"Вкрадчивый шепот Демона" - читать интересную книгу автора (Контровский Владимир Ильич)ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СЛЕДЯЩИЕ ИЗВНЕ– Майор Мегадер и один из его Лейтенантов прервали контакт. Мысли чёрных эсков быстро превращались в дела, минуя никчёмную стадию слов. Громадное тело крейсера Дальней Разведки висело в чёрной пустоте, среди пылающих холодным пламенем звёзд. Нет, корабль не был неподвижен, он стремительно нёсся, глотая пространство, но из-за отсутствия близкорасположенных ориентиров, за которые глаз мог бы зацепиться и отметить быстроту бега крейсера, казалось, что огромное техническое сооружение застыло и никуда не перемещается. Изменения в рисунке светил накапливались со временем, из чёрных глубин всплывали новые небесные тела; и только тогда становилось ясно, что звездолёт не замер, а мчится куда-то – к цели, ведомой лишь его создателям. Крейсер вышел из гиперпространства на периферии Галактики, оставив позади добрую половину её звёздных скоплений. Интересы Технолидеров в основном сосредоточивались в центре Галактики, вблизи её ядра, там, где плотность энергии и обитаемых миров наиболее высока. Экспедиции на окраины снаряжались нечасто, да это и понятно – галактическая провинция малопримечательна, Разум там очень и очень редок, тем более такой Разум, которые сумел достичь чего-то значительного – по галактическим меркам. Иногда звёздные крейсера могущественнейшей цивилизации Галактики совершали в космическую глушь плановые рейды, выбрасывали эскадрильи скаутов, фиксировали происшедшие за годы и века изменения, освежали информацию, и… всё. Но на этот раз ситуация была несколько иной. Именно на Окраине, там, где, как правило, никогда не случалось ничего достойного внимания, разведчики отметили бурный, взрывоподобный рост уровня технического развития гуманоидной расы. За какие-то сто местных лет аборигены одной ничем особо не примечательной планеты овладели паром и электричеством, вступили в эпоху воздухоплавания и радио и уже подбирались к секретам атомной энергии. Технические прогнозы предрекали (если подобный темп роста сохранится) скорый выход обитателей Третьей планеты системы Жёлтой звезды в космос. С подобным обстоятельством следовало считаться, и поэтому галактический крейсер и направлялся сейчас к Жёлтой звезде – к Орете Зет, как она именовалась в звёздных каталогах Лидеров. Конечно, принимать решение о вхождении этого мира в галактический союз миров ещё преждевременно, но контролировать столь стремительно развивающуюся расу необходимо уже сейчас. Технолидеры всегда очень внимательно отслеживали взрослеющие техногенные цивилизации в пределах Галактики – это было правилом, и правилом непреложным. А уж если речь идёт о лавинообразном скачке уровня Знания, то подобное (весьма редкое, надо отметить) явление тем более не может игнорироваться. Терэтис имел коды различия капитана сверхбольшого уровня заслуженно. Их принесли ему семьдесят два года полётов по всей Галактике – вдоль и поперёк – и терпеливое восхождение по служебной лестнице. В былые времена такое звание было добавлено в табель о рангах звёздного флота Технолидеров, когда в составе его появились дредноуты – корабли, специально предназначенные для боя, и только для боя. Был у капитана Терэтиса и боевой опыт, полученный в стычках с Разбойниками и особенно при подавлении мятежа Отрицателей – бессмысленного с точки зрения логики, но весьма кровавого мятежа. Любой звездолёт Дальней Разведки галактиан – совершенное творение Разума – был конструкцией многофункциональной, с равным успехом применимой и для перемещения, и для исследования, и для созидания, и для разрушения. Корабли Технолидеров, сталкиваясь с Неведомым, либо познавали его, либо подавляли своей мощью опасную противостоящую мощь, либо – если встреченная опасность превышала определённый предел – отступали с тем, чтобы известить о загадочном новом (а если надо, то и вернуться с подкреплением). Масштаб решаемых задач определяется лишь энерговооруженностью данной конкретной технической единицы – таков один из общих принципов Дальней Разведки. Но когда разразилась грандиозная галактическая война – внутри самой цивилизации галактиан, война между Сокрушающими и Созидающими[7], – то появилась необходимость создания именно боевых кораблей. Для этих звездолётов приоритетной – и единственной – задачей сделалось разрушение материальных объектов противника и боевая устойчивость к его ответным ударам. Война стара, как сама Вселенная, – она породила дредноуты (точнее, После окончания Галактической Войны дредноуты стали ненужными – или почти ненужными. Какое-то количество их сохранилось в законсервированном состоянии – как памятники минувшего и… на всякий случай (и случай такой действительно представился, и не раз). А вместе со «звёздными титанами» сохранилось и звание капитана сверхбольшого ранга – как некий исторический рудимент и дань славным традициям прошлого. Терэтису (тогда он был ещё капитаном среднего ранга) довелось быть на одном из «титанов» вторым помощником командира во время разгрома секты Отрицателей, которые считали Разум тяжкой болезнью жизни, подлежащей излечению только самым радикальным, хирургическим методом – уничтожением любых разумных существ в Галактике. Сектанты оказались опасным противником, и бои с ними зачастую были тяжёлыми. В ходе этих боев капитан смог оценить поистине чудовищную мощь, таящуюся в корпусах дредноутов, – «титаны» превращали в метеоритные обломки планетарные и орбитальные базы мятежников с такой же лёгкостью, с какой кузнечный молот дробит хрупкое стекло. Несмотря на всю присущую офицерам Галактического Флота выдержку, капитан Терэтис содрогнулся, на миг представив себе, что же творилось много-много лет назад, когда чрево Галактики терзали сотни и тысячи таких техногенных