"Терской Фронт (продолжение от 13.07.2010)" - читать интересную книгу автора (Громов Борис Николаевич)

После плотного перекуса я снова собрал свою 'гвардию' под навесом на заднем дворе. Сегодня буду минно-подрывному делу их учить, а конкретно - работе с МОН-50. А почему, собственно, нет? Пока 'учебные пособия' под рукой есть - надо пользоваться. А то еще потратятся на какое-нибудь 'богоугодное' дело. Не на пальцах же объяснять потом?

   - Вот, хлопцы, глядите. Это - противопехотная осколочная мина направленного действия МОН-50, - я вынимаю МОНку из сумки и укладываю ее рядом с собой на лавку. - Весит она два кило, сам корпус у нее пластмассовый, а внутри - заряд взрывчатого вещества и что-то около полутысячи уже готовых поражающих элементов. Ну, они на шарики или ролики от подшипников похожи, в разных по-разному.

   - А на кой такие сложности? - интересуется Шуруп.

   - Да тут, Саня, все просто. Согласись, та же 'эфка' рвется, как бог на душу положит? То нормально все, метров на тридцать вокруг чуть ли не траву осколками состригает, а то просто на две половинки разлетится, и кирдык. Так?

   - Ну, да, - согласно мотает он головой.

   - А тут - никаких проблем: взрыв, и в сторону противника летят пятьсот уже готовых осколков. Дальность разлета этих самых шариков-роликов...

   - Пятьдесят метров? - делает предположение Толя.

   - Ну, вообще-то, да. Правда, официально, 'пятьдесят' - это, дистанция гарантированного поражения. Хотя, врать не буду, если зона поражения и меньше, то ненамного. Причем выкашивает она на этой дистанции все, в секторе чуть больше пятидесяти градусов по горизонту и на высоту от пятнадцати сантиметров до четырех метров.

   - Чего, по горизонту? - почти в один голос спрашивают Сашка и Толя.

   - Так, понятно, а еще говорили, что в школе учились хорошо... Короче, для простоты, глядите: тут сверху что-то вроде прицела есть, вот в него смотрите, все что сквозь него видите - на пятьдесят метров вперед будет в зоне поражения.

   Передаю мину парням. Те по очереди, прищурив один глаз, разглядывают двор сквозь прицел. Шуруп с уважением присвистывает.

   - Ладно, поигрались и будет. Поехали дальше. По обе стороны от прицела есть гнезда для взрывателя или электродетонатора. В общем, эту штуку можно использовать и как обычную растяжку, тогда надо вот в это гнездо, - я показываю пальцем на закрытое коричневой пластмассовой пробкой отверстие, - вкрутить МУВ, или обычный запал от РГД или Ф-1. А можно сделать ее управляемой, тогда сюда вкручивается такой электродетонатор.

   Я снова лезу в сумку и достаю из нее один из полученных на складе детонаторов ЭДП-Р.

   - Видите, обычный электродетонатор, тот же ЭДП или ЭКД, например - это просто такой блестящий металлический 'карандаш', из которого торчат два проводочка. ЭДП-Р от него немного отличается. Сами поглядите.

  Так же, как и мину, я пускаю детонатор по рукам.

  - Видите, у него на конце этакий набалдашник с резьбой внизу? Это специальная втулка, и, благодаря ей он в гнездо не просто вставляется, а вкручивается. Потом детонатор при помощи саперного провода, его я сюда не взял, там ничего особенного: обычный, двухжильный, здорово на 'полевку'[1] похож, подключают к подрывной машинке. Например, вот к такой.

   Я достаю 'четверку' и подбрасываю ее на ладони.

   - Мы ее взводим, - я привожу ПМку в боевое положение. - А когда противник попадает в зону поражения, делаем так.

   Сильно бью раскрытой ладонью по кнопке. Машинка послушно щелкает.

   - Все парни! Ваш враг лежит на земле, по самые уши набитый сталью.

   - Лихо! - подытоживает молчавший до того Коваль.

   - А то, - соглашаюсь я. - Теперь глядите. Устанавливается мина вот так.

   Я раскладываю находившиеся до того в транспортировочном положении ножки и ставлю мину на землю.

   - Вот таким вот образом втыкаете ножки поглубже в грунт. По технике безопасности нужно находиться метрах в тридцати позади мины, не ближе, но на самом деле - пятнадцати вполне достаточно, если в полный рост не стоять, летящие назад обломки корпуса не ловить. Но это не единственный вариант. Видите, тут на дне еще одно гнездо с резьбой? В комплекте есть еще и струбцина, навроде столярной. Это гнездо как раз для нее. А потом, уже этой струбциной можно закрепить мину где угодно: хоть на дереве, хоть на дверном косяке... Короче, куда фантазии хватит. 

  - Слушай, Миш, а я слыхал, что у турков вроде тоже такие есть? - спрашивает вдруг Артем. - Наши, кто на Украине с ними воевал, рассказывали. Какое-то название чудное, на турецкое не похожее совсем. На 'к' как-то...

  - 'Клеймор', скорее всего.

  - Точно, 'Клеймор'!

  - Это не турецкие мины, парни, а американские. По всем параметрам - один в один, как наша МОН, разве что струбцины нету, и весит чуть-чуть меньше.

  - Странное какое-то название, а что означает, не знаешь? - интересуется Толя.

  - То и значит. Клеймор - это у древних шотландцев меч такой был. Двуручный. Длина у него чуть не полтора метра была. В общем, такой дурой хороший фехтовальщик парой взмахов мог перед собой чуть ли не поляну в толпе врагов расчистить. Ничего не напоминает?

  Парни, представили картинку, дружно засмеялись. Действительно, похоже.

  - Ладно, хлопцы, смотрю - смеркается уже... Занятие закончено, все свободны. Завтра тренировок не будет, у нас с Анатолием дела, так что - по личному плану. Но, советую занятия совсем не забрасывать, а то получится, как с этими беднягами из Охранной Роты...

  - Да уж, наслышаны, - хохотнул Шуруп. - Их сегодня чуть не до обеда гоняли, как незнамо кого. В казарму чуть не ползком возвращались.

  - И я о том же, спорт забрасывать не стоит, а то потом может выйти боком. Все, давайте, ребята, отдыхайте. Толя, а ты - за мной.

  - Понял, Миш. Чем заниматься будем?

  - 'Леших' обживать. Нет в бою ничего хуже, чем не подогнанная непривычная снаряга. В самый неподходящий момент обязательно или зацепишься чем-нибудь, или запнешься обо что-то. Так что, привыкать будем, заодно и переделаем их слегка, а то они больше под совсем уж позднюю осень сейчас 'заточены'. Надо будет зелени добавить.

  Следующий час я и Толя, под моим же чутким руководством, сидим себе на койке в моей комнате и, болтая о всяких пустяках, неспешно отвязываем с маскировочных накидок лишние серые, желтые и коричневатые лохматы, заменяя их зелеными. Работа, в принципе, не сложная, но долгая и, прямо скажем, нудноватая. Хотя, для себя стараемся, так что можно и потерпеть.

  - Ну, что, мне кажется - куда лучше, чем было? - я встряхнул своего 'лешего' и разглядываю его, держа перед собой на вытянутых руках. - А, Курсант, как считаешь?

  - Намного, - соглашается тот. - Теперь думаю, если в таком на пустыре возле рынка залечь в бурьяне - хрен кто заметит.

  - Это точно. Особенно, если перед этим рожу 'Туманом' размалевать и слегка по земле покататься, чтобы на 'лешего' всякий мусор налип - листья опавшие, веточки разные...

  - Слушай, командир, а я вот не понял, чего этот 'леший' чудной такой? Балахон балахоном, в нем ведь ни бежать, ни даже идти, толком не получится? Неужели нельзя было куртку со штанами сделать?

  - Да тут такое дело, Толя... Он для этого просто не предназначен. В нем не ходят, и уж тем более не бегают. В 'лешем' только лежат, в крайнем случае - ползают. А насчет штанов... Есть и такие костюмы, типа комбинезонов, но накидки все же лучше. Вот представь, лежишь ты, за врагом издалека наблюдаешь, а тут вдруг - раз, мимо 'бородатый' топает. Ну, я не знаю, часовой обход делает, или просто до ветру отошел. Ты, понятное дело - замер. Лежишь, не шевелишься. Только если на тебе эти самые куртка и брюки, то со стороны ты сильно похож на холмик, который своими очертаниями напоминает фигуру лежащего человека. В темноте - может и прокатит. А если светло? А под накидкой ты просто похож на большую бесформенную кочку. Помнишь, что я тебе про главную цель маскировки говорил?

  - Размыть очертания, исказить их до неузнаваемости, - четко отвечает Толя.

  - Пять баллов! Толковый ученик мне попался, - гордо подбоченясь заявляю я. - Главное, чтобы не зазнался, а то отвинтят ему башку, он и 'мяу' вякнуть не успеет.

  Напарник только улыбается в ответ и демонстрирует мне внушительных размеров кукиш.

  - Не дождешься!

  - Ню-ню, - хмыкаю я и трагическим голосом, с тоскливыми подвываниями затягиваю:

  А не спешите нас хоронить,

  А у нас еще здесь дела!

  У нас дома - детей мал-мала,

  Да и просто хотелось пожить!

  - Да ну тебя, на фиг! - делает вид, что обиделся, Толик. - Все б ему каркать, да настроение людям портить.

  - Ой, да ладно, тоже мне, цаца какая. Настроение ему испортили. Сейчас как поставлю в упор лежа, и будешь мне тут 'землю толкать', пока оно назад не поднимется.

  - Командир, спокойно! - Толя примиряющим жестом выставляет перед собой раскрытые ладони. - Виноват, был не прав, уже осознал и готов искупить кровью!

  - То-то же... А то ишь, моду взяли, на начальство дуться. Здесь тебе не тут! Я из тебя, Курсант, еще сделаю настоящего бойца Рабочее-Крестьянской Красной Армии и быстро научу чистить сапоги с вечера, а утром одевать их на свежую голову!

  - Ладно, пойду я, - вытирает выступившие от хохота слезы Толик. - Надо еще свою 'сбрую' проверить.

  - Это, правильно. Да, вот еще что, держи - я протягиваю ему один из 'казенных' подствольников. - Он получше и поновее твоего трофейного будет. Так что, принимай и владей! Только почистить хорошенько не забудь. Там, если внутри хоть немного этого чертова 'серидола' останется - запросто может не выстрелить.

  - Сделаем, командир, - кивает Толя. - А сам чем заниматься будешь?

  - За карту сяду, буду думать, как наши с тобой задницы в проблемы не втравить.

  - А как же?.. - Толя изображает в воздухе этакий неопределенный жест, состроив при этом игривую физиономию.

  - Настя сегодня на ночном дежурстве, так что романтика отменяется. Так, все, вали отсель, любопытная твоя рожа! Не буди в командире зверя.

  Толя выпучивает глаза в притворном испуге и пытается пулей выскочить за дверь, но запинается о порог и с грохотом растягивается на полу в коридоре, оглашая окрестности громким матом. Ой, балбес!!!

  Когда, от души наматерившись и подобрав с пола ГП и 'лешего', Толя, слегка прихрамывая на ушибленную при падении ногу, все-таки уходит, я расстилаю на столе полученную в Ханкале карту. Хорошенько обдумав ситуацию, я решаю на выход ее с собой не брать. На память, вроде, не жалуюсь, да и края тамошние мне хорошо знакомы. Как ни крути, всего два месяца назад я там немало кругов по лесам-горам намотал во время спецопераций. Хотя, какие на фиг 'два месяца'?! Тридцать лет почти не хочешь?! Нет, надо завязывать с этими абстрактными размышлениями, а то точно с ума сойду. Лучше делом займись, милейший. Делом!

  Над картой просидел до глубокой ночи, даже на ужин не пошел. Так бы и остался голодным, если бы Толик, добрая душа, не притащил мне тарелку тушеной картошки с мясом, пару больших ломтей хлеба и кружку пива. Зато в голове начал вырисовываться какой-никакой план действий. А значит - не зря сидел.

  Поутру, после завтрака я отправил Курсанта на рынок за маленьким зеркалом. Сначала сам собирался идти с ним вместе, вдруг вспомнив о том, что к свежеотремонтированной машине у меня нет ни домкрата, ни даже набора гаечных ключей, не говоря уже о кувалде, без которой вообще к ремонту отечественной техники приступать - и думать не стоит. На мое счастье, проснувшаяся 'жаба' быстро напомнила мне, бестолковому, что вовсе необязательно платить деньги за то, что можно с наглой физиономией вытребовать у непосредственного начальства. Опять же, в Комендатуру мне в любом случае нужно было зайти и забрать давно обещанный комплект 'хендс фри' для Толиной 'Дэу'. Гарнитуру к станции мне Игорь выдал практически сразу, только связистам по внутреннему телефону позвонил, и уже через пару минут ее принес молодой парнишка, весь какой-то растрепанный, мятый, с неопрятной шевелюрой, но в форме и с сержантскими погонами.

  - А, - только отмахнулся на мой вопрошающий взгляд Костылев, когда парень удалился. - Техперсонал, чего ты хотел? Пытался их к порядку приучить - да все без толку. А на 'губу' каждый раз сажать - хлопотно, да и работать вместо них некому.

