"Гражданин уральской Республики" - читать интересную книгу автора (Молотов Владимир)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Муконин хотел было вернуться домой. Но когда он вышел из подъезда, на смартфон позвонил Геннадий Пухов.

Костя не просто числился в Чрезвычайном правительстве. Приходилось иногда и работать. Формально Костя относился к Чрезвычайному комитету по землеотведению. А начальником комитета был этот самый Геннадий Пухов, невысокого роста человек лет сорока пяти, с хорошо идущей ему легкой щетиной, с чуть замутненными глазами, обладавший резким, почти гнусавым голосом.

— Тут это, дело с китаезами, — поздоровавшись, лениво протянул он в динамик смартфона. — Надо на стрелку съездить.

— Да? — Костя помрачнел. — А что такое?

— Они кипишуются. Мы же их кинули, получается. Бабло срубили, а землю под ЦеРПАН отдали. Нужно съездить, утихомирить, оттянуть как-то дело, понимаешь? Займись, а?

Костя тяжело вздохнул и повторил про себя адрес места встречи. Прибыть туда требовалось в ближайшие полчаса.

Муконин прикурил сигарету и отправился ловить такси. Служебную машину ему давали крайне редко. Впрочем, таксистов в голодном Екатеринбурге было, что тараканов в бесплатной ночлежке. И брали они очень дешево — слишком большая конкуренция.

Костю сразу подхватила юркая Тато Квадро дамского красного цвета, чем-то похожая на перевернутую детскую ванночку. За рулем сидел бывалый мужичок в кепке, с классическим шрамом на правой щеке, с вороватым зеркальным взглядом. Мужичок учтиво молчал. И пока неслись по холмистым улочкам в пункт назначения — заброшенный завод на окраине города, — Костя думал о своем.

Предыстория дела весьма напрягала Костю. Китайская община из подконтрольного поднебесной Новосибирска обосновалась на Урале, и пока что мирно сосуществовала с местными русскими. И даже заплатила валютой за плодородные земли в сорока километрах от столицы, и оформила договор долгосрочной аренды. Китайцы хотели эту территорию освоить и производить сельскохозяйственную продукцию, поскольку русские аборигены там давно опустили руки, и большей частью подались в город. Но, получив деньги, правительство, а точнее, Комитет Пухова, отвели эту землю под Центр Реабелитации Пивных Алкоголиков и Наркоманов — ЦеРПАН, который планировался, как натуральное хозяйство с долей экспорта сельхозпродукции в Екатеринбург. Нужно было начинать какие-то социальные программы в новоиспеченной республике, — хотя бы эту, задуманную в регионе еще до ядерной катастрофы. И теперь китайцы пытались заселиться, а их не пускали местные зачинатели ЦеРПАНа, вооружившиеся охотничьими винтовками, дескать, пока не увидим мандат от земельного комитета…

Костя так и не решил в пути, какие аргументы выдвинуть вместо мандата. Плохо, когда нет ничего за душой.

Таксист тормознул свою Квадро около безлюдной, пугающей проходной с облупившейся зеленой краской.

— Подождешь здесь минут двадцать, заплачу еще столько же, — сказал Костя и сунул бумажку достоинством в сто бон.

Водила вяло кивнул и отвернулся в окно. Этот — трепаная лошадь, подумал Костя, никуда не денется, дождется.

С пренебрежением толкнув вертушку, которая скрипнула в ответ, Костя пересек пустую проходную и мерным шагом двинулся по территории завода. Китайские представители ждали в большом металлопрокатном цехе с разрушенными стенами.

Блики серого неба огромными пауками застыли на ржавых станках. Муконин для внутреннего успокоения нащупал в кармане любимую зажигалку, точную копию «Малыша». При случае сойдет за настоящий, как всегда подумал Костя.

Трое низеньких китайцев в черных плащах стояли у карусельного агрегата с развороченной задней бабкой. Один впереди, двое — чуть поодаль, в виде охранников, в черных очках, руки в карманах. Кто его знает, что у них там, в карманах? Вот болваны! Что они задумали? Не могли по-человечески приехать в Комитет для выяснения отношений? Передний китаец сделал два шага навстречу и заговорил.