монстров из противостоящих космических эскадр. Нет, Дальняя Разведка – это куда интереснее! Новые миры, новые дороги, вечный зов Неведомого… Командуя крейсером, Терэтис ощущал себя на своём месте: «Расправивший крылья» – славный корабль, надёжный и быстрый, способный посетить любой уголок Галактики. Дредноут – это рыцарь в тяжёлом вооружении, чьё назначение и призвание – бой, и ничего кроме боя; крейсер – следопыт-охотник, пусть даже умеющий пользоваться своим коротким мечом и луком со стрелами. Но звание капитана сверхбольшого ранга оказалось полезным – оно позволяло Терэтису совмещать должности командира крейсера и начальника экспедиции, что добавляло независимости при принятии важных решений. Приказ идти к Орете Зет капитан Терэтис принял с удовольствием. Учитывая важность предстоящего рейда на Окраину, подобное назначение можно было с полным основанием считать признанием заслуг и опыта галактического капитана. Первоначально предполагалось направить в рейс два крейсера, но в последний момент случилось непредвиденное: на «Рьяном-17» Экспедицию намеревались задержать, но Терэтис сумел доказать первому адмиралу Зет-сектора, что справится и в одиночку. «Расправивший крылья» новейший корабль, прекрасно оснащённый и к тому же снабженный специальной аппаратурой ментальных контактов, что крайне полезно при встречах с разумными существами иных планет. Сто пятьдесят пять членов экипажа, тридцать шесть бортовых скаутов, энергоёмкость восемьсот сорок три тысячи единиц (обычно у типовых крейсеров пятьсот-шестьсот тысяч), что даёт возможность пересечь всю Галактику в гиперпрыжке из конца в конец. Корабль полностью автономен и может действовать в отрыве от планетарных баз неопределённо долгое время – конечно, при отсутствии несамовосстановимых повреждений закритического уровня. Но это уже забота капитана не допустить подобных повреждений вверенного ему крейсера. Понятно, что «Рьяный-семнадцатый» лишним не стал бы (два корабля всегда лучше одного), но… зачем с кем-то делиться славой? Настоящий офицер во все века честолюбив – а как же иначе? И даже предельно прагматичное общество галактиан-Технолидеров принимало это обстоятельство как данность. Обычно – за редкими исключениями – Носители Разума руководствуются в своих поступках логикой, а именно: зачем и почему предпринимается то или иное деяние. Мотивы могут быть самыми разными, но они непременно объяснимы с точки зрения принятых этими разумными существами ценностей. Первобытные кланы боролись за охотничьи угодья, где никто больше не смеет добывать пищу, – иначе род не выживет. Кочевые племена дрались насмерть за пастбища для скота, земледельцы сражались за плодородные земли. Цари затевали опустошительные походы для захвата рабов и для расширения своих владений. Мореходы пересекали океаны не только из-за вечной тяги Разумных к познанию Непознанного, но и для присоединения к метрополиям заморских территорий со всеми их возобновляемыми и невозобновляемыми ресурсами. Беспощадность к себе подобным Совершенствуясь в течение многих тысячелетий, минувших со дня первого выхода древних галактиан в космос, цивилизация Технолидеров распространилась практически по всей Галактике и заняла главенствующее – в полном соответствии с самоназванием этой расы Разумных – положение среди подростковых цивилизаций (как гуманоидных, так и негуманоидных), идущих по техногенному пути развития. На первых порах при встречах с Поистине неоценимое по значимости техническое открытие – изобретение генератор-аккумулятор-эмиттера (ГАЭ) – открыло галактианам практически неограниченный доступ к Мировой Энергии. Получение Океан Мировой Энергии – одна из форм бытия всего Сущего – подобен обычному водяному океану в любом из обитаемых миров. Зачерпни из него ведром в любом месте – следа не останется, водная гладь сомкнётся. А вода, пройдя все стадии её использования и поддержав жизнь, вновь вернётся в океан. Всё зависит от ёмкости и удобства ведра (если ты умелец, так поставь насос и поливай свои грядки да радуйся урожаю). Вот так примерно и вышло, как только галактиане сумели создать ГАЭ. Все прежние источники энергии обесценились. Зачем нужны планеты с их полезными ископаемыми, коль скоро Соперничество из-за власти? Монопольное владение ГАЭ обеспечило Технолидерам подавляющее военное превосходство над всеми прочими цивилизациями Галактики, уже вышедшим на межзвёздную арену, – все они, так или иначе, влились в общую унитарную структуру. До других звёздных островов-галактик (где существовали свои Технолидеры продолжали свои межзвёздные экспедиции и расширяли их сферу (остановившись, любое общество разумных существ неизбежно начинает деградировать), но изменились движущие стимулы. Обретение нового Знания – да, а захват и покорение – какой в этом смысл? Но оставалась вероятность появления на галактических просторах нового соперника, который очень даже мог попробовать отобрать пальму первенства у галактиан, – а они к ней так привыкли за относительно безмятежные тысячелетия. Поэтому Технолидеры не спускали глаз со всех уже заявивших о себе Юных Рас и с тех, кто ещё только намеревался (пусть даже бессознательно) сделать это. Поэтому Лидеры отнюдь не спешили поделиться с Братья по разуму братьями, но пусть уж будут Эски придерживались по отношению к галактианам точно такой же линии поведения и не стремились к прямым контактам с ними, хотя и не мешали. Единственное активное действие, которое предприняли Хранители – это Гордящиеся своими техническими достижениями галактиане даже не подозревали, что рядом с ними (и в то же время бесконечно далеко) обитают иные разумные существа, домом которым служит не одна какая-то планета, звёздная система или даже галактика, но вся эта многомерная Вселенная со всеми её бесчисленными смежными измерениями и Мирами. И для