Глава 7 "Базги"

Облачение в тело базга прошло без проблем. Вообще-то Эван опасался, что изнутри базг будет вонять, и его стошнит, но неприятный запах отсутствовал. …Хотя, всё же, слабый запах присутствовал. Так пахнет смоченный дождём камень…

Эльфы ловко зашили шов на спине, и усилием нескольких сотен особей подняли тело Эвана-базга на ноги. Эван попытался пошевелиться, и это ему удалось. Ещё некоторое время ушло на тренировку, которая проходила под руководством эльфов. И вот заключённый в тело базга Эван уже ловко расхаживал и даже подпрыгивал. Разве что хвостом не мог вращать.

Каменную трубку протянули Эвану, и он сжал её рукой, на которой, кстати, имелось три острых, костистых пальца.

После этого эльфы вывели своими огнистыми росчерками: "Вот и всё. Теперь ты готов. Ты уж постарайся — не подведи нас".

Эван заговорил, и голос его, вырывающийся из-под губ базга, оказался басистым и глухим, словно бы из каменного колодца вырывающимся:

— Я не подведу. Можете быть уверены…

Подхваченное не меньше чем тысячью эльфов, тело базга-Эвана полетело вверх. Лазурный свет лепестков остался внизу, а вверху постепенно усиливалось сероватое свечение. Эван уже замечал каменные стены, которые стремительно отлетали вниз…

Но вот стены остались внизу, а лазурного свеченья неба по-прежнему не было видно. Эван догадался, что он находится внутри облака, которое как раз захлестнуло эту часть мира.

Вскоре и облако осталось позади. Оказывается, эльфы увеличили скорость полёта. Конечно, с современными Ноктскими аэроциклами они не могли соревноваться, но, по крайней мере, тысячу километров в час делали.

Приближался усеянный острыми скалами мир. Эльфы обогнули его тёмную сторону и высадили Эвана на светлой. Половину неба занимал мир повёрнутый к ним, естественно, тёмной стороной. К этому миру приближалось сразу несколько облаков. Также Эван увидел целую стаю кзылов.

Эван надеялся, что эльфы ещё что-нибудь ему сообщат, но они стремительно улетели, и он их больше не видел.

Так Эван снова остался в одиночестве. Правда, это одиночество продолжалось недолго. Стая кзылов приближалась. И скоро эти крылатые громады уже закружили над ним. Эван вспомнил об их острых клювах, и содрогнулся. Сложно ему было оставаться на месте, а не попытаться спрятаться.

Но вот от стаи отделился один кзыл, и опустился на камни, рядом с Эваном. Только эта птица даже не пыталась клюнуть юношу. Голова её была опущена, а клюв крепко сжат. На спине кзыла в широком и длинном седле восседал базг и вопросительно глядел на Эвана. И хотя кзыл сидел недвижимо, словно каменное изваяние, Эван знал, что он живой, и Эвану было страшно. Ему казалось, что это чудище разгадало замысел эльфов и сейчас набросится на него, разорвёт на части.

Мысли Эвана путались, и он едва вспомнил, что должен делать. Он указал на мир, который занимал половину неба. Базг тут же безмолвно сдвинулся на переднюю часть седла, освобождая Эвану места.

Собрав волю в кулак, Эван шагнул к кзылу, и, неловко, едва не упав на камни, взобрался-таки в седло. Подумал: "Вот теперь они точно разгадают обман…"

Но не такими были базги, чтобы подозревать кого-либо. Только явных врагов различали они. Базг натянул поводья и кзыл взмыл в небо. Весь отряд, а это — не менее полусотни кзылов с наездниками, последовала к миру базгов.

Эван подумал: "Сопровождают, словно правителя… или шпиона…"

Последнюю мысль постарался отогнать, а она настойчиво всё лезла и лезла. Тут ещё подумал: "Может, эти базги мысли умеют читать? Тогда я точно пропал! Впрочем, эльфы ни о чём таком не предупреждали".

Кзылы несли их на сумеречную часть мира. То есть, город базгов располагался также, как и Аркополис на Нокте.

Оказалось, что город базгов был накрыт рубиновым куполом, но из-за скудного освещения этот купол представлялся почти полностью чёрным. Кзылы, описывая большой полукруг, полетели вниз. Один Кзыл опустился, другие кружили над ним.

