"Невозвращенцы" - читать интересную книгу автора (Черных Михаил Данилович)

Глава 7 Сборы

— Полковник Петренко Никодим Михайлович? Здравия желаю. — поднес руку к фуражке Максим Геннадьевич. — Полковник Сергеев.

— Здравствуйте, — вальяжно вернул приветствие начальник базы глубокой консервации. — С приездом вас!

— Спасибо.

— Пройдемте в мой кабинет?

— Да.

— Давайте без чинов, на ты?

— Ну давай.

— Ну, Максим, пойдем — уже все готово.

Два полковника проследовали в кабинет начальника. Там уже был накрыт скромный по меркам московских ресторанов, и шикарнейший, по всем другим, стол. Было все: и водочка, и модный нынче горлодер-вискарь, рыбка белая и рыбка красная, икорочка черная и красная, и хлебушек собственной выпечки, маслице деревенское, и конечно же — салатики, картошечка, мясцо жаренное разное, птица дикая, дичь…

— Отведай с дороги, что Бог послал, так сказать.

— Я смотрю — сибаритствуешь тут? Неплохо вас снабжают…

— Да откуда? По эту сторону Урала снабжение уже давно — практически просто термин. Это все своими руками сами мы, свои и подшефные предприятия, на охоту иногда сходим — тайга вокруг…

— Но ведь это не законно!

— Что?

— Ну иметь свои предприятия — солдат ты тоже в поля как рабов гоняешь?

— Давай — по первой, за знакомство, и потом я тебе все расскажу.

Разлили по первой, приняли, закусили салатиком и белорыбицей. Некоторое время за столом был слышен только стук перемалывающих сибирские деликатесы зубов. Приняли по второй, по третей.

— Ну давай, колись. А то есть у меня знакомый один, такой как ты.

— На вряд ли?

— Что, на вряд ли?

— Такой как я, на вряд ли. Видишь ли, я все делаю по уставу. И ничего не нарушаю. Однако я с юга СССР, как ты мог подумать по моей фамилии, а там мы совершенно не привык жить впроголодь, как вы, у себя на северах. Вот я и подсуетился. Окрестные деревни объездил, сход собрал старост, начальников колхозов и совхозов, просто уважаемых людей, погутарили мы с ними. Люди, хочу тебе сказать — здесь золото. Крепкие, хваткие, но щедрые — как природа окрестная. Давай еще по одной? — спросил Сергеева хозяин и протянул руку к бутылке виски.

— Давай, только я виски не люблю.

— О! Золотые слава — сивуха сивухой. Щас я тебя таким угощу. Эй. Петро! — крикнул Никодим Михайлович. Открылась дверь кабинета и появился молодой лейтенант.

— Лейтенант Клименко. Товарищ полковник? Вызывали?

— Да. Принеси-ка Петро настоечки нам, да той самой, моей любимой.

— Есть, товарищ полковник.

Через пять минут дверь снова открылась и вошел уже знакомый лейтенант с бутылкой темного стекла, которую он бережно поставил на стол.

— Разрешите идти?

— Иди.

— Есть!

— Сейчас я тебя угощу — ты такого не пивал и не выпьешь никогда. Это — бальзам сибирский, на сторону не продается не за какие деньги.

— Да пил я такой бальзам, ничего особенного.

— Э, Генадич, такого ты не пил, — повторился Никодим, достал из стола две маленькие старого серебра стопки и бережно налил туда на два глотка темной тягучей жидкости. — Вот, специально для этого покупал стопки — в отпуск в Москву ездил, все лавки обошел антикварные. Из другого — он не пьется. Да, налей себе полстакана водки — запьешь, а вот черемшой моченой — закусишь. Бальзам надо выпить залпом. Ну давай, за армию!

