Глава 21. Сложившаяся мозаика, или как обмануть не только время.

Три дня прошли в полном бездействии. Хотя нет, действия были. Мы отчаянно прочесывали ближайший лес и речку в поисках искомого оборотня, но тварь, словно прознав про наш приезд, затаилась, не желая показывать на глаза. Местные жители также выслеживали артеферта, но логова его так и не нашли. Хэнеан, знавший все в лесу и тот просто сбивался с ног, ничего не понимая. Тварь явно ушла в чащу, но следы ее обрывались в нескольких местах так резко, словно она умела летать. Неверос ходил с нами, все более начиная мне не нравиться. Мало того, что он хронически мешался под ногами, задавал кучу вопросов, так еще один раз чуть в болото не завел. Когда мы уже было отчаялись что-либо найти, он ринулся к нам, сбивчиво объясняя, что обнаружил следы крови. Ребята переглянулись, отправившись за ним. Кровь, и правда была, причем свежая. Но буквально в ста метрах обнаружилось такое топкое место, искусно скрытое под зеленой травкой, что нам чудом удалось избежать утопления. После двух суток активных поисков решено было остановиться.

В день нашего приезда в деревню мы собирались идти ночью на кладбище, как и договаривались. Но наши планы испортил дождь. В такую слякоть не только ни одно разумное существо, но и как выразился Ирсиан, сам оборотень не рискнул бы высунуться из теплой норки. Конечно, мы ругались, проклиная всю эту непогоду, но от наших эмоций ничего не изменилось.

А вот следующая ночь ознаменовалась тем, что когда мы уже собирались выйти в поход и ждали только хирурга, в комнату к нам ворвался Арел и неразборчиво что-то затараторил:

— Что случилось? — буквально за шиворот усаживая испуганного хозяина на кровать, рявкнул Тертен. От командирского тона приятеля тот резко пришел в себя, втянул голову в плечи и хриплым голосом произнес:

— На соседней улице дом горит. Тушить надобно…

— Твою… — только и произнес начальник охраны, бросаясь на улицу. Мы ринулись за ним. Снаружи к тому времени творилось что-то невообразимое. Все местные жители, словно сорвавшись с цепей, бегали туда-сюда, периодически вытаскивая из своих домов емкости с водой. Бабы громко голосили, мужики не менее громко ругались. Кто-то волок лопату, кто-то пытался закидать песком горящие бревна. В отличие от меня, ребята быстро сориентировались, бросаясь в первое попавшееся здание. Буквально через несколько секунд они снова выскочили, таща несколько полных ведер. Над селом валил густой дым, землю словно саму подожгли, громадный костер, в который превратился дом, необычно ярко пылал на фоне черного неба. Кто-то рядом со мной неистово закричал, бросаясь ко мне в объятия. Я почти инстинктивно подхватила худенькую фигуру, не сразу распознавая в ней женщину, только в обед приходившую к нам в гости.

— Помогите, ради всех святых! В доме кошка осталась, такая хорошая, такая ласковая! Ой, да как же она там! Да ведь сгорит! — ревела она во весь голос, утирая краем цветастого платка слезы.

— Хорошо, хорошо! — закивала я головой, пытаясь оттащить от себя ненормальную. Вся деревня тушила пожар. Я видела, как местные ребятишки суетятся вокруг, бегают, подавая взрослым новые одеяла и лопаты. Более старшие сами выплескивали на горящие бревна воду, но ее было так мало, что вся влага почти мгновенно невесомыми облачками пара поднималась вверх. К нам подбежал Хэнеан, уже весь мокрый от пота, в саже и пыли.

— Ой, там кошка моя! — снова заголосила хозяйка полыхающей избушки. Как не странно, парень вдруг напрягся, всем своим существом внимая ее словам.

— Где?

— В гостиной осталась, там котята, целых пятеро… Ой, сгорят! — Хэнеан без лишних слов, выхватил у проходящего мимо пацана покрывало, накидывая его на себя, и побежал к горящему дому. Поняв его замысел, я резко оттолкнула от себя только противно скулящую бабу и бросилась вслед за веисталем. Парень двигался с немыслимой скоростью, а я видела лишь жуткий, объятый пламенем вход, слышала, как внутри уже начинают сыпаться горящие балки. Поймав Хэна почти у самого пожарища, я резко схватила его за руку. Он недовольно развернулся в мою сторону. У меня все кипело внутри. Ноги сами собой подкашивались, а сердце пыталось выпрыгнуть из груди, но пока предпочитало находиться внутри, а не снаружи организма, выбрав более прохладное место. По спине тонкими ручейками тек пот, мокрая челка прилипла к лицу, но мне было не до нее. Перекрикивая возгласы толпы и гул горящего здания, я гневно заорала на приятеля:

— Ты с ума сошел? Решил в героев поиграть? — парень только ласково улыбнулся, одной улыбкой обезоруживая меня. Все гневные мысли разбежались куда-то, спрятавшись до других времен. В свете пламени глаза веисталя казались рыжими, от чего я невольно залюбовалась.

— Успокойся, Трис. Если бы я знал, что могу оттуда не выйти, я бы не пошел. Прошу тебя, отпусти мою руку, ничего плохого со мной не произойдет, уверяю тебя.

— Но там же ад! Ты посмотри, здание вот-вот развалиться! Это же самоубийство туда соваться! Хэнеан, не надо, неужели ты считаешь нужным рисковать жизнью ради кошки!

— Я и сам кошка, Трис, — произнес веисталь, быстро целуя меня. От неожиданности я выпустила его руку, чем этот гад мгновенно воспользовался, бросившись прямиком в горящий проход. А я так и осталась стоять, наблюдая за тем, как огонь, словно живой, отодвигается от приятеля, давая ему возможность пройти во внутрь. Толпа рядом со входом заревела не своими голосами, подавшись назад. Все сразу бросили ведра и лопаты, суеверно крестясь. Ко мне на полном ходу подскочили Клен и малявка. Девчонка первая затараторила, грядя на проход, куда только что вошел парень круглыми от восхищения глазами:

— Я так и знала, что он веисталь!

— Откуда? — удивилась Клен. Девчонка только подпрыгнула на месте, прилипая ко мне. Я невольно опустила глаза, отрываясь от громадного костра.

— Идет, посмотрите, несет что-то! — закричала малявка, тыкая пальцем по направлению ко входу. И правда, в руках у красного от жара Хэна попискивали несколько комков шерсти, при более приближенном рассмотрении оказавшимися пятью малюсенькими, едва научившимися сносно бегать, котятами. Рядом с приятелем семенила живая, чуть тронутая грязью и сажей кошка, довольно урча. Хозяйка котят бросилась к Хэнеану, принимая из его рук драгоценный груз, а я почувствовала, как меня начинает трясти. Парня тут же окружила целая толпа. Кто-то пытался погладить спасенных котят, другие жали в благодарность Хэну руки. Мальчишки тянули свои чумазые ладони, пытаясь хотя бы докаснутся до того, кто только что вышел живым из настоящего ада на земле. Веисталь неловко улыбался, косясь глазами в сторону нашей группы. Подоспевшие ребята только ухмылялись, глядя на новоиспеченного героя. Тертен хмыкнул:

— Ох, этот Еверт! Везет же ненормальным на славу. Пока мы тут пожар тушили, он, значит, котят спасал, — Тертен замолчал, растеряв всю желчь под нашими обвинительными взглядами. Честно, такой вспышки зависти я от него не ожидала. Помолчав несколько секунд и махнув рукой, приятель все же добавил, — Ладно, сумасшедший он или нет, но все равно молодец, ничего не скажешь!

