"Хроники ветров. Книга желаний" - читать интересную книгу автора (Лесина Екатерина)

Глава 16

Коннован

Ночь дышала влагой и теплой сырой землей, ноги по щиколотку утопали в траве. Эх, сейчас бы лечь и растянувшись во весь рост, наблюдать, как отмеряя время, медленно поворачивается звездный ковш Большой Медведицы. Раньше я любила смотреть на звезды. Правда, Карл считал это пустой тратой времени, но в кои-то веки я не соглашалась.

Сейчас Большая Медведица — здесь ее называют Горбом Дракона — только-только начала свой путь, это значит, что впереди у меня целая ночь. Много? Чертовски мало. За эту ночь нужно разведать обстановку, выяснить расположение патрулей, придумать, как эти патрули обойти и, в качестве награды, поесть.

Меченый позволил поступить с врагом так, как мне будет удобно. Очень любезно с его стороны.

Ветер донес запах дыма и жареного мяса, и одновременно где-то впереди залаяла собака.

Собака.

Черт побери, про собак я как-то не подумала. Неприятный сюрприз. Теперь два варианта: затаиться и отступить или нападать. Я выбрала второй и, пожелав собаке сдохнуть, ускорила шаг.

Ночь разворачивалась привычным темным полотном, по которому плыли знакомые узоры. Сумбурный клубок, переплетение жизни и слабого, на грани восприятия, тепла — лес; холодная полоса, похожая на отлинявшую змеиную шкуру, — река; и четыре ярких пятна впереди — трое людей и собака. Бедный пес заливался лаем, а люди не обращали внимания, люди были заняты едой и разговором, люди были уверены в собственной безопасности, и собака их раздражала.

Они сидели на поляне, беспечные, довольные жизнью и совершенно не готовые к бою. Полноватый мужичок, похожий на замкового кастеляна, словно родной брат, стоял над костром и деловито помешивал кашу. Еще двое бросали на доску кубики, причем один после каждого броска радостно гоготал, а второй все больше хмурился. Собака — крупная угольно-черная тварь, привязанная к стволу, уже охрипла и только рычала. Я ей подмигнула в ответ. Бедный пес аж заскулил от обиды.

— Да заткнешься ли ты когда-нибудь? — Один из игроков, тот, который хмурился, подскочил к собаке и с наслаждением пнул ее в черный бок. Этого я убью первым: не люблю, когда издеваются над слабыми.

— А я тебе говорил, не садись с ним играть, — укоризненно произнес кашевар. — Я тебя предупреждал, Люм.

— Иди ты… — процитировать ответ Люма не решаюсь. — И вообще, какого мы тут торчим, а? Все ушли вперед, а мы, как обозники в полной ж…

— Мы и есть обозники…

— А Люму хочется воином стать, — заржал второй игрок, сгребая в карман кубики и какие-то бумажки, надо полагать, деньги. — Люм прям спит и видит, как он, впереди отряда, да со знаменем, да на стене крепости… награду получает, а потом, глядишь, и и в Повелители. Правда, Люм?

— А вам охота всю жизнь в обозе сидеть, кашу жрать да копейки получать? Другие вон, берут чего душе угодно. Улуй, свояк мой, в третьей сотне пятого улья служит, да, да, в той самой сотне, которой замок отдали. Они теперь, небось, на мягких перинах спят. И домой пошлют не жалованье, а обозы с золотом и серебром. Знаешь, сколько в замке золота? Одной посуды на целый обоз будет!

— Скажешь тоже, — с сомнением произнес кашевар, — от золотой посуды толку мало, тяжелая, неудобная и гляди постоянно, чтоб не сперли.

— А варварам-то что? — Бедолага Люм, мечтавший стать воином, нервно расхаживал по поляне. — У варваров все из золота. У них чем богаче, тем знатнее! А этот князь не из последних был, значится, добычу сотня неплохую возьмет. Так-то Мар, это тебе не в кости играть, в жизни столько не заработаешь, сколько они за день в том замке.

— Зато жизнь у меня подлиннее будет. Тебе твой свояк не говорил, сколько их под стенами полегло?

— Ну и что? Он-то живой и при деньгах.