Сергеев опрокинул в себя серебренную стопку. Сначала ему показалось, что ничего особенного, но потом — как разряд тока пронзил все его тело. Все его тело вдруг — почувствовалось — зажглось, зажило, помолодело до болезненности, выпитый алкоголь куда то испарился, мысли стали быстрыми и четкими, сердце застучало сильнее и бодрее а возрастная боль в пояснице, которая уже начала донимать его исчезла. Во рту появился резкий сильный травяной вкус, который по жесту наблюдающего за ним полковника Сергеем немного смыл водкой. По мере того, как выпитая водка доходила по пищеводу болезненная яркость ощущений сменялась просто отличным самочувствием и мягкой приятной расслабленностью.

— Ну как?

— Что это за волшебство? Это наркотик?

— Нет, что ты, хотя травы, которые не одобряет минздрав и госнаркоконтроль там наверняка присутствуют. Но зато какие ощущения!.. Я его пью только по особым случаям и если плохо себя чувствую. Лечит он просто всё, и ещё ясность мыслей, как вторая молодость! Это еще один из плюсов моей деятельности.

— Кстати — ты отвлекся.

— Да. Сейчас расскажу.

Когда достаточно молодой и честолюбивый полковник получил назначение в этот отдаленный сибирский гарнизон, он вполне правильно воспринял это как ссылку. Дескать — слишком ты молод и горяч — не надо так торопиться к генеральской должности. Охладись. В советские времена это было довольно непрестижное назначение — хоть и царь и бог на территории с какую-нибудь Португалию и под ногами столько оружия, что можно вооружить хоть десять этих самых Португалий, а от Москвы, а значит от легких и парадных должностей и быстрого роста — далеко. Да и жена, ленинградка по прописке, отказалась ехать с ранее вроде успешным военным в этот медвежий угол — и перед самым отъездом супруги оформили развод. Благо все имущество осталось жене, а детей они так и не нажили. А потом началась перестройка, всеобщий развал — и отношение с местным населением перешло на другой уровень. Границы ослабли, контроль ослаб, браконьеры, бандиты, китайцы — и все совершенно отмороженные. Доходило и до налетов на деревни, и до убийств и перестрелок с егерями и милицией. Если уж в Москве стреляли и взрывали всех подряд, то что уж говорить о глубинке… И когда начальник единственной на всю округу военной части предложил всем обсудить создавшееся положение — отказался мало кто. К слову, официальные власти приглашены на встречу не были.

А предложил Петренко Никодим Михайлович следующее. Он помогает всем — а все помогают ему, причем никто не нарушает никаких законов. Согласно уставу — положено патрулировать местность вокруг базы. Но утверждает маршруты патрулирования начальник базы, которые могут проходить вокруг периметра базы, а могут и за сто, и за двести километров — все только в целях повышенной безопасности и боеготовности. И когда весной на лесных тропинках стили появляться патрули из одного егеря, совершенно случайно маршруты до минуты совпадали с маршрутами военных патрулей, браконьеры призадумались. А грустным их мыслям способствовало то, что при отказе бросить оружие огонь открывался сразу на поражение — все строго по уставу караульной службы. А то что стрельба велась может не по солдатам — так кто это знает, в кого он целился неопознанный браконьер. А солдатам и офицерам в патруле шли награды и поощрения, дополнительные увольнительные, которые солдаты с удовольствием проводили в ближайших деревнях. И часто бывало так, что парни после дембеля уезжали не на родину — а до ближайшей деревни, где вскоре игралась свадьба. Во время страды бойцы части могли по своему желанию получить свои положенные увольнительные, которые проводили на полях колхозов. Плоды крестьянского труда подвозили к рынкам и закупочным пунктам на грузовиках, принадлежащих военной части. Лекарства, медпомощь военных врачей, подробные карты и т. д., все это довольно быстро изменило отношение окружающих.