— Ви Муконин? (Костя кивнул.) Здрасте. Меня зовут На Ху, а эти — мои парники.

Костя чуть не поперхнулся от вырывающейся изнутри усмешки, но вовремя сдержался. Зато это как-то сразу привело его в норму, и он почувствовал себя на коне. У На Ху было круглое лицо, отдаленно похожее на Луну, и еще у него были умные, но злые глаза.

— Очень приятно. Я полномочный представитель правительства, и готов вас выслушать.

— Давайте пройдемся. — Китаец повел рукой.

Они двинулись вдоль ряда станков.

— Ми думали, новая република как прошлая Русия. Но тута не умеют вести дила. Здеся могут обман, кидалово и тишина. Будто ми лохи какие-то. А ми такие же люди.

На Ху кипел как чайник, и Костя чувствовал это всеми фибрами, будто от китайца исходило некое поле. Муконина вдруг охватила ответная злость. Мало вам захваченного востока «Русии», так еще сюда лезете! Но в нашей «републике» хрен с маслом отсосете!

— Лично я отношусь к вам с уважением, — притворно дружелюбно сказал Муконин.

— Хочица верить. Но господина Пухов уклоняться от встречи, а на звонки отвечать его секретарь. Наконец, господина Пухов послать вас, но мы вынуждать пользоваться этим. Если новая правительства к нам плохо, то и ми плохо.

На Ху крепко ухватил Костю за локоть и повел обратно.

— Ми винуждать на крайний мера. Ви звонить господину Пухову. И пока нам ни присылать сюда мандат на землю, ми удерживать вас в заложники.

На Ху кивнул головой своим соратникам, и они подступили ближе. Один раскрыл полу плаща, и оттуда показался, блеснув в лучике света, ствол автомата Калашникова. Мушка прицела остановилась в области Костиного живота.

Внутри все ухнуло. Ну вот, только этого еще не хватало! Мерзнуть здесь на ветру с китайскими воротилами! Или они собираются куда-нибудь увезти своего заложника? Ну уж нет, такой расклад Костю никак не устраивал.

— Хорошо, я звонить Пухову, — злобно передразнил он.

Именно что злобно. Судорожно соображая, как выкрутиться, он подспудно цеплялся за ненависть, как за оружие, придающее смелости. И не столько за ненависть к этим вот в черных плащах, сколько ко всему миру. Так его достали за сегодня, что спасибо! Сначала усатый Саныч с обыском в квартире, потом продажный следователь, теперь вот еще эти злополучные китайцы. Все, чаша явно переполнилась!

Сунув руку за пазуху, Муконин сделал вид, будто достает свой смарт. Ему удалось сохранить на лице такую спокойную мину, что китайцы поверили и не пошевелились. Между тем, Костя ощутил, как встревоженное сердце прямо-таки рвется наружу.

В следующее мгновение все изменилось. Костя левой рукой резко обхватил На Ху за неожиданно толстую шею, а правая в этот же миг приставила липовый пистолет «Малыш» к виску китайца.

— Что ж, дипломатия кончилась, — прошипел Костя. — В ход пошли автоматы и пистолеты. Одно движение, и я убью его!

Очкастые переглянулись, их лица скривились. Костя услышал, как сопит под боком На Ху, словно пойманная в капкан лань, и сильнее сжал его шею.

На Ху что-то скомандовал на скоропалительном китайском. Дуло автомата спряталось в полах плаща.

— Я прошу прощения за наше правительство. Но обстоятельства сложились так. Сейчас я ухожу с ним и везу его к Пухову. И там мы решаем вопрос, какую другую землю вам отдать. Ты понял меня, На Ху?

Новоявленный пленник затравленно промычал что-то нечленораздельное.

Костя начал быстро пятиться, удерживая На Ху за бычью шею и не снимая ствол зажигалки с виска. Очкастые замерли, раскрыв рты. Все это напоминало какой-то старый добрый боевик. Люди в черном, мать вашу! Поняли, где Кузькина мать?