— Пока живой, — Мар был практичен, как всякий шулер, его я оставлю напоследок, думаю, он охотно поделится информацией. Или лучше оставить кашевара? Судя по всему он тут за старшего и знать должен больше. — Это только первый замок, а будет и второй, и третий, и десятый. У каждого кто-то да умрет.

— Чтоб ты язык проглотил! Повелители не станут попросту рисковать силой, видел, как они замок обрушили?

— А я слышал, — кашевар погладил усы, — будто замок сам князь взорвал, чтобы, значит, не стдавать.

— Брешешь, — с сомнением в голосе произнес Люм.

— Это пес брешет, а я дело говорю.

— Сам посуди, неужто, если б они могли взорвать замок сразу, не взорвали бы? — кашевар перешел на шепот. — Да мне Оська, обозчик, баил, что его в Кандагар специально посылали, за желтым газом. А после этого газа, поверь моему опыту, крепость взрывать не надо — там в живых никого не остается.

— Враки.

— Я под Арутом был, когда там горожане бунт учинили. Пятую сотню улья мигом вырезали, а командиров, значит, в заложники. Думали, что Повелители договариваться станут, — кашевар замолчал. Самое время атаковать, но я медлила — очень уж интересная история, значит, не все спокойно в Кандагаре, значит, бунтуют люди…

— Ну и чем закончилось-то? — Люм от нетерпения приплясывал на месте. Ответил ему не старший, а второй игрок, Мар.

— А то не знаешь, чем? Подогнали повозки, обстреляли гранатами с газом и все, не осталось в Аруте ничего живого, тараканы и те померли. А ты говоришь, взорвать… Зачем взрывать, когда можно взять целым, со всем имуществом и укреплениями разом… Не, я говорю, что замок варвары взорвали, чтоб не отдавать. — Мар замолчал, подкидывая на ладони пустой стакан. У костра воцарилась тишина, которую нарушало лишь тонкое поскуливание собаки — лаять бедняга не решалась.

Так теперь закрыть глаза, сосчитать до пяти — хватит, чтобы тело подготовилось к бою — и вперед.

Первый нож, как и обещала, Люму. Лезвие вошло в левую глазницу, и тело медленно осело на доску, а кубики разлетелись в стороны… Теперь старик — удар по шее, неприятный хруст и одним противником меньше. Третий оказался достаточно умным, чтобы убежать. Попытаться убежать. Подножка и он покатился по траве, поднялся на карачки — упрямый — но, встретившись со мной взглядом, осел на траву.

— Убьешь? — почему-то он говорил шепотом.

— Посмотрим, — я знала, что убью его, мне нужна кровь и не нужен свидетель, но стоит ли говорить об этом человеку? Пусть надеется на то, что сотрудничество обеспечит ему жизнь.

— Убьешь, — повторил он, — обязательно убьешь… они бы тоже убили… я не боюсь!

— И не надо, — я присела рядом, так удобнее разговаривать. — Расскажи мне о них.

— Что?

— Все.

— Я не знаю. Я — обозник, всего лишь обозник. Тебе нужен солдат, а лучше десятник или сотник.

— Я сама решу, кто мне нужен. Сколько вас в обозе?

— Трое.

— Не может быть, — даже я понимала, что три человека — это не обоз, а так, веселая компания.

— Нас расформировали. Половину отдали пятому улью, а еще часть третьему, а у нас повозка сломалась, поэтому тут оставили и сказали ремонтников дожидаться, а они не едут и не едут. Все в замке.

— Что с замком?

— Ну так… говорят, одни камни остались. Воевода приказал раскапывать, чтобы стены восстановить. Форт третьему улью отойдет, они отстроят и одну из семей переселят. А остальные дальше пойдут. Советник рассказывал, что впереди незаселенные земли, где только варвары бродят, там каждому по наделу будет…

— Основные силы где?

Странный получался допрос. Я плохо представляла, о чем спрашивать — сказывался недостаток опыта, следовало все-таки взять с собой Меченого, уж он бы не растерялся. Пленник же рассказывал обо всем, что по его мнению могло предоставлять интерес для меня. Знать бы еще, что из этого потока откровения пригодиться в будущем.

