"ВОЗВРАЩЕНИЕ МРАКА" - читать интересную книгу автора (ГЛУШАНОВСКИЙ Алексей Алексеевич)

Глава девятая Волки, гранаты и колдовство

Если бы душевные состояния детей зимней луны можно было передать человеческим словами, то можно было бы сказать, что Ночной Ветер был счастлив. Тот, кто занял место вожака стаи, силой и отвагой доказав свое право на власть, был воистину отличным командиром. Задачи, которые ставил новый вожак, как нельзя лучше соответствовали желаниям и чаяниям древних охотников.

Что может быть приятней веселого подтрунивания над неуклюжими, запертыми в своих вонючих железяках и каменных пещерах смертными? Так думал он совсем недавно… но сейчас понял свою ошибку.

Выслеживание. Погоня за жалкими людьми, осмелившимися оскорбить вожака, погоня, которая закончится не очередной безобидной шуткой, а алыми льдинками застывшей на морозе крови, пролившейся из перекушенного горла врага, — вот что такое счастье снежного охотника.

Единственное что беспокоило стремительно несущегося по еще теплому, свежему следу Ночного Ветра, — это необходимость сдерживаться, оборачиваться, отслеживая, чтобы едущие вслед за стаей в вонючих железных коробках союзники по этой охоте не слишком отставали от идущих по следу волков. Собственно, проблемы нерасторопных людей мало волновали Ночного Ветра, однако, в одной из этих неуклюжих коробок находился и призвавший их.

Ночной Ветер с силой выдохнул воздух из могучих легких. Неожиданные союзники ему совершенно не нравились. Волк сильно опасался того, что добычи для двух столь больших стай может оказаться маловато, и даже предложил вожаку немного прокатиться на собственной спине, — раз уж тот почему-то до сих пор не научился скользить между вьюжных струй, как положено нормальному снежному волку. Однако тот почему-то категорично отказался от столь удобного и естественного способа передвижения, предпочтя разместиться в железной коробке на колесах, которые использовали для передвижения люди.

Впрочем, что немного успокаивало, — Вожак твердо заверил стаю, что ни на кровь, ни на мясо эти люди, которых он объявил союзниками, претендовать не будут. По его словам, для них годилась только живая добыча.

Смешно… какой смысл охотиться, если тебе не нужна ни кровь, ни плоть добычи? Но Ночной Ветер не стал вникать в такие детали. Он верил своему вожаку, и лишь распорядился, чтобы, когда дичь будет настигнута, стая оставила пару-тройку живых… не более. Ни малейших сомнений в том, что его сородичи настигнут добычу куда раньше, чем неуклюжие люди хотя бы сообразят, что охота подходит к завершению, у Ночного Ветра не было.

Собственно, он не стал бы выделять на их долю и ту, весьма небольшую часть добычи, которая была запланирована, если бы не твердый приказ вожака, да наличие среди союзников странной, молодой самки, от которой волнами распространялась странная, злая и горячая энергия.

Интуитивно волк ощущал все могущество этой силы, и не смотря на свое бессмертие совершенно не желал становиться врагом её носительницы. Бессмертие-бессмертием, однако, было в этой силе нечто, что заставляло древнего зверя сомневаться в собственной, дарованной ему луной и ночной вьюгой неуязвимости. Так что лучше поделиться… Тем более что пары — тройки бандитов этой самочке должно вполне хватить.

Сидя в движущемся на бешенной скорости 'ПАЗике' с двадцатью четырьмя тяжело вооруженными бойцами, — всем что осталось от группы силового прикрытия, Квашенников желчно поглядывал на уютно устроившихся, и увлеченно ругающихся Рау с Софией. Темой ругани был метод уничтожения захвативших Ольгу боевиков и освобождения заложницы.

Вообще, было очень похоже, что эта пара нашла друг друга. За какие-то полчаса после первого знакомства, они уже успели три раза поругаться, договориться о поединке на боккенах, обговорить пытки, которым подвергнут похитителей после поимки и продемонстрировать друг-другу пару 'небесполезных приемов'.

