ГЛАВА 10
ОБМЕН

Каникулы на исходе.

Это только в мае кажется, - впереди целое ле-то, такое боль«шое, что просто ни за что и никогда оно не может кончиться. Ко«нечно, посиди-ка за партами почти без отдыха долгую осень, еще дольшую зиму и всю весну! И не так замечтаешь! Ягоды, грибы, ре«чка не только во сне являются, и на уроке мерещатся - стоит гла«за прикрыть. А о лесе и говорить нечего. Вот, думаешь, нагуля-ешься! А накупаешься - на всю жизнь вперед!

На самом деле три месяца - это так мало. Не успеешь оглянуть«ся, - август. От каникул остался шиш да еще чуть-чуть. На деревьях первые цвет-ные листья, речка порастеряла свое тепло и не манят ее зеленоватые воды в гребешках волн. От-ходят последние ягоды, наступает золотая пора опят. А бабушки и дедушки со слезами на глазах прощаются до следующего лета со своими неуго-монными вну«чатами. Сиротеют их избы, сироте-ют некогда шумные деревенские улицы. Затихает на них жизнь. И поселяются в стареньких избах тянучие жданки: сквозь хмурые холодные месяцы к следующему наез«ду единственных радостей - дожить бы...

В городе совершенно иная картина.

Просторные дворы, успевшие отвыкнуть от шумных голосов и впасть в состояние дремы, пробуждаются. Оживление и удивление -вот два слова, которые наиболее точно характеризуют состояние городских дворов. Словно реки в сне-готаяние - день за днем напо«лняются они детво-рой, и взрослые, и сами дети нисколько не пре«увеличивают, заявляя, что все без исключения сильно повзрослели, очень подросли, похороше-ли, и их невероятно трудно узнать. Стра«нные из-менения и в немного призабытой городской жиз-ни: каким-то образом меньше ростом стали тен-нисный стол и турник, скамейки возле подъездов и сидящие на них старушки. Даже до кнопки звонка теперь можно достать не подпрыгивая.

Но именно этими предсентябрьскими днями в ожидание начала школьных занятий примешива-ется неуемная тоска по уходящему лету. Хочется в каждый из оставшихся дней вместить как можно больше дел и игр, набегаться, надышаться, наот-дыхаться не просто до за«вязки, а на весь пред-стоящий учебный год и еще на маленько про за-пас. Конечно, так не получится, сколько не ста-райся. Но все ра«вно, очень хочется, чтобы получи-лось.

Коська и Вадик после происшествия в лагере не виделись два месяца. Один отдыхал в деревне у бабушки, другого родители вози«ли сначала на мо-ре, затем в гости в Новгород, а завершили путе«шествие поездкой по городам Сибири.

И вот снова вместе.

Ребята сговорились идти в старому броду ло-вить красного ра«ка. Накануне им удалось наконец-то выпытать у известного раколова дяди Петра, где обитает такой чудной рак. До сего дня мальчи«кам попадались только коричнево-зеленоватые. И большие, и малень«кие, но одноцветные. А дядя Петр угощает всех во дворе, продает около мага-зина сплошь ярко-красных! Да еще посмеивается. "Места знать надо!" Ему хорошо, он большой. Си-дит себе на пенсии, целыми днями то рыбу удит, то раков из-под камней вытаскивает. Если бы Коська или Вадик так же привольно жили, они бы, может, не ху«же места знали! Но жмотиться бы не стали - запросто бы всем показывали. Тем более не стали бы смеяться над другими. То же мне, ге«ройство, открытие мирового значения, тайна госу-дарства! Эту тайну запросто узнали - купаться на великах ездили и увидели с моста дядю Петра - стоит в воде, штаны выше коленей засучены, и добычу в сумку собирает.

Сегодня, мальчики уверены на все сто, они вернутся с желан«ной добычей.

Солнце уже приопустилось на крыши девяти-этажек, а красный рак все не попадался. В âåäåðêå шебуршились, хватая друг друга крепкими клеш-нями, все те же коричнево-зеленоватые. Вадик хмуро наблюдал за ними. Он разочаровался в лов-ле, скучал, сидел на бе«регу и каждую минуту по-лусонно спрашивал Коську:

- Нашел?