— Основные? Так… Пятый улей и третий вокруг замка, ведут восстановительные работы, а четвертый подходы контролирует, первый — занимается доставкой оборудования.

Ничего не поняла.

— Там, у Кивара за поясом карта должна быть — подсказал пленник, — правда, только восьмой уровень допуска, там только дороги отмечены и куда нам ехать, когда починимся.

Кивар? Кивар, это надо полагать, старший. Обыскивать тело было неприятно — теплая, неподвижная куча плоти. Дико захотелось есть.

Нет, кровь потом, сначала дело. Я развернула карту перед лицом Мора — сбежать бедолага и не пытался. Жизнь бок о бок с танграми накладывает свой отпечаток, и скорее всего Мор знал, что сопротивляться бесполезно.

— Показывай.

— Что показывать?

— Для начала, где мы находимся.

Он нерешительно ткнул пальцем в желтую точку на берегу реки — я разумно предположила, что жирная синяя линия — это река. Замок обозначался черным квадратом, дороги — ниточками-паутинками, настолько тонкими, что разглядеть их удавалось с трудом. С расположением патрулей, правда, вышла заминка. Пленный тыкал пальцем в карту и лопотал что-то насчет секретности. Дескать, ему по рангу знать не положено, где находятся патрули.

Разговаривали мы долго, я старательно вникала в мелочи и мысленно проклинала себя за самоуверенность, все-таки настоящий допрос и описание допроса — вещи разные.

Но вот и я, и пленник поняли: дальше говорить не о чем.

— Это все, да?

— Да.

Убивать его было тяжело, слишком долго мы говаривали, и беседа эта странным образом уравняла нас. Он — разумное существо. Я — разумное существо. Он испытывает страх, я — угрызения совести. Его нельзя оставлять в живых, а мне нужна кровь. И заглянув ему в глаза, я сказала:

— Не бойся, я покажу тебе небо… белое, белое небо…

В тот момент, когда сердце его остановилось, Мор не ощущал ни боли, ни страха, ни отчаяния. Он был абсолютно счастлив, но отчего тогда кровь казалась горькой?

Вальрик

— Значит, основные силы впереди? — брат Рубеус склонился над картой, будто пытался на бумажной поверхности рассмотреть вражеские войска. — То есть, предположительно вот здесь, — палец коснулся черного квадрата.

— А еще здесь, здесь, здесь и здесь, — Коннован очертила широкий полукруг и довольно добавила: — Дороги перекрыты, причем, насколько понимаю, перекрыты надежно.

— Ну и чему ты радуешься? — Вальрик чувствовал себя лишним, и от этого раздражался.

— Хотя бы тому, что пока жива. И тебе не мешало бы порадоваться, пока есть такая возможность.

Вальрик окончательно разозлился, да как она смеет разговаривать с ним таким пренебрежительным тоном? Наглая, дерзкая… отцу она бы не посмела дерзить… думает, что у Вальрика духу не хватит снова воспользоваться Арканом?

— Не надо, — вдруг сказала Коннован, — не надо, князь.

На этот раз в ее голосе не было насмешки, и злость ушла, Вальрику даже на какой-то момент стало стыдно за собственную несдержанность, Рубеус говорил, что хладнокровие и умение обдумывать свои действия — важнейшие качества для князя, а получатся, что Вальрик этими качествами не обладает.

И ко всему еще он не умеет быть благодарным. Тварь принесла не только карту, но и серый ящик с красным полумесяцем, снова что-то колола, отчего боль и холод прошли, а в голове появился приятный туман. Тварь сказала, что эти лекарства — стимуляторы, смешное слово — лучше тех, которыми Вальрика лечили прежде, и через пару-тройку дней он окончательно выздоровеет.

Но у них не было пары-тройки дней в запасе, и Вальрик смотрел на принесенную карту, понимая, что ничего в ней не понимает. А раз не понимает, то и решить не может, и вообще его участие в совете — дань внезапно обретенному титулу, на самом же деле все понимают, что пользы от него никакой.

Обидно.

— Идти напролом смысла нет.

— А если тропами? Я вас такими дорожками мимо замка проведу, что ни одна ворона не каркнет! — Селим с надеждой посмотрел на Рубеуса. — Нет, честное слово, как мыши прошмыгнем!