  Припомнив многочисленных известных мне представителей этого 'племени', всевозможных сисадминов и прочих технических гениев, я понимающе кивнул.

  А вот из-за инструментов мы чуть не поругались, причем хорошо так, можно сказать самозабвенно. После примерно десяти минут ора и взаимных упреков в скупердяйстве, Костылев сдался и, черкнув несколько строк на вырванном из блокнота листе, велел мне проваливать в гараж Комендатуры и передать там записку старшему технику.

  - И если ты, рожа наглая, думаешь, что я еще и заправлять твой тарантас буду - то хрен ты угадал! Понял?! - неслось мне вслед, когда я уже закрывал дверь в кабинет Коменданта снаружи.

  Любопытство, как известно - не порок и забравшись на водительское сиденье УАЗа я достал из кармана блокнотный листок и прочел:

  'Семеныч, выдай ему из резерва малый ЗИП для УАЗа и набор инструментов. Домкрат, набор ключей, насос, ну, короче, что положено. Только, будь другом, выдай новое'. Ниже следовали дата и подпись.

  Ну, вот, и не нужно денег тратить. А то, что поорали немного друг на друга, так это ничего, у друзей и не такое бывает. Вот притащу я ему данные по Ца-Ведено - враз успокоится. А пока надо в это самое автохозяйство ехать. Как говаривал один комедийный киношный негодяй: 'Куй железо, не отходя от кассы!'

   Старший техник Семеныч, оказавшийся пожилым сухоньким и подвижным мужичком с серьезной проседью в некогда черных волосах и внимательными серыми глазами, прочел записку и поглядел на меня с нескрываемым уважением.

  - Долго выклянчивал?

  - Какое там! - я только рукой махнул. - Орали друг на друга, как полоумные, чуть не подрались. Так что, можно сказать - зубами выгрыз.

  - Силен! - покачав головой протянул в ответ тот, причем уважения ко мне у него явно прибавилось. - Ну, если такой пробивной, айда за мной.

  'Малый ЗИП' оказался неожиданно большим: кроме винтового домкрата, ножного насоса, небольшой кувалды, монтировки и ящика с инструментом (рожковыми, накидными и торцевыми ключами, отвертками, пассатижами и трещоткой), мне вручили еще комплект свечей, ремень генератора, бензошланг и еще целую кучу каких-то прокладок, болтов, гаек, хомутов и прочей мелочевки в небольшом мешке. Переносить все это богатство в 'собачник' УАЗа мне пришлось в два захода. Помимо всего этого я еще вытребовал небольшую катушку медной проволоки и канистру моторного масла. Уж раз назвали пробивным - надо, блин, соответствовать!

  Из гаража я поехал на рынок за продуктами. Можно, конечно, было и Толе наказ дать, но лучше самому. Надежнее. Там закупился хорошо прокопченным говяжьим балыком, почти таким же, что взял в свое время как трофей с убитых 'волчат' и тонким пресным лавашем. Взял на двоих, причем с запасом. Кто знает, возможно, что за сутки-двое не управимся, а сидеть в засаде да пустым брюхом урчать - удовольствие, мягко говоря, ниже среднего. Уже совсем было собрался ехать назад, как вдруг вспомнил, что забыл выпросить на складе толстой лески для растяжек. И кладовщик Витя с Игорем не напомнили. А ведь может пригодиться. Леску беру у того же мужика, у которого покупал в свое время изоленту и спички. Среди всего прочего вдруг замечаю на прилавке довольно аккуратно сработанный мультитул*. Не 'Лезерман', конечно, но, судя по всему - вполне приличная штука, уж всяко лучше того китайского барахла, которым в мое время все магазины завалены были. Взять что ли? На секунду просыпается 'жаба' и напоминает, что и нож и плоскогубцы у меня есть. Но здравый смысл, подсказывающий, что возможность иметь под рукой компактный и многофункциональный инструмент дорогого стоит, одерживает верх. В конце концов, на бинокль я тоже потратился, но, поглядев, что могли выдать мне на складе, понял, что не прогадал.

  - Заинтересовался? - ловит мой, сфокусировавшийся на прилавке взгляд продавец. - Хорошая штука! Харьковский машиностроительный завод!

  Он со значением поднимает палец. Видимо, этот факт должен мне указать на хорошее качество. Пусть так. Я киваю и понимающе чмокаю губами, ну, да, мол, как же как же, знаем.

  - Смотри, - продолжает продавец, беря мультитул[2]в руки и поочередно демонстрируя мне все, что включает в себя изделие харьковских мастеров. - Нож есть, кусачки, пассатижи, плоскогубцы, две отвертки - крестовая и обычная, открывалка для консервных банок и эта хрень, блин, забыл как называется, кончики проводов зачищать... И всего-то восемь рублей серебром.

  Ну, насчет 'всего-то' он конечно погорячился, после непродолжительного, но эмоционального торга сошлись на шести и я стал счастливым обладателем весьма полезного в быту инструмента, который, кстати, при установке тех же мин или растяжек очень даже пригодиться может.

   Вернувшись в 'Псарню' я отыскал Толю, который уже давно справился с важной и ответственной миссией по приобретению зеркальца и сидел у себя в комнате, неизвестно по какому кругу вычищая автомат и ГП. Спустившись в трактир, мы с ним плотно пообедали, и я объявил отбой до семи часов вечера, попросив Кузьму стукнуть в назначенное время мне в дверь, на всякий случай, если я сам не проснусь. Выспаться надо как следует, потому, как ночью нам спать не придется.

  Разбудил меня Четверть. М-да, что-то сбиваться начал мой 'биологический будильник'. Надо будет на рынке механический покупать. А то неудобно каждый раз Кузьму такими просьбами напрягать. Быстренько ополоснув лицо, я начинаю собираться. Новую, казенную, 'горку' и уже забитую запасными магазинами, ВОГами и гранатами РПС - на себя. 'Лешего', свитер, бинокль, коробку с 'Туманом', сухой паек и флягу с водой - в РД. Туда же убираю небольшой планшет из толстой кожи с несколькими листами бумаги и свинцовым карандашом, в Ца-Ведено пригодится - схему укреплений рисовать и пометки разные делать. Память, оно, конечно, хорошо, но записать и зарисовать как-то надежнее.. Немного посомневался насчет мин, но, поразмыслив решил обе МОНки взять с собой. Вес невеликий, да и тащить не мне. Но уж лучше их с собой туда и назад балластом протаскать, чем понадобятся они - а нету.

  Собравшись сам, иду к Толе. Он тоже уже собран и готов к выдвижению. Протягиваю ему сумку с двумя минами.

  - На, Курсант, держи, с собой возьмем на всякий случай. А то вдруг война - а мы уставшие... В смысле, ни одной мины с собою... Непорядок!

  Тот с улыбкой принимает у меня сумку, взвешивает ее на руке, кивает и перекидывает широкий брезентовый ремень через плечо.

  - Не вопрос, командир. Весят они немного, а вот шухера ими при случае можно наделать - мама дорогая. Ну, что, присядем на дорожку?

  Присев буквально на несколько секунд: Толя на свою кровать, я - на табурет у стола, поднимаемся и идем во двор к машине.

  На Аргунском КПП нет ни Аслана, ни кого-то из знакомых нам ребят - не их смена, выходные у парней. Вместо Умарова - серьезный, можно даже сказать угрюмый, парняга лет двадцати пяти. Представился Сергеем, позывной - Кондрат. Объяснять ему, к счастью, ничего не нужно - ему и Аслан о нас рассказывал, и из дежурной части Комендатуры сегодня звонили, предупреждали.

  - Что, парни, прямо сейчас пойдете, или подождете часок, пока стемнеет?

  - Знаешь Сергей, да мы, собственно, у тебя помощи попросить хотели, - отвечаю я.

  - Что нужно? - интересуется он.

  - Ты вот что скажи: вы как, вообще патрулирование вдоль периметра проводите?

  - Разумеется.

  - Часто?

  - Три-четыре раза за день.

  - В одно и то же время?

  - За идиотов нас не держи, наемник! - ухмыляется он. - Конечно же нет, на кой ляд нам так подставляться?!

  - Вот это хорошо, - продолжаю развивать свою мысль я. - Тут, понимаешь, какое дело. Если мы все время будем через ворота туда-сюда шастать, то можем и примелькаться. А оно нам никуда не впилось, понимаешь? Вот я и подумал: а что если ты во время патрулирования где-нибудь в укромном местечке притормозишь и нас быстренько скинешь, а потом, по моему сигналу, через пару дней там же и подберешь?

  - А что, - почесав в затылке соглашается Сергей. - Мысль толковая. Можно даже и не останавливаться, просто скорость сбросить, а вы соскочите. В потемках, да издалека, даже если кто наблюдать будет, и то, скорее всего, не заметит.

  - Или так, - одобрительно киваю я.

  - Ну, значит, так и порешили. Забирайтесь в 'буханку', минут через десять выдвигаемся.

  Из машины, того самого УАЗа-'буханки' с большим самодельным люком для пулеметчика в крыше, мы вывалились на ходу неподалеку от густо заросших кустарником развалин Цоцин-Юрта. Микроавтобус и пылившая по проселку метрах в тридцати перед ним инкассаторская 'Нива', прибавили скорости и укатили дальше вдоль периметра, а мы с Толей короткими перебежками добрались до руин ближайшего дома и укрылись среди выкрошившихся кирпичных стен и рухнувших стропил крыши. В свете последних лучей уходящего за горы солнца я раскрасил 'Туманом' сначала напарника, а потом и себя, а когда солнце окончательно зашло, повел Курсанта в сторону Герменчука. Один раз я тут уже гулял, дорогу знаю, так чего ж велосипед изобретать? По уже проложенному маршруту можно дойти до Серженя, а там просто еще выше в горы поднимемся и по ним на Ца-Ведено вдоль хребта выйдем.

  Бог на свете все-таки есть, и он точно на нашей стороне! Ночь выдалась - будто на заказ: идеально круглая, сияющая, словно галогеновый фонарь Луна заливала ярким, но каким-то мертвым светом окрестности. Тени - резкие и бездонные, словно их черной тушью нарисовали. Слышал или читал когда-то такой эпитет - 'волчье солнышко'. Очень точно сказано. Как раз про такую луну. Если бы такая луна светила в ту ночь, когда мы с Толей вырезали блок-пост у моста, я бы никогда не решился на нападение. Это было бы все равно, что посреди бела дня в атаку идти. Но мы с Толей сегодня ни на кого нападать не собираемся. А вот по развалинам при таком освещении пробираться - одно удовольствие. Нет, конечно, об осторожности забывать и внаглую маршировать по дороге или обочине не стоит, но зато и ногу поломать, в какую-нибудь яму провалившись или о груду кирпичей запнувшись, тоже риска нет. Так и крадемся с напарником, скрытые густой тенью, и быстро перебегая освещенные участки. До Сержень-Юрта добирались всего на час дольше, чем я в прошлый раз, а ведь тогда день на дворе был! На южной окраине Серженя я объявил почти часовой привал - передохнуть перед восхождением не помешает, и, резко взяв вправо, не спеша потопали в гору: хребет хоть и невысокий, метров триста, но зато весьма крутой. Идти сразу стало куда труднее. Кроны деревьев, с сильно пожелтевшей и покрасневшей, но так и не облетевшей до конца листвой, закрыли от нас луну. В почти полной темноте даже по хорошо утоптанной тропинке ходить надо осторожно, а про крутой горный склон с торчащими из земли валунами и корнями деревьев и говорить нечего. Но, нам снова повезло, на хребет поднялись без происшествий, а уже почти на самом его гребне наткнулись на старую кабанью тропу, ведущую в нужном нам направлении. И даже несмотря на это, оставшиеся восемь-десять километров дались нам едва ли не тяжелее, чем весь предыдущий путь. Приметный, с двумя минаретами силуэт мечети, стоящей на северной окраине Ца-Ведено, я разглядел уже в серой утренней хмари, сквозь густые клубы сползающего с хребта в ущелье тумана.

   - Все, Толян, приехали, - шепчу я на ухо замершего по моему сигналу напарника. - Мечеть видишь?

   Тот согласно кивает.

   - Это Ца-Ведено и есть. Так что, раскатываем 'лохматки', подновляем друг другу разводы на физиономиях, и начинаем себе толковые позиции искать, чтоб нам было видно все, а вот нас никто не видел.

   Устроившую меня 'лежку' отыскали примерно через час, когда над Эртен-Кортом уже зарозовело от первых лучей встающего солнца небо. Накрывшись 'лешими' мы с напарником залегли в небольшой, заросшей чахлым кустарником, ложбинке между двух каменных россыпей почти на самом краю обрыва. Идеальной, конечно, позицию не назвать - возле того же моста было куда удобнее, а тут - и до позиций противника намного дальше, метров четыреста пятьдесят-пятьсот, и растущие чуть ниже по склону деревья немного обзор перекрывают. Но есть и положительные стороны: во-первых, обрыв, на котором мы с Толей залегли, метров на триста выше расположившегося в ущелье под нами Ца-Ведено, и если не все селение, то уж, по крайней мере, его северную половину мы видим почти как на ладони. Во-вторых, те самые деревья, что частично закрывают нам обзор, точно так же скрывают нашу позицию от глаз часовых. И, наконец, в-третьих, я сразу присмотрел от нашей позиции как минимум три пути отхода, так, чисто на всякий случай.