Коська выбрасывал на песок к ногам Вадика очередного рака и продолжал шевелить скользкие камни. Пока мутная вода убегала из-под ног, он замирал, напряженно всматривался в неровное дно. С берега наблюдать - ловля раков ужасно скучное занятие. А в во«де наоборот - ужасно инте-ресное. Ты превращаешься в настоящего охотни-ка. Какой-то первобытный инстинкт пробуждает-ся, что ли. И азарт, и замирание дыхания, и сердце стучит осторожно, чтобы не спугнуть добычу. Ча-сы улетают, а кажется - минуты прошли. И пусть не те раки, не красные, но все равно добыча!

Вадик мучается, канючит беспрерывно.

- Пойдем домой. Перехитрил нас дядя Петр. Он здесь для отво«да глаз бродил.

- Подожди немного, - просит Коська.

- Я устал.

- Полдня лежишь на берегу и устал?

И правда, с чего бы ему уставать? Надо что-то другое приду«мывать.

- Вот простудишься, а завтра в школу. Кто пер-вого сентября болеет, потом весь год в больницах проваляется, - на ходу сочиня«ет он.

- Не боись, не заболею.

- Зарекайся давай, зарекалка.

Коська не хочет продолжать разговор. Что зря переливать из пустого в порожнее? Вадик какое-то время собирается с мыслями, злит прутиком раков в ведре и опять канючит.

- Надоело! Целый день зазря угробили. Лучше бы я в сад поехал, там хоть яблок наелся бы. - Коська молчит. - Надо к мосту идти. Слышишь? Там точняк поймаешь.

- У моста мы тысячу раз были.

- Так уж и тысячу! Ты посчитай - если тысячу раз в одно место сходить, это три года ежедневно! Во! - высказал Вадик свои матема«тические спо-собности.

- Ну ладно, не тысячу, - уступает Коська, - сто.

- Сто, пожалуй, наберется, - легко соглашается Вадик. Даже спорить у него нет особого желании.

- А здесь в первый раз, - напоминает Коська.

- Все равно зря.

- Какой ты нытик, Вадик. Сам немного поис-кал и сразу говоришь "нет". А он, может, всего один на целую реку!

- Ха, один! Захотел чего! У дяди Петра все красные, каждый день по ведру. А он - один на целую реку! Ну и ищи своего одного, а я пошел.

- Ну подожди, вон до того бурунчика дойду и вылезу. Правда -правда!

Вадик прыгает по песку на одной ножке - оде-вает ботинки и брюки.

- Упрямый ты, Коська. Упрешься - тебя буль-дозером не сдвинешь. У меня так не выходит. Я, если не получается, сразу бросаю. А ты ищешь и ищешь.

- Бросить проще всего.

- А не бросить - скучно.

- Вот и будешь всю жизнь ни то ни се. Ни од-ного дела до конца не доводишь.

- Вырасту - научусь.

- Ну уж нет! Если сейчас такой, и вырастешь, таким же оста«нешься.

- Это мы еще посмотрим. Пока! Раков можешь всех себе забрать, мне они до чертиков надоели. - Он зашагал от реки.

Коська увидел - Вадик не шутит.

- Я с тобой!- крикнул он другу и пошел к бере-гу напрямки. Камни склизкие, как намыленные. Коська упал, по инерпии проплыл по воде, а когда попытался встать, под ногами не обнаружил дна. -А-а-а! - закричал с перепугу. - Тону! - и принялся что есть силы лу«пить по воде руками. Целый фон-тан брызг поднялся.

Вадик оглянулся - шутит или правда тонет?

- Коська, ты чего? - шептал он. - Там же по ко-лено.

Но Коська только орал истошно да барахтался на одном месте.

Раздумывать больше было некогда.

Они долго лежали на песке, отдуваясь и спле-вывая противную речную воду, перемешанную с тиной и песком. Оба дрожали, но не ясно, от чего больше - от холода или от перенесенного страха.

- М-м-малко, - выбивал зубами дробь Коська. - В-вот тебе и по колено. - К-кто знал, чт-то там ямина. Сам виноват. Звал тебя домой раньше? На-до было сразу идти, не тонул бы сейчас, - вторил ему Вадик.

