"Грешный маркиз" - читать интересную книгу автора (Маккензи Салли)

Глава 7

Эмма еще кипела от злости, когда присоединилась к толпе гостей. Общество собиралось прогуляться возле озера. Она держалась как можно дальше от леди Каролины и мисс Оулдстон, что означало, и от Чарлза тоже. Девицы так и липли к нему как мухи.

Как осмелились эти избалованные нахалки говорить гадости при Изабелл и Клер? Невероятно! Или они думают, что девочки глухие? Или совсем глупые? Хорошо, что Принни испачкал им платья, а не то бы Эмма… Что бы она сделала? Она всего-навсего заменяет гувернантку.

– Чудесный день, не правда ли, мисс Петерсон?

Она бы приняла предложение Чарлза. Вот бы тогда увидеть лица мерзавок, когда они услышат о помолвке. А если Эмма станет маркизой, гарпии вообще откусят себе языки.

– Мисс Петерсон!

Эмма тряхнула головой, возвращаясь к действительности. Рядом стоял мистер Стокли, взгляд у него был обеспокоенный.

– Простите, сэр. Я задумалась. Вы что-то сказали?

– Я позволил себе заметить, что погода чудесная, мисс Петерсон.

– Погода? Да, разумеется. Просто прекрасная.

Эмма огляделась – кто бы спас ее от занудного разговора с мистером Стокли? Вокруг ни одного спасителя! Джентльмены по большей части толпятся около молодых леди, а те, в свою очередь, – вокруг Чарлза.

Леди Беатрис и члены Общества содействия процветанию и образованию женщин предпочли поболтать в доме. Хорошо, что Чарлз догадался закрыть на ключ запасы бренди! Герцог Олворд остался сторожить сон жены. По крайней мере так он сказал. Но на его лице Эмма заметила то же сладостное выражение, что было у Чарлза в оранжерее. Граф Уэстбрук отбыл за сестрой Олворда Лиззи. Мэг, вероятно, изучала растительность имения Найтсдейл.

– Вам нравится гостить в Найтсдейле, мисс Петерсон?

– Хм… Да, конечно. А вам, сэр? Довольны своей комнатой?

Еще бы Стокли не понравилась комната. У мистера Атуэрта, конечно, уютный дом, но до роскоши Найтсдейла ему далеко.

– Весьма доволен. Меня интересуют такие имения, знаете ли. Архитектура, мебель, скульптура.

– Вот как?

– О да! У вас, наверное, была возможность изучить Найтсдейл, мисс Петерсон? Сейчас, когда вы замещаете гувернантку, или же в юности? Как я понял, вы с маркизом друзья детства? Наверное, играли на чердаке или в подвалах, забирались в уютные местечки…

Глаза мистера Стокли загорелись. Должно быть, Мэг приходила в такой же восторг из-за какой-нибудь былинки. Страсть к красивым домам была даже понятнее, чем ее увлечение сорняками. Имение Найтсдейл произведет впечатление на кого угодно!

– Нет, мистер Стокли. Мы с девочками обитаем в своих комнатах в главной части дома. А лорду Найтсдейлу я никогда не была подругой детства – скорее, помехой детства. Лорд Уэстбрук или его светлость могут подтвердить. Если хотите, можете попросить лорда Найтсдейла показать вам дом.

Мистер Стокли хихикнул:

– Не думаю, что лорд Найтсдейл ко мне особо расположен.

Это еще мягко сказано. Чарлз смотрел на мистера Стокли почти как Королева Бесс на Принни: с отвращением, презрением.

– Уверена, мистер Стокли, что лорд Найтсдейл показал бы вам дом, если бы вы его попросили. Возможно, эконом, мистер Ламберт, окажет вам любезность.

– А вы, мисс Петерсон? Вы могли бы оказать мне любезность?

– Мистер Стокли, уверяю вас, экскурсовод из меня плохой.

Дорожка сделала крутой поворот, и гости оказались на полянке, где стоял домик в готическом стиле.