В последнем случае Квашенникова едва не хватил инфаркт, однако, от его осторожного предупреждения эльф беспечно отмахнулся, заявив, что создатель амулета был вполне адекватным темным, и никаких причин для опасения нет. В общем, совместными усилиями эта парочка, благополучно довела бедолагу подполковника до состояния почти неудержимой ярости, и заставила всерьез задуматься о необходимости включения в оперативную аптечку каких-нибудь сердечных капель.

Но это были еще цветочки. Ягодки начались после того, как эльф таки вызвал своих волков, последнее время не дававших никакого передыху сотрудникам тринадцатого отдела, и убедил этих безумных созданий оказать помощь в обнаружении похитителей. Как выяснилось, о том, что именно волки будут помогать бойцам ФСБ — знали только, и именно сами фсбшники. Волки же, собственно, были уверены прямо в обратном, — а именно в том, что 'какие-то непонятно зачем нужные смертные' будут болтаться у них на хвосте во время такой перспективной охоты, — ввиду чего, на заявление подполковника о необходимости как можно большего количества пленных было отвечено презрительным отказом.

После весьма длительной торговли, в процессе которой Квашенникову неоднократно вспоминался аналогичный эпизод из бессмертного творения Ильфа и Петрова (Простите, у меня есть все основания полагать, что я и сам справлюсь со своим делом. Нет, это вы простите, но у меня есть куда более серьезные основания полагать, что и я, сам справлюсь с вашим делом) в смысле занимаемой волками позиции, удалось сторговаться на трех бандитах взятых живьем. Как пояснил Рау, эта доля была выделена только и исключительно ввиду участия в операции Софии, по какой причине и без того вздорная, девчонка задрала нос до и вовсе непредставимых высот.

Но, так или иначе, однако совместная операция была согласована всеми 'высокими договаривающимися сторонами' и охота началась! Но только сейчас, трясясь в машине, с бешенной скоростью несущейся по вечернему городу, вслед за странным снежным вихрем в глубине которого то и дело вспыхивали кроваво-красные точки нечеловеческих глаз, Петр Иванович осознавал, что, похоже, сейчас он видит первую ласточку, намек на величие будущих возможностей… И несколько бандитских жизней, — вполне приемлемая плата за столь благоприятный контакт с этим загадочным снежным эльфом.

Воспоминания подполковника прервал громкий, торжествующий волчий вой.

— Притормозите! — немедленно вскинулся альфар. — Ночной Ветер предупреждает, что мы уже рядом с целью! Вдалеке, порывы насыщенного снегом ветра обрисовывали контур роскошного особняка.

Наружная охрана умерла быстро. Яростный порыв ветра бросил в лицо пригоршню снега, мелькнули алые глаза, и над упавшими на снег телами возникли два белоснежных волка, с довольным урчанием лакающих кровь из разорванных шей. Камеры наружного наблюдения равнодушно ворочались на своих кронштейнах, в упор игнорируя данное зрелище, и транслируя на пост охраны успокаивающую картинку бесконечной прогулки ныне уже мертвых часовых. В ФСБ было немало первоклассных специалистов по работе с электроникой.

Дальше возникла небольшая загвоздка. При всех своих достоинствах и умениях, навыками проникновения в хорошо охраняемые и надежно запертые бандитские особняки снежные волки не обладали.

Впрочем, загвоздка была и впрямь небольшой. В отличии от снежных бестий, бойцы отряда Гамма, отданного Квашенникову в оперативное подчинение, всеми необходимыми в данном случае навыками обладали в полной мере. Несколько секунд на расстановку зарядов, приглушенный шепот: — 'бойся', и лишенная петель дверь тяжело падает на землю. В образовавшийся пролом немедленно ныряют бойцы спецназа.

Обычно, в бою, обороняющаяся сторона, тем более, если она обороняется в знакомом месте, например, — собственном, неплохо приспособленном для защиты доме, имеет немалые преимущества, и может противостоять даже значительно превосходящему по числу противнику. Но это — в обычной ситуации. При условии, что выучка обороняющихся и нападающих находится на приблизительно одном уровне, и ни одна из сторон не имеет решающего технологического или иного превосходства.

В этом случае, все было не так. Степень умения охранявших здание боевиков ни шел ни в какое сравнение с навыками элитного отряда спецназа ФСБ, да и в качестве 'спецсредств' на сей раз выступали не наручники и гранаты со слезоточивым газом, а снежные волки, молча и деловито рвавшие глотки бандитам там, где не успевали спецы Квашенникова.