Вырвавшись из цеха, Костя перехватился, развернулся с китайцем и повел его за руку, по-прежнему прикладывая ствол к виску. До проходной оставалось несколько шагов. На Ху все время запинался и совсем уже натужно сопел, как бульдог. Костя пытался заставить его бежать. Муконину чудилось, что вот-вот прогремит выстрел в спину, и от этого невольно напрягались мышцы. Он то и дело оглядывался. «Парники» медленно шли следом, но стволы не показывали.

— Тибе конец, Мюконин, — проблеяла жертва. — Никто… На Ху еще так… не делать.

— Не пугай, мы давно пуганые. Ты же сам хотел Пухова. Вот и будет тебе Пухов.

Таксист, молодец, не подкачал. Не ошибся в нем Костя. Красная Тато Квадро стояла у проходной, над водительской дверью клубился сигаретный дымок.

Костя бросил китайца на заднее сиденье, сам плюхнулся рядом.

— Давай, погнали к Дому Правительства, — скомандовал он.

Чиркнул замок зажигания, и машина резво сорвалась с места. Горе-охранники остались на проходной.

По дороге На Ху не проронил ни слова. Сразу уткнувшись в окно, он застыл памятником сидящему китайцу. Одну руку Костя закинул на спинку сиденья, чтобы попечительски охранять изголовье спутника, другой держал на мушке маленькой игрушкой грудь соседа. Видно, предводитель инородного племени смирился со своей участью. Пухов — несомненно, это был он, — периодически засылал вибрации на смартфон Кости, но Костя не обращал внимания. Пусть подергается, хоть какая-то польза будет против чиновничьего произвола.

Когда оба вошли в его кабинет, то застали Геннадия Ильича за следующим занятием. Вальяжно раскинувшись в кресле, Пухов упоенно дрочил кулачком правой руки джойстик своего КПК. Из динамиков большого плоского монитора на его столе раздавались характерные звуки виртуальной лазерной пальбы. С замедлением в две или три секунды Пухов заметил нежданных гостей и сделал чрезвычайно удивленное лицо. Отставив джойстик, он приосанился в кресле.

— Муконин, вас стучаться не учили, прежде чем входить?

— Нет, знаете ли, мое отрочество прошло в смутные годы развала советской империи, — быстро заговорил Костя, подводя китайца к столу начкома. — Папа и мама постигали науку выживания, и потому им было не до воспитания.

Пухов поморщился, как-то странно чмокнул языком, поменял точку опоры в кресле. Его возмущение сменилось растерянностью. Костя усадил заложника на стул, спрятал зажигалку и добавил:

— Вот вам господин На Ху (при этом щетинистое лицо Пухова с чуть замутненными глазами выразило нечто вроде: на х… ты его привез?) Он, видимо, никак не мог добиться встречи с вами и натыкался на отговорки. И оттого решил взять меня в заложники, представляете? — Костя сделал ударение на предпоследнем слове.

— Вот как? — вяло сказал Геннадий.

— Да, но у него ничего не получилось. Я сам его захватил и привез сюда.

— Что ж, похвально, — каменным тоном отреагировал Геннадий Ильич. — Завидую вашей… м-м… расторопности.

— Спасибо. Так вот, вы тут разбирайтесь без меня. Нечего на мне ездить. Один козлом отпущения делает, другой думает, что овечку встретил.

С этими словами Костя развернулся, вышел под многозначительную паузу и хлопнул дверью. И был таков.

На улице он вдохнул воздух полной грудью. Сумерки уже окутали город. Небо налилось окропленной кровью заката свинцовостью. Обезглавленный Ленин в этом холодящем полумраке превратился в зловещее изваяние с протянутой рукой. Начинался комендантский час. Костя поспешил в метро. С недоделанным пропуском лучше лишний раз не расхаживать.

По дороге домой, в метро, сидя в полупустом вагоне, Муконин достал смартфон и вышел в сеть.

