"Звездный Герб" - читать интересную книгу автора (Хироюки Мориока)

ГЛАВА 5

Империя Ав всегда придавала огромное значение своей космической гвардии, поэтому ее верховный правитель обязан был иметь большой опыт службы в Звездных Силах. Однако правящий режим Фрайбар не был военной диктатурой – помимо армейской карьеры, требовалась еще и наследственность, а также способности и предрасположенность для того, чтобы занять трон. Ав были достаточно умны, чтобы понимать – просто возвышать до правителя верховного военного командующего чревато проблемами. Они знали, что за тысячелетия истории человеческой цивилизации военная диктатура неоднократно приводила к катастрофам целые народы. Опасаясь возможности распада Империи, Ав разработали сложные принципы наследования трона, которые учитывали как наследственность, так и способности кандидатов.

Императорская династия – Фасанзойл – включала в себя восемь королевских семей, именуемых "Лартней". Все они вели свое происхождение от первого Императора, Денея, или его ближайших родственников. Таким образом, все они имели общее родовое имя – Аблиар. Каждый Император происходил из одной из восьми ветвей династии. Требования, предъявляемые к детям этих семей, были чрезвычайно высоки – военная служба считалась обязательной, причем именно по линии боевых пилотов. Дети, которые выбирали карьеру, к примеру, флотского администратора или военного врача, вызывали разочарование и не могли претендовать на трон.

Членам правящей династии была дарована привилегия поступать в Офицерскую Академию Денея – высшее военное учебное заведение в Империи – после всего двух лет службы, притом, что всем, кто не имел такого статуса, необходимо было сперва прослужить четыре года. После полутора лет обучения, они получали звание ловас, дека-командора. На этом их привилегии заканчивались, и дальше они повышались с той же скоростью, что и все прочие.

Начиная с линейного командира – фектодай – существовало двенадцать ступеней повышения для каждого офицера. Когда один из императорского рода повышался до Маршала Империи – Руэ Спен – он так же становился и Верховным Командующим Звездных Сил. По большей части, это был всего лишь почетный титул, не налагающий большой ответственности. Но именно он определял, что этот человек становится следующим правителем в линии наследования.

После того как определялся новый наследник, остальные из императорского рода, за исключением тех, кто был младше его более, чем на двадцать лет, добровольно уходили в резерв первой очереди. Некоторые из них отказывались от намерения занять трон и покидали вооруженные силы, предпочтя унаследовать королевский титул в своей династии или пожизненно носить статус принца. Потомки таких людей носили фамильный титул "Баус", обозначающий, что они ведут родословную от верховной семьи, но они считались просто аристократами. Аристократы не имели права носить имя Аблиар.

Как правило, Верховный Командующий оставался на своем посту до назначения нового Маршала Империи, после чего сменял своего предшественника на Нефритовом Престоле. Когда правящий Император – Спунедж – оставлял трон, обычно ему оставалось еще не меньше ста лет жизни. На самом деле, это не означало, что он вовсе отходил от дел. Он получал почетный титул "Ваша Светлость" – Нисот – и входил в Совет Бывших Императоров, пользующийся огромным влиянием. Совет заведовал вопросами награждения, повышения и наказания всех офицеров, происходящих из правящего рода, и, фактически, был гораздо более суров и требователен, чем военное командование. Детям восьми королевских семей требовалось по сорок лет на то, чтобы пробиться через все собеседования и рассмотрения, проводимые Советом.

Дожидаясь появления курсанта Аблиар, Джинто впервые в жизни изучил, кто есть кто среди особ императорской крови, при помощи своего наручного компьютера. Лафиэль Аблиар нэй Дебруск, виконтесса Париун, выяснил он, была первой принцессой в роду Криб, дочерью короля – Ларта – Дебеуса Криб.

Это было сродни внезапному нападению из-за угла. Ощущение неловкости часто преследовало Джинто с тех пор, как семь лет назад ему объявили о его новом статусе наследника графа Хайде. Но сегодня оно воистину достигло пика.