Когда толпа готова была уже разорвать Хэна на сувениры, над улицей прокатился треск. Все быстро оглянулись, с ужасом наблюдая, как лениво, с какой-то непреодолимой, издевательской медлительностью рушиться дом. Еще немного, и вместо двухэтажного, красивого здания с резным коньком и наличниками лежала громадная куча полуистлевших головешек. Тут местные жители, наконец, вспомнили о своих обязанностях и с еще большим энтузиазмом продолжили тушить пожар. Правда, теперь это делалось чисто символически. Люди больше боялись за свои дома, на которые могло перекинуться, едва трепещущее, но все равно опасное, пламя. Примерно через полчаса от громадного костра остался один пепел с вкраплениями черепков посуды и обрывков материи. За то время, что продолжалась спасательная операция деревенского масштаба, прошла половина ночи, так что идти на кладбище не имело смысла. Да и ребята после такого "представления" устали до состояния выжитых лимонов. Еще раз оглянувшись на легкий дымок, курящийся над развалинами бывшего дома, мы потопали к себе спать.

Зато на третий день нам повезло. Погода радовала теплом и светом, да и Невероса мы забрали из дома буквально в середине дня, не давая ему опомниться. Когда наша дружная толпа ввалилась в дом, где поселился загадочный хирург, тот был настолько удивлен, что даже не попытался этого скрыть. Не тратя времени зря, мы притащили его к нам, и, всунув оружие, приказали его чистить. План, так и не осуществленный в первые сутки, был прост донельзя. Наши хозяева рассказали, что буквально накануне того, как нас сюда приволокли, в деревне состоялись похороны, но оборотень еще не успел заявиться на могилку. Так что было решено брать нашу лесную красавцу на месте преступления. Весь оставшийся день мы тщательно готовились к походу на кладбище, натачивая ножи и готовя пистолеты. После ужина, когда солнце начало только садиться за макушки деревьев, мы собрались во дворе на необычное зрелище — выплавление серебряных пуль. К счастью для нас, у Арела нашелся кусочек ненужного серебра в виде нескольких старых монет. Конечно, мужчина долго качал головой и вздыхал, но, видимо, решив, что на такое дело ничего не жалко, отдал их, мгновением позже скрываясь в доме. Зато откуда ни возьмись, к нам подскочила Лин. От неожиданности я ойкнула, а девчушка, весело прижавшись ко мне, сообщила новость:

— Наши мальчишки вернулись с речки, докладывают, что там видели оборотня. Они его путь проследили, говорят, что тварь прямиком отправилась в лес, недалеко от кладбища. Так что, думаю, охота будет удачной! — мы с Хэном переглянулись. В глазах веисталя сверкнула какая-то неясная печаль. Словно мы не артеферта шли бить, а его друга. Пока Тертен осторожно громоздил из кирпичей башенку и складывал в нее хворост, я осторожно оттащила приятеля за рукав к сараю, начав допрос:

— Хен, что с тобой? У тебя такой несчастный вид! Только не говори, что тебе жалко эту нежить.

— Жалко, — вздохнул веисталь, потирая переносицу, — Трис, ты не понимаешь. Я наполовину сам зверь, я одну треть жизни провел в лесу, среди птиц, деревьев. Я вижу то, что никто не видит, я могу понимать животных, общаться с ними. Поэтому мне сейчас очень неприятно идти с вами.

— Хэнеан, но все ведь может выйти не так, как мы думаем. Местные же сказали, что эту тварь ничего не берет, ни пули, не ножи. А может, ее там и не будет совсем. Она ведь и днем ходит. Небось, давно разрыла могилку, не дожидаясь нас.

— Все может быть, — пожал парень плечами, — но на всякий случай у меня есть еще один план. Более мирный, скажем так.

— Что за план? — сразу оживилась я. Хэнеан лукаво оглядел меня, одной рукой прижимая к себе. За сараем послышался шорох. Я постаралась быстренько отклеиться от веисталя, но парень оказался сильнее и, естественно, поцеловал. Кусты за нашей спиной негодующе затрещали, а затем послышались быстрые удаляющиеся шаги.

— Похоже, за нами следят, — отпуская меня, промолвил приятель. Я только всплеснула руками, бросаясь в след за ушедшим шпионом.

— Эй, Лин, подожди! — крикнула я, пытаясь догнать девчонку. Та только пыхтя, словно не слыша меня, продолжала семенить по дорожке, изредка дергая носом. За мной уже спешил приятель. Похоже, произошло самое страшное, что могло произойти. Теперь мелочь так и останется в обиде на меня, на Хэна и весь мир. Хорошо, если мстить не начнет. И если вы думаете, что для этого нет повода, то вы глубоко ошибаетесь. В представлениях маленькой девочки все выглядит совсем иначе, — Линерда, да послушай же меня!

Я резким движением схватила малявку за рукав, с силой припирая ее спиной к стене дома. Девочка еще больше набычилась, размазывая по лицу крупные слезы пополам с соплями. Красная, как рак, она стояла и смотрела на меня такими ненавидящими глазами, что на какой-то момент мне стало жутко. Приятель вырвался из зарослей, застыв в нескольких шагах от нас и не решаясь подходить. Девочка бросила на парня быстрый, полный гнева взгляд, и еще пуще запыхтела. Я внутренне попыталась не накалиться сама. Опыта по успокоению влюбленных десятилетних барышень у меня не было, так что пришлось следовать целесообразно своей интуиции:

— Линерда, не надо так на нас смотреть! В конце концов, ты же большая, умная девушка. Неужели ты думаешь, что в твоей жизни больше никого не будет? Пойми, мир всегда кажется хуже, чем он есть. В данный момент времени тебе видится, что он рухнул под тобой, как карточный дом. Я отлично тебя понимаю. Сама недавно побывала в подобной ситуации. Но, Лин, уверяю тебя, через некоторое количество времени ты станешь только с улыбкой вспоминать это все. Пойми, чувства — это вещи непостоянные, меняющиеся с возрастом и обстоятельствами. Мы не виноваты, никто не виноват в том, что тебе сейчас не двадцать лет, что Хэнеан не твой ровесник. Время — это жуткая вещь, проводящая порой такие причудливые препятствия. Но уж поверь мне, даже его можно преодолеть. Не так, так по-другому. Ты очень красивая девочка, и я не думаю, что через пару-тройку лет ты не найдешь себе того, с кем действительно, обдуманно захочешь быть.

Оба приятеля уставились на меня с нескрываемым интересом, едва не начиная крутить пальцами у виска. Я сама пожала плечами в ответ на вопросительный взгляд веисталя. Иногда меня прорывало на что-нибудь красивое, возвышенное и умное. К сожалению, такое бывало крайне редко, отчего в большинстве случаев мне хотелось обозвать себя нехорошими словами. В том числе и в тот момент, о котором я упомянула. Зато после моих слов девчонка перестала шмыгать носом, любопытство пересилило в ней обиду, и она спросила:

— Неужели с тобой такое же было? Ты же ведь взрослая такая? Неужели ты можешь так себя чувствовать? — я только улыбнулась, доставая из кармана чистый носовой платок и подавая его девочке. Так мгновенно вытерла им все слезы и почти успокоено выдохнула. Наверно, Лин никогда не думала, что взрослые могут испытывать то же, что и дети.

— Действительно, Трис, расскажи-ка поподробнее, когда это ты за кем шпионила? — хмыкнул Хэнеан.