— Нет.

— Почему? — Селим, кажется, обиделся, он искренне хотел помочь, а ему отказали. Вместо Рубеуса ответила вампирша.

— Потому что в лесу вокруг замка военных будет больше, чем деревьев. Идти нужно в обход, чтобы обойти не только замок, но и войско, и патрули и даже обозы. Причем выходить нужно немедленно. Стоит кому-либо обнаружить трупы этих горе-обозников, и за нами начнется такая охота, которой ни одна лисица в этих краях не видывала.

— И что ты предлагаешь?

— Если нельзя обойти спереди, нужно обойти сзади, — палец Коннован уперся в земли за рекой. — Аномалия. Туда за нами не сунутся.

— Почему?

— Проклятые земли, — ответил Фома. — Вотчина диавольская, людям там нет места.

— Да-ори туда тоже не заглядывают, но если идти быстро, то… Пятно начинается на противоположном берегу Чаруши, даже не столько само пятно, сколько пограничная с ним территория, то есть относительно нормальные земли. Смотрите, Пятно в виде подковы вытянуто на юго-запад, с одной стороны его ограничивают Каменные холмы, через которые эта часть Святой Руси поддерживает торговые связи с основными территориями. Далее, с запада Пятно прикрывает Серая гряда, с юга — Кальмовые горы, а с севера — Чаруша.

Коннован быстро чертила на песке карту.

— Кандагарцы пришли с юга, вряд ли они переправлялись через горы, скорее обошли гряду и спустились вниз по течению Чаруши. Заходить в Пятно они не станут, поскольку подобная тактика лишена смысла. Если же мы выйдем отсюда, — тварь положила камень на линии, изображавшей реку, — и пойдем строго на запад, то пересечем пятно в самом узком месте. При некотором везении выйдем к Серой гряде, а там берет начало Лана, которая затем впадает в Нияр.

Подковообразную фигуру — то самое Пятно — пересекла тонкая линия, соединившая две реки — Лану и Чарушу.

— Если же идти традиционным путем, то придется спускаться вниз по течению Чаруши к озеру Ленно, оттуда — к Каменным холмам и верхом к Нияру. Сколько времени у вас заняла дорога?

— Больше месяца, — ответил Рубеус, а Вальрик с ужасом посмотрел на вторую линию, которая огибала Пятно с севера и даже на глаз была раза в три длиннее.

— Месяц, если ехать быстро, но тангры не дураки, скорее всего додумаются заблокировать единственный перевал и таким образом отрежут Южную Русь от остальных земель, и уже спокойно начнут заселять земли.

— А почему никто раньше не пользовался коротким путем?

— Потому, что никто не знает, что творится на территории Пятна. Даже мы туда не заглядываем без острой на то необходимости.

— А ты там бывала?

— Нет.

— Но предлагаешь пойти всем, — закончил Рубеус. — Что скажешь, князь?

Решение пришлось принимать Вальрику. Видит Бог, он и не предполагал, что командовать так сложно. Даже не командовать — командиром его признала пока лишь вампирша, да и то потому, что у нее выхода другого не было — а убеждать. И кого убеждать? Вчерашних стражников, позавчерашних крестьян, холопов, которым по рождению надлежит подчиняться князю, а они не подчинялись. Переглядывались, перешептывались, и смотрели так, словно Вальрик занял чье-то другое место.

Длинный путь займет много времени и вероятнее всего блокирован. Короткий… короткий грозит опасностями, про которые никто ничего не знает толком, даже тварь, а уж она-то знает обо всем на свете.

Итак, короткий или длинный?

Вальрик посчитал бы за счастье просто промолчать, пусть они, опытные и знающие, принимают решения, пусть они же потом и отвечают за это решение, но люди и тварь ждали.

— При удаче выиграем с неделю, а то и больше, — добавил Рубеус.

— Тогда… — Вальрик сглотнул и, надеясь, что никто не заметит его волнения, произнес — Тогда выступаем утром.

— Утром? — переспросила тварь.

— Вечером. Как стемнеет, так сразу.