А, поскольку, скорость движения даже самого хорошо обученного и быстрого спецназовца была намного ниже, чем у соскучившихся по живой крови порождений зимней ночи, то на их долю в основном доставались лишь те представители противника, что заслышав шум, предусмотрительно забаррикадировались в каком-нибудь закрытом помещении. Таких было немного. Очень немного. И в числе их, к сожалению, был и Ахмад.

— У нас проблема. — Коротко отрапортовал Квашенникову немолодой майор 'Гаммы', возглавлявший это подразделение. — Один из боевиков забаррикадировался в подвале. Утверждает, что вместе с ним находится и захваченная девушка. Данные с видеокамер на пульте охраны это подтверждают.

— А в чем собственно проблема? — удивленно переспросил Рау. — Где этот подвал?

— Если бы все было так просто… — снисходительно усмехнулся майор. Похоже, что данный тип неплохо осведомлен о некоторых ваших способностях. Согласно все тем же видеокамерам, он почти не вооружен… Если, конечно, не считать оружием оборонительную гранату Ф1, с выдернутой чекой, зажатую в той же руке, на которой он удерживает вашу сестру, пребывающую в бессознательном состоянии.

Рау посмурнел. Последнее время он старательно изучал все имеющиеся в открытом доступе сведения о современном вооружении, и возможности старой советской оборонительной гранаты представлял себе очень неплохо.

— А что у него за требования? — поинтересовался задумавшийся Квашенников.

— Стандартные. Свободный выход, машина, деньги, заложники…

— Заложники… какая прелесть… — довольной кошкой мурлыкнула незаметно приблизившаяся София. — А можно мне быть заложницей? Это так интересно… И она весело тряхнула головой, рассыпая по плечам белокурые волосы и старательно изображая из себя 'гламурную блондинку'.

— У него в руках граната. Даже если он сгорит мгновенно, — не факт, что граната не взорвется, — обернулся к ней Квашенников.

— Ну и что? Братик, помнится, как-то заявлял, что теоретически, его подарок способен защитить даже от атомного взрыва… Надеюсь, карманной термоядерной боеголовки у этого вашего чеченца нет? И вообще, я тоже хочу убить бандита! А то вот, волки развлеклись, ваши ребята тоже, одна я как дура, стою без добычи. — София задорно улыбнулась, капризно надувая губки, и Квашенников непроизвольно вздрогнул, вспоминая характеристики, данные ФСБ-шными аналитиками на эту милую красавицу-блондинку.

— 'Сверхагрессивная психопатка, могущая, но не желающая контролировать свою злобность' — вот что красной нитью сквозило в выводах одного из штатных психологов, решившего, на свой страх и риск создать полный психологический портрет младшей представительницы семейства Давыдовых, с каковой целью и установивший знакомство с Софией под видом поклонника.

— Её надо держать в наморднике, и как можно дальше от нормальных, мирных людей, — в частной беседе с Квашенниковым заявлял бедолага, прижимая смоченную спиртом ватку к роскошному 'бланшу' под левым глазом.

Этот его вывод, невероятно точно кореллировал с полученным Квашенниковым спустя пару часов письмом от Софии, где адресат был указан довольно просто: 'Старому…, возглавляющему идиотов, которые за нами смотрят', а основная мысль, почти затерянная в закоулках матерных фраз имела следующее содержание: 'И если еще какой-нибудь… из вашего ведомства вновь попробует ставить на мне свои психологические эксперименты, то я ему нос откушу!!!

Припомнив все это, на какой-то миг Квашенников испытал острое желание и впрямь предоставить Софии полную свободу действий. Потеряв в Чечне своего старого друга, он несколько терял адекватность при мысли о представителях этой национальности, однако, в этот раз, чувство долга, и важность возможного союза с иномирянином победили.

— ТЕБЕ и впрямь бояться нечего. Однако Ольга Ястребова, насколько мне известно, подобной защиты не имеет. — С огорчением отверг эту идею Петр Иванович. — Может быть, возможен иной вариант? — он с надеждой обернулся к Рау.