— Я не шпионила, — отозвалась я, вставая с колен, — я аптечку относила. Думаю, что сейчас об этом не время вспоминать. Но, Лин, уверяю тебя, что любовь — это не только большое и светлое чувство. Мы ведь тебя тоже любим, по-своему.

— Вот-вот, — кивнул Хэнеан, — Я такой замечательной девчонки никогда не встречал. И, вообще, нечего так по этому поводу париться. Большое и чистое или приходит, или нет. А остальное, я считаю, и внимания нашего не стоит. Главное, чтобы тебя ценили как личность, как друга и хорошего человека. Остальное приложиться. А мы с Трис тебя ценим, — я только ухмыльнулась про себя, всем своим нутром чувствуя, как меня словно касается чья-то теплая рука, успокаивая нервы и приводя мозги в рабочее состояние. Похоже, что Тертен ни сколько не шутил в отношении веисталей — такие, как Хэн, могли заговорить любого, успокоить даже взбешенного слона. А уж Лин тем более, мгновенно обмякла, пытаясь даже улыбнуться.

— Ладно, будем считать, что ничего не было, — серьезно протянула девочка, — Да, кстати, вам не кажется, что нас зовут?

Мы с приятелем прислушались, и правда, улавливая какие-то слабые звуки, похожие на человеческий голос. Я только удивленно цокнула языком. Как могла Линерда такое расслышать, понятия не имею. Наверно, парни правы в том, что девочка может нам несказанно пригодиться. Пришлой идти обратно, во двор. Картина, которую мы там застали вызвала у всех троих невольный смех. Посреди двора, у кучи полуразбитых кирпичей стоял Тертен в одних штанах, багровый и пышущий гневом, как самовар. Казалось, что еще немного, и у него из ушей пойдет пар. В руках он держал громадную сковородку с приварившимися к ней капельками блестящего металла. Неверос вместе с Ирсианом пытались, не попадаясь под горячую руку собрать уцелевшие кирпичи.

— Нет, вы это видели?! Это же чистое издевательство надо мной! Я пытался выплавить пули, но серебро сначала не собиралось расплавляться совсем. А потом вдруг резко прилипло к сковороде. Ладно, что я потратил больше часа на эту муть, так еще и сковороду загнал и все серебро! Теперь нам точно никаких пуль не выплавить!

— Как это может быть, — изумилась я, пытаясь отобрать у разъяренного парня злосчастную посудину, но только обожгла при этом руку. Хэнеан незамедлительно схватил меня за поврежденную ладонь, с досадой наблюдая, как на ней начинают набухать волдыри.

— Ну вот, Мелитриса, какого черта надо было соваться, а? Теперь вот жди, пока рана заживет, — вскричал Тертен. Впрочем, несчастную сковороду он оставил в покое. Веисталь только покачал головой, поглаживая пощипывающую кожу нежными пальцами. От прикосновения боль стала затухать, я почувствовала, как в руку впиваются знакомые иголочки.

— Ничего, я сейчас йод и бинты принесу, — засуетилась Линерда, но я одним жестом заставила обоих паникеров успокоиться. Неверос отшатнулся, непроизвольно хватаясь за горло. Этот жест не остался незамеченный ни мной, ни приятелями. Ниточка, исходящая от парня стала тоньше и слабо завибрировала. На других это простая процедура никак не отразилась. Но не прошло и нескольких секунд, как волдыри постепенно сошли на нет, а коже вернулся ее нормальный цвет. Я благодарно посмотрела на Хэна, но парень только с серьезным видом выдал:

— А ты думаешь, мне приятно ощущать твою больную руку? Больше никогда так не делай. Неужели у тебя нет чувства самосохранения, а? А если бы Тертен невзначай, скажем, этой сковородой тебе по голове двинул? Я просто поражаюсь. Так кидаться невесть куда.

— Ты плохо обо мне думаешь, веисталь, я тоже отлично контролирую свои движения. А насчет Мелитрисы все давно ясно — она у нас безголовая. Тем более после падения со скалы, совсем страх потеряла. А чего ей. Привыкла, что ее из всех передряг спасают! — добродушно хмыкнул Тертен. Я не нашла ничего лучшего, чем показать ему язык.

— Ладно, все это, конечно, хорошо, но с серебром надо что-то делать. Из меня сейчас помощник никудышний. Я даже понять не могу, почему оно вдруг приварилось. А уж как его отскрести, тем более, — Ирсиан недвусмысленно кинул взгляд на Хэнеана. Приятель только закатил глаза, изображая крайнее недовольство, и наиграно вредно произнес:

— Ясно, чуть что — сразу веисталь. Как говориться, если что-то происходит у людей, во всем виновата нежить. Я, конечно, попробую помочь в этом, но отличный результат не гарантирую. Слишком невысокий силовой фон. Мелитриса, мне понадобиться твоя помощь. Ты поймешь сама, что делать.

Мне оставалось только пожать плечами. Раз Хэнеан говорит, что я сама все пойму, значит, так оно и должно быть. Приятель приподнял за ручку сковородку, осторожно проводя пальцами по застывшему металлу. Я ощутила, как меня окутывает знакомым коконом, как на секунду натягивается нитка. Веисталь едва заметно приподнял бровь, после чего положил утварь обратно на кирпичи и начал подкладывать вовнутрь импровизированной плитки дрова.

— Тертен, дай-ка мне зажигалку, — Хэнеан одним легким щелчком поджег хворост под сковородой. Густой дым сыроватых веток повалил из всех щелей между кирпичами. Веисталь сосредоточено смотрел на все более ярко вспыхивающие всполохи огня. Воздух не просто накалился, как при применении заклинаний. Мне показалось, что большой двор со всеми постройками, садом и домом сузился до величины маленькой светящейся горошины, горящей рядом с сердцем Хэнеана. По лицу парня покатился крупными градинами пот, словно он не у костра стоял на продуваемой всеми ветрами площадке, а у доменной печи. Одновременно с этим я ощутила странное головокружение такой силы, что захотелось немедленно присесть. Я падала в глубокую пропасть без дна, но от чего-то получала немыслимое удовольствие от полета. Теплые, медово-рыжие глаза веисталя стали для меня на мгновение центром всей вселенной, а все краски мира отодвинулись за спину. Если бы парень захотел править миром — он бы завоевал его за час. Стоило ему выпустить на волю всю свою энергию, силу и обаяние, как никто уже не мог не смотреть на него. Даже приятели и те остолбенели, наблюдая за тем, как по сковороде медленно текут серебряные капли, больше похожие теперь на шарики ртути. При всем этом сама железяка оставалась почти ледяной. Нет, для того, чтобы проверить это, не надо было прикасаться к ней. Я просто чувствовала, как огонь накаляет только серебро, оставляя холодной темную поверхность посудины.

— Тертен, заливай в формы, я не смогу долго держать все в таком виде, — не переводя взгляда от костерка, произнес веисталь. Тертен, переменившись в лице, опрометью схватил небольшой лоток, в котором были выдавлены несколько капсул. Начальник отряда осторожно залил серебро в формы и металл, над которым клубилась легкая дымка, стал остывать. Хэнеан моргнул, устало присаживаясь на порог. Я плюхнулась рядом, доверчиво ткнувшись ему в плечо. Парень перевел на меня взгляд, словно прочитав мысли, и произнес:

— Трис, я очень боюсь раскрываться среди вас. Просто ты не сможешь удержаться. Люди правы в том, что в нас можно раствориться, как жемчужине в уксусе. Поэтому лично на тебя я потратил только сотую часть своего обаяния.