Последняя Винда для карманных компьютеров, вопреки сложившейся традиции, в этот раз не стала глючить. Да и связь оказалась на удивление хорошей. Сайты грузились моментально, как по заказу. Он зашел на русифицированный портал «Ньюмейл. ком» и, прежде чем открыть почтовый агент, бегло просмотрел анонсы новостей.

России не будет! …в прежнем виде, заявил главный соглядатай миротворцев НАТО

Ядерных террористов, подорвавших Лос-Анджелес, спонсировал Белый дом

УНР протянула руку помощи сопротивленцам Японской Дальневосточной Республики

Каролина Фишер, звезда ретро-поп-рок-н-ролла, родила ребенка из пробирки

Группа «Смерч» дает благотворительный концерт в Екатеринбурге вместе с выжившими звездами российской попсы

Недалеко от Земли пролетит крупный астероид

Все готово к пролету на Марс

Костя решил немного почитать, и кликнул по второй ссылке.

Ядерных террористов, подорвавших Лос-Анджелес, спонсировал Белый дом. С таким сенсационным заявлением выступил известный правозащитник и общественный деятель Стив Маккарти. Второй мировой экономический кризис, усугубившийся к 2018 году, грозил окончательно подорвать экономические основы США. И поэтому Белый дом принял жуткое решение, парадоксальное по своей сути. Нужна была серьезная встряска, а заодно и переделка мирового порядка, «перезагрузка матрицы». Потому-то в план локальной ядерной чистки и вошла якобы месть США рассаднику терроризма — ядерная атака по мегаполисам России и важным стратегическим объектам. Мы хорошо помним, как выросли ужасные грибы над Москвой, Петербургом, Нижним Новгородом и Ростовом-на-Дону. По словам Маккарти, после серии ядерных взрывов, прогремевших в России в 2019 году, экономика США медленно, но верно пошла в гору. Уже одно это наводит на странные подозрения. Но Маккарти обещает обнародовать копии суперсекретных документов, попавшие к нему, в которых намекается на участие правительства и ФБР в тайном финансировании террористического клана Алькаиды, позже взявшего на себя ответственность за подрыв в Лос-Анджелесе ядерных боеголовок, якобы украденных у безалаберной Российской армии. Руководство Белого дома пока никак не прокомментировало это заявление.

Муконин задумался.

Иногда Костя как страшный сон вспоминал те тревожные дни. Никому из его ближнего окружения не верилось, что с ними такое вообще происходит.

Одновременно на Москву, Санкт-Петербург, Нижний Новгород и Ростов-на-Дону упали ядерные боеголовки. Удар был нанесен с каких-то баз НАТО и подводных лодок, в ответ на ядерную атаку террористов на Лос-Анджелес. Конечно, кое-что системы противоракетной обороны сбили, и была попытка контратаки, но она большей частью оборвалась. Ибо несколько крылатых ракет упреждающе влетели прямо в русские шахты, и разорвали ослабленный с годами арсенал еще в земле. А самые мощные ядерные бомбы угодили в эти города — четыре головы русского Змея Горыныча. Президент России, проявивший себя после выборов как весьма нерешительный политик, в тот же день выступил с заявлением по интернету. Сеанс снимался на веб-камеру из какого-то бункера, куда успела во время бомбежки перебраться часть правительства и администрации. Президент, человек с непропорционально большой головой, с грустной миной на бровастом лице, заявил в обращении к народу, мол, сохраняйте спокойствие, не поддавайтесь панике, страна будет здравствовать, и мы нанесем ответный удар. Но ответного удара так и не последовало. И никто его не послушал, этого президента. Началась повсеместная паника, а попутно — мародерство и насилие. Жалкие попытки контролировать эвакуацию из ядерной зоны захлестнуло хаотичное бегство, кто на чем. Страна как-то быстро раскололась, точно ваза на осколки. Началось повальное дезертирство из армии и флота. Резкий скачок преступности вкупе с заоблачной инфляцией. Большинство продуктов исчезло с прилавков. Тут, под шумок, миротворческие силы НАТО высадились на Волге и в Кирове, и принялись обустраивать военные базы на заброшенных заводах. Примерно в это же время Дальний Восток почти без боя сдался японцам, китайцы же, подавив слабое сопротивление, обосновались в Сибири.