Джинто предполагал, что в столице он может увидеть кого-нибудь из императорской семьи, но только не так, как он повстречался с Лафиэль. Он ожидал, что приблизиться к ним можно только на званых обедах, официальных аудиенциях и важных церемониях. Но так…

И вот, он шагал рядом с ближайшей кровной родственницей правительницы, чья власть простиралась над двадцатью тысячами звездных систем и девятью сотнями миллиардов подданных. Хотя, вообще-то, он всегда был убежден, что люди от рождения равны, сегодя эта уверенность основательно поколебалась. Хотел он того или нет, он принадлежал к числу Ав, а значит, принятая в Империи сословная система распространялась и на него. Пусть он формально и был членом вышей касты среди дворян, это не шло ни в какое сравнение со статусом Лафиэль. Джинто начал всерьез опасаться, что его поведение на борту челночного бота было неподобающим.

"Как я могу это исправить?" – тревожился он.

Глядя вокруг в поисках вдохновения, Джинто был удивлен, увидев, что коридоры корабля украшают пейзажи зеленых травянистых полей под голубым небом с пушистыми белыми облаками. Хотя все это могло быть предназначено именно для успокоения нервов, Джинто все сильнее чувствовал неуверенность.

– Что случилось, Джинто? – спросила Лафиэль, – Почему ты так притих? И почему ты теперь идешь позади меня?

– Э-э, Фейа Руэн… – начал Джинто, называя ее в соответствии с титулованием, принятым среди Ав – Ее Императорское Высочество принцесса.

Лафиэль замерла на месте и резко обернулась к нему, прямая, как копье. Ее взгляд был таким острым, что мог бы заставить любого молить о смерти. Несмотря на багрянец, окрасивший ее щеки и злые огоньки, загоревшиеся в глазах, ее голос был ледяным:

– Я не Руэн, не "Императорское Высочество". Моя бабушка – Императрица, но отец – только король, Ларт.

– Я очень сожалею, Фейа Лартней, – отозвался Джинто, поклонившись, возможно, ниже, чем следовало.

"Проклятье… Неужели ее так разгневало то, что я перепутал ее титул?"

Поправив его, Лафиэль вновь отвернулась и быстро зашагала дальше по коридору. Джинто поспешил следом.

– Поскольку я внучка правящей Императрицы, ты можешь также называть меня "Руэ Бонн" – "Внучка Императрицы". Это не официальный титул, поэтому, его обычно не используют. Я была поражена, когда впервые услышала, как кто-то назвал меня таким образом. Фейа Руэ Бонн – Ваше Императорское Внучатое Высочество – это звучит ужасно.

– Да уж… Я хотел сказать, да, Ваше Высочество.

– Под опекой своего отца, я унаследовала от Императрицы Рамаж титул и домен виконтессы Париун. Так что, ты можешь называть меня Фейа бор Париун – Ваше Высочество, виконтесса Париун. Или же, как большинство людей на этом корабле, ты можешь обращаться ко мне "Курсант Аблиар", – продолжала Лафиэль, не прерываясь даже для того, чтобы вздохнуть.

Не в силах вставить ни словечка в ее речь, Джинто просто старался не отставать от нее.

– Однако, я уже сказала, что ты можешь называть меня "Лафиэль".

Только сейчас до него дошло, что разозлилась она вовсе не из-за неправильного титула.

– Ох, прошу прощения, – произнес Джинто, – Я понимаю. Ваши друзья называют вас "Лафиэль"?

– Нет, – резко ответила она, – Только мой отец, сама Императрица и моя тетушка обращаются ко мне без титулования. Лишь они, и представители совета бывших Императоров. И все. Мои друзья обычно зовут меня "Ваше Королевское Высочество", или просто "Ваше Высочество". Мои родственники чаще всего говорят "принцесса Лафиэль".