— Так ты тогда жульничал? — возмутилась я, вспоминая, как странно мне не хотелось отрываться от созерцания приятеля на речке и потом, в земляной пещерке. Я было уже стукнула веисталя, но тот ловко перехватил мою руку, улыбнувшись так, что душа невольно перевернулась вокруг своей оси, — Ладно, живи, жулик!

Местное кладбище ничем не отличалось от всех других кладбищ. Унылое, неприветливое место. Деревянные, покосившиеся кресты в лучах стареющей луны выглядели еще более покосившимися. Небольшие скульптурные композиции смотрелись в темноте очень натуралистично. Не то, чтобы было страшно — я никогда не боялась ходить по таким местам. Просто неприятное чувство упорного, немигающего взгляда, направленного в затылок, подобно пистолетному дулу, никаких положительных эмоций не вызывало. Я шла рядом с Ирсианом, тащившим на спине большой, красивый меч. Оружие мы взяли напрокат в сельской кузнице. Некоторые, особо ценные экземпляры пришлось купить. Правда, конечно, на "благое дело во спасение всей деревни", нам их отдали подешевле. Ребята шли почти не слышно. Даже малявка, видно научившаяся много раз убегать из дома и при этом не шуметь, ступала, подобно невесомой кошке. Только я да Неверос постоянно шелестели опавшей листвой, трещали редкими веточками и буквально что не оступались о могильные холмики. Время давно перевалило за полночь, вдалеке четыре раза подряд ухнул филин. Лично я поежилась, веисталь чуть заметно перекривился. И только Тертена, казалось, нельзя ничем пронять. Я давно уже не видела в нем такой холодной собранности. На неуловимое лицо бывалого шпиона снова была надета маска, а серые глаза блестели в молочном свете металлом. Тени искажали пропорции, ветер глушил едва слышные шорохи. Хирург выглядел более чем подавленным, постоянно оглядывался и озирался. Клен внимательно следила за каждым движением парня, а Лин держалась рядом, готовая в любой момент пойти за ним. Но подозрительный тип пока вел себя в пределах положенной подозрительности.

Мы обогнули небольшую статую, призванную изображать ангела с крыльями, но почему-то напоминавшую уродливую птицу в балахоне. Ее слепые глаза и вытянутый вперед перст были направлены на соседнюю могилу. Я вздрогнула, когда чуть не напоролась на этот своеобразный указатель, и только хрипло пискнула. Из кустов послышалось глухое ворчание, больше напоминавшее спазмы желудка. Первым, как вкопанный остановился Тертен. Остальные также замерли, медленно вытягивая мечи. Клен одним точным движением достала стрелу, и натянув тетиву, приготовилась стрелять, если это будет необходимо. Мне нечего не оставалось, как схватиться за часы. Никакого оружия, кроме маленького, смахивающего на кухонный, ножика мне не дали. Да и таким-то средством обороны я могла пользоваться только при разделке колбасы. Еще, правда, было у меня кольцо, но уж его-то точно не надо было готовить к бою. Из кустов, между тем, осторожно, издевательски медленно вылезало животное больше всего напоминающее ласку, но по грации и строению туловища близкое кошкам. Причем, большим кошкам. Оборотень, а я не сомневалась, что это был он, сел прямо напротив нас. Никакой злобы и неприязни в его зеленых глазах не наблюдалось. Скорее легкое удивление при виде ощерившихся металлическими штуковинами существ. Тертен подался вперед, последним усилием вытаскивая меч с серебряным лезвием. Оружие тоненько тренькнуло, заставив меня непроизвольно прикусить губу. На какой-то момент я почувствовала обиду на приятеля. Зверь, сидящий на тропинке в луче лунного света смотрел на нас с такой лаской и теплотой, что мне захотелось просто подойти, погладить его по пушистому пузу. Ко всему прочему сразу стало ясно, что оборотниха ждет потомство. Тертен оскалился в хищной улыбке победителя, готовый одним движением перерубить черное гибкое тело. Я видела, как решительно настроились ребята. Артеферт явно почувствовав опасность, встал на четыре лапы, зашипев и выгибая спину. Острые, как бритвы, когти сверкнули среди травы. Клен, явно не выдержав напряжения, первой пустила стрелу. Железный наконечник впился своим оточенным зубом в тело жертвы. Оборотень рявкнул, рассвирепев и двинувшись на нас. Ирсиан взмахнул у него перед носом мечом, не достав нескольких сантиметров.

— Стойте! — неожиданно заорал Хэнеан, разводя руки. Тертен сплюнул, злобно глядя на веисталя. Парень медленно опустился, садясь на корточки прямо на пути зверя. Клен легонько толкнула меня в бок, переводя все внимание на себя.

— Что он задумал? — прошептала она, но я только пожала плечами. Самой бы узнать! Тертен между тем попытался за шкирку вытянуть упиравшегося приятеля, но Хэнеан, неожиданно крепко уцепившись за землю, никак не хотел вставать. А оборотень между тем наступал. Медленно, шипя от боли, он все ближе приближался к парням. И когда между ним и Хэном осталось не более пяти метров, веисталь резко выпрямившись, оттолкнул Тертена, хорошенько приложив ему кулаком между ребер. Начальник охраны рыкнул, смачно выругавшись, и нервно спросил:

— Какого черта, Еверт? Иди сюда, надо прикончить эту тварь, иначе она еще долго будет портить всем жизнь! — но Хэнеан только ответил грустной, непривычно горькой улыбкой. Я инстинктивно шагнула вперед, видя только пышущие гневом глаза зверя. Артеферт приготовился к прыжку, напряженно крутя у самой земли задом и перебирая лапами. Еще мгновение и не менее шестидесяти килограмм с полным набором когтей и зубов обрушаться на веисталя. Но парень, словно не замечая ничего, продолжал все также улыбаться Тертену, который, в свою очередь начинал все больше злиться.

— Хэнеан, берегись! — первой проорала малявка. Я даже не поняла, как все произошло. Короткий прыжок дикого зверя, поворот приятеля и почти дружеские объятия. Оборотень буквально повис на Хэнеане, а тот легко прижал большущие лапы нежити и, заглядывая ей в глаза, молчал. В свете луны сверкнули две пары вертикальных зрачков, одних зеленых, а других медовых. Хэнеан улыбался с такой нежностью оборотню, как своему лучшему другу. Постепенно артеферт прикрыл глаза, впрочем, не отворачиваясь. А веисталь осторожно дернул стрелу, в тот же миг прижимая ладонь к ране. Зверь обидчиво заскулил, почти по-детски глядя расширенными от боли глазами на странного человека. Но боль постепенно отступала. На своей шкуре испытав лечение Хэнеана, я теперь не очень ему завидовала. От нежных прикосновений мягких, длинных пальцев начинало все дико чесаться. Наконец, отпустив зверя, ставшего на четыре лапы, веисталь обернулся к нам:

— Тертен, ты всегда любил наживать себе лишних врагов. Этот оборотень нам может очень пригодиться. Она сказала мне, что недалеко отсюда есть странное место, где ей очень плохо. Непонятное удушье распространяется по всему лесу, заставляя многих бежать из него. Похоже, что мы нашли источник наших бед.

— Ну, Еверт! — только и произнес Тертен в ответ, а Клен удивленно приподняв бровь, уточнила:

— Ты сказал, что оборотень тебе что-то сообщил? Или я не правильно поняла?