Естественно за доброе дело и окружающие ответили добром, благо до прогнившего «цивилизованного» мира его «ценностей» было далеко. Со снабжением теперь вопросов никаких не было — положенный сухпай не съедался и на половину и отдавался местным охотникам, в замен вся часть столовалась свежей дичью и плодами сельхоз товариществ. Самой весомой личной благодарностью местных стало знакомство уже немолодого Никодима с очаровательной девушкой из местных, в последствие своей женой и матерью его троих детей. Да и некоторые вещи служебного плана тоже стали делаться гораздо легче — так о приезде проверяющих из области, различных групп и расследователей он узнавал заранее — но это о своих.

Было несколько журналистов и биологов, приехавших из Европы и США, которые не могли связно написать и пары абзацев и ответить связно не на один биологический вопрос, зато имевшие подозрительно большие баулы с каким-то оборудованием и армейскую выправку. От предложенных местных проводников они отказались и ушли в тайгу по направлению к базе. Как потом судачили местные, после того, как гости не вернулись за своими вещами через месяц — «С тайгой шутки плохи».

Еще был очень неприятный случай в начале 90-х годов, когда к воротам военной части подъехали три джипа, из которых вышли смуглые ребята, говорившие по-русски с гортанным акцентом. С этим акцентом они предложили полковнику Петренко выделить им три грузовика, которые следовало загрузить РПГ, взрывчаткой, калашами и боеприпасами. Посулили хорошие деньги, а когда он отказался, протянули новинку — только входивший в обиход мобильник, и предложили поговорить со своей женой. «У тэбя такой красивый жена, вах! Ты долго не думай, там мои рэбята могут и нэ вытэпит!». Петренко выторговал один день на размышления и ушел. Увидев состояние Петренко его зам, выяснив в чем дело, схватил мотоцикл и уехал в ближайшую деревню. Этой ночью смуглолицие ребята на джипах, как выяснила проведенная приехавшим позже местным участковым экспертиза, который когда-то раньше тоже служил в родной части, были загрызены тиграми. А на то, что все три джипа представляли собой решето, а до ближайшего тигра — как раком до Парижа, участковый не обратил внимания. Видимо молодой участковый, неопытный, да и местный к тому же. Как выглядит загрызенный тигром знал, а как — расстрелянный джип — нет. Вот и написал — что знал. Джипы утопили в болоте, неопознанные тела жертв несчастного случая последовали за ними, и концы, как говориться — в воду. А с азерами, оставшимися в доме с женой Петренко произошло вообще странное. Из леса вышел замшелый дедок, кстати именно он делал и угощал впоследствии полковника бальзамом, взял веточку, чем-то помазал поплевал, пошептал, поджег и бросил ее перед окнами дома. Дым странным образом втянулся внутрь и там все уснули. Молодая мадам Петренко и ее дети проснулись вечером в полном здравии, а куда делись те трое так никто и не смог ответить. «Делись куда-то» — говорили одни, «убежали наверное», — отвечали другие, «ничего не видел» — сказали третьи…

— В общем — я для них своим стал, — закончил свой рассказ Петренко, — а за своих они стоят горой. Не стал бы — фига с два они мне помогли бы с жинкой. Да и жинки у меня не было бы. И, как видишь, я нигде не нарушил законов ни наших, ни божеских.

— Ну я бы тут еще мог бы поспорить — ну ладно. Ты мне это рассказываешь не просто так? Тебе от меня что-то надо?

— Давай об этом завтра. А сейчас — пошли в баньку попаримся — утро вечера мудренее…

Следующим утром, когда полковники подкрепились легким завтраком и кофе, никакого алкоголя — впереди работа и нужна ясная голова, состоялось продолжение вчерашнего разговора.

— Ну, Никодим Михайлович, кайся давай, что ты сделал и что тебе от меня надо.

— Да. Приехали ко мне с поклоном казаки. У них там на юге твориться полный беспридел, а местные вояки их не понимают…, либо хорошо поняли их врагов. Чтобы не утомлять тебя подробностями что там твориться, а твориться там полный п…ц, я тебе скажу, чем все закончилось. Я отдал им два грузовика автоматов и винтовок, с патронами.

