Des yeux qui font baisser les miens

Un rire qui se perd sur sa...

(Edith Piaf)

4

— Какая хорошая собака. Из нее можно сделать вкусный шашлык, как думаешь шурави? – Хункар улыбается, тонкие губы обнажают желтизну прокуренных зубов.

— Тебе что, есть нечего? – Я заканчиваю бриться и вытираю лезвие о большое махровое полотенце.

— Туберкулез, шурави, лечится только собакой! Мясо собаки это полезное мясо! Все медики рекомендуют! – Хункар прищуривает глаз, отчего вокруг щеки собираются морщинки. Смеется.

— У тебя туберкулез? А, Хункар?

— Нет, шурави, что ты? Какой такой туберкулез? Я просто говорю, что собака... — Хункар гладит желтую дворняжку за ухом: та урчит от удовольствия, помахивая хвостом. На левом боку сквозь стриженую шерсть выделяется маленький шрам, следы укусов афганских мух. – Собака это друг человека. Никогда собаку не кушал? Нехорошо... В жизни надо все попробовать!

— Хункар, есть магнитофон? – Кидаю полотенце на железную пружинную кровать. Подхожу к собаке.

— Сейчас вниз спущусь, стоял там. Только он вроде плохо работает.

— Жучка, иди сюда! – беру собаку за ошейник и притягиваю к себе. Смотрю в ее глаза. Карие глаза с большой черной точкой в центре. – Хорошая собака, хорошая... Да, Жучка?

— Шурави, ее Шмайла зовут. – Хункар выходит из комнаты.

За ним в комнату врывается ветер сквозь деревянные палочки занавесок. Холодный и приятный. Пробегает по ногам и прячется в щели пола.