"Волчья радуга" - читать интересную книгу автора (Николаева Мария Сергеевна)

Глава 2. Эннеада

Фитрина кайри Фэлкон

Сон не желал отпускать. Синие волчьи глаза смотрели на меня из холодной черной бездны. Я пыталась вырваться, убежать, спрятаться, но он не давал мне…

Но я должна! Печать белых дрогнула — я обязана сообщить об этом! А потом можно будет и умереть…

Но прежде… я должна…вырваться!..

Шу Небесный, помоги дочери своей!

И словно в ответ на мою мольбу, я почувствовала, как на лоб опустилась прохладная ладонь. И нити моей связи с телом вместо того, чтобы ослабнуть стали крепче. Меня буквально вытащили из сна.

Я из последних сил вцепилась в кого-то и, не смотря на все попытки отцепить меня от рубашки, я не сдавалась. Мне надо было успокоиться. И плевать, кто станет якорем, хоть сам Анубис.

— Рин? Все в порядке? От тебя пахнет смертью, — оставив попытки отцепить меня, мой спаситель решил подать голос.

Пальцы разжались сами. Я еще не настолько безумна, чтобы лезть к некроманту. Зябко завернувшись в одеяло, я невольно отодвинулась от Рея.

— Он пытался меня убить, — ответила я, старательно пряча взгляд: не хочу, чтобы он увидел то же, что и я.

— Кто?

— Он! — произнесла я это так, словно одно слово могло все объяснить.

— Не может быть. Серебряная печать же еще не сорвана.

— Хватило и янтарной! И еще… Рей, я почувствовала, как качнулась белая печать. Они уже рядом.

Некромант промолчал. Не в силах больше выносить давящее со всех сторон одиночество, я перевела взгляд на Рея. В темноте, слабо отсвечивая зеленью, светились его глаза. Жуткое зрелище, но так я хотя бы не чувствую себя запертой в пустоте со Смертью. Ага, только с Ее вестником!

— Кайра не обладает даром исцеления, — наконец, задумчиво произнес он, — и если печать шелохнулась — значит, Волк действительно вспомнил о своем даре. Это плохо. Пока они вместе, они практически непобедимы.

— Но печати же еще не сорваны! — попыталась возразить я, но меня окатили таким презрением, что я предпочла замолчать.

— Их сила в единстве, а не в печатях. Что ж и в этот раз придется ее убрать, а ведь не будь Волка, она бы смогла вернуть былое величие нашей расе. Забавно, даже вирус ее не остановил, а ведь белые специально разрабатывали его с учетом особенностей ее крови.

— Вы и янтарных истребили, надеясь прервать линию ее крови, но это не помогло, — горько ответила я, — Сколько еще народу должно погибнуть, чтобы вы наконец убедились, что Кайру невозможно остановить. Она будет до последнего защищать своего волка. А он — ее.

— Ты просто не знаешь, что из себя представляет Кайра Дрейко. Она ни перед чем не остановится. А когда ее волк умирает, она превращается в безумный ураган.

— А если он не умрет? — спросила я, отчаянно отгоняя от себя самое первое свое видение, почти сон: снежно-белый волк, свернувшийся в клубок, и радужная кобра, прижавшаяся к его животу, пытающаяся согреться… умирающая от холода, но отказывающаяся верить, что он уже мертв…

— Он всегда умирает, Рин. И ты видела его смерть, — жестоко напоминает ворон. Для него все это лишь часть бесконечного круга возрождений Кайры. Он видел ее прошлое воплощение, был свидетелем ее смерти, не исключаю, что сам приложил к этому руку… Но для меня это впервые! Я устала видеть, как умирают близкие люди! Почти весь мой род погиб, я видела это, но не посмела вмешаться, даже не намекнула на это! Я — Пророк, вернее так меня называют, не понимая, что это не так: я не пророк, я предвестник смерти, почти такой же, как и этот некромант. Собственно только поэтому в моей семье и приютили последнего черного.

— А если попытаться его спасти, — несмелая мысль коснулась губ. И почему я ни разу не пыталась изменить судьбу? Я приняла гибель рода как должное, я собрала по крупицам остатки выживших и стала матерью клана, но ни разу и не подумала, что могла бы все изменить.

— И думать не смей! — прорычал Рей, вцепившись в мои плечи и встряхнув для верности, — Ты сгоришь. Пытались уже, не одна ты такая умная.

Я испуганным птенцом замерла рядом с вороном. Сейчас он пугал. Последний черный, переживший весь свой клан. Некромант. Чужой. Опасный.

Но он понимал Смерть. А значит, и мой дар.

— Отпусти меня, Рей. Пожалуйста.

Мужчина поспешно убрал руки и отодвинулся от меня. Не знаю, почувствовал ли он мой страх, но в его глазах появилось виноватое выражение.

— Прости, Рин. Нам всем нелегко, — он поднялся и подошел к двери. В комнате уже пролегли рассветные тени, и сейчас я без труда видела его силуэт на фоне более светлой стены.

— Император знает? — не желая оставаться наедине со Смертью, спросила я.

— Я не сообщал. И тебе не советую. Он не поймет.

Я кивнула. Пусть будет так.

Рей ушел. И сразу стало намного темнее и тяжелее на душе. Мой дар как-то был связан с некромантией. Я чувствовала чужую гибель. Шу Небесный, но почему это все выпало именно мне? Почему не ворону?

Зябко кутаясь в теплое одеяло, я смотрела на мрачные тени, прячущиеся в углах. И я точно знала, что они просто выжидают… когда-нибудь они доберутся до меня и выпьют мою душу… и даже присутствие некроманта в доме меня не спасет.

Шайрем кайри Найа

Проснулась я поздним утром. Лора в комнате не было, но я знала, что стоит закрыть глаза и прислушаться к себе, как я смогу его найти. Это успокаивало. Создавалось впечатление, что где бы он ни был, он все равно рядом со мной.

Так. Надо привести себя в порядок и найти Лора. Может, я смогу чем-то помочь. Да и понять хочу — его и клан, потому что я не собираюсь уходить из логова. Что бы там не решили боги.

Лора я нашла в лаборатории. Он снова возился со своими реагентами. А я почувствовала себя крайне неуютно, словно и не было утреннего разговора.

— Что изучаешь? — спросила я, чтобы привлечь к себе внимание. Лор повернулся на мгновение, мазнул по мне рассеянным взглядом и ответил:

— Влияние вируса на твою кровь.

— И как результаты?

— Ты можешь заразиться. Не понимаю. Сейчас вспоминая детство, я все больше убеждаюсь, что бабушка не могла быть больна — она не оборачивалась. А ты почему-то попадаешь в зону риска.

— Попадаю, — согласно улыбнулась я, — но ты забыл главное — вирус взаимодействует с кровью. Он изменяет ее свойства, но только в том случае, если такая вероятность есть. Я — алхимик. По большому счету, от вас я отличаюсь только тотемным зверем.

— Ты знала? — легкое недовольство.

— Я поняла это, когда держала тебя. А так же то, что ты идешь в верном направлении. Радужная кровь способна побороть негативные проявления вируса. Твоя бабка именно на этом принципе и сплела нити исцеления. Правда кружево не было завершено… Лор, если бы у нее хватило времени, она бы нашла решение.

— Думаешь?

— Уверена. Основная проблема заключается в том, что отделить негативное воздействие на организм будет сложно, — я растеряно посмотрела на своего волка. Спросить или нет? Я боюсь услышать ответ. Но мне нужно знать. Необходимо. — Лор, сколько лет жизни отнимает одна трансформация?

— Поняла, значит? — волк немного виновато посмотрел на меня, — по-разному. Чем сильнее зверь — тем больше. В моем случае около пяти.

— А сейчас тебе?..

— Почти шестьдесят. Пятьдесят семь, если быть совсем точным.

— И?..

— И в запасе у меня еще лет пятнадцать. В лучшем случае.

Я кивнула, принимая это к сведению. Но я не я буду, если не вытащу его. Так рано я его не отдам. Никому. Даже Анубису придется с этим смириться.

— А если найдется лекарство?

— Змееныш…

— Лор, сколько тогда?

— Ну, столетие-полтора протяну.

Немного, но лучше чем ничего. Я молча подошла к исследовательскому стенду. Слишком медленно все идет. Выявлять положительные и отрицательные стороны вируса будут еще очень долго. А это меня не устраивает, потому что в Лоре слишком мало радужной крови…

За те два дня, что я провела в лаборатории, кое-что я уже успела понять. А кое-какие знания получила еще раньше, в Храме. Может быть, вирус это не яд, но по большому счету действие примерно одно и то же. И лучше сильного, здорового организма, немного отравленного, лекарство никто не сделает.

Убедившись, что Лор отвлекся на очередную реакцию, я незаметно стащила со стола армейский шприц-тюбик со штаммом вируса Ликантра. Даже если у меня ничего не получится… ну, не собиралась я никогда жить два тысячелетия — не для меня это. Да и не смогу я без него.

Бросив на Лора настороженный взгляд и убедившись, что даже если и заметит, то ничего сделать не успеет, я прижала к запястью тюбик и резко надавила на его бока. До этого спрятанная игла болью пронзила вену, позволив содержимому шприца попасть в кровь. Вот и все. Посмотрим, как хваленая радужная кровь справится с творением белых мастеров.

— Шайри? — голос Лора прозвучал как-то насторожено. Неужели, он что-то заметил? — Пахнет кровью. Ты порезалась?

Я немного смущенно посмотрела на него. Сказать или нет? И что со мной станет, если он узнает?.. Мужчина приблизился ко мне, взял мою руку, коснулся подушечкой пальца ранки на запястье, а потом почти с ужасом посмотрел на пустой шприц, который я не успела спрятать.

— Зачем? Шайри, ты в своем уме? Ты понимаешь, что сделала?

Никогда не видела его в таком состоянии. Он был готов меня убить. Медленно разорвать на кусочки… не думала я, что эти глаза могут быть настолько холодными и жесткими. Но я не боялась, потому что чувствовала себя дико виноватой. Даже если бы он стал меня резать в мелкую лапшу, я бы не стала сопротивляться, — ибо заслужила.

— Я все понимаю, Лор, — негромко начала я, — Но я так же знаю, что моя кровь — живая, а не лабораторные образцы — намного быстрее разберется с вирусом.

— А если нет? — уже спокойнее спросил он.

Я невольно улыбнулась. Ну, если мое убиение снова откладывается, то можно продолжать и дальше радоваться жизни.

— Тогда тебе раз в месяц придется терпеть рядом с собой радужную кобру.

— Девочка, ты меня в могилу сведешь раньше срока. Ты хоть понимаешь, что полнолуние для нас длится три дня? Да, взрослые особи реагируют только на первую луну, но ты же даже не знаешь, что такое полная трансформация!

— Вот и узнаю. Сегодня ночью.