Эван представлял, что эти ворота будут огромными, величественными, но оказалось, что высотой они были всего лишь в три метра, то есть как раз такими, чтобы обычный базг мог в них входить, не сгибаясь. На фоне вздымающейся на сотни метров стены, они казались совсем крошечными, и если бы не багская стража, то их вообще сложно было бы заметить.

Стражники стояли возле ворот тройными рядами, и, несмотря на то, что в город никто не входил, и никто не выходил — они сохраняли чёткое построение, и не двигались, Эван подумал: "Сколько же они так стоят? Может, год или два? Как похожи они на каменные изваяния!"

Но все же, когда он слез с кзыл и направился к воротам — он заметил, что головы всех базгов слегка повернулись в его сторону. Как уже говорилось, у базгов не было шеи, и при этом повороте из нижних частей их челюстей раздался слаженный, щёлкающий звук.

А Эвану предстояло пройти меж ними. Представил он себе это, и на его лбу выступила испарина (ко всему прочему, внутри пустого базга становилось жарко и душно). Тут лёгкое движение сбоку привлекло внимание Эвана, и он тоже, с щёлкающим звуком повернул голову. Оказалось, что это облако наплывало на мир базгов, и высокой, клубящейся, белой стеной приближалось по холмистой местности к городу.

И, словно бы спасаясь от облака, Эван поспешил к воротам. Ряды базгов стояли так близко друг к другу, что Эван едва не задевал их. И, естественно, он всё ждал, что его разоблачат, схватят. От волнения он так крепко сжал каменную трубку, что она затрещала…

Но вот и стражники, и ворота остались позади. Эван оказался на улице. Так как город был накрыт рубиновым куполом — на улице царила бы темнота, если бы не алые шары, которые горели на углах домов. Но этих шаров явно не хватало, да и исходящий от них свет казался слишком тусклым. Так что большую часть улиц Эван просто не мог разглядеть. Несмотря на предупреждение эльфов, полное отсутствие прохожих на улицах удивило Эвана. Всё же слово «город» ассоциировалось в сознании Эвана с Аркопольскими суетливыми массами. А это место напоминало скорее не город, а огромный склеп. Ассоциация со склепом усилилась, когда Эван проходил возле окна, расположенного возле алого шара. Заглянув в это окно, Эван увидел помещение с каменными стенами и потолком, помещение лишённое каких-либо украшений. Зато на полу, на небольших каменных возвышениях-ложах покоились базги. Они лежали на спинах, скрестив руки на груди, и совершенно не двигались…

Эван прошёл ещё немного, заглянул в следующее окно, и разглядел там точно такую же картину. А на тёмных улицах по-прежнему было пустынно… Чувство страха не оставляло Эвана…

Он бы уже давно заблудился, если бы не карта, которая, стараньями эльфами, запечатлелась в его мозгу. Стоило ему прикрыть глаза, и он видел свой огнём выведенный маршрут.

Но когда он только подходил к воротам, появилась ещё одна проблема. Эван захотел в туалет — причём сразу и по большому, и по малому. И с каждым шагом эта проблема только усиливалась. Ещё ни разу ему не хотелось в туалет с такой сокрушительной, мучительной силой.

"Вот проклятье! И надо же — так прихватило именно сейчас, когда я нахожусь в шкуре базга!.. И с чего бы это?.. Вроде бы уже давно ничего не ел и не пил! Откуда же расстройство?.."

Эван снова прикрыл глаза, и по карте определил, что прошёл едва ли треть пути до распылителя. Тогда же он понял, что его организм не справиться с такой нагрузкой, и он наложит в костюм базга, прежде чем пройдёт следующую часть пути.

Но ведь ему и так уже тяжело было дышать, и всё чаще капли пота скатывались по его лицу и по телу. А с такой дополнительной ношей он точно долго не выдержит — его либо стошнит, либо он потеряет сознание.

