"Поцелуй врага" - читать интересную книгу автора (Маккарти Моника)

Глава 2

Катрина ахнула, больше от потрясения, чем от злости.

— Нет? Вы не можете мне отказать!

Он скептически приподнял бровь, явно выражая несогласие.

— Но почему нет? — глупо спросила она, не в состоянии осознать отказ.

Взгляд незнакомца пробежался по ее телу.

— Я предпочитаю любоваться видом, открывающимся отсюда.

— Да как вы смеете?! — Она пронзила его испепеляющим взглядом. — Вы просто подлец.

От улыбки, искривившей его губы, Катрину охватила дрожь.

— В вашем положении, мне кажется, лучше ошибаться на этот счет.

Катрина не обратила внимания на предостережение.

— Но ведь я могу упасть, — возразила она.

Он смерил взглядом расстояние от ее ног до земли.

— Я бы вам не советовал.

— Вы шутите. — Катрина не знала, что делать. Никогда в жизни она не сталкивалась с подобной ситуацией. По правде говоря, она не привыкла получать отказы, в особенности от мужчин. Говорил он это серьезно или просто играл с ней? Выражение его лица оставалось возмутительно непроницаемым.

Катрина с самого начала повела себя неправильно. Но он сам разозлил ее тем, что потешался над ее затруднительным положением и дерзко разглядывал ее тело. Глубоко вздохнув, Катрина изобразила на лице кокетливую улыбку и часто захлопала ресницами.

— На минуту я подумала, что вы говорите серьезно, но я знаю, что доблестный рыцарь никогда не откажет в помощи леди, попавшей в беду.

«Доблестный рыцарь, ха!» Похоже, он не собирался в ближайшее время становиться рыцарем в сверкающих доспехах.

Незнакомец скептически изогнул бровь. Очевидно, он прекрасно понял, что она затеяла. Он снова смерил ее долгим, пронизывающим взглядом.

— Пожалуй, мы можем прийти к своего рода соглашению.

В его голосе прозвучали нотки, от которых по телу ее пробежал легкий озноб.

— К какому еще соглашению?

— Думаю, что в подобной ситуации нужно чем-то отблагодарить за услугу. — Их взгляды встретились, и она увидела невысказанный вызов в его глазах. — Может, — поцелуем?

Встречала она наглецов, но таких… Возмущение охватило Катрину, однако ей удалось как-то сдержать свой гнев.

— А мне кажется, что в подобной ситуации нужно предложить даме помощь без всяких условий.

— Ну, как хотите.

Незнакомец повернулся к своему коню, взял его под уздцы и повел прочь.

Катрина с изумлением смотрела на его удаляющуюся спину.

— Куда вы направились? Не можете же вы просто бросить меня здесь!

Он обернулся и снова раздражающе приподнял бровь. Ему не потребовалось ничего говорить, этот жест был вполне красноречив. Он и в самом деле мог ее бросить.

Ветка под ногами затрещала и прогнулась еще на несколько дюймов. Руки страшно болели от напряжения. Лицо горело от гнева и возмущения. Позже она ему покажет!

— Ну хорошо. Только спустите меня отсюда.

Он насмешливо поклонился.

— Как пожелаете, миледи.

Он взлетел на дерево с неожиданной ловкостью и быстротой, остановившись чуть ниже надломленной ветки, на которую опиралась Катрина. В считанные секунды его руки обвились вокруг ее талии. У него были широкие сильные ладони, и Катрина явственно почувствовала его большие пальцы под своими грудями.

Вблизи незнакомец оказался еще красивее: проницательные серо-голубые глаза, темно-каштановые волосы, в лучах солнечного света отливавшие в рыжину, большой рот и твердый, массивный подбородок. Это было типично мужское лицо, и при этом невероятно привлекательное. Учитывая, как гнусно он себя повел, оно не должно было ее волновать, однако Катрина обнаружила, что краснеет.

Крепко и уверенно обхватив незадачливую спасительницу руками, он снял ее с надломившейся ветви, опустил и поставил рядом с собой, тесно прижав к своему мускулистому телу.

Катрина с облегчением прильнула к нему. Руки стали ватными, и на мгновение она позволила себе искать убежища и утешения под защитой его теплой, твердой силы. Его грудь и руки были подобны граниту. Но вместо того чтобы устрашать, очевидные доказательства его силы вызывали в ее груди странный, томительный жар.

