"Ворон, Волк и Чёрная Крыса" - читать интересную книгу автора (Берёза)

Ночь III

Этим днём, когда Лин спала, свернувшись клубочком, словно испуганный ребёнок, случилось нечто зловещее.

Как уже упоминалось, окон в комнате, кроме крошечной форточки под потолком не было, свет был погашен, и по углам комнаты сгустилась темнота. Внезапно Лин почудилось, будто в этой тьме её кто-то зовёт.

— Ли-и-и-и-инда-а-а, — шелестел голос. — Ли-и-и-инда-а.

Голос казался призрачным, потусторонним, и от его звуков волосы на голове вставали дыбом. Лин заметалась по кровати, не в силах прогнать наваждение.

— Ли-и-инда-а, — продолжал звать голос. Лин оглядела комнату, но никого не увидела. Голос доносился словно из ниоткуда. И тогда Лин решилась ответить.

— Кто там? — спросила она дрожащим голосом. — Что вы хотите?

Неожиданно ей показалось, что в тёмном углу комнаты заклубилось нечто серебристо-полупрозрачное, постепенно принимая чёткие очертания. Но прежде чем Лин успела разглядеть светящуюся фигуру, над фигурой нависла тёмная тень, широко раскинув крылья. В тот же миг свечение потухло, а Лин услышала хриплое отрывистое карканье, а затем всё исчезло.

Лин вскочила с постели, таращась в темноту по углам комнаты. Сердце бешено колотилось в груди. В ушах всё ещё звучал призрачный голос.

Но в комнате было пусто. Никаких светящихся фигур, крылатых теней и потусторонних голосов. "Это же был просто сон!" — внезапно догадалась Лин. Точно, услышав карканье, она открыла глаза и увидела, что в комнате никого нет. Успокоившись, Лин снова опустилась на подушку, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.

На этот раз сон изменился. Перед её глазами метались отрывочные образы: вампиры, бабушка, портрет Полины, пылающий гроб. Неожиданно пламя изменилось, стало выше и больше. Присмотревшись, Лин поняла, что горит уже не гроб, а огромный костёр. Вокруг костра собрался народ, толпа кричала и улюлюкала, и среди её криков девушка различила иной крик, крик, наполненный болью. И доносился он прямо из середины костра.

Каким-то непонятным образом Лин оказалась в первом ряду вопящей толпы. Она увидела, что костёр сложен вокруг столба, а там, в окружении языков пламени, к столбу привязана женщина. Она кричала от боли, а огонь, полыхавший у неё под ногами, подбирался всё ближе. Вот он лизнул её тело, и чёрное оборванное платье вспыхнуло, словно свечка. Следом загорелись её разметавшиеся по плечам волосы, чёрные, как смоль, но с седыми прядями. Внезапно женщина повернула голову, и Лин увидела её красивое лицо с искажёнными мукой чертами. Пронзительные голубые глаза смотрели прямо на Лин.

Этот взгляд, казалось, заглянул прямиком ей в душу, и девушка непроизвольно попятилась. Она ощутила и страх, и жалость, и какое-то непонятное влечение к горящей женщине, словно почувствовала в неё родственную душу. Ведьма, несомненно, это была ведьма. Она не отводила взгляда от лица Лин, словно хотела сказать ей что-то. "Пани Ворону сожгли за колдовство", — внезапно зазвучали в ушах девушки слова Тадеуша.

А затем сон переменился. Теперь Лин сама стояла, привязанная к столбу, и вокруг неё разгоралась пламя. Огонь подбирался всё ближе и ближе, пожирая сухой хворост. Лин задыхалась от жара, а едкий дым заставлял слезиться глаза. Пламя лизнуло её тело, и девушка закричала от нестерпимой боли и…

И проснулась с криком на губах. Открыв глаза, Лин ошалело вертела головой, не понимая, где находится. Белеющий в темноте потолок, мягкое тиканье часов на стене, уютные тени по углам комнаты. Задыхаясь от жары, Лин резко сбросила с себя одеяло и с наслаждением ощутила прохладу воздуха на своём теле.