этих сверхсуществ – эсков – Технолидеры были всего лишь Технодетьми. Голубой шар Третьей планеты системы Ореты Зет занимал большую часть передней полусферы наблюдения корабля с гордым именем «Расправивший крылья». Звездолёт приближался к цели своего долгого пути через половину Галактики. Весь экипаж, занявший места по расписанию готовности, составлял сейчас единое целое с управляющими Машинами. Сканеры прощупывали окружающее пространство, незримая завеса силовой брони одела корпус, а эмиттеры готовы были в долю секунды метнуть в любом направлении поток испепеляющей энергии, способный разрушить крупный астероид. Крейсер может адекватно отреагировать на любую неожиданность – так, по крайней мере, считали его создатели. Стандартная процедура разведывательных рейдов отработана тысячелетиями. Базовый корабль зависает на безопасном удалении от рассматриваемого объекта и выбрасывает рой скаутов – лучше потерять часть, нежели целое. Разведчики стаей гончих «обнюхивают» всё окрест, входят – в случае необходимости – в плотные слои атмосферы и непрерывно передают разнообразную информацию на борт корабля-матки. Могучий электронный мозг крейсера впитывает эти сведения, анализирует, сравнивает с уже имеющимися данными. Всё Терэтис, как и положено капитану в ответственейших ситуациях, находился в центральном посту. Командир «Расправившего крылья» лично отрегулировал соотношение плотной и полевой форм материи в конструкции наиболее ответственных узлов крейсера, исходя из допущения возможного активного противодействия Неведомого – лучше переоценить степень опасности, чем недооценить её. Ребёнок может по неосторожности и камнем ударить… Хотя, по последним данным, подходящих «камней» у этих детей вроде бы нет – пока ещё нет. Своих подчинённых капитан сверхбольшого ранга слышал непрерывно – чувства живого существа обострялись и усиливались Машинами. Лейтенанты, командиры постов ГАЭ, и мичманы, пилоты скаутов, информировали капитана о своей полной готовности к любым действиям, предусмотренным Уставом Дальней Разведки – и к непредусмотренным таковым тоже. Со старпомом они налетали вместе один Бог Галактики ведает сколько и ощущают друг друга великолепно – чуть ли не до полного слияния личностей. Трудновато только с психоаналитиком-менталистом – но это, наверно, оттого, что она – женщина. К женщинам Терэтис относился, мягко говоря, не слишком приязненно, и был далеко не одинок в этой своей пристрастности. Замкнутая каста офицеров звёздного флота крайне неохотно принимала женщин, несмотря даже на то, что в критических ситуациях они зачастую оказывались эффективнее многих мужчин. Капитан Терэтис полностью разделял установившееся мнение, что Дальняя Разведка и женщины – понятия несовместимые. Когда годами балансируешь на острой грани риска (а грань эту не затупило всё техническое могущество галактиан), то отвлекающие посторонние раздражители ни к чему. Командир «Расправившего крылья» возражал против включения оператора-женщины в состав экспедиции, однако лучшей кандидатуры для обслуживания экспериментальной аппаратуры не нашлось. Терэтис подчинился прямому приказу, однако сохранил в глубине души стойкую уверенность, что галактианка добилась своего за счёт несколько иных своих способностей, нежели чисто профессиональных. Впрочем, достаточно было беглого взгляда на Келлу (так звали единственную женщину в экипаже крейсера), чтобы почувствовать все основания для такой уверенности – яркими женскими достоинствами природа явно не обделила эту дочь звёздной расы. Хотя специалистом Келла была очень хорошим, и этого Терэтис не мог не признавать. Вот и сейчас, стоило капитану инициировать приказ на пост ментального поиска, как Келла тут же начала поэтапную активацию сложнейшей аппаратуры, управляемой гибким сознанием живого существа. Красиво работает девочка с этой технической новинкой, ничего не скажешь… Так… Уровень аккумулированной энергии… Плотность её в окружающем крейсер пространстве… Флуктуации… Напряженность линейности (это на случай аварийного ухода в гипер)… Располагаемая энергия в импульсе залпа… Степень маневренности крейсера… Расположение и конфигурация ближних материальных объектов (кроме самой Третьей)… Поток излучения Ореты Зет… Цепочки символов бежали по псевдоэкранам, материализованным перед глазами капитана прямо на фоне звёздного неба. Всё нормально. Пора запускать скауты. – Двадцать второму, двадцать четвёртому, двадцать седьмому («Для этого пилота вылет будет всего вторым реальным» – автоматически отметил капитан, помнивший всё, что касалось его подчинённых), двадцать девятому… Тридцатому и одиннадцатому: задача – симметричный поиск с орбитальным снижением. Никаких толчков не последовало, но командир видел – скауты ушли нормально. Шесть блестящих искр брызнули во тьму вечной ночи по направлению к голубому лику Третьей планеты. – Крейсер – разведчикам: возврат через двадцать пять. – Принято. – Шесть ответов пришли почти синхронно, и Терэтис позволил себе чуть расслабится, переключая внимание. – Ментальный пост! – Внимаю, командир. «Красивый у неё всё-таки голос, хотя канал мысленной связи и не передаёт всех оттенков его звучания… Отставить, капитан, ты не в игре „Угадай, хочу ли я тебя?