ГАЗЕТНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ

Когда нет Нины Игоревны, в доме слышны счёты. Это Муж-и-Повелитель на них щёлкает. Нине Игоревне не нравятся эти счёты.

— Бухгалтер на пенсии! — говорит она. — А что бы мы делали, если бы ты был трубач на пенсии или барабанщик?

А сегодня Нины Игоревны нет. Петя бродит по дому, потому что дождик.

Он приоткрывает дверь, за которой слышатся счёты. Муж-и-Повелитель сидит у стола, глядит в какие-то бумажки и — кык! кык! — перекидывает круглые костяшки на счётах. Косточки чёрные и жёлтые, краска кое-где стёрлась, и видно, что они вовсе не косточки, а деревяшки — сухие, лёгкие и старые. Кык! Кык! Пете совсем нечего делать. Он не знает, как позвать: Муж-и-Повелитель или Лёка?

Петя просто скрипит дверью. Муж-и-Повелитель оборачивается, и лицо у него как косточка на счётах.

— Мне нечего делать, — говорит Петя.

Муж-и-Повелитель смотрит на него и жуёт губами. Раньше Петя думал, что он что-нибудь сладкое жуёт. Но теперь знает, что никто бы ему столько сладкого не дал. Он просто так жуёт, без еды.

— Иди сюда, я тебе игру сделаю. Это замечательная игра.

Муж-и-Повелитель берёт газету и ножницы, газету складывает в несколько раз, так что она делается толстой. Потом ножницами режет её сверху.

Сперва режет кругло: это голова. Потом режет узко: это шея. Потом режет длинно: это туловище и ноги. И наконец, совсем тонко: это руки.

— Раз-два-три! — говорит он и перестаёт жевать.

Но тут падают ножницы. Он их не поднимает и сердится на Петю:

— Оставь, оставь! Пусть валяются! Лучше посмотри, что у нас вышло!

И разворачивает то, что осталось от газеты.

Получается много-много газетных человечков. Они держатся за руки, и ноги у них тоже соединены — носок одного к носку другого!

— А?! — радуется Муж-и-Повелитель. — Видал? Теперь будешь играть — не наиграешься! Я всё детство с ними провёл!

Петя берёт этих человечков с газетными лицами. Они все одинаковые и свисают, как ёлочные гирлянды.

Один раз — это было давно, ещё зимой, — Петя видел, как мама наряжала ёлку.

Она думала, что он уже спит, а он не спал — сделал в одеяле окошечко и смотрел.

— Ты как будто не рад, — удивляется Муж-и-Повелитель.

— Нет, я рад, — говорит Петя.

Ему хочется спросить, как с ними играть. А ещё — что такое «Лёка».

— Ну, теперь иди, — говорит Муж-и-Повелитель.

А счёты лежат на столе. И у каждой костяшечки своё лицо. Слышно, как хлопает дверь и Нина Игоревна стряхивает в сенях пальто.

Петя скорей подбегает к столу:

— А вы мне дадите пощёлкать?

Муж-и-Повелитель кладёт на его плечо руку — лёгкую, тоже как из дерева.

— Никогда не трогай мои счёты, — говорит он медленно и тихо.

Но Нина Игоревна всё же слышит.

— Не пугай ребёнка! — кричит она из-за двери. — Он и так вялый.

Петя осторожно складывает газетных человечков — голова к голове, ручки к ручкам — и идёт в свою комнату. Он вытаскивает из-под кровати чемодан и кладёт человечков на самое дно.

Ему хочется заплакать.

Ему почему-то жалко Мужа-и-Повелителя, будто он меньше Пети. Вот подарил ему своих человечков, в которых играл всё детство.

А Пете они не понравились.