Лебединая песня

Крылья снова беспомощно дернулись и опустились, издав мерзкое чавканье, но ребята не услышали этого, потому как сами производили куда больше шума, хотя, осознавая недозволенность своих действий, переговаривались громким шепотом и не кричали, несмотря на плескавшееся в широко открытых глазах волнение.

— Вон она! Там, там!

Девочка лет восьми, рыжеволосая Ада, подскочила и едва удержалась, чтобы не упасть. На светлой коротенькой юбочке уже чернели маслянистые пятна, за которые мама обязательно будет ругать. Но всегда можно что-нибудь соврать, сказать, что они с ребятами играли в мастерской дяди Толи, который любил возиться со старыми механизмами, разбирая их буквально до винтика, снова собирая и щедро поливая детали технической смазкой. Главное, чтобы мама не догадалась, где они были на самом деле.

Смуглый Рустам продвигался быстрее всех, и думать забыв об одежде. По пояс в черной вонючей жиже, он первым оказался на месте и застыл в трех шагах.

Длинная шея вытянулась, голова повернулась к мальчишке.

— Она плачет, — прошептал Рустам подошедшему Пашке, уверенный, что ему не померещилось. В подтверждение его мыслей раздался негромкий, полный отчаянья и боли крик. Забыв поправить съехавший с кончика носа ворот рубашки, почти не спасавшей обоняние от жуткой вони и испарений, Рустам шагнул к птице.

Под каплями мазута оперение ее оказалось желтовато-белым. Птица снова попыталась взмахнуть крыльями, но перья слиплись и отяжелели. Снова раздался тоскливый крик.

— Подожди, подожди еще немного, — успокаивающе шептал мальчик.

Птица словно послушалась его и покорно склонила длинную шею. Лишь слабо дернулась, когда испуганно вскрикнул Пашка, тоже вовсю перепачканный, но не забывший, в отличие от товарища, снять рубашку на берегу. Его нос и рот закрывала пеленка одной из больших кукол Ады. Перецепившись через лежащую на дне железку, Пашка едва не погряз по горло, но удержал равновесие, и теперь помогал Рустаму нести большую, тяжелую птицу.

Ада, поджидавшая мальчиков ближе к берегу, уже сгорала от нетерпения и любопытства, но увидев почти неподвижную птицу на руках Рустама, тут же принялась всхлипывать от жалости. Так, вытирая рукой слезинки, сбегающие по щекам, Ада брела вслед за мальчиками к берегу, где недалеко от торчащей из бетона трубы была небольшая площадка, на которой ребята разместились, не опасаясь теперь, что их заметят сверху.

Паша открыл банку, и запах растворителя, ударивший в ноздри, показался даже приятным после этой мазутной вони. Девочка намочила платок и принялась вытирать коленку, но отвлеклась от своего занятия и пододвинулась ближе к ребятам, наблюдая, как они растворителем и припасенной в их маленьком тайничке водой чистят перья птицы.

Большие крылья, длинная шея и желтовато-розовые лапки. Вычищенную птицу поставили на бетон и затаили дыхание, ожидая, как себя поведет спасенное существо.

— Лететь сможешь? — спросил Рустам.

Птица не ответила. Птицы ведь не умеют разговаривать. Она только неловко переступила перепончатыми лапками, развернула показавшиеся ребятам огромными крылья, покачнулась. С шелестом крылья вновь сложились, и птица опустила клюв в подставленную мальчиком банку с водой.

— Крылья, кажется, целые, — неуверенно пробормотал Пашка. — Может, устала?..

Птица пила немного, чуть переваливаясь, делала шаги на месте, раскрывая и вновь складывая крылья. Ребята поспешно счищали со своих перепачканных рук и ног черные пятна, разодрав на тряпки вконец испорченную рубашку Рустама. Солнце медленно садилось, склоняясь к горизонту, но свежести в воздухе по-прежнему не ощущалось — всё душил стоящий над черным от мазута морем смрад.

— Ребята, а вдруг это лебедь? — нарушил тишину возбужденный шепот Ады, и мальчики повернулись к ней. — Настоящий лебедь, вы представляете? Лебедь!

Некоторое время все молча разглядывали птицу, а та, в свою очередь, смотрела на них, изящно изогнув длинную шею.

— Нет, Ада, ты же знаешь, лебедей не существует, — сказал Пашка с легким сожалением в голосе. — Наверное, это чайка.

Ему никто не возразил. Птиц ребята видели очень редко, а таких — вообще никогда. Но все же Рустам подумал, что эта птица мало похожа на тех, с треугольными крыльями, которых дед показывал ему на старой фотографии, называя чайками. Но и эта грязная зловонная лужа только размерами напоминала лазурно-голубое до самого горизонта море. Закашлявшись, Рустам подумал, что они уже слишком долго сидят на берегу и дышат испарениями мазута, и пора бы уходить, потому как скоро начнет смеркаться, и рабочие заступят на смену, а значит, ребят обязательно обнаружат, и тогда неприятностей не оберешься.

Словно прочтя его мысли, птица взмахнула крыльями и тяжело поднялась в воздух. Ребята долго следили за медленно исчезающей вдали белой точкой.

— И все-таки это был лебедь! — прошептала Ада, глядя своими голубыми глазками из-под ладошки в небо.

— Да брось! Вчера вон Рустам про медведей рассказывал, хотя ведь все знают, что таких животных не бывает! А ты, глупая, поверила!

Ада обиженно закусила губу. Когда после рассказов Рустама она нарисовала медведя, мальчик улыбнулся и сказал, что она перепутала медведя с тигром, потому что это тигры полосатые, а медведи нет.

Но зато завтра она нарисует настоящего лебедя, белоснежного, с длинной изящной шеей, огромными крыльями и желто-розовыми перепончатыми лапками. Нарисует его летящим над таким, как на фотографии, ярко-лазурным морем. А на берегу, вместо стен бетона и высоких, с маленькими, тщательно зашторенными окнами домов, будут песок и камни. И деревья. Только перед тем, как рисовать деревья, надо будет поговорить с Рустамом или его дедушкой, потому что как выглядят настоящие деревья, Ада не знала.