— Дура ты. И сумасбродка, — но это было произнесено так нежно, что я поняла: он на меня больше не злится. Все верно, на дураков же не обижаются.

— Какая есть. Лор… а ты мне поможешь? — не очень уверенно спросила я. До меня как всегда с запозданием дошло, во что именно я влезла. Волки с рождения привыкают к трансформации, а я даже не совсем представляю механику процесса. Даже прошедшая ночь принесла больше вопросов, чем ответов.

— А куда я денусь? Да и посмотреть на тебя в чешуе хочется. Надеюсь, ты не кусаешься?

Я прижалась щекой к плечу Лора, вынуждая его меня обнять, а потом тихо мурлыкнула:

— Для тебя я совершенно безопасна. В любом обличье.

— Надеюсь, — мужские губы коснулись моего виска, а потом чуть шевельнулись у уха, — пойдем работать. Мне теперь еще нужно спасти одну змеюку от самой себя.

— Пойдем, — согласилась я, выбираясь из таких уютных объятий. Ну не объяснять же ему, что «змеюка» проживет ровно столько, сколько и ее волк. Ну, может, чуть больше — право на месть еще никто не отменял.

Лоурес кай Вулф

Эта ее выходка чуть не убила меня на месте. Я и так стал подумывать, что ее лучше отправить куда-нибудь подальше, пока не заразилась, а она вместо этого хладнокровно ввела себе штамм вируса. Как такую оберегать прикажете? Да ей и враги не нужны — она сама себя угробит вернее, быстрее и качественнее!

Но события назад не отмотаешь, поэтому придется смириться со всем и контролировать ее обращение. Проклятье, уже начинаю жалеть, что не умею пользоваться даром. Ну на кой ляд мне способность исцелять, если я не знаю, с какой стороны к ней подойти?!

И как назло первая трансформация обычно очень болезненна, потому что ткани перестраиваются впервые, они еще не помнят, что значит быть чем-то иным. Как она перенесет все это? А я? Сидеть рядом и смотреть, как боль рвет тело и душу? И не мочь ничем помочь?..

Проклятье! Змееныш, что же ты сделала?! Все тебе неймется. Как ты вообще с таким характером дожила до этого возраста?!

Первую волну зова я почувствовал за пару мгновений до того, как она коснулась тела Шайрем, а потому был готов. Девушка, глухо застонав, качнулась. Я осторожно прижал к себе почти невесомое тельце, пережидая первый приступ. Необходимо отнести ее в комнату, но вначале нужно убедиться, что боль ушла, иначе я только причиню лишний вред. Дождавшись кратковременно передышки между волнами зова, я подхватил ее на руки и понес в комнату, не обращая внимания на взгляды тех, кто встретил меня в коридоре. В конце концов, с кем спать и когда я решаю сам, кто бы там чего бы не хотел.

Я успел устроить ее на кровати и кое-как избавить от лишней одежды, когда ее настигла вторая волна. Луна звала ее. Не знаю почему мы все оказались так зависимы от лунного цикла, но что есть то есть, а спрашивать уже просто некого — белые канули в лету. А вот их творения остались.

Надо сказать, что я впервые наблюдал со стороны обращение, и назвать это зрелище приятным, я бы при всем желании не смог: волны трансформации ходили под кожей, заставляя тело под самыми немыслимыми углами. А стоны боли сводили с ума.

Почему же так медленно? Она же уже должна была измениться! Но обращение как назло затягивалось. Неужели Шайрем настолько сильна? Проклятье, она может не пережить трансформацию!

Уже не думая, о том, как воспримут мое решение в клане, я стянул с пальца серебряное кольцо. Старинный перстень-печатка передавался в нашем роду едва ли не с основания клана. На фоне диска, отдаленно напоминающего луну, была изображена оскалившаяся волчья морда. И это не только клановый символ, но и артефакт, помогающий вожакам управлять потоками измененной энергии. Без этой безделушки моя жизнь оборвалась бы еще в прошлом десятилетии…

Но сейчас единственное, что я мог сделать для Шайрем, — отдать ей перстень. Возможно, хоть он сумеет справиться с обращением и направить его в нужное русло.

Осторожно, боясь потревожить истощенное болью и незавершенной трансформацией тело, я натянул на палец принцессы кольцо. Надеюсь, это поможет…

Фитрина кайри Фэлкон

Это было похоже на удар. На грани сознания вспыхнуло серебряное солнце, и я, с трудом устояв на ногах, только и смогла прошептать:

— Печать Волка сменила владельца.

А потом все-таки потеряла сознание.

Лоурес кай Вулф

Не знаю, что, в конце концов, сыграло свою роль: перстень или время, но трансформация все же завершилась…

Я никогда не любил змей, если честно, их мало, кто любит, но Шайри была завораживающе красива. Не яркий свет ночника радужными бликами играл на чешуе, чарующими искрами отражался в рубиново-красных глазах с вертикальной ниточкой зрачка…

Кобра насторожено смотрела на меня, с тихим шипением раздувая капюшон, словно решая: напасть или нет. Наверно, мне стоило ее бояться, но в тот момент я еще находился под впечатлением от ее обращения, поэтому я бесстрашно щелкнул ее по носу.

— Не шали, родная. Не хотелось бы тебя пускать на сумочку.

Кобра раздраженно шикнула, но все же свернулась в смирный клубочек в некотором отдалении от меня — обиделась. Узнаю свою Шайри.

— Ладно, прошу прощения. Обещаю, ни сумок, ни сапог… впрочем, скажи, а ты случайно не линяешь?

Красный глаз укоризненно посмотрел на меня из радужного клубка.

— Признаю, виноват. Но перчатки бы…

Шайри подняла голову, угрожающе раздула капюшон, и зашипела, демонстрирую приличных размеров ядовитые клыки.

— Ладно-ладно, забудь.

Капюшон сразу сдулся. А я невольно засмотрелся на игру света в кружеве узора на ее чешуе. Только сейчас в бесконечном хаотичном мельтешении отсветов я заметил систему… Завораживающе… Интересно, а она может контролировать свой окрас? Если да, то у нее идеальная маскировка, такая подкрадется — и не заметишь, пока не станет слишком поздно.

— Ладно, ползи сюда, змееныш, — я похлопал одеяло рядом с собой, — сегодня мой сон охраняешь ты.

Шайрем послушно скользнула ближе. Я неуверенно коснулся прохладного радужного бока, но она и не думала возражать, напротив предано обвилась вокруг руки, а потом глянула на меня, проверяя: оттолкну или нет.

Эх, змееныш, ты мне даже такая нравишься. Как бы безумно это не звучало.

Убедившись, что меня ее второй облик нисколько не пугает, Шайри свернулась в клубочек на моем животе…

Уй!..

— Слезь, раздавишь! — сдавленно прошипел я. Все же размеры у моего радужного чуда больше бы соответствовали удаву предпинсионного возраста — длинному и тяжелому.

Оскорблено прошипев что-то по-змеиному, она устроилась у меня под боком.

Ладно, надо хоть немного поспать, не думаю, что утро будет спокойным. Обратная трансформация вещь тоже не очень приятная.

С такими мыслями я и уснул.

Шайс кай Ирбис

— Отец, ты чего-то не договариваешь! — голос Шайтана был полон недоверия, совершенно неуместного, а, по мнению самого Императора, еще и преступного.

Ирбис раздраженно посмотрел на сына. Он до сих пор не мог понять, почему боги выбрали его. Ну, какой из Шайтана наследник?! Он же разменивает себя по мелочам! Но власть любит… как непокорную женщину — старается взять силой больше, чем ему готовы дать.

В такие моменты Император жалел, что Шайрем не просто кобра, а будущая мать клана. Сможет ли девочка справиться с братом? А с Шайти? Эта парочка драконов на все способна, и они полностью поддерживают все начинания друг друга. Иногда Ирбису даже казалось, что они одно существо, просто шутки ради разделившееся на два. И вот эта двойственность его пугала. Император не хотел верить в старые легенды о близнецах, но волей-неволей прокручивал их в голове, когда рядом оказывались его старшие дети…

— Мне кажется, ты забываешься, сын. Ты еще не Император, — Ирбис раздраженно посмотрел на Шайтана, впервые не пряча своего истинного отношения за масками вежливости и этикета. Шайс прекрасно понимал, что не имеет право демонстрировать свое недовольство наследником (тем более, что другого у него все равно нет), но даже у истинно-царского терпения есть свои границы. Остается только надеяться, что Шайрем пошла в матушку и сможет не только вытерпеть все, но и обуздать эту парочку. Впрочем, другого выхода у нее и нет: либо выдержать и подчинить, либо смириться и погибнуть — а второй вариант Императора сильно не устраивал.

— Но я должен быть в курсе дел, отец. А ты уже четвертые сутки не выходишь из кабинета, лишь посылаешь рабов с различными поручениями. И это накануне собрания! Какие дела могут быть важнее предстоящей церемонии? И почему тогда в них не посвящают меня?!

Щенок! Да что угодно может быть важнее! Например, не мешало бы найти будущую Императрицу! До свадьбы осталось три дня, а невесты нет, причем ее богиня заявила, что она добровольно покинула смертный мир! А тут еще лезут всякие!..

— Не волнуйся, сын, обряд пройдет в назначенный срок. И ни от меня, ни от тебя ничего не зависит. Так что будь добр, позволь мне заняться моими личными делами.

Шайтан раздраженно дернул плечом, подчеркивая свое отношение к словам Императора. Личные? Как же! Но пока лучше не высовываться и сделать вид, что и на этот раз поверил в очередной бред венценосного родителя.

Ирбис тем временем хмуро смотрел на своих детей, отмечая все большее их сходство с матерью, все достоинства которой сводились к местоположению татуировки на теле. Его жена сама была ничтожеством и из сына сделала таково же. Император перевел взгляд на стоящую за спиной Шайтана женщину. Она была полной копией брата, только чуть смягченную: те же чуть вьющиеся черные волосы, только не такие жесткие, те же изумрудные глаза, только не вечно-недовольные, а холодно-расчетливые, те же черты лица, только чуть более плавные… Близнецы. И очень напоминают свою мамашу. А ведь гордятся-то как! Законные дети! Рождены не какой-то наложницей, а Императрицей!

Падаль. Одна надежда: Шайрем им спуску не даст. Кобры они такие. Да, из Шайрем выйдет великолепная Императрица. А Шайтана после рождения наследника можно будет и устранить…

— Я вас больше не задерживаю, — напомнил Император, небрежно махнув рукой в сторону двери.

Шайтан небрежно поклонился, вернее только намекнул на положенный поклон, в отличие от своей длани — Шайти ни на йоту не отклонилась от этикета. Впрочем, она всего лишь подстилка наследника, а вот ее брат… он может быть опасен.