— Все правильно. И теперь я прошу вас идти за ней. Она хочет нас туда провести, — ребята пожали плечами, но послушно отправились за артефертом и Хэнеаном. Вскоре протоптанные дорожки кладбища сменились густыми зарослями леса. Последний редкий луч луны перестал пробиваться сквозь сплетение крон. Если бы не пара ручных фонариков, которые несли Клен и Ирсиан, мы бы точно куда-нибудь провалились. Многочисленные овражки, заполненные желтой листвой, выбоины тропинок и поваленные деревья создавали почти непреодолимые преграды. От фонарей, правда, тоже было мало толка, так как они освещали путь всего на несколько шагов вперед. Но лучше уж такая помощь, чем полная темнота. Казалось, что лишь двум существам из нашей пестрой компании совсем не нужен свет. Оборотень двигался впереди всех по тропе, сверкая своими изумрудными глазами и временами пропадая из вида в высоких зарослях трав. Хэнеан старался изо всех сил не отставать от него, легко переступая через любые препятствия, ловко обходя стволы деревьев, при всем этом даже не стараясь идти по освещенной части дороги. Похоже, он и в человеческом образе сохранял остроту зрения кошек. Я же только и делала, что старалась изо всех сил не оступиться, внимательно, до боли в глазах вглядываясь в тропу. И все-таки споткнулась, едва не полетев носом вперед. На мгновение низ и верх поменялись местами, и я кувырком полетела в чьи-то объятия. Крепкие пальцы вцепились в мою талию, рывком ставя на ноги. Нависший надо мной Тертен только покачал головой, на что я пожала плечами, однако, догадалась поблагодарить:

— Спасибо, — парень хмыкнул, отступая от меня с небывалой поспешностью. Новый укол совести неприятно прошел раскаленной спицей до самого сердца. Правда, долго заниматься самокопанием мне не позволили, подтолкнув вперед. Я послушно двинулась за остальными, невольно вглядываясь в затылки товарищей, чтобы не потерять их из вида. И буквально остолбенела, на мгновение поняв, что кого-то не хватает. Резко затормозив посреди тропы, я оглянулась в поисках потерявшегося Невероса, но никого не нашла.

— Народ, кажется, наш хирург куда-то смылся, — прокричала я остальным. Ребята остановились, беспокойно оглядываясь по сторонам. На лице Лин появилось выражение провинившегося щенка. Действительно, она ведь должна была следить за ним, не на миг не выпуская из поля зрения. Но никто ругать ее не стал. Все отлично понимали, что если уж такие профессионалы, как Тертен и Ирсиан проворонили Невероса, так что можно требовать с десятилетней деревенской девочки. Тем более что наш хирург никогда не казался таким уж простофилей.

— И где его теперь искать? — изумился Тертен, — Неверос, Неверос!

Продолжая осматриваться в поисках нашего приятеля, я заметила краем глаза какую-то тень, промелькнувшую среди посадок. Конечно, в темноте, при свете фонариков много чего может почудиться. Какое-нибудь животное прошло мимо. А может, ветер так причудливо шевельнул кроны деревьев, кто знает? Но от чего-то мне эта тень крайне не понравилась. И оборотень, и Хэнеан остановились. Парень подошел к нам, недовольно вздыхая. В лесу, поздней ночью искать потерявшегося человека было практически невозможною. Неизвестно не только куда он делся, но и даже, когда. Может быть, он от страха сбежал обратно в деревню с кладбища, а может… Я беспокойно переглянулась с веисталем. Тот еще больше насупился.

— Думаете, он, правда, потерялся? — спросила Клен после того, как обошла весь ближайший с тропой район. На всякий случай мы разделились на две группы, прочесывая каждый сантиметр по сторонам дороги. Но никаких следов не заметили. Я пожала плечами. Шедший рядом со мной Тертен, смачно сплюнул, ругнувшись на неизвестном мне языке, но судя по скривившейся подружке, очень неприлично. Зато Лин, вцепившаяся мне в руку, тихонько хихикнула. Я обменялась с девочкой понимающими взглядами, сделав ей знак, чтобы та сохраняла серьезность. Резкий хлопок, донесшийся с участка парней, заставил Тертена буквально подпрыгнуть на месте. Клен с расширенными от ужаса глазами первая бросилась на звук, попутно готовя стрелу. Не совсем еще понимая, что происходит, я ринулась вслед за приятелями, увлекая с собой Линерду. Деревья больно били по голове, рукам и плечам своими ветками, будто нарочно хотели выколоть глаза. Ноги, разучившиеся за несколько дней бегать по таким вот дорогам, увязали то в грязи, то в сплетении корней и травы. Бежавшая рядом Лин только успевала перескакивать через многочисленные пеньки и стволы, поскальзывалась, путалась, ойкала и пыхтела, но темп не сбавляла. Сама же я старалась изо всех сил не отстать от приятелей. Точнее от крошечного пятна света, которое отбрасывал на дорогу фонарик, да от двух резких ниточек жизни. Это были единственные ориентиры, так как Клен с Тертеном давно слились с темнотой. Один раз, чуть не налетев с разгона в дерево, впредь я старалась обращать внимания еще и на окружающую обстановку. Перед глазами все плыло, легкие жутко горели от нехватки воздуха, а мышцы, казалось, уже никогда не отдохнут. Второй хлопок заставил меня вздрогнуть, и одновременно с ним вылететь на небольшую полянку.

То, что творилось на ней, невольно привело меня в замешательство. Хэнеан, повиснув на Неверосе, старался вырвать у парня ружье, которым тот усиленно целился в оборотня. Зверь страшно, пробирая до самого сердца, выл, лежа на боку. Судя по всему, хирургу удалось-таки попасть в него, прежде чем его попытались остановить парни. Ирсиан же раскинулся неподалеку, не подавая никаких признаков жизни. Из разбитой головы сочилась ручьями кровь. Клен, вскрикнув почище раненого артеферта, бросилась к чародею, пытаясь отыскать у него на шее пульс и заливаясь слезами. Лин, словно остолбенев, продолжала прижиматься ко мне. Тертен подбежал к дерущимся парням, помогая Хэну. Но Неверос так крепко вцепился в оружие, что приятелям никак не удавалось с ним справиться. Веисталь буквально силой начал разжимать белые пальцы хирурга, пока начальник охраны схватив того за туловище, пытался опрокинуть Невероса на землю. Парень извернулся, одним ударом локтя заставляя Тертена согнуться в земном поклоне. А уже в следующий момент отпихнув от себя Хэна, направил на него дуло. Схватившись за сломанное ребро и сплевывая кровью, веисталь успел только подползти поближе к оборотню и, буквально заслоняя того собой, остаться на месте. Я заорала так, что сама испугалась этого. Тертен, наконец, вставший, набросился с новой силой на Невероса, но не успел. Третий хлопок разрезал темную, страшную тишину леса ярчайшей вспышкой. В тот же миг, Линерда, вскрикнув, вытянула руку вперед. Я, уже было приготовившаяся бежать, с каким-то немыслимым ужасом и почти остановившимся сердцем наблюдала за тем, как пуля, медленно тормозя в полете, свалилась в нескольких сантиметрах от Хэна, так и не долетев до цели. Парень обернулся к нам, улыбаясь разбитыми губами малявке, и хрипло выдавил из себя:

— А я еще сомневался, брать тебя с собой или нет… Оказывается, не только взрослые могут совершать грандиозные вещи, — мы вместе с девочкой кинулись к нему. Я уже стащила с шеи кулон, когда парень отрицательно покачал головой, — Не меня. Помоги нашему магу, ему сейчас совсем плохо.