— Ха. Ты думаешь, я тебя не заложу? И сколько тебе заплатили? В долю хочешь взять и на меня списать?

— Могу взять тебя в долю, потому, что они не заплатили ничего.

— Ха. И ты просто так отдал?

— Да. Я тоже человек. А они показывали фотографии… И если бы ты видел это, то ты бы отдал им не то, что старые винтовки, а ядерные бомбы, чтобы стереть с лица земли эту мразь раз — и на всегда.

— Ну Бог с тобой, а ты меня толкаешь на преступление?

— Нет. Просто ты не такой человек. Я наводил о тебе справки, ты честный. И ты такой же правдолюб, как и я, просто мы с тобой правду понимаем по-разному. С другим бы я и не стал разговаривать, а с тобой — можно. — Никодим вдруг подобрался и маска сибарита спала с него. Перед Сергеевым теперь сидел жесткий и ответственный командир, человек, который принимал решения и отвечал за них. Именно такой, какой мог пустить в расход и бандита, и браконьера, и, кто знает, дезертира. — Ты запишешь на себя в эти ящики. В замен я дам тебе все самое лучшее что у меня есть, и одну очень важную для тебя информацию. Ты согласен?

— И что же я получу? Я и так получу все что мне нужно. У меня есть приказ.

— Зубы показываешь — молодец. Но только я могу выдать тебе все согласно приказу — что придется, а могу — от чистого сердца по дружбе все самое лучшее. Тем более мне не трудно списать все эти автоматы как утилизированные по сроку хранения или просто поломанные. Просто с тобой — это надежнее. Так как?

— Хорошо. Пойдем тогда. Сейчас ты почувствуешь себя султаном в гареме. Лейтенант Клименко! — крикнул полковник.

— Здесь, — открылась дверь и вбежал лейтенант. — Товарищ полковник? — произнес с вопросительной интонацией. Причем, как отметил с долей страха Сергеев, его поясная кобура была расстегнута и не пуста. Видимо лейтенант был на столько предан своему начальнику, что подразумевал любое развитие ситуации и никакое не находил невозможным.

— Все нормально, — Петренко перехватил взгляд Сергеева. — Готовь бойцов. Предстоит большая работа. Надо вооружить товарища полковника по полной.

— Есть, — ответил лейтенант и глядя в лицо Сергееву демонстративно застегнул кобуру.

— И не выпендривайся, лейтенант. Полковник — наш человек, — опять же все заметил Петренко.

Полковники в сопровождении интендантов, секретчика и взвода солдат вышли из здания штаба и подошли к одиноко стоящему огромному ангару, к которому, однако, подходила железнодорожная ветки и бетонная дорога приличной толщины. Внутри ангара было пусто, только по стенам располагались какие-то ящики и комнатушки. Но самым главным в ангаре был расположенный в центре огромный подъемник, который мог не напрягаясь поднять десяток-другой танков, а по габаритам — и стратегический бомбардировщик. Рядом с главным были расположены четыре подъемника поменьше — танк подымут, и два вмурованные в бетонные блоки лифта — на пассажиров. Все военные подошли как раз к одному из таких лифтов. Первым к лифту подошел секретчик, достал из портфеля ноутбук военного исполнения и подключился через кабель к специальному разъему на стене лифта, который заменял собой кнопку — таким образом без этого ноутбука хранилище было бы недоступно. Далее на свет появилась папка с пометкой «СС» — из данной папки, сверяясь с датой и временем, секретчик выбрал текущий код, который ввел компьютер. Через некоторое время компьютер запросил следующий код, личный двадцатизначный код начальника базы, который и ввел по памяти Петренко. На экране появилось подтверждение в доступе и двери лифта открылись. Далее было уже проще, Петренко достал связку ключей, вставил в незаметную замочную скважину и на стене лифта открылась панель с кнопками, верхняя из которых имела название «Поверхность». Полковник нажал на вторую от верней кнопку. Двери лифта закрылись и лифт медленно поехал вниз.