   Расположились с максимально возможными в таких условиях удобствами... Хотя, какие уж тут удобства? Острый камень в брюхо не давит - и то счастье. Слегка перекусили и я, как более опытный и подготовленный, объявив для Толи 'отбой', расчехлил бинокль, достал фотоаппарат, сразу отключив вспышку (еще не хватало ею на всю округу сверкануть, выдав позицию всем желающим) и приступил к наблюдению.

   Вопреки убеждениям большинства, служба у разведчика, по большей части ни фига не захватывающая и не интересная. Нет, бывают, конечно, и короткие кровавые сшибки, когда группа неожиданно сталкивается с противником во время движения. Бывают и лихие отрывы от погони, когда разведчик, будто матерый заяц, петляя и запутывая след, уходит от своры 'гончих'-преследователей. Бывают бесшабашные походы за 'языками', когда разведчик похож уже не на зайца, а на какого-нибудь хищника кошачьей породы, бесшумно крадущегося в темноте, а потом наносящего один-единственный, но точный, выверенный до миллиметра удар, и, словно тень, растворяющегося со своей добычей в ночи. Бывают и засады, когда в один миг мирная, безмятежно шуршащая листьями на легком ветерке 'зеленка' вдруг обрушивает на врага настоящий шквал огня и свинца. Да, все это бывает, но очень редко - либо когда без этого просто не обойтись, либо если группа совершила ошибку. Все остальное время разведчик, невидимый и неслышимый, лежит и смотрит, смотрит и запоминает. Такая у него работа, нудная, тяжелая и внешне совсем не героическая. А все остальное - это так, бесплатно прилагающийся к ней приятный бонус.

   И вот уже почти четыре часа я 'глядю внимательно - в оба глаза, слухаю внимательно - в оба уха'. Общую схему оборонительных сооружений северной окраины селения я уже зарисовал, теперь прикидываю примерный численный состав гарнизона, маршруты патрулей, график смены караулов и общий морально-психологический настрой в банде. Пока результат неутешительный: это вам не кучка раззвиздяев на блок-посту у моста. Тут у ребят все серьезно: высокая, метра три, стена из дикого камня с бойницами для стрелков, пара огневых точек с ПК, в которых постоянно дежурят часовые. Справа от ворот, похожих на те, что были в Червленной или Петропавловской, но раза этак в три меньше, под арку едва-едва грузовик типа армейского 'Урала' или 'Камаза' втиснется - аккуратный капонир, сейчас, правда, пустующий. Судя по габаритам - под БМП или БТР, для танка явно маловат будет. За время наблюдения видел две смены караульных, каждые два часа, точно, хоть будильник по ним сверяй. На посту не спят, шмаль не курят и даже насваем не закидываются. Прямо не банда, а регулярное воинское подразделение. Да уж, вот если б я таких потревожить попытался - давно бы в яме гнил. Но, к счастью, у меня сейчас задача совершенно другая. В очередной раз бросив взгляд на циферблат своих 'Командирских', расталкиваю Толю, вручаю ему бинокль и планшет с набросками и записями. Все, Курсант, теперь твоя очередь, а командир - баиньки, но ежели вдруг что экстренное, то буди не раздумывая. Ну, ЦэУ [3] отданы, теперь можно свернуться клубочком под 'лохматкой' и слегка вздремнуть.

   Ничего экстраординарного за время моего сна не приключилось. Уже вполне компетентный в вопросе Толя точно успел вычислить график и маршрут двух караульных групп, заметил в момент пересменки очень неплохо замаскированный снайперский 'секрет', расположенный буквально на сто метров ниже нас и, к счастью, здорово левее. Еще вот такого соседства нам только и не хватало для полного счастья и душевного спокойствия. И то, и другое он аккуратно зарисовал на начатой мною схеме. Еще к КПП со стороны большого Ведено подъезжал какой-то тип, на автомобиле. Толя смог сфотографировать и самого типа, и его автотранспортное средство. Забрав у него фотоаппарат я решил взглянуть на гостя и его 'стального коня' Машине место явно было на съемочной площадке очередной части 'Безумного Макса' - кустарный, и явно кое-как сляпанный на базе 'Жигулей'-'классики' двухместный багги, серьезный человек на такой рухляди точно ездить не будет. Да и внешность приезжавшего была достаточно красноречива - нет никто, звать никак. Но, сам факт наличия у него хоть и убогого, но все ж таки автотранспорта и то, что обращались с ним местные довольно уважительно, говорил об одном: хоть и 'шестерка', но на серьезных людей мечущаяся. Скорее всего - посыльный, причем со срочным донесением, обычное мог бы и конный привезти. Эх, вот бы заглянуть в ту сумку, которую он, по словам Толи, здешнему командиру, или какому-то начальнику передал. Кстати, сам момент передачи Курсант тоже заснять умудрился. Качество, правда, никакое, на такой дистанции уже никакой зум не спасает, но кое-что разглядеть можно.

   В общем, пролежали мы на том обрыве до самой темноты. Окончательно определились с количеством Непримиримых в селе - человек тридцать-тридцать пять, или по-простому - пехотный взвод. Три автомашины - две полумертвые 'Нивы' и один относительно неплохо сохранившийся УАЗ. Кстати, искалеченные останки угробленного мною 'Ровера' - тут же, в небольшом закутке рядом с проржавевшим ангаром. А вот в ангаре, судя по отпечаткам траков в засохшей грязи и часовому у ворот - та самая неопределенная, но точно гусеничная, единица бронетехники, для которой капонир сложен. Есть у меня подозрение, что большего мы уже не узнаем. Ну, тогда пора и честь знать!

   И снова с погодой нам повезло. На этот раз к вечеру стянуло плотные тучи, а из ущелья вверх полез густой грязно-серый туман. Видимость - метров на десять вперед, от силы. Да только нам, назад по уже знакомому маршруту возвращающимся, больше и не надо. А вот часовые у ворот и 'духовский' снайпер в своем 'секрете' могут до посинения в эту непроницаемую пелену свою буркалы пялить, один черт дальше своего носа ничего не увидят.

  - Все, Толян, мы молодцы, - прошептал я в самое ухо напарнику, когда мы, сначала ползком, а потом крадучись, согнувшись в три погибели, отошли метров на двести от нашей 'лежки'. - Сворачиваем 'леших', и - дай бог ноги!

  - Погоди, командир, - трагическим шепотом взмолился тот. - Мне по-большому приперло - сил нет! И так уже часа три терплю.

  - Нет, Курсант, вот умеешь же ты любимому начальнику свинью подложить, а. Лучше, пока забей там себе небольшой чопик, не боись, не надолго и дуй за мной, буду учить тебя оправляться на вражеской территории, не оставляя при этом следов.

  Спускаться вниз сразу я не рискнул. Видимость, конечно, никакая, но вот зато со слышимостью в тумане - все в порядке. Еще не хватало выдать свое присутствие треском неудачно попавшейся под ногу ветки или грохотом не вовремя скатившегося камня. По той же звериной тропе мы в быстром темпе ушли на пару километров назад и когда Толя, догнав меня, изобразил глазами уж совсем нечеловеческие страдания, начали по моей команде спускаться вниз, к дороге и ущелью, по самому краю которого она проходила. А на дне ущелья, не такого уж и обрывистого, со вполне проходимыми склонами поросшими акацией, гремела камешками моя старая знакомая - речушка со странным названием Хулхулау.

  - Значит так, Толя, заходишь в реку примерно по середину голени, разворачиваешься лицом к течению, присаживаешься, и делаешь свое грязное дело, - напутствую я уже поскуливающего от нетерпения напарника.

  - Миш, ну вот на хрена опять всякие умности придумывать? Почему именно лицом к течению? - пыхтит влезающий в воду Анатолий.

  - А сам прикинь! - глумливо ухмыляюсь я.

  Повертевшись и так, и этак, Толя убеждается, что при любом другом способе посадки он просто рискует изгваздаться в собственном... в собственных отходах жизнедеятельности. С тяжким вздохом он садится так, как я и сказал.

  - Запомни навсегда главное правило из двух пунктов, Курсант. Во-первых, командир прав всегда. Во-вторых, если командир не прав, то подчиненный должен глядеть пункт первый. Ладно, пойду, отойду немного. И тебя смущать не буду, и покараулю заодно.

  Слегка поразмыслив, я решил, что выбираться назад, на горный склон нам не обязательно и дальше можно совершенно спокойно идти по ущелью вдоль реки, вниз по течению. Прижмемся поближе к левой стороне, там растительность погуще, уже даже не кусты, а вполне себе деревья, да так и дотопаем до самого Сержень-Юрта. Ну, может, не до самого, но уж до развалин пионерлагеря - точно. Сказано - сделано. Путь продолжаем по ущелью, вдоль русла реки, которая своим плеском и перестуком камней на дне, полностью скрывает звуки наших шагов. И ведь наверняка, так бы и ушли назад, тихо и спокойно, да только в Беное понесла меня нелегкая из ущелья наверх. Захотелось понимаешь, еще раз на нашу базу поглядеть. Поглядел, мля...

  С окаменевшей рожей и стиснутыми кулаками я замер над разоренной могилой.. Нет, эти уроды не выкопали кости и не раскидали их вокруг, может - нечем копать было, может - просто лень. Но на то, чтобы своротить разломать на часть крест, и наложить сверху на холм несколько вонючих куч у боевиков хватило и силенок, и больной фантазии. Толя стоит чуть позади молчаливой тенью. Мне кажется, он уже по контексту догадался, что это за место и как я себя сейчас чувствую. А когда я, немного успокоившись и взяв себя в руки, поворачиваюсь к нему, напарник задает только один вопрос:

  - Домой мы, похоже, пойдем чуть-чуть позже?

  Я только молча киваю в ответ, подбираю кусок доски и начинаю очищать могилу. Толик же, отходит к развалинам бани и начинает выбирать там относительно крепкие и длинные деревяшки. Вдвоем справились быстро: сколоченный ржавыми скобами новый крест выглядит ничуть не хуже, чем старый.

  - Жаль, ненадолго, - вздыхает Анатолий.

  - А мы им 'слегка намекнем', что трогать тут ничего не стоит.

  - Думаешь, поймут?

  - Ну, это будет зависеть от того, насколько убедительно намекнем. Все, спускаемся в ущелье и предельно осторожно выдвигаемся назад.

  - Да ты никак Ца-Ведено громить собрался? - смотрит на меня квадратными глазами напарник.

  - Не, Толя, - усмехаюсь я. - Помирать нам с тобою еще рано, я тут кое-что другое замыслил. Как думаешь, тот черт, что сумку с донесением привез, когда назад поедет?

  - Не, командир, чем больше я с тебя узнаю, тем больше убеждаюсь, что ты псих! - восхищенно заявляет Толик, когда я объясняю ему смысл своей задумки.

  А план, и впрямь, больше похож на безумную авантюру. Устроить засаду на вражеского курьера на четырехкилометровом отрезке дороги от Ведено до Ца-Ведено - это не просто риск, это черт знает что! Но именно поэтому может проскочить. Думаю, подобной наглости от нас просто не ждут. Правда, от трофеев придется отказаться, на их сбор у нас не будет ни секунды времени - успеть бы ноги унести. Но, это не очень-то и страшно. Мы сейчас на 'государевой службе', так что, с голоду не помрем. Опять же, для начала надо отсюда живыми слинять.

  Выбранное мною для засады место могло бы быть просто идеальным: мост через узенькое, но глубокое ущелье, зажатое с двух сторон горными кручами. Все как на ладони, противнику просто некуда деваться. Но, как в том глупом анекдоте: 'Есть нюансы'.... Совсем рядом, чуть ли не в пределах видимости сразу два населенных пункта, в которых стоят вражеские гарнизоны. Вариант действий только один - куснуть побольнее, и бежать со всех ног. Вот подготовкой этого самого 'укуса' мы с Толей сейчас и занимаемся. Обе МОН-50 настроены на управляемый взрыв и уже прикручены струбцинками к чахлым деревцам на обочине так, чтобы при подрыве крест-накрест выкосить осколками небольшой 'пятачок' перед мостом, на котором все действие и развернется. Кроме того, по обеим сторонам дороги я еще и десяток растяжек поставил (хорошо гранат мы с запасом набрали), в тех самых местах, которые бы сам попытался использовать как укрытия, если бы напали тут на меня. Об одном я сейчас жалею - что не взял с собой помимо МОНок еще и тротила килограммов этак пять. Мостик-то - хлипенький совсем, ему пятикилограммового фугаса хватило бы за глаза. И тогда со стороны большого Ведено до нас никто уже не добрался бы. Да и МОНок можно было не две, а штучки четыре прихватить, такая мясорубка б получилась - загляденье. Но, Толя все ж таки не верблюд, да и невозможно все заранее предусмотреть. Так что, как говорила моя бабушка: 'Имаемо, що имаемо'...