Но в Екатеринбурге Полпред УрФО спешно приступил к созданию Уральской Независимой Республики. Прежде всего, он прибрал к рукам Уральский Военный округ и учредил Чрезвычайное правительство. Потом пришло известие, что, дескать, президент России скончался от сердечного приступа. И центральные сайты, иногда баловавшие сводками из жизни постъядерной зоны, — уж какие там смельчаки выходили в сеть, — вообще перестали грузиться. А телевизионный эфир еще с момента ядерной стычки заполонили исключительно местные каналы.

В те дни Костя, как и все, жил, словно сомнамбула, в прострации, безвольно ожидая дальнейших поворотов общероссийской судьбы. Но когда страна окончательно развалилась, а в Уральской Независимой Республике впервые навели порядок, жизнь, можно сказать, устоялась. А тут и бывший командир, генерал Калинов, позвал Костю служить новому правительству — с молодыми перспективными ребятами, всей душой ратующими за восстановление России. Пусть и не в прежних границах, но страна должна возродиться, как только развеется ядерный туман, — это было их главным лозунгом. Костя мало верил в возможность воплощения оного, но считал своим долгом хотя бы приложить все усилия.

Вздохнув, Муконин перешел по другой ссылке.

Мы вернули народу вкус к жизни, сказал на пресс-конференции лидер группы «Смерч» Вадик Толстоногов. В новой постъядерной реальности люди забыли о поп-культуре. Оно и понятно. Но своими патриотическими песнями группа заставила их вновь вспомнить о том, что есть музыка, которая поддерживает человека в самые трудные минуты, которая может сказать свое веское слово в годину общих испытаний. И даже подвигнуть на смелые поступки. Завоевав всеобщее признание не только на Урале, но и за пределами Уральской Независимой Республики, группа «Смерч» решила организовать большой благотворительный концерт в столице УНР с участием звезд доядерной российской эстрады, таких как Мэрилин, Витас, Танечка и неувядающий, незабвенный Кобзон.

Едва Костя дочитал последнюю строчку, смартфон завибрировал. Муконин даже вздрогнул. В трубке послышался грустный голос Геннадия Пухова.

— Слушай, Костя, ну на хрена ты мне его привез, а? — устало спросил шеф.

— И что я должен был делать? По вашей милости идти у них на поводу? — Смуглый, воняющий чесноком сосед заинтересованно покосился на Костю. Муконин понизил голос. — Чтоб они увезли меня куда-нибудь в свои трущобы? Вы бы, вот вы бы стали меня потом вытаскивать?

— Ладно, фиг с тобой. Придется завтра из-за твоей выходки ехать с ними, смотреть другую деревню.

— Вот и прекрасно, — удовлетворенно сказал Костя.

И хотел еще кое-что добавить, но сникший Пухов отключился. Ну и поделом ему, подумал Муконин. Нечего задницу протирать, да других подставлять. Пусть скатается, проветрится. Будут ему реальные звездные войны.

Костя поиграл кнопками и вернулся на основную страницу портала «Ньюмейл. ком». «Ну да ладно, — сказал он про себя, — займемся тем, что мы, собственно, давно хотели сделать…»

Загрузив «Мейл-агент», он кликнул: «Написать сообщение». В адресной книге выбрал ник «Граната70». В окне письма быстро набрал кнопками:

Салют! К сожалению, обстоятельства изменились. У нас экстренный случай. Код 11. Встреча 19-го в 19–00 в пункте «Березовая роща».

Затем Костя ткнул: «Отправить сообщение». Убедившись, что послание ушло, Муконин вышел из интернета. Тут как раз в области обзора появилась его станция. Двери уже распахнулись. Он сорвался с места и выскочил из вагона.