Надо было срочно что-то делать…

Эван остановился возле поворота на совершенно тёмную улицу. По плану эльфов ему не надо было туда заворачивать, но по их же карте эта улица вскоре заканчивалась площадью, и вот с этой-то площади Эван и расслышал журчание воды (звуки в молчаливом городе базгов вообще разносились очень хорошо и далеко). И Эван решил, что это как нельзя лучше подойдёт ему. Там он выберется из костюма базга, сделает то, что требует его организм, затем — вымоется, залезет обратно в костюм, и выполнит то, что хотели от него эльфы. Пускай шов на спине не будет зашит. Раз базги такие невнимательные, то они ничего и не заметят — так рассуждал Эван…

И вот он повернул на тёмную улицу, о которой ничего не знал. Вскоре стены домов раздвинулись. Из-за темноты Эван не видел площади, но знал, что она перед ним. В темноте разглядел только совершенно чёрную возвышенность, от которой и исходило журчание. Подумал, что это — фонтан. Не доходя до фонтана двух десятков шагов, начал срывать с себя костюм базга.

Нужда сделалась совершенно невыносимой — Эван скрипел зубами. Наконец, он сорвал с себя ненавистный костюм, упал на каменную мостовую, отполз на несколько шагов, там стянул с себя обычную одежду, и сделал то, что так хотел сделать…

После этого прошёл к фонтану и с удовольствием вымылся в его холодных струях.

Вот он повернулся, и тут понял, что из-за мучений последних минут совершенно позабыл, где оставил костюм базга. Представил, что на тёмной площади в это время могли находиться безмолвные базги, наблюдать за ним, и упал на колени, начал ползать, на ощупь искать…

И, как и следовало ожидать, вскоре вляпался в свой кал. Но страх был настолько велик, что ползти обратно к фонтану, отмываться в нём, он уже не мог. Думал: "Найду костюм, и тогда уж отмоюсь".

Нащупал стопу базга и подумал: "Наконец-то! Но почему ступня находится в вертикальном положении? Неужели я оставил костюм стоять? Впрочем, почему бы и нет? Ведь он твёрдый, как статуя".

И он повёл руками вверх, намериваясь отыскать разорванный шов на спине. Но не было там никакого шва. Чтобы удостовериться в этом, Эван провёл ладонями ещё несколько раз. Нет — не было там никакого шва!

А потом трёхпалые руки сжали запястья Эвана, с такой силой, что затрещали его кости. Но вскрикнул юноша не от боли, а от отчаянья. Всё-таки попался!

Его подняли и понесли. О том, чтобы вырваться, не могло быть и речи, да и куда бы он побежал в такой темнотище?..

Впрочем, несли его недолго. Потом — бросили, и он упал в холодную воду. Руками вцепился в каменистое дно, и не желал его выпускать, так как знал, что наверху его поджидают базги.

Но вот сверху появилось алое свеченье. Оттуда же вытянулась трёхпалая ручища, немилосердно сжала плечо Эвана и выдернула его на поверхность. Снова Эван болтался в воздухе, а с него текла вода. Такое купание избавило его от неприятных запахов…

Прямо перед собой Эван увидел лица базгов, которые напоминали страшные маски. Базги не разговаривали, но иногда двигали головами, и уже со всех сторон Эван слышал щёлкающие звуки — догадался, что многие базги подошли к нему, и он просто не может разглядеть их всех…

Эван хотел сказать что-нибудь, но понял, что любые слова прозвучат жалко и не нужно — ведь всё равно базги не умели разговаривать… Его понесли, и в этот раз долго несли. Улица сменялась улицей, а Эван, прикрывая глаза, и сверяясь с планом эльфов, понимал, что несут его совсем не к распылителю….

"И сдался мне этот распылитель!" — думал Эван. "Вот бы заснуть, и проснуться уже на Ноктской базе, возле «Объекта». Но нет — не проснуться мне в желанном месте, рядом с Мэрианной. Ведь то, что меня окружает — это реальность, и никуда от неё не деться, и сдавливают они меня так, что скоро совсем расплющат… Но куда же они всё-таки меня несут?.. Скоро узнаю. Но не думаю, что меня там ждёт что-нибудь приятное".

Эвана внесли в просторную, скудно освещённую алыми шарами залу. Воздух в этой зале был полон незнакомыми Эвану благовоньями, и к тому же — приятно тёплым, убаюкивающим.

Эвана положили на поверхность, которая оказалась и мягкой и обволакивающей. Эван глубоко зевнул, потянулся, подумал: "Что это со мной? Чего это я так расслабился? Мне бы сейчас кричать, извиваться. Ведь они, наверняка, начнут меня пытать…" Но, несмотря на такие пугающие мысли, Эван ещё больше расслабился.