Ей приснился кошмар. Всего лишь кошмар, и нечего так волноваться. Лин прижала руки к бурно вздымающейся груди, пытаясь успокоиться. Всё в порядке. Она заперта в комнате в коттедже Тадеуша, а не горит на костре за колдовство.

Внезапно ей вспомнились другие слова, произнесённые глубоким низким голосом, от которого по коже пробегали крошечные искорки:

— Если опять будут мучить кошмары, приходи ко мне, ребёнок.

Ребёнок… Альберту нравилось называть её так. Альберт… Перед глазами, словно наяву, вспыхнуло его лицо, расплывшееся в хулиганской улыбке, угольно-чёрная прядь его волос, свесившаяся на мертвенно-белый лоб, его неестественно красные губы и глаза, похожие на пустые колодцы, глаза, которых она больше никогда и ни у кого не встречала.

С того страшного дня, думая об Альберте, Лин представляла себе лишь горящий гроб и крышку, сотрясающуюся от бесплодных попыток вырваться. Но теперь воспоминания хлынули в неё, словно река, прорвавшая плотину. Лин вспомнила самый первый миг их встречи и его неповторимую пижаму со слониками, вспомнила, как гадала ему на картах и как он будил её перед отъездом из барской усадьбы, ласково перебирая её волосы, вспомнила, как, гуляя, они встретили Тадеуша, и он отказался от сделки с Волком. А когда на них с Тони в клубе напали незнакомые вампиры, кто защитил её? Альберт. А когда она проснулась от собственного крика, к кому она отправилась искать утешения? К Альберту. Он всегда был рядом: смеялся над ней, дразнил её, иногда наслаждался её страхом и всегда защищал её. А теперь его нет.

И тогда Лин заплакала. Она захлёбывалась слезами, согнувшись и сжав голову руками, а в голове билась всего одна мысль: "Его больше нет". Она никогда его больше не увидит. Не поговорит с ним, не посмеётся с ним, не сможет коснуться его рукой. Она жива, а он погиб ужасной смертью, сгорел заживо в собственном гробу. Должно быть, это так больно, чувствовать, как огонь разъедает твоё тело! Он ведь не заслужил такой страшной участи! Кто угодно, но только не он!

Лин сотрясали рыдания, но странное дело — они принесли ей облегчение. Оцепенение, охватившее её после смерти Альберта, исчезло, и Лин снова могла чувствовать, пусть боль, но всё же чувствовать. Слёзы, лившиеся по щекам, будто вымывали из лёгких кирпичи, мешавшие ей дышать.

— Ты чего ревёшь?

Лин испуганно подняла голову. Увлёкшись своими рыданиями, она и не заметила, как к ней в комнату зашёл Влад. И теперь он стоял над девушкой, насмешливо, но дружелюбно улыбаясь.

— Ничего, всё в порядке, — прогнусавила Лин, поспешно вытирая слёзы.

— Боишься? — снисходительно предположил Влад. — Не волнуйся, всё будет в порядке. Если ты не будешь упрямиться, то уже скоро мы вернём тебя бабу…

— Я не боюсь! — перебила Лин. — И я не собираюсь возвращаться к бабушке: она предала меня!

Влад выглядел озадаченным.

— Тогда почему ты плакала? — спросил он. — Из-за укуса Малыша?

— Нет, — Лин похлопала себя по щекам. — То, из-за чего я плакала, к вам с Малышом не имеет никакого отношения. Теперь я в норме. И может быть, ты подождёшь за дверью, пока я оденусь?

— Как скажешь, — Влад пожал плечами и вышел. Через полчаса Лин присоединилась к нему, одетая, умытая и спокойная. Влад коротко взглянул на её всё ещё покрасневшие глаза, но ничего не сказал и только кивнул, чтобы она следовала за ним.

— Хочешь сказать, что сегодня меня не будут держать взаперти? — хмыкнула Лин, пересекая вслед за ним холл и спускаясь по лестнице.