“! – Данные? – напомнил Терэтис. Вообще-то в подобном напоминании Келла абсолютно не нуждалась. Случись что достойное внимания, вся информация об этом факте уже была бы выложена на экранах. Просто Терэтису отчего-то захотелось пощекотать своё самолюбие и лишний раз напомнить этой даме (а заодно и всем прочим), что на борту крейсера есть капитан, и что он не дремлет. – Прямая параллельная ретрансляция менталоскопирования на центральный, капитан. Можно подумать, что он вот так запросто сможет разобраться в этих хитроумных кривых причудливой формы! Вот же бестия… – Аппроксимацию! – резко бросил старый галактический волк. Мельтешение перед глазами сменилось куда более простым и понятным отображением градиента ментальной энергии по территориям Третьей планеты. А вот это уже интересно… Само понятие «ментальное поле» появилось сравнительно недавно, как продолжение попыток встроить мыслительную деятельность в рамки общей теории поля в качестве частного случая. К единому общему выводу учёные Технолидеров так и не пришли (кое-кто – та же Келла, насколько было известно Терэтису, – пытался прицепить к процессу научных изысканий совершенную мистику), но результатом долгих споров и поисков явилась эта самая экспериментальная аппаратура, прошедшая испытания пока только в полигонных условиях. Причём эффективность работы «менталоискателя», как его окрестили, в огромной степени почему-то зависела от личности оператора. Объяснения этому странному факту не нашлось, и его просто приняли во внимание. Насколько капитан мог судить по менталограмме, мыслили обитатели Голубой планеты очень даже интенсивно (как будто это и так непонятно, без всяких там дополнительных устройств – стоит только взглянуть на уже созданное аборигенами!). Но вот распределение ментальной активности… Если верить приборам, максимальный всплеск отмечался над самым крупным из планетных материков, там, где располагалась одна из крупнейших стран этого мира. Причём дело не в количественной характеристике, а в качестве ментального поля. Пик на экране вырисовывался внушительный, но какой-то рваный и неустойчивый, словно горный кряж, сотрясаемый сильнейшими подземными толчками. Что бы это значило? Если аппаратура просто-напросто пишет чушь в силу своей недоделанности, то почему именно здесь, в этом месте? – Командир… «Это мне кажется, – мелькнуло в сознании Терэтиса, – или голос нашей красавицы действительно чуть дрогнул?» – …в ментальном поле Большого континента планеты отмечено что-то нетипичное. Предполагаю, что мы имеем дело с наложением, то есть на мысли обитателей Третьей накладывается ментальное излучение от некоего постороннего, привнесённого источника. С подобным мы никогда раньше не встречались. Я… Голос оператора на миг смолк, но тут же зазвучал снова – по-прежнему бесстрастно и холодно. – Ментальные эманации данной страны определённо интересны, командир. Но на таком удалении слишком сильные помехи. Я бы не прочь познакомиться с этим феноменом поближе. Старый звёздный навигатор, один из опытнейших ветеранов флота Дальней Разведки Технолидеров, капитан сверхбольшого ранга Терэтис – Всем скаутам: вернуться на борт. Немедленно. Маневровым постам: сближение с планетой до стационарной орбиты с последующим снижением в районе Большого континента. Не исключена возможность посадки на поверхность Третьей в случае положительной оценки предполагаемого результата такого действия. Энергоблокам: выдать оптимальные варианты расхода-пополнения энергии. Ментальный: непрерывный контроль над всеми составляющими мыслительного поля планеты. – Принято, капитан. Если бы Терэтис мог заглянуть в ментальный отсек Галактические крейсера Дальней Разведки очень редко садятся на планеты – только в исключительных случаях. Обычно же в этом нет никакой необходимости, коль скоро под рукой свора скаутов. Но в принципе капитан Терэтис был прав: ведь менталоискатель на скаут не перенесёшь. Все нужные меры предосторожности приняты, оценка степени возможной угрозы со стороны Третьей близка к минимальной. И Келла права – аппаратура пишет что-то явно Яркий блеск звёзд чуть померк – его приглушила дымка верхних слоёв атмосферы. Можно было бы сделать вокруг планеты несколько витков, снижая скорость постепенно, но Терэтис почему-то (снова «Расправивший крылья» шёл на посадку. Место было выбрано правильно: безлюдные леса в малообитаемой части страны, ментальное поле которой вызвало такой интерес у Келлы. Риск быть обнаруженным невелик, а если ещё к тому же принять соответствующие превентивные меры… В конце концов, так ли уж много времени нужно аппаратуре ментального контакта, чтобы при отсутствии помех и при заглушенных маршевых двигателях провести полное сканирование и подробно записать всю интереснейшую информацию? А уж расшифровывать её и разбираться будет не экипаж и не здесь. Их дело – добыть и доставить. Крейсер шёл над планетой вместе с наступающим днём. Преобладающим цветом внизу сделался зелёный с редкими коричневыми пятнами гор и синими прожилками рек. «Поломаем мы им деревья…» – подумал галактианин. – Конфигурация ментального поля несимметрична, – прозвучал доклад оператора. – Но если музыка звёзд становится неслышной, то изыскания целесообразно прекратить… «Бред какой-то…» – мелькнуло в голове капитана. – Ментальный пост! – А мы, идущие, иногда спотыкаемся… – Келла! – Нерешённые задачи могут остаться нерешаемыми навек… Терэтис активировал канал аварийной связи. Узкий энергетический пучок прошёл сквозь оболочку отсека ментального контроля, и капитан увидел всё. – Первый, седьмой, пятый ГАЭ! – немедленно приказал он. – Семьдесят процентов на коррекцию траектории! Отрыв! «Расправивший крылья» изменил курс, но продолжал снижаться по инерции, подчиняясь законам физики. Резко бросить всю располагаемую мощность на двигатели командир не мог – никакая техническая конструкция такого не выдержит. И в этот миг сознание капитана Терэтиса – ГАЭ-первый, неконтролируемый выброс энергии! – лейтенант-энергетик явно был близок к панике. – Процесс нарастает по экспоненте! Сбой в силовых полях управления безопасной аккумуляцией! В последние отведённые ему доли мгновения бытия галактианин увидел, как лопнула силовая плёнка, смирявшая буйную ярость пленённой Мировой Энергии в материальном коконе ГАЭ номер один. Её, этой энергии, хватило бы, чтобы превратить в горячий пепел любой крупный город Третьей планеты, но – к счастью для её обитателей – выплеснулась она там, где крупных поселений не было… Вместо одного из лучших крейсеров Технолидеров, красы и гордости флота Дальней Разведки в небе вспыхнул гигантский огненный шар. …30 июня 1908 года в семь часов утра тайга на Среднесибирском плоскогорье, в верховьях реки Подкаменная Тунгуска, недалеко (по сибирским масштабам) от торговой фактории Вановара содрогнулась. На грешную землю снизошёл бог Агды – так считали эвенки. Сошествие бога было весьма грозным и впечатляющим: взрывная волна полностью сожгла лес и редкие хижины в радиусе от пяти до семи километров и вывалила деревья еще на 25–30 километров. За восемьсот вёрст от эпицентра кондуктор остановил поезд, подумав, что в паровозе что-то взорвалось, а загадочное оранжевое свечение было видно даже в Западной Европе. Воздушные волны, дважды обогнувшие земной шар, были отмечены практически всеми геофизическими обсерваториями, функционировавшими в 1908 году. В Штабе Галактического Флота так и не узнали, почему капитан Терэтис принял нестандартное решение и даже о том, что случилось с «Расправившим крылья». Голубые Маги знали об этом, но информировать Технодетей о деталях вовсе не собирались – хотя бы потому, что обстоятельства гибели звездолёта показались им несколько странными. Гиперкапсула успела отделиться от умиравшего в огне корабля, но цели своей она почему-то не достигла – что-то ей помешало. Бывает. Ведь даже брошенная в океан после кораблекрушения бутылка с посланием может утонуть. Или прибой разобьёт хрупкий сосуд о прибрежные скалы… Благообразно седой человек, сидевший за огромным письменным столом, заложенным аккуратными стопками книг и журналов и увенчанным монитором компьютера, прямо-таки излучал уверенность, приобретённую за десятилетия споров со своими учёными коллегами на самые разные темы; диспутов, в которых эрудиция и логика зачастую пасуют перед апломбом общепризнанного авторитета. Хотя и с логикой, и с эрудицией у этого человека явно было всё в порядке – профессорское звание обязывает. Его молодой (точнее, неопределённых лет) собеседник почтительно ждал, что скажет мэтр. Лицо молодого человека выглядело несколько странно: казалось, черты его подёрнуты тонкой плёнкой текучей воды и всё время неуловимо меняются. Впрочем, мало ли что может показаться. К тому же гость учёного был журналистом, а это, как известно, профессия очень нервная. – Я очень внимательно прочитал всю подборку ваших материалов, – чуть вальяжно произнёс профессор, заинтересованно-доброжелательно оглядывая своего гостя. – Мне бы не хотелось, чтобы вы считали меня этаким брюзгой-скептиком или замшелым ортодоксом, неспособным взглянуть на вещи непредвзято… – Что вы, – поспешил вставить его визави, – я вовсе так не думаю! Ваше мнение для меня чрезвычайно важно, поэтому-то я именно к вам и обратился. – Моё мнение… – хмыкнул мэтр. – Извольте: все эти следы пришельцев – чистейшей воды натяжка! Мы подгоняем непонятное под наши привычные стереотипы. Вот, смотрите, некий исследователь обнаружил в песчаниках пустыни Гоби рифлёный отпечаток, чертовски похожий на рисунок, оставляемый подошвой ботинка астронавта. Но никому отчего-то и в голову не пришла очень простая мысль: а почему это вдруг сверхсовершенное существо, пересёкшее немерянные звёздные бездны, непременно должно быть обуто в ботинки? Его собеседник почтительно молчал. – Или пробитые пулями, – седовласый ловко выудил из стопки бумаг распечатку с фотографиями, – допустим, действительно пробитые пулями, а не прогрызенные каким-нибудь червём-костоедом, – черепа неандертальца и древнего бизона, коим от роду сто тысяч лет… Ну неужели в арсенале межзвёздных путешественников не нашлось ничего более эффективного, чем огнестрельное оружие? Дорогой мой, вы можете представить себе пресловутого гуманоида, вылезающего из летающей тарелки в модной обуви и помахивающего при этом кремнёвым мушкетоном? Журналист по-прежнему хранил молчание – он слушал. – Далее, – профессор снова зашелестел бумагами. – Вот: сооружение древних мегалитических построек также приписывают инопланетянам – у предков наших не было подъёмных кранов и гидравлических домкратов. А я задам простой вопрос: что, разве пришельцам нечем больше было заняться на неведомой планете, кроме как воздвигать храмы местным божествам? И потом, как показали последние изыскания, древние прекрасно обходились обыкновеннейшими рычагами и катками при перемещении тяжестей. – Это вы о тех остроумных опытах, в которых кирпич передвигали за ниточку при помощи сооружения из спичек? – робко подал голос молодой человек. – Именно! Далее, все эти леденящие душу рассказы похищенных чужепланетными летательными аппаратами о том, что с ними проделывали большеголовые зеленокожие исследователи. Какие-то шприцы, шланги, лабораторные столы и прочие бормашины… Ну чушь ведь! Уже сейчас в медицине широко применяются бесконтактные методы изучения организма и диагностики – УЗИ или даже старый добрый рентген! Так с какой стати, – мэтр внушительно покачал головой, – галактическим визитёрам потрошить местных жителей инструментарием, куда больше смахивающим на пыточный? Как там высказалась некая дама, якобы побывавшая на борту космического аппарата альенов: «Мне воткнули в пупок иглу, и я поняла, что это тест на беременность»! Изумительно, право… – Значит, вы полностью отрицаете возможность существования Чужих, не говоря уже о контактах с ними? – попытался перехватить инициативу журналист. – Я отрицаю примитивизацию явления. Цивилизация, способная к межзвёздным перелётам, неизбежно достигнет и высокого уровня прочих технологий – тут дробовикам и шприцам места не останется. Вряд ли существуют гуманоиды, владеющие атомной энергией, но использующие гужевой транспорт и охотящиеся при помощи лука и стрел. И кроме того, – голос профессора заметно