  - Значит так, Курсант, сейчас выбираешь себе позицию так, чтобы вот по этой площадке бить удобно было, маскируешься и ждешь команды, - инструктирую я Толика. - Основная цель - тот посыльный, но если вдруг появится что-то другое, не менее 'жирное', я подам команду. Запомни главное - надо уделать исключительно автоматическим огнем, край - парой ВОГов их подогреть. А все те 'изгибистости', что я там понаставил - это для тех, кто первым на выручку примчится. Подлетят, встанут, попытаются сообразить, что тут случилось. Вот тут-то мы их и приложим от всей широкой русской души. Сначала - МОНы, потом, 'давим' автоматическим и из подствольных. Они начнут позиции искать - а там растяжки. Короче, как сказал герой одной неплохой книжки: 'Счастье всем - даром, и пусть никто не уйдет обиженным'. Когда закончим со второй группой, у нас будет небольшая фора по времени, боевики, услышав звуки боя решат, что это их кунаки нас с тобой на куски пластают. Вот в этот момент бегом производим видеосъемку, режем 'бошки', оставляем мой 'намек' и сваливаем на максимально возможной скорости. Да, вот еще что, надо постараться хотя бы одну машину уберечь, а лучше - парочку, они нам пригодятся, чтобы мост перекрыть, вместо баррикады, а то вдруг из большого Ведено тоже кто на огонек заглянет. Хотя, сомневаюсь, Ца-Ведено - для большого все равно, что оборонительный рубеж, крепостные ворота и стена в одном лице. Там же и гарнизон постоянной готовности... Но все равно, исключать ничего нельзя.

  - Толково придумано, командир. Жаль только, что почти ничего кроме 'волчьих голов' затрофеить не получится...

  - Ну, придумано не мною, схема старая, называется - двойная засада. А на счет трофеев - покойнику всякие 'цацки' ни к чему. А нас тут только скорость спасти сможет. Не успеем со всех 'волчьи головы' срезать - просто сфотографируем всех дохлых Непримиримых общим планом. Костылев обещал, что такие фото тоже вполне за доказательство сойдут, только оформлять сложнее будет. Но, уж лучше с бумажками возиться, чем пулю в брюхо ухватить. Так, все, давай бегом на позицию, маскируйся и рацию слушай внимательно!

  Нет, все-таки 'чуйка' - великое дело. Я спокойно пропустил мимо, следующий в Ца-Ведено, обоз из десятка тяжелогруженых какими-то ящиками, коробками, мешками и тюками телег. Потом, велел не трогать четверых очень неплохо вооруженных и хорошо одетых верховых, направлявшихся в сторону Ведено. Зато в начале одиннадцатого мы дождались: давешний 'багги' возвращался, да еще и в сопровождении десятка конных джигитов. Хм, ведь в Ца-Ведено один прикатил, а назад - с такой охраной. Неспроста!

  - Курсант - Чужому, первым делом бей по всадникам, старайся не зацепить лошадей, - шепчу я, а чуткие ларингофоны ловят колебания моих голосовых связок.

  - На хрена? - едва разбираю я в наушнике шепот напарника.

  - Не тупи, мертвая лошадь - укрытие, почти бруствер, живая - полтонны паники, копыт и зубов.

  - Принял!

  - Тогда, по моей команде. Я с головы колонны, ты с хвоста.

  Я уже упоминал когда-то, что стрельба длинными очередями нужна только для подавления воли противника, чтобы у него, слышащего, как сверху, справа и слева звонко чирикает его смерть, даже мысли не возникло высунуть свой нос из-за укрытия. А вот если твой враг перед тобой весь, как на стрельбище, то длинные очереди ни к чему. В такой ситуации стрелять надо короткими прицельными очередями по два-три патрона. И если удача на твоей стороне: если враг не ждет подвоха, твой напарник - хороший стрелок, а цели вы заранее распределили, то... То тогда враги слишком быстро кончаются, ты еще и вкуса кровавой потехи не разобрал, а стрелять уже и не в кого. Только бьется в конвульсиях, громко и жалобно крича, сорвавшая растяжку и теперь агонизирующая на обочине лошадь. Остальные, потеряв седоков, поднимая облака пыли, несутся в сторону Ведено. Причем, как я успел заметить, к смерти, по меньшей мере, трех Непримиримых мы с Толей руки не приложили. Кто там рассказывал, что лошадь на упавшего на землю всадника не наступит? Эти не просто наступили - промчались всем табуном, круша грудные клетки и растаптывая черепа. Да уж, хреновая смерть, уж лучше от пули...

  - Толян, снимай, и башкой вертеть не забывай!- командую я, и ссыпаюсь с небольшим оползнем вниз. Главное сейчас - не напороться на свою же растяжку, вот хохма-то будет! Подскакиваю к залитой кровью, но все еще исправно фырчащей двигателем машине. Одним движением ножа срезаю с мертвого посыльного туго набитую какими-то бумагами сумку. Смотреть - нет времени, все позже! А пока - в ранец ее! Еще один взмах лезвием, и запачканный густой черной кровью рукав с ощерившимся золотоглазым волком летит в РД, следом за сумкой. Практически обезглавленное тело водителя - из кабины долой. Хорошо еще, что пулями его назад, на прикрытый ржавым кожухом двигатель отбросило, на водительском сиденье крови нет. Разгоняю чудо постапокалиптического автопрома и, почти проехав мост, резко выворачиваю руль влево и бью по тормозам. 'Багги' накрепко застревает между бетонными блоками, выполняющими функции перил. Нормально, вот и готова импровизированная баррикада. Так, стоп, а что это за ящик в багажнике? Гранаты? Эх, жаль не тротил!!! Но, два десятка 'эфок' - тоже неплохо. Мост ими, конечно, не обвалить, но зато можно сделать 'маленький приятный сюрприз' тем, кто попытается эту баррикаду с места сдвинуть. Вкручиваю запалы во все гранаты, а потом, словно при установке растяжки, почти до конца вытаскиваю шпильки предохранительной чеки. Сильное сотрясение или рывок - и, адиос мучачос! Из одной Ф-1 я 'колечко' выдергиваю совсем, а предохранительную скобу прижимаю сверху гранатным ящиком. Задумка - простая, как мычание: тот, кто попытается убрать машину с моста, просто обязан будет ее сильно дернуть. От рывка ящик, не слишком-то устойчиво стоящий сверху на 'эфке', точно свалится, освобождая зажатую скобу. Что получим в результате? Почти одновременный взрыв двух десятков оборонительных гранат. По совокупности - почти что осколочная авиабомба! Думаю, Непримиримым понравится! У меня за спиной размеренно и хлестко бьют одиночные: Толя не только снимает дело рук наших, но еще и проводит 'контроль'.

  Бегом возвращаюсь к месту устроенного нами побоища, и собираюсь продолжить охоту за 'волчьими головами', но меня останавливает предупреждение напарника:

  - Движение от Ца-Ведено!

  Ох, елки, чуть не увлекся! Шурша мелкой галькой, и пару раз оскользнувшись, взбегаю вверх по склону и ныряю под своего 'лешего'. Магазин в автомате - сменить, ВОГ загнать в подствольник, подрывную машинку привести в боевое положение. Ну, все, господа, я снова вооружен и смертельно опасен.

  И все-таки я слегка просчитался. Тревожные группы с обеих сторон подъехали к мосту почти одновременно. Зато дальше все идет - как по нотам: две 'Нивы' из Ца-Ведено вплотную подъезжают к 'пятачку', на котором кучей лежат трупы, едва не наехав на залитые кровью тела. Ай, молодцы! В сектор поражения МОН-50, вы, мои хорошие, уже попали. Четверо боевиков, чуть не на ходу выскочившие из машин, изображают боевое охранение, присев на одно колено возле своих авто и повернув стволы автоматов в сторону гор. Еще четверо - начинают осматривать трупы, видимо, пытаясь понять, что же тут случилось. На веденской стороне моста - вообще цирк, с джигитовкой и клоунадой. Тамошняя 'мангруппа' [4] - вся верхами. И сейчас сразу трое джигитов собираются выдернуть застрявший 'багги' своими лошадками. Ню-ню, бог в помощь!!!

  Бахает знатно, я на несколько секунд даже теряю слух. Славные веденские джигиты вместе со своими коняшками теперь годятся разве что на колбасу: разметало их просто в мелкие клочья. Бандиты из Ца-Ведено, похоже, не пострадали, корпуса 'Нив' приняли на себя большую часть осколков, но вот контузило их, судя по всему, серьезно. Несмотря на это, они вполне грамотно занимают оборону. Нет, ребята, извините, воевать с вами мне сегодня что-то не хочется. Раскрытой ладонью я сильно бью по кнопке пээмки. Еще два взрыва и поражающие элементы МОНок с визгом разлетаются, и с влажным чпоканьем входят в живые тела и трупы или бесполезно дырявят корпуса и без того уже не подлежащих восстановлению 'Нив' и 'багги'. Удивительно, но даже после этого на залитом кровью и заваленном клочьями мяса и человеческими внутренностями 'пятачке' еще есть живые. Трое. Вернее - двое, потому что третий судорожно дергает ногами в предсмертных конвульсиях. А вот оставшаяся парочка: лысый бородач с залитым кровью лицом и длинноволосый амбал с зеленой повязкой с сурой из Корана, перехватывающей лоб, очень грамотно дали по длинной очереди наугад, но в нашу сторону (на меня даже срезанная пулей ветка акации шлепнулась), и рывком ушли на противоположную обочину, видимо, намереваясь скатиться в ущелье. И все бы могло у них получиться, да вот только один поганец, по имени Миша Тюкалов, поставил на пути их отхода несколько растяжек. Два взрыва, протяжный, захлебывающийся крик... Похоже, все.

  - Толя, продолжай снимать и 'пасти' ситуацию! Я - вниз!

  Ох, мать!!! Уж на что я привычный, но тут даже меня замутило: и вид, и запах - куда там скотобойне. Бегом, стараясь не сильно испачкаться, а главное - не приведи бог, не поскользнуться и не рухнуть, перемещаюсь от одного тела к другому, срезая шевроны-'бошки'. Так, на ту сторону моста и в пропасть - не полезу, черт с ним, на фото все будет. А пока надо вот еще что сделать... Идея, правда, не совсем моя, в одной хорошей книжке когда-то подсмотрел, но, думаю, к ситуации вполне применимо...

  Когда через пятнадцать минут к месту побоища прибыл окруженный толпой охранников амир Ведено, то ему передали перепачканный кровью лист плотной бумаги, который был прилеплен к радиатору одной из 'Нив'. На нем крупными буквами, серым свинцовым карандашом по-русски было написано:

  'Еще раз тронете могилу в Беное - сложу из голов ваших шакалов пирамиду, свиной кровью ее оболью, и у каждой изо рта отрезанный хер торчать будет. В таком виде их не то что в Джанну[5] не пустят, но и из Джаханнама[6] Иблис[7] пинками выгонит. Хватит мертвых позорить!!!'. 

   - Главное, держи левый фланг и тыл, Толян, не дай им нас обойти! - шепчу я, глядя, как четверо 'цифровых' бородачей грамотно, прикрывая друг друга, подбираются к развалинам кошары, в которой занял оборону Курсант. - Это не основная группа, мы их махом перемелем, если тормозить не будем. Но начинать только по моей команде.

   Эх, елки, а ведь так все хорошо начиналось! От Ца-Ведено ушли чисто. Но, по старому пути возвращаться было нельзя, и я, припомнив свои многочисленные 'хождения по мукам' в здешних горах в 2010-м, повел наш с Толей 'победоносный отряд' на запад. Перевалим через невысокий, всего километровый, хребет Керкендук, обойдем с севера Хатуни и выйдем прямо к Агиштам. Эта деревушка, судя по словам Костылева, уже много лет как брошена, зато от нее, вдоль дороги или просто по течению узенькой речки Басс, рукой подать до Шали. Ну, а уж от Шали-то мы до Аргуна как-нибудь доберемся. Ага, блин, раскатал губу, наивный чукотский юноша!

  Обнаружил преследование чисто случайно, чего уж врать-то. Просто в очередной раз подала сигнал тревоги моя многоопытная 'пятая точка', и я решил перестраховаться. Перевалив через Керкендук, мы с Толей не стали спускаться вниз, к Агиштам, как сначала и планировали, а двинули 'верхами' почти вдоль гребня сливающегося в этом месте с Керкендуком хребта Маштан. Идти, разумеется, было куда труднее, зато во время очередного привала, обозревая окрестности в бинокль, я засек сразу три группы по пять-шесть человек, что широким веером, держа между собою дистанцию, прочесывали местность внизу, направлением от Хатуней и Тевзаны на Агишты. Вот мля! Пошли бы мы так, как собирались - уже бой вели бы, причем в окружении. Ой, как хреново! Скомандовав подъем, я повел напарника в сторону Шали напрямую, через горы. Но, и противник у нас был явно не лыком шит - вцепились нам в загривок, как бульдоги.