Император взглядом проводил так мешающую его планам парочку и вздохнул, не в силах скрыть облегчения. Он на дух не переносил собственных детей. Вернее некоторых из них. Шайрем, например, всегда была выше всяких похвал. Самостоятельная. Уверенная. В меру жесткая, но и на нежность не скупящаяся. Императрица…

Где же ты, дитя? Кто же влез в его планы? И что он потребует за твое возвращение?..

Шайтан кай Дрэйко

Я с силой впечатал дверь в косяк, выплескивая накопивший негатив наружу. Меня достал этот глупый, не видящий дальше своего носа старик! Сколько еще он будет оттягивать передачу власти? И ведь он не видит, к чему приводят его действия! А разбираться со всем, конечно же, мне придется! Ненавижу!

— Успокойся, Тани. У тебя все впереди. В одном Ирбис прав, спешить нам сейчас уже некуда. Не знаю, почувствовал ли ты, но печать огня уже пала, — Шайти невольно передернула плечами, словно пытаясь отогнать неприятные воспоминания. Я успокаивающе коснулся ее руки, уже привычно забирая часть ее волнения себе. Она благодарно улыбнулась мне. И ради этой ее улыбки, я бы на многое пошел. Сердечко мое, мой огонечек…

Но ответил я как всегда небрежно, стараясь ничем не выдать своих истинных чувств:

— Значит, на сцену вышел истинный наследник огня? Любопытно. А отец все еще считает, что если кто и возродит янтарных, то только мы с тобой.

— Нам всем свойственны ошибки, — немного отстранившись от меня, негромко произнесла Шайти.

— Но в отличие от Ирбиса мы с тобой не боимся их исправлять, — я губами коснулся обнаженного плеча сестры, не давая ей ускользнуть от меня. На секунду сознание словно помутилось, из мира исчезло все, кроме тонкого запаха ее кожи, и чувства странного единения. Но никакие эмоции не должны мешать делу: — Ты все приготовила к обряду?

— Все, — отрывисто выдохнула она, — осталось только найти кобру…

— Найдем, — пообещал я, снова касаясь ее кожи легким поцелуем, — Лучше позволь мне сегодня остаться с тобой.

— Позволяю, — Шайти открыто улыбнулась мне и подставила губы для поцелуя.

Лоурес кай Вулф

Проснулся я на удивление поздно. Давненько я не позволял себе так расслабляться, а уж в преддверии совета это и вовсе глупо. А если вспомнить, что я перебежал дорогу Шайтану, то моя расслабленность обращается в роковую ошибку.

Кстати, о причинах нашего возможного противостояния. Что-то слишком тихо она себя ведет. Я без промедления открыл глаза, посмотрел на Шайрем и с удивлением обнаружил ее спящей. Как я мог пропустить ее обратную трансформацию? Неужели я так крепко спал? И как она сумела ее пережить? Одна?

Все же зря я недооцениваю ее. Может, и выглядит она хрупкой девчонкой, но на деле Шайрем тренированная в Храме Змееликой убийца. И мне не стоит об этом забывать.

Но разве можно держать это в голове, когда она доверчиво жмется к тебе во сне? Или когда улыбается, встречая твой взгляд? В такие моменты хочется просто целовать желанную девушку, а не оценивать степень ее опасности клану. Тем более когда опасности никакой и быть не может!

Не думаю, что Шайри стала бы изворачиваться и лгать, да и при желании у нее была тысяча возможностей убить меня. И уж конечно она бы тогда не стала заражать себя. Просто за последние шесть лет я разучился доверять, и теперь по много раз проверяю даже тех людей, в которых полностью уверен.

— Не хмурься — тебе это совсем не идет, — потянувшись всем телом, сказала Шайрем и только после этого открыла искрящиеся смехом глаза. Странно, она совсем не выглядела оборотнем, недавно прошедшим полную трансформацию, напротив, казалась посвежевшей и отдохнувшей. А если вспомнить, что под этой простыней, исполняющей роль одеяла, на ней абсолютно ничего нет…

Проклятье! Не стоило об этом вспоминать. Определенно, не стоило…

Без труда прочитав по моему лицу отнюдь не невинные мысли, закравшиеся ко мне в голову, принцесса настороженно уставилась на меня, а ее руки напряженно вцепились в простыню, как в последнее средство спасения.

Вот в такие моменты начинаешь жалеть, что былые времена давно прошили, и теперь в мире есть женщины, с чьим мнением приходится считаться. И радужные кайри, к несчастью, входят в их число.

Даже любопытно, что же такого Марк в прошлый раз понамешал, что у нее напрочь отказали все тормоза. И хотелось бы знать, сможет ли он этот опыт повторить…

Не честно? Может быть, но, видят боги, из всех возможных решений это самое быстрое. И бескровное.

— Не смотри на меня так. Не съем я тебя, — невольно поморщился я, когда мне надоело видеть по-детски испуганное лицо своего змееныша.

— А я и не боюсь, — автоматически возразила она. Вот в такие моменты мне начинает казаться, что боги послали ее мне только для того, чтобы она оспаривала каждое слово.

— Тогда о чем же думает радужная кайри с таким затравленным выражением лица?

— Она думает, что… — на мгновение она прикрыла глаза и чуть задержала дыхание, — что два идиота никогда друг друга не поймут, — внезапно закончила она, улыбнувшись заметно свободнее.

Это она к чему? Шайрем внимательно посмотрела на меня, а потом внезапно засмеялась. Кажется, про идиотов она верно отметила — на редкость дурацкая ситуация.

— Я о том, — отсмеявшись, начала она, — что я как-то поздновато спохватилась. Да и если на секунду забыть о строгих правилах, регламентирующих абсолютно все в жизни радужных… я хочу тебя, Лор. И пусть это звучит пошло. Я давно уже не прячусь за масками приличий.

— Я заметил, — механически ответил я на последнюю реплику, пытаясь угнаться за внезапно разбежавшимися мыслями.

— Знаешь, — горячий шепот у самого уха, — чувствую, мне с тобой будет весело. У тебя очень забавное лицо, когда ты не можешь найтись с ответом, — тонкая ладошка скользнула под мое одеяло, еще не уверенно, но настойчиво…

Ну, разве я вправе противиться воле леди? Тем более когда ее желания полностью повторяют мои собственные.

«Рет»

Больше всего в мире Рет ненавидел современную Москву. Беспокойный город. Ни днем, ни ночью здесь невозможно найти уединения. А уж охота заводит совсем в глухие спальные районы — ближе к центру найти одинокую жертву практически невозможно. Да и среди найденных только единицы пригодны в пищу: табак, алкоголь, наркотики — все это действует негативно на организм любого нормального вампира.

Ну и где прикажете искать такую неиспорченную «благами» цивилизации жертву? Тем более ночью, когда покровы благопристойности спадают с общества, и они начинают предаваться всем тем увеселениям, от которых днем пренебрежительно отмахиваются, демонстрируя на все лады свое отвращение…

Лицемеры!

Да, Рет больше всего на свете ненавидел современную Москву, вернее не город — его-то он как раз очень любил, — а население. Он искренне считал, что большая часть людей — быдло, не достойное топтать камни старой столицы. А ведь еще несколько десятилетий назад здесь все было иначе… Зря Император выпустил контроль из рук. Николай же с его рук ел, искренне верил в избранность свою и своего народа! Стоило ли на протяжении столетий прилагать столько усилий по налаживанию связей с правящими домами человеческих стран, чтобы вот так от всего отказаться?! Да, Ирбис совершил невозможное: разрушил систему, которую веками выстраивали его предки. И зачем ему это могло понадобиться? Ведь понадобилось же зачем-то! Или вправду говорят, что Император сильно сдал за последнее столетие и уже не может держать мир в своих руках? Но кто тогда сможет? Шайтан? Смешно. Уж этот скорее окончательно все развалит.

Измельчали совсем потомки Девяти Домов, уже никто и не помнит наверно, что было время, когда они правили миром, что их почитали за богов… Тогда и у них была их богиня, их Царица, их Кайра. Это уже позднее какой-то идиот придумал сказку о проклятии, а о том, что только она и держала весь их мир, никто и не вспомнил. А потом стало уже слишком поздно.

И уж конечно после всего через что ей пришлось пройти, кайра желает отомстить. И Рет прекрасно ее понимал: не дело прощать тех, кто тебя предал — они вполне могут предать снова.

Так что с нынешним Императором- как и с будущим — ему не по пути. Не зря же Рет столько сил вложил в эту задумку. Да и боги от него не могут отвернуться, ибо такова их воля, а значит, все получится.

А пока не мешает позавтракать, тем более завтрак появился на горизонте…

Маркус кай Вулф

Удивительно, но сегодня меня никто не поднял на рассвете и не отправил рыться в никому не нужных бумажках. Все важные сведения всегда поступали от личной сети осведомителей, а официальные сообщали ничего незначащую ерунду, фильтровать которую было до безобразия муторно. Но необходимо. А кроме меня такую работу никто не способен выполнить, да и если быть до конца честным, то она входит в круг моих обязанностей. И в преддверии общей сходки разобрать все слухи и вычленить главное — жизненно необходимо, ведь никогда не знаешь, какая мелочь может сыграть решающую роль. А слухов было предостаточно, и кое-какие очень даже любопытные.

Проклятье! Где носит Лора, когда он так нужен?! В том, что в комнате его нет, я уже успел убедиться лично, а чтобы идти к Шайрем (где по некоторым сведениям и стоит искать моего блудного братца) я еще не набрался должной наглости.

Нет, ну нашел время! Через два дня сбор Девяти и скорее всего официальное отречение, а он в постели с радужной кайри нежится!

Впрочем, следует сказать, что Лор все-таки появился. Но именно в тот момент, когда я уже сам собирался идти за ним.

— Вижу, что этой ночью тебе было не до сна, — ехидно начал я, смерив брата насмешливым взглядом.

— С чего ты взял? Напротив, я выспался на неделю вперед, — хладнокровно ответил Лор. Не на того напал, братец!

— А у тебя на лице все написано. И не только на лице, — задумчиво протянул я, уставившись на его шею, — В следующий раз хоть следы-то замаскируй, любовник.

Лор сразу же прижал руку к месту предполагаемого доказательства, и только потом повернулся к зеркалу. Несколько секунд он пристально изучал свое отражение, но, так и не обнаружив ничего интересного, повернулся ко мне:

— Марк!

— Запалился, — подвел итог я, уже не сдерживая смеха, — Знаешь, как забавно ты смотрелся?

— Маркус!

— А я что? Я ничего. Не я развлекался с радужной кайри тогда, когда необходимо думать о предстоящем сборе. Или ты уже забыл, что завтра нам нужно быть в номе радужных? А ты даже не знаешь, что происходит в кланах!

— А что происходит что-то интересное?

— Смотря для кого. Для тебя — возможно. Для твоей змеи — наверняка.

— Ну! Не тяни!

С каких это пор Лор стал таким нетерпеливым? Кажется, Шайрем сильно влияет на него. Осталось только понять: хорошо это или не очень.

