, хризантема в квартире в вазе стоит до трех недель. Могут друг на друга смотреть в окно, могут дать название приборам, — высказал свои суждения начальник КБ. Мартин стоял под окнами любимой женщины с букетом белых хризантем. Марина вышла из здания с Глебом, и прошла мимо белого букета. Мартин посмотрел ей вслед и опустил букет в сугроб. Марина обернулась, посмотрела на цветы в сугробе, бросила своего попутчика и вернулась к Мартину. — Мартин, ты, почему стоишь у проходной? Здесь тьма людей проходит, меня многие знают. — Марина, я люблю тебя! Влюбился я, понимаешь? Хожу за тобой, а ты мимо меня с разными мужиками проходишь. — Я иду с работы! На работе я в основном работаю с мужчинами, поскольку работа носит технический характер. С ними иногда выхожу из здания. — А мимо меня, почему прошла? — Мы разговаривали, надо было фразу закончить. Бери букет из сугроба, и идем со мной. У меня есть полчаса времени. — В ресторан пойдем на часок? — Мартин, я в рестораны не хожу, — раздраженно проговорила Марина. — Хорошо, просто пройдем по улице. Снег поблескивал в вечерних лучах уличных фонарей. Мартин пытался взять Марину за руку или под руку, но она выдергивала свою руку из его плена. — Здесь люди, неудобно идти за руку. — Ты хоть цветы возьми, — проговорил Мартин недовольным голосом. Марина взяла букет цветов из рук Мартина, и понесла их головками вниз. Она знала все тропки и дорожки, ведущие в сторону ее дома. Ей ничего не оставалось, как часть дороги пройти по людному кварталу. Вместе со спутником она свернула в сторону лесопарка. Мартин остановился, пройдя десять метров среди сосен и елей. — Марина, постой немного! — взмолился он. Молодая женщина остановилась по велению мужчины. Он схватил ее руку, потом обнял. Из ее рук хризантемы плавно опустились в очередной сугроб, вслед за букетом в сугроб опустилась и женская сумочка. Мартин поцеловал губы Марины, если бы они были из металла, то он бы к ним примерз, но теплые губы женщины, после краткого и неожиданного поцелуя, дернулись и отвернулись. — Ой, Мартин! Не надо! Ты хотел поговорить, так говори! — А что с тобой разговаривать! Ты все молчишь и на все предложения говоришь: нет! — Пройдем немного по дорожке, — сказала Марина, достала цветы и сумку из сугроба. Мартин шел рядом с Мариной, но недолго. Он остановился и вновь попытался приблизиться к женщине, но женщина отгородилась от него букетом и сумкой. — Марина, ты как собака, но не на сене, а на снегу. Нас здесь никто не видит! После его слов в конце лесной аллеи показались парень с девушкой. Девушка бросила сумку в сугроб, и они обнялись. — Посмотри, ты говоришь, что нас никто не видит, да нас уже копируют! На месте моей сумки в сугробе лежит сумка девушки, и они целуются! — Пойдем, Марина в ресторан! — Не пойду, ты чего от меня хотел? — Дай свой домашний телефон и адрес. — Мартин, хватит тебе и моего рабочего телефона. — Марина, тогда ты ко мне приезжай в командировку. Мы тему закрываем, изделие в серию пойдет. Алюминиевые профили были новинкой, достойной внимания руководства фирмы. Группа конструкторов разрабатывала алюминиевые профили, используя большой опыт мудрых стран. Что интересно, в одной восточной стране делали такой прочный алюминий, что его инструменты перепилить не могли, а химики при всем своем оплаченном желании, не могли полностью понять химический состав алюминиевого сплава. Начальник Марины, Маг Мак, сидел на своем рабочем месте, у него была изумительная, окладистая борода, и он любил повторять, как его встретили в городе Горном, где запускали в серию алюминиевые профили: — Марина, приехал я в город, а навстречу мне идет мужик и говорит: 'Ой, Карла Маркса идет!' В командировку в город Горный, Марина приехала летом, скорее не приехала, а залетела с восточным ветром на самолете в столицу Славных гор, а потом на автобусе доехала до города Горного. Ночь в чужом городе. В час ночи Марина оказалась в гостинице при вокзале города, куда взяли ее по командировочному удостоверению. Мартин о приезде Марины в город не знал. Утром Марина с технической документацией поехала на завод. Город полукругом был окружен крупными заводами. В один из них надо было попасть Марине. Она села в автобусе близко к кабине шофера. Ее профиль отражался в темном стекле кабины. Автобус столкнулся с машиной, которая резко затормозила перед автобусом. Вмятина в автобусе была со стороны Марины. Шофер только успел открыть дверь, как Марина выбежала из автобуса одной из первых. Потом она пошла на ближайшую остановку и опять села в автобус. В задачу