Глава 6

Милиционеры приехали быстро. Опечатали и забрали компьютер Халина, просмотрели ящики его стола, взяли показания со всех присутствующих. Меня и Говорухину, как людей, чаще других бывавших у Халина дома, попросили проехать с ними на место преступления.

Я отпустил совершенно убитых случившимся сотрудников по домам, запер редакцию, и мы с Татьяной поехали в милицейском газике. Вместе с нами в кабине сидели двое молодых сотрудников УВД в форме.

За окнами проносятся знакомые улицы, привычные глазу витрины магазинчиков, фасады зданий крупных компаний и госучреждений, но, я ничего не узнаю. До конца не верю еще, что Халина больше нет. Сейчас вот приедем к Димке, постучим, он откроет нам дверь, как обычно, улыбнется и скажет

— Да чего вы перепугались, ребята? Это просто дурацкое недоразумение случилось. Вот он я! Живой!

Очень бы мне этого хотелось, но тяжесть на душе не давала возможности освободиться от ожиданий скоро увидеть нечто, очень страшное…

Димкина квартира выглядела ужасающе. Выбитая входная дверь была приставлена к стене на площадке между этажами. В комнате, кухне и на антресолях в коридоре, всё было перевернуто вверх дном. Диван, пол и стена возле него, куча свёрнутого постельного белья в углу — были забрызганы кровью.

Тело уже увезли. Остро пахло одиночеством и смертью. И почему-то карболкой. Сказать, что пропало в квартире, было попросту невозможно. Да мы с Татьяной и не знали, были ли у Халина какие-то ценности. А если и были, то где он их хранил.

Домашний компьютер Димы был включен, за клавиатурой сидел милиционер с тремя маленькими звездочками на погонах и флегматично просматривал файлы с жесткого диска. Неожиданно старлей обратился ко мне

— А вы не знаете, о чём покойный писал дома? Может быть, он занимался какими-нибудь журналистскими расследованиями?

— Не слышал ничего об этом. У нас мирная газета, пишем о новостях культуры. Компромат ни на кого не собираем.

— А что тут за такой странный текст, — спросил старлей, вглядываясь в экран монитора, — называется — "Меч Белогора"?

У меня ёкнуло сердце, но я постарался ответить спокойно

— Я слышал, что Халин дома фантастику пишет, наверное, это она и есть.

— А-а, — разочарованно хмыкнул милиционер, — тогда ясно. Сказочки для детишек…

И он продолжил просматривать содержимое Димкиного компьютера.

Между тем, у меня в голове где-то соединилась нужная цепочка нейронов и возникла невероятная догадка. Неужели это страшное убийство как-то связано с мечом, который сейчас лежит у меня дома под матрацем? Неужели тот чёрный фантом действительно нашел Димку по следу вынутого из ножен меча? Мы ж как раз у него в квартире, в субботу, и доставали меч. А вот у меня дома — ни разу. Пока…

Мне стало плохо от возникшей догадки. Конечно, всё это могло быть и случайным совпадением. Но что-то слабо в подобное верилось из-за виденных мной на днях чудес, связанных с таинственной находкой. Хотя за прошедшее воскресенье впечатления от Димкиного рассказа несколько ослабли.

Так что же получается? Чёрный фантом реален? Он охотится за мечом и… убивает? Мне тоже теперь грозит смертельная опасность?

Я осторожно спросил старшего из представителей власти, майора Петухова

— Можете сказать, как он погиб?

Старший отвлекся от заполнения бумаг, недовольно поморщился, но ответил

— Пока мы знаем, что мужчину убили холодным оружием, каким именно ещё не совсем понятно. Подробности будут известны после экспертизы. Больше ничего не могу добавить.