Отчего-то его решение восприняли спокойно, никто не пытался спорить, протестовать, и Вальрика это спокойствие удивляло. А тварь, не позволяя передохнуть, продолжила:

— Ладно, с этим решили. Следующий вопрос: как через Чарушу переправимся? Плот, лодка, что-нибудь. Там течение такое, что вплавь никак.

— Ну… — Селим заерзал. — Есть одно место… там, короче, дно поднимается, и берега пологие, ну в это время Чаруша и разливается во всю ширь, а потом, после брода, снова закипает. Если что, то вплавь можно, там не глубоко…

Фома

"И зверям диким уподобившись, скрывались мы в самом сердце горы…" Нет, некрасиво, во-первых, вряд ли дикие звери скрываются в сердцах гор, во-вторых, звучит как-то трусливо. Но ничего получше на ум не приходило: Фома слишком устал, чтобы думать. Последние силы уходили на борьбу со сном. Наверное, можно было бы свернуться калачиком — так теплее — и поспать, как Анджей, но Фома боялся пропустить что-нибудь важное. Например, возвращение вампира.

И как это брат Рубеус решился отпустить ее одну? А если убежит? Или хуже того, приведет в пещеру тех тварей, которые захватили замок? Она-то утверждала, будто те существа — враги, но всякому ведомо: слуги дьявола легко договариваются между собой…

Определенно, брат Рубеус чересчур беспечен и слишком уж доверяет князю, а следовало бы подумать, что князь практически является воспитанником вампира. Кто может поручиться за его душу? Написать о сомнениях или не стоит?

После долгих раздумий Фома решил еще некоторое время понаблюдать за поведением князя: время либо развеет сомнения, либо укрепит их. А все ж таки ненормально это, что люди вампиру доверяют. Фома вздохнул и закутался поплотнее в старый плащ — спасибо Ильясу, отдал свой. Без сутаны холодно и неудобно, но что жалеть о невозможном… хорошо, хоть книга уцелела…

Фома и сам не заметил, как заснул. Кажется, во сне он разговаривал со Святейшим, тот требовал подробного отчета, а у Фомы в сумке оказалась кипа совершенно чистых листов. Брат Рубеус и князь смеялись, а вампирша скалила клыки.

Страсть, что за сон!

Пробуждение принесло боль во всем теле и бурчание в животе, которое не стихло даже после того, как Фома съел сухарь. Сухарь от долгого хранения в пещере затвердел до состояния камня и вонял плесенью, но от добавки Фома ни за что бы не отказался. К несчастью, добавки не предлагали.

А возвращение твари он все-таки пропустил, зато на совет его позвали. Вернее, совет устроили в большой пещере, дав возможность высказаться всем. А чего высказываться? Фома не воин, он скромный послушник, и во всем полагается на Господа. Ну и на брата Рубеуса, конечно. А когда постановили идти через Проклятые земли, то Фома, признаться, обрадовался — теперь он сам увидит и напишет истинную правду про то, что скрывается на землях, испытавших гнев господень.

Дальше было совсем неинтересно. Фома совершенно не понимал, какая разница, когда выходить: сегодня или завтра, и почему сегодня здесь безопасно, а завтра уже нет, и кому надо их искать. Откуда танграм знать, что кто-то выжил?

Лучше думать о рукописи, к примеру, можно написать о Проклятых землях. "И после споров долгих и рассуждений постановили мы идти в Земли Проклятые. Многие опасности ждут на пути этом, но благословением Божиим и оружием в руках братьях святых преодолеть сумеем зло…"

Получалось нескладно, но на всякий случай Фома записал пока так, потом переделает.

Интересно, а поверят ли Фоме, что он не только побывал в Проклятых Землях, но и вернулся оттуда живым. Отчего-то у Фомы не было сомнений, что он непременно вернется.

Он ведь должен закончить книгу, и Святому отцу доложить…

Карл

К остаткам города Карл подошел на рассвете, потому и на дневку устроился в лесу — было глупо соваться в развалины без предварительной разведки. Привычная полудрема, настороженное ожидание очередного сна и почти облегчение, оттого, что на этот раз обошлось.

И снова ночь, мягкая, почти ласковая, почти дружелюбная. Впрочем, в дружелюбие Аномалии Карл не слишком-то верил. Особенно после снов… вот ведь из головы не идут, чересчур уж реальны.