— Нет необходимости, — ответил Влад. — Здесь везде сигнализация, охранники и запертые двери. Из коттеджа тебе не выбраться.

— Ясно, а где Тадеуш?

— На охоте, — коротко сказал Влад. Лин показалось, что она понимает, какую охоту он имеет в виду. Вампиров интересует только один вид охоты: охота на людей.

Влад привёл её в уже знакомую Лин средневековую залу. В камине уютно полыхал огонь, на дубовом столе уже дожидался завтрак, и здесь же находилась Ромика.

— Добрая ночь, — приветливо сказала вампирша, едва увидела Лин. — Как твоя шея? Пора менять бинты.

Мысль о прикосновении к больному месту отдалась паническим страхом в мозгу Лин. Но Ромика была права: раны необходимо было заново перебинтовать. Поэтому Лин пересилила себя и покорно отдалась в умелые руки вампирши.

— А вы почему не на охоте? — спросила девушка, пытаясь отвлечься от боли в потревоженной шее.

— Я не люблю охоту, — призналась Ромика, осторожно накладывая свежий бинт. — Предпочитаю, когда еду приносят мне на дом.

Она плотоядно улыбнулась, показав заострённые кончики клыков, и Лин поёжилась. А затем внезапно поймала себя на мысли, что сравнивает Ромику с Иоанной. Забавно, а с кем тогда сравнить Влада? С Арнольдом? Нужно признать, в них есть что-то общее.

— А ты почему здесь? — обратилась Лин к Владу. Вампир пожал плечами.

— За свою долгую жизнь я участвовал в стольких охотах, — сказал он. — Мне уже скучно просто загонять жертву.

"Скучно…" Лин вспомнила, как однажды ночью Альберт тоже жаловался на скуку, и вспомнила, какие старые и усталые глаза у него были в тот миг. При мысли об Альберте к горлу снова подкатил комок. Лин крепко сжала зубы, чтобы не разреветься при Владе, но одна слезинка всё-таки сорвалась с ресницы и медленно скатилась по щеке.

— Что-то случилось? Я сделала тебе больно? — забеспокоилась Ромика. Лин замотала головой.

— Всё в порядке.

— Когда я зашёл за ней, она ревела, — поделился Влад.

— Мне просто приснился страшный сон, — выкрутилась Лин. Частично это было правдой. Вот только Влада и Ромику она не убедила. Ромика хотела спросить, что же ей приснилось, но Лин упрямо поджала губы, всем своим видом показывая, что не станет отвечать.

— Может быть, ей не понравилось, что ты упомянул о жертвах? — предположила Ромика, ткнув Влада локтем.

— Я же сказала, что всё в порядке! — с раздражением бросила Лин и с преувеличенным усердием набросилась на завтрак. Влад и Ромика, переглянувшись, пришли к молчаливому согласию и больше не доставали её расспросами.

— Кстати, у Тадеуша ведь тоже долгая жизнь, — заметила Лин, отставляя пустую тарелку. — Почему ему не наскучила охота?

— Знаешь, Линда, у каждого вампира свой способ бороться со скукой, — медленно произнёс Влад. Он словно раздумывал, как ей лучше объяснить. — Боюсь, такой маленькой девочке, как ты, этого не понять. Тадеуш борется со скукой тем, что наполняет свою жизнь удовольствиями: охотой, женщинами, вином. Он пробовал даже наркотики. Конечно, на вампиров они не оказывают такого же действия, как на людей.

Несмотря на сомнения Влада, Лин казалось, что она понимает. В чём-то долгая жизнь имеет свои минусы. Ну, что хорошего в том, что всё постоянно повторяется, а новых ощущений становится всё меньше? "Ты ведёшь себя необычно, поэтому ты хоть ненадолго развеиваешь мою скуку", — так говорил ей Альберт.

— А ты? Как ты борешься со скукой? — спросила она Влада. Вампир замялся. На миг Лин подумала, что он не ответит: всё-таки это был очень личный вопрос, но она ошиблась.