— Видишь ли, Лор, нашу принцессу ищут все, кому не лень. Причем справки наводят такими окольными путями, что это невольно привлекает внимание.

— Кто именно, Марк? И как много они выяснили.

— Начнем с тех, от кого мы этого ждали: Ирбис и Шайтан. Их интерес вполне объясним, так что не станем на них останавливаться. А вот дальше начинаются странности. Люди Скарлет так же очень любопытствуют и ищут именно нашу принцессу. Плюс сапфировые как-то подозрительно оживились, причем в отличие от остальных они вьются вокруг логова.

— Значит, кроме Фитрины, которая почему-то не поделилась своими знаниями с другими, никто не знает, что Шайрем здесь.

— Да, но надолго ли? Лор, я не уверен, что мы сумеем скрыть местонахождение Шайрем. Да, пока это удавалось, но шила в мешке не утаишь.

— Я знаю, Марк, но мне нужно всего несколько дней. Главное, чтобы ничего не просочилось до совета, а потом это будет уже не важно.

— Думаешь? И что же изменится?

Я внимательно смотрел на брата, пытаясь понять: действительно ли у него есть план, или он просто пытается оттянуть неизбежное.

— Что ж в таком случае нам просто надо быть аккуратнее. Пока кроме нас двоих никто не знает, что Айрин Дрейко, гостящая у нас, на самом деле пропавшая принцесса радужного клана. Ни ты, ни я сообщать ничего не собираемся, но остаются жрицы Змееликой. Среди них наверняка есть те, кто знает, куда посылали Шайрем. Лор? Ты чего? Что-то не так? — насторожился я, заметив, что брат уже несколько секунд напряженно вслушивается во что-то, напрочь игнорируя все мои слова.

— Да нет, показалось, наверно. Все же кое в чем ты прав, я слишком расслабился в последнее время — придется наверстывать.

Вот теперь узнаю его. А до этого момента передо мной словно кто-то чужой стоял.

— А как же Шайрем? — мягко напомнил я об основной причине наших проблем. Оставлять ее без присмотра мне совершенно не хотелось, тем более на несколько дней.

— Я поеду один. А ты присмотришь за всем в мое отсутствие.

— Но…

— Марк, ты не хуже меня знаешь, что у нас нет права на ошибку. Я справлюсь и в одиночку, а вот покидать логово нам обоим, когда она здесь, не стоит.

— Я все понял, можешь не продолжать. В таком случае ознакомься с этими документам, — я протянул ему ту самую папку, что просматривал до его прихода, — здесь все, что в последнее время мелькает в кланах, настроения, возможные союзы. В преддверии смены Императора началось все самое интересное. Впрочем, есть кое-что меня настораживающее — Рет нигде так и не засветился, а это может означать только одно: он очень хорошо прячется.

— Да-да, спасибо, просмотрю, — рассеяно откликнулся Лор, просматривая какой-то листок. Все, теперь от него ничего связного не добьешься — зато теперь это именно тот Лоурес, к которому я привык, — И, Марк, — внезапно вскинулся он, — глаз не спускай с принцессы, пока меня не будет, иначе я спущу шкуру, но уже с тебя.

— Сделаю все, что будет в моих силах, — заявил я, даже не схохмив по привычке. Сейчас не время и не место.

«Рет»

Рет только закрыл глаза, когда телефон взвыл дурным голосом, вопя на все лады что-то о вампирах и их природе. Мужчина нащупал на столе трубку и, бросив взгляд на мигающее на экране имя, с трудом сдержал рвущиеся наружу ругательства. Что еще могло случиться у этой глупой курицы?

— Да! — не очень вежливо рявкнул он, поднося телефон к уху.

— Рет, наша общая тайна только что мне шепнула кое-что любопытное. И я думаю, тебе стоит об этом знать, — практически на одном дыхании выдала трубка томным женским голосом. Как Ви умудрялась всегда говорить в этом тоне, Рет не понимал, но уже давно привык к странностям сообщницы.

— Что произошло?

— Ты слышал об исчезновении принцессы Шайрем?

— Найи? Да что-то мелькало по неофициальным каналам, — старательно вытягивая из полусонного мозга все по этому случаю, ответил вампир.

— Так вот могу сказать точно, что она исчезла. И более того находится сейчас в нашем логове. А если еще точнее, то в постели Лора.

С Рета мгновенно слетела вся сонливость.

— Правда? Любопытно, а Ирбис знает, где его дочка прохлаждается? Что-то я сомневаюсь, что Шайс одобрил бы это.

— Это точно. Но шлюховатые дочки у правителей не редкость, так что он вряд ли сильно удивится. Меня заинтересовало другое: твоя мать тоже ищет кобру. Ты не знаешь, с чего это?

С каждой новой репликой сообщницы Рету все больше и больше начинала нравиться сложившаяся ситуация. Он любил сложные загадки, а Шайрем оказалась именно такой сложной загадкой. До этого момента вампир как-то не принимал ее в расчет, но ведь зачем-то она всем понадобилась, а значит стоит уделить этой кобре немного личного времени…

— Пока не знаю, Ви, но скоро выясню. Спасибо за информацию.

— Не за что. Ты же прекрасно знаешь, что не меня надо благодарить.

— Кстати, присмотри там за ней. Пусть не слишком высовывается, особенно сейчас, когда логово окажется в центре внимания.

— Не волнуйся, я позабочусь обо всем.

— Вот и хорошо. Я тебе еще позвоню.

— До встречи, зубастик.

— Как скажешь, куколка, — произнес Рет, уже нажав отбой. Ситуация в кланах с каждым днем становится все забавнее. И все сложнее держать под контролем все события. Интересно, что же такое произойдет через пару лет, что обещают конец света? И получится ли его избежать?

Впрочем, Рета устроил бы любой вариант. Он уже давно научился воспринимать все происходящее, как забавную игру с пока непрогнозируемым финалом. И проигрывать он не собирался — просто не любил.

Шайрем кайри Найа

— Любопытненько, — негромко произнесла я в тишину лаборатории, — Даже сверх того, — задумчиво добавила я, изучая разноцветные кривые на графиках.

Сейчас, когда меня никто не отвлекал и никто не мешал сконцентрироваться на главном, я смогла выяснить много чего интересного, в том числе и по поводу вируса. И надо сказать, результаты меня поразили. Нет, я конечно и раньше знала, что белые были очень талантливы и при желании их можно назвать даже богами (хотя в то или иное время все мы были богами), но это соединение гениально! И завязано оно вовсе не на кровь, как я думала раньше, а на тонкие ее составляющие — на искры Источника. Но ведь это считается невозможным! Поправка: считалось. Белые действительно по праву слыли мастерами жизни: только они могли придумать нечто настолько простое, но в тоже время непостижимое.

Все же не зря в старых книгах алхимию называют наукой наук. Если брать за основу не те знания, что лежат на поверхности, а копнуть чуть глубже, то на многое начинаешь смотреть иначе. Не знаю почему, но каждый Источник оказался завязан на определенную планету: для радужных — это Трехгранник, вернее его низшее отражение, то есть Земля, для сапфировых — Юпитер, для изумрудных — Меркурий, для янтарных — Венера, для золотых — Солнце, черным покровительствует Сатурн, серебряным — Луна, а белым повезло наверно больше чем остальным, потому что на них оказывает влияние только Ось Мироздания.

Вот и получается, что когда Глаз Гора входит в самую активную фазу, то растворенные в крови оборотней искры источников начинают притягиваться друг к другу, а потом наступает момент, когда концентрация магии становится критической…

Да, поистине, все гениальное просто. Но кто бы мог подумать, что настолько? Вирус лишь усиливает изначальное влияние Луны, заставляет силу кипеть в крови, в итоге она выплескивается простейшим способом — сменой ипостаси. А вот дальше начинаются проблемы: так как процесс никто не контролирует, то и энергии он потребляет в сотни раз больше, и когда-нибудь наступает момент, когда незадействованных ресурсов организма уже недостаточно и в ход идут жизненные силы… Вот вам и обеспечена не самая приятная смерть.

Что ж в механике процесса худо-бедно разобрались, осталось понять, каким образом накопить необходимое количество энергии, а заодно выяснить, возможно, ли на практике контролировать обращение…

— Принцесса, ты чем тут занимаешься в одиночестве? — удивился Марк, заглянув в комнату. Я механически улыбнулась ему, заслужив очередной смешок, — Знаешь, сейчас я понимаю, что ты нашла в Лоре — вы абсолютно одинаковые.

Я невольно улыбнулась шире. А ведь действительно кое-что общее у нас есть. Например, увлечение работой.

— Кстати, а где твой брат?

— А он тебе не сказал?

— А должен был? — насторожилась я. Работать как-то сразу расхотелось, поэтому я аккуратно — листок к листку — сложила все графики и распечатки, а потом убрала все в серую папку с невнятной надписью «опыт».

— Да, он же отправился на очередную сходку.

— А сообщать об этом мне он посчитал не обязательным? — прохладно уточнила я, уперев взгляд в заметно смутившегося волка.

— Ну, я думаю, он просто заработался и…

— Забыл?! — еще мрачнее предположила я. Марк смутился сильнее, видимо, оправдывать брата ему приходилось впервые.

— Нет, что ты! Просто отвлекся!

— И я еще спрошу с него за это, но ты так и быть живи дальше. Ладно, раз твоего брата нет, то развлекать меня придется тебе.

Марк облегченно вздохнул, радуясь, что я так быстро сменила тему. Зря он так, я и не вспоминая о Лоре, найду много разных тем для беседы, не очень приятных собеседнику. Вот например…

— Кстати, не расскажешь мне о своем клане? Вы ведь после Исхода на севере жили?

— На северо-западе. Кельты, викинги… Можно сказать, довольно длительный период времени мы жили на территориях современной Англии, Ирландии, на западе Скандинавского полуострова.

— И каков результат?

— Как везде. Не то за богов приняли, не то за чародеев. Если хочешь узнать подробности, то в библиотеке много дневников того периода. А с чего это тебя история заинтересовала?

— Да так, просто любопытно. А раньше, до столкновения с белыми, вы могли менять форму?

— Вожаки могли, а остальные… по-разному, принцесса, кто-то мог, кто-то — нет.

Все любопытнее и любопытнее.

— Говоришь, в библиотеке много дневников того периода? А где находится эта ваша библиотека?

— Тебя действительно интересует это? Ну тогда я вынужден проводить тебя до места, — как-то кисло улыбнулся Маркус, явно не горя желанием идти в библиотеку, — Следуй за мной, — сказал он и повел меня куда-то вниз, в подвальные помещения.

Это в каких же условиях они хранят ценнейшие рукописи?!