Марины входила встреча с главным инженером завода, но не встреча с Мартином. Заводоуправление размещалось в старом двухэтажном здании. На втором этаже находился кабинет директора и главного инженера. Директор был на месте, и из его кабинета иногда доносились слова, если кто-нибудь дверь открывал. Судя по всему главной задачей директора на тот момент было… разведение свиней для заводской столовой. Главный инженер, красивый, высокий, пожилой мужчина спокойно встретил Марину, они подписали нужные бумаги. Завод брал на себя выпуск алюминиевых профилей, но далеко не всех. Остальные заказы позже поместили на других заводах. Марина вышла из заводоуправления. С букетом астр ее встретил Мартин. — С приездом, Марина! Марина взяла астры, она любила эти поздние цветы лета, но не знала, как ей отреагировать на внимание Мартина. — Привет! Я сегодня же уезжаю. — Хорошо, что мне сообщили о твоем приезде, а то бы совсем не увидел. — У нас есть время на прогулку. — Ресторан не предлагаю, я на работе. Пройдем по территории завода. Мартин, заместитель главного инженера, на своей территории вел себя весьма официально. Марина достаточно быстро оказалась одна и поехала в гостиницу взять свои вещи, потом села на электричку, которая доставила ее в столицу Славных гор. В городе Горном ее поразили люди, они в основном были невысокого роста, и только когда стали подъезжать к столице Славных гор, в электричку стали заходить высокие парни. О положительных результатах командировки Марина доложила заместителю главного инженера фирмы, который руководил работами по разработке, изготовлению и внедрению алюминиевых профилей. На доске почета завода весел профиль Марины, всю конструкторскую группу сняли, за последние достижения в разработке и использовании алюминиевых профилей, изготовленных в красивых горах. Глеб приходил в КБ, вставал рядом с кульманом и смотрел на Марину. Он был веткой сирени на асфальте. Напряженная работа Марины всегда сопровождалась влюбленными мужскими глазами. Из алюминиевых профилей в течение одного месяца сделали сто шкафов для контрольно-измерительной аппаратуры. Сборочный участок работал необыкновенно быстро. Шкафы не сваривали, как это было со стальными шкафами, их просто свинчивали. Марине предстояло за месяц разработать несущие конструкции семи блоков для одного из этих ста шкафов. Семь блоков за месяц — это много. Подобные задачи получила еще двое мужчин конструкторов. Когда на сборочном участке собирали три шкафа с контрольной — измерительной аппаратурой, народу набежало необыкновенно много. Кто-то сказал, что при сборке шкафа Марины были допущены ошибки, на что рабочие сборщики ответили, что у нее было меньше ошибок, чем у других конструкторов. Глеб всегда появлялся бесшумно, и еще он умел ждать. Если Мартин, был командировочным человеком, то Глеб был свой, с того же отделения НИИ, где работала Марина. Его можно сравнить с веткой сирени. Рядом с Лизаветой, слева от нее сидела Марина, молодая женщина с полу длинными волнистыми волосами, которая сменила несколько фирм и вновь вернулась в КБ Лизаветы. Марина приходила утром на работу, садилась за стол, снимала кольца, смазывала руки кремом, надевала кольца и поворачивалась к кульману, словно исчезала из поля зрения Лизаветы. Марина была явно не равнодушна к Глебу. И Лизавета иногда не могла понять, на кого он больше смотрит: на нее или на Марину? Марина была изящней Лизаветы, ходила стремительно на высоких каблуках, пользовалась хорошими духами. Как-то Марина показала в магазине духи Лизавете, которыми она пользуется. Лизавета купила эти духи. А Глеб потерял ориентацию окончательно между ними. Вероятно, с этого момента он стал смотреть на Лизавету, или он приходил вдыхать знакомый аромат? Весна влетала в окна, а на кульман Лизаветы кто-то положил ветку сирени. Женщина увидела уходящий силуэт Мартина. Глеб предложил разработать каталог алюминиевых профилей, но сказал, чтобы эту работу выполнила Марина. Он был вхож к руководству фирмы. Сам он часто к Марине не подходил, но дополнительно оплачиваемая работа к ней поступала не без его участия. У Мартина в доме произошел несчастный случай, скорее не в доме, а на даче. Сильнейшая гроза бушевала над дачным домиком. Ребенок оказался рядом с розеткой. Его убило молнией, которая ударила в дом и прошла сквозь розетки. Дачники, когда строят свои дома, не думают о громоотводах, а молнии не дремлют. Молнии не дремлют и над зонтиками. Женщина шла мимо здания под зонтом. Молния ударила в зонт. Женщина погибла. Мартин и Глеб разговаривали о грозовых