— У меня была цель, — тихо произнёс Влад. — Столетиями я добивался её исполнения, и у меня просто не было времени скучать.

От того, как он это сказал, у Лин внутри что-то болезненно сжалось. Лицо Влада стало таким мрачным, а его голос — таким печальным и… обречённым.

— Почему была? Что случилось с твоей целью? — осторожно спросила она.

— Моя цель… умерла, — горько усмехнулся Влад. И Лин поняла, что дальше его расспрашивать бесполезно.

Завтрак окончился в молчании. Тишину прервала Ромика, объявившая, что у неё есть дела и что она скоро вернётся. По ревнивому взгляду брюнетки Лин догадалась, что ей очень не хочется оставлять Влада наедине с Лин, но вслух Ромика этого не выразила. Она ушла, забрав с собой поднос с пустой посудой.

Влад погрузился в свои невесёлые мысли, и Лин не стала ему мешать. Наверно, ему, такому старому и опытному, скучно было разговаривать с шестнадцатилетней девчонкой. Да и общих тем для разговоров у них не было. Поэтому Лин стала разглядывать украшавшие стены средневековые гобелены и гравюры.

На одном гобелене она обнаружила занятную сценку. На нём была вышита группка всадников посреди чего-то зелёного, предположительно леса. По их костюмам и птицам, сидящим у них на руках, Лин догадалась, что они охотники, вот только для охоты всадники почему-то предпочли ночь. Луна светила прямо над головой центрального всадника, казавшегося главным в группе. Лин разглядела у него поверх шлема маленькую золотую корону. А ещё у него были ярко-красные глаза, заставившие её поёжиться.

Фигурки были выполнены в средневековой карикатурной манере, но Лин почему-то показалось, что она знает некоторых из изображённых на ней людей. Она не могла сказать, откуда пришло это чувство, но почему-то ей вдруг страстно захотелось дотронуться до одной из фигурок.

— Кто это? — спросила она Влада, указывая на гобелен. Вампир вынырнул из своих размышлений.

— А, это, — он улыбнулся, будто светлому воспоминанию. — Король со своими верными слугами на охоте.

— Да я уж поняла, что это — король, — пробурчала Лин. Влад встал рядом с ней и нежно провёл пальцами по гобелену, остановившись на главной фигурке.

— Это — сам великий король Штефан.

— Неужели? — ахнула Лин. Она присмотрелась получше. Вышитые красной нитью глаза короля сверкали, словно живые. Лин поняла, что в глубине подсознания она всегда знала, что это — король Штефан.

— А здесь трое совсем юных вампиров, любимцев короля, его верных спутников, — пальца Влада ласково коснулись ещё трёх всадников. — Богдан Летучая Мышь, Тадеуш Волк и Альберт Чёрная Крыса.

В животе Лин что-то сжалось, а её рука сама собой потянулась к одной из фигурок, к той, до которой ей так хотелось дотронуться. Альберт Чёрная Крыса. Лин вглядывалась в его черты, и хотя на гобелене Альберт был совсем не похож на того, каким он был в действительности, ей казалось, будто она узнаёт его. Значит, он был знаком с самим королём Штефаном. Насколько же долгой была его жизнь на самом деле?

— А вот эта фигурка — я, — Влад остановился на всаднике по правую руку от Тадеуша. — Я здесь самый младший. Помню, я тогда только-только стал вампиром и учеником Тадеуша.

Но Лин его уже не слушала. Дальше сдерживать слёзы было бессмысленно. Её прорвало, как и чуть ранее в спальне, и она просто разрыдалась, закрывая лицо руками. Ей вспомнился последний раз, когда она видела Альберта, как он погладил её по щеке на прощанье. Её кожа до сих пор помнила его прикосновения. Но теперь его больше нет, и он никогда не погладит её по щеке снова, и она не услышит его заразительный мальчишеский смех.

— Что случилось?! — ахнул Влад. Лин замотала головой, не в состоянии разговаривать. Тогда вампир осторожно усадил её на скамью и словно по волшебству вытащил откуда-то носовой платок. Лин вцепилась в платок руками, пытаясь стереть слёзы, но их было так много, что понадобилась бы, как минимум, губка.