построжел, – учёные опираются на строгие, научно доказанные факты, а в данном случае мы с вами не выходим за рамки допущений типа «вероятно», «может быть», «не исключено». Конечно, «Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам», но мало ли что может присниться! – и профессор посмотрел на журналиста по-прежнему доброжелательно, однако снисходительно. – Но ведь, – не сдавался тот, – если принять за основу широко известный постулат о вечности и бесконечности Вселенной, то можно принять на веру и высокую вероятность существования иного Разума! – На веру, – веско произнёс мэтр, – учёный ничего принимать не должен – оставьте это служителям многочисленных религиозных культов. Вот когда я подержу в руках кусок обшивки того самого «летающего блюдца», о которых столько твердят, вот тогда… – А вам не кажется, – молодой человек позволил себе перебить учёного, – что мы просто привыкли считать себя венцом творения и пупом Мироздания – это так греет и так подкармливает наше чувство собственной значимости? И потом, научный прогресс всегда опирается на гипотезы, какими бы невероятными они не выглядели на первый взгляд. – С этим я могу согласиться, – благодушно изрек хозяин. – Но гипотезы или строго подтверждаются, или без сожаления отбрасываются. Кстати, не хотите кофе? От нашего с вами диспута пересыхает в горле. – Нет-нет, благодарю вас, – поспешно отказался журналист, – у меня, знаете, какая-то странная аллергия к этому напитку. – Это в ваши-то годы? – удивился профессор. – Тогда я, с вашего позволения… – Он наполнил изящную маленькую чашечку дымящейся тёмной жидкостью из миниатюрного аппарата, стоявшего на невысокой тумбочке – в воздухе вкусно запахло свежезаваренным кофе высокого качества. Мэтр поднёс чашку к губам, с видимым наслаждением сделал пару глотков, поставил чашку перед собой и вернулся к прерванной беседе. – Хорошо, давайте попробуем исходить из «может быть». Если допустить, что Чужие всё-таки существуют, и не только существуют, но и наблюдают за нами, то возникает множество вопросов. И самый главный, ключевой вопрос: а не могут ли Они быть для нас опасными, верно? Журналист молча кивнул. – Что ж, коль скоро мы с вами ступаем на зыбкую почву предположений, то прежде всего мне хотелось бы отметить следующее: как я уже говорил, я категорически против примитивизации. Хотя корни этой примитивизации объяснимы: мы наделяем незнакомое привычными нам чертами. Когда-то неопознанные летающие объекты отождествлялись со всевозможными огненными колесницами, с воздушными галерами – с вёслами! – с любыми транспортными средствами, уже известными человечеству. Инерция мышления… А если говорить о вероятности существования иного, внеземного Разума вообще, то этот вопрос, на мой взгляд, на несколько порядков сложнее, чем кажется. Мы опять-таки исходим из ведомого нам – вот звезда, вот вращающиеся вокруг неё планеты, вот одна из этих планет, физические условия на которой позволяют существовать организмам, похожим на наши собственные. Дальше – больше: а ну как эти где-то-там-риане изобрели паровую машину десять тысяч лет назад, а пять тысяч лет назад овладели атомной энергией и создали компьютер? Понятное дело, они взлетели в небо и ринулись искать собратьев по Разуму! Предположим, это действительно так. Но мы ровным счётом ничего не знаем о движущих ими мотивах, наделяя альенов чисто человеческими чертами характера. Мореплаватели Земли устремлялись к новым берегам в поисках золота, рабов и слоновой кости, а не только из чистой любознательности. Значит, инопланетники всенепременно постараются ограбить нашу старушку Землю, обчистить её обитателей до нитки и пустить по галактическому по миру! Более того, альенам позарез нужны невольники-земляне! Так ведь? – и профессор хитро прищурился. – Но ведь это же та самая примитивизация, – нашёлся молодой человек, – о которой вы только что говорили! Если человечество за всю свою историю привыкло действовать по принципу «сильный покоряет слабого», то этот принцип автоматически переносится и на межзвёздные взаимоотношения. – Нельзя не считаться с массовым сознанием, друг мой, – скорбно вздохнул учёный. – В злобность пришельцев свято уверовали ещё со времён Герберта Уэллса и его марсиан-вампиров. Но мы, повторяю, находимся в полнейшем неведении относительно того, какие же именно ценности являются приоритетными в обществе гипотетических альенов. А что, если мы им просто-напросто неинтересны? Вот вы, к примеру, знаете о существовании в Южной Америке или в Австралии первобытных племён, но значит ли это, что вас переполняет желание пообщаться с ними на короткой ноге или отобрать у них их нехитрый скарб – так необходимый для вашего благоустроенного жилища? Но это только вершина айсберга – я ведь говорил, заметьте, только о наиболее распространённой среди нас, землян, модели существования Чужих: звездолёты, головокружительный уровень развития техники и прочее в том же духе. Предположение, лежащее на поверхности… – А у вас есть другое предположение? – встрепенулся журналист. – Есть, и далеко не у меня одного. Вселенная, – профессор снова отхлебнул кофе, – устроена гораздо сложнее, чем принято считать, исходя из современного уровня знаний человечества. Я потратил немало времени на дотошное изучение материалов об НЛО – включая самые бредовые. Так вот, едва ли полтора-два процента этих феноменов может быть объяснено с техногенной точки зрения. Некий летательный аппарат, пресловутое блюдце, так скажем… Большинство других «свидетельств» интересны лишь психиатрам (хотя и здесь далеко не всё столь однозначно), но некоторые из них… – учёный внимательно посмотрел на подобравшегося журналиста. – Как бы вам изложить понагляднее… А, вот: вы сидите в комнате многоэтажного дома (причём не подозревая даже о существовании в этом доме других комнат с другими