Полностью запутавшись в собственных мыслях, Джинто непроизвольно остановился посреди коридора. Осознав, что она, по имперским представлениям, оказала ему великую честь, о чем он даже не догадывался, юноша был искренне ошеломлен.

– Тогда почему ты сказала, что я могу звать тебя по имени, тем более, что мы с тобой едва познакомились?

– Я же внучка Императрицы. Все знают, кто я такая, и зовут меня – Фейа Лартней – даже не спрашивая. Когда я встретила тебя, это был первый раз, чтобы кто-то спросил мое имя. Даже мои самые близкие знакомые зовут меня "Ваше Высочество". Так было со дня моего рождения, и я даже не думала, что может быть по-другому, пока в Академии не услышала, как другие курсанты зовут друг друга по именам, без титула. И я… ну, только слегка… позавидовала им.

– Прости, – Джинто ужаснулся тому, что он так обманул ее доверие.

– Тебе не за что извиняться, – сказала Лафиэль, ужалив его воистину императорской холодностью, – Я понимаю, что ты назвал меня "Императорским Высочеством" непреднамеренно, – она вздохнула, – Ладно, хватит об этом. Я не терплю непочтительности, но приму любое правильное титулование. Вы можете называть меня "ваше Королевское Высочество", или "виконтесса Париун", или просто "курсант", как сами предпочтете, ваше Превосходительство граф.

– А почему не "Лафиэль"? – спросил он.

– Позволь мне объяснить. Дело не в том, что я действительно хочу, чтобы меня называли по имени. Просто, когда ты спросил, как меня зовут, я не захотела задумываться о том, какой из титулов следует назвать.

Джинто скрыл улыбку.

"Если она хочет стать Императрицей, ей следовало бы научиться врать убедительнее!"

– Пожалуйста, я бы хотел называть тебя "Лафиэль", если только ты сама не возражаешь.

Наконец-то она обернулась и посмотрела на Джинто.

– Я не принуждаю тебя…

– Ты не принуждаешь.

– Я даже не стану возражать против "Внучатого Высочества".

– Во имя всего святого, Лафиэль! – в отчаянии взмолился Джинто, – Ну что я теперь должен сделать, чтобы заслужить прощение твоего императорского внучества?

С минуту Лафиэль ничего не говорила. Она просто смотрела на Джинто. Затем ее губы слегка дрогнули, и только что разгневанная принцесса захихикала. Внезапно, словно вода, прорвавшаяся через разбитую плотину, смех хлынул наружу бурным потоком.

Джинто испустил протяжный вздох облегчения, поняв, что, кажется, они снова в дружеских отношениях.

– Ты, правда, не знал, что я – Аблиар? – спросила Лафиэль.

Он пожал плечами.

– Нет. Понятия не имел.

– Даже, когда увидел мои уши? – она откинула свои волосы, демонстрируя заостренные кончики ушей, такие же, как у того принца, что захватил систему Хайде несколько лет назад, – Такие бывают только у Аблиар – родовая черта нашей семьи.

– Я же не мог рассмотреть их под твоими волосами, – возразил Джинто.

– Боюсь, ты прав – для истинной Аблиар у меня слишком маленькие уши, – сказала она несколько удрученно.

– С другой стороны, – продолжил Джинто, – Это еще вопрос, понял бы я, если бы даже увидел их. Поскольку я по происхождению не Ав, я не знаком с вашими фамильными особенностями.

Лафиэль задумалась над этим. То, что Ав называли "вариит", фамильными признаками, было специфическими внешними чертами, присущими их семьям, вроде формы носа или ушей, или цвета кожи, изгиба бровей и тому подобного. Ав фанатично следовали принципу сохранять внешнее сходство членов семей, вне зависимости от их рангов и социального положения. Разумеется, остроконечные уши Аблиар были самым знаменитым из родовых признаков. До этого момента, однако, Джинто просто не задумывался о подобных мелочах. Он начал расхаживать по холлу, качая головой.

Лафиэль подошла к нему сзади.

– Ты забавный.