Если всё обстоит так, как я думаю, Димку, наверное, пытали. Чтобы рассказал, куда девал меч. Халин меня не выдал, иначе, я ещё вчера был бы мёртв…

А теперь, как говорили древние римляне: "Кто предупрежден, тот вооружен". Я должен отнестись к угрозе в виде загадочного чёрного типа серьёзно и подготовиться к возможной встрече. Главное, сейчас найти хоть какую-то информацию о мече Белогора и этом чёртовом фантоме. Кто это вообще такой?

Тут я вспомнил, мы ж с Димкой собирались сегодня встретиться с каким-то экстрасенсом, специалистом по белой магии. Кажется, его фамилия Маршавин. Где-то у меня был листок с адресом и телефоном мага.

Порылся в карманах. Нашёл! Надо побеседовать с ним и попытаться разобраться в этой дикой карусели.

Говорухина сидела на стуле, рядом с Петуховым, часто шмыгала носом и хлопала красными глазами, пытаясь соображать и давать вразумительные ответы на вопросы чиновника. Видимо, у неё это не очень хорошо получалось, потому что лицо у майора было недовольным.

Краем уха я услышал, что один из милиционеров сказал другому

— Стопроцентный "висяк" на отдел. Никаких улик, свидетелей.

— Да, дело тухлое, — согласно кивнул его коллега.

Петухов, как кобра перед укусом, вскинул маленькую плюгавую головенку

— Ну-ка, прекратить разговоры! Забыли, где находитесь?

Подчиненные виновато замолчали.

Выдержав грозную паузу, старший опустил голову и вновь уткнулся в бумаги.

Ещё через несколько минут, он, видя, что от меня с Татьяной никакого проку нет, распорядился нас отпустить.

Мы с Говорухиной в последний раз окинули взглядом разгромленную квартиру, в которой ещё позавчера отмечали Димкин день рождения, где в тесной комнатушке, звучали смех и шутки, и где нам совсем недавно было так хорошо и уютно. Прошлого уже не вернуть! Никогда…

Я взял Татьяну за руку и помог дойти до двери. На площадке Говорухина не смогла больше сдерживаться и разревелась, что называется, всерьёз. Я прижал её заплаканное лицо к себе, и моя единственная приличная рубашка немедленно стала мокрой. Таня плакала горько и безутешно, не обращая внимания на мои робкие попытки её успокоить.

Мне было ужасно жаль эту несчастную и растрёпанную женщину, у которой, судя по всему, всё время что-то не клеилось в жизни, а сегодня возможно произошло очередное полное крушение надежд с устройством семейного гнездышка и личного счастья. Во всяком случае, так мне казалось. Да и что теперь будет с работой — неизвестно. Кого пришлют вместо Халина? Или вообще газету закроют? Куда Тане тогда идти? Устроиться корреспондентом или журналистом в нашем небольшом городе, где с трудом выживает всего несколько изданий областного масштаба — очень непросто.

Я нашел в заднем кармане брюк ещё относительно чистый платок и стал вытирать Татьяне глаза.

Постепенно она, наконец, пришла в себя, перестала плакать. Вынула зеркальце, посмотрелась, привела лицо и волосы в порядок. Сама взяла меня под руку, и мы медленно и тяжело стали спускаться по лестнице.

На улице я поймал такси и отвез Говорухину домой. Она жила почти в центре города, на Харгоре, напротив второй городской больницы.

Подниматься в квартиру я не стал, попытался только, как мог, успокоить женщину. Наверное, не очень здорово

— Держись, Таня. У каждого своя судьба и каждому Бог посылает свои испытания. Надо их выдержать. Мне тоже очень плохо, поверь.

— Почему так? — всхлипнула Татьяна, — я понимаю, что жизнь продолжается и надо жить дальше. Только всё это… очень несправедливо… очень… нечестно…

Она опустила голову и торопливо скрылась в подъезде, а меня вдруг посетила запоздалая мысль

— Так, а куда же подевалась наша Любимова, если её не было у Димы на квартире в момент убийства? Или она там была? Может быть, и с ней что-то случилось? Надо срочно её найти!

Встречу с Маршавиным я отложил и занялся поисками Ольги.