"Джихан-2" - читать интересную книгу автора (Петров Александр Николаевич)

Глава 3 ЛУЧШЕ, ЧЕМ БЕСКОНЕЧНЫЙ УЖАС

Капитан долго не мог уснуть. Ночь заглядывала редкими светлячками звезд, сквозь прозрачные блистеры верхнего обзора в пространство кабины. Временами далекие огоньки затмевались и снова вспыхивали, это означало, что по небу несутся рваные жгуты невидимых в темноте снежных зарядов. Эндфилд закрыл глаза, и тут долго сдерживаемые, хлынули воспоминания, относя его к началу того пути, который привел его сюда.

Глаза Ники были печальными. Она вышла на крыльцо вслед за ним, словно не веря, что это происходит на самом деле. На улице было холодно и сыро. Плыл туман, вызывая дрожь своими влажными прикосновениями. Деревья парка едва угадывались в предрассветном сумраке. Где-то там, в этом сером ничто, через равные промежутки времени протяжно гудели сирены звездолета, словно могучему бронированному кораблю было скучно и страшно без хозяина в мокром неуюте раннего утра.

— Побудь со мной немного, — просто попросила девушка.

— Мы вроде все сказали и все решили.

— Пять минут ничего не изменят. Я не буду лезть к тебе со своей дурацкой любовью… Постой, пока я курю. Долго теперь не увидимся.

Ника перестала притворяться и стала самой собой, циничной Управительницей Жизни, безжалостной бессмертной ведьмой. Она вынула из кармана пачку курева, зажгла длинную сигарету. Она держала ее твердо и спокойно, по-мужски, с видимым удовольствием втягивая дым. Огонек сигареты освещал ее лицо, красной искоркой отражался в глазах.

Он глядел на нее, подмечая самые тонкие оттенки мыслей и желаний. А потом проникал в более потаенные слои ее сущности, обходя заранее заготовленные шаблоны и приемчики, пока не уперся в прозрачную сердцевину, где все было просто, выверено и расставлено по ранжиру с нечеловеческой точностью для достижения задуманного. Отголоском прежней бури страстей пролетели неприязнь и сожаление. "Как все просто… Насколько нужно быть незрячим, чтобы принимать «это» за человека?" — пронеслось в голове. Он чувствовал пустым. Слишком случилось в эти дни, слишком много людей умерло. И он не избежал своей участи, прожив за одну ночь сотни лет в иллюзорном мире страданий и боли. А 12 часов назад он просто умер в бою. Но черное покрывало смерти лишь ненадолго накрыло его и снова отпустило его в мир живых. Внутри нечему больше было негодовать или обижаться.

И вот он должен был лететь в опасную неизвестность, что бы спасти дорогих ему людей. И все это из-за рыжеволосой, зеленоглазой ведьмы, для которой весь мир был гигантской шахматной доской, а двуногие смертные всего лишь пешками в игре.

— Теперь никогда, — сказал он. — Не буду повторяться про палача и надзирателя, который принуждает своей любовью.

Ника сделала вид, что не услышала этих слов.

— Никогда — слишком долгий срок, — сказала она. — Это слово придает прощанию оттенок дешевой мелодрамы. Скажи лучше, ты в самом деле хочешь улететь без меня?

— Да, — угрюмо ответил он.

— А чем думаешь заняться? — поинтересовалась девушка, словно не замечая его тона.

— Всяким и разным.

— Это элементарно… — со вздохом ответила она. — Отправишься своих драконов выручать.

— Ну, хоть бы и так.

— Это значит, что ты собираешься выполнить то, о чем мы говорили…

— В смысле, — сыграл в непонимание он.

— Захвата Обитаемого Пространства я не жду. А вот империя Черных Драконов возникнет сама собой, — заметила Ника.

Она снова выдохнула горький дым, продолжая высматривать что-то в тумане.

— А для чего я буду добровольно выполнять твой план? — удивился он.

— А оттого, что есть вещи связанные друг с другом, — с улыбкой ответила девушка. — Берешься руководить — осваивай ремесло Управителя. Скоро ты узнаешь, что такое одиночество властелина и поймешь, как важен хоть один человек на которого можно положиться. А я буду помогать тебе в твоем возвышении со всей своей силой и страстью, так, будто от этого зависит жить мне или умереть.

— Мои ребята не такие… — возразил он. — Для нас, «драконов» — мастеров, не нужны те подлые штучки, которыми вы правите быдлом.

— Неужели? — иронически поинтересовалась девушка.

— Мы рациональны, мы видим взаимосвязи, мы способны понимать мир не искаженным собственным ложным эго.

— Так было, пока вы летали "для хозяина" и выполняли чужие приказы. Как только вам будет что делить, вся ваша правильность улетучится как дым. Неужели ты думаешь, что научившись управлять бронированными калошами твои драконы стали настоящими людьми?

— А разве нет? — сказал он, чувствуя, как растет в нем раздражение.

— Джек, пожалуйста, думай, что хочешь, но поступай как должно. Иначе ты скоро окажешься в какой-нибудь морковкиной заднице.

— Благодарю за заботу, — сказал он, пряча тревогу от ее слов под иронией. И жестко продолжил. — Прощай, мы больше не увидимся.

Он шагнул в туман, направляясь к кораблю.

— До свидания, милый. — произнесла Ника ему вслед. — Если будет плохо, просто вспомни обо мне.

Он уходил все дальше и дальше. С каждым шагом он все ясней понимал, что вел себя с Управительницей не как зрелый мужчина, а подобно подростку, бунтующему против матери или учительницы. Ему было одновременно и стыдно за себя и жалко Нику. Но при этом он прекрасно понимал, что уйти от нее — самое правильное решение. Где-то на задворках сознания вертелась мысль о том, что если дерешь бабу всю ночь в свое удовольствие, то утром следует хотя бы поцеловать ее напоследок. Или пристрелить. Иначе все выглядит крайне нелогично и глупо. Хотел уничтожить Управительницу за все ее подлости, а вместо этого отымел со всей пролетарской ненавистью до полного удовлетворения. А потом расстроился, надулся как ребенок и убежал.

Эти мысли заставляли его ускорять шаги, идя на трубные звуки сирен. Скоро ему будет все равно. Тело станет одной из систем боевого корабля, и разум, опираясь на силу электронных чипов погасит в мозге ненужные участки возбуждения. Он бросился бежать и за секунды одолел последние метры дистанции.