  И откуда они вообще нарисовались-то?! Не скажу, что настоящие профи, но уровнем куда выше, чем обычные боевики. Ладно, шустрые, ладно - выносливые. Главная проблема - явно тактически грамотные. Обложили нас, со всех сторон, и гонят, как волков. Причем, судя по всему, с координацией совместных действий и радиосвязью у них тоже все нормально. И еще одно я для себя подметил - одинаково экипированные: на всех цифровой камуфляж. Издалека видно плохо, но больше всего похоже на местную версию американского 'диджитал грин' - в таком воевала грузинская армия в 2008 году в Осетии, а потом в таком же щеголяла вся чеченская милиция. Единообразие - это плохо! Значит это не банда, а регулярное подразделение, ну, или, как минимум, его подобие. Одно радует - без собачек идут, что, если вдуматься - не так уж странно: кавказец - это вам не немецкая овчарка, характер у него тяжелый, дрессировке поддающийся плохо. Вот сторожа из них выходят отличные, у них эта 'опция', можно сказать, от природы заложена, а во всем остальном - пожалуйте бриться. Так что, придется вам, ребятки, обойтись без чутких собачьих носов, а значит - шансы у нас приличные. Хорошо еще, что я сам в такие игры не первый год играю, а то давно схарчили бы нас с Курсантом эти резкие ребята даже без собак, они и так гонят нас, как хорошие гончие. Но легкой победы им не будет, я тоже воробушек стреляный: петляю, словно старый, матерый заяц. Следы путаю, кругами вожу, 'мелкими пакостями' развлекаюсь. Уже почти всю леску извел на ложные растяжки. Пусть время теряют, и подлянки ищут. Столько времени и сил потратят, а вместо результата - пшик. А чтобы уж совсем пацанов не обижать, я на каждые три-четыре фальшивки ставлю одну настоящую. Не, ну а что? Нечего расслабляться! Так что, судя по паре прогремевших некоторое время назад вдалеке взрывов - счет снова в нашу пользу. Кроме растяжек мы с Толей устроили преследователям несколько контрзасад на наиболее удобных для обороны рубежах. И нам приятно, и прыти у вражин явно поубавилось. Вот только леска на исходе, и гранат осталось всего три штуки. Да и патронов все меньше... Одним словом, надо устроить маленькую охоту на охотников. Не то, чтобы мы такие отмороженные и кровожадные, но просто на тех 'подкожных запасах', что у нас с Толей остались, мы до Аргуна точно не прорвемся, ну, разве что в штыковую атаку пойдем. И старая, почти завалившаяся кошара на склоне, почти идеально вписывается в мой план. А вот это - совсем здорово! Чуть в стороне от груды кирпичей, судя по всему - бывшего домика смотрителя, наблюдается маленькое вонючее болотце. Раньше это был, скорее всего, искусственный пруд, причем не родниковый, потому и загнил давно без ухода. А пересохнуть совсем ему дожди не давали. Ни камыш, ни осока в этой вонючей черной жиже давно не растут, только густо плавают по поверхности какие-то полусгнившие стебли, да торчат травянистые кочки. А чем не вариант?!

  - Толя, занимай оборону в кошаре, и смотри, чтоб они нас с тобой слева и с тылу не обошли. Хотя, вряд ли, они по большей части отстали, за нами, похоже, только одна группа идет. То ли самые настырные, то ли самые толковые. Вот и глянем, что за гуси. Как я начну - подключайся.

  - А ты куда? - интересуется выбирающий позицию напарник.

  - Я? В засаду! - с ухмылкой раскатав 'лохматку', я поднимаю над головой автомат, с разбегу запрыгиваю почти в самую середину болотистой лужи, погрузившись в стоячую тухлую 'воду' почти по грудь. Нет, конечно, можно было зайти и не спеша, без опаски налететь на яму, или просто в последний момент выяснить, что болотце слишком глубокое. Но тогда позади меня на поверхности этого 'водоема' останется настоящий 'кильватерный след' из потревоженной гнилой травы и взбаламученной грязи. Почти как позади атомного ледокола во льдах Арктики. Нет, не пойдет, слишком заметно! Стараясь не макнуть 'калаш' в вонючую жижу (конечно, его надежность давно стала легендой, но, как сказал персонаж одной комедии: 'Не искушай, орел, без нужды...'), накрываюсь сверху уже успевшим изрядно запачкаться 'лешим'.

  - Ну, Курсант, как со стороны смотрится?

  - Почти нормально, только присядь еще чуть-чуть и левый ближний ко мне край накидки завернулся, ты его или разверни, или притопи малость.

  - Все, понял, давай, дуй на позицию и ушами там не хлопай.

  И вот она, ожидаемая нами группа: двигаются толково, можно даже сказать, красиво. Но это их не спасет - они как цель рассматривают кошару, на оставшееся слева болотце даже не взглянули. А зря... Толя, как и было условлено, молчит, огня не открывает, хотя, представляю, чего ему это стоит: четыре мишени, словно на стрельбище. Стреляй - не хочу. Но, что-то мне не нравится, снова мой 'вещун' свербит под крышкой черепа.

  - Толя, - чуть слышно шепчу я в микрофон станции. - Эти четверо - мои. На них не отвлекайся, паси тылы. Там подляна какая-то, задницей чую.

  Когда между четверкой боевиков и кошарой остается не больше полусотни метров, я, слегка приподнявшись, откидываю край 'лохматки' и открываю огонь. Ай, и правда, до чего же шустрые черти! И ведь бил по ним не то что с фланга, почти в спину, и дистанция короткая, и на точность стрельбы я никогда не жаловался... Однако, двое успели открыть ответный огонь. Правда, не прицельно, почти наугад, да и пострелять долго я им не дал. Но грязь вокруг меня взметнулась неслабым таким количеством фонтанчиков, причем, в непосредственной близости от меня. Но, слава богу, не зацепило.

  А вот позади кошары, явно то-то не так: сначала слышна какая-то команда, причем, если я не ослышался - на английском, потом несколько коротких очередей, хлопок подствольника, взрыв, длинная, на полмагазина очередь - и тишина.

  - Толян, ты там как?

  - Хреново, но живой...

  С чавканьем и хлюпаньем выскакиваю из болота и бросаюсь к кошаре. Видок у меня, наверное, в этот момент тот еще: облепленная грязью и гнилыми стеблями травы лохматая фигура, с которой потоком стекает бурая вонючая жижа. Просто водяной какой-то, ей-богу.

  Анатолий сидит на обломке бетонной балки, прислонившись спиной к стене. Лицо и грудь густо залиты кровью. Твою ж мать!!!

  - Толя, что такое?

  - А, херня, - вяло отмахивается тот. - Кусок кожи со лба содрало, осколком, похоже. Крови полно, а раны-то и нету. У тебя воды не осталось, рожу сполоснуть? А то я свою всю давно выхлебал.

  - Этих сколько было?

  - Двое, обоих наглухо.

  - Так, раз все хорошо - не тормози! Времени у нас в обрез! Держи воду. Стрептоцид и бинт есть?

  Толя кивает.

  - Тогда смоешь кровь, порошком рану засыплешь, повязку наложишь - и рвем когти. А я пока жмуров ошмонаю.

  Ой, мама дорогая, а покойнички-то не простые. У всех на рукавах вместо ставших уже привычными 'бошек' - очень хорошо выполненный шеврон: мускулистый мужик, с задранной к луне волчьей головой. И подпись на чеченском - 'Оборотни'. Да уж, вряд ли бандиты, скорее - группа по борьбе с диверсантами, вроде фашистских егерей или советского СМЕРШа. Похоже, пропавшие в последнее время группы разведки и ОсНаза - их рук дело. Режу шевроны и обнаруженные на шеях жетоны на кожаных ремешках, из подсумков вытаскиваю магазины и гранаты, сфотографировать тоже не помешает, но это уже Курсант пусть занимается, когда с перевязкой закончит.

  Обобрав 'своих', бегу вокруг кошары к Толиным. И замираю, как вкопанный. Нормальный такой сюрприз!

  - Толя, ты закончил?!

  - Угу.

  - Тогда мухой с фотоаппаратом сюда! Да шевелись ты, муха сонная!

  Фотографировать тут действительно есть что. Кроме трупа обычного, хотя и слишком хорошо экипированного для бандита, боевика лежит труп... Ну, даже не знаю... Афрочеченца, наверное. Одним словом, лежит на камушках самый что ни на есть обыкновенный негр. Возраст установить сложно - Толя пальнул из подствольника, не сообразив, что дистанция для постановки ВОГа на боевой взвод маловата. Зато попал удачно. Вот и лежит бедный негрила почти без головы - только шея да нижняя челюсть уцелели, остальное - в клочья. Но, судя по рукам - уже не молод был мужик, далеко не молод, лет пятидесяти, как минимум. Но, при этом сохранил очень приличную для своих лет физическую форму: плечи широкие, шея мощная. Да и бицепс, когда я отхватываю левый рукав, вполне внушительный. Да еще и татуировка USMC на плече никаких сомнений не оставляет. Инструктор, бывший американский морской пехотинец. Эх, родной, далековато тебя занесло от Форта Брэгг, или где там вас дрессировали[8]... Да и хрен с тобою, за что боролся, на то и напоролся! А вот автоматик у тебя, дружок, зачетный. Вернее, сам-то автомат - обычный АКМ, но вот 'обвес' на нем - песня с припевом: настоящий, еще довоенный, но в отличном состоянии TDI[9] - приклад, пистолетная рукоять, цевье со штурмовой рукояткой, даже оптический прицел имеется. Ну, да, для коллиматорных-то где батареек на тридцать лет напастись? А оптика, чего ей будет? Не роняй, гвозди ею не забивай, и будет все в ажуре! Нет, мимо такого пройти... 'На это я пойть не могу!' Значит - автомат забираю с собой. Тяжело, конечно, но оставить такое - 'жаба' точно не подпишет. Она мне до сих пор 'Лендровер' не простила! А чего у тебя, братское сердце, еще имеется? Я не то, что сильно жадный, просто любопытный до жути. Ага, на шее, кроме чеченского, еще и пара стандартных американских 'dog tags' из нержавейки. Можно почитать, и выяснит: кем ты был, да только времени нет, так что - потом, на досуге. На голени - заводские пластиковые ножны с торчащей из них наборной кожаной рукоятью и тяжелым навершием. Тяну рукоять вверх, обнажая клинок. Ух ты! Настоящий морпеховский Ка-Бар! Никогда бы не подумал, что доведется в руках подержать. Повезло...

  Толя быстро снимает мертвых 'оборотней', особенно подробно - их чернокожего 'чифа'[10] и его татуировку. А потом, распихав трофеи по подсумкам и РД, а все, что не можем унести: и автоматы, и пистолеты, и даже 'разгрузки' и РПС, не мудрствуя лукаво, разобрав или разрезав по частям зашвыриваем в болотце, если так сильно нужно - пусть лазят, да ищут. Сотворив Непримиримым очередную пакость, со всех ног бросаемся на восток в сторону Сержень-Юрта.

  - Мишаня, я что-то не въехал, на кой черт мы назад-то возвращаемся? Нам же Шали проскочить и на Аргун рвать надо.

  - Именно, Толя, именно. Ты видел, кто на нас охоту устроил? Думаю, они этот наш рывок к Аргуну уже давно просчитали. И выставили, или прямо сейчас выставляют у нас на пути заслоны. Так что в Белгатое, Шали и Герменчуге нас уже точно ждут, да и между ними, по-любому, 'секретов' понаставят. Ближе к Аргуну, конечно, не сунутся, можно и нашим патрулям на глаза попасться, а те, не будь дураки, минометы вызовут, и - пишите письма мелким почерком. Так что напролом, изображая танковую дивизию, мы с тобою не попрем. Как умные, обойдем по большой дуге, от Серженя по руслу Хулхулау спустимся аж до самого Цоцин-Юрта. А оттуда нас парни с КПП на своей 'броне' подхватят.

  - Думаешь, прокатит? - в голосе Толи звучат нотки сомнения.

  - Стопроцентную гарантию требуй в сберегательной кассе! - весело огрызнулся я. - Единственное сомнение у меня вызывают Автуры, но там, вроде, как и в Шали - никого нету, так что должны проскочить, особенно если дурить и наглеть не будем, а потихонечку, по зарослям в русле...

  - Ох, командир, твои бы слова, да Богу в уши!

   В очередной раз убеждаюсь в справедливости поговорки, гласящей, что разведчика, как и волка - кормят и спасают исключительно ноги. Не зря, ох не зря я и сам бегать начал, и Толю гонял, как проклятого. Только благодаря этим пробежкам мы еще и двигаемся: взмокшие, взмыленные, словно загнанные лошади, с хрипом и нитями слюны, повисшими на подбородках, но бежим, а не валяемся обессилевшими тушками. Судя по всему, нам опять повезло: противник, похоже, действительно решил, что мы напрямую рванули к Аргунскому КПП. Ну, и хорошо, можете нас там ждать до морковкина заговенья! А мы, как завещал великий Ленин, пойдем другим путем! Одно хреново, Аргунское КПП, как точку выхода, мы засветили по полной программе, надо искать другие варианты. Ладно, это когда вернемся, с Костылевым и Исмагиловым обсудим. Главное - вернуться.

  До Цоцин-Юрта добрели только к закату: уставшие, как сволочи, со сбитыми о камни ногами, Толя вообще здорово ослаб - рана на голове поначалу сильно кровила. Мимо Автуров пробирались с особой осторожностью, и не зря. Село хоть и оказалось брошенным, но сторожевой пост Непримиримых в нем был. На наше счастье - не из 'Оборотней', а из бойцов местного тейпа. Службу несли бдительно (еще бы, после всего того 'тарарама с блинами' что мы устроили), но опыта все равно не хватило. Проскользнули мы мимо них по зарослям разросшегося в русле реки орешника, осторожно и аккуратно, ни одна ветка не шелохнулась. Ну, а потом стало совсем просто - по глубокому руслу вышли прямо на окраины Цоцина, добрались до знакомых по началу пути развалин и стали вызывать 'эвакуационную группу'. Какой там у Сергея позывной-то?