— Помнится, наше расследование было инициировано после обнаружения бригады Оценщика, целиком вмороженных в огромные кристаллы льда… В этом случае, бандит не сможет выпустить рычаг гранаты, и взрыва не будет…

— Почему бы и нет? — Пожал плечами эльф. — Вот только, эффективное расстояние для этого заклинания невелико.

— Насколько невелико? — немедленно переспросил Квашенников, не упускающий возможности увеличить свои знания о магии.

— Метров пятнадцать — двадцать. Может двадцать пять, — с сильным сомнением в голосе произнес альфар. — Чем оно будет короче, тем эффективней подействует.

— Ну, думаю, что если вы изобразите заложника, проблем, оказаться на нужном для заклинания расстоянии у вас не возникнет, — успокаивающим тоном произнес Квашенников, и тут же обеспокоено добавил: — А в случае каких-нибудь накладок вы от взрыва защититься-то сможете? — Мысль потерять с таким трудом найденного иномиряниена, готового обучать его бойцов магии подполковника совершенно не прельщала.

— Не знаю. — Пожал плечами Рау. — От пистолетных пуль мои щиты защищают неплохо. А насколько граната опаснее, — пока не испытаешь, не поймешь. Впрочем, значения это не имеет. Я должен спасти сестру.

— Ну что ж, — вздохнул подполковник. — Так и поступим. Этому, Ахмаду, сообщили, что пока идет сбор затребованных им денег. Так что полчаса у нас есть. Обговорим план действий?

— А чего его обговаривать? — изумился Рау. — Вы даете мне какую-нибудь сумку, вроде как с деньгами, и я с ней иду к нему. Как только окажусь в пределах досягаемости, замораживаю ублюдка, — вот и весь план.

— А как же я? — неожиданно возмутилась София. — Мне ведь тоже хочется! Зачем тогда звали, если я здесь нафиг никому не нужна? В штурме поучаствовать — не довелось, террориста этого недоделанного поджарить, — тоже не допускаете… Зачем тогда меня от моего мороженного в кафе оторвали? Обидно ведь!

— А что тебе мешало поучаствовать в штурме? — переспросил Рау, поворачиваясь к картинно надувшейся девушке. Снежный эльф, отчаянно пытался сообразить, является ли высказанная носительницей амулета божественной силы обида настоящей (в этом случае, инстинкт самосохранения настойчиво требовал как можно скорее данную обиду загладить и впредь держаться подальше от столь неуравновешенной особы) или же это проявление странного человеческого обычая под названием 'юмор', познать все тонкости которого альфар до сих пор не мог.

Впрочем, короткий взгляд на ауру носимого Софией амулета его успокоил. Признаки активации отсутствовали, а значит, её слова насчет обиды были неправдой. Скорее всего, не осознанной ложью, а просто проявлением того самого, загадочного человеческого 'чувства юмора'. Вообще, странный людской обычай, говорить ложь не для выгоды, или по необходимости, а просто для развлечения, называя это 'шуткой' долгое время оставался для альфара совершенно непонятным, несмотря даже на полученное от Ольги знание обычаев этого мира.

Однако, в конце концов, заметив, сколь важную роль играет обман, и умение его раскрывать в человеческом обществе, он объяснил себе существование шуток, как один из методов тренировки, после чего прекратил обращать на них внимание. Вот и сейчас он просто задал вопрос, терпеливо дожидаясь ответа от обескураженной девушки

— Так… Они ж как лошади ломанулись, не угнаться было, — наконец нашлась растерявшаяся от такой постановки вопроса София. — Раз-раз, — и все уже мертвые…

— Ну… тогда сходи, тела попинай, если очень хочется. — И заметив изумленно раскрытый рот девушки, поспешно добавил: — я слышал, что у людей есть такой обычай… — после чего обернулся к Квашенникову: — может быть, дожидаться денег не обязательно? У меня с собой есть несколько алмазов. Возможно, их вида будет достаточно, чтобы бандит подпустил меня поближе? Я боюсь, что если мы будем выжидать чересчур долго, то действие снотворного закончится, и Ольга очнется… Боюсь, как бы сестренка, по неопытности, не наделала глупостей.