Леди и джентльмены бросились к нему, чтобы рассмотреть диковину поближе. Чарлз остался стоять с недоуменным видом, уперев руки в бока. Найдя взглядом Эмму, чуть не выругался.

– Что за че… – Он кашлянул. – Что это такое?

– Готический домик, милорд.

– Сам вижу, мисс Петерсон. Вопрос в другом – откуда он здесь взялся? – Он обвел рукой окрестности – лес и озеро.

– Вы его раньше не видели, милорд? – поинтересовался мистер Стокли.

– Нет.

– Неудивительно, – заметила Эмма. – Его тут не было, когда вы приезжали в последний раз, милорд. Маркиза приказала его выстроить сразу после свадьбы с вашим братом.

Чарлз горько усмехнулся:

– Какие еще чудовищные строения оскверняют пейзаж моего имения?

– Из новых – никаких, милорд. Остальные выстроили ваш отец, дед и, кажется, прадед.

– Хвала Богу за это. А то я уж испугался, что наткнусь где-нибудь на копию брайтонской конюшни принца-регента.

Удивительно. Такой любитель архитектуры, как мистер Стокли, непременно должен был присоединиться к толпе ахающих гостей, осматривающих строение. Но, услышав, что дом выстроили совсем недавно, он едва удостоил его взглядом и прошел вперед. Эмма вздохнула с облегчением.

– Рады, что отделались от дружка, мисс Петерсон? – спросил Чарлз.

– Тише, – Эмма оглянулась на остальных гостей, но они все еще восторгались витражами окон, – мистер Стокли мне вовсе не дружок.

– Дорогая, я весьма рад это слышать.

Чарлзу совсем не хотелось вести эту дурацкую процессию вокруг озера. Провести бы время с Эммой. Наедине. Убедить принять его ухаживания. Они могли бы проверить, нет ли в потешном псевдоготическом сооружении удобной кровати и надежного замка? Нужно будет обязательно туда зайти. Никогда не знаешь, где тебя застанет буря.

Хорошо хоть Стокли убрался куда подальше. Чарлз взял руку Эммы. Ему нравилось чувствовать ее рядом. К тому же, если на его руке лежит рука Эммы, в него уже не вцепится кто-нибудь из хихикающих барышень.

Олворд и Уэстбрук благоразумно уклонились от познавательной прогулки. Когда он их встретит, непременно скажет пару любезных слов. Кроме мистера Стокли, дам сопровождали всего трое джентльменов. Хотя каких там джентльменов – трое набитых болванов… Мистер Уильям Данли, тучный юнец, известный под прозвищем Щекач, был вторым сыном графа Данли. Прыщавый мистер Фрамптон, которого так и звали Прыщ, являлся старшим сыном барона. И наконец, мистер Оулдстон, наследник сэра Томаса, которого природа одарила выпученными глазами – семейная черта, – носил прозвище Жаба. Все трое посещали один университет и, как показалось Чарлзу, умудрились окончить его, не засорив мозги даже ничтожной крупицей знаний.

Где его тетка сумела найти таких идиотов? Если эти юнцы и глупенькие мисс и есть сливки высшего сословия, Британию ждет печальная участь. Взгляните-ка, Щекач, Прыщ и Жаба затеяли кидаться друг в друга лютиками. Их сюртуки и брюки покрылись репьями. Глупые девицы наблюдали за происходящим с таким восторгом, словно в жизни не видали ничего занятнее.

– Не пройти ли нам вперед, мисс Петерсон?

– Это было бы чудесно.

– Эмма, вы обязаны спасти меня от этих идиотов, – сказал он, когда они отошли подальше, где их никому не было слышно.

– Они еще слишком молоды.

– Молоды? В Испании я командовал ребятами, которые были намного моложе, чем та троица. Некоторые были совсем юны, но сражались так храбро, что все восхищались ими.

– Думаю, на войне люди быстро взрослеют.

– Да, тут вы правы. – Он посмотрел вдаль, поверх озерной глади, припоминая время, когда в последний раз шел по этой дорожке. Ему тогда было немногим меньше, чем этим троим фиглярам. Неужели он был таким же болваном?