  - Кондрат - Чужому, Кондрат - Чужому, прием.

  - На связи Кондрат.

  - Мы на месте, можно забирать. Только будьте осторожнее.

  - Да мы уже в курсе, скоро будем, ждите.

  Забрали нас красиво: кроме уже знакомых 'буханки' и 'Нивы' пришлепала еще, грохоча траками БМП-'копейка'. Вот это я понимаю - почет и уважение.

  - Вы там чего натворили? - пытается выпытать у меня подробности рейда Сергей, когда мы уже добрались до КПП и каждый занялся своим делом: я - чаи гоняю, а Толя - в уголке шипит, как змей - ему здешний санинструктор швы на рассеченную голову накладывает. Хороший шрам вышел, на восемь стежков, удивительно, что совсем скальп не сняло!

  - А с чего ты решил, что мы чего-то натворили? - прикидываюсь дурачком я.

  - Да ну тебя, - обижается тот. - Да тут с самого утра беготня и суета: говорят Ханкалинская РЭБ какой-то уж совсем необыкновенный радиоперехват сделала - вся ОВГ на уши встала. По всем КПП вдоль границы с Непримиримыми - усиление. 'Броню' пригнали, пехоту, на крупные блоки - по взводу, на мелкие - по два отделения. На самые большие: к нам, в Гудермес и в Пригородное - вообще ОсНаз. Рожи у всех серьезные, бегают, как заведенные, а что почем - фиг его знает... Ну, я и решил, что не иначе ваша работа.

  - Ну, брат, даже не знаю, что и сказать... Мы вроде как ничего особенного и не сделали... Так, пошалили малость, и то, - я киваю в сторону Толи, которого уже заштопал фельдшер и теперь, обработав шов зеленкой, аккуратно накладывает новую повязку, - сами нарвались. Вон, видишь, млодшому моему уже и лоб зеленкой намазали.[11]

  В ответ Толя корчит противную физиономию и показывает мне очень неприличный жест, который можно перевести примерно как 'не дождешься'.

  - Так что, - будто не заметив хамского поведения подчиненного, продолжаю я, - наверное, просто совпадение.

  - Ну-ну, пускай совпадение, - понимающе кивает Сергей. - Не дурак, про военную тайну как-то слыхал краем уха.

  - Вот и ладушки! - довольно хлопаю я ладонями по коленям. - Значит, тогда поедем мы. Домой пора, правда Курсант?

  - Угу, - соглашается тот, но от кивка воздерживается. Головушка, видимо, все-таки 'бо-бо'.

  - Ну, раз 'угу', тогда грузись в машину, и поехали.

  В Червленной я сразу направился не в 'Псарню', а в Комендатуру. Было у меня такое чувство, глубоко внутри, что там нас ждут, ведь о возвращении нашем из Аргуна наверняка сообщили. Не ошибся. И Костылев, и Исмагилов были на месте. Глянув на забинтованную голову и испачканную кровью 'горку' Толи, тут же вызвали врача и отправили Курсанта в больницу. На его уверения, что фельдшер в Аргуне уже все сделал, никто внимания не обратил, мол, знаем мы тех фельдшеров... Я только и успел у него фотоаппарат отобрать. Все остальные 'вещдоки', включая сумку, снятую с посыльного, все равно у меня в РД лежат.

  - Ну, чего встал, как столб, присаживайся! - гостеприимно указывает на мой любимый стул Комендант.

  - Да, боюсь, испачкаю, - кокетничаю я.

  По правде сказать, большая часть болотной грязи с меня стекла и обсыпалась еще на пути к Сержень-Юрту, а оставшуюся я смыл в Хулхулау. А 'горка' с тех пор уже и просохнуть успела. Но видок у меня - один черт совсем непрезентабельный.

  - Да ладно, ерунда! Если что стоящего добыл - мыть не заставим, уборщицу позовем.

  - Ну, если только! - с фальшивым облегчением соглашаюсь я.

  Процесс демонстрирования результатов 'прогулки' затянулся до глубокой ночи. Сначала я отчитывался по результатам наблюдений, демонстрировал свои наброски и записи, потом переносил результаты на принесенную Исмагиловым 'крупномасштабку'. Потом рассказал о засаде и причинах, на ее организацию побудивших. Оба офицера в один голос обозвали меня 'контуженным идиотом'... Ну, не только, я вообще много нового интересного о себе узнал, словарный запас у господ офицеров оказался богатый. Но когда я вывел на экран ноутбука этой самой засады результаты: сначала первого, а потом и второго этапа, да еще и достал из ранца сумку посыльного... Исмагилов только заглянув в нее и наскоро пробежав глазами пару листов уже было собрался мчаться 'по неотложным делам'. Да, видно, не простая сумочка оказалась! Но удрать я 'особисту' не дал, сообщив, что и дальше для него будет кое-что интересное. И действительно, стоило мне начать рассказ о необычайно тактически грамотной группе, в одинаковом камуфляже, что чуть не взяла нас с напарником 'к ногтю', он подобрался, словно взявшая след ищейка.

  - А какие-нибудь еще особые приметы у них были?

  - А то! - с видом доброго Дедушки Мороза я выложил из РД на стол шесть рукавов с необычными шевронами и шесть жетонов с надписями на чеченском.

  - Это что ж за новая банда такая объявилась? - изумленно выдохнул Олег. - Ни разу еще таких шевронов не видел.

  - Я вообще сомневаюсь, что это банда, товарищ майор.

  - Это почему же? - заинтересовался Олег.

  - А потому, - тут я вывел на экран сначала фото обезглавленного командира группы, а потом - татуировки у него на плече, - что командиром у них был самый что ни на есть настоящий афронегр, да еще и ветеран United States Marine Corp.[12] Что-то сомневаюсь я, что среди Непримиримых таких много... Да еще и с вот таким вот автоматом - я снова щелкаю по стрелочке ноутбука, одно за другим демонстрируя фото, на которых в разных ракурсах был запечатлен трофейный АКМ, который мне пришлось-таки сдать на входе в Комендатуру.

  - Предупреждаю сразу - 'обвес' не отдам. Это мой трофей, честно захваченный, а вам и фотографий хватит!

  - Ешь твою налево! - выдает обычно сдержанный и вежливый Исмагилов. - Миша, ты вообще, в курсе, что ты сегодня сделал?

  - Предполагаю, что добыл, наконец, так нужные вам доказательства оказываемой Турцией военной помощи Непримиримым. И это еще не считая содержимого сумки, на которое у тебя, Олежек, аж слюни потекли, как у собачки Павлова. Ну, и немного личное благосостояние поправил... Кстати, господин капитан, мне вот интересно, нам за убиенных 'духов' как заплатят? По количеству шевронов, или по числу сфотографированных 'голов'?

  - Ну, ты и циник, Тюкалов! - изумляется Костылев.

  - А чего вы хотели, господа?! Наемник - грязный наймит, не брезгующий ничем ради собственной выгоды, - ехидным тоном выдаю я. - Опять же, Курсант, вон, пострадамши... На компресс бы надо...

  - Да ну тебя, клоун! - фыркнув отмахивается Игорь. - Чудом жив остался, а все туда же - балагурить.

  - А ты, Игорек, классиков перечти, из тех, что Великую Отечественную прошли, а потом книги о ней написали: Казакевича, там, Васильева... Разведчики всю жизнь такими были. Чего киснуть, если в любую секунду можно ласты склеить? Ну, так и радуйся жизни, пока можешь. Так что там по финансовому вопросу?

  - Не переживай, не обидим. Ведомость оформим по количеству заваленных духов. Плюс - за сведения об обороне Ца-Ведено - премия, плюс - за данные об этих 'Оборотнях', да и за негрилу этого - тоже. Опять же, по результатам работы с документами из сумки. Короче, помимо денег - сверлите дырки. Как минимум - по 'Отваге', а если в сумке что важное - то и по 'Георгию'. Лично представления писать буду.

  - Круто! - присвистываю я.

  - Не свисти, денег не будет! - обрывает Костылев. - Не все так хорошо. Разворошили вы это змеиное кубло не слабо, так что, надо вам обоим на время исчезнуть. Тут через два дня большой конвой на Ростов идет. Охраны из числа военных, как я считаю, - Комендант заговорщицки подмигивает мне, - в сложившейся обстановке - недостаточно. Мною принято решение о привлечении к этому делу на контрактной основе нескольких наиболее надежных и подготовленных бойцов из отряда Кости Убивца. Намек понят? Чтоб через два дня духу вашего тут не было. Завтра после обеда зайди, и по деньгам вопрос решим, и еще по разным мелочам. Вопросы, жалобы, предложения?!

  Я словно новобранец, подрываюсь со стула и, вытянувшись по стойке смирно рапортую:

  - Никак нет! Разрешите в ужасе съе...ся?!

  - Разрешаю! - милостиво кивает Игорь, и мы втроем дружно хохочем.

  Однако, смех смехом, а мне и впрямь пора, пойду, отниму у медиков Толяна и в 'Псарню' - баиньки.

  По дороге к 'Псарне' я тонко намекнул напарнику, что расписывать парням наш героизм во всех подробностях - не стоит. Мы теперь, получается, 'на службе государевой', а где именно по ходу этой службы начинается 'государева тайна' - шайтан его знает. Так что, лучше и не рисковать. Сходили почти (тут я кивнул на перебинтованную Толину голову) удачно, задачу выполнили, а что трофеев нет почти, так уходили на рысях, опять же, и без них денег приподняли достаточно. Ну, а что из свидетельств наших 'великих деяний' Убивцу и Четверти отдать, для демонстрации купцам - это уже мне решать. Но, думаю, про 'Оборотней' им знать ни к чему. Хватит и фотографий двойной засады. Благо, там такая бойня, что непривычного человека и вывернуть может.

  В гостинице уже все спали, вышедший на мой настойчивый стук Кузьма недовольно морщился и протирал заспанные глаза пудовыми кулачищами, но, увидев, кого именно 'черт принес в такое время', в мгновение ока переменился.

  - Вернулись?! Ну, слава богу! Не зря Зина вчера целый день свечки Николаю Угоднику ставила! А с Толей что?

  - Да нормально все, - успокаиваю я хозяина 'Псарни'. - Царапина, хоть и глубокая. Опять же, ты ж знаешь нашего Анатолия, его безмозглая голова и сквозное ранение переживет без особого вреда организму.

  - Да ну тебя, командир! - бурчит Толя, протискиваясь мимо меня в трактир. - Кузьма, а у тебя с вечера покушать ничего не осталось?

  - Как всегда! - улыбаюсь я, - Кто про что, а наш 'желудок' - про жратву! А кто по дороге в Червленную в машине все мясо сточил?

  - Да чего там было-то, этого мяса? - почти искренне возмущается Курсант.

  - Ладно вам, мужики, - обрывает наш спор Четверть. - Сейчас соображу вам по-быстрому. Картошечки, там, отварю, котлеток пожарю, как раз на завтрашний обед фарш готов - весь вечер с Зинулей крутили... А хотите, так просто яишенки с колбасой сгоношу? И молока?

  - Нет, - отрицательно мотаю головой я. - Толе лучше чаю горячего, с сахаром, или с вареньем. Есть варенье?

  - А то, - даже обижается трактирщик. - Айвовое, персиковое, черешневое, яблочное...

  - Тогда - которое послаще. Ему сейчас гемоглобин повышать надо. Рана у Толяна хоть и фуфловая, но крови он потерял больше, чем стоило.

  - Ну, вот и ладно! Давайте парни, проходите, садитесь, а я быстренько, - суетящийся Кузьма выглядел очень необычно, но не смешно, а как-то... Даже не знаю... Будто отец, дождавшийся наконец долго плутавших где-то сыновей... Хороший он все-таки мужик!

  Пока Четверть гремел сковородками на кухне, мы с Толей сели обсуждать результаты нашей вылазки.

  - Гляди, Толя, расклад у нас такой: вместе с курьером мы привалили десять бойцов конвоя, итого, одиннадцать. Потом - трое верховых из Ведено, и восемь человек на 'Нивах' из Ца-Ведено. Это уже двадцать два. Да шестеро 'Оборотней'. Всего выходит - двадцать восемь. Это по самой скромной ставке - пять монет золотом и тридцать серебром. За американскую станцию нам Комендант минимум сотню золотом обещал - это вообще деньги бешеные. Да плюс премия за документы и план обороны Ца-Ведено... Опять же, надеюсь за 'Оборотней', а особенно за командира их, накинут побольше, чем за обыкновенных боевиков... Так что, чувствую, нищими мы себя в ближайшее время чувствовать не будем. Скорее - наоборот, надо будет выдумывать, куда деньги девать.

  - А чего там думать? - беспечно отмахивается Толя. - Оставить немного на житье-бытье, а остальное - в Моздок отвезти, да в банк положить, под проценты. И нехай капают, на старость.