К нему приблизились, пристально вглядываясь в него, лица базгов. Глаза их пылали мерно пульсирующим алым светом. Голова Эвана кружилась, глаза слипались.

И вот юноша пробормотал:

— Прощайте, страшилы. Я засыпаю крепко-крепко. Надеюсь, что проснусь рядом с Мэрианной.

Эван закрыл глаза и представил себе Мэрианну.

Эван чувствовал себя словно бы наяву, но в тоже время — таким расслабленным, лёгким, что, казалось — взмахни руками, и уже полетит он среди миров, свободный, без всякого аэроцикла. Но ему не хотелось никуда лететь, потому что перед ним на лугу, укрытом мягкими, изящными цветами, стояла Мэрианна. За ней, у близкого горизонта, белой, изгибистой стеной поднимались облака, но облака эти совсем не двигались…

Зато Мэрианна улыбалась Эвану и глаза её сияли приятным, тёплым светом жизни. Это не были ни Мэрианна Нэж, ни Мэрианна Ангел — это было что-то среднее меж ними. К тому же она — молодая, красивая, с женственным гармонично развитым телом стояла прямо перед ним.

Несмотря на то, что сознание Эвана было расслабленным, ему всё же несложно было догадаться, что это всего лишь виденье, и наслано оно базгами. Но ему уж очень хотелось верить, что перед ним стоит такая невозможная, идеальная Мэрианна. Раз она ему улыбалась — он тоже улыбнулся, и задал весьма глупый вопрос:

— Где мы находимся?

Она ответила голосом таким музыкальным, что у Эвана приятно закружилась голова:

— Это не важно. Но у меня есть к тебе несколько вопросов. Готов ли ты ответить на них?

Эван глубоко вздохнул, и утвердительно кивнул, бормоча:

— Да, конечно же. На любые вопросы, милая, прекрасная Мэрианна.

— Тогда скажи мне, почему ты ввязался в войну между базгами и эльфами?

Эван поморщился и произнёс:

— Мне неприятно об этом вспоминать, но если тебе нужно, то отвечу — меня попросили об этом эльфы…

— Чего же хотели от тебя эльфы?

— Чтобы я доставил к распылителю сок центрального эльфа. Сок способен уничтожить…

— Но ты не донёс?

— Нет. И мне очень бы не хотелось вспоминать об этом. Случилась история совершенно не романтичная.

— Можешь не рассказывать. Но выдал тебя не тот случай на площади, а твои глаза. Ведь у базгов глаза алые — совсем не как у людей. А твои глаза не были скрыты в оболочке базга. Их заметили сразу же. Тебе пропустили так далеко, потому что сам по себе случай был неслыханным. И базги не могли сразу решить, что же делать с тобой…

— Ну и ладно! Прекрасная Мэрианна, давай не будем больше говорить о заварушке между эльфами и базгами.

— Нет, дорогой Эван. Ты напортачил, и теперь, будь добр, дать отчёт в своих действиях.

Эван вздохнул и, разглядывая тело Мэрианны, ответил голосом напроказившего мальчишки:

— Конечно… Спрашивай…

— Вспомни, что интересного рассказывали тебе эльфы?

— Да всё больше о городе базгов, как я должен в него пробраться…

— Нет, не то. Я чувствую — они случайно сообщили тебе некую важную информацию в самом начале вашего общения. Ты только вспомни, прикрой завесу…

— Глядя на тебя, мне трудно сосредоточиться на глупых эльфах…

— Если не вспомнишь — очень огорчишь меня. А если вспомнишь — я всегда буду твоей….

Предложение, что ни говори, заманчивое. Эван аж застонал от натуги, пытаясь вспомнить. И… вспомнил.

— Эльфы говорили, что, погибая в войне с базгами или просто умирая, они превращаются в пыльцу, и в виде этой пыльцы летят на свой родной мир, чтобы возродиться вновь…

Глаза Мэрианны вспыхнули ярким алым светом, и она превратилась в базга.

Эван сидел в мягком кресле, перед ним в таком же кресле сидел базг — глаза базга не горели; казалось, что он дремлет…

Эван приподнялся, сделал несколько шагов, которые звонким эхом отдались под сводами. Он ожидал, что базг проснётся, окликнет его, но нет — базг спал…

Тогда Эван побежал. Вот тёмный дверной проём. Эван проскочил через него, и не покатился по лестнице с высокими и широкими ступенями. Только благодаря своей реакции, он успел схватиться за периллу, а то сломал бы и кости и шею.