Нервно прохаживаясь по подвалу, Ахмад злобно поглядывал на съежившегося в углу Аслана Гогаберидзе, по чьей вине он и попал в столь неприятную ситуацию. Впрочем, главе клана 'Волков аль Масуда' сейчас было не до мелкого данника. Он напряженно размышлял, как ему выпутаться, или, хотя бы, погибнуть с честью, унеся с собой как можно больше врагов. Еще, его очень интересовал вопрос, кто же из его воинов работал на федералов, сдав им это убежище. Ничем другим столь эффективное нападение он объяснить не мог.

— Еще эти белые отродья шайтана! — выругался он, и со злостью пнул бесчувственное тело заложницы. Ему, конечно, доводилась слышать об экспериментах проводимых под эгидой вначале КГБ, а потом и ФСБ по выведению боевых животных, но о том, что эти эксперименты достигли столь высоких результатов, у ему доведется 'принять участие' в полевых испытаниях этих тварей, Ахмад не мог предположить и в самых страшных снах.

Впрочем, испытаниях ли… Ему припомнилось, что за последнее время, ни одна из попыток захвата заложников так и не увенчалась хоть каким-либо успехом. 'Все заложники освобождены, террористы уничтожены' — вот и все что могли сообщить, как открытые источники информации, так и проплаченые 'свои люди' внутри ФСБ. Правда, последние еще добавляли, что данным вопросом занималось какое-то сверхсекретное ведомство… Очень, очень мало за те деньги, что им отдавались.

— …..!!! — грубо выругался Ахмад, занося ногу для очередного пинка, но все же удержал себя от удара. Сейчас, эта русская… являлась его единственной надеждой выбраться, и все же доставить братьям драгоценные сведения об этом новом, ужасающем оружии федералов. Подумать только, псы-убийцы… прямо как в каком-то низкобюджетном фильме ужасов. Не будь он сам свидетелем того, как эти твари менее чем за полминуты расправились с дюжиной его ребят, — все что осталось после захвата этой…, - он ни за что бы не поверил в подобное. Нет, какой изощренный, подлый ум только придумал использовать этих нечистых созданий против правоверных, подвергая отважных воинов риску нечистой смерти. Убитые и сожранные нечистыми животными, проклятыми псами, его собратья уже никогда не смогут достичь посмертного блаженства. Не видеть им, оскверненным, прекрасной джанны,[23] не отдохнуть в объятиях прелестных гурий… И все из-за новой придумки проклятых федералов!

Да… Двенадцать человек… — это все кто находились в доме, если не считать его самого, этого презренного торговца и девчонку. А ведь еще утром их было двадцать восемь! Двадцать восемь отличных бойцов, истинных воинов Аллаха, готовы буквально ко всему… как им тогда казалось. Его вина. Но кто мог предусмотреть, что ФСБ не просто приглядывает за этой девчонкой, отрядив на это дело двух нерадивых наблюдателей, но еще и установила в отдалении группы силового прикрытия! А бабка с немецким автоматом? Кто, ну кто мог предусмотреть подобное? И шестнадцать его товарищей уже никогда не станут с ним рядом.

Однако, несмотря на смерть, — Ахмад ничуть не сомневался, что все оставшиеся погибли в бою, предпочтя славную смерть позорному плену, — они выполнили свою задачу. Двое бойцов доставили это тело, — он с ненавистью покосился на все так же спящую под действием препарата Ольгу, сюда, в надежное, мало кому известное убежище. Как, каким образом смогли федералы выйти на него, так быстро? Предательство? Но кто? Все, кто был с ним, — надежные, многократно проверенные люди. Разве что за исключением этого торгаша, что копошится в углу. Но он все время находился на глазах, и просто физически не мог подать никакого сигнала!

И все же, интересно, чем так важна эта девчонка, что ФСБ-шники поставили ей такую охрану, а когда та не справилась, — развернули столь внушительную спасательную операцию, не погнушавшись использовать для этого даже свое секретное оружие, этих проклятых собак? — Ахмад непроизвольно поморщился, вспомнив о том, сколько его бойцов нашло сегодня свое упокоение в пасти нечистых животных.