Желтые глаза веисталя стали тускнеть. Сидящая рядом со мной мелочь хлюпнула носом, но мне было не до того. Только лишь на мгновение коснувшись рукой щеки приятеля, я быстро зашагала к Клен. Под ноги мне, больно ударяя по косточке, выкатилось ружье. Я нервно оглянулась, видя, что Тертен изо всех сил мутузит Невероса. Хирург протянул было руку, пытаясь подцепить пальцами конец ствола, но я, наклонившись, перехватила жуткую железяку, и, не долго думая, зашвырнула ее подальше. Судя по звуку, та встретилась на своем пути с деревом, и, лязгнув, упала в траву.

Ирсиан казался совсем плох. Когда я подошла к ним, то Клен буквально хрипела от ужаса. Все руки девушки были по локти перепачканы кровью. Я осторожно, чтобы не навредить еще больше, приподняла голову мага, с силой всаживая в рану кулон. От боли Ирсиан открыл глаза, но почти тут же снова потерял сознание. По пальцам заструилась теплая, неприятная жидкость. Подружка уже не выла, только с надеждой глядя на то, как быстро темнеет кленовый листик. Несколько томительных секунд пролегли над небольшой полянкой бесконечными часами. Наконец, когда мне уже стало казаться, что пробоина в голове парня никогда не затянется, он стал подавать первые признаки жизни, а уже через минуту, смог сесть. Клен облегченно выдохнула, прижимаясь к нему всей тушкой.

— Как же ты меня напугал! — заорала она волшебнику в ухо. Ирсиан зашипел от боли, скривившись так, словно съел лимон.

— Если не хочешь, чтобы я тебя напугал еще раз, сделай милость, не ори, пожалуйста, так громко. У меня от твоего бурного выражения радости такое ощущение, словно мне черепушку сломали во второй раз, — Клен, ничуть не обидевшись, широко улыбнулась. Тут же последние отблески лунного света были закрыты от нас двумя фигурами. Тертен буквально за одни только запястья волок Невероса. Вид у хирурга был такой жалкий, словно его, как курицу, бросили в бочку с водой. Платок на шее развязался, дав нам возможность лицезреть несколько странного вида шрамов. Присмотревшись поближе, я опознала в них жабры. Но если для меня это было лишь очередной неожиданностью, то Ирсиан только хмыкнул, на что Тертен утвердительно покачал головой:

— Ага, релт, — начальник охраны со всей силы толкнул избитого и грязного парня, одним движением привязывая его к стволу ближайшего дерева, а затем, крепко стягивая ремнем ноги и руки так, что в любом случае Неверосу бы пришлось очень много попотеть, прежде чем освободиться, — Пошли отсюда. Думаю, это чучело скоро свои найдут.

— Вы что, меня здесь оставите? — испуганно заверещал тот, на что Тертен холодно усмехнувшись и похлопав релта по плечу, произнес, — Но ведь ты же большой мальчик, пугаться не станешь? К тому же скучать тебе не придется. Скоро здесь появятся волки. Они, знаешь ли, большие охотники до крови.

Приятель миленько развел руками, помогая вместе с Клен подняться Ирсиану. Я бросила на Невероса как можно более уничтожающий взгляд. От чего-то необычная жестокость командира отряда казалась мне обоснованной. Ни теряя времени, мы направились к Линерде и Хэну. Девочка сидела притихшая, как мышь под веником, и только всхлипывала. Веисталь поглаживал оборотня по спине, от чего тот перестал кричать и лишь спокойно вздыхал. Рана на его плече затягивалась хоть и медленно, но уверенно. Первой поняв, что тут происходит, я бросилась к приятелю, стараясь отвести его руку от артеферта. Но Хэнеан перехватил мое запястье второй рукой, тепло и как-то странно улыбаясь. В голове промелькнули тысячи мыслей-искорок. По щекам покатились невольно крупные, соленые слезы. Лин и Клен прижавшись друг к другу, казалось, перестали дышать. Стоявшие сзади парни тоже замолкли, не вмешиваясь в наш немой диалог. Золотистые глаза Хена смотрели двумя кусочками волшебного камня. Камня, который делается из песка, что лежит на дне реки у водопада. Я почти ощущала, ловя краем сознания, как с каждой секундой тает его ниточка. И только тут заметила кровавое пятно, растекавшееся чуть ниже ключицы парня.

— Ты сошел с ума, перестань немедленно, — дрожащим голосом попросила я, но веисталь, крепко схватив мою руку, продолжал уже без всякого прикосновения отдавать свою силу оборотню. Артеферт оживал так же быстро, как истончалась ниточка его спасителя.

— Такова жизнь… такова жизнь, — тихо произнес приятель, — она вас приведет к тому месту, к которому обещала. А ты не смей плакать, поняла… Я ведь всегда буду рядом, ничего со мной не случиться… У кошек, Трис так много жизней… Не смей плакать, я это не люблю… Не плачь…

Прохладная ладонь коснулась моей щеки, размазывая по ней каплю воды. Я судорожно вцепилась в нее, пытаясь словно не отпустить и самого веисталя. На короткий миг все ушло куда-то далеко, весь мир растворился в окружавшей меня тьме. Остались только две вливающиеся друг в друга нити, только необычно сильный запах моря и травы.

— Не плачь… ты ведь хранишь меня, veistaler… — Хэн медленно закрыл глаза. Передо мной мелькнула тонкая линия, разорвавшаяся вдруг пополам. И больше ничего не стало, осталась лишь жуткая тишина, да нервные всхлипывания маленькой Линерды. Меня колотила крупная дрожь. Ветви деревьев тревожно зашептались между собой, по ним прошла легкая волна свежести. Я вздохнула, ощущая, как тону в непривычно сыром и холодном воздухе и решительно дернула штифт часов. Не могло же не остаться выхода, просто не могло… но штифт, со щелчком войдя в свою нишу ничего не изменил. Проклятый веисталь успел сделать то, что никто еще не смог. Он отключил мои способности. Я медленно осела на землю, тупо глядя на друзей. Тысячи нитей живых существ мелькали перед моими глазами, но без одной единственной все потеряло смысл. Я крепко зажмурилась, стараясь не закричать. Впервые в жизни я, действительно, не видела в своем даре никакой пользы.

— Трис, — теплое прикосновение маленькой ручонки вывело меня из ступора. Я открыла глаза, глядя на встрепанную, перепачканную в грязи и крови, Линерду. Девочка смотрела на меня странными, не по-детски серьезными глазами, — Ты говорила, что время можно обойти. Не так, так по другому. Неужели ты сдашься?

— Нет… но как? Что я могу сделать-то?! — вскричала я, утирая слезы. И тут же поняла, что надо делать. Я ведь была не просто девушкой, я была его хранительницей, его смыслом. Значит, надо бороться до конца, использовать все варианты. Дрожащие пальцы осторожно нащупали маленькую дырочку рядом с ключицей, пережимая ближайшие сосуды. Вторая рука потянулась к сломанным ребрам. Нервная дрожь сменилась непонятной заполненостью, целостностью. Словно внутри меня что-то лопнуло вместе с нитью, выплеснулось наружу бесконечным потоком. И почти тут же я ощутила легкое биенье под пальцами. Значит, Хэнеан только потерял сознание. В этот момент я почувствовала, как меня накрывает знакомыми волнами. То же самое было с березой, когда мы с веисталем определяли источник пропажи магии. И сейчас меня окутывало легкое, почти неслышное дыхание Хэна, а висках стучал его пульс, в который я вливалась сама.