В пилотской кабине на дисплеях тревожно перемигивались огни. На мониторах горели таблички оповещения о ненормальных параметрах пространства вокруг. Он нырнул в кресло и через мгновение перестал быть человеком. Он стал восьмидесятипушечным двухсотметровым бронированным крейсером и смотрел на мир через камеры обзора и прицелы орудий. Он, словно встряхиваясь после сна, поиграл тягой моторов, двинул линии прицеливания. В поле зрения комбинированных прицелов попал дом княжны. Холодное удовлетворение промелькнуло в сознании. Вот решение проблемы. Она смогла заблокировать его пистолет, но крейсерскими пушками ей не справится. Миг, — и бессмертная ведьма пеплом взлетит в небо вместе со своим жилищем. И в о тот же момент резиденция князей Громовых исчезла вместе с планетой. Его качнуло, он ощутил почти физическую боль от смены пространственных метрик.

Он оказался над мертвым, давно покинутым Тригоном. Как такое возможно не мог ответить ни, он сам не анализатор. Но разбираться с этой загадкой было некогда.

Он пытался понять, где выйдут из гиперпространства крейсера 511 полка. Вихри нуль-циклона и взбаламученная энергетика окрестности планеты Победа сильно затрудняли эту задачу. Системы наблюдения корабля работали на полную мощность, сканируя космос. Серая пелена плыла по экрану гиперрадара крейсера, наводки вихревого апронного поля мешали принимать отраженные импульсы. Грависканер выдал карту искажения потенциалов, из которой стало ясно что в 5,5 астрономических единицах за внешним кометным поясом звездной системы в направлении галактического центра образуется область свободная от нуль-циклона. Интегральная сила притяжения делала свое дело, структурируя пространство. Именно туда, в луковицу, объемом 40 миллионов кубических километров, освобожденную гравитационным взаимодействием центральной звезды системы Победа и гигантской черной дыры в Стрельце А, направил бы звездолеты старый педант, который привык не жалеть своих подчиненных, лишь бы как можно скорее выполнить полученный им приказ. Корректоры нуль — пространственных установок на «Драконах-4» позволяли выйти из подпространства без ущерба для боеспособности крейсеров, но для живой начинки корабля энергетический удар из-за неполного совмещения параметров был серьезным испытанием.

Трофейный «Вепрь» понес Джека навстречу судьбе. Счет шел на минуты, кто, быстрей окажется в точке выхода. Тот, кто появится там раньше, сможет контролировать пришедших позже. Звездолет Эндфилда опередил корабли 511 полка буквально на считанные минуты… Этого времени ему хватило на подготовку капсулы-"пустышки" — модифицированного боевого имитатора.

Гравитационный детектор обиженно пискнул. За миг до этого, Капитан уловил телепатический сигнал, одного из пилотов — беднягу сильно встряхнуло при выходе из подпространства. Следом пошли сигналы от остальных. Эндфилд не отключался, несмотря на подступающую после приема каждой мыслепосылки дурноту — ему нужно было знать, какую вводную получили его бывшие однополчане, сколько кораблей задействовано, кто командует группой вторжения.

Результат его, в общем, удовлетворил. В зону чрезвычайного происшествия были направлены 112 экипажей на штатных боевых звездолетах — все «мастера» Базы, ремонтный док, 10 кораблей-носителей со штурмовиками в которых затолкали полковую барбосню. Десанта и транспортов с боеприпасами не было. Предполагалось, что полк 511 должен оказать огневую поддержку гарнизонам системы Победа в космосе и на поверхности. Наземные действия, как было объяснено пилотам Патруля, будут выполнены силами местных частей. Боезапас, при необходимости, может быть пополнен на ОСН «Победа-4». "Победа -4" была той самой орбитальной крепостью, которую Эндфилд уничтожил первым залпом ГОПРов.

Вел драконов Катран — майор Полупанов. Эндфилд подумал тогда, что с одной стороны очень хорошо, что никого из старших командиров, которые никогда не ходили в конвоях, в группе вторжения нет, но лучше бы это был кто-нибудь другой, не такой любитель поговорить о долге перед Родиной и мужестве драконов. Сознание собственной неполноценности заставляло его быть святее папы римского. От идеологически правильных перлов майора Полупанова кривился даже эсбешник Доусон, а комполка, генерал Карцев, подавляя раздражение, переводил разговор на темы службы, в которой у Димочки был прокол на проколе, что моментально заставляло умолкнуть "певца чести и долга".

В общем-то, они правильно выбрали старшего для заранее проваленной миссии, командира обреченных на смерть, который будет отдавать приказы один глупей другого и последним поймет, что их просто подставили. Бестолковый Катран построит корабли в парадное построение, заставив двигаться своих подчиненных сквозь насыщенное астероидами и обломками пространство на предельной, околосветовой скорости, полагаясь на реакцию драконов и скоростное восприятие. Ему совершенно все равно, что 6–8 часов такой гонки до предела вымотают экипажи. И если крейсерам придется вступить в бой на том конце трассы, то весь полк Черного Патруля ожидет сокрушительное поражение.

Капитан успокоился: их оппоненты наверняка просчитали это, и будут ждать драконов у планеты Победа, чтобы побить их наверняка, не слишком рискуя своими драгоценными жизнями. Как и всякая прочая шелупонь низших имущественных классов, "канкретные пацаны" из подразделений "голубых свиней" верили, что для человека все кончается со смертью тела.

"А что толку" — вдруг, с внезапно нахлынувшим раздражением, подумал Эндфилд. — "Чем крепче скотина, тем дольше на ней можно пахать. Вот и дотерпелись драконы, будет им сегодня от благодарного человечества".

Появление огромной массы на границах системы не осталось незамеченным для чувствительных антенн грависканеров станций наблюдения Победы. Импульс заставил вздрогнуть огромные цилиндры приемников, тензодатчики превратили вибрацию в электрический сигнал, явственно различимый на фоне помех от нуль-циклона. В казармах подземных гарнизонов завыли сигналы тревоги, призывая пилотов подразделения "Адский Вепрь", занять места в боевых звездолетах.

С многокилометровой глубины, по стволам шахт аварийного взлета, — телепортаторы по-прежнему бездействовали из-за нуль-циклона, на высокую орбиту стали подниматься боевые «Вепри», с тем, чтобы грузной, тяжелой массой пойти на перехват.

"Пропускная способность тоннелей невысока, поэтому для концентрации сил, достаточных для эффективной атаки" — промелькнуло в голове, — "пройдет не меньше 1 — 2 часов. Что они будут делать потом? Это вопрос…".

Драконы не теряли времени даром. Крейсера и транспорты разворачивались в походную колонну. Вперед с максимальным ускорением ушли корабли разведчиков. Именно на них ложилась задача обнаружения опасного космического мусора. Именно они должны были идти в режиме скоростного восприятия, разрывая свое сознание предельной нагрузкой. Крейсера авангарда набирали дистанцию в 36 000 мегаметров, чтобы у основной группы было 3 минуты на адекватную реакцию.