- ß не тонул, - оправдывался Коська, - меня ко-ряга за ногу пой«мала и на дно так и тянет, так и тянет.

- Это тебе от страха коряги блазнятся.

- Честное слово, Вадик, кто-то за ногу тянул. Чуть не отор«вал. Смотри, какие царапины, как от ногтей.

- У коряги ногти?

- А что, у нее, по-твоему, руки?

Оба рассмеялись. Когда смеются искренне, без нетяжек и выделываний - значит полный порядок.

- Еще в воду полезешь? - спросил Вадик.

- Хватит. Меня туда на аркане не затянешь. Домой хочу.

- В таком виде? - Вадик показал на мокрую одежду.

- Моя сухая, - сказал Коська. - Наденешь мои рубашку и куртку. Бегом побежим, тепло будет.

- Жарко, - уточнил Вадик, с удовольствием вле-зая в сухую рубашку.

Неблизкую дорогу домой преодолели бегом. Раки в ведерке впервые испытывали такую страш-ную качку и вообразили себя попав«шими в силь-ный шторм по крайней мере в центре Тихого океана. Но даже от подобного испытания не по-краснели.

У подъезда Коську встретил отец.

- Показывайте улов, рыбаки, - весело предло-жил он и принял ве«дерко. - Ого! День прошел удачно.

- Нет, плохой день, - буркнул Коська.

- А чем он плохой?

- Не поймали красного рака, - объяснил Вадик.

- Вам непременно хотелось поймать красного? - как-то странно, с хитрым прищуром спросил отец.

- Его, - сознались ребята.

- Это дело поправимое, - успокоил отец. - Иди, сынок, отнеси раков домой да поставь на газ каст-рюлю с водой. Вадик пойдет по«кажется родителям и переоденется. А через часок зайдет к нам.

- Зачем? - спросил Вадик.

- Будем угощать тебя красным раком.

- Правда? - в один голос спросили ребята. - Как у дяди Петра?

- Какой разговор, - успокоил их отец.

Вадик побежал к себе, но домой попал не ско-ро.

Возле голубятни громко спорили Ромка и Ан-тон.

- Повесим! - кричал Антон.

- Утопим,- настаивал Ромка. - Лучшего турмана задушила, зараза.

- Вот и повесим. Как она, так и ее!

- Утопим! Дольше мучиться будет!

Настаивая каждый на своем способе казни, они тянули в раз«ные стороны облезлую кошку.

- Что она вам сделала? - спросил Вадик.

Ромка и Антон обернулись на голос, увидели Вадика.

- А, это ты, мелюзга? - признал Антон. Он не забыл, кто брал их в плен возле муравейника. - Что надо?

- Зачем вы мучаете кошку?

- Отстань, - огрызнулся Ромка. - Не твое дело.

- Проваливай, пока цел, - добавил Антон. Злость на кошку резко пошла на убыль, но столь же резко возрастала злость на пацаненка. Все лет-ние неудачи почему-то враз связались с этим ме-люзгой. Лучше бы он перестал травить душу и сбежал. Иначе сейчас такое бу«дет, такое будет... Антон за себя не отвечает. - Брысь отсюда! - при-крикнул он. Но испугал не Вадика, а кошку. Она дернулась и оцарапала Антону руку.

- Отдайте мне ее, - попросил Вадик.

- Может вместе с голубятней возьмешь? - съе-хидничал Антон.

- Не, мне только кошку надо.

- Нет, ты погляди на него! Ему только кошку надо! Ха-ха! А в зубы тебе не надо? - выкрикивал Антон. - Ромка, в зубы ему не надо?

Ромка не среагировал. Он занял выжидатель-ную позицию.

- Я же не просто так прошу, - обиделся Вадик.

- А как? - подхватил Ромка.

- Я вам за нее что-нибудь дам.

Ромка и Антон перестали дергать кошку. Им по душе были лю«бые деловые предложения.

Облезлая кошка насторожилась еще больше. После всякого за«тишья, она уже привыкла к этому, живя среди людей, непременно грянет новая буря. Было двое ребят - тянули в две стороны. Те«перь подошел третий.