— Линда, в чём дело? Только не надо мне рассказывать про ночные кошмары и всякую подобную ерунду, — строго спросил Влад, когда она кое-как успокоилась. — Если ты боишься Тадеуша и Малыша, то…

— Да причём здесь твой Тадеуш с Малышом?! — взорвалась Лин. — Я плачу потому, что… он умер. Его больше нет, понимаешь? Я его больше никогда не увижу…

— Кого? — обескуражено спросил Влад.

— Альберта, — Лин снова всхлипнула. — Он сгорел, и это так ужасно. Я бы всё на свете отдала, лишь бы он не мучался!

— Ты плачешь из-за Альберта? — Влад, казалось, не верил своим ушам. — Но почему?

— Потому что… потому что я хочу увидеть его… хочу взглянуть на его лицо и услышать его голос… — Лин была не уверенна, что может правильно объяснить то, что она чувствует. — Но почему ты так удивился?

— Ты его совсем не знала, — мягко сказал Влад. — Альберт был не таким, как ты думаешь.

— Откуда ты знаешь, что я о нём думаю? — пробурчала Лин, но всё же спросила. — А каким он был? Ты, наверно, давно его знаешь…

— Ты даже не представляешь, насколько давно… — Влад как-то странно усмехнулся. — Если ты думаешь, что он был добрым и ласковым, то ты ошибаешься. Он был холодным эгоистом, безжалостным и высокомерным.

— Расскажи мне про него, — попросила Лин. — Каким бы он ни был, я хочу знать.

— Что именно тебе рассказать? Я многое про него знаю… — Влад задумался. — Знаешь, Альберт и Тадеуш сначала были друзьями, хотя уже тогда они соперничали. Их любимое развлечение называлось "кровавой охотой". Банально, правда? Они загоняли людей, словно диких животных, а потом впивались им в горло. Больше всего им нравилось кусать молодых девушек. Конечно, они их отпускали и даже иногда платили, но бывали случаи, когда они по неосторожности выпивали девушек досуха.

Лин дрожала. Ей хотелось закричать, что это неправда, что этого не может быть, но ведь Владу, наверно, виднее. К тому же ей вспомнилось собственное признание Альберта в том, что, когда он только стал вампиром, его заводил человеческий страх. Ведь если подумать, он никогда и не пытался прикинуться хорошим парнем.

— Он был очень сильным, это правда, — продолжал Влад. — Одним из сильнейших вампиров в мире. Его многие боялись, а он вечно задирал нос, считая себя непобедимым. А ещё он был безжалостен не только к людям, но и к вампирам. Любой вампир десять раз подумал бы прежде, чем предать его или поднять на него руку.

— А почему они с Тадеушем враждовали? — полюбопытствовала Лин.

— Так уж повелось, — усмехнулся Влад. — С самой первой их встречи они стали соперниками. Оба сильные, смелые, ловкие и умные, оба — виднейшие представители своих кланов. Оба старались превзойти друг друга во всём, дрались друг с другом не на жизнь, а на смерть, ну, и пакостили друг другу исподтишка, разумеется. Тадеушу, например, очень нравилось в отсутствие Альберта охотиться на его территории. А Альберт однажды нанёс Тадеушу оскорбление, которое тот запомнил на всю жизнь.

— И что он сделал? — выдохнула Лин. Влад на секунду замялся, а тёмные глаза его хитро заблестели.

— Помнишь, Тадеуш рассказывал ему, как твоя прапрабабушка Полина изменила ему с другим вампиром, который её потом бросил? Так вот, этим другим вампиром был Альберт.

— Да ладно?! — Лин испытала настоящий шок. Сама по себе мысль о том, что Тадеуш был любовником её прапрабабушки, выбивала из колеи, но чтобы Альберт тоже?!

Влад засмеялся потрясению, отразившемуся на её лице.