Чарлз закрыл глаза, отгоняя воспоминания. Вероятно, он был ничуть не умнее. Да и невинной его глупость тоже никак было не назвать. После университета он не знал, куда себя деть, и злился на весь мир. Нужно было что-то делать – и успокоение находилось в пьянстве, игре и разврате.

Когда Сара, жена Джеймса, американка и ярая сторонница республиканцев, поносила британскую систему первородства, Чарлз спорил, доказывая, что не все таковы, как негодяй Ричард, двоюродный брат Джеймса. Тот был готов убить за титул! Чарлз утверждал, что не завидует брату.

Он говорил искренне, И лгал одновременно.

Чарлз помог Эмме перебраться через корни дерева, перегородившие тропинку.

Он никогда не мечтал заполучить титул, это так. Но он завидовал Полу. Пол знал, в чем его предназначение! У него с детства была определенная цель. Двадцатилетний Чарлз, успев узнать, чего стоит высший свет, отчаянно завидовал миссии брата.

– Не отправился бы я в армию вслед за Джеймсом, не знаю, что бы со мной было. Вероятно, превратился бы в бездумного распутника.

– Неправда. Уверена, вы нашли бы свой путь. Стоило лишь попытаться.

Он взглянул на девушку. Она говорила так просто и ненаигранно, словно была уверена – ему действительно все по плечу.

– Вы и вправду в это верите?

– Конечно. – Ее чистые карие с золотом глаза посмотрели на него из-за стекол очков. Ему вспомнилось, как она девчонкой смотрела на него. С обожанием, как на героя. Теперь ее взгляд изменился. В нем появилась уверенность взрослой женщины. Она верила в него.

Конечно, ее вера ни на что не опиралась – только на свои ощущения. Она же совсем его не знала. Не видела, как он жил эти двадцать лет. Но Чарлзу очень хотелось думать, что она права в своей вере. Эта девушка должна быть рядом, заражая его своей уверенностью, – рядом всегда.

– Выходите за меня, Эмма! Пожалуйста.

Наверное, он слишком настойчив. Она должна счесть его сумасшедшим. Но разве ей было бы плохо? Чарлз понизил голос:

– Наш брак прекрасно всех устроит. Избавимся от лондонских шутов, племянницы получат маму, а у вас будет собственный дом. Ваш отец сможет жениться на миссис Грэм, не доставляя вам ни малейшего стеснения. – Он улыбнулся и склонился к уху девушки. – А я бы получил возможность – много замечательных возможностей – произвести на свет наследника. Что скажете?

Звонкая пощечина была ему ответом.

– Клади рыбу на подушку, Клер! Так будет лучше всего.

Изабелл стояла возле постели в спальне леди Каролины с Королевой Бесс на руках. Ее величество любезно согласилась последовать за девочками, после того как Изабелл угостила ее кусочком форели. Сейчас кошка мяукала и пыталась вырваться. Изабелл схватила ее покрепче.

– Потерпи, кисонька. Сейчас Клер приготовит тебе чудесную закуску.

– Мяу!

– На подушку, Клер! Клади на подушку. Туда леди лежит лицом.

– Знаю. – Клер улыбнулась. – Я хочу, чтобы лицо у нашей свинки раздулось.

– Правильно, но не клади слишком много! Если она почувствует, что пахнет рыбой, то заподозрит неладное. И не ляжет на подушку.

– Кухарка сказала, что рыбка свежая. – Клер выложила еще пару аппетитных ломтиков на подушку. – Все, готово!

Изабелл отпустила Королеву Бесс. Ее величество не спеша прошла по покрывалу, подобралась к подушке и аккуратно слизала угощение, все до кусочка. Походила вокруг в поисках лакомства, но ничего больше не нашла. Поэтому облизала лапы, зевнула, потянулась, спрыгнула с кровати и выскользнула за дверь.

Изабелл сказала:

– Должно получиться!

Клер вприпрыжку побежала к двери.