трагедиях, когда мимо проходила Лизавета. Мартин, как всегда приехал в командировку, но на этот раз к Глебу, у них была общая работа, но пропустить Лизавету мимо себя они не могли. Мартин менял города, где жил и работал, но не менял место свой постоянной командировки. На Мартине была черная рубашка, на Глебе рубашка была ярких осенних цветов в полоску. Лизавета удивленно посмотрела на рубашки, она слышала их тему разговора, но прошла мимо них без лишних слов. Одно к одному. К Лизавете подошла Марина и стала рассказывать, что ее кузину убило молнией через розетку, но это произошло в другой стране. Лизавета удивленно посмотрела на Марину, что это все сегодня о молниях говорят? А что могла добавить в эту тему Лизавета? Что один ее родственник, был убит шаровой молнией, которая влетела в открытое окно. Мартин подошел к Марине, его интересовали каталоги о свинчиваемых каркасах. Каталог был уже почти готов. Техника по изготовлению каталогов была на таком уровне: пишущая машинка, клей, калька и тушь. Марина писала текст, делала чертежи, копировщицы копировали чертежи, машинистки набирали текст, корректор — руководила работами. Каталог был выпущен в количестве 500 штук, и разошелся по фирмам. Через некоторое время выпустили еще столько же каталогов, которые взял с собой Мартин в один из своих визитов. Черная рубашка Мартина стояла перед глазами Марины, но говорили они только о работе. Удивительное было время: постоянно менялось руководство страны или города, каждому руководителю от фирмы полагался подарок в виде очередной технической новинки. Несущую конструкцию любого подарка выполняло КБ. Работа считалась почетной, за нее немножко доплачивали. Может, поэтому так быстро менялось в те годы руководство страны, чтобы Марине перепал лишний червонец? Самым большим развлечением для сотрудников фирмы был сбор картофеля или сахарной свеклы. Все отделение выезжало на поле. Погода бывает доброй, а бывает, и нет. Если работать в здании, то дождь не помеха, если собирать картофель под проливным дождем, надев на голову мешки для сбора картошки, то это уже развлечение не для слабых здоровьем людей. Мешки намокают быстро, куртки от дождя длительное время не спасают, зонт не раскроешь. Но осень на осень не приходиться, и бывает осень ослепительно золотой и теплой. Бабье лето. Глеб после того, как собрали картофель со своих рядов, подошел к Марине, и они ушли с поля через зелено-золотой лес. Листва слабо шуршала под ногами, трава еще зеленела, они шли по проселочной дороге и разговаривали. Глеб говорил и говорил. Марина слушала его необыкновенно красивый тембр голоса. До чего он был красив! Огромные, просто огромные глаза! Тонкий нос. Крупные губы. Чистый лоб. Форма лица такая, что нет такого актера, который мог бы его сыграть, ну разве что, один американский актер, который играл с Мадонной. У них еще была любовь у перевернутого дивана. У Глеба и Марины не было совместного дивана, даже перевернутого. Был лес в первой стадии осени. Волшебный лес. Они вышли на маленькую поляну. Глеб сбросил с себя плащ палатку, которую брал на случай дождя, но день был безоблачный и теплый. И почему Глеб любил Марину? Но он ее любил в безумном порыве наслаждения. Любовь на природе у них вообще хорошо получалась. Казалось бы, они устали от сбора картофеля с колхозных грядок, но усталости не было. Была радость обладания друг другом среди первозданного леса. Безбрежное небо просвечивало сквозь еще почти не упавшую листву. Серые глаза Марины лишь иногда смотрели в бездонные глаза Глеба. Они целовались! О, как Глеб мог целовать! Казалось, весь рот до последней клеточки участвует в этом великом наслаждении! Язык, его язык совершал чудеса в маленьком рту женщины. Господи! Так никто не мог целовать! Два рта объединялись в сексуальном танце щек, губ, языков. Проникновение друг в друга с помощью эротического поцелуя, сильнейшее чувство! Под прикрытием поцелуя, руки совершили обряд обнажения. Еще не холодно, еще бабье лето! Марине нравилось его тело! Его приятно было коснуться, в него хотелось вцепиться, впиться всеми частями своего тела. И она извивалась в танце лежа. Они лежали на плащ палатке среди золотых листьев и зеленой травы. Глеб умел любить, и он мог любить! С ним блаженство Марина испытывала в полной мере, все ее внутренности стремились ему навстречу. Они любили друг друга, каждой клеточкой своих организмов… Глеб за выполнение секретной работы получил столько денег, что ему хватило на новую отечественную машину. Редкость такой удачи по тем временам не комментируется. Марина