— Видела бы ты тогда Тадеуша, — хихикнул вампир. — Он был вне себя от злости. А Альберту на всё было наплевать: и на Тадеуша, и на Полину, и на всех остальных вместе взятых. Высокомерная скотина, — процедил он, помрачнев. Глаза вампира потемнели, и Лин вспомнила случайную встречу Альберта и Влада в клубе и то, с какой ненавистью Влад смотрел на Альберта.

— Ты настолько ненавидел его? — прошептала она.

— О да! — выдохнул Влад. — Видит Бог, ни к кому в этом мире я не испытывал такой ненависти, как к Альберту.

— Но мне казалось, что ты расстроился, когда узнал о его гибели, — растерялась Лин. — Ты выглядел таким несчастным.

— Я не расстроился, — возразил Влад. — Это было другое чувство. Я не знаю, как объяснить, но… это чувство было похоже на…

— Оцепенение? — подсказала Лин. Влад кивнул, в изумлении уставившись на неё.

— Я чувствовала то же самое, — объяснила девушка. — Когда он погиб, я не могла даже плакать. Внутри меня будто всё замёрзло.

— Оцепенение, — медленно повторил Влад. — Да, именно это я чувствовал. Помнишь, я тебе рассказывал про свою цель? Так вот, моей целью был Альберт. Столетиями я мечтал лишь о том, чтобы превзойти его по силе и убить. А теперь, когда он погиб от рук ведьмы и охотников на вампиров, я чувствую себя… опустошённым. Я не знаю, к чему мне теперь стремиться.

— Ты всю жизнь мечтал его убить? — ужаснулась Лин. — Но почему? Что он такого тебе сделал?

— Видишь ли, он… — Влад внезапно остановился. — Разве он про меня не рассказывал? Он что, вообще про меня не упоминал?

Лин покачала головой. На миг ей показалось, что на лице вампира промелькнуло обиженное выражение.

— Раз он не рассказывал, тогда я тоже не буду ни о чём говорить, — буркнул он. — Да и какая разница, когда он всё равно уже мёртв?

Лин задумалась над тем, что рассказал ей Влад. Честно говоря, она ещё с самого начала знала всё это, просто не придавала значения. Она чувствовала зловещую ауру Альберта, видела его пренебрежение к жизням окружающих и догадывалась о том, сколько крови на его ухоженных руках.

— Он сказал, что никогда не убивал детей, — вспомнила Лин.

— Да, — согласился Влад. — Это был его твёрдый жизненный принцип. Альберт всегда становился сентиментальным, когда дело касалось детей. Но кроме детей существуют ещё женщины, инвалиды, старики, и к ним Альберт не проявлял снисхождения.

"Он был добр со мной только потому, что считал меня ребёнком", — осознала Лин. Могла бы и раньше догадаться. Он часто называл её ребёнком и, когда перебирал её волосы, делал это с материнской нежностью, словно она и впрямь была маленькой девочкой. Он никогда не смотрел на неё как на взрослую девушку, не говоря уже о женщине.

Странно, почему-то это открытие совсем не разозлило Лин. Любая знакомая девчонка на её месте просто вышла бы из себя, если бы узнала, что её не принимают за девушку, но Лин почувствовала лишь печаль. Какая разница, кем он её считал, когда так ласково перебирал её волосы или касался рукой её щеки! Главное, что она могла смотреть на него и слушать его голос, а всё остальное было не так уж и важно. И Лин снова ощутила острую потребность разреветься.

— Кажется, мы нашли друг в друге что-то общее, — сказал Влад с кривой усмешкой, наблюдая за её лицом. — Хоть и по разным причинам, но нам обоим его не хватает.

— Как ты думаешь, где он сейчас? Он смотрит на нас с неба? — с надеждой прошептала Лин. Влад рассмеялся неприятным смехом, который эхом отозвался от каменных стен и затих.

— Не думаю, что он попал на небеса. Считается, что у вампиров нет души, которая могла бы отлететь к Господу.

Эти слова потом ещё долго отдавались в ушах Лин.