– Скорее бы свинка вернулась с озера!

Эмма была так рассержена, что не видела, куда идет. Чарлз звал ее, но она не оборачивалась. Затем с ним заговорила одна из лондонских прелестниц. Надо думать, свинообразная леди Каролина. Так ему и надо – пусть надутый болван наслаждается обществом гарпии!

Жаль, нет под рукой фарфоровой собачки. Она бы разбила ее о голову лорда Высокомерие! Выйти за него, чтобы облегчить ему жизнь? Избавить его от искательниц счастья, подарить наследника? Самонадеянный дурак, баранья голова, пустоголовый осел! Он еще осмеливается говорить о миссис Грэм! Да в чем тут проблема? Отец и без того никогда не женится на этой женщине. Слишком уважает свою семью.

Жаль, что она сейчас не дома. Она должна заботиться об отце. Но она нужна и Клер с Изабелл! Не бросать же их на произвол бессердечных, язвительных, злобных лондонских девиц.

Что, если Чарлз женится на ком-нибудь из них? Что будет тогда с бедными Изабелл и Клер?

Она могла бы выйти за Чарлза только для того, чтобы уберечь его племянниц, но стоит ли?

Запинаясь, она шла по берегу озера к гроту. Она всегда любила его мирный покой. Сейчас ей просто необходимо уединиться в тишине и обрести душевное спокойствие.

К несчастью, она оказалась не единственной искательницей уединения. Эмма замерла у входа в грот, увидев рядом со статуей Посейдона мистера Стокли, который вел себя престранным образом. Сначала он что было сил дергал трезубец Посейдона, потом попытался скрутить статуе руку, постучал богу в грудь, заглянул ему в рот. Даже сунул руку в маленький бассейн у ног Посейдона и пошарил в воде. Наконец мистер Стокли выпрямился, вытер ладони о брюки и, недовольно пожав плечами, подошел к стене и сунул палец в щель между камнями кладки.

Он явно не хотел быть увиденным. Эмма повернулась, чтобы уйти, но ногой зацепила камушек. Он поскакал и ударился о каменную стену. Мистер Стокли ахнул и быстро повернулся к Эмме.

– Простите, сэр. Я не хотела вас беспокоить. Мне казалось, тут никого нет. Я уже ухожу.

– Нет, прошу вас, мисс Петерсон. – Мистер Стокли шумно вздохнул и одернул сюртук. – Никак не ожидал. Вы застали меня врасплох. – Он улыбнулся самым противным образом, а голос вдруг сделался тягучим, как масло. – Входите же, – он многозначительно приподнял брови, – я тут один.

Неужели он вообразил, что она пришла сюда за ним? Очевидно, лорд Найтсдейл не единственный высокомерный тупица в округе.

– Нет-нет, право, я не…

Мистер Стокли придвинулся ближе. Эмма подавила нервный смешок. Он был похож на петуха, который выступал на заднем, дворе. С другой стороны, что-то змеиное было в этом человеке.

– Вот не думал… Вы же не поощряли… – Мистер Стокли скривил рот. – Вам нужен мужчина, не правда ли?

– Что-о-о?

– Мужчина. Все вы, леди, одинаковы. Чопорные снаружи, но страстные внутри! Особенно такие, как вы.

– Как я? – Эмма почти кричала. Она отступила было назад, но мистер Стокли схватил ее за руку.

– Да, как вы. Сколько вам лет – тридцать?

– Двадцать шесть. – Она ответила не с целью уточнить, а чтобы ей не прибавляли лишние годы.

– Двадцать шесть. Старая дева. Вряд ли вам удастся утолить свои порывы на супружеском ложе. А вас ведь мучают порывы, не так ли?

Эмма боялась, что кивнет против воли. Ни за что не призналась бы она в таком вульгарном предположении. Порывы? Может быть, тоска… Хорошо, пусть даже она испытывала иногда страстные, порывы с тех пор, как Чарлз ее поцеловал, а особенно после свидания в оранжерее. Теперь она только и мечтала, чтобы открыть дверь, соединяющую их спальни.