квартирантами), сидите себе и спокойно пьёте пиво или занимаетесь чем-нибудь столь же приятным. И вдруг с потолка вам на голову сыпется пыль, или по обоям ползёт струйка воды. Это что за вторжение такое в ваш уютный мирок? А между тем, всё очень просто: жильцы наверху двигают мебель, занятые ремонтом, а другие оставили открытым кран на кухне, и вода просочилась к вам. Это если обитатели-соседи сами по себе, и не проявляют к вам лично особого интереса. Но могут быть и такие, которым захочется просверлить в стене дырку, чтобы понаблюдать, чем же вы будете заниматься с навестившей вас девушкой. Это я так, к слову, для вящей убедительности образа… – Многомерность… – задумчиво произнёс журналист. По лицу его промелькнула быстрая тень, а черты чуть заострились. – Вот-вот. Большинство аномальных явлений – из тех, каковые не являются плодом воспалённого воображения, – может быть отнесено к спонтанным. Это просто отзвуки происходящего в параллельных мирах. Но есть и целенаправленные, то есть сознательные, действия. – Даже так? – Даже так. – Жутковато… – Не всё так мрачно, дорогой мой. Я убеждён, что если бы Они хотели, то завоевали бы нас давным-давно – никакие ракеты с кассетными боеголовками и никакие стреляющие навскидку супермены с крутыми бицепсами нам бы не помогли. Меня более всего интригуют Их мораль, Их этические принципы. И это нужно прежде всего нам самим – для понимания нашего места в Мироздании. А то ведь можно и ошибок понаделать. Непоправимых ошибок, – эти слова были сказаны учёным со странной интонацией. Некоторое время оба молчали. Один – увлечённый своими мыслями, другой – переваривая услышанное. Затем старший из собеседников заговорил снова. – Резюмирую. Общая картина присутствия альенов в нашем мире – это если принять за аксиому само их существование – может быть разделена на следующие составляющие. Первое – некая высокоразвитая техногенная цивилизация наблюдает нас с применением стандартных, если так можно выразиться, методов. Корабли-разведчики, патрулирующие в ближнем космосе и превосходно экранированные от визуального и инструментального обнаружения. Ничего сверхъестественного. Мы бурно развиваемся технически, и вероятнее всего, это обстоятельство и вызвало интерес альенов. Однако конечные цели пришельцев неясны, а всё непонятное может нести потенциальную угрозу. И второе, но гораздо более существенное, нежели первое: мы являемся объектом слежения – и, надо полагать, являлись таковым с незапамятных времён, – для принципиально иных альенов, нежели пилоты UFO. Им, этим Иным, малоинтересны наши механические игрушки, их куда больше занимает духовная сфера землян. Полагаю даже, что они способны вмешиваться в её изменение и развитие – и делают это. А что касается целей иномерников, то для нас они ещё более непонятны. – Это уже сродни деятельности Господа Бога и присных Его, – в эту фразу журналист явно добавил немалую толику иронии. – А вам никогда не приходила в голову мысль, что религия – это не только (и даже не столько) результат страха человеческого перед могуществом стихий и Неведомым вообще, но и следы Истинного Знания? Конечно, форма искажена, – всё тот же принцип подгонки незнакомого под привычное, – но содержание передано верно. А само признание более чем высокой вероятности существования Высшего Разума – это не такая уж и ересь для учёного в наши дни. «Не подтверждено, но и не опровергнуто!» – такая формулировка всё-таки куда лучше огульного отрицания всего, что не может быть зафиксировано современным оборудованием. Ведь даже великий Эйнштейн вернулся к идее Бога. – Неужто небесный Отец-Вседержатель с его безразмерной ответственностью за всё Мироздание найдет пару свободных минут для нашей крошечной планетки? – Понимаю вашу иронию – вы специализируетесь именно на UFO, без всякой там мистики и эзотерики. Однако коль скоро вы упомянули всуе Имя Господне, то я позволю себе изложить коротко свою точку зрения по этому вопросу. – Я весь внимание, – на это раз молодой человек был абсолютно серьёзен. – Благодарю, – сухо сказал профессор. – Конечно, общемировая личность – точнее, – Ангелы с архангелами? – снова не удержался журналист. – Оставьте, право, – поморщился учёный. – В роли Присных Его выступают разумные существа – возможно, похожие на нас, но достигшие почти предельной, непредставимой ступени развития и совершенствования Сознания. Например, они способны влиять на основные понятийные компоненты Мироздания – на материю, пространство, энергию, время – напрямую, силой мысли. Ведь исходя из вами же упомянутого постулата о вечности и бесконечности Вселенной такое вполне допустимо, не так ли? Вот они-то и заботятся о душах наших грешных. – Но это же… магия! – явно изумился журналист. – Если хотите – да, магия, – усмехнулся профессор. – А почему бы и нет, собственно говоря? Конечно, не «крэкс-пэкс-фэкс» из детских сказок, а нечто куда более серьёзное… Вы представляете себе, на что способны подобные «ангелы», если… – в глазах мэтра зажёгся насмешливый огонёк, – …они и в самом деле существуют. И с ними лучше не ссориться – никому. – Всё это очень занимательно, – похоже, журналист думал о чём-то другом и оставил последние слова учёного без особого внимания. – Вы существенно расширили мой кругозор, профессор, – о подобном я раньше как-то не задумывался… И всё-таки давайте вернёмся к нашим старым добрым «летающим тарелкам». «Заурядное галактическое захолустье… Обычная звезда, десяток планет, пространство не несёт следов масштабной деятельности разумных – не считать же таковыми сотню-другую созданных для конкретных практических целей искусственных автоматических летательных аппаратов с примитивными двигателями, отработавшими своё уже в период запуска… И всё-таки именно здесь пропал «Расправивший крылья» – пропал бесследно. На последний сеанс