Звездолеты ударной группы шли «паутинкой», разреженным построением, которое защищало от концентрированных ракетных ударов и сосредоточенного огня орудий сверхкрупного калибра. Крейсера двигались звеньями, отдельно друг от друга, непрерывно меняя курс и скорость. В видимом хаосе была строгая закономерность, многожды много раз отрабатываемая Эндфилдом при тренировках. Во мгновение ока боевые корабли могли сойтись в любой точке построения для сокрушительного удара по противнику. Катран, который требовал двигаться в предписанном уставом строю, был матерно послан и заткнулся, не напоминая о себе.

— "Молодцы, ребята" — подумал Джек.

Он включил глушилку, став невидимкой для бортовых компьютеров «Драконов». "Вепрь" осторожно двинулся вслед крейсерам полка. Для него, маневры его бывших коллег были легко предсказуемы. Он сам учил их делать так. Восприятие подсказало, что это машина Валентина Воронина, одного из многих, кому доводилось летать вторым пилотом его экипаже. Отточенный и выверенный способ ведения боя, который практиковал командир "Белой тигра", накрепко вьедался в плоть и кровь молодых пилотов. Стараясь особо не светиться, Эндфилд зашел в хвост намеченному кораблю.

Капитан аккуратно приблизился, с любопытством наблюдая, как скоро «драконы» спохватятся. Но откорректированные внешними командами искусственные интеллекты кораблей не замечали опасной близости чужака. Наконец навигатор на "Злой пуме — 5", увидел неладное сквозь блистеры кабины.

— «Первый»! "Первый"! "Злая пума -1"! Проснись, — вызвал он командира звена.

— «Первый» на связи.

— Ворона, тебе сзади нигде не жмет? — поинтересовался он.

— Нет. А к чему ты это спросил?! — в голосе командира звена завибрировало раздражение.

— Ворона, там к твоему заду пристроились. С кем это ты культурно развлекаешься?

— Никто не пристроился! — сердито ответил Воронин. — Что я не вижу?! Заканчиваем травить, второй лейтенант.

— И я не вижу на мониторах, — ответил пятый. — Но вот глазами…

Капитан моментально среагировал на радиообмен и перейдя на скоростное восприятие, активировал силовые поля, охватывая звездолет ведущего жгутами поляризованного вакуума, прижимая его к своему крейсеру. Пилот корабля, который не ожидал ничего подобного, не успел среагировать, но уже через мгновение сориентировался и попытался освободиться, начав проделывать сложные эволюции. Он резко бросал свой крейсер влево и вправо, крутился волчком, разгонялся и резко тормозил, пытаясь сбросить прилипнувший к нему звездолет.

Боевые корабли полка стали замедляться, затем поворотом "все вдруг" бросились на выручку.

Капитан на это и рассчитывал. Дав «ясновидцам» из "Адского Вепря" отметить странные эволюции полка, он активировал рабочие блоки имитатора и хорошенько встряхнул доморощенных сенситивов "голубых свиней". Те потеряли сигнал от группы. Когда они вновь его обнаружили, то увидели, что эскадрильи полка продолжают свое движение к планете, немного изменив курс и скорость.

Командиры «вепрей» занервничали. Заминка в движении противника дала повод дать приказ атаковать. К машинам 511 полка устремились боевые крейсера пятого поколения. Самоуверенные и наглые охотники на «драконов» были уверены в успехе. Им не раз приходилось уничтожать корабли Черного Патруля.

«Драконы» не церемонились с чужаком. Сначала пара звеньев прошла в непосредственной близости, потом был применен удар полями по корпусу. Джек гордился умением своих учеников выбирать те сотые доли секунды, когда эмитеры поля выключены, но энергощит пока что держится. Теперь это было использовано против него. Сначала они только предупредили, лишь обозначив удар, а потом пару раз врезали не стесняясь, в полную силу. Джек почувствовал, как перегреваются генераторы защитного поля.

Ему не осталось ничего другого. «Вепрь» начал стравливать активную массу для реакторов, из-за чего парочка слипшихся звездолетов опуталась туманом. Водород наполнил пространство под энергощитами и остановился на границе силовых полей, удерживаемый непреодолимым для него градиентом прон-апронных потенциалов.

— Не стрелять, — обьявил по общему каналу Эндфилд. — Один разряд и нам всем крышка. Под щитами тонна водорода. Хватит и мне и вам, чтобы разлететься на атомы. Закрыть полевые каналы оружия, сбавить ход, остановиться, обесточить реакторы.

«Драконы» оценили всю серьезность ситуации. Им ничего не осталось, как вступить в переговоры.

— Какого черта?!! — донеслось по радио. — Господа офицеры, Вы что, с ума посходили?!!

— Выполнять! — рявкнул Эндфилд. У меня тоже пушки работают. Взорву, нахрен!!

Звездолеты Патруля выполнили команду. Явно безумные, дикие действия неизвестного корабля не оставляли им другого выбора, если они хотели спасти своего товарища.

На экране появился Катран.

— Итак, господин неизвестный начал он, — мы выполнили ваше требование. Назовите себя и скажите нам, что вам от нас надо. Напоминаю, что полк находится на выполнении ответственного задания командования, и всякая попытка помешать будет расцениваться как срыв военной операции. Вас, если вы действительно офицер Патруля отдадут под трибунал, если вы немедленно не освободите крейсер 421.

— Полупанов, ты на самом деле не узнал меня? — спросил Джек, включая обратный видеоканал.

— Эндфилд?! — удивленно выдохнул майор.

— Да, собственной персоной.

— Ты с ума сошел. Выключи поле. Не дай Бог какой-нибудь излучатель выстрелит. Сам ведь погибнешь и экипаж угробишь. Там Васильев, Гладышев и Воронин. Что плохого они тебе сделали?

— Я хочу, чтобы меня выслушали. Всем принимать канал 15.

— Хорошо… Внимание полк, всем переключиться на канал 15 «короткой» связи.

Направленные антенны кораблей повернулись в сторону звездолета — пришельца.

— Господа, говорит майор Эндфилд, бывший командир 1-ого звена 1-ой эскадрильи. На планете Победа было восстание. Оно был подавлен с особой жестокостью силами частей Планетной Охраны. Для сокрытия действий сил правопорядка, был вызван полк 511 Черного Патруля. Одновременно были подготовлены к вступлению в бой аннигиляторы орбитальных крепостей и сверхсекретные подразделения, специализирующиеся на перехвате крейсеров — истребителей типа «Дракон».

На орбите Победы полк ожидает полное уничтожение. После, вина за разрушения на планете и гибель гражданского населения будет списана на драконов. Инцидент запланирован Службой Безопасности как повод для роспуска частей Черного Патруля и репрессий среди личного состава.