Маркус кай Вулф

И что ей могло понадобиться в этом пыльном хранилище? Здесь редко кто появляется, даже наставники предпочитают использовать общедоступную литературу из архивов радужного клана, а не спускаться в эту библиотеку. Да и слишком много запрещенных книг хранилось здесь, чтобы делать доступ свободным. Подавляющее большинство рукописей, покоящихся в этих залах, противоречит общепринятой истории, их и сохранили-то чисто случайно — библиотека была на два столетия потеряна, а к тому моменту, как на нее случайно наткнулись, времена повального уничтожения всего и вся миновали…

Впрочем, возможно Шайрем как будущая Императрица посвящена кое в какие детали событий, произошедший в те далекие времена, но сомневаюсь, что ей соизволили сообщить все.

— Марк, а где здесь у вас дневники хранятся? — негромко спросила принцесса, растеряно оглядывая полутемный подвал, буквально заваленный книгами. Зачастую творения летописцев лежали прямо на полу, просто сваленные в несимпатичные кучи… После реставрации помещения не нашлось альтруиста готового все это расставить в соответствии с каталогом. Так что уже где-то с три столетия наша библиотека представляла собой свалку редких и ценных рукописей. По крайней мере, на моей памяти все всегда было именно так, да и отец говорил, что при нем порядка здесь тоже не было.

Собственно, отчасти поэтому сюда прекратили ходить — чтобы отыскать что-то нужное придется потратить не один день.

— Ну-у… где-то здесь, — я махнул рукой, имея в виду, что где-то в этих залах они точно есть, но Шайрем, восприняв это за указание направления, отошла от дверей и направилась к ближайшей куче древней макулатуры. — А что ты собственно надеешься найти?

— Если бы я знала, Марк, все было бы намного легче, — ответила она, сдувая пыль с какой-то ветхой книжицы и старательно вглядываясь в полустертые буквы. Принцессе эта рукопись чем-то не понравилась и она небрежно откинула ее в сторону, приказав:

— Место.

Книга, обиженно хлопая обложкой, полетела куда-то в глубь зала.

— Э-э-э… — слов не было. Эмоциям тоже не хватало места в груди, но я, приложив усилие, заставил себя успокоиться. — А ты это как сделала?

Шайрем отвлеклась от изучения завалов и как-то странно посмотрела на меня.

— Что «это»?

— Ну, с книгой.

Принцесса посмотрела в след улетевшей книге, потом перевела взгляд на меня и рассмеялась. Это она с чего? Вроде бы ничего глупого я не сказал.

— Ты хочешь сказать, что все это… — Шайрем, с трудом сдерживая смех, обвела рукой зал, — все эти завалы не ваша блажь, а просто следствие незнания?.. — она снова засмеялась, хотя я до сих пор не увидел в этой ситуации ничего смешного. — Марк! Все книги зачарованы при составлении каталога! Стоит только правильно приказать им — и они вернутся на место. Сами! А вы тут такие завалы организовали…

Действительно до смешного глупая ситуация. И почему никто не удосужился проверить, были ли зачарованы книги при составлении каталога? Ведь и в центральном архиве и в библиотеках других домов эта система работает, но мы так привыкли считать наше хранилище свалкой, что даже и не подумали о самом простом способе наведения порядка.

Боги, как же глупо все это должно быть смотрится со стороны!

— Ну? Так и будешь в дверях стоять? Марк, лучше помоги мне — вдвоем мы гораздо быстрее управимся.

Выглядеть еще глупее чем сейчас мне совсем не хотелось, поэтому я поспешил на помощь принцессе. В конце концов, библиотека-то наша, и если порядок в ней наводит радужная кайри, то дело принимает совсем уж неприятные очертания.

Впрочем, опозориться сильнее чем сейчас у нас вряд ли выйдет.

Фитрина кайри Фэкон

Впервые на моей памяти я чувствовала себя неуютно не из-за присутствия Рея, а наоборот. Я то и дело ловила себя на том, что взглядом ищу темную фигуру ворона. Но здесь, в центре радужных земель, его быть не могло, он остался в сапфировом номе в окружении хорошеньких рабынь, как и во все мои предыдущие визиты к Императору. Вот только сегодня меня это дико бесило! Почему я должна отдуваться за все, в то время как он развлекается?!

— Кайри, я счастлив вас приветствовать в своем доме, — Ирбис обозначил на лице улыбку, хотя ее с тем же успехом можно принять и за оскал. Я не любила нынешнего Императора, и у меня на это были причины. Впрочем, могу с уверенностью сказать, что это у нас взаимно. Мы оба понимали, что я волей-неволей посвящена во все его дела — тайные и явные — а кому такое может понравиться?

— И я счастлива видеть вас, Великий, — я улыбнулась столь же искренне, как и он.

— Чем вы сегодня можете порадовать нас, кайри? Видели ли что-нибудь занимательное?

Я с силой сжала кулаки, не переставая фальшиво улыбаться этому двуличному существу. Он не хуже меня знал, что вижу я только смерть, и назвать это «занимательным» мог только он!

— Ничего стоящего вашего внимания, Великий. Так мелкие неурядицы и не очень большие катастрофы.

— Ну что вы, кайри, я должен знать, что происходит в жизни моих людей! Как никак я все еще ваш Император.

— Надолго ли? — я не удержалась от едкого вопроса. Будь сейчас рядом со мной Рей, он бы меня по голове не погладил за эту вспышку. Но его, к несчастью, не было…

— Вы правы, кайри, не надолго, — спокойно ответил Ирбис, сделав вид, что ничего особенного я не сказала, — Но ведь моей смерти вы не видели?

— Да, Великий, ее я не узрела. Зато видела нашего волка, — тяжело вздохнув, произнесла я.

— Лоуреса? Он скоро умрет? — светло-голубые глаза мужчины хищно сощурились. Любопытно. Но чем мог наш серебряный номарх не угодить Императору?

— Возможно, — уклончиво ответила я. Мне никогда не нравился Лоурес кай Вулф, но если он мешает Ирбису, то мне он может пригодиться. Тем более никто не говорил, что Кайра выбрала именно вожака.

— О! А вот и он. Легок на помине, — Император кивнул в сторону дверей. Проследив за его взглядом, я увидела волка. В этот раз он почему-то был один, хотя раньше его всегда сопровождал брат. Интересно, что могло отвлечь от дипломатических игрищ Маркуса кай Вулфа? Мне всегда казалось, что его интересуют только споры и выгода, которую из них можно извлечь.

— Извините, кайри, но я вынужден вас покинуть. Думаю, у нас еще будет время обсудить с вами все наши дела.

— Разумеется, — поспешила ответить я и чуть заметно кивнула на прощание. Ирбис же поспешил на встречу Лоуресу, по-прежнему фальшиво улыбаясь.

Лоурес кай Вулф

Гадюшник в сборе, — это было самой первой мыслью.

Впрочем, не будим обижать змей таким нелестным сравнением — некоторые особи этого вида очень даже милые. В отличие от собравшихся.

Надо сказать, что в комнате было всего несколько человек, но таких, что заставляло невольно испытывать что-то отдаленно напоминающее отвращение.

Начнем с того, что в зале присутствовал Император. Да не один, а с сыном и старшей дочерью. Все трое вызывали у меня приступ гадливости, стоило только оказаться нам в одном помещении. Но Ирбиса я все-таки уважал, чего не мог сказать ни о Шайтане ни о его сестре. В кого пошла Шайри при такой родне для меня остается загадкой.

Рядом с Императором стояла наша молодая пророчица. С ней я сталкивался редко, так что ничего личного против нее не имел, но ее дар вызывал у меня стойкое неприятие. Да и молода она слишком, чтобы принимать участия в наших сходках. На месте Императора я бы отстранил сапфировый клан лет на десять, пока их повелительница чуток не подрастет.

Недалеко от себя, у стены, я обнаружил еще одну даму, вызывающую у меня смешанные чувства. Скарлет кайри Десмод была древнейшей в нашем народе. Сколько ей лет на самом деле затруднялась ответить даже она сама, но говорят, она видела еще истинный Гелиополь, тот самый, что дал свое имя нашему городу. И надо отметить, что она все еще оставалась красива, хотя уже давно и не выглядела девчонкой. Нет, морщин вы у нее не найдете, как и седых волос, но что-то заставляет видеть в ней зрелую женщину, пусть и с лицом ребенка. Скарлет я искренне уважал, более того одно время был в нее влюблен, впрочем, как и большинство мужчин. Мало кто мог остаться равнодушным, глядя на это совершенство с большими черными глазами, фигуркой профессиональной танцовщицы и темными, отливающими в медь, волосами. Скарлет действительно производит впечатление, это не бледная Фитрина с ее золотистыми локонами, белой кожей и прозрачными глазками… В общем, к рубиновой кайри я относился не однозначно. Я во многом винил вампиров, но всегда признавал, что с главой им повезло: красивая, умная, целеустремленная, властная — Скарлет истинная владычица. Будь у нас такая Императрица, я бы не отказался ей послужить.

В шаге от нее, в тени декоративной пальмы, расположился ее единственный сын — Вальрет кай Десмод. Впрочем, полным именем его никто никогда не называл, ограничиваясь полукличкой: Рет. Вот он от матери не унаследовал ничего — ни ума, ни привлекательности, ни способностей. К власти рвался с упорством носорога, несущегося на скалу, видящего ее, но отказывающегося свернуть в сторону.

От изумрудных как всегда прибыла Эсмеральда. Номинально главой клана считался ее муж, безвольный, слабохарактерный тип, но реально правила эта женщина. Знал я ее плохо, если честно, то с морскими мой клан никогда отношений не поддерживал — слишком разные зоны интересов, но хорошие люди к нам в Эннеаду не попадают. Да и мужа она так каблуком придавила, что он и вздохнуть лишний раз без ее разрешения не смеет. Кстати, сопровождал изумрудную кайри очередной фаворит, еще одно симпатичное, но ничего не значащее украшение — не более.

Завершал композицию владык номарх золотого клана — Ран кай Таурус, темнокожий мужчина с жесткими вьющимися волосами и карими глазами. Мне он не то чтобы сильно не нравился — в отличие от остальных он хотя бы казался честным человеком — но именно этим и настораживал. Ну не попадают к нам достойные люди — и все тут!

Красота. Зверинец в сборе. Хорошо еще, что от белых, черных и янтарных избавились, иначе общество было бы совсем… э-э… интересным.

— Лоурес, рад тебя видеть. А где же твой брат? Он же не пропустил ни одной нашей встречи! — Ирбис подошел ко мне, улыбаясь столь радушно, что у меня едва лицо не перекосило. Самоконтроль, Лор, и еще раз самоконтроль. Не в парке на прогулке находишься!

— Он приболел, Великий. Вы же знаете, после полнолуния мы все немного не в форме.

— Сочувствую. Надеюсь, ничего серьезного.

— О нет, ничего заслуживающего беспокойства, но ему лучше провести несколько дней дома.