Ей никогда еще не доводилось находиться в такой тесной близости с мужчиной. Это действовало… возбуждающе — волнующе и тревожно. Катрина чувствовала мерный стук его сердца, тем более смущавший ее, что ее собственное лихорадочно колотилось в груди. Незнакомец был приятно теплым, и пахло от него потрясающе — свежестью и мылом с легкой примесью какой-то экзотической специи.

Катрине пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Ее голова едва доставала макушкой ему до плеча.

— Можете теперь отпустить меня, — сказала она срывающимся голосом. — Теперь я сама.

Спустя мгновение он разжал захват.

Остаток пути она спускалась вслед за незнакомцем. Он спрыгнул с нижней ветки на землю и повернулся, чтобы помочь Катрине. Она смотрела на его протянутую руку и колебалась. Потом осторожно вложила свою ладонь в его крепкие пальцы и спрыгнула. Он поймал ее за талию и опустил на землю с такой легкостью, словно она весила не больше того котенка, которого только что спасла.

Катрина хотела уже вздохнуть с облегчением, но вместо этого обнаружила, что вообще не способна дышать, запутавшись в сетях его притягательного взгляда — и незнакомого чувства, порожденного осознанием того, что лишь тонкий слой полотна отделяет этого воина от ее обнаженного тела.

А что, если он не джентльмен?

Наверное, следовало подумать об этом раньше, но ей еще никогда не случалось быть такой беспомощной. И никогда в жизни она не встречала такого потрясающего мужчину.

Сердце ее испуганно трепыхалось, как крылья птички, попавшейся в западню. Его руки все еще обнимали ее. Ей следовало бы вырваться — это был незнакомец, мужчина, который даже не назвал ей своего имени, — но тело ее, похоже, обрело собственную волю. Катрина застыла на месте, удерживаемая странным чувством, подобного которому никогда прежде не испытывала.

Но сила его и вправду внушала страх, и этого оказалось достаточно, чтобы Катрина сообразила, что пора уходить.

— Благодарю вас, — поспешно сказала она и нервно заправила за ухо выбившуюся прядь.

Он наблюдал за Катриной с такой напряженностью, что она еще больше разнервничалась. Правду сказать, ее в нем нервировало все.

— Отсюда я доберусь сама. — Но все шесть с лишним футов крепких мускулов оставались слишком близко. Если бы Катрина не чувствовала себя такой странно уязвимой и выбитой из колеи, то, возможно, полюбовалась бы его внушительной фигурой. — Теперь вы свободны.

Катрина тут же поняла, что снова выбрала неверный тон.

— Отсылаете меня, миледи? А вы ничего не забыли?

Щеки ее вспыхнули.

— Вы не можете заставить меня выполнить ваше нелепое условие. Я согласилась только по принуждению.

— Это долг чести. — Он помолчал. — Или слово леди Ламонт совсем ничего не стоит?

Катрина ахнула.

— Вам известно мое имя!

Он снова рассмеялся.

— Всего лишь догадка, основанная на знании настоящего положения дел. Говорят, что у Ламонта очень красивая дочь. — Он нахмурился, внимательно изучая ее лицо. — Но, может быть, я ошибся? Никто не говорил, что у нее кривой нос.

— Что? — Рука Катрины непроизвольно поднялась к носу. — У меня вовсе не… — Она осеклась, щеки ее запылали румянцем при виде его усмешки. Самонадеянный грубиян снова ее дразнил. Ну, не совсем самонадеянный, признала она. Скорее твердо уверенный в своем влиянии и силе. Она вспыхнула при воспоминании о его крепком теле, прижимавшемся к ней.

А теперь он хочет, чтобы она его поцеловала.

Катрина прикусила губу, раздумывая, как ей быть. Конечно, она ничего ему не должна, но ведь условие есть условие. Он хорошо рассчитал удар, задев самое чувствительное и уязвимое для каждого горца место — гордость.

Ее душевные терзания, видимо, только забавляли его.

— Ну так как, миледи?

На лице ее медленно расплылась широкая улыбка. Она нашла ответ.

— Хорошо. Вы получите свой поцелуй.

Ей показалось, что в его глазах промелькнула вспышка удивления.