— Более того, стоило только мне пригрозить её смертью, как они сразу же пошли на попятную, согласились предоставить дополнительных заложников и даже дать деньги! Похоже, она им очень нужна, и именно живьем. Может быть, было бы лучше немедленно убить её, и принять славную смерть, как и положено командиру потерявшему всех своих бойцов? — Подумал Ахмад, и аккуратно переложил гранату из уставшей сжимать рычаг правой руки в левую. — Ишь, твари, как за её жизнь дрожат. Ни газом меня травить не пробуют, ни тварей спускать, даже и не пытаются!

— Нет. Я обязан донести весть до братьев об этом оружии, что оказалось в распоряжении неверных, — подумал он, в который раз с невольной дрожью вспоминая мелькнувшие в конце коридора белые тела огромных волков. — Или хотя бы попытаться это сделать!

Внезапно, из небольшого потолочного окна донеслось, — Ты там? К тебе парламентер-заложник. С деньгами…

— Не пытайтесь обманывать, неверные, — зло вскрикнул Ахмад одним движением оказываясь рядом с лежащей на длинном диване Ольгой. — Я знаю, что за прошедшее время вы не могли добыть два миллиона долларов! Не вздумайте хитрить! Даже если вам удастся убить меня, граната в моей руке отомстит за мою смерть! Вы же не хотите смерти этой…?

— Успокойся. — Раздался новый голос, молодой и звонкий, но, неизвестно почему, в отзвуках его Ахмаду почудился холод… Дикий, невыносимый холод, наполненный вечностью и безумием.

— Я брат захваченной вами девушки. Денег у меня с собой нет, но есть алмазы намного большей стоимости. Сейчас я брошу один в подвал. Не пугайтесь, и проверьте его. После того как убедитесь в его подлинности, скажите, чтобы я мог зайти. Я без оружия. — Может быть Ахмаду это и показалось, но в голосе произносящем эти слова не было страха. Лишь тонкий оттенок тщательно укрытого, холодного презрения… Но впрочем, какая разница…

После этих слов, через разбитое стекло в подвал на ковер действительно упал какой-то предмет. Ахмад зажмурился, готовясь к вспышке, в случае, если это окажется светозвуковая граната и намереваясь разжать удерживающую рычаг 'лимонки' руку, едва спецназовцы попробуют ворваться, но ничего не произошло. Около подвального окна действительно лежал какой-то небольшой камень, отблескивающий при свете лампы стеклянистыми гранями.

— Проверь. — Коротко бросил он сжавшемуся в углу, и горько проклинающему тот день, когда на ум ему пришли мысли о мести, Гогаберидзе.

Разглядев камень, и проведя острой гранью по одному из осколков оконного стекла, в обилии усеивающих некогда роскошный ковер, тот восхищенно охнул. — Настоящий! — после чего протянул камень Ахмаду.

— Повертев в руках прозрачный камень размером с грецкий орех, Ахмад задумчиво произнес. — Интересно, зачем они ЭТО устраивают… — В то, что у него в руках находится действительно драгоценность, стоимостью в пару-тройку миллионов долларов, не верилось категорически. Наверняка какая-нибудь хитрость. Впрочем, как ни хитри, а граната — есть граната. От разрыва 'эфки' в не таком уж и большом, и не имеющим сколько-нибудь серьезных убежищ помещении не спасет никакая хитрость. Тут даже тяжелый бронежилет не поможет… А дополнительный заложник при торге с федералами отнюдь не повредит…

— Эй, ты, — громко крикнул он, повернувшись к окну. — Заходи. Только без шуток! — Аслан, встреть нашего гостя, — повернулся он к Гогаберидзе.

Осторожно подобравшись к двери, бывший 'ларечный король' опасливо приоткрыл её, в любую минуту готовый отскочить в сторону, если там мелькнет что-нибудь напоминающее снежных волков. Но все было тихо. Подождав несколько минут, и так и не услышав звука шагов 'парламентера' Ахмад громко крикнул, — Ну где ты там? Чего медлишь?

— Я здесь. В оставленную Асланом шель скользнулневысокий беловолосый подросток, одетый в потертые джинсы и легкую водолазку. И это в тридцатиградусный мороз и бушующую за окном метель! Осевшие на длинных, белых волосах снежинки медленно таяли, но было не похоже, чтобы холод доставлял ему какие-либо неудобства. Никакого оружия при нем не было видно, да и спрятать его в такой одежде было практически невозможно.