Но осторожности это Эвану не прибавило. Воображение рисовало целые сонмы базгов, которые подбирались к нему из темноты, чтобы схватить и наказать за сговор с эльфами. Вот лестница закончилась и Эван выскочил на улицу города базгов.

Всё те же алые, круглые светильники горели на углах домов, все та же тишина и безбажие. Правда, Эван не слышал тишины — в его висках бабахала кровь, и он громко топал, перебегая от светильника к светильнику. Именно в тёмных проёмах меж светильниками мерещилась ему наибольшая опасность…

Долго он так бежал и мучался от страха. Все время представлял, что вот сейчас, наконец, появятся ворота, и он выбежит из ставшего уже ненавистным города. Но ворота все не показывались… Много сил было в теле Эвана — и этих сил хватило на то, чтобы он целых пятнадцать часов бегал и быстро ходил. Время от времени он закрывал глаза, пытаясь вспомнить карту города, которую, как казалось, на все времена впечатали в его мозг эльфы.

Но карту он совершенно не мог вспомнить — она попросту стёрлась…

И, наконец, совершенно измученный, он остановился, прислонился к стене дома, и медленно съехал по ней вниз, лёг на мостовую. Мысли ползли в его усталой голове: "Вот и всё. Побег не удался. Я слишком ослаб".

Глаза Эвана слипались. И вот он заснул, думая, что уже никогда не проснётся.

Эван услышал приятные, мелодичные звуки: почувствовал сияние неба, которое тёплой лазурью прикасалось к его лицу, и, несмотря на нежданную лёгкость и свежесть, с раздражением подумал: "Как же всё закружилось-завертелось. И не поймёшь, где явь, где сон. Вот сейчас открою глаза, и опять что-нибудь примерещиться… Уж лучше буду лежать с закрытыми глазами…"

Но раздался голос, которому невозможно было отказать. Это говорила Мэрианна:

— Встань, Эван.

И Эван поднялся, открыл глаза. Он увидел залитый светом, возведённый прямо из облаков город. Причём, строительство ещё продолжалось. Но не было ни пыли, ни гари — только движения ароматного эфира….

А строителями были базги. Но теперь они вовсе не казались чудовищами. Хотя формы их тел не изменились, но стали эфемерными, призрачными, и от этого приобрели грациозность. Казалось даже, что базги — это логичные продолжения облаков.

Эван огляделся, желая увидеть Мэрианну. Но вместо Мэрианны увидел базга, который смотрел на него лазурными, добрыми глазами. Эван спросил:

— Это ты хотел, чтобы я открыл глаза?

— Да… Но не только я, а все остальные базги. Мы приветствуем тебя, и называем своим другом.

Эван глубоко вздохнул и проговорил с возмущением:

— То, что я сейчас вижу — несомненно красиво. Но зачем этот обман?

— Это не обман, это наш сон. И ты попал в него, потому что заснул на улице нашего города…

— Сон или гипноз — какая разница?! Главное, что этого не существует!

— Для нас это существует. Это — наша воплощённая мечта. Реальность, которая наилучшим образом подходит для нас. А вот войны с эльфами действительно больше не существует.

— Ну да, конечно! Рассказывайте сказки кому-нибудь другому. Только совсем недавно эта война существовала, и тут вдруг исчезла.

— Нет. Вовсе не «вдруг». На её завершение потребовалось пять с половиной месяцев.

— Но где же я был все это время?

— Всё это время ты спал.

— Но я не видел никаких снов!

— А это был сон без сновидений. Для тебя он промелькнул за одно мгновенье…

— А почему я должен верить вам?

— Быть может, то, что ты услышишь, поможет тебе поверить…

Откуда появились базги, никто не знает, но в легенде говорится, что их матерью были облака, а отцом — камни. И это вполне объясняет двойственную природу базгов. Внешне грубые, словно бы вытесанные из камня, а внутри — несущие мир прекрасных сновидений…

Откуда появился каменный город базгов, также неизвестно, но базги спали в нём испокон веков. Именно спали, и ничего больше не делали. Но во снах проткала их насыщенная событиями, яркая, красочная жизнь. Недвижимые, они лежали в своих домах, зато во снах — были связаны между собой, там общались, любили, творили…

Каких высот достигли базги в искусстве, в науке, каким совершенным был их мир! В реальности они никогда не создали бы такого. Чего стоит город из облаков, частицу которого ты, Эван, сейчас видишь.