связи Терэтис вышел, находясь на стандартной орбите, а вот что произошло дальше… Пояс астероидов? Да, это очень похоже на останки планеты, но планета эта, судя по всему, умерла тысячелетия назад, и её кончина никак не может быть связана с исчезновением крейсера. Туземцы? Они и сейчас вряд ли справятся с таким кораблём, а уж тогда и подавно не смогли бы – тем более так чисто. И всё же ни одно предположение, даже самое нелогичное, не должно отбрасываться с ходу: его следует либо опровергнуть, либо…». Адмирал знал о результатах (точнее, о безрезультатности) спасательной экспедиции. Когда истекли все предусмотренные сроки допустимого молчания, к Орете Зет направили два крейсера поиска. Корабли прочесали все окрестности звёздной системы и тщательно «обнюхали» обитаемую Третью планету. Ничего. Повторный просмотр планеты уже тремя звездолётами Второй Экспедиции существенно осложнился тем обстоятельством, что на планете к тому времени разразилась охватившая почти всю её поверхность война, в ходе которой аборигены применили первые образцы очень серьёзного оружия, основанного на использовании внутриатомной энергии. Скауты-спасатели действовали с известной осторожностью – системы обнаружения, имевшиеся в распоряжении обитателей Третьей планеты, также весьма усовершенствовались. К подготовке новой, Третьей Экспедиции (галактиане навещали Орету Зет и раньше, но счёт экспедиций начался тогда, когда эпизодические рейды стали именно экспедициями) приступили ещё до возвращения Второй, и готовили её очень основательно. Предполагалось установить постоянный ближний контроль над системой Ореты Зет. Причём необходимость этого проистекала не только и не даже не столько из неясности судьбы корабля капитана Терэтиса, нет. Технолидеров тревожил сохранявшийся очень высокий градиент возрастания технической оснащённости цивилизации Третьей. Если такие темпы развития сохранятся, то уже в обозримом будущем здесь может возникнуть очаг напряжённости. По данным ментального сканирования, уровень социальной этики и принципы общественного устройства обитателей Третьей никоим образом не соответствовали общегалактическим стандартам. По сути, местные жители оставались пещерными дикарями, готовыми самозабвенно рвать друг друга зубами ради сиюминутной выгоды и примитивных ценностей. А дикарь с бластером на звёздной дороге – это уже опасно. Секретные инструкции, полученные адмиралом прямо от Совета Правящих, минуя Штаб Флота, предусматривали меры, предназначенные для замедления или даже полного взятия под контроль научно-технического развития всей планеты. Правда, санкцию на их применение должен был дать непосредственно Совет – подобное деяние выходило за пределы компетенции Штаба, не говоря уже об уровне начальника экспедиции в звании третьего адмирала. Четыре корабля Лидеров первым делом занялись созданием стационарной Базы экспедиции. Наилучшим местом для этого был признан пояс астероидов – там, среди тысяч естественных небесных тел, Девять Сущностей выскользнули из Астрала благополучно. Они миновали дозоры Звёздных Валькирий незамеченными, что не было простым везением – их появления просто не ожидали. Контроль над всем пространством не может быть постоянным – самый бдительный часовой когда-нибудь да расслабится. В открытом космосе существа сблизились и начали мыслеобмен. Девятка достигла цели. Теперь предстояло оценить, что может быть сделано и как. Существа сблизились для неслышимого для врагов общения и зашептались. – Что конкретно можно предпринять? Если мы останемся открытыми, то Амазонки нас очень скоро найдут и перехватят. Мы ждём твоего слова, Лейтенант… – База на естественном спутнике планеты?… – Крайне ненадёжно. Я чувствую здесь следы Хранителей: это место слишком часто посещается ими… Разрушители не знали, что пославший им Зов Пробуждения Полковник Эддарис уже необратимо мёртв, и что сама его Сущность сгорела, бесследно распалась в белом пламени Абсолютного Оружия. Они не знали, что Башня – главная цитадель Тёмных в этой Галактике – разрушена после ожесточённого штурма, в ходе которого победители не брали пленных; что уцелевшие Чёрные Маги из остатков седьмой бригады третьей дивизии Вселенской Армии Мрака отчаянно пытаются оторваться от неумолимо идущих по пятам беглецов синтагм Алых Магов-Воителей. Основные силы чёрных эсков в этой Галактике были уже разгромлены, весы Вечной Войны на данном отрезке времени качнулись в пользу Хранительниц Жизни – перед тем, как неизбежно пойти в обратную сторону, восстанавливая Равновесие. Линия фронта – если вообще можно говорить о какой-то «линии» в многомерном пространстве – откатилась в другие галактики и в смежные Миры, но за этой линией остались небольшие диверсионные отряды Тёмных, терпеливо ждущие своего часа и приказа действовать. Действовать – то есть терпеливо и тщательно выискивать во Вселенной любые негативные тенденции, заботливо пестовать их, и направлять энергию Носителей Разума не на созидание, а на разрушение. Ничего этого появившиеся у Третьей планеты системы Жёлтой звезды девять Несущих Зло не знали – и не стремились узнать. Они просто выполняли свою Задачу, выполняли чётко и предельно добросовестно – любой властитель всех времён и народов хотел бы иметь таких воинов, для которых не существует ничего, кроме верности долгу. Солдатам Тьмы неважно, в чём суть этого Долга – важно, что он у них есть. Значит, его надо исполнять. «Какой всё-таки красивый мир! Нет, есть разница между творениями природы и тем, что создаём мы с помощью Машин. Технический рационализм выхолащивает из наших душ понимание прекрасного…». Скаут парил на небольшой высоте, но этого было достаточно, чтобы охватить взглядом и буйную зелень тропических лесов, и ослепительную синеву океана, окаймлённую у жёлтого песка берега кипящей белизной прибоя, и фиолетовый