Катрина подумала, что выиграла, когда он взял предложенную для поцелуя руку, но тут заметила опасный блеск в его глазах. Они излучали решимость и непреклонность, и по спине Катрины пробежала тревожная дрожь.

Казалось, будто ее тонкие пальцы утонули в его огромной ладони воина. Она была теплой, твердой от мозолей — и очень сильной. Он без усилий мог бы легко раздавить ее руку, но вместо этого его большой палец нежно погладил ее ладонь.

Он повернул ее ладонь вверх и обнаружил свежие царапины на нежной коже.

Его красивое лицо помрачнело, он сурово нахмурился.

— Вы поранились.

Опомнившись, она попыталась отдернуть руку, но он держал крепко.

— Пустяки, — небрежно сказала она.

Глядя ей прямо в глаза, он медленно поднес ее руку к губам.

Она не в силах была ему помешать. Не могла даже вздохнуть. Сердце ее лихорадочно колотилось в груди, словно крылышки колибри.

Она ощутила тепло его дыхания на своей руке, и губы прижались к ее израненной ладони. Катрина судорожно вздохнула. Его поцелуй пронзил ее, словно удар молнии. Будто раскаленное клеймо коснулось ее кожи.

Его губы двинулись к чувствительному месту на запястье. Сердце Катрины забилось быстрее. Она поняла, что он задумал. Он не просто целовал ей руку. Он хотел ее соблазнить.

И это ему удалось. Что-то странное творилось с ее телом. Ноги внезапно ослабли, словно на нее навалилась огромная тяжесть. Каждое прикосновение его теплых мягких губ к ее обнаженной коже порождало легкую дрожь, растекавшуюся по руке. Его колючий подбородок, задевая, слегка царапал ее, и от этого по всему телу разбегались мурашки.

Губы Катрины приоткрылись, дыхание стало прерывистым. Он поднял взгляд к ее лицу, и сразу что-то изменилось. Одним резким движением он обхватил ее за талию и притянул к себе.

Его прекрасное лицо оставалось суровым, но в глазах безошибочно угадывался огонь. Он опустил взгляд к ее губам. Жилка на его шее запульсировала быстрее.

Катрина понимала, что он собирается сделать.

Она могла бы его остановить.

Но не пожелала.

Он взял ее за подбородок, ласково погладив кожу мозолистыми пальцами. Казалось невероятным, что такой великан может прикасаться так нежно. Он повернул ее лицо к себе. Катрина судорожно вздохнула. Предвкушение сжигало ее изнутри, как пламя сухую листву. Ее соски, упиравшиеся ему в грудь, сжались и напряглись. Тело стало таким чувствительным, что, казалось, от одного легкого прикосновения она может расплавиться, погружаясь в жарки й омут удовольствия.

Тепло его дыхания щекотало кожу — еле ощутимая тень острого, сладкого искушения. Наконец, когда ожидание стало невыносимым, его губы прильнули к ее губам.

Сердце Катрины бешено рванулось в груди. Волна изумления захлестнула ее, и внезапно она испытала момент блаженного пробуждения, подобно лепесткам цветка, расцветшего под жаркими лучами солнца. Его губы оказались теплыми я мягкими, как бархат. Она ощущала их вкус. Слабый запах специи, который она почувствовала раньше — корицы, — стал более отчетливым и таинственным от излучаемого его телом жара.

Его ладонь передвинулась с ее подбородка на затылок, пальцы, зарывшись ей в волосы, обхватили голову.

Поцелуй его был дерзким и властным — ничего общего с легким, скромным поцелуем, который она себе представляла.

Катрина утонула в его объятиях. Возбуждение охватило ее. Губы незнакомца двигались, побуждая ее приоткрыть рот. Катрина ощущала, как скованы его твердые мускулы, бугрившиеся под ее ладонями. Чувствовалось, что великан яростно борется с чем-то.

С легким стоном он отпустил ее, оставив в смятении чувств. Разочарованной. И более того — неудовлетворенной.

Осознание этого разрушило пелену, окутавшую ее мозг с первого мгновения. Щеки Катрины вспыхнули ярким румянцем. Какие вольности она позволила! Совершенно незнакомому человеку. Отец и братья убили бы его, если бы узнали.

— Вы добились своего вознаграждения, — нетвердым голосом сказала она, отвернувшись. — А теперь, будьте любезны, оставьте меня в покое.