Так бы мирно и протекала их жизнь-сон, если бы не появились эльфы. Откуда они изначально появились мы, базги, тоже не знаем. Во всяком случае, раньше поблизости от нас не было заражённого эльфами мира.

Но как пчёлы слетаются на мёд, так и эльфы слетелись на наши сны. Да будет тебе известно, что именно снами и питаются эльфы, и без снов чахнут. Итак, эльфы проникли в город и украли сны у некоторых базгов. Те лишились покоя. Правда, они ещё могли засыпать ненадолго, но тем мучительнее потом было возвращение к реальности, которая не для нас, не для базгов…

А эльфы, как не сложно догадаться, не унимались. Раз попробовав наши сны, они поняли, что ничего лучшего им не найти. Раз за разом проникали они в наш город и лишали покоя всё новых базгов.

Базги не хотели войны, но они вынуждены были принять вызов — защищаться. Можно долго рассказывать, как придумывалось оружие — распылитель, как приручали птицы кзылы….

Разбуженные базги не только защищали город, они ещё хотели вернуться к своим родным, которые ждали их во снах. Ну а эльфы совершали всё новые и новые попытки проникнуть в город…

Так продолжалось до тех пор, пока не появился ты, пришелец издалека, Эван. Ты попал на мир эльфов, они быстро раскусили тебя, и решили использовать. Только случайно проболтались — снабдили тебя такой информацией, которая, в итоге, помогла нам выиграть войну.

Ведь прежде мы не знали, что, превратившись в пыльцу, эльфы возвращаются на свой мир, чтобы вновь возродиться. Пыльцу-то мы видели, она действительно улетала, но мы не придавали этому большого значения.

Узнав от тебя правду, мы взялись за создание нового, более сложного чем распылитель механизма (вот к какому ненужного для нас прогрессу подталкивает нас отсутствие снов). Через три с половиной месяца механизм был завершён, и тогда же мы отключили распылитель — словно бы приглашая эльфов полакомиться нашими снами.

Мы уже вполне изучили легкомысленный характер эльфов, и не просчитались — они клюнули. Целые сотни этих изголодавшихся по свежим снам существ приблизились к нашему городу. На что они надеялись? Быть может, на то, что тебе, спустя три с половиной месяца удалось-таки сломать распылитель?

Но распылитель был исправен, и мы его включили, когда эльфы подлетели достаточно близко. Тут их армия и распылилась. Затем мы включили новое оружие — засасыватель, и пыль пыльца не полетела обратно, а была засосана в специальный резервуар, где в виде безобидной трухи храниться и ныне.

Не все эльфы участвовали в той атаке — некоторые оставались на своём родном мире. И вот, оседлав кзылов, мы, не спящие базги, отправились к миру эльфов. Ведь надо же было обезопасить себя и на будущее…

Эльфы защищались отчаянно, но с распылителем и засасывателем, они не могли совладать.

Они бросались в атаки, но, не успев нам ничего сделать, распылялись. Не могли они и обратно улететь, потому что засасыватель засасывал пыль. Центральный эльф вырабатывал всё новых и новых воинов, но, так как пыльца не возвращалась — он уменьшался, и, в конце-концов, сжался в иссушённый шар. Этот шар мы достали из того мира — теперь на его месте огромная округлая пещера. Его мы также размололи, и в виде пыли сбросили в засасыватель.

Вот на этом и закончилась наша война с эльфами.

Правда, мы, разбуженные базги, не знали, как вернуть украденные сны, но всё же надеялись, что с гибелью эльфов они вернуться к нам.

Так и получилось. После возвращения на родной мир, в этот тихий, укрытый рубиновым покрывалом город, нам всё больше хотелось спать…

А ты, Эван, уже спал. Так отреагировал твой мозг на тот допрос, когда ты рассказал правду об эльфов, и ещё — нам пришлось стереть ту часть воспоминаний, где содержалась карта нашего города. Эльфы снабдили тебя этой картой, чтобы ты прошёл к распылителю, но они поступили, либо очень жестоко, либо непродуманно…

Весь, если бы мы, базги, не стёрли эту карту из твоей памяти, то ты уже навсегда остался бы с ней. Каждый раз, закрывая глаза, ты видел бы план улиц нашего города, и свой, горящий огнём, маршрут к распылителю. В конце-концов ты сошёл бы с ума…

Но мы избавили тебя от такой муки.