Для предотвращения провокации мною были захвачены ГОПР — установки орбитальной станции «Победа-6» и материальная часть шести полков подразделения "Адский Вепрь". Огнем аннигиляторов были уничтожены значительные силы звездного флота Обитаемого Пространства. Военный потенциал снижен до уровня, при котором стратеги не смогут обойтись без частей Черного Патруля для обороны от инопланетных кораблей.

Капитан замолк.

— Это все, что вы хотели сказать, господин Эндфилд? — осторожно поинтересовался Катран.

— Да, мне больше нечего добавить. Если вам нужны доказательства, вы найдете их на моем корабле.

— Вы приглашаете нас к себе на борт? — озадаченно поинтересовался Полупанов. — Тогда снимите защиту и сбросьте в вакуум топливо из подщитового пространства.

— Пожалуйста… — глухо ответил Эндфилд. — Но не раньше, чем экипаж 241 перейдет ко мне на борт.

Катран, не веря своим ушам, долго смотрел на него, словно оценивая, действительно ли его бывший сослуживец окончательно рехнулся, потом сказал, пряча улыбку:

— Вторым лейтенантам Гладышеву и Воронину перейти на борт корабля майора Эндфилда, для осмотра доказательств заговора Службы Безопасности против частей Черного Патруля.

— Я снимаю поля между крейсерами и открываю люк, — произнес Капитан.

"Хорошо, что ко мне пойдут нормальные парни, а не истерики, которые будут сначала стрелять, а потом разбираться, нужно ли было это делать", — подумал Джек. — "Да, они мне не поверили. Катран не в счет. Но ребята могли что-нибудь сказать… Неужели все так безнадежно…"

Очень скоро в рубке появился монитор-автомат. Эндфилд вытащил катану, аккуратно положил ее, потом пришла очередь излучателя. Джек отошел к стене, держа руки на виду. В рубку резко влетели 2 человека в броне поверх вакуумных «нулевкок» с оружием наизготовку.

Валентин Воронин, широкоплечий громила, немного уступающий по габаритам Капитану, с порога гаркнул во всю мощь луженой глотки:

— Эндфилд, на пол! Стреляю без предупреждения!

Джек знал, что без кода ручного доступа к системе они побоятся его убить, поэтому ответил с иронией:

— На полу грязно.

— Тварь! — выкрикнул второй лейтенант, подскочил к Эндфилду и ударил его прикладом в живот. Как не пытался Джек смягчить удар, он вышел весьма болезненным.

Получив по затылку, Капитан рухнул на пол. Воронин моментально защелкнул наручники на его запястьях, а его напарник надел ножные кандалы, и, наступив Эндфилду ногой на спину, притянул их цепью к блестящей полевой броне ручных «браслетов». Они повернули превращенного в заготовку для детских качелей Капитана на бок, попутно пнув его в солнечное сплетение.

— Код доступа к системе! Быстро! — заорал Воронин, тыча ему в лицо дуло бластера.

— Как некультурно, — кривясь от боли, выдавил Джек.

Он с огорчением подумал, что Валентин, один из его учеников, с кем он ходил в конвоях и проводил долгие часы на тренажере, вдалбливая в голову молодого офицера премудрости встречного боя, так жестко с ним обошелся.

— Код, скотина! Я тебе всю морду сожгу!

— Не надо быть грубым, Воронин, — произнес Эндфилд — меня и жгли, и стреляли, и даже мертвым побыть пришлось.

— Ты мне зубы не заговаривай, — произнес дракон уже без прежнего запала.

— Пока вы шли, я настроил систему на ваши параметры: голос и мыслепосылки. А на ручном управлении никакого кода не стоит.

Воронин выпрямился и скомандовал:

— Компьютер! Отключить силовое защитное поле. Снять полевые захваты с пришвартованного крейсера.

— Вас понял, выполняю, — отозвался электронный мозг корабля.

Джек почувствовал, как выключились генераторы, и рассеялся в пространстве газ, который грозил взрывом.

Драконы отключили генераторы поля на пилотных комбинезонах, превратив их из скафандров нулевой степени защиты в обычную одежду.

— Видеосвязь. Канал 15.

— Есть! — отреагировал блок управления.

На экране появился Катран.

— Корабль под контролем. Опасность взрыва устранена. Бывший майор Эндфилд арестован, — четко отрапортовал Воронин.

— Молодцы, оперативно, — похвалил драконов командир группы. — Были сложности?

— Эндфилд сам настроил крейсер для управления группой захвата, еще до того, как мы проникли на борт.

— Вот как, — удивился Полупанов. — Ладно. Бывшего майора изолировать, приступить к осмотру летательного аппарата.

— Ну что, раз-два взяли? — спросил Александр Гладышев, взглянув на Воронина.

— Я вообще — то и сам могу идти.

— Ладно, — произнес первый пилот. — Освободи ему ноги, пусть топает на своих двоих. Запри в каюте, пусть Полупапик сам разбирается.

В общем-то, Валентин был совсем не злым или жестоким парнем, просто правила захвата пленных, вбитые в голову в школе Патруля, предусматривали именно такие действия, с бранью, угрозами и побоями при задержании.

— Приступаю к осмотру задержанного корабля, — начал Воронин. Корабль — крейсер-истребитель «Дракон-4».

"Вот болван", — подумал Джек.

Отличия крейсера пятого поколения от предыдущих моделей бросались в глаза даже при беглом осмотре.

— Нет, стоп — на пульте ручного управления наблюдаю группу сенсоров, отсутствующих на наших кораблях. Это не «Дракон» и не «Ангел»… Это вообще неизвестно что!!!

"Допер, наконец" — подумал Эндфилд со смешанным чувством облегчения и досады. Второй лейтенант Гладышев аккуратно отвел Джека в жилой сектор, открыл дверь одной из аварийно-спасательных ячеек. Капитан повернулся, почувствовав нечто чужеродное.

— Глянь — ка, сказал он своему конвоиру.

— На что? — отозвался тот.

— На стену за тобой…

— Капитан, давай без фокусов — безо всякого выражения произнес тот. — Поверь, мне не слишком приятно держать тебя на мушке и выполнять обязанности тюремщика, но будешь шутки шутить, разрежу лучом без сантиментов.

— Ты сам не поворачивайся, наведи камеру обзора. И вообще, ты что думаешь, что я тебе броню кулаком пробью?

— Джек, ты нас чуть не взорвал… У Победы натворил черт чего. На тебя ориентировка пришла… Ни хрена себе — произнес он, — ты, что — ли тут развлекался?

От удивления Гладышев повернулся всем корпусом, не забывая, однако, держать Капитана на мушке.