– Это еще не самое худшее, что я про себя слышал, – Джинто нервно засмеялся, – Могу я сказать тебе кое-что… насчет того, о чем ты только что говорила?

– О чем я только что говорила?

– О твоих воспоминаниях об учебе в Академии. Ты сказала, что, когда ты была рядом, другие курсанты не могли расслабиться?

Лафиэль кивком позволила ему продолжать.

– Думаю, у меня есть схожий опыт, – Джинто с досадой вздохнул, – Возможно, в меньшей степени…

– Как это?

– Ну, я же был единственным аристократом в школе.

– А, понимаю.

Готовясь влиться в общество Ав, большинство студентов в школе на Дэлкто мечтали сделаться вассалами или, в случае особой удачи, дворянами низшего ранга. Надо сказать, они ужасно завидовали, зная, что среди них был планетник, который уже имел гарантированный графский титул и собственный домен. Никто не знал, как вести себя с дворянином. Некоторые дразнили и задирали Джинто за спиной учителей. Другие, напротив, были излишне почтительны, что вызывало взаимную неловкость.

– Ничего удивительного, что они не понимали, как держать себя рядом со мной – на самом деле, я и сам не знал, как мне следует себя вести.

– В моем случае, в Академии все знали, как обходиться с дочерью императорского рода. Об этом я вообще не задумывалась. Знаешь, наверное, тебе приходилось труднее. Меня, по крайней мере, никто никогда не дразнил.

Джинто не мог запретить себе думать о том, что она, возможно, предпочла бы, чтобы кто-то дразнил ее – чтобы хотя бы таким образом избежать одиночества. Но сейчас он не хотел об этом рассуждать.

– Это даже немного странно. Я никогда не делал ничего, чтобы вызвать такое отношение к себе. Просто, у меня было слишком много врагов, включая учителей, всего лишь потому, что я уже был одним из касты воуда, тогда как сами они только мечтали стать хотя бы просто риуф.

Лафиэль понимающе кивнула.

– К счастью, я быстро научился основному навыку выживания.

– Какому? – спросила она с неподдельным интересом.

– Скрывать мое истинное положение.

Девушка склонила голову.

– А разве это когда-либо бывает возможно?

– Ну, я ведь не столь известен в обществе, как ваше Королевское Высочество, но… – секунду спустя, Джинто помотал головой, – Нет. Это никогда не помогало. Даже если мне удавалось кого-то одурачить, вокруг всегда находилось слишком много сплетников.

– Что же ты сделал? – спросила она.

– Я уехал в город, где нашел друзей среди граждан планеты, которые не общались ни с кем из числа имперцев.

– Звучит так, словно ты сбежал от трудностей.

Пока они шли по коридору, двое членов экипажа остановились и отсалютовали им. Лафиэль ответила на приветствие, не останавливаясь.

– Эй, – спросил Джинто вполголоса, – Я тоже должен салютовать?

– Просто кивни.

Удивив служащих, Джинто повернулся и кивнул им. Они торопливо отсалютовали снова.

– Не смущай их, Джинто, – игриво упрекнула его Лафиэль.

– Хорошо, – он вздохнул над собственной оплошностью, но не было причин волноваться – несомненно, он еще не раз встретит других астролетчиков.

Остановившись перед дверью рядом с огромной картиной, изображающей поле подсолнечников, Лафиэль обернулась к Джинто:

– Вот твои апартаменты.

– А зачем здесь все эти картины? – Джинто с удивлением уставился на дверь, – Что они значат?

– Это просто украшение. Они ничего не значат, – сказала Лафиэль, – Даже военный корабль можно сделать немного более привлекательным, ты так не думаешь?

– Они смотрятся здесь совсем не к месту, – хмыкнул Джинто, – Я хочу сказать, нельзя было изобразить что-то более подходящее для космического корабля?

– Что, например?

– Ну, не знаю… что-нибудь межгалактическое. Звезды там, или туманности, или еще что-то такое…

– Кто станет рисовать нечто настолько скучное?