Итак, ты спал, и мы не знали, сколько ещё ждать твоего пробуждения. Сами мы уходили в этот блаженный, совершенный для нас мир, который ты сейчас видишь.

Возле тебя оставался только один базг. Он, самый стойкий, должен был дождаться, когда ты откроешь глаза, и рассказать тебе обо всём, показать выход из города…

Мы бы, конечно, могли и сами, пока ещё не заснули, вынести тебя за стены, но там тебя быстро склевали бы кзылы, которые без нас быстро одичали; ну или одна из медуз…

Итак, ты здесь, разговариваешь с нами, но твоё тело лежит на пустынной, тёмной улице. Ты устал, тебе хочется есть и пить. Еду и питьё ты обнаружил бы и в зале, в которой проснулся, но ты был невнимателен, тебе хотелось поскорее убежать, хотя ты и не знал дороги.

Но пищу ты обнаружишь и неподалёку от того места, где заснул. Пройди пятьдесят шагов, заверни на узкий переулочек, в его окончании встань на колени, и отбрось куски раздробленной в том месте мостовой; в образовавшийся проём опусти руки. Там ты обнаружишь корни, которые заменят тебе и хлеб и воду…

Захочешь ли ты уйти из нашего города? Подумай об этом. Да — там темно и пустынно. Но там так тихо, так спокойно. Там ты сможешь мечтать, создавать в своём воображении новые, совершенные миры. Там, с каждым днём, ты будешь засыпать всё чаще, всё глубже, на всё дольше время. И, в конце-концов, ты заснёшь навсегда, также, как заснули мы.

А что ждёт тебя снаружи? Каменистое плато по которому плывут облака? Стаи диких кзылов, или многометровые медузы, которые охотятся на кзылов, но не прочь полакомиться и человечиной?.. Или, быть может, ты решил оседлать одно из кзылов и улететь? А куда ты полетишь? Кзылы особенно далеко не летают — пятнадцать-двадцать окрестных миров, вот и всё. Здесь они всегда жили, гнездились, и дальнейшие исследования им ну совершенно не интересны…

Или ты думаешь приучить нескольких кзылов и в корзине отправиться к тому миру из которого ты попал к нам?..

Но и эльфы и мы почувствовали, что ты прибыл из такого далёка, что и ста и тысячи твоих жизней не хватит, чтобы вернуться туда на кзылах.

Так что — думай. Погуляй ещё по нашему городу, но уже не пугайся тишиной, а наслаждайся ей, впитывай в себя спокойствие. И, когда ты в следующий раз заснёшь, сообщи нам, чего ты хочешь: остаться в городе, или выйти наружу.

Мы тут же объясним тебе дорогу, но только, пожалуйста, не торопись с решением: обдумай, прочувствуй всё хорошенько.

Итак, Эван проснулся на том же месте, возле стены дома, на улице города спящих базгов, под рубиновым куполом.

Но уже не было в нём прежнего ужаса. Он выполнил указания — протиснулся в переулок, и нашёл в его окончании корни, которые вполне удовлетворили его желудок.

…Потом Эван долго бродил, останавливался, присаживался на редких лавочках или же возле фонтанов, которые не видел, но журчание которых слышал…

Речь базга произвела на него впечатление. Представлялся путь к «Объекту» — настолько длинный, что и всей жизни не хватит, чтобы преодолеть его. А какие опасности ждали его на этом пути? Дикие кзылы, электрические медузы — это только известные, а дальше — какие ещё чудовища? Может, такие, в сравнении с которыми эти медузы покажутся совсем безобидными. И ради в чего пускаться в такое путешествие, если всё равно — жизни не хватит, чтобы вернуться…

А город базгов казался уже манящим, желанным. Эван уже давно (а, может, и никогда), даже и в изгнании с Нокта, когда он выращивал овощи на грядках, не чувствовал такого спокойствия. Он всё чаще зевал, а блаженная, умиротворённая улыбка появлялась на его лице.

И, когда он, очарованный журчанием фонтана, разместился на мостовой и заснул, то, увидев облачный город и нескольких базгов, крикнул им:

— Да, я согласен остаться!