Джек поднял ладони скованных браслетами из полевого металла рук, и сделал аккуратный и плавный разворот, стараясь, чтобы конвоир видел, что в них по — прежнему не возникло ни сверхмалого бластера, ни какой другой подлой штучки из арсенала секретных служб.

То что, предстало перед глазами «драконов», не могло появиться на кораблях Черного Патруля. В торце узкого и короткого ответвления центрального прохода, на глухой стене красовалось довольно недурно исполненное граффити, которое изображало посаженного на кол дракона.

Мифическое чудовище билось в агонии, из глаз текли слезы, зубы животного в бессильной злобе кусали цепи, которые притягивали его к земле за крючья, продетые прямо через шкуру, мясо и кости, не давая взлететь.

Под картиной стояла пепельница, сделанная из банки стандартного армейского рациона. Емкость была полна бычков, которые, как было видно по многочисленным точкам на стене, тушили об изображение летающей рептилии. Часть окурков валялась на полу, не найдя места в урне. От уничтожения этот совершенно не свойственный кораблям Черного Патруля гадюшник спасала магнитная полоса, которая была сигналом остановки для автоматических роботов-уборщиков. Даже издалека было видно, что сигареты были выкурены до фильтра — так обычно высаживают косяки шалалы.

Гладышев посмотрел на Джека, хотел что-то сказать, но передумал только сделал движение рукой, предлагая ему войти вовнутрь.

В каюте второй лейтенант пошарил в поисках оружия и средств освобождения от наручников в укладке инструментов, изъял большой и малый бластеры, взрывные заряды, горелку, куттер, дезактивировал стартовые системы и забрал ключ с кодом доступа. Вполне удовлетворенный результатом, он кивнул Капитану на койку. Судя по звукам, дракон бросал все это добро рядом с дверью в коридоре.

— Возьми и это, — сказал Капитан, освобождаясь от наручников.

— Мастер, — заметил Гладышев. — Как это?

— Замок на «браслетах» электронный, Саша… И схемы в бластерах…

— А… Это значит ты мог…

— Ну, типа того…

— А зачем нас взорвать хотел?

— Хотел бы — взорвал бы. Иначе полк не остановил бы.

— Зря ты так. Встал бы на параллельный курс, вышел на связь, — сказал Гладышев и вдруг замолк, поражаясь нелепости своих слов.

— Вы ведь сначала стрельнули, а потом разбираться бы стали. Верно ведь?

— Ну в общем-то, да, — согласился второй лейтенант.

— Когда на меня ориентировка пришла? — спросил Джек.

— Перед Сфероидом. А мы ждали тебя… Думали, прилетит Капитан и что-нибудь придумает… А ты… У нас в полку в том бою 60 машин выбили. Какие ребята погибли…

— А победи вы тогда — все бы по каторжным планетам бы расселились. На Ламию, Эриду и Персефону.

Гладышев долго смотрел на него, не говоря ни слова, потом закрыл дверь, оставив Джека в одиночестве.

"Прямо как дети" — пронеслось в голове у Капитана.

Потом уселся поудобнее в кресле, рассматривая внутреннее убранство тесной каюты. Аварийно-спасательная капсула ничем не отличалась от стандартных, используемых на всех крейсерах Космофлота — обычный набор панелей управления тяговыми и маневровыми двигателями, экран связи, электромагнитный локатор, глубинный радар, блоки биодетекторов, вседиапазонных сканнеров, гравиметрические датчики. Сейчас все это было мертво и заблокировано, за исключением системы жизнеобеспечения. На ее крохотной панельке горели зеленые индикаторы включенных термо и газорегуляторов. Через некоторое время, когда концентрация углекислого газа от дыхания Эндфилда повысилась, цвет глазка кислородной системы сменился на красный, сердито прозвучал сигнал, а на экранчике размером с половину кредитки появились цифры, которые показывали, как нарастает содержание углекислоты, заданное соотношение компонентов газовой среды.

Потом, когда заработали поглотители, осталась лишь значения загруженности термохимических преобразователей, которые превращали углекислоту в кислород. Капитан усмехнулся: — термоэлементы в эпоху атомного синтеза были анахронизмом. Даже в капсулах «Драконов» — «четверок» стояли компактные суперпозиционные ячейки, в пять раз более легкие, практически не занимающие места, которого и так не хватало на борту крошечного кораблика.

Капитану, в общем, не было дела до устройства спасательного аппарата, который был по совместительству жильем одного из членов экипажа. Его больше интересовал прежний постоялец этого убогого закутка. На снимке, приколотом над экранчиком связи, зазывно улыбалась крашенная блондинка, увешанная безвкусной бижутерией. В углу пластикового прямоугольника была накарябана почерком ученицы младших классов надпись — "Любимому Боречке от Леночки". На полочке валялись дурацкие комиксы, а под креслом, очевидно спрятанные от чужого нескромного внимания, лежали пачки журналов с голыми девицами. Глаза Эндфилда определили, что на пластиковых листах, с изображениями пышнотелых красоток присутствуют пятна и потеки явно белкового происхождения.

Очевидно, бывший хозяин любил помечтать в свободное время не только о своей Леночке. Капитан пошарил в памяти терминала и блоках памяти самой капсулы, обнаружив помимо руководств и наставлений, к которым никто никогда не притрагивался, единственную книгу с картинками, даже не аудиоролик, обычного знакового письма, сказку для детей младшего школьного возраста о приключениях маленького мальчика, выгнанного из дому злыми братьями. Джек хмыкнул по поводу убожества духовных запросов "отважного драконоборца" и перешел к более насущным проблемам.

Его сверхчувственное восприятие, скользнув по обстоятельствам коротенькой и никчемной жизни бывшего жильца каюты, отправилось далеко, за мегаметры от точки, где летели корабли полка, к прошивающим космос на субсветовой скорости боевым звездолетам «вепрей».

Джек проверил качество энергетических фантомов, которые создавали иллюзию движения у неприятельских сенситивов, заново проанализировал сигналы от перенастроенного имитатора цели. По-прежнему тонкий, модулированный луч гравитации от специальным образом отрегулированных генераторов имитатора, попадая на приемные антенны подземной станции наблюдения, подтверждал снятый экстрасенсами сигнал.

Нечеловеческая сущность Электронной Отмычки не имела эмоций, но Джек Эндфилд был человеком. Волна ярости пронеслась в сознании, грозя вывести его из привычного состояния внутренней пустоты.

На мгновение расплылись, и чуть было не погасли, фантомы созданных им миражей. Капитан усилием воли успокоился, лишь где-то в уголке осталась злобная радость от мысли, что же случилось с бывшим командиром корабля и его сослуживцами — такими же тупыми олигофренами с гипертрофированной эмоциональностью неблагостного толка.