— Рад, что все поправимо. Надеюсь, в следующий раз мы увидим его.

— Ну разумеется, Владыка. Марк не способен долго существовать в дали от общества — впадает в скуку, — в отличие от Императора, не скупящегося на улыбки, я предпочитал со всеми говорить одинаково холодно, не демонстрируя всем и каждому эмоции, истинные они там или наигранные.

— В его возрасте и я таким был. Береги брата, Лоурес. Он действительно очень хороший дипломат. И верен тебе, что тоже немаловажно. Так что вряд ли ты сумеешь найти кого-то столь же талантливого и преданного.

Интересно, на что это он намекает? Это угроза? Или предупреждение? Не знаю, но стоит быть настороже. От этого гнезда скорпионов вечно приходится ждать какой-нибудь пакости.

Маркус кай Вулф

— Ну? Нашла что-нибудь интересное? — я отправил в полет еще один шедевр чьей-то гениальной мысли и чихнул, поднимая в воздух очередное облачко пыли.

— Смотря что называть интересным, — Шайрем как всегда не ответила на поставленный перед ней вопрос. С такой способностью пудрить мозги ей нужно было родиться дипломатом!

— А что называешь интересным ты? — не желая уступать какой-то девчонке, я мгновенно вернул ей вопрос.

— Ну, например, я теперь убедилась, что волки и книги не совместимы в принципе. Так захламить одну из богатейших библиотек могли только вы. И мне интересно, как это у вас получилось.

— Сложно ли умеючи? — проигнорировав издевку в голосе принцессы, сказал я.

— А вы умеете — в этом я уже убедилась. Ладно, если мне когда-нибудь понадобиться бригада по созданию хаоса, я обязательно обращусь к вам.

— Денег не хватит, чтобы оплатить наш благородный труд, принцесса, — в тон ей ответил я.

— Поверь, я найду, чем с вами расплатиться, — насмешливо стрельнула глазками Шайрем и снова закопалась в книги, — А ты пока лучше вон ту кучу разбери, шутник.

— Тебе никто не говорил, что ты эксплуататор? Может, хоть на обед прервемся?

— Ты наверно имел в виду ужин. Поздний.

У меня в животе громко заурчало. Если вспомнить, что ел я только утром, то становится понятной причина моего не очень хорошего настроения, да и вообще отношения к жизни.

— Ну если хочешь, то можешь идти. А я еще немного посижу здесь, — Шайрем великодушно позволила мне удалиться, чем я и поспешил воспользоваться: а то мало ли — вдруг передумает.

Шайрем кайри Найа

Я взглядом проводила Маркуса. С ним, конечно, весело, но без него думается гораздо легче. В том, что серебряные намерено пытались вычеркнуть из жизни клана эту библиотеку, я уже не сомневалась. Но оставался извечный вопрос: почему? Что здесь может быть такого, что предыдущие поколения сделали все, чтобы отвадить отсюда посетителей? Любопытно до жути, а раз так — то я сделаю все возможное, чтобы это выяснить.

Я вытащила из кучи очередную книжицу в пыльной обложке с полу стертыми иероглифами заглавия, причем не древнекемитскими, а с теми, что было до них. Считается, что этот стиль написания был полностью утерян в темные времени, но жрецы наших домов до сих пор ведут все службы на языке предтеч или первоязыке, как его чаще называют.

Пролистав несколько страниц и убедившись, что нет ни слова на более поздних наречиях, я обреченно посмотрела на найденную мной рукопись. Как назло из всего первоязыка я знала только несколько общих фраз, впрочем и с древнекемитским у меня не все гладко… Ну не мое это — не мое!

Что ж, значит, придется искать переводчика. Проблематично, конечно, в наше время найти кого-то вне высшего духовенства способного разобрать эти письмена… но я не я буду, если не переведу эту книгу!

Я с величайшей осторожностью стерла с обветшавшего переплета пыль и заглянула на последнюю страницу. Как я и думала, на пустом листе в самом низу не очень разборчиво было написано имя переписчика и год списка — 1643, а вот источник указан не был, хотя обычно об этом не забывали.

Странная книжка мне попалась. Явно список с чего-то очень древнего, но тогда почему не перевели, а просто скопировали иероглифы? Ведь гораздо разумнее не бездумно срисовывать уже непонятные большинству значки, а перевести! Но тогда почему так не поступили? Да и утаивать первоисточник не имело смысла.

Если только этот первоисточник не значится в списках запрещенной литературы. Вот тогда-то все становится более-менее объяснимо. И куда как более любопытно!

Внезапно прозвучавший в тишине библиотеки шорох заставил меня вздрогнуть и напряженно вглядеться в темные глубины зала.

— Кто здесь? — собственный голос мне показался чужим.

Молчание. Но я слышу чье-то дыхание. Да и тепло чужого тела улавливаю… поправка: улавливала. Всего мгновение назад я могла точно сказать, где находился источник с температурой отличной от температуры окружающей среды и вот теперь все словно исчезло. Показалось? Вряд ли. А в привидений я не верю. Зато верю в людей и в их способности к маскировке.

Вот проклятье! Теперь мне это место уже не кажется таким уютным как раньше. Да и нашла я уже кое-что интересное, а за чем-то еще можно и позже вернуться.

Я поспешила покинуть залы библиотеки. Не знаю почему, но мне не понравилась атмосфера тех помещений, словно что-то наблюдало за мной, и я ему была любопытна…

Спокойствие вернулось ко мне, только когда я очутилась в своей комнате. Забравшись с ногами на кресло, я положила на колени добытую книгу и стала старательно выискивать в тексте знакомые по молитвам слова. Их оказалось не так много, как хотелось, но кое-что я поняла. Это была летопись первых лет после Изгнания, та самая, что легла в основу нашей веры… та самая, что считает исчезнувшей Книгой Богов…

И если это действительно она… если я держу в руках реальный список с того текста…

Я недоверчиво уставилась на книгу. Если это действительно она, то я никому не смогу дать ее на перевод — не имею права. Что ж, в таком случае, придется запастись терпением и разбираться самой.

Интересно, что из нашей истории действительно имело место быть, а что додумали последующие поколения…

«Рет»

Компания собралась самая что ни на есть замечательная. Эннеада. Впрочем, от былой девятки самых могущественных существ в мире — приемников богов — осталась лишь горстка не самых способных и уж конечно не самых умных людей. Возможно, когда-то в прошлом это собрание и вершило судьбы Трех Граней, но теперь все это не более чем миф. Они выпустили из рук ниточки, державшие весь мир. И то, что сейчас Император все еще пытается сохранить видимость былого величия всего лишь блеф уставшего от всего человека.

Рет недовольно сжал губы, со стороны наблюдая за разговором Ирбиса с матерью. Скарлет держалась как всегда отчужденно, но вампир достаточно хорошо ее знал, чтобы заметить то, что недоступно было другим: рубиновая кайри и Император были близкими друзьями, хотя и старались не афишировать этого. Очень близкими.

В том, что мать спала с Ирбисом, Рет не сомневался, потому что достаточно хорошо ее знал, а такого способа быть поближе к вершине она бы не упустила. Но вот ее отношение к нынешнему правителю было слишком уж теплым…

Ну, теперь хотя бы понятно, почему Скарлет так заинтересована в поисках блудной принцессы. Все же, какой бы сильной личностью она не была, она оставалась женщиной — и в помощи любовнику, пусть и бывшему, отказать не может.

И теперь это сыграет Рету на руку. Всегда приятно загребать жар чужими руками. Тем более это решит сразу две проблемы: и от волка поможет избавится и матери напомнит о существовании сына. А если повезет, то еще кое-что по мелочи выгорит.

Дождавшись ухода Ирбиса, Рет направился к Скарлет. Он прекрасно знал, что скорее всего она еще раз все перепроверит, но так даже лучше, больше времени будет на необходимые маневры. Все-таки женщинами, даже такими, как его мать, очень легко управлять.

— Матушка, мне необходимо поговорить с вами, — эта фраза уже стала частью привычного ритуала. Рет всегда был предельно вежлив при общении со Скарлет и уже давно называл ее только на «вы», подчеркивая ее статус как в клане, так и во всем их обществе. Древнейшая. Это многого стоит.

— Я слушаю тебя, сын, — она посмотрела на него по обыкновению спокойно, без тени теплоты или привязанности. Впрочем, между ними никогда не было родственной любви, даже просто близки они не были. Но Рет уважал свою мать, потому что кроме нее никто бы не сумел продержаться во главе клана столько лет.

— Я слышал, что вы ищите одну из радужных кайри, — позволив себе легкую улыбку, произнес вампир, — Так вот один из моих агентов недавно видел ее…

Рет внимательно наблюдал за матерью, пытаясь хоть что-то прочитать на ее лице. Скарлет оставалась спокойна, как ледяная статуя, хотя кажется, в ее глазах мелькнули искры заинтересованности.

— Да? И где же твой агент видел императорскую пропажу? — все-таки она первой нарушила затянувшуюся паузу.

— В волчьем логове. А если точнее, то в постели нашего серебряного волка, — Рет взглядом показал на Лоуреса. Тот как раз беседовал о чем-то с Раном кай Таурусом.

Вот теперь ее проняло. Никогда прежде на памяти вампира Скарлет не бледнела столь явственно. Любопытненько. Что же так напугало всегда невозмутимую рубиновую кайри?

Рету все сильнее и сильнее хотелось познакомиться с Найей. Интересно, чем же она так важна? И ведь не только для Ирбиса, но и для его матери.

Любопытненько…

Муркус кай Вулф

В библиотеке Шайрем уже не оказалось. Вот неугомонная девица! Все-таки прав был Лор: такую не стоит выпускать из поля зрения. И где ее искать? Впрочем, в логове не так много мест, где она появлялась. Итак, столовую отбрасываем сразу — там сейчас делать нечего, комнату Лора тоже вычеркиваем. И что у нас остается? Лаборатория и комната самой принцессы. И мне не верится, что молодая девушка в такой час станет проводить опыты, скорее уж вернется к себе.

Надо же, а она оказывается предсказуема! И, кажется, спать в кресле — ее любимое занятие.

Я посмотрел на принцессу. Будить или нет? С одной стороны она так никогда не выспится по-человечески, а с другой… зачем мешать ей отдыхать?

А вот книгу надо убрать, потому что использовать вместо подушки древние рукописи — преступление. Минутку, а это у нас что?..

— Вот бездна! — негромко выругался я, разобравшись, что именно меня смутило: с пальца принцессы хищно оскалив морду на меня смотрело одно весьма приметное колечко… Это когда он успел?! Давно мой братец не совершал таких глупостей. Но не мне его судить — сам грешен. И по уши увяз в этом деле.