– А я думал, что Ав любят космос, – растерявшись, сказал Джинто.

– Разумеется. Космос – это наш дом. Но звезды так обычны. Если ты хочешь увидеть звезды, просто взгляни в иллюминатор, – она небрежно махнула рукой, – Ты же не будешь у себя дома вешать картину, на которой нарисовано то же самое, что ты видишь за окном?

– Да, ты права.

– Кроме того, эти картины успокаивающе действуют на тех из команды, кто происходит с Поверхности.

– Не сомневаюсь, – Джинто смотрел на подсолнух, – Но что думают Ав?

– Сколько раз мне напоминать, что ты тоже Ав?

– Не с рождения. Я еще не знаю, как подобает реагировать на растения, – он усмехнулся.

– Полагаю, так же, как реагируют жители планет, – заметила Лафиэль, – Мы ведь тоже ведем происхождение от потомков древних землян, знаешь ли.

– Но ты, наверное, никогда не видела настоящих подсолнухов? – предположил Джинто.

– Не говори глупостей. У нас в родовом дворце есть отличные цветочные сады. А в Лакфакалле ботанические сады повсюду.

– Да… – Джинто повернулся и указал на пейзаж с лугами перед ними, – А что насчет этого?

На стене были изображены сочные луга и разнообразные, странные животные, гуляющие среди высокой, по колено, травы. В воздухе парили белые лепестки, сорванные ветром с вишневых деревьев, растущих по соседству с редкими сосновыми и березовыми рощами.

– Я определенно не видела ничего, похожего на это, вживую, – сказала Лафиэль, помолчав немного.

– И что этот пейзаж тебе напоминает?

После краткого раздумья, Лафиэль ответила:

– Он похож на сцену из сна.

– Потому что это все нереально?

– Нет, – Лафиэль задумчиво склонила голову к плечу, рассматривая пейзаж, – Я знаю, что все это существует на самом деле, и когда-то мы пришли из мест, подобных этому. Это скорее древний миф, чем просто сказка.

– Так это забытая родная планета Ав?

– Да. Но теперь наш дом – космос, – сказала она, проведя руками вокруг себя, словно хотела охватить целую вселенную, – Мы единственные граждане космоса, и мы гордимся этим.

– Но даже жители планет происходят от космических путешественников, – заметил Джинто, – Как ты сама сказала – мы все ведем родословную от древних землян.

– Есть большая разница. Предки людей, живущих на Поверхности, только путешествовали в космосе. А мы живем здесь.

– Имеет смысл, – сказал Джинто, хотя на самом деле не был в этом уверен.

– А что эта картина напоминает тебе? – спросила Лафиэль, – Тебе она кажется такой же скучной, как нам – картина со звездами? Под "нами" я подразумеваю урожденных Ав.

– Нет, мне так не кажется. Там, где я рос, тоже нечасто встречались пейзажи вроде этого. Экосистема моей родной планеты сильно отличается от других миров – по сравнению с ней, пожалуй, даже эта картина не настолько далека от реальности, чтобы ее можно было назвать фантастической. Я хотел сказать, на взгляд биолога такая мешанина, должно быть, показалась бы совершенно неправдоподобной, но… Эй, а ты не хочешь показать, как открывается эта дверь?

Лафиэль недовольно надула губки.

– Между прочим, первым разговор о подсолнечниках завел ты сам.

– Ну да, это было интересно.

– Да, и я впервые задумалась над этими картинами, – согласилась она, сменив гнев на милость.

"В целом, несмортя на вспыльчивость, характер у Лафиэль приятный" – подумал Джинто. Он улыбнулся и кивнул на дверь.

– Просто используй свой браслет. Его частота уже зарегистрирована в корабельной сети.

– Ясно, – он коснулся камня на своем креуно – наручном компьютере – и дверь открылась.

– Ого, – произнес он, заглянув внутрь.

– Тебя что-то не устраивает?

– Вовсе нет! Наоборот, я даже не ожидал увидеть такие приличные условия!