Примерно через полтора часа дверь каюты открылась, и вошел его тюремщик, второй лейтенант Гладышев с уложенным в кобуру излучателем. Он был сильно разозлен, изрядно напуган, смущен.

Он коротко предложил ему пройти в рубку. Капитан, не говоря ни слова, последовал за ним. Эндфилд почувствовал всех присутствующих. Там уже было все начальство. Джек вошел вовнутрь и тихонько встал у дверей. Его не заметили, и Капитан имел возможность понаблюдать за реакцией собравшихся. Командир первой эскадрильи майор Татищев, морщился.

И.о. комэска — 1, первый лейтенант Алексеев смотрел на экран, не отрываясь, зверея с каждой минутой. Капитаны Говоров и Михайлов, которые водили третью и четвертую эскадрильи, сохраняли внешнее спокойствие, и только Эндфилд понимал, чего им это стоило.

Катран, без которого не обошлось, был напуган больше всех. На него было жалко смотреть, он ежился, стискивал в волнении пальцы, хоть и периодически одергивал себя, его голову постоянно и самопроизвольно затягивало в плечи.

На экране, к которому было приковано напряженное внимание присутствующих, шел нескончаемый гомомазохистский и садосексуальный сюжет.

Драконы к тому времени разобрались, что крейсер, несмотря на внешнюю похожесть — чужой. Были просмотрены полетные листы, карты с местами дислокации баз, изучены инструкции и директивы, но все равно не верилось, что это правда.

Но записи первого пилота, который имел слабость к сохранению "для истории" приятных моментов, когда ему выпадало проявить полную власть над другими людьми, быстро убедили драконов, что это не подделка, слишком уж знакомы были имена жертв.

Экран показывал темную и грязную комнату с импровизированным пыточным станком, в который было зажато человеческое тело. В этот раз «кабаны» не использовали изыски фармакологии и волновой психотехники. Все было в старых добрых традициях, с использованием подручных средств.

То, что глумились над офицером Черного Патруля, можно было узнать лишь по обрывкам формы. Тело несчастного было превращено в сплошной синяк, иссечено шомполами. Были видны воспалившиеся колотые и резаные раны, ожоги от горелки и окурков сигарет. Лицо от побоев чудовищно опухло, и было неузнаваемым.

Его мучитель, притомившись, устроился рядом с жертвой, поставил камеру так, чтобы оба были в кадре. Закурил сигарету с шалалой и начал разговор с упорно молчащим «драконом», пьянея от ядовитого дыма и тыкая его тлеющей сигаретой.

— Ты кто есть? Ты думаешь, что ты командир корабля, пилот, первый лейтенант. Как тебя там звали — палач со смаком почесал затылок и шею — А! Спиридонов, блядь. Так вот ты, блядь, лейтенант Спиридонов вкусно ел, сладко спал, а мы, блядь, баланду трескали и парашу нюхали. А все из-за таких как ты, блядь. Попробуй, блядь, как это приятно.

С этими словами «кабан» поднялся, расстегнул ширинку и помочился на голову беспомощного человека. Тот с трудом поднял голову, неимоверным усилием разомкнул опухшие веки. В глазах дракона блеснула стылая, холодная ненависть.

— Я тебе уже отрезал язык за слова неправильные. Хочешь без моргал остаться, сучонок?!

«Кабан» ударил его ногой по уху и исчез из поля зрения камеры.

— Это тебе так не сойдет, гондон штопаный, — донеслось оттуда. — А ну расслабься. Я сказал, жопу не сжимай, блядь.

— Не хочешь по хорошему, пидарюга раздолбанный?!! На, получи!!! На!!! На!!!

На голову «дракона» обрушилась металлическая дубинка. Кровь и кусочки мозга забрызгали обьектив камеры.

Эндфилд мысленно приказал процессору корабля выключить воспроизведение.

— Я очень, конечно извиняюсь, — произнес он так, что в голосе прозвучали издевка и угроза. Вынужден прервать зрелище, чтобы напомнить о делах насущных.

Капитан перестарался и выключил не только воспроизведение видео, но и аппаратуру полного обзора. Автоматически пришли в движение броневые плиты на иллюминаторах.

В глаза собравшихся ударил свет далекого солнца, смягченный дежурными светофильтрами металлополевых блистеров пилотской рубки. В открытом для обзора секторе неба находились почти все машины 511 полка.

Драконы замерли, таким резким был переход от иллюзорного марева лазерно-голографической проекции к, до боли четкой, режущей глаза реальной действительности. Ближайший крейсер двигался в каких-то четырехстах метрах от захваченного Джеком корабля.

«Дракон-4» был виден во всех деталях: гладкий обтекаемый корпус из несокрушимой полевой брони, площадки носовой и кормовой батарей, стартовые трубы ракетопускателей, каплевидные гондолы двигателей на концах коротких крыльев, "Молоты", — тяжелые сверхмощные ракеты, удерживаемые кронштейнами внешнего подвеса. Боевой звездолет сразу напомнил людям, что в их власти не допустить повторения с собой этого кошмара, который они только что наблюдали.

— Эндфилд, сука!… Откуда у тебя это?! — услышал Капитан откуда-то со спины.

Это Воронин, тот, что лихо заковал в его наручники, кинулся к нему, с перекошенным от гнева и ненависти лицом. Джек встретил лейтенанта ударом в скулу. Несмотря на то, что классический хук справа, сбил с ног крепкого, закованного в бронепанцирь мужика, удар был не смертельным.

Джек просто врезал ему от души, без обманчиво — смертельной мягкости проникающего удара.

Не успел второй лейтенант с лязгом и грохотом повалиться на пол, как Эндфилд оказался на прицеле четырех излучателей.

— Спокойно, господа, — произнес он. — Больше я никого бить не собираюсь.

— Джек, — произнес Михаил Говоров, комэск-3, - у нас накопилось к тебе много вопросов.

— Пожалуйста, спрашивайте, — ответил Капитан.

— А сначала пусть скажет, где он эту кассету записал, — еле слышно выговорил сбитый с ног лейтенант.

— Может, я и корабль сделал? В единственном экземпляре? Мне, право же неловко бы прерывать просмотр увлекательнейшего видео, но… Скоро этих «Вепрей» здесь будет очень много… 13 полков подземного базирования, которые можно было уничтожить, лишь взорвав планету. Несмотря на все ужасы, в которых меня обвиняют, я, увы, не смог пойти. Теперь, вся эта техника, под завязку набитая любителями анального секса, летит по наши души.

— Ты, Капитан, не отклоняйся, — подал голос Полупанов. — Ответь, откуда у тебя эти записи?

— Катраша, они, так же как и корабль, так же как и все на нем — трофей, взятый на "Победе -6".

