СЕДЬМАЯ ВОДА (продолжение)

В комнате у Седьмой Воды всё как-то валялось.

Только висело на стене ружьё. И ещё на другой стене висела гитара. Под гитарой был диван со спинкой. На диване валялись подушка, и простыня, и одеяло... Он не убрал свою постель!

— Нина Игоревна говорит, — сказал Петя, — что звери всё время рыщут.

— Что-что? — переспросил дядя Борис — Седьмая Вода.

Но Петя смутился и не повторил. Он скорей полез под стол. А там стоял ящик из досок. В ящике были пульки. Настоящие. Для ружья.

Он оглянулся. Дядя Борис ставил около двери чайник на электрическую плитку и на Петю не смотрел.

А когда посмотрел, Петя уже сидел на диване.

— Что там у тебя? — спросил дядя Борис. — Ты меня хочешь о чём-то попросить?

— Нет, — сказал Петя и покраснел. А потом вспомнил: — Дядя Борис, а как вы умеете людей по ветру пускать?

— Это кто же так говорит?

— Это Нина Игоревна говорит.

— Ну, тогда иди, сейчас покажу.

И этот Борис — Седьмая Вода схватил Петю своими ручищами за бока и подкинул. Потом поймал. И ещё подкинул. И снова поймал.

— Вот так я их и пускаю, — засмеялся он. — Только сильнее.

Петя был рад, что дядя Борис подкинул его, а потом поймал! Особенно — что поймал.

И пахло от этого дяди Бориса табаком.

Почему это Нина Игоревна говорит, будто он на киселе?!

Дядя Борис посадил Петю за стол, налил чаю в большую чашку и положил много сахару. А больше у него ничего не было.

— Это ваша гитара? — спросил Петя просто так, для разговора.

Дядя Борис снял гитару:

— Споём?

Петя умел петь, но застеснялся. И тогда дядя Борис стал трогать струны и подкручивать круглые винтики наверху у гитары. Это было как будто в лесу. Петя даже не знал, почему именно в лесу, но было похоже. Может, потому, что Пете нравилось в лесу.

Пальцы у дяди Бориса были черноватые, с жёлтыми ногтями. Он стал прижимать пальцами струны и играть. А потом тихонечко так запел:

Петя не понимал, кто такой «слышь» и куда он уедет. Ему просто было грустно, как пел этот дядя Борис, как глядел за окно. Не для Пети пел. А всё же будто рассказал ему о себе что-то такое важное, и они стали как свои. И Петя подошёл и потёрся носом о бархатный рукав.

А дядя Борис всё играл и только поглядел и кивнул, ничего не сказал. Это тоже было хорошо, будто и он что-то узнал про Петю.

Потом дядя Борис поставил гитару возле дивана и провёл тяжёлой тёплой рукой по Петиным волосам.

И тогда Петя вынул руку из кармана и протянул ему на ладони горячую пульку.

Дядя Борис взял её молча и положил на стол. Потом вдруг поднял Петю и понёс из комнаты.

Вот как, значит! Дядя Борис обиделся и теперь насовсем выносит его из комнаты!

— Куда? — крикнул Петя и вцепился в дяди Борин воротник.

— К друзьям, — ответил тот. Он не обиделся.

Он знает, что Петя никогда, никогда больше так не сделает! И несёт его теперь к друзьям.