  Вот ты ж блин, опять я чуть не пролетел! А ведь полтора месяца тут живу, но на мелочах всяких продолжаю прокалываться, как пацан. Казалось бы, ну чего проще: есть лишние деньги - неси в банк. Но здесь за все время я ни одного банка не увидел, и как-то подсознательно их вообще из реалий здешней жизни вычеркнул. И совершенно напрасно.

  - И что, действительно на пенсию откладывать собрался?

  - Не, - смущается напарник. - У меня просто семья в Ростове: мама, две сестренки младшие. Батя-то еще в Крыму погиб. Им, конечно, пенсию за него платят, да и маманя работает пока, на 'Сельмаше'. Но все равно - денег мало. Сам понимаешь, две девки когда растут - это как в яму деньги выкидывать... Вот, думаю, подзаработать, да им помочь.

  - Ну, что ж, дело хорошее, правильное, - одобрительно киваю я. - Слушай, Толя, у меня к тебе дело важное есть... По поводу шмота убитого тобою негра...

  - Нож не отдам, даже и не уговаривай! - мгновенно реагирует Толя и даже забинтованной головой начинает трясти отрицательно, но сразу же кривится от боли.

  Тут я вспомнил, как Курсант замирал перед витриной с ножами в лавке Старосельцева, какое у него при этом было лицо, и чуть не заржал в голос. Да уж, Ка-Бар у этого ножевого маньяка только у мертвого отнимут!

  - Не, Толь, я про автомат, вернее про все те 'приблуды', что на него понавешаны. Вот хочешь - верь, хочешь - нет, но этот чертов комплект 'обвеса' - можно сказать, хрустальная мечта боевой юности...

  - Так и забирай! - великодушно машет рукой Анатолий, сообразивший, что я не посягаю на его Ка-Бар. - Но, тогда по снаряге я тебе ничего не должен, лады? Думаю, весь этот 'пластик' хороших денег стоит.

  - Идет, напарник. Значит - в расчете!

  Тут Кузьма притащил с кухни на большом деревянном подносе тяжеленную чугунную сковороду со шкворчащей и хлопающей пузырьками яичницей с копченой колбасой, несколько здоровенных ломтей черного хлеба, открытую солонку и большой пучок зеленого лука. И нам сразу стало не до разговоров.

  - Рубайте, хлопчики! - в этот момент Четверть еще больше стал похож на любящего и заботливого отца, - А я сейчас еще молочка и чаю с вареньем принесу. Приятного аппетита.

  - Мугум! - в один голос ответили мы. Ну, да, с набитым ртом произнести что-либо более членораздельное точно не получилось бы.

  Проснулся я только к обеду. Хотя, почему 'только'? Учитывая, что легли мы ближе к утру, то я проспал скорее мало, чем много. Толю беспокоить не стал, пусть отсыпается, сил набирается. Он же организм молодой, растущий... Пострадавший опять же. А я - старенький, мне от жизни уже много и не надо, как там у классика: 'Я уже скромнее стал в желаньях...' Ну, да, желаний мало, а вот дел - выше горла. Первым делом я сходил вниз и пообедал. Котлеты действительно удались, не зря Кузьма с Зиной вчера весь вечер фарш крутили. Потом я снова поднялся к себе и при помощи мультитула сноровисто 'ободрал' трофейный АКМ, а потом, с нескрываемым удовольствием, стал переставлять 'обвес' на свой 'сто третий'. Ей-ей, ни соврал я Толе ни на грамм: на самом деле мечтал о таком с тех пор, как случайно увидал в Интернете фотографии бойцов то ли 'Блеквотера', то ли 'Ириниса'[13] в Ираке. Это была любовь с первого взгляда. Но, к сожалению - безответная. Привезенный в Россию полный комплект 'обвеса' с оптикой и коллиматором стоил примерно три-четыре мои месячные зарплаты. Вырвать такой кусок из своего бюджета я был не готов. Так и оставалась мечта мечтою вплоть до вчерашнего дня. Нет, все-таки я, определенно, везунчик!

  Закончив с автоматом, я запрыгнул в УАЗ направился в Комендатуру. Финансовые вопросы - это очень серьезно, их на потом откладывать никогда не стоит.

  - А вот и он! - с улыбкой приветствовал меня Игорь. - Небось, прямо из койки за деньгами прискакал? Умыться-то хоть успел?

  - Обижаешь! Еще и поел, и немного по хозяйству позанимался...

  - Это какое ж у тебя хозяйство?! У тебя ж кроме оружия да машины и нету ничего... Голодранец, блин, а еще в зятья набивается.

   - Вот по тому хозяйству, что есть, по тому и занимался. А за голодранца ты, господин капитан, мог бы свободно и в табло ухватить. Одно останавливает, будущего тестя метелить как-то неудобно, совесть не позволяет.

  - Славно поговорили, - хохотнул Костылев. - По-семейному... Ладно, шутки в сторону, присаживайся и слушай.

  - Весь во внимании! - отрапортовал я, приземлившись на свой любимый стул.

  Ну, если вкратце, то сложилось для нас с Толей все более чем удачно. Снятый с американского инструктора Falcon связисты из СБ оценили аж в сто двадцать золотых и еще с утра, под усиленной охраной увезли его в Ханкалу в службу РЭБ. Ну, как говорится, бог в помощь, лишь бы на пользу. За боевиков, уничтоженных нами на мосту у Ца-Ведено, премию нам начислили по стандартному тарифу, за пятерых 'Оборотней' - по двойному, а за чернокожего инструктора выдали аж два рубля золотом. Да уж, похоже, американские морпехи в этом сезоне дороги! За схему укреплений премия вышла по одному золотому на брата. А за сумку, снятую с курьера нам пока вообще ничего не дали. Олег сразу же, еще ночью, увез их в Ханкалу и пока от него - ни слуху, ни духу. Да и ладно, нам не к спеху. И без того сумма получилась какая-то малореальная - сто тридцать рублей золотом и двадцать - серебром. Охренеть!

  - Ну, что, господин капитан? И кто теперь голодранец? - подпустил ехидную шпильку я.

  - Не пуши хвост, павлин! Тебе эти деньги еще с напарником делить. Кстати, деньги как получать будешь? Лично мне кажется, что такую кучу золота в мешке таскать - не совсем разумно.

  - А какие есть варианты?

  - Ну, это зависит от того, что ты с этими деньгами делать думаешь.

  - Да мы с Толей, собственно, подумывали большую часть в банк положить, когда в Моздоке будем.

  - Тогда советую взять немного 'наличкой', а остальное - чеками государственного банка. Их в любом банке Югороссии и на наличные разменяют, и в качестве вклада примут. Удобно.

  Я прикинул, сколько у нас с Курсантом денег осталось после предыдущей 'прогулки'. Результат меня вполне удовлетворил. Правда, нам еще в Ростов ехать. А том 'Псарни' нет и кормить-поить бесплатно никто не будет, да и за жилье платить придется. Хотя, может и не придется, если у Курсанта дома остановимся... Но, в любом случае, готовым надо быть ко всему.

  - Тогда, Игорек, давай сделаем так: сто золотых возьму двумя чеками по пятьдесят, их-то мы в банк и положим. А остальное - давай 'налом'. Нам ехать далеко, расходы предстоят немалые.

  - Это верно, потому как назад вам можно будет не раньше, чем к новому году, пускай тут все это вами поднятое 'бурление говн' малость уляжется. Ладно, с этим решили, сейчас в финчасть спустимся, все получишь. Но это еще не все, вот, держи.

  С этими словами Игорь выложил на стол две темно-бордовые книжицы с золотым тиснением 'Служба Безопасности Югороссийской Республики' и гербом. По очереди открыв обе, я узнаю, что отныне являюсь лейтенантом СБ в должности старшего оперуполномоченного Управления по борьбе с терроризмом по Терскому Фронту, а вот Толя теперь - младший 'опер' и сержант. В оба удостоверения вклеены наши фотографии в черной форме и при погонах.

  - А вот этого я не понял! Что за нафиг?!

  - Понимаешь, Миша, это тут, на Терском Фронте, да еще, разве, на северных границах наемники - уважаемые люди. А в столице - чуть ли не бандиты, хоть и в законе.

  - Ага, 'федеральное бандформирование', - заржал я, вспомнив похожую историю времен второй чеченской кампании.[14]

  - Угу, типа того. А с этими 'ксивами' вы - крутые, словно вареные яйца, 'опера' с Терского Фронта. Имеющие, к слову, право свободного ношения, а в случае необходимости - и применения огнестрельного оружия. Не хухры-мухры. Кроме того, если вы наемники, так и зарабатывайте, чем можете, а если сотрудники СБ в служебной командировке - это и оклад и командировочные. Правда, работать придется, но мы вас как инструкторов по боевой и физической подготовке проведем, так что - ничего сложного. Продолжите ваши с Толиком тренировки, но в компании тамошних сотрудников СБ. Опять же, в столице про здешние края всякие страшные истории ходят, так что наших там уважают и немного побаиваются. Совсем борзеть я вам, конечно, не советую, но и прогибаться под тамошних не нужно. Ведите себя достойно и со всеми на равных, даже с подполковниками-полковниками. Они - штафирки тыловые, а вы - крутые бойцы, только что с передовой. Ясно?

  - А то!

  Блин, а вот такой подход к вопросу меня откровенно радует. Непонятно только, откуда они наши с Толей фотографии достали, да еще и в здешней форме? Задаю Игорю этот вопрос.

  - Ну, ты даешь, пришелец из прошлого! - удивленно мотает головой тот. - А что, у вас про программу 'Фотошоп' не слыхали? Твое фото взяли из личного дела, напарника твоего - из паспорта, он ведь его на регистрацию сдавал, когда только-только сюда из Ростова приехал, мы и отсканировали. Стандартная практика. Ну, а форму с нужными погонами в 'Фотошопе' подставили. И все...

  - Хм, что-то я, и правда, туплю последнее время. Тогда еще вопрос: до Ростова путь не близкий, как насчет УАЗ наш заправить?

  - Ой, как же ты мне надоел со жлобством своим, Тюкалов! Да заправят твой агрегат, успокойся. И по дороге дозаправлять будут, он же включен в состав конвоя колонны. А вот по Ростову кататься будешь за свои кровные.

  - Ладно, и на том спасибо! А заправлять где?

  - Послезавтра в пять утра, при формировании колонны, в гараже заправишь. Семеныча не забыл еще? Вот с ним все и порешаешь.

  - Ну, если больше ничего нет, - я встаю со стула, - то побегу. Времени на сборы все меньше, а дел еще полно.

  - Ну, давай, беги... Да, кстати, наградные на вас обоих я сегодня утром в Ханкалу отправил. На 'Георгиев'. Можно было, конечно, и по 'Мужеству' попробовать, но их в Ростове утверждают. А 'Святой Георгий' - это наш орден, казачий, его правами Генерал-Губернатора дают. Так что, думаю, недельки через две-три - утвердят.

  - А что, кроме Терского Фронта 'Георгием' нигде не награждают?

  - Нет, не положено им, могут, конечно, наградить и ненашенского, но - только за подвиг совершенный на территории Фронта, и только приказом Генерал-Губернатора. Так что, награда эта довольно редкая и очень уважаемая. Не посрамите!

  Я вскакиваю, принимаю образцовую строевую стойку и совершенно серьезно отвечаю:

  - Есть!

  - Ладно, завязывай во фрунт тянуться, верю. - Костылев явно доволен произведенным эффектом. - Пошли к нашим 'финикам', деньги заберешь... Да, чуть не забыл! Обязательно по комплекту формы себе оборудуйте, и летней, и зимней. Чтоб шеврон, погоны, все как надо. Это тут вы ходите, в чем попало, а в столице придется соответствовать.

  - Ладно, - тяжко вздохнул я. - Вот так и знал, что каким-нибудь подвохом все закончится!

  Из Комендатуры я завернул к Сергею Сергеевичу 'Ратник'.

  - О, Михаил! А вот и вы, - оружейник как всегда лучится радушием. Нет, с таким внешним видом и характером надо не автоматами-пистолетами, а мороженым торговать, ей богу!

  - День добрый, Сергей Сергеич. Ну, что, порадуете меня чем-нибудь? А то скоро покину я вас, надолго...

  - Вот это плохо! - серьезно отвечает тот. - Такого поставщика терять - убыток магазину. Но, раз такое дело... Принимайте свой заказ.

  С этими словами хозяин 'Ратника' выложил на прилавок ПБС и пять стандартных пачек автоматных патронов 7.62 по двадцать штук в каждой.

  - За 'глушитель' - золотой. За патроны - по пятнадцать серебром за пачку.

  Однако! За золотой рубль в этом же магазине можно новый 'семьдесят четвертый' приобрести. А обычные 7.62х39 - пять рублей за пачку стоят. Вот она, монополия в самом страшном ее проявлении! Но, судя по лицу продавца 'торг тут неуместен'. Значит - будем брать!

  - Послушайте, Сергей Сергеич, ну, может, хоть сейчас-то откройте тайну: где ж вы все это раздобыли? - интересуюсь я, выложив требуемую сумму на прилавок.