И что, просто так отдали? — недоверчиво поинтересовался Полупанов.

— 3600 человек из летного состава были поджарены в транспортных тоннелях при включении систем безопасности. Я поставил излучатели на самую малую мощность и заблокировал двери. Получились жареные «поросята» в мундире. Те, кому особенно не повезло, мучились минут пятнадцать. Зато пропеклись до хрустящей корочки заживо. Автор этих записей, я полагаю, был среди них. Остальные, из технических служб и штаба, — Капитан задумался. — Может, кто-то и спасся, но очень немногие. Наш полк выбрали в качестве козла отпущения. Если вы подумали поначалу, что это какая-то ошибка, недоразумение, то я думаю, что сейчас всем ясно, что это система. Черный Патруль должен был умереть. После расстрела целой планеты, легко разогнать проштрафившиеся подразделения, а офицеров поделить на чистых и нечистых. «Барбосов» для мебели определить в Белый Патруль, пусть все видят, что честные офицеры-"драконы", наконец, нашли вполне достойное место. А уж с «мастерами» — я думаю, что… — Капитан мотнул головой в сторону проекторов изображения.

«Драконы» потрясенно молчали.

— Что ты там про группу перехвата говорил? — Говоров опомнился первый.

— Примерно 2 500 машин, таких как этот корабль. Снабжены подавителями бортовых компьютеров, поэтому очень важно, чтобы сейчас в электронные мозги наши крейсеров были закачаны специальные патчи, нейтрализующие их воздействие.

— Мы их одолеем, ведь, правда? — произнес Полупапик, с тревогой в голосе, вглядываясь в лица командиров в поисках поддержки.

— Мне пришлось уже столкнуться в бою на имитаторе с этой швалью. Несмотря на свой кретинизм, они подбили ведущего пары и изрядно попортили корпус моего корабля. Тут не действует правило "50 к 1".

— А что ты делал у этих? — с большим подозрением поинтересовался комэск-3.

— Как оказалось, Академия напрямую соединена монорельсом с подземным тренировочным центром "Адских Вепрей", а некий господин Кислый, из приемный комиссии, водит абитуриентов на заклание "голубым свиньям". Со мной были еще трое драконов. На следующий день они были убиты спецкомандой 9-ого Управления. Что касается меня, то отменно вежливый майор, предложил поработать инструктором в этом центре. Дал посмотреть записи тренировок, подробно объяснил назначение подразделения…

— Значит… — начал, было, Говоров.

— Короче, мне повезло.

— Я говорю, что ты свой счет открыл, — продолжил комэск-3.

— Да, — просто ответил Капитан. — Я их уже изучил немного, поэтому призываю к осторожности. Если мы не хотим до срока отправиться к Создателю, то должны отработать эффективную тактику противодействия.

— А с этими, которые летят к нам, что делать? — поинтересовался и.о. комэска-1, первый лейтенант Алексеев.

— Они движутся прямо в расставленную ловушку. Цель, которую они видят, всего лишь имитация. «Кабаны» выпустили тяжелые ракеты, а сами обходят «пустышку» по дуге, чтобы напасть сзади. У них будет примерно 30 секунд, чтобы понять, что управление группой «Молотов» перехвачено, и их же оружие летит им на головы.

Драконы переглянулись. Говоров наклонился к Татищеву, и что-то сказал ему на ухо.

В этом не было надобности, поскольку трансляция по 15 каналу не была выключена, и то, что происходило в рубке, слышали все.

— Я "Быстрый клинок-1", — на экране связи появился первый лейтенант Науменко, командир звена авангарда. — Обнаружена удаленная скоростная, групповая, малоразмерная цель, движущуюся под прикрытием маскировочного поля, прямо на нас. Также наблюдаю крупное подразделение боевых кораблей, совершающее маневр обхода. Точка пересечения с нашим курсом лежит в 30–33 мегаметрах впереди.

— Науменко, оцени время похода первой цели, — распорядился Татищев.

— Относительно второй — минус 30–40 секунд.

— Все ясно, — зло произнес Михайлов, — атака ракетами, а потом, тех, кто уцелел, домолачивают подкравшиеся перехватчики.

— Парни, мы этот сценарий немного откорректируем, — безо всякой рисовки вставил Джек. — Нужно лишь не дать себя обнаружить. Готовьте компы к перезапуску.

"Неужели нужно было поступить, как предлагала Ника?" — мучительно крутилось в голове у Эндфилда. — "Я не захотел следовать планам Управителей Жизни, не взял командование на себя. Ведь на языке уже были слова про "засланного казачка". И Катран это понимал, оттого так трясся и заискивал. Стоило мне сказать их тогда, и любимчика командира полка расстреляли бы прямо в рубке. Это ведь было так просто, сделать на фоне огненных комков плазмы взрывающихся «Вепрей». В момент чистой, бескровной победы…. А что потом? Идти на Победу, добивать убийц «драконов»? Захватывать их корабли и мобильные ремонтные базы. Вести войну, выступив вместо берсерков в роли врага. И снова своей жизнь оплачивать незатейливые смысли жизни быдла и существование отвратительной конструкции, именуемой государством".

Капитан приказал себе не вспоминать о прошлом. Какая разница, ведь все равно ничего уже не исправишь.

— "А что еще можно было ждать от нечеловека, ошибки эксперимента Живых Богов", — сказал тогда Полупанов.

"Смерти мало для этого Катрана", — подумал Джек. — "Как бы я его мучил… Тысячи лет в Мирах Возмездия, по самой полной и изощренной программе…". Тут Капитан, который начал было планировать «мероприятия» для Полупанчика остановил поток садистических картинок и подумал, что дело не в Певце, не в драконах, которым как оказалось, хотелось делать две вещи: не рассуждая подчиняться и сшибаться на скоростном восприятии с противником.

"Дело во мне", — решил Джек. Эта мысль стала заполнять все его сознание, обрастая пугающей ясностью, обрисовывая каждую деталь событий, произошедших после бойни на Победе.

"Боже мой", — подумал Капитан, — "Как все просто. Кто же пойдет за человеком, который не знает, правда ли он хочет того, к чему призывает других. Кому нужен лидер, который потерял сам себя, не зная, что в нем свое, исконное, а что искусная подтасовка могущественных и недобрых сил".

С этой мыслью Джек и уснул. Он провалился в неглубокий, беспокойный сон без сновидений, наполненный болью в усталых мускулах и особенным, неприятным ощущением, которое бывает лишь после сильнейших нервных потрясений, когда нерешенная проблема продолжает грызть мозг.