– Мистер Стокли, понятия не имею, о чем вы.

– Тогда позвольте вам объяснить.

Но объяснение мистера Стокли вышло вовсе не словесным. Он схватил ее за плечи и прижал к себе. Затем впился губами в ее рот.

Эмме стало любопытно, ведь, кроме Чарлза, ее никто не целовал. Поэтому она решила выяснить, поцелуй сам по себе увлекательное занятие или все дело в умении того, кто тебя целует.

С маркизом Высокомерие ей сейчас точно не хотелось целоваться. Не внесет ли мистер Стокли приятное разнообразие? Может даже, он станет противоядием, которое избавит ее от досадного влечения к лорду Пустой Голове.

Ничего не вышло.

От мистера Стокли несло луком и капустой, а еще потом. Он больно сжимал руки и чуть не кусал губы. Ничего хотя бы отдаленно напоминающего то чудесное жаркое чувство, что испытывала она в объятиях Чарлза. Ей было скучно и неудобно. Надо уходить. Она плотно сжала губы. Скорее бы он закончил.

– Приходите ночью ко мне в спальню. – В устах мистера Стокли слова прозвучали особенно пошло. – Я вывешу на дверь специальный знак, чтобы вам меня отыскать. – Его руки принялись блуждать по ее телу. Эмма попыталась выскользнуть, но сопротивление, казалось, его лишь раззадорило. Девушка испугалась.

– Эмма?

Мистер Стокли отдернул руки и отскочил, словно ужаленный.

– Вы здесь, Эмма?

– Да. – Эмме пришлось откашляться и сделать пару глубоких вдохов, чтобы голос обрел обычное звучание. – Да, лорд Найтсдейл. Я здесь с мистером Стокли.

У входа в грот появился Чарлз. Казалось, он оценивает расстояние между нею и мистером Стокли. Она проглотила стоящий в горле комок.

– Мы просто це… хм… целую гору камешков отсюда убрали, чтобы никто не споткнулся. – Она посмотрела вниз, чтобы найти подтверждение своим словам, но, как назло, под ногами не было даже крошечной гальки. – Мистер Стокли очень интересуется старыми де… деревьями. А еще всякими скульптурами. Я поры… хм… помогала ему найти здесь, знаете ли, какую-нибудь интересную… статую, что ли.

Она чувствовала, что заливается краской, а щеки пылают так, что вполне могут осветить самый дальний уголок темного грота. Чарлз и мистер Стокли посмотрели на нее во все глаза. Эмма невинно улыбнулась.

Потом Чарлз повернулся к статуе Посейдона.

– А эту статую в центре вы заметили?

– Заметили. Но мы хотели найти другие, – ответила Эмма и опустила глаза.

Чарлз осмотрел маленькую пещерку.

– Здесь, внутри?

– Нет, конечно, нет. Я имела в виду – вообще. Как-нибудь потом. То есть где-нибудь еще.

– Да, где-нибудь еще, когда-нибудь потом. – Мистер Стокли поклонился. – Позвольте удалиться, милорд.

Чарлз кивнул. Мистер Стокли выскочил из грота.

– Эмма, – сказал Чарлз, когда они остались одни, – будьте любезны, объясните, что вы тут наговорили?

Эмма широко улыбнулась:

– Ничего.

Что-то здесь было не так. Эмма явно нервничала, словно необъезженная лошадь. Чем же они тут с мистером Стокли занимались? Неужели она целовалась с этим болваном?

Чарлз шагнул к ней. Эмма отступила.

– Эмма, с вами все в порядке?

– Конечно, все прекрасно. Разве может быть иначе?

– Не знаю. Вам, кажется, не по себе? Неужели Стокли вас чем-то смутил?

– Нет! – Эмма глубоко вздохнула, отчего ее грудь соблазнительно приподнялась. – Клянусь вам, мистер Стокли нисколько меня не смутил. Все было замечательно. Что за странные мысли у вас, милорд?

– Хм… и он не пытался вас поцеловать?