Теплая голубая нить потянулась от меня, странно вибрируя в воздухе. Я даже не совсем понимала, что происходит. Мне только хотелось, чтобы она стала частью его, чтобы все вернулась на свои места. И одновременно с этим, время дрогнуло, распалось на части. Краски леса, и без того темные и серые, мгновенно лишились всех оттенков, но почему-то, словно, стали ярче. Ниточка ткнулась Хэну в грудь и, не останавливаясь, прошла дальше, загораясь медовым оттенком…

Яркое, слепящее солнце освещало небольшой, еще свежий крест. Даже странно было, что он стоял тут, почти под боком у деревни. Солнечные лучи играли маленькими бриллиантами росы на золотых листьях берез. Я молча перебирала руками свой кулон, который еще даже оранжевым не стал. Я ничего не хотела понимать, полностью отключившись на несколько дней от действительности. Приятели изо всех сил старались меня хоть как-то расшевелить, но у них ничего не выходило. Я продолжала молчать, впрочем, уже не плача. Наоборот, во мне росла решительность. Теперь мне стало понятным, что делать дальше. На следующий день оборотень, и правда, пришел к нам. Арел с перепуга чуть не прибил его лопатой, но Тертен вовремя удержал местного активиста. И зверь вывел нас буквально в десятке метров от того места, где разыгралась ночью трагедия. Ребята хмуро переглянулись, замечая лежащий у тропы ящик с дырками. Тертен рявкнул, бросился в лес и через пару минут приволок, трясущегося от испуга, Невероса. Как парень пережил целую ночь в связанном состоянии, оставалось загадкой. Как видно, волки, также как и переметные оборотни и рыба, ушли из этих мест.

— Говори, чертово отродье, что все это значит? — напустился на релта приятель. Тот только еще больше затрясся, отрицательно мотая головой. Тертен насупился, занося перед лицом Невероса кулак для удара, — ребята, держите меня, я сейчас его прибью!

— Как же он расскажет, если ты его прибьешь? — хмыкнул Ирсиан, — Эй, хирург-недоучка, хватит нам лапшу на уши вешать. Будто мы не знаем, что ко всему этому причастны ваши мокрокожие собратья. Не томи душу, будь любезен. А то Тертен может и, правда, попортить тебе личико, да и не только его, — я только обреченно вздохнула. Если бы вчера Хэнеан умер, я на месте парней давно бы не выдержала, и пришлепнула эту тварь. К счастью, буквально через пару минут после того, как я постаралась восстановить, связывающую нас нить, он снова задышал, еще хрипло, поверхностно, но задышал. Так что друзьям все же пришлось перестать изображать из себя столбики, оттаскивая меня от веисталя. Правда, потом они были весьма не в восторге, волоча его обратно на своих плечах и руках, да еще стараясь при свете фонариков вместе с ним не грохнуться куда-нибудь. Сейчас за жизнь приятеля можно было не волноваться. Я никогда не видела, чтобы на живом существе все так быстро заживало. Разбитые губы и куча синяков уже к утру оставили едва заметные следы, сломанные ребра и пробитое плечо обещали восстановиться уже через пару дней. Правда, этот ненормальный релт стрелял не серебряными пулями, очень неприятно разъедающими кожу, и мешающими нормальной регенерации, а самыми обыкновенными.

Неверос продолжал извиваться в сильных руках Тертена и все также упрямо молчать. Первый удар по лицу быстро привел его в чувства. Плюхнувшись на землю, коварный тип изо всех сил постарался окончательно не раскиснуть, а только лишь зажимал окровавленный нос. Тертен навис грозовой тучей над несостоявшимся шпионом, для еще большего уважения потрясая кулаком перед глазами парня.

— Или ты будешь говорить, или… ты все равно будешь говорить, но при этом тебе будет гораздо хуже, чем сейчас, — прочувственно пообещал начальник охраны. Ирсиан широко улыбнулся, на всякий случай, выпуская небольшое светящееся облачко. Увидев его, Неворос забился от страха, пытаясь отползти как можно дальше, но был ловко пойман за шкирку и одним рывком поднят на ноги. Лично я ему очень не завидовала. Но ни капли сострадания или смущения от происходящего не испытывала. За что боролся, то и получил. Поняв всю безвыходность ситуации, релт дрожащим голосом произнес:

— Ладно, я все расскажу, но только, прошу, больше не бейте, — в тот же миг Тертен резко разжал руки, и Неверос плюхнулся обратно, пытаясь не захлебнуться кровью. Я вынула из кармана платок, сунув релту его в руки. Парень с благодарностью посмотрел на меня, но получил в ответ только уничтожающий взгляд, — меня прислало наше правительство, они давно хотят вернуть все озера себе, которые вы у нас незаконно захватили.

— Кончай политизацию, ближе к делу, — оборвал его Тертен.

— А и так ближе некуда! — сорвавшись почти на крик, рявкнул лжехирург, — нашему народу помощь предложили в решении проблем. Верхилю давно уже некуда девать свои отходы. В отличие от вас, они не умеют так хорошо делать энергоемкие устройства, работающие на магии. Приходиться захоранивать отработанные блоки, а это в последние время начало вести к жутким последствиям изменения всего магического фона. Естественно, что верхушке Верхиля нужна свалка, причем, очень большая свалка.

— И они выбрали нашу страну в качестве мусоросборника? Вот гады! — выдохнул недовольный маг. Тертен ухмыльнулся, похоже, что такой подлости от соседей он вполне ожидал.

— Ну, сами понимаете, что просто так вашу территорию никто не отдаст. Вот мы и объединились. Верхиль устраивает в вашем королевстве край отходов, мы получаем все озера и реки. А чтобы все это казалось как можно более естественным, и был разыгран спектакль с племянницей короля. Он у них слабый, фактически всю политику в стране определяет председатель правительства. Но, к сожалению, без официального разрешения его величества никто не может начать войну или заключить мир. Надо было только подтолкнуть монарха к решительным действиям против соседей. Поэтому люди из правительства Верхиля и решили пойти на такую крайнюю меру.

— Подождите, — вмешалась я, — но если Верхиль хотел развязать войну таким способом, значит, они опоздали? Ведь министра и его жену убила горничная из дворца нашего короля.

— Нет, — ехидно усмехнулся релт, оттирая кровь с щеки, — это тоже часть плана. Думаете, легко было уговорить на такое злодеяние девушку, которая даже оружие никогда в руках не держала? О, она сопротивлялась до последнего. Но ваши чиновники во главе с королем настолько не просчитывали политику! Никогда не думал, что так легко можно нажить себе врагов. И чем им не понравился добрый старичок Кеторован? Он, конечно, немного чокнутый, любит только свою магию и изобретения, но ведь, в общем-то безобидный, — словно самому себе начал говорить Неверос. Я почувствовала, как маленькие осколки одной мозаики собираются в кучу. Теперь становилось ясным, почему Виршера была полностью уверена в своей безнаказанности. Только некоторые нюансы по-прежнему были скрыты от меня легкой завесой. Тертен хотел что-то сказать, но я перебила его. В голове уже вертелась догадка, но лучше, как говориться, один раз услышать, чем тысячу раз предположить:

— Неверос, если все так просто, то почему Верхиль был так уверен в победе? Только не говори, что там сильнее армия и умнее военачальники. Ведь какие-то гарантии должны были быть?

— Аллар, — коротко произнес релт, — наверно, вы знаете такого мага? Насколько я наслышан, вы полностью развалили его лабораторию. Ай-ай-ай! Как нехорошо!