Ладно, с этим уже ничего не сделаешь, лучше посмотрим, чем это так зачиталась принцесса, что уснула. Обложка выглядела бедновато — грубо обработанная телячья кожа. Хотя под ней, кажется, деревянный оклад, и что-то наподобие металлического узора — ну на ощупь очень похожее. Странно. И название зачем-то намеренно затерли. Даже любопытно стало, что же скрывается внутри. И что же у нас здесь?..

Проклятье! Где она откопала этот список?! Они же все были уничтожены! А оригинал считается утерянным уже с пару тысячелетий!

И как мне поступить? Если исходить из того, что тайны нашего клана должны быть сохранены любой ценой, то мне следует немедленно уничтожить книгу. С другой стороны перстень — символ наивысшего доверия, а значит, Шайрем имеет право узнать о нашем клане все, даже если мы сами предпочитаем не вспоминать о кое-каких страницах истории…

Ладно, пусть читает, заодно, может, поймет, во что влезла по собственной глупости. Не зря же волков не любили во все времена. И проклятым кланом нас называют не зря…

Видят боги, мы все это заслужили.

Шайс кай Ирбис

Если бы у Императора спросили, что он больше всего не любит в своей жизни, он бы, ни мгновения не сомневаясь, ответил бы: сбор Эннеады. Это отнимало слишком много времени и сил. А сейчас и то и другое было необходимо для решения совсем другой проблемы.

Время стремительно утекало сквозь пальцы. Завтра, максимум через день, Шайрем должна быть найдена, иначе всем скрупулезно выстроенным планам придет конец. Перенести коронацию Шайтан не согласится, да и вряд ли удастся в ближайшие дни снова собрать в одном месте всех членов Эннеады, а значит, в течении двух дней все решится, или… или все было зря.

Император устало уронил голову на руки. Неужели он столько лет шел к цели, чтобы проиграть в самом конце? Не могут быть боги настолько жестоки — не могут!

Внезапный стук в дверь заставил Ирбиса вновь надеть маску неутомимого правителя.

— Войдите, — старательно изображая занятость, бросил он. Дверь бесшумно отварилась, пропуская в кабинет припозднившегося гостя.

— Шайс…

Император удивленно посмотрел на пришедшую. Вот кого он не ожидал здесь увидеть, так это Скарлет — они старались как можно реже встречаться, ограничиваясь лишь обязательными визитами рубиновой кайри на собрания. Была еще одна деталь, вызвавшая у него беспокойство — его давняя подруга выглядела чем-то обеспокоенной. Напряженная, словно натянутая тетива, спина, бледное лицо, лихорадочно блестящие темные глаза — такой Ирбис не видел ее давно.

— Что произошло, Лет? — Императору невольно передался ее страх.

— Шайрем…

— Она… мертва?

Женщина отрицательно мотнула головой, но так и не нашла, что сказать, чтобы объяснить все. Едва ли не впервые Скарлет кайри Десмод не знала, как поделиться тем, что ей открылось так внезапно.

— Так что произошло, Лет? — Ирбис встал со своего места, неспешно обошел стол, давая собеседнице время собраться с мыслями, и приблизился к замершей у самого порога рубиновой кайри.

Так и не найдясь с ответом, Скарлет молча расстегнула три первых пуговицы платья и дернула тяжелую цепочку. Массивный серебряный крест, украшенный пятью крупными рубинами, вынырнул из плена одежд. Император невольно подался вперед. Не часто доводится увидеть печать другого клана, а что бы кто-то добровольно показал ее… такого еще не бывало.

Ирбис невольно перевел взгляд на свое левое предплечье. Там под одеждой скрывался широкий обруч, выполненный в виде рубиноокой кобры, кусающей свой хвост. Из какого металла он был сделан, Император не знал, но чешуя змеи в зависимости от освещения меняла цвет, а иногда сочетала в себе весь спектр.

Но что могло заставить Скарлет настолько открыться? В том, что печать настоящая Ирбис ни секунды не сомневался.

— Что случилось? — снова спросил он, надеясь, что хоть в третий раз получит ответ.

— Печати павших кланов у тебя? — едва слышно спросила женщина, отчаянно сжимая в руке крест.

— Только та, что досталась от жены. Где находятся белая и черная, я не знаю.

— Это и не важно. Где янтарная? Здесь?

— Я покажу, — кивнул Император, чувствуя, как чужое волнение завладевает и его телом. Похолодевшими пальцами Ирбис извлек из кармана небольшой ключ и направился к спрятанному за панелями из красного дерева сейфу. Несколько секунд он безуспешно пытался попасть в замочную скважину, а когда это ему наконец удалось…

На бархатной подушечке лежала подвеска, выполненная из цельного янтаря в виде морды дракона. Вот только теперь в глубине медово-желтого камня наметился изъян, которого никогда прежде не было — небольшая трещинка причудливым шрамом протянулась от правого глаза ко рту мифического существа.

— Великие боги, — помертвевшими губами прошептал Император, и как-то беспомощно посмотрел на Скарлет, — Шайрем…

— Она уже с ним, Шайс. Шайрем уже с волком. Я не знаю, как, но они все-таки встретились. Мы должны что-то сделать. И быстро, пока не стало слишком поздно.

— Лет…

— Не время сомневаться, Шайс. Ты должен убить этого волка. И немедленно! Если, конечно, ты не хочешь потерять дочь.

— Ты уверена, что еще не слишком поздно? — обреченно спросил Ирбис, глядя на испуганную женщину и впервые не находя в себе сил для ее утешения.

— Да! Уверена! Всего одна печать — это не много, процесс еще можно обратить. Но волк должен умереть!

— Как скажешь, Лет, как скажешь. Думаю, я найду, что ему предъявить, — устало прикрыв глаза, сообщил император. Почему-то сейчас ему совсем не хотелось смотреть на эту великолепную женщину. Но Скарлет как и все имеет право на ошибки. Впрочем, она не ошибается — просто слишком спешит в суждениях. Но волка действительно пора устранить — с Марком куда как легче будет иметь дело.

Фитрина кайри Фэлкон

Проснулась я внезапно, и что самое удивительное совершенно не помнила свой сон, и все-таки предчувствие чего-то неприятного не желало покидать меня. Ну почему Рея никогда нет рядом, когда он нужен?! Ведь знает же, что я сильно завишу от него, но все равно не желает заявлять о своем существовании остальным! Упрямый тип! Какая разница вымерли черные все или кто-то еще жив?! Не думаю, что Императора так уж обеспокоит этот факт, тем более сейчас, в свете последних событий, иметь прикрытие в виде некроманта не самая худшая мысль. Вот дождется он, что я сама того не ведая совершу какую-нибудь глупость, а ему придется за все расплачиваться. А я обязательно совершу — чтобы ему жизнь медом не казалась!

Я уже собиралась встать с кровати и зажечь ночник, когда меня накрыла волна предсказания…

Ненавижу спонтанные видения!..

Маркус кай Вулф

Едва только забрезжил на горизонте рассвет, как меня жестоко вырвал из сна телефонный звонок. Мобильник вопил как проклятый, надрывно высвистывая какой-то до одури знакомый мотивчик. Когда, как и что именно я ставил на звонок, было от меня сокрыто, впрочем, от этого мелодия не казалась привлекательнее.

Бездна! Видят боги, еще немного и я соглашусь со старожилами, что все беды от этих «бесовских игрушек».

— Алло! — даже не взглянув на экран, рявкнул я в трубку.

Тишина. Только слышно чье-то дыхание, прерывистое, взволнованное.

— Я слушаю! — еще более раздраженно бросил я, выждав для порядка пару секунд.

— Кай Вулф? Маркус? — тихо, не очень уверенно поинтересовался телефон женским голосом.

— Да. Я слушаю, — растеряно ответил я. Голос мне был не знаком, и от этого дурные предчувствия, не отпускавшие меня последнее время, лишь крепли.

— Я должна вас предупредить. Это крайне важно!.. Не знаю, выйдет ли что из этого, но…

— Стоп! Спокойнее. Лучше расскажите все по порядку, думаю, время у нас еще есть.

— Да, немного есть. Извините, я волнуюсь — вот и несу всякую чушь.

— Ничего страшного, уверяю вас. Лучше скажите, что вас заставило позвонить мне.

— Да-да, конечно, слушайте…

Я жадно ловил каждое слово собеседницы, про себя на все лады кляня неверную удачу.

— Да спасибо. Я учту это, — осторожно ответил я, когда голос в трубке замолчал.

— Это необходимо предотвратить! Может, мои слова и глупость, конечно, но я прошу вас к ним прислушаться. Я так редко ошибаюсь, что уже и забыла, когда это было в последний раз.

— Не волнуйтесь, я все сделаю, как надо. Можете мне поверить, я сам не меньше заинтересован в этом. Но скажите, вы уверены в том, что мне сообщили?

— Кто бы только знал, как я желаю ошибиться…

— Еще раз спасибо.

— Не за что. Лучше помогите им.

— Обещаю, — а что еще я мог сказать? Я уже давно не чувствовал такой пламенной искренности в людях. А в том, что моя собеседница мне не соврала, я не сомневался — в конце концов, я дипломат, советник, а это налагает на меня не только ряд обязательств, но и дает способность читать в душах людей.

Что ж, в таком случае придется действовать. И именно в том направлении, что мне подсказали.

Лоурес кай Вулф

Едва рассвело, как в отведенную мне комнату постучался раб, который принес церемониальное, расшитое золотом, облачение. За последние тысячелетия ни одеяния, ни ритуал не изменились ни на йоту.

Только Храм Солнца перенесли на вторую грань, а так все осталось таким, каким было века назад. Все те же песчано-желтые каменные блоки, покрытые цветными иероглифами, чадящие факелы у самого потолка, придающие залу некую таинственность, девять алтарных статуй высотой в три человеческих роста и столько же кресел, стоящих в ногах изваяний. На самом деле все это лишь дань традициям, уже давно отжившим свой срок, но Император за них цепляется, не помня значения и половины. Впрочем, я сомневаюсь, что хоть кто-то из нас верит во все это. Но нам надо хоть за что-то цепляться в этом мире. И нашим якорем стала обрядовая сторона прошлой жизни, той, что была потеряна нами… Наверно, поэтому мы так боимся отойти от жизни предков, при этом зачастую нарушаем их заветы, даже не вспоминая об этом. Должно быть мы слишком много веков скитаемся, чтобы не измениться. Каждое место, каждое наше пристанище, оставило свой след, внесло что-то новое в нашу культуру и быт. А ведь если вспомнить историю — вернее ее неотредактированную радужными версию — то и в Египте мы были лишь гостями… и те боги, которым мы поклоняемся сейчас, не более чем отсвет того прежнего костра, что горел до Великого Потопа…

И почему эти крамольные мысли всегда приходят мне в голову на пороге этого Храма? От того, что больше всех знаю? Так это далеко не так: уверен, все собравшиеся в курсе, что эти сборы давно превратились из комедии в фарс. Но никогда от них не откажутся, потому что только эта тонкая ниточка нас и связывает, не будь ее мы бы давно разошлись, забыв об остальных: мир большой — места всем хватит…

— Рассаживайтесь, прошу, — разрешил Император, сам занимая трон Гора. Остальные последовали его примеру.