— Я смотрю система современная, — удивился Сергеев. Я думал у вас тут все старье.

— Да. Так и было еще с года четыре назад, но потом вот система и хранилище было подвергнуто ремонту и кое-какой модернизации.

— А не боитесь хакеров? Все на электронике же, — задал следующий вопрос Сергеев.

— Нет. Во-первых — вся система — не цифровая микропроцессорная, а аналоговая, во-вторых не имеет доступа во внешний мир, а в третьих она дополняется механическими защитами — вот такой как этот ключик, показал Петренко на воткнутый в замок ключ. — Так что не бойтесь, система надежна.

— Это от умного взлома, а от прямого? Тупого? Механического?

— Ну от прямого во-первых защищает мой полк, во во-вторых — конструкция. Все шахты прикрыты бронещитами, рассчитанными на попадание боеприпаса до 350 килотонн. А резать такие щиты вручную — газовой или плазменной горелкой можно полгода. И это только верхние. Каждый следующий уровень базы также прикрыт щитами. И если попасть каким-то образом на первый уровень, то на втором все придется начинать сначала. А все хранилища расположены на нижних уровнях.

Наконец лифт остановился, все вышли из его кабины и оказались в коридоре, который был отделан простой белой кафельной плиткой — как раньше отделывали ванные и больницы. Вокруг царила царила больничная чистота. Плитка белая, пыли нет, грязи нет, плафоны освещения чистые.

Начальник базы подвел своего гостя к одной из дверей, открыл ее, увлекая за собой вошел в темное помещение, пошарив не стене рукой включил свет, и Сергеев не смог сдержать восхищенного вздоха. Они оказались в огромном зале, который как выставка был заставлен образцами военной техники, стрелкового оружия, муляжами боеприпасов, обмундированием и т. д.

— Как тебе? — спросил довольный произведенным впечатлением Петренко, — Я это называю Музей. Это чисто моих рук дело. До этого здесь был просто зал с картотекой. Картотеку мы перевели в электронный вид — вон там есть терминалы, а освободившийся зал я использовал для этого. Итак — пойдем, я покажу тебе самое лучшее, что у меня есть.

— Мне не нужно все самое новое.

— Да, меня предупредили, что тебе нужно старое проверенное временем. Давай — сказал полковник и подвел Сергеева к одному из стеллажей, на котором лежал узнаваемый во всем мире автомат Калашникова. Полковник снял со стеллажа автомат, легко передернул затвор, спустил курок и услышал в ответ громкий щелчок. — Это он. Знаменитый АКМ. Калибр — 7.62x39 мм, длина — 870 мм, длина ствола: 415 мм,

вес с пустым магазином — 3,14 кг, емкость магазина 30 патронов, темп стрельбы 600 выстрелов/мин, практическая скорострельность выстрелов/мин — одиночными 90-100, очередями до 400. Эффективная дальность стрельбы: около 400 метров. Год выпуска — 1959. Лучшее оружие — цельноштампованная ствольная коробка меньшей чем у АК-47 массы с приподнятым вверх прикладом и измененным ударно-спусковым механизмом, в конструкцию которого был введен замедлитель срабатывания курка. В комплекте штык-нож, имевщий отверстие в клинке, что позволяет использовать его вместе с ножнами в качестве кусачек для резки проволоки. АКМ может оснащаться 40мм подствольным гранатометом ГП-25. Прицельные приспособления АКМ имеют разметку до 1000 метров вместо 800 метров на АК-47, хотя как ты знаешь — стрелять из него более чем на 400 метров пустая трата патронов. Я выдам тебе лучшую партию — 1963 года изготовления — тогда на оружие и на качестве не экономили, провели все это время в глубокой консервации — лучше новеньких. Достоинства АК известны всем. Это исключительная надежность даже в самых тяжелых условиях эксплуатации, неприхотливость к обслуживанию, простота в использовании и обслуживании, невысокая стоимость… В общем, бери хлопец — не пожалеешь!