  - Да ради бога, Миша... Сам корпус ПБС-1 я раздобыл у одного знакомого кладовщика из Ханкалы. Он у него лет уже десять валялся в сейфе: на фиг не нужен, но выкинуть - жалко. Мой мастер, Валерий Борисович, я вам о нем рассказывал, его вычистил, заново заворонил, словом, привел в порядок. Образец обтюратора он тоже сам сделал, аккуратно, вручную. А уже по этому лекалу мне ребята из Моздока, есть там одна фирмочка, занимается фигурным литьем по пластику и резине, таких наделали целую кучу. Сложнее всего было с патронами, тут Борисычу снова помозговать пришлось... Но, справился. Пулю взял от патрона 7.62х54, винтовочного, благо, там номенклатура обширная, есть из чего выбирать. Выбрал самую подходящую по весу - почти двенадцать грамм, новую навеску пороха сам определил, а пустоту в гильзе, чтобы порох не из конца в конец не пересыпался, хлопковой ватой забил. Даже не сомневайтесь, молодой человек, работает как часики, я непроверенный товар покупателю втюхивать не стану! Но, если сомневаетесь, вот, возьмите еще одну пачку бесплатно, на стрельбище сходите, отстреляете. Не понравится - все назад заберу и деньги верну. Идет?

  - Ну, даже не знаю, Сергей Сергеич, не то что бы я вам не доверял. Но, все ж таки не носовой платок покупаю. От этого мо жизнь может зависеть. Поэтому - не откажусь!

  Забрав еще одну пачку патронов, еще раз поблагодарив продавца и попросив передать благодарность загадочному Валерию Борисовичу, которого ни разу не видел, я прямиком рванул сперва к Карташову - договориться об использовании стрельбища, а потом и на само стрельбище. А по дороге, крутя 'баранку' внезапно сообразил, что только что своими руками подарил милейшему Сергею Сергеевичу еще одну статью доходов: технология изготовления обтюраторов и патронов УС уже отработана, а сам корпус ПБС - так это просто металлическая труба... Ну, может, не совсем простая труба, с небольшими 'изгибистостями'... Но любой толковый слесарь в своей мастерской такие клепать на раз-два сможет. Чует мое сердце, через месяц, а то и раньше в 'Ратнике' можно будет купить ПБС на любой автомат.

  Приехав на стрельбище и отстреляв три десятка патронов, сначала одиночными, потом - короткими очередями, остался волне доволен. Разумеется, полной бесшумности не было. Так ее и у штатных-то 'глушителей' никогда особенно не наблюдалось. Даже всем известная 'бесшумная' ВСС 'Винторез' при выстреле издает звук, по громкости сравнимый с хлопком пробки шампанского. А ведь над ним целая толпа специалистов работала. А тут - кустарь-самоучка, чуть ли не на коленке. А результат, в общем-то, тот же. А, как известно, если разницы нет, то зачем платить больше?

  А оставшихся патронов мне как раз хватит на три магазина. Буду их отдельно от остальных носить, не в подсумках, а в 'мародерке', чтобы если что, не перепутать случайно. Кстати, к вопросу о птицах, под ПБС надо бы тоже какой-нибудь чехол найти. Не в кармане же его таскать? Значит надо ехать к Старосельцеву.

  Тимофей Владимирович встретил меня, как всегда, радушно. А вот Оксана, едва увидев мен в дверях, фыркнула и, резко развернувшись, исчезла в подсобке.

  - Обиделась... - только и развел руками старик.

  - Ну, старина, извини! Я не только ничего не обещал, но и поползновений никаких не делал. А уж чего она сама там себе навыдумывала - так я в этом не виноват. Опять же, ну, маленькая она для меня, ей богу!

  - А Настя, значит, не маленькая? - ехидно интересуется вредный дед.

  - Насте скоро двадцать, а Оксанке давно ли шестнадцать стукнуло?

  Возразить Старосельцеву нечего, и он только разводит руками.

  - А этот, Толька твой, что за человек?

  Вот, блин, такого вопроса я точно не ожидал, даже растерялся.

  - Да как тебе сказать. Нормальный мальчишка, хоть и шалопай. И Оксана ему вроде как нравится. Но я его предупредил: не дай боже что - придавлю как кутенка, своими руками.

  В ответ Владимирыч только кивнул, но явно какую-то там себе зарубочку на память поставил.

  - Ладно, Мишань, чего купить-то хотел? Ты ж теперь, вроде, экипированный аж по самые ноздри?

  Нет, я возможностям и осведомленности 'сарафанного радио' удивляться не перестану, наверное, никогда!

  - Да вот под такую вот 'трубу', - я достал из глубокого кармана брюк 'горки' ПБС, - надо чехольчик подобрать на РПС. Цвет - 'олива'.

  - Да помню я твою 'систему', чай не склеротик еще! - сварливо отзывается дед Тимоха. - Так, погоди, что-то похожее у меня было.

  С тихим бубнением он закапывается куда-то под прилавок и через пару минут выныривает из таинственных недр с каким-то подсумком в руках.

  - Вот, Миша, глянь. Это из комплекта для стационарной охраны объектов... Для ВОХРа, короче, поясной подсумок для большого фонаря. Ну-ка, примерим...

  Да уж, вот что называется 'глаз-алмаз': 'глушитель' вошел в чехол почти как влитой, ну, может, самую малость внутри болтался. Но люфт точно не больше пары сантиметров был, так это наоборот хорошо - вынимать удобнее будет. Зато по длине - просто идеально.

  - Ага, - удовлетворенно улыбается Старосельцев, - как под него шился! А где ж ты такой игрушкой разжился-то, Мишаня. Я таких, считай, года с двадцать пятого, наверное, и не видал.

  - Ничего, Тимофей Владимирович, думаю, скоро еще увидишь.

  Отдав три серебряных рубля за подсумок и распрощавшись со Старосельцевым, выдвигаюсь к конечной точке своего сегодняшнего маршрута - гаражу Комендатуры. Там у меня дело было самое что ни на есть шкурное - максимально подготовить свой горячо любимый УАЗ к любым возможным в пути неожиданностям и неприятностям. Разговор со старшим техником у нас вышел долгий и обстоятельный. Если вам когда-нибудь расскажут об армейском зампотехе или старшем технике, у которого где-нибудь в далеких закутках склада не притырены 'лишние', нигде не числящиеся ЗИПы, запчасти, инструменты, бочки с горючим и прочие железяки, которые он по своему желанию и для своей выгоды может использовать в любой момент - не верьте. Таких просто нет. Но при этом есть две разновидности этих граждан - хорошие и плохие специалисты. У плохих все это - банально своровано и первая же непьющая и не 'берущая на лапу' ревизия такого деятеля возьмет за цугундер и отправит под суд за хищение и превышение полномочий. У хороших - вся отчетность будет бить копейка в копейку, литр в литр, грамм в грамм, но излишки все равно будут. По волшебству, наверное... Степаныч явно относился к числу хороших специалистов. Плохого, учитывая специфику Терского Фронта, давно не то что бы посадили, а скорее просто расстреляли. Степаныч же умудрялся и гараж, и всю вверенную ему технику содержать в образцовом порядке, и все команды и приказы командования выполнять точно и в срок, но и себя не забывал. Что лично мне было весьма на руку. Гараж я покинул пешком и 'облегченным' на две золотые монеты. Зато к завтрашнему вечеру на моей 'ласточке' гарантированно появятся бронированные вставки в полу, дверях и спинках сидений, ячейки с четырьмя патронными коробами-двухсотками к ПК под задним сиденьем, так чисто на всякий случай, (правда, без пулеметных лент и патронов, но это уже из другой оперы). А в 'собачнике', борта которого тоже будут изнутри обшиты тонкими титановыми листами, сделают крепления для четырех запасных двадцатилитровых канистр под бензин (канистры в комплект входят, а вот за бензин придется доплатить отдельно). Нет, приятно все-таки иметь дело с профессионалом!

  А солнце, меж тем, уже уверенно клонилось к закату. К счастью, дел у меня почти не осталось. Разве что, вернувшись в 'Псарню' отыскать там Убивца и передать ему флешку от фотоаппарата, предварительно удалив с нее фотографии 'Оборотней' и их чернокожего командира-инструктора. Это купцам видеть точно ни к чему. А Исмагилов на свой ноутбук эти фото все равно еще прошлой ночью скопировал. Так что, у кого надо снимки уже есть, а мне они не сильно-то и нужны, не такая уж 'добрая' это память. Все вышеозначенное я и сделал сразу после возвращения в гостиницу, которую уже давно про себя называю домом. Костя поблагодарил и пообещал вернуть флеш-карту уже завтра утром. Оказывается, он уже успел договориться о встрече с 'заинтересованными лицами' еще утром, пока я отсыпался после трудов праведных, и сегодня поздно вечером они встречаются в доме одного из купцов.

  - Со мною прогуляться не хочешь? - предлагает Костя.

  - Нет, ни к чему это. Им не моя рожа нужна, а результаты нашей, заметь, именно нашей, а не моей деятельности. Все это вытворяют не конкретные Миша и Толя, а героические парни из твоего отряда. А которые именно - не важно. У тебя все на такое способны. Просекаешь?

  - А то! - соглашается тот. - Ведь нанимать-то, ежели что, тоже весь отряд будут, ну, на крайняк, его часть, а не просто двух отморозков.

  - Вот именно. Опять же, ты в курсе, что нас с Толей Костылев с Исмагиловым отсель убирают на пару месяцев, от греха? А о уж больно нездоровые шевеления вокруг наших персон начались.

  - Да в курсе. Комендант звонил пару часов назад Кузьме, а тот мне рассказал. Обидно, с одной стороны, но, в целом - правильно. Опять же, еще недели две, и в горах вам все равно делать будет нечего. А дел вы таких наворочали, что этого 'имиджу' нам, думаю, до весны за глаза хватит. Сегодня-то кадры стоящие?

  - Угу, - хохотнул я. - На всякий случай пару ведерок или тазиков в совещательной комнате приготовь, для особо впечатлительных, чтоб ковры не портить...

  - Ты серьезно?

  - Абсолютно. Просто разделочный цех на скотобойне. Ей богу, не хотели, само получилось!

  - Ню-ню, - скептически хмыкнул Убивец. - Так я и поверил... Былые и пушистые Миша с Толей... Ха-ха три раза. Ладно, спасибо за флешку, побежал я. А ты на ужин топай живее. Сегодня бараньи ребрышки, остынут - не такие вкусные будут.

  Перекусив в компании уже проснувшегося и приведшего себя в порядок напарника и впрямь, чудо какими вкусными бараньими ребрышками с острым соусом, я оставил Толю в компании Шурупа, Коваля и нескольких кружек пива, а сам двинулся на задний двор, чистить автомат. Мой вчерашний Толик явно понял и за ужином на вопросы наемников о прошедшей операции отвечал охотно, с шутками-прибаутками, но без особой конкретики. Да, сходили удачно, повоевали малость, а трофеев не принесли, потому как задача друга была. А за ее выполнение деньги платят, вот и не стали лишнего жадничать. Молодец, парень, учится не болтать больше, чем необходимо.

  А когда на улице уже совсем стемнело, я пошел в гости. К кому, думаю, объяснять не надо. Солнце мое голубоглазое сейчас мене и так, наверняка разгон устроит зато, что я уже сутки как вернулся, а к ней только зашел. Ну, да ладно, от нее я и не такое с радостью стерплю!

  Ошибиться в предположениях было неожиданно приятно. Никаких упреков, никаких претензий, просто, прижалась ко мне ласково, а на враз ставшими какими-то путанными и неубедительными объяснения о множестве самых разных и срочных дел, на которые и ушел весь день, только молча кивнула. Вот что значит - дочь боевого офицера! Все понимает. Повезло мне с ней, ох, повезло! А потом мы снова сидели обнявшись в беседке, ее голова доверчиво лежала у меня на плече, и говорили о чем-то, не помню толком о чем, но на душе от этого разговора становилось светло и радостно. Как же мне хорошо рядом с нею!

  - А ты правда скоро уедешь? - спросила вдруг она.

  - Отец сказал? Да, малыш, придется, хоть и очень не хочется. Но, сама понимаешь - служба военная, она такая...

  - Так ведь ты не военный.

  - А вот это, солнышко мое, вопрос очень сложный. С одной стороны - наемник, а с другой, - тут я демонстрирую ей служебное удостоверение, которое специально таскаю в кармане, чтобы слегка пообтрепалось и не выглядело слишком новым, - ажно цельный лейтенант СБ, ажно 'страшный опер' по борьбе с терроризмом... Вот так вот...

  - И надолго? - в голосе Насти слышна нешуточная грусть.

  - К Новому Году вернусь точно. Так что можешь смело заказывать новогодний подарок! Чего желаешь?

  - Ой, ну ты спросил! А чего еще может желать Настенька из дальних стран? Разумеется - цветочек аленький.

  - Э, нет, не пойдет! - грозно восклицаю я. - К тем цветочкам, обычно, в нагрузку идут всякие неведомые чудища, в которых Настеньки вечно влюбляются. Нет! Я конкурентов не потерплю!

  - Глупый, - смеется она своим дивным смехом и нежно целует меня в ухо. - Чудище у мен уже есть. А вот цветочка к нему, почему-то, не прилагалось. Непорядок!

  - Понял, - киваю я. - Будем устранять недостатки и восстанавливать комплектность!

  Думаю, так бы и сидели мы вдвоем до поздней ночи, несмотря на довольно прохладную погоду, но тут вышел из дома Игорь и разрушил нашу идиллию. Негодяйская он все-таки рожа!