и Глеб жили в одной кирпичной башне, но на разных этажах. У них были крошечные однокомнатные квартиры. Марина в своей квартире смотрелась естественно, она была худощавой женщиной. Лизавета несколько раз была в квартире Марины, но к Глебу она никогда не заходила, ее только волновал вопрос: как он спит в такой маленькой комнате, если его человеческая высота почти ровна длине комнаты? Глеб стал подвозить Марину до работы на своей машине. Отношения между Лизаветой и Мариной несколько натянулись. Марина привыкла к машине Глеба, и утром специально ждала, когда он выйдет из дома, чтобы с ним поехать. Любви обильный Глеб не мог пропустить Марину мимо себя, если она постоянно у него под боком: или живет, или сидит в машине. Несколько разработок Лизаветы попали на Выставку Х, так тогда назывался лучший выставочный комплекс, страны. На выставку Лизавета поехала с Мартином. Посмотрели они на свои изделия и пошли смотреть, а что интересного есть в других павильонах. Приятно с приятным человеком ходить по выставке: тут посмотришь, там поешь, здесь погуляешь, а то и проедешь на местном транспорте. Выставка такое место: гуляй, с кем хочешь, все равно знакомые растворятся в общей толпе и ты там никому не нужен. Но мир тесен. На обратной дороге проходили Лизавета и Мартин мимо павильона со своими изделиями и столкнулись с Глебом и Мариной. Перестрелка четырех глаз закончилась тем, что все сели в машину Глеба и поехали домой, а Мартин, как всегда в гостиницу. Фирма в период своего расцвета была огромной. Чтобы управлять большим числом очень умных людей, работающих на вершине науки и техники, была введена суровая дисциплина. Рабочий день на всех этажах начинался одновременно в восемь часов утра. Звенел звонок и, те, кто опаздывал, впадали в состояние инфаркта. Инфаркт у проходной был нормой, а не исключением из правил. Напряженная работа, связанная с разработкой контрольной измерительной аппаратуры, необходимой для контроля изделий, разработанных для космической станции 'Кумир', даром не прошла. Марина на рабочем месте скорчилась от сильной боли. С каждой минутой ей становилось хуже. Не принято было в то время уходить с работы во время рабочего дня, надо было подписать ни одну бумажку на разных этажах огромного здания. Боль у Марины становилась нестерпимо острой. Работу покидать нельзя, но если боль за пределами человеческого терпения? Из последних сил она написала заявление, подписала его на этаже руководства, и, сгибаясь в три погибели, отдала его, только после этого поехала домой. Дома боль превзошла все ожидания. Марина пошла в ванну, в ее руке оказался… маленький ребенок, сантиметров 15 длиной. Состояние жуткое — держать в своей ладони создание, которое не выжило в борьбе за производственные успехи. Ощущение страшного момента позже преследовало годами. Интересно то, что все стареет. Фирма в последние свои годы стало снижать дисциплину, появилась возможность прийти на работу чуть раньше или позже, но и уйти с работы со сдвигом во времени. Ребенка Марины в 15 сантиметров длинной, можно назвать в честь космической станции и плащ — палатки в лесу 'Кумир палатки'… Естественно, Лизавета первой узнала, что у Марины был выкидыш довольно поздний по сроку беременности. Она посочувствовала в первую минуту, а во вторую спросила, то, что больше всего ее интересовало: — Марина, а чей это был ребенок? — Чей? Лесного лешего в плащ палатке. — Но плащ палатка есть только у Глеба Он отец ребенка? — Да! Лизавета, а у тебя тоже был выкидыш, но ты в этом не призналась, сказала, что так, кровотечение. Мы сами догадались. — Раз он отец твоего ребенка, так он отец и моего ребенка, чего тут рассказывать? У меня ванна была полная крови, да еще и на работе продолжилось… — Понятно, обе кровью своей умылись, а дети не получились до конца. А ты не в курсе, у Глеба вообще есть дети, или одни выкидыши? Женщины помолчали и разошлись к своим кульманам. Одинаковые духи разошлись по местам работы. Работа поглотила их полностью до следующего перерыва. Марина жила рядом со своими родителями и домой мужчин не водила, но возраст у нее был критический, ребенка второго не получилось, но она надеялась на лучшее, на то, что у нее будет ребенок. Врачам о случившемся выкидыше, она ни слов не сказала, да и матери она ничего не сказала. Это только вездесущая Лизавета узнала, а если она узнала, то узнал и Глеб. Глеб страшно расстроился, но, не из-за Марины, а из-за себя, оказывается, такое происходит со всеми его женщинами: они его детей не донашивают. Вот тебе и любовь. |
|
|