— Беру — усмехнулся Сергеев. — Заверните, пожалуйста, тысячу штук. Тебе бы только на выставках работать оружейных.

— Да история оружия и само оружие — моя маленькая слабость. — Петро — ты записал заказ?

— Да, товарищ полковник.

— Ну, хорошо, пойдем дальше. Что там еще тебе нужно?

— Что-нибудь, для полу гражданского населения.

— А, иди сюда — сказал Петренко и подошел к другому стеллажу и взял с него какую-то винтовку. — Итак, СКС. Калибр: 7.62x39 мм, опять же, унификация по боеприпасам, длина — 1022 мм, длина ствола: 520 мм, вес — 3.86 кг без патронов, магазин — 10 патронов, коробчатый, неотъемный. СКС представляет собой самозарядную укороченную винтовку (карабин), построенную на основе автоматики с газовым двигателем. Газоотводная камера и газовый поршень расположены над стволом. Газовый поршень не связан жестко с затворной рамой и имеет свою собственную возвратную пружину. Запирание осуществляется перекосом затвора вниз, за боевой упор в дне ствольной коробки. Затвор установлен в массивную затворную раму, на правой стороне которой жестко закреплена рукоятка для заряжания. УСМ курковый, предохранитель расположен в спусковой скобе. Отличительная особенность СКС — неотъемный серединный магазин, снаряжаемый при открытом затворе отдельными патронами или при помощи специальных обойм на 10 патронов. Обойма устанавливается в направляющие, выполненные в переднем торце затворной рамы, после чего патроны вдавливаются в магазин — смотри — вот так, — показал Петренко. — В связи с подобной схемой заряжания в конструкции карабина предусмотрена заторная задержка, включающаяся при израсходовании всех патронов в магазине и останавливающая затворную группу в открытом положении. Для ускоренного и безопасного разряжания нижняя крышка магазина может откидываться вниз-вперед, ее защелка расположена между магазином и спусковой скобой. Прицельные приспособления СКС выполнены в виде мушки на основании в защитном кольце и открытого целика, имеющего регулировку по дальности. Ложа цельная, деревянная, с полупистолетной шейкой приклада и металлическим затыльником. СКС оснащается неотъемным клинковым штыком, в походном положении убираемым вниз, под ствол. В целом, как армейское оружие СКС в значительной мере устарел, хотя и имеет преимущество перед автоматами Калашникова калибра 7.62мм в прицельной дальности стрельбы за счет более длинных ствола и прицельной линии. Данная партия сразу после изготовления положена на консервацию. Новье!

— Тоже беру. Тысяч пять.

— Будет. Так. Что еще тебе? Танки, бронетранспортеры, мотоциклы, велосипеды?

— Нет, этого не надо.

— Ну как знаешь, пистолеты нужны?

— А что есть?

— А кто у тебя уз них будет стрелять? Кадровики или…

— Или.

— Ну тогда есть ТТ, но он слишком опасен для неопытных, есть куча «Cтечкиных» первой модификации. Есть немного наганов даже. Что возьмешь?

— Наверное, АПС,[7] штук пятьсот.

— Петро — ты весь заказ записал?

— Да. Товарищ полковник. Тысяча АКМов, пять тысяч СКСов, пятьсот АПС.

— Кстати, Максим, а сколько тебе патронов?

— Не знаю, думаю по тысяче на ствол, будет достаточно. Да, естественно дополнительные магазины по 5 на ствол.

— Так, теперь что с тяжелым оружием?