– Поцеловать? – Эмма сорвалась на крик, когда Чарлз сделал еще шаг вперед. Она отступила и уперлась спиной в стену грота.

– Теперь вам некуда идти, дорогая.

– Что за чепуха? Я вовсе не собиралась уходить.

– Нет? – Он наклонился вперед, и его ладони оперлись о стену по обе стороны от лица. – Рад слышать, милая. Нам как раз нужно поговорить! Почему вы меня ударили?

Эмма рассматривала его галстук.

– Простите. Глупая выходка с моей стороны.

– Вы не ответили на мой вопрос, Эмма. – Ребром ладони он приподнял ее подбородок. – Я не оскорбил вас тогда?

– Нет, конечно, нет. – Она храбро встретилась с ним взглядом, потом опустила глаза и сказала тихо, почти шепотом: – Не следует ли нам вернуться к остальным? Леди Каролина наверняка гадает, куда вы пропали.

– Я уверен, что так и есть. Весьма вероятно даже, что в эту самую минуту она топает по тропинке прямо сюда. Взяла след.

Эмма права – их могут найти с минуты на минуту. Его ладонь скользнула по щеке девушки. Может быть, еще миг – и кто-нибудь нарушит их уединение. Зачем терять драгоценные мгновения на разговоры? Он еще успеет выяснить, отчего она дала ему пощечину. Чарлз улыбнулся. Пусть лучше ударит снова. Он готов заплатить такую цену. Глупо быть рядом, наедине, и не сорвать поцелуй.

Он склонился к ее губам, вдыхая ее аромат, сладкий, свежий. Она пахла лимоном и лавандой. Какая мягкая у нее кожа! И как изящно очерчен подбородок! Он пощекотал языком ее губы, и она тихонько застонала. Ее руки легли ему на грудь. Сначала он далее немного испугался – не собирается ли она толкнуть его? Затем пальцы Эммы поднялись вверх, к шее, потом запутались в его волосах.

Он привлек ее к себе. Мягкие груди распластались по его груди. Он очертил ее губы языком, дразня и лаская. Она раскрыла рот, и его язык скользнул внутрь.

У нее был чудесный ротик. Теплый и влажный. Язык Чарлза скользил по восхитительному нёбу, а затем вдоль ее языка. Она была слишком невинна и не знала, что делать. Зато он знал и был готов научить. Поцелуи сделались настойчивее, и она тихо, но страстно застонала. Ее голова откинулась назад, на его руку, рот раскрылся шире, приглашая продолжать увлекательное путешествие.

Она была такая… щедрая.

На своем веку он повидал и доступных девиц, и благовоспитанных вдовушек. Приятные встречи-соития для удовлетворения похоти и ради наслаждения. Что в них было? Иногда дружба. Чаще – жажда плотских удовольствий. Но щедрость? Искреннее желание отдать ему всю себя, доверие… Никогда не испытывал он ничего подобного.

И это возбуждало.

Губы Чарлза двинулись ниже, чтобы поцеловать ее шею, за ушком. Может, расстегнуть наконец проклятый воротник? Черт, у него нет на это времени! Стокли охотно расскажет всем желающим, где можно отыскать господина маркиза.

Совсем нет времени! Услышав шорох шагов на дорожке, Чарлз выпрямился.

– Эмма!

– Да?

– Эмма, любовь моя, у нас скоро будут посетители.

– Какие посетители?

– Сюда идут. – Он крепко поцеловал ее в губы. – Давайте продолжим нашу очень интересную… беседу позже, Если, конечно, вы не хотите шокировать того, кто вот-вот ворвется к нам в этот уютный грот. Вам бы принять вид посерьезнее – иначе сразу поймут, что я вас целовал.

Эмма широко раскрыла глаза и выпрямилась. Вовремя – голос леди Каролины, окликающий Чарлза, раздался прямо у нее над ухом.

Эмме оставалось лишь надеяться, что выглядит она не столь растрепанно, как ее смятенные чувства. Леди Каролина действительно наградила ее пристальным взглядом, но тут же обратилась к Чарлзу:

– Милорд, мы без вас соскучились.