Сигнал пробуждения был для него почти приятен. Он освободил Эндфилда от тягостного забытья. Джек поднялся, чувствуя каждой клеточкой дела, насколько он устал от тесной кабины спасательной капсулы, неудобного кресла-кровати, духоты и леденящего кровь пейзажа за окнами. Холодный день Беты уже вступил в свои права, окрасив в цвет раскаленной лавы горные вершины, отчего они, казалось, парили в гелий-азотной атмосфере мертвой планеты. Капитан задержал взгляд на пылающих скалах, отметив, что вскоре нужно ждать новых сходов лавин — в этих широтах наступала весна, потихоньку подплавляя углекислотные ледники, которые увенчивали высоченные пики.

Сегодня вид окрестностей станции с его чудовищным контрастом между алыми освещенными участками и глубокой, резкой темнотой в тени, показался Джеку особенно отвратительным. Он активировал кроссполяризаторы до полной непрозрачности и принялся за обычные утренние дела, размышляя над тем, заметит ли он переход от бытия к небытию и не окажется ли иная реальность такой же, мерзкой, наполненной иллюзорными ощущениями и безысходными проблемами.

Капитан в очередной раз заглянул в контейнер с припасами, отметив, что все сходится, убыль припасов соответствует времени, проведенному на планете. Вдобавок, он неловко зацепился за трос, протянутый от антигравитационной платформы к опоре, и чуть было не упал. Его сомнения относительно происходящего развеялись. Если это и иллюзия, то она чертовски реальна. Значит в ней нужно действовать по правилам, чтобы не набивать себе шишек.

Эндфилд добрался до своей шахты, опустился на площадке. Летучие пары серы превратили выход из туннеля в логово доисторического монстра, обросшее на морозе бело-желтым инеем от его смрадного дыхания. Кристаллы серы заскрипели под ногами Капитана. Вся внутренняя поверхность туннеля выглядела как бело-желтая коралловая губка, пронизанная миллиардами отверстий. Толщина серных наплывов на полу и потолке была такой, что иной раз Эндфилду приходилось нагибаться, чтобы двигаться вперед. Положение усугубляли сталактиты, похожие на грязные красно-желто-коричневые сосульки, которые местами совсем загораживали проход, словно решетки. Джек пустил в ход горелку, пробиваясь к эпицентру взрыва.

Внезапно Эндфилду пришло в голову, что вся эта пакость имеет сильный, неприятный запах, а вся, созданная рукотворным вулканом внутренняя топология имеет сходство с устройством кишок диковинного, громадного зверя.

"Чтож, поздравляю", — сказал он самому себе. — "Сам себя в жопу загнал".

Капитан решил не стал заморачиваться с работами по восстановлению тоннеля. Он вдруг понял, что судьба снова и снова будет подбрасывать ему поводу для того, чтобы не решать "проклятые вопросы". Но просто так лежать и ждать смерти ему не хотелось.

За ночь в его голове созрела некая, неоформленная ему в слова мысль, которая завладела им целиком. После размышлений во время поглощения стандартного, приевшегося завтрака, Эндфилд решил, что не может отправиться в царство теней, не узнав, что же он такое на самом деле, пусть даже ценой мгновенной гибели.

"Все равно, это лучше, чем загнуться от голода", — решил он.

Капитан понимал, что над его сущностью поработали лучшие психоманипуляторы, а оттого простое считывание воспоминаний прошлых жизней не даст ничего. Все, что было вложено в душу, прошло строгий отбор и проверку. Анализ на мелкие несоответствия не даст ничего. Он потратит не один десяток лет, прежде чем зацепится за что-то.

Оттого он выбрал другой способ — заново пройти по своим прежним инкарнациям, используя резервные записи сущности. Джек понимал, насколько велика душа каждого человека. Это не просто жалкий сгусток протоплазмы, а явление вселенского масшаба, вечное и неуничтожимое, выходящее за рамки этого мира. Именно туда, за грань доступного восприятия должен отправится он, чтобы найти то, что когда-то было выжжено струей М-плазмы. И тогда информация извне достроит и исправит его сущность.

Тут Джек вспомнил, как погибали операторы психосканеров при попытке сканирования темных областей его сознания. Все эти люди покончили с собой, причем некоторые даже весьма изощренными способами, что говорило о крайнем, заполнившем сознание желании это сделать. А это были просто закрытые Управителями для считывания зоны. Что может случится при его безумном эксперименте Капитан старался не думать.

Все усилия Джек сосредоточил на технической стороне дела. Отсутствие психосканера его не останавливало. В конце — концов любой интерфейс мыслеуправления в состоянии сделать это, имея в процессоре грамотно написанную программу.

Оставалась трудность иного рода — он должен был не только выступать в роли испытуемого, но и испытателя, быть не только источником информации, но и ее приемником. Эндфилд обошел и эту сложность. Платой была невозможность активно путешествовать по затемненным областям памяти, по своему выбору определяя, какие события он должен увидеть. Капитан немного смягчил это неудобство, вставив в программу блок, который автоматически выделял наиболее эмоционально насыщенные моменты, анализировал и расшифровывал их.

Еще он добавил туда несколько автоматических ограничителей, которые не давали записаться в сознание и подсознание деструктивным командам, в надежде, что эти подпрограммные фильтры несколько увеличат его шансы остаться в живых и ограничил время сеанса.

Капитану удивительно везло. Оказалось, что необходимые кабели, которые он числил пропавшими, валяются у самых дверей контейнера. Компьютер, казалось, заразился от хозяина желанием создать качественный программный продукт, и легко и быстро обнаруживал ошибки в коде при тестовых прогонах. Впервые за много лет, Эндфилд был захвачен интересной и нужной работой. Казалось вернулись те времена, когда он работал на уравнениями, мечтая завоевать весь мир процессорами своей «персоналки».

На десятый день после катастрофы, он впервые попробовал уйти в свое прошлое.

Джек на стал писать жалостливых прощальных записок и устраивать накануне поминок по самому себе.

Эндфилду только не хотелось, чтобы в случае неуспеха, тело со спаленным мозгом продолжало существование в виде пускающего слюни овоща. Оттого он установил таймер системы самоуничтожения на 10 суток.

Дальше все было просто, деловито, буднично. Контакты, команды, подключения медицинского автомата. Загрузка приложения в основной и запасной процессоры капсулы. Перед глазами поплыл обратный отсчет.

В какой-то момент внутри сознания шевельнулся страх смерти, но с продолжением опасного эксперимента согласились все его части: и Электронная Отмычка, и взрослый, уверенный в себе мужик, которым он виделся другим, и даже спрятанные глубоко внутри психики остатки слезливого ребенка, нелюбимого и жалкого, которому надоело терпеть удары судьбы и хотелось покоя.

С цифрой «0» на экране, сознание померкло.

Конец 3 главы.

черновик.