— Ну и где твои алмазы? Что ты мне хотел сказать, что так сюда напрашивался? О чем договариваться будем? — грубо спросил Ахмад, несколько напуганный этим внезапным появлением.

— Алмазы — вот, — парень протянул руку, демонстрируя лежащие на ладони пару крупных камней. А сказать хотел… зря вы это затеяли… — Он зло, совершенно не по детски улыбнулся, и в следующий миг перед ахмадом взметнулась снежная пелена. Затем пришла боль… И больше он ничего не ощущал…

Вжавшийся в угол Гогаберидзе с ужасом смотрел на возникший в подвале огромный ледяной кристалл, сквозь одну из граней которого просматривалось искаженное в мучительной гримасе лицо его покровителя.

— А с тобой что делать? — Рау оценивающим взглядом окинул дрожащего грузина. Опасности тот не представлял, однако жажда крови, проснувшаяся после того, как эльф разглядел несколько крупных синяков на лифе своей сестры, настойчиво требовала выхода. Поколебавшись пару секунд он достал мобильный и набрал номер Квашенникова.

— Петр Иванович?

- Да, слушаю… — немедленно откликнулся подполковник.

— У меня все в порядке, бандит обезврежен, но пока сюда вашим бойцам лучше не заходить. У меня такой вопрос. Ваши ребята, сколько пленников взяли? Трое есть? — выслушав ответ, он радостно улыбнулся. — Отлично. Тогда, не могли бы вы прислать сюда Софию? У меня тут для нее небольшой подарочек имеется, — после чего, наложив на перепуганного Гогаберидзе обездвиживающее заклинание, он наконец-то подошел к Ольге.

— Хорошо что ты спишь, сестренка, — Рау нежно погладил девушку по бледному, заострившемуся, расцвеченному многочисленными синяками лицу. — Я конечно не целитель, но хоть первую помощь оказать сумею… — Под его рукой синяки и ссадины покрывающие лицо девушки медленно выцветали.

— И ребра сломаны, — он с ненавистью посмотрел в сторону ледяного кристалла. — Жаль что я не некромант… Очень жаль… — Обернувшись в сторону Гогаберидзе, он жестко добавил, — но вот с живыми я обращаться умею! — Голос, которым это произнес альфар, мало напоминал человеческий. Посвист ветра-убийцы, беснующегося на вымороженных арктических просторах… — это наверно более близкая аналогия. И заколдованный, не могущий даже пошевелиться грузин, ощутил всю правдивость этих слов. От нахлынувшей волны неприятных запахов эльфа брезгливо поморщился.

— Вот так оно все и было, — закончив рассказ, Рау встал со стула и начал медленно прохаживаться по больничной палате.

— Ну ничего себе!!! — закутанная в одеяло Ольга осторожно села на кровать, поморщившись от боли в ребрах. Малое исцеляющее заклятие, которым владел её названный брат, увы, было недостаточно эффективным, чтобы залечить все повреждения. — Хорошо что я всего этого не видела, участвуя лишь в виде переходящего приза без капли сознания, — подумав, произнесла она, и наклонившись, чмокнула Рау в щеку. — Спасибо, что так быстро спас меня!

— Ну, определенная доля заслуги в этом есть и у вашей тайной стражи, — честно признался смущенный её поцелуем эльф. — Признаться, не понимаю, почему ты её так боялась… Вполне разумные люди, я с ними довольно легко договорился.

— Договорился, говоришь? — Ольга сделала осторожную попытку подняться, но быстро передумала, и тяжело откинулась на подушку.

— Лежи давай, — эта неудача не прошла мимо зорких глаз снежного эльфа. — Все-таки, какие вы, люди, хрупкие… прошло почти двенадцать часов, а твои ребра до сих пор даже не начали восстанавливаться! Регенерации почти нет! И это на фоне и без того короткой жизни… как вы еще не вымерли, — не понимаю!