Когда все заняли отведенные им места, Ирбис, придерживая на груди традиционные цеп и крюк, встал в ногах своего бога-покровителя и начал речь. Так как это было нечто вроде молитвы-обращения, повторяемой раз за разом, то я уже привычно пропустил ее мимо ушей. И только когда Император перешел с древнекемитского на современный русский (мы всегда говорим на языке страны, в которую выходят окна нашей грани) я стал его слушать:

— Смутные времена наступают. И не нам об этом забывать. Все ли помнят, что согласно пророчеству, записанному еще в Книге Мертвых и расшифрованному с помощью пирамид, нас ждет пора перемен?

Все собравшиеся в разнобой кивнули: об этом захочешь — не забудешь. Шутка ли все, что было записано там, сбывалось, без осечек и погрешностей. И как назло это пророчество больше всего касалось не жителей внешней грани, а именно нас.

— Вы что-то узнали об этой опасности, Великий? — как всегда безразлично поинтересовалась Эсмеральда. Эта женщина была на редкость хладнокровна.

— Кое-что, — уклончиво ответил Император, — Мы знаем точную дату. Мы знаем, что предпосылки беды заложились в 1992 году по внешнему исчислению… Вам ничего не приходит в голову?

— Ну, где-то в это время в России начала меняться система, социальные революции, народные бунты и прочее, — негромко произнес Ран.

— Нет, не то. Напрягите память, ведь это имело значение для всех нас! — Император не сдавался. Он явно сумел что-то выяснить, но не хотел ничего говорить прямо, желая подвести собеседников ко всему исподволь.

Значит, девяносто второй? Это было шесть лет назад? Ну, тогда я помню только одно важное для меня событие. Впрочем, и в жизни остальных оно сыграло свою роль.

— Смерть моей сестры. Вернее, ее зверское убийство, — я хмуро посмотрел на Скарлет, и она — что удивительно — ответила мне не менее пламенным взором.

— Верно, Лоурес. Убийство, которое так и осталось загадкой. Да и сама девочка, кажется, тогда вызвала ряд подозрений?

И до этого докопался, старый лис! Странно, что он еще шесть лет назад не поднял этот вопрос.

— Лаури не была заражена вирусом, — спокойно ответил я, чувствуя, как возрастает напряжение в зале. Если бы этот вопрос подняли еще несколько дней назад, я бы проиграл, потому что этот феномен и для меня был не объясним, но, слава богам, не теперь…

— И почему же? В чем была избранность вашей сестры, Лоурес? — на слове «избранность» голос Императора словно случайно дрогнул, что мгновенно заметили и остальные. Боги, что же за игру он затеял? Не хотелось бы проиграть только оттого, что мне не известны ее правила.

— А чем или кем избраны вы, Великий? Ведь и вас вирус не трогает, — тщательно обдумав ситуацию и взвесив все за и против, я решил рискнуть.

— Во мне течет кровь радужных повелителей, — Ирбис ответил так, словно я посягал на что-то священное для него. Впрочем, будь здесь Шайтан, выслушать мне бы пришлось куда как больше.

— Так же как и в моей сестре. И во мне. Вот и ответ на ваш вопрос, Великий. Лаури не могла заболеть, потому что в отличие от меня и Марка почти не унаследовала генов волчьего племени.

Молчание. Неприятное, вязкое, удивленное. Все верно: радужная кровь очень капризна и доминирует над другими отнюдь не всегда, зачастую подчиняясь другой, но и проявить себя может в любой момент.

— И кто же? — глухо спросил Император.

— Моя бабка. Силь кай Вулф.

— Силь? Сильфирь? Вот и нашлась пропажа, да не там, где искали, — едва слышно пробормотал Ирбис, — Что ж, признаю, была в моем клане такая. Хорошо, вопрос о странностях жертвы снят, но он был далеко не единственным. Идем дальше.

Такой тишины в этом зале наверно никогда не было, даже голос правителя звучал как-то глухо, словно сквозь вату.

— Обстоятельства, при которых погибла ваша сестра, так же внушают ряд подозрения…

— Ее обескровили, Владыка. Все указывает на рубиновых. Они открыли охоту уже на своих! — сухо напомнил я. Мне не хотелось ворошить прошлое и снова поднимать этот вопрос, но раз уж Ирбис все же изволил вспомнить о Лаури, то необходимо донести до него всю информацию.

— Но, признайте, Лоурес, с тех пор жертв больше не было. А кому как не алхимикам было выгодно заполучить кровь радужной кайри?

Вот мы и перешли к главному. Но, боги, как же это низко!

— Владыка, вы намекаете, что я мог убить собственную сестру? — угрожающе тихо спросил я, отчетливо понимая, что на этот раз Ирбис перешел все границы. Я очень на многое закрывал глаза, когда дело касалось нашего правителя, но и у моего терпения есть свой предел.

— Но, признайте, Лоурес, вы ученый, а для ученых очень многие общепризнанные нормы морали не кажутся такими уж незыблемыми.

— Я не ученый, Владыка, я алхимик. Возможно, в вашем понимании это одно и тоже, но в действительности все далеко не так. Я связан столькими запретами и обязательствами, что вы себе и представить не можете, среди прочих есть и запрет на причинение вреда — умышленного или нет — любому разумному, — почти правда, вернее мои слова истинны, но не существует закона, который нельзя было бы обойти.

— Это некому подтвердить. Но все собравшиеся прекрасно знают, на что способен твой клан. То, что в свое время мы решили несколько приукрасить историю, ничего не меняет, — удовлетворенно улыбнулся Император. Все верно — волкам верить нельзя. Мы предаем, всегда и всех. Мы убиваем, не смотря на запрет. И поэтому мы так ослабли. Мы сами уничтожаем свой род, день за днем по кирпичику складывая стену, которую уже невозможно разрушить. Да, Ирбис, на этот раз я проиграл. Жаль…

— Почему же некому подтвердить? Великий, вы забыли обо мне, — голос сапфировой пророчицы прозвучал на удивление дерзко. Уж от кого я не ожидал помощи, так это от нее. Но Фитрина с несвойственной для ее возраста твердостью смотрела на Ирбиса. Вызов. Кажется, у этой девочки есть свои счеты к нашему правителю.

— А вам есть что добавить, кайри? — с неприкрытой угрозой в голосе уточнил Император.

— Есть. Как вам известно, я пророчу и чаще всего именно смерть. Так вот о смерти Лайри кай Вулф я знала еще за неделю до нее.

— Но вы никому не потрудились сообщить о своем видении, а значит, и ваши слова подтвердить некому.

— Великий, я редко делюсь своими видениями с людьми, но это не значит, что я их не документирую. Так что доказать непричастность к убийству девочки Лоуреса, как и любого другого серебряного, мне под силу. Потому что Лаури кайри Вулф действительно убил вампир.

— И вы можете назвать его имя?

— Нет, Владыка, это сообщить нам могла бы только сама Лаури, но ее, к сожалению, среди нас нет.

— Значит, вы продолжаете настаивать на невиновности Лоуреса? — последнее предупреждение. Император дает шанс сапфировым вернуться под его длань. Красивый жест, но не более, даже если Фитрина сейчас откажется от своих слов, это ничего не изменит — Ирбис не прощает своих врагов.

— Да, — всего одно слово, но я уже не поручусь за жизнь этой упрямой девочки. Думаю, она и сама понимает, что сейчас перешла все границы дозволенного. — И я могу предоставить вам или любому другому желающему убедиться в истинности моих слов, — Фитрина хмуро посмотрела на Скарлет, словно ожидая с ее стороны новых обвинений, — необходимые документы по окончанию нашей встречи.

— Что ж, в таком случае, я откладываю это дело до выяснения обстоятельств, — неохотно закончил Император, — но у меня остался еще один вопрос. К вам, Лоурес.

Я невольно насторожился. Сегодня Ирбис в открытую играл против меня, а это заставляло задуматься. Боюсь, от его следующего обвинения мне укрыться будет негде, да и нечем.

— Я внимательно слушаю вас, Великий.

— Мне стало известно из достоверных источников, что на вас недавно было совершено покушение.

Проклятье! Он знает! Впрочем, если быть откровенным с самим собой, то несколько дней отсрочки особой роли не сыграли бы.

— И что из этого? Покушения на меня не так и редки. Я многим успел перейти дорогу, — демонстративное безразличие. Даже если я уже проиграл — это не повод терять лицо.

— Но это покушение ведь было не совсем обычным.

— Да? И чем же? — я уже нисколько не сомневался, что Ирбису все известно. И теперь гораздо больше неизбежного обвинения меня интересовало, кто ему мог меня сдать. В Марке я не сомневался, но, кажется, мы не учли, что даже в логове у стен могут быть уши. Неприятно осознавать это. Я был уверен в своих людях — ошибся.

— На этот раз убийца был из Храма Змееликой.

— А это имеет какое-то значение? Какая разница, откуда пришел исполнитель, если он не преуспел в своей миссии?

— Может, при других обстоятельствах это и не имело бы значения, но не в этот раз. Исчезла моя дочь и в последний раз ее видели в твоем доме!

Я на мгновение задержал дыхание, стараясь выровнять неровное биение сердца. Спокойно, Лор, спокойно. Ты не имеешь права на ошибку. Только не сейчас.

— Правда? Не знал, что эта истеричная девчонка, отравившая себя вместо того, чтобы смириться с поражением, ваша дочь, Владыка.

— Отравившая?

— Да. А разве вам не сообщили? Она ранила себя отравленным кинжалом.

— Лжешь! Шайрем жива. И я обвиняю тебя в похищении и в насильном удержании радужной кайри!

Вот и все. На это мне сказать нечего. Сколько не оправдывайся, сколько не ссылайся на волю самой принцессы — мнение Ирбиса не изменить.

— Владыка, вы не можете бросаться такими обвинениями. Где доказательства? — это снова Фитрина. Странно, с чего это она так открыто выступает в мою защиту? Раньше я с ее стороны особой любви к своей персоне не замечал. Или все же дело здесь в ее ненависти к Императору?..

Ирбис хмуро посмотрел на сапфировую кайри, явно надеясь испепелить ее взглядом. Не вышло.

— Что ж, раз вы так настаиваете, то я вынужден просить всех собравшихся задержаться еще на день. Я думаю пришло время вспомнить о традиции проведения Великого Суда. Как вы поняли, я слишком предвзято отношусь к обвиняемому, а потому прошу не вас, а ваших богов завтра вынести вердикт по этому делу.

Великий Суд? Это еще что за новость? Давненько никто не устраивал этого шоу — хватало как-то решения Императора или номарха, если дело было внутренним. Что ж, хотя бы развлекусь напоследок.