— Ну, давай раз уж у нас все на 7.62 мне сотню РПК,[8] вон у тебя стоит образец, с дисковыми магазинами. Далее, СВД,[9] штук 50, РПГ-7, тоже 50, с осколочными гранатами ОГ-7В по 50 на ствол.

— Хорошо. Петро?

— Записал, товарищ полковник.

— Так, что еще? Тяжелых систем типа «Града» будешь брать?

— Не, не буду, все только переносное.

— Как знаешь.

Полковники еще долгое время ходили по складу-выставке, наслаждаясь видом различных смертоносных предметов. Какой мужчина бы отказался от такого? Посмотреть, потрогать, подержать в руках, взвести затвор, щелкнуть курком, посидеть за рычагами, а еще бороться с искушением пострелять из всего этого великолепия, тем более что Петренко предлагал полигон…

Уже возвращаясь с этого уровня, где помимо стрелкового вооружения были еще и образцы танков и бронетранспортеров, Сергеев обратил внимание на стоящие в конце коридора, укрытые брезентом какие-то гусеничные образцы.

— А это что?

— А это, жемчужина моей коллекции. Видишь — пришли совсем недавно, и я их только убрал. Пока еще не законсервировал и не поставил в коллекцию. Это, Максим, модернизированные «Шилки». Их сделали как опытную партию для какой-то из голозадых стран, на которую косо поглядывали наши заокеанские заклятые друзья, но они так и не смогли ее купить, то ли денег не хватило, то ли переворот… Не знаю, короче. Вот мне их и спихнули. А вещь — вообще первый сорт — и встроенный новейший радар, и скорострельность, и антирадарное покрытие — полный комплект современной электроники, лазерная подсветка, возможность как автономной, так и работы в комплексе, наводка со спутника — в общем все!

— И сколько их у тебя?

— Десяток.

— Слушай, дай мне пять?

— А зачем тебе?

— Пригодяться.

— Нет, техника новая, очень строго подотчетная, это тебе не тыща АКМов. Пять дать не могу. Одну…

— Три.

— Ну хорошо, две. Вымогатель!

— Заметано. Вроде все тогда…

— Ну давай, пойдем наверх тогда.

Они повторили поездку на лифте, теперь только в обратном направлении, вышли из ангара и подошли к машине Сергеева.

— Ладно. Спасибо за хлеб-соль, мне пора уже.

— Пожалуйста. «Заказ» получишь как положено, спец самолетом или по железной дороге, через 3–4 недели — пока оформим, пока расконсервируем и загрузим. Да и еще, я тебе обещал, пойдем вон к тем скамеечкам покурим на дорожку.

Полковники, оставив всех своих сопровождающих около машины отошли к беседке, перекинулись вроде парой-другой слов, пожали руки, попрощались и разошлись — Петренко — к себе в здание штаба, Сергеев — к машине. Там он с задумчивым лицом сел в свою волгу, на которой вскоре и выехал за приделы военной части.

Сергеев молча ехал на заднем сиденье «генеральской» волги, слушая болтовню шофера, который возил его еще на полигонном газике. Но вот один вопрос вырвал его из задумчивости.

— Товарищ полковник, вы же вроде не курите! Или закурили? И что вам такого сказал этот полковник, если вы сам на себя не похожи?

— Ты машину веди, не отвлекайся — ответил Сергеев. — Не твое это дело.

А Сергеев действительно думал о тех словах, которые стоили тех нескольких ящиков «списанных» автоматов. «После того, как ты выберешь то, что тебе надо, мне было приказано в срочном порядке задним числом за 10 последних лет списать взятое тобой оружие как пришедшее в негодность из-за нарушения правил хранения. Я не знаю, куда ты и что ты — но мне дали понять, что это оружие нигде не «всплывет» и не вернется никогда… Ты понял?». «Да, — думал Сергеев. — Я понял, что ты мне сказал и что недосказал. Оружие нигде не «всплывет» и не вернется никогда… А может — не только оружие? Неужели нас отправляют туда насовсем?»