Комната была не такой уж просторной, и большую ее часть занимала кровать. Был также стол, кресло, и еще одна небольшая дверь. Вымпел системы Хайде висел на стене над кроватью. На нем, на зеленом фоне, был размещен темно-красный лезван – создание, внешне напоминающее птицу, но в действительности скорее бывшее покрытой шерстью или перьями рыбой, обитавшей в соленых морях Мартина. Хотя на самом деле лезван был невероятно глупым животным, на гербе он смотрелся внушительно из-за своих широко раскинутых, покрытых мехом крыльев-ласт. Джинто не знал, кто именно придумал такой герб для молодого рода графов Хайде – да и знать не хотел.

– Твой багаж будет здесь, – пояснила Лафиэль, указывая на полки, – Если хочешь помыться, зайди в эту маленькую дверь.

Джинто заглянул за дверь. Как он и ожидал, там оказалась уборная с душем.

– Здорово. Это пассажирская каюта?

– Это же крейсер, – ответила она, ясно подразумевая, что он задал нелепый вопрос, – Это обычная офицерская каюта.

– Офицерская каюта? Надеюсь, я никого не заставил потесниться?

– Это свободная каюта, на всякий случай. На корабле такого размера, как реси, всегда есть запасное жилое пространство, поскольку никогда не знаешь заранее, сколько еще людей придется принять на борт. Я ведь тоже лишний человек в команде, знаешь ли.

Джинто, не отрываясь, смотрел на вымпел с гербом. Откуда взялась эта штука?

– Мы его изготовили, – сказала она, словно угадав его мысли.

– Специально для меня?

– Зачем бы мы стали делать его для кого-то еще?

"А зачем вы беспокоились обо мне?"

Ответив на вопрос девушки пожатием плеч, Джинто подумал, что всегда относился с безразличием к своему наспех придуманному семейному гербу. Хотя многие люди с гордостью нашивали личную символику на рукава своей одежды, Джинто до этого дня вообще не вспоминал о том, что у него есть герб.

Он уселся на мягкую кровать, и загадал себе на будущее очень крепкий сон.

– Ну, и что мне делать теперь?

– Так… – Лафиэль посмотрела на часы на своем браслете, – У тебя два часа до ужина. Вероятно, тебя пригласят за стол к капитану. Я зайду за тобой, когда придет время. До этого просто посиди здесь.

– Знаешь, все это выглядит так, будто я для тебя – лишняя головная боль. Просто вызови меня через коммуникатор – уверен, я сам смогу найти дорогу.

– Не лучшая идея, – с серьезным видом сказала Лафиэль, – Мне дали задание провести тебя по основным отсекам крейсера завтра, но до этого даже не пытайся гулять тут в одиночку. Как ты мог заметить, корабль большой, а внутренние помещения очень запутаны. Я даже не возьмусь сосчитать, сколько гражданских и новобранцев сгинуло в глухих уголках наших космических кораблей с тех пор, как были основаны Звездные Силы.

– А ты сама? Тебе когда-нибудь случалось заблудиться? – ехидно поинтересовался Джинто.

– Это довольно-таки грубый вопрос! – возмутилась она.

– По-моему, такой ответ звучит как "да".

– Заткнись! – огрызнулась Лафиэль, – Тебе еще что-нибудь от меня нужно?

– Нет. Ничего, спасибо. Я просто тихонько посижу здесь, представляя тебя несчастной юной ученицей, безнадежно потерявшейся и уныло блуждающей по лабиринту пустых темных коридоров…

– Тогда увидимся через два часа, – ее эта картина определенно не развеселила.

– Да, через два часа.

Развернувшись на каблуках, Лафиэль вышла.

Оставшись в одиночестве, Джинто решил, что было бы неплохо принять горячий душ. Раздевшись, он с удивлением подумал, что чувствует себя совершенно спокойно. Вся та напряженность, которую он испытывал прежде, на борту корабля куда-то улетучилась.