— Заткнись, — грубо прервал его командир отряда, — я просил не отвлекаться на лирические подробности. Твое мнение нас не интересует!

— Хорошо-хорошо. Только вот трудился-то чародей на Верхильское правительство. Они помогли собрать ему команду проверенных сотрудников, создали ему прикрытие. Ведь даже его близкий дружок Эдванс не знает, что Аллар работал несколько лет в столице Верхиля, причем занимал не маленький по магическим меркам пост. И что его безумная идея о создании так называемого "тихого оружия для быстрой победы" могла сыграть на руку всей операции. Вот только, к сожалению, его исследования слишком затянулись, а потом и вовсе, провалились вместе с нижним этажом жилого корпуса резиденции. Но, хоть в чем-то его старания пригодились. Министр именно благодаря его чудо-зелью, придуманному еще за пять лет до этого, стал послушнее барашка и отказался от лишней охраны.

— И кто же это зелье ему подсовывал? — издевательски протянул Ирсиан, — уж не ты ли? Откуда вашему расплющенному носу известны такие подробности большой политики, а?

— Потому что я, милашка — начальник королевской охраны и по совместительству посол в Верхиле, — широко улыбнулся щербатой улыбкой парень. Похоже, приятель все-таки выбил негодяю пару зубов. Я отметила этот факт с нескрываемым удовольствием.

— И с каких это пор таким хлипким такие посты? — протянул Тертен. Релт еще шире улыбнулся, мгновенно вскакивая с земли, и понесся по тропе к окраине леса. Я вскрикнула, думая, что на этот раз, он запросто уйдет. Но не тут-то было! Тертен, даже не сделав шага по направлению к убегающему шпиону, просто выстрелил в него. В следующий момент тот, как подкошенный упал лицом в траву, попытался проползти еще немного, но Ирсиан буквально добил его заклинанием. Легкое облачко взметнулось рядом с Неверосом, и он навсегда затих.

Теперь, спустя три дня мы всеми стояли около могилы релта, думая теперь только об одном. Нам надо было как можно быстрее найти Виршеру и сдать ее в руки правосудия. В каком-то смысле, именно я была виновна в случившемся. Мы все были в этом виновны, напрямую или косвенно. Сколько бы не проходило времени, как бы не изменялись технические возможности человеческой цивилизации, никто до сих пор не смог искоренить соперничество, конфликты и убийства. Находясь на высоких ступенях развития, мы неизменно вели себя подобно примитивным букашкам. Но, если остальные приятели всеми силами хотели остановить войну, то я все еще затягивала ее завершение. Ребята собирались уехать из деревни на следующий же день, но я уговорила их остаться и подождать выздоровления Хэнеана. Они не могли ехать без меня, я же не могла оставить веисталя здесь. Если уж, находясь подле парня, я чуть с ума не сходила от страха при малейших симптомах ухудшения его самочувствия, то тем паче вдалеке от него совсем бы свихнулась от беспокойства. С каждым днем до нас доносились все более тревожные сведения. Если в начале войска противника старались бомбить маленькие, полузаброшенные деревни, то теперь сводки с фронтов печально повествовали о тысячах погибших и раненых. Каждый раз, слушая эти новости, я чувствовала, как у меня невольно сжимается сердце. Тертен ходил чернее тучи, женщины в деревни собирались вместе и часами могли проплакать. Все новые партии добровольцев (и не только добровольцев!) отправлялись на борьбу со злобным и мстительным соседом. Ящик, который и послужил источником наших бед, мы с нескрываемым удовлетворением утопили в реке. Примерно через сутки после этого к Ирсиану вернулась магия. Единственным существом, пребывающим в полном неведении, был веисталь. Пару дней он провалялся в постели без сознания. Я старалась не на мгновение не покидать его. Минуты текли за минутами, часы шли за часами. Часто в комнату заходили друзья, Арел или Явенла. Они пытались уговорить меня хоть на некоторое время покинуть Хэна и поспать или поесть, но я упорно отказывалась. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он очнулся. Но, несмотря на быстро заживающие раны, приятель никак не хотел этого делать. И только к концу третьих суток я смогла облегченно выдохнуть. В тот вечер, несмотря на тяжелейшую борьбу со своим организмом, я уснула. А проснулась посреди ночи от шороха и тут же, подскочив на стуле, раскрыла глаза. В наступающей темноте, при свете только одной свечки в углу я различила легкое подрагивание теней под ресницами веисталя. Но уже через секунду он раскрыл веки, нежно улыбнулся мне и произнес:

— И давно ты тут сидишь? — в голосе Хэна сквозило неприкрытое издевательство надо мной. Я хотела было уже крепко на него обидится, но приятель только покачал головой, меняя тональность, — И как же ты дальше собираешься за мной ухаживать, если сама вот-вот сляжешь? Когда ты последний раз ела, а?

— Не помню, — честно призналась я, потирая переносицу, — Но главное, что ты в себя пришел. Я уже было думала… у тебя целые сутки такой жар был! На тебе можно было омлет готовить!

— Вот бы и приготовила, — весело подхватил Хэнеан, — все бы хоть что-то перекусила. Трис, ты сейчас больше всего мне призрака напоминаешь. Я как тебя увидел, то сразу подумал, что по мою душу уже всякие темные пришли. Ты не должна так себя изводить, поспи хоть нормально.

— Не хочу, — соврала я, но веисталь явно не верил в мои возможности. Под его укоризненным золотистым взглядом я только вздохнула.

— Иди-иди, я прослежу за тобой! — улыбнулся он, грозя мне пальцем. Я прижалась к его щеке, не удержавшись от всхлипываний. Приятель приобнял меня здоровой рукой, — Мелитриса, ну прекрати! У меня ведь девять жизней… нет, десять. Потому что с тех пор, как я тебя увидел, у меня появилась еще одна, самая драгоценная. Иди, поспи. И чтобы прекратила мне плакать. Ты же ведь не для того меня с того света вытащила, чтобы тут, как по трупу реветь?

— Что значит, с того света? — опешила я, отклеиваясь от парня и глядя ему в глаза. Мне отлично помнилось, как билась под пальцами жилка, как он дышал все то время, пока я пыталась ему помочь. Неужели, я не заметила, что он умер? Но ведь это же бред! Взять и не понять: скончался человек или все еще жив?

— Нитки ведь порвались… — произнес Хэнеан, — Трис, я умер, но умер всего на минуту-полторы. Все хранительницы веисталей способны воскрешать их. Ты что, не поняла этого тогда? — я отрицательно замотала головой, — Ладно, какая разница! Главное, что я здесь. Я ведь обещал, что всегда буду с тобой?

— Да… — произнесла я. В голове мешались фразы и мысли. Мне никак не удавалось вспомнить до мелочей ту ночь, когда все произошло. Эти мелочи подобно каплям акварели на мокрой бумаге расплылись, создавая однородную смазанную картину страха и боли, накативших на меня тогда. Хэнеан снова прикрыл глаза, слабым голосом произнеся:

— Иди, поспи. Видишь, я даже смотреть на тебя не могу. Что ты с собой сделала, а? Признаться честно, я тебя никогда не видел в таком жутком состоянии. Даже когда ты упала со скалы, и то, выглядела намного лучше, — он на миг разомкнул веки, подмигнув, и тут же отворачивая голову. Оставалось только вздохнуть, вставая со стула. Может, и правда, поспать? Я вышла, прикрывая за собой дверь. Теперь я сама поверила в свои же слова. Не так, так по-другому, но обойти не только время, но даже саму старуху с косой вполне возможно. Главное только, чтобы было для кого это сделать.