— Ты мне зубы не заговаривай, — огрызнулась Ольга. — Это мы еще посмотрим, кто вперед вымрет! Лучше расскажи, о чем ты с ФСБ договорился. Да, и ты не знаешь, что эта София с твоим 'подарком' сделала? Может, он еще жив? Не согласится ли она мне его ненадолго отдать? А то у меня, как ребра заноют, так сразу же ноги чесаться начинают. Так и хочется их о бока одного из тех, кто мирно спящую, беззащитную девушку пинал, почесать! Между прочим, мог бы не только о всяких малолетних блондинках думать, но и для любимой сестренки о подарке позаботиться!

Услышав это заявление, Рау счастливо улыбнулся. — Ну, с вашей тайной стражей я договорился о взаимовыгодном обмене. Я их постараюсь научить тем основам магии холода, которыми владею сам, — если они, конечно, смогут её воспринять, а они, в свою очередь, обещались обучить меня обращению с вашим оружием, методам его производства, доступным в моем мире, и тактике и стратегии, которая у вас применяется. Это в основе. Остальное, так, само собой разумеющиеся мелочи. А что касается подарка, — так он жив — здоров, прохлаждается в камере. София к нему даже прикасаться побрезговала, — уж больно запах дурной шел. Так что, как выздоровеешь, он весь в твоем распоряжении.

— Спасибо, братец. Знаешь, чем порадовать несчастную, больную девушку… — Улыбнулась Ольга. В этот момент, дверь в палату приоткрылась, и в ней мелькнуло весьма симпатичное, на непрофессиональный Ольгин взгляд, девичье личико, в обрамлении длинных белокурых волос.

— Рау, скоро ты там? Как она?

— Фи, ты можешь зайти, она не спит, — спокойно ответил эльф, после чего повернулся к Ольге, и насмешливым голосом произнес: — Сестренка, позволь тебе представить неустрашимую деву-воительницу, по имени София Давыдова. Дева действительно неустрашимая, ибо вот уже в третий раз просит поспарринговать с ней на тренировочных мечах, несмотря на то, что синяки после первых двух схваток с нее еще не сошли. А это Ольга Ястребова, моя сестра. — Обернулся он к Софии.

— Приятно познакомиться, — пробормотала Ольга, пристально разглядывая молодую девушку, стоящую рядом с её братом. Среднего роста, натуральная блондинка, — впрочем, судя по рассказу эльфа, это относилось только к цвету волос, тонкая талия и немного широковатые для девушки плечи, — в общем и целом она была вполне симпатична.

— Взаимно, — ответила София, меряя Ольгу не менее пристальным взглядом. В это время в её мозгу проходила практически та же оценка. — Высокая, стройная, чересчур худощава… Волосы слегка с рыжиной, короткие. Грудь маловата, но смотрится неплохо… Мягкие черты лица… Хорошо, что Рау считает её сестрой, однако. Впрочем, ей лет двадцать пять — двадцать семь, не меньше, так что однозначно не соперница. Можно дружить, — решила она, и приветливо улыбнулась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как-как, — сварливо отозвалась Ольга, со стоном переворачиваясь на бок. — Так, как и положено хрупкой девушке, которую банда козлов накачала наркотиками, а потом пинала на протяжении шести часов. Хорошо хоть только пинала… Или? — она испуганно вскинулась, но была немедленно успокоена коротким жестом Рау.

— Не волнуйся, никакого 'или'. На тебе нет отпечатков чужих аур, которые непременно в этом случае бы появились… Да и к тому же, не забывай, ты магиана холода… Так что никакое 'или' без твоего желания, нынче невозможно. Под наркотиками ты была, или нет… Вечная Зима не позволяет ТАК обижать своих адепток. Так что можешь быть спокойна. Лечись, и не нервничай.

— А что касается 'безнаказанно пинать' — улыбнулась София, — то большая часть захвативших тебя уже мертвы. А если хочется отомстить, то тут твой брат мне подарочек один сделал… Как только сможешь ходить, его ребра — к твоим услугам.

— Какие вы добрые… — улыбнулась Ольга.

Рау с Софией переглянулись и совершенно синхронно на их лица выползла широкая, радостная улыбка.

— Добрые… Как это мило, — пробормотала девушка.

— Ага… — Рад, что ты так считаешь, сестренка, — добавил альфар. — Мы, темные, любим делать подобные подарки… И я очень рад, что этот дар тебе по душе.