Странно, но уровень радиации здесь был меньше, ощутимо меньше. И сами развалины представляли несомненный интерес для науки, уже хотя бы потому, что уцелели. Прошло более двух тысяч лет, за это время окружающий лес должен был поглотить остатки города. Карлу доводилось бывать в городах гораздо более крупных и менее древних. Везде одно и то же: разбитые молодой порослью дороги, выщербленные водой, морозами и корнями стены, рассыпающийся ржавчиной металл и оседающие под собственной тяжестью дома… еще немного времени и единственной памятью прошлому — горбы курганов, полуискусственные холмы да редкие "зачищенные" зоны.

А здесь? Лес не решался переступить невидимую черту, деревья возмущенными призраками толпились у самой границы, к могучим стволам робко жался кустарник и лишь редкие лианы позволяли себе наглость выползти на поляну. Это настораживало. Карл даже подумывал над тем, чтобы обойти подозрительное место стороной, но останавила мысль, что в городе может обнаружиться что-нибудь полезное. Скажем, карта… или бункер. Или еще что-нибудь. Если сохранились здания и дороги — черная лента асфальта нагло пересекала поляну — то отчего не сохраниться пластбумаге, которая практически не подвержена коррозии?

И Карл ступил на поляну.

Ничего не произошло. Он не почувствовал ни сопротивления, ни раздражения, ни каких-либо иных проявлений возможного поля, которое защищало город от леса. Значит, это не поле…

В следующую секунду Карл обратил внимание на тишину. В лесу не бывает абсолютной тишины, в лесу ночь полна жизни: насекомые, птицы, мелкая и крупная живность, кто-то стрекочет, квакает, посвистывает, пищит или рычит, а здесь… тишина. Даже в Орлином гнезде невозможна столь сокрушительная, мертвая тишина.

Присев на корточки, Карл пощупал траву: вялые сухие стебли, скорее мертвые, чем живые… Радиация? Вряд ли. Значит, яд. Какая-нибудь особо хитрая гадость, которая действует на все живое, ну или почти на все: к счастью, да-ори застрахованы от подавляющего большинства ядов. Но что за гадость здесь распылили? Карл отметил два признака: широкий спектр действия и долговечность — вон сколько времени минуло, а яд все работает.

СС-235, "Силиконовое солнце"? Похоже на то. Японская игрушка, разработчики в свое время хвалились, что "солнце" хоть тысячу лет можно хранить — свойств не утратит. Молодцы японцы, а срок хранения можно смело увеличить вдвое.

Замечательно работает. Город создавал ощущение полной стерильности, в центре даже травы не было. Единственное проявление хоть какой-то жизни — серая, слабо фосфоресцирующая плесень на стенах. Она выглядела настолько отвратительно, что Карл, несмотря на врожденную любознательность, не решился прикоснуться.

На то, чтобы отыскать здание городской администрации ушел без малого час. Отчего-то оно против обыкновения располагалось не в центре города, а на одной из боковых улиц. Впрочем, здесь даже плесени не было. Два этажа, местами обвалившаяся крыша, тонкие трещины в стенах, серые вазы-клумбы у входа и даже остатки стекла в окнах. Совсем неплохо.

Заходил Карл с опаской — все-таки столько времени минуло, и любое неосторожное движение способно было обрушить все здание. Но постепенно расслабился, что дом оказался крепким, то ли строили хорошо, то ли "Силиконовое солнце" так странно влияло на вещи, то ли не "Солнце", а Аномалия… в общем, повезло.

Спустя три часа Карл покидал здание с довольно подробной картой района, планом города, на котором был отмечен "Объект Љ13" и ощущением, что жизнь налаживается. Карты выглядели так, будто только вчера вышли из типографии, все-таки этот гибрид пластика и бумаги — замечательное изобретение.

До рассвета оставалось еще время, чтобы взглянуть на "Объект Љ13", и если что, вернуться в город. Лучшего места для дневки и представить невозможно, "Силиконовое солнце" — превосходная защита и от животных, и от людей, буде таковые появяться.

Хотелось бы знать, на тангров оно действует? Хотя, что танграм делать в такой глуши?