– Зачем льстить, леди Каролина? Вы не видели меня всего несколько минут.

– Минута без вас кажется вечностью, милорд.

Эмма осмотрела Каролину с ног до головы. Ее не беспокоило, что та заметит непочтительность: леди не сводила глаз с Чарлза. Вряд ли Эмма вообще для нее существовала сейчас. Это на руку. Ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

Что ж, она получила ответ на вопрос, целоваться с мистером Стокли так же приятно, как вылить на себя нечистоты из горшка. А вот целоваться с Чарлзом…

О Боже! Совсем не скуку испытывала Эмма, когда их губы соприкасались. По правде говоря, она совсем растерялась, когда Чарлз появился в гроте. Достаточно было увидеть его – и прощай, здравый смысл. Он ведь хотел поговорить? Так почему же она не высказала все, что на самом деле думает о его предложении руки и сердца – если, конечно, это можно так назвать?

Куда делась ее рассудительность? Стоило увидеть Чарлза, как все в ней затрепетало. Рот перестал быть органом речи, он нужен был ей совсем для другого. Когда мистер Стокли наконец удалился и они остались с Чарлзом наедине, у нее захватило дух. Сердце билось, словно птица в клетке, рвущаяся на свободу. И еще эта странная теплая влага – стыдно даже подумать…

Да что с ней творится? Ведь она зла на этого человека! Предложить замужество удобства ради, а вовсе не потому, что он ее любит! Подвернулась особа женского пола, простая и доступная, которая может заполнить брешь в его жизни, притом без особых усилий с его стороны. Ей легко сделать ребенка, а потом оставить в деревне.

Сделать ребенка – вот как! Когда он прижимал ее к себе, она была готова на что угодно. Прикажи он, и она пошла бы в Лондон пешком, вперед спиной. И уж конечно, не отказала бы ему в главном. Должно быть, он уверен: она не будет сопротивляться и безропотно выполнит все его прихоти, когда он захочет сделать ребенка. Неужели у нее совсем нет гордости?

Значит, нет. Эмма стояла между леди Каролиной и статуей Посейдона и смотрела на Чарлза, чувствуя загадочную теплую влагу. Как она могла – сначала дать пощечину, а в следующую минуту судорожно обнимать его за шею, словно боясь потерять? Безмозглая дура!

– Не вернуться ли нам к гостям, леди Каролина?

Эмма прищурилась. Если он способен любезничать с этой змеей, может любезничать с кем угодно. Даже с подругой детских забав. Вот что ей следует помнить. Он законченный дамский угодник. И ведь не в книгах же почерпнул он подобное умение. И не в битвах с Наполеоном. Нет, это годы практики.

Что ж, пусть оттачивает искусство обольщения на ком-нибудь другом. Но только бы не на леди Каролине! Нельзя допустить, чтобы он женился на этой гарпии. Иначе Изабелл и Клер придется туго. Нельзя ему жениться и на мисс Оулдстон – по той же причине. Мисс Пелем? Только не это! Ее мать просто злобная фурия. Если дочка пошла в матушку… А бедняжка мисс Фрамптон прыщава, как и ее брат.

Вот разве что мисс Хейверфорд. Ведет себя мило, и возражений, пожалуй, у Эммы к ней нет. Разве что несколько пресновата. Но возможно, с возрастом она выработает характер.

– Мисс Петерсон…

Чарлз смотрел на нее выжидательно – похоже, он уже давно пытается привлечь ее внимание. Эмма улыбнулась и приняла предложенную руку. На другой руке повисла леди Каролина.

– Не скучаете ли вы по Лондону, лорд Найтсдейл? – поинтересовалась леди Каролина. – Театры, приемы, балы… – Краем глаза она взглянула на Эмму: – Простите, мисс Петерсон, вы бывали в Лондоне?

Эмма скрипнула зубами.

– Нет, леди Каролина. Не довелось испытать такого счастья.