Он схватил ее за руку и заставил посмотреть в глаза.

— Я ничего не добивался, дорогая! — Катрина увидела гнев в его пылающих глазах.

Он отпустил ее руку и направился к своему коню. Катрина подумала: «Неужели он так и уйдет, не промолвив больше ни слова?» Странно, но эта мысль очень ее расстроила.

Однако он вытащил плед из кожаной сумки, притороченной к седлу коня, и быстро вернулся назад.

— Вот, возьмите, — сказал он, протягивая ей плед. — Можете прикрыться этим.

Катрина только сейчас поняла, как безнадежно было бы пытаться самостоятельно натянуть на себя пышное платье. Завернувшись в его плед, она сможет беспрепятственно вернуться в замок без смущения и неловких объяснений, которые неизбежно последовали бы, доведись ей вернуться в одной рубашке.

— Спасибо, — прошептала Катрина. Он кивнул и повернулся, чтобы уйти, но она остановила его: — Скажите же мне, кто вы?

Кривая улыбка тронула уголки его рта.

— Просто рыцарь, миледи. — Не сказав больше ни слова, он вскочил на коня и поскакал к замку.

Проклятие! Все пошло совсем не так, как он планировал.

Джейми Кемпбелла не часто удавалось вывести из равновесия, но девчонка Ламонт умудрилась-таки добиться этого. В его руках она превратилась в теплую сладкую патоку. Нежная и ласковая, она таяла рядом с ним, погружаясь в жаркое забытье. Он сделал глубокий вдох, пытаясь загасить огонь, все еще пылавший в крови, но приступ вожделения, охвативший его после этого поцелуя, оказался необычайно упорным. Уже очень долгое время он не испытывал голода подобного рода — голода, для удовлетворения которого требовалось гораздо больше, чем поцелуй.

Без сомнения, первое знакомство с Катриной прошло не слишком удачно. Ведь предполагалось, что он прибыл сюда с единственной целью — ухаживать за ней.

Он прочесывал лес совсем по другому делу, когда неожиданно оказался свидетелем заключительной сцены успешного спасения котенка.

Он сразу заметил роскошное платье, переброшенное через ствол упавшего дерева. Но только увидев лицо девушки, Джейми понял, кто она такая: Катрина Ламонт. Это, без сомнения, была она. Ее сходство с матерью было поразительным. Он видел Марион Кемпбелл всего один раз, но ее трудно было забыть. Отец Марион, лэрд Кодера, так никогда и не простил своей красавице дочери побег с заклятым врагом, предводителем клана Ламонтов. Кровная вражда между их кланами продолжалась.

Джейми давно был наслышан о красоте Катрины Ламонт, и вдруг оказалось, что в кои-то веки слухи ничуть не преувеличивали. Обычно он предпочитал более скромную, сдержанную красоту, но что-то в этой девчонке задело его за живое. Это поразительное сочетание черных волос, светлой кожи, синих глаз и ярко-красных губ. И это тело… Черт, тело ее заставляло сгорать от желания — длинные стройные ноги, крутые бедра, полные округлые груди. Наивная глупышка должна радоваться, что это он наткнулся на нее.

Джейми с самого начала собирался помочь ей спуститься с дерева, но что-то в тоне ее голоса разозлило его. Будто она не допускала и мысли, что кто-то может хоть в чем-то ей отказать. И Джейми неожиданно почувствовал непреодолимое желание подразнить ее. Забавно было видеть выражение ее лица, когда он сказал ей «нет», — крайнее недоумение и замешательство. Катрина Ламонт явно привыкла всегда добиваться своего.

Он думал преподать урок заносчивой кокетке, потребовав поцелуй. У него не было намерения осуществлять соглашение, пока она не попыталась перехитрить его, предложив для поцелуя руку. И даже тогда он все еще не собирался по-настоящему целовать ее. Но сладкий аромат ее кожи и еще более сладкая дрожь, охватившая Катрину от безотчетного взрыва чувств, оказались слишком большим искушением, чтобы устоять.