- Что дашь? - деловито спросил Ромка. Торго-ваться было по его части. Вадик пошарил в карманах Коськиной куртки и выудил пластмассо-вую коробку с рыболовными крючками.

- Заглотыши возьмете?

- Сколько штук? - загорелись глаза у Ромки.

- Не считал. Но тут много!

- А сколько дашь? - выпытывал Ромка.

- Все забирай, - Вадик протянул коробку Ромке. Он уже увидел - с ним легче сторговаться.

Антона задело, что крючки попали к Ромке. А он, вроде как и ни при чем? Турман его, кошка по праву его - сам поймал - а вы«куп дяде?

- Не выйдет, - встрял он в торг. - За лучшего турмана щепотку малюсеньких крючков?

- Я же не за турмана даю, - возразил Вадик. - Я за кошку даю. Ну хочешь, еще тройник добавлю? Никелированный!

- Острый? - перехватил Антон.

- Новенький! - заверил Вадик.

Антон всучил кошку Ромке и с умным видом проверил на ногте остроту жала.

- Ладно, - подобрал он, - еще один добавляй и порядок.

- Нет больше, - развел руками Вадик.

- Ну и не получишь, - заартачился Антон. - Проваливай, если нет второго!

- Как хотите, - погрустнел Вадик, отступая.

Но Ромка был другого мнения. Ему уже каза-лось, что крючки насовсем его. Расставаться со своим не хотелось. Турман же нао«борот не его. Да и кошка не задушила голубя, а только слегка по«мяла. Стоит ли разговоры городить по таким пус-тякам?

Он сунул кошку Вадику и подтолкнул его.

- Иди, иди, забирай свою кошку. Все нормаль-но. Обмен баш на баш.

- Должен будешь, - все же выторговал Антон.

Ребята разошлись довольными.

А кошка сидела на руках у Вадика, обнюхивала его куртку, и глаза ее лихорадочно блестели. Не верилось ей в такое чудо. Сколько сил и времени потратила на поиски, жизнью своей птичьей не раз рисковала. Отчаяние накрепко поселилось в душе. И вот фи«нал! Не она, ее нашли! Нарочно не при-думаешь. Скажи кому - не поверят. Ошибиться нельзя - запах тот же самый.

Она вытягивалась на руках у Вадика, обнюхи-вала и облизывала куртку - ткань казалась ей та-кой сладкой, такой мягкой - ввек бы не расстава-лась с ней. Вот сейчас бы прижаться, еще лучше укута«ться с головой и уснуть. Можно даже навсе-гда. Такое блаженство ощутить победу. Она, ока-зывается, вот какая. Ее можно потрогать, поню-хать, прижаться к ней...

Как магнитом манил ее этот двор. Гнали, лови-ли, били - нет, она упорно возвращалась. Навер-ное, не раз проходила мимо цели. А... Что старое ворошить? Главное - она нашла похитителя! И те-перь не упустит его. Даже интересно получается - он спас ее от смерти /ду«ра, позарилась на зазевав-шегося голубя, мало помоек в городе?/ и он же спасет ее от этого противного кошачьего наряда. А она, без зазрения совести еще сегодня постара-ется передать его в надежные лапы. Что сделаешь, такова жизнь. Она на работе, и она свое дело сде-лала!

Ей хотелось визжать и прыгать от восторга. Все внутри кипе«ло, нет, бурлило от радости. Она на секунду собралась в комок, подавила в себе это легкомысленное желание. И сразу обмякла. Вся тяжесть последних месяцев навалилась на нее враз. От мальчишки пышет теплом. Рука его неж-но гладит по спине. Кошка свернулась клубочком, сладостно прикрыла глаза, замурчала. Где-то в глубине сердца шевельнулась подлая мысль: - "А ведь он спас тебе жизнь"...

Она вздрогнула, потрясла головой, прогоняя ненужную сентиме«нтальность, вытеснила ее на всякий случай более тяжелой мыслью: - "От него все мои несчастья. Не будь этого противного мальчишки, и смерть бы мне не грозила"...

От такого подбора мыслей стало кошке спо-койнее. Запах от куртки выстраивался в слова: - "Близок конец твоим скитаниям".

Когда Вадик добрался до своей комнаты, в го-лове облезлой кошки созрел план.