– Нет? – Леди Каролина пыталась изобразить сочувствие, но ее выдавал злобный взгляд маленьких глазок. – Вот жалость. Могу, однако, предположить, что жизнь в деревне имеет свои преимущества. Не так ли? Никакой спешки, привычный круг обязанностей. Это, должно быть, очень… удобно, – она посмотрела на Чарлза, – для некоторых людей.

«Да, например, для таких старых дев, как я», – подумала Эмма. Леди Каролина, конечно же, не произнесла вслух эти слова, но и так было понятно, на что она намекает.

Чарлз рассмеялся:

– Я очень люблю деревенскую жизнь, леди Каролина. Я, знаете ли, как-то устал от Лондона. – Он улыбнулся Эмме: – Тем не менее, мисс Петерсон, я уверен – поездка в Лондон вам бы понравилась. Возможно, это даже произойдет весьма скоро.

Леди Каролина бросила на Эмму взгляд, который мог бы убить на месте. Эмма ответила:

– Не думаю, милорд, что в будущем мне светит такая поездка.

– Готов поспорить, мисс Петерсон. Я бы даже заключил пари.

– Вы хотите показать город племянницам, милорд? – Леди Каролина оскалила зубы. – Это так познавательно: музеи, Опера, Тауэр. Вам понравится, мисс Петерсон. Для простой гувернантки это будет райское удовольствие!

Чарлз фыркнул.

– Именно. – В его глазах скакали чертики. – Мисс Петерсон, ради вашего самообразования я далее готов преподать несколько уроков.

Разумеется, готов, подумала Эмма. Но вот что это будут за уроки? Вроде того, что он преподал ей только что в гроте? Тогда она будет вынуждена выйти за него. Интересно, как тогда изменится лицо драгоценной леди Каролины?

Не сошла ли она с ума? Что за мысли лезут в голову! Никаких уроков от лорда Найтсдейла!

– Изабелл! Я нашла шляпу!

– Хорошо. А щетку?

Клер оглядела туалетный столик Эммы.

– Вот она. Какая-то некрасивая…

– Не важно. Вечером она ей все равно понадобится. Идем, положим ее в спальне дяди Чарлза.

Изабелл открыла дверь, соединяющую обе спальни, и чуть не столкнулась с Хендерсоном. Лакей развешивал галстуки. Девочка быстро шагнула назад, наступив на ногу младшей сестре.

– Ай!

Лакей поднял голову.

– Вам что-нибудь нужно, леди Изабелл?

Девочке пришлось выйти к нему.

– Мы просто искали дядю Чарлза.

– Да? А что вы собираетесь делать со шляпой мисс Петерсон?

– Она некрасивая, – ответила Клер, напяливая шляпу себе на голову. – Вам не кажется, что она как ведро?

Хендерсон скривился, словно учуяв дурной запах.

– Не мое дело судить о нарядах мисс Петерсон.

– А все же, мистер Хендерсон? – спросила Изабелл. – Правда, не слишком модная шляпа?

Помявшись, Хендерсон вздохнул и сказал:

– Не могу сказать, что мне нравится фасон этой шляпы.

– Думаю, она не украсит мисс Петерсон. Как вам кажется?

– Леди Изабелл!

– Просто мы не хотим, чтобы она выглядела плохо рядом с лондонскими дамами, мистер Хендерсон, – пояснила Клер.

– Я понимаю…

– А лондонские дамы – злюки!

Изабелл улыбнулась и подтолкнула сестру к двери в комнату мисс Петерсон.

– Ну, раз дяди Чарлза тут нет, мы пойдем. До свидания, мистер Хендерсон. – Она захлопнула дверь и вздохнула: – Не повезло. Если бы не мистер Хендерсон…

Клер пожала плечами:

– Пока вы разговаривали, я сунула щетку мамы Петерсон под бумаги на столе папы Чарлза.

Изабелл просияла:

– Ты молодец!

Клер вприпрыжку понеслась к холлу, размахивая шляпой.

– Спорим, мисс Рассел будет рада заполучить наряд для огородного пугала в своем саду?