Выехав из лесу, Джейми увидел замок и придержал коня. Замок Аског, цитадель Ламонтов из Аскога, представлял собой простой прямоугольный дом-башню в четыре этажа, окруженный крепкой крепостной стеной. С озером на юге, густым лесом к западу и многочисленными холмами с севера, владения Ламонта имели достаточное количество мест, где можно было надежно укрыться. Миссия Джейми как раз и заключалась в том, чтобы выяснить, не прячется ли там преступник.

Аласдэр Макгрегор со своими людьми скрывался от правосудия, и Джейми имел полномочия любыми средствами отыскать их и отдать под суд за гнусные преступления, совершенные в роковой день, ставший печально известным как бойня при Гленфруне.

Уже не в первый раз Макгрегоров объявляли вне закона. Этот клан был не в ладах с правосудием все последние восемьдесят лет, но для короля Якова I Гленфрун — где свыше ста сорока Колкахунов было убито, а все их дома и хозяйственные постройки сожжены — стал последней каплей. Тайный совет объявил этот клан вне закона и отдал приказ выследить их всех и уничтожить. Обязанность выполнить этот приказ возложили на графа Аргайлла, кузена Джейми.

Весь последний месяц Джейми вел поиски, руководствуясь слухами о кражах скота и сожженных фермах по всему Аргайллу и в приграничных районах. Хотя по всем признакам Макгрегор направлялся на свои прежние земли возле Ломондских холмов, Джейми считал, что это слишком уж очевидно. Аласдэр Макгрегор был достаточно умен, чтобы понимать это.

Несмотря на свое положение изгоев, Макгрегоры все еще сохраняли множество друзей в Шотландском нагорье, готовых предоставить им кров. Таких друзей, например, как Ламонты. Старинные легендыо гостеприимстве горцев и собственная интуиция привели Джейми в Аског.

Когда он подъехал к воротам замка, один из стражников Ламонта остановил его:

— Ваше имя, сэр.

Джейми открыто встретил его дружелюбный взгляд.

— Джеймс Кемпбелл, правитель Каслсуина.

Все следы радушия мгновенно исчезли с лица стражника, сменившись едва прикрытой ненавистью с изрядной долей страха. За последние несколько лет Джейми успел привыкнуть к подобной реакции. Потому-то он и не решился назвать свое имя Катрине. В который уж раз он убедился, что слава о нем — без сомнения, чрезмерно преувеличенная — намного опережает его самого.

Стражник схватился за рукоять меча.

— Я доложу вождю, что у него… гость. — Последнее слово он произнес так, словно рот его был набит навозом.

Джейми спрыгнул на землю и бросил изумленному стражу поводья.

— Я сам ему скажу, — небрежно произнес он, направляясь к человеку, который только что вышел из оружейной.

Стражник попытался преградить ему дорогу.

— Но вы не можете…

— Могу, — оборвал его Джейми тоном, не допускающим возражений. — Не сомневайся.

Он обошел молодого воина и громко крикнул:

— Ламонт! — Его властный окрик разнесся в воздухе, перелетев за крепостную стену.

Глава клана повернулся на голос. Глаза его вспыхнули, когда он узнал новоприбывшего, и он быстро сказал что-то двум молодым людям, сопровождавшим его. Вождь клана был опытным воином, умевшим хорошо владеть собой, но младшему, из двух юношей, находившихся рядом с ним, еще следовало этому поучиться. Джейми пристально наблюдал за ними, поэтому заметил мгновенную вспышку тревоги. Объяснялась ли она просто тем, что ненавистный Кемпбелл заявился в их замок, или они скрывали что-то? Джейми предстояло это выяснить.

Ламонт поспешно направился к нему. Для человека, шагнувшего за пятьдесят, он держался на редкость бодро и двигался с энергией и проворством опытного, опасного воина.

— Кемпбелл! — воскликнул он. — Я бы лично вышел приветствовать вас, если бы знал, что вы собираетесь приехать.

Джейми улыбнулся. Они оба знали, что он умышленно не сообщил о своих намерениях. Если бы он предупредил Ламонтов о своем грядущем приезде, это вряд ли помогло бы ему выполнить свою миссию. Если Ламонты действительно укрывали Макгрегора с его людьми, то Кемпбеллу не дали бы ни малейшего шанса схватить их. Теперь же, когда Джейми и его воины ведут наблюдение за местностью, они вынуждены будут оставить все как есть.

— Вы прибыли один?

В те времена могущество человека оценивалось числом окружавших его воинов. Но Джейми не требовалась армия, чтобы защитить себя. Он предпочитал действовать в одиночку или же, как на этот раз, с небольшим количеством тщательно отобранных людей.

— Мои люди прибудут позже. — «После того как проведут разведку и организуют дозоры». Джейми указал на двух молодых людей, стоявших рядом с вождем. — Ваши сыновья, полагаю?

Ламонт кивнул.

— Мой наследник, Малькольм, и мой второй сын, Нилл.

Старший юноша походил на отца, с белокурыми волосами и зелеными глазами, но второй сын, Нилл, еще больше убедил Джейми в том, что девушка на дереве была Катрина Ламонт. Они казались близнецами, только Нилл был несколькими годами старше.

— Пойдемте в зал, — добавил Ламонт. — Составьте нам компанию. Не мешает немного промочить горло. Праздник начнется только через несколько часов.

Джейми согласился и вслед за хозяевами поднялся по деревянной лестнице в замок. Как и в большинстве подобных сооружений, вход находился на втором этаже. При нападении деревянную лестницу можно было легко убрать или даже в случае необходимости сжечь.

Внутри было гораздо холоднее и темнее, чем снаружи. Толстые каменные стены надежно защищали как от врагов, так и от солнца. Замок оказался ухоженным и удобно обставленным. Яркие красочные ковры покрывали пол; картины и гобелены украшали стены. И все же все кругом выглядело довольно изношенным и потертым — многолетняя вражда с Кемпбеллами обходилась недешево.

Мужчины уселись за высоким столом, и Ламонт отправил служанку за элем. Та быстро вернулась с резными серебряными кубками, на которых были выгравированы герб и девиз Ламонтов: «Ни пощады, ни поклонения». Когда служанка ушла, Ламонт повернулся к Джейми и без лишних предисловий спросил:

— Зачем вы здесь? Что нужно от меня графу Аргайллу?

Джейми медленно отхлебнул глоток эля. Прямота всегда восхищала его. Он поставил кубок на стол и нарочно медлил с ответом.

— Вы ведь принимаете у себя предстоящие игры, не так ли?

— Неужели вы собираетесь принять участие в состязаниях? — выпалил Нилл, не в силах сдержать удивления.

Джейми бросил на него суровый взгляд. Кемпбеллы принадлежали к древнему, гордому горскому клану, но из-за их тесной связи с королем слишком многие полагали, что они сродни жителям низины.

— Я горец, — веско произнес он. В голосе его явно звучало предостережение.

По лицу Нилла было видно, что он готов это оспорить, но парню хватило ума придержать язык.

Глава клана поспешил разрядить сгущающуюся напряженность:

— Вот уж не думал, что Аргайлл сочтет горские игры заслуживающими внимания своего самого доверенного ка… кхе… — Он поперхнулся и закашлялся. — Капитана.

Джейми насмешливо поднял бровь, отлично зная, что тот собирался сказать. Каратель — далеко не худшее из прозвищ, которыми его награждали.

— Мой кузен живо интересуется всем, что происходит в Аргайлле и Бьюте, — многозначительно произнес он. Затем, проведя пальцем по надписи, выгравированной на кубке, добавил: — Но сейчас дело касается и вашей дочери.

Все трое ощетинились. Похоже было, что они готовы схватиться за мечи. Старший Ламонт опомнился первым. Взгляд его стал жестким.

— Что вам за дело до моей дочери?

— Я решил сам проверить, правду ли говорят.

Ламонт долго смотрел на него изучающим взглядом. Джейми понял, что он пытается осмыслить возможные перспективы. Ламонт был достаточно прозорливым человеком, и хотя скорее всего ему претила такая мысль, он, безусловно, понимал, что союз с Кемпбеллами — в особенности с кузеном самого могущественного представителя клана — нельзя отвергнуть сгоряча.

— Она серьезно вас интересует? — спросил вождь клана с поразительным спокойствием, хотя по побелевшим костяшкам пальцев, сжимавших кубок, Джейми заключил, что он еле сдерживается.

— Возможно. — Кемпбелл уклончиво пожал плечами, довольный, что его уловка сработала. Ламонты отнеслись к нему с недоверием, подозревая об истинной цели его приезда. Теперь же они еще и обеспокоены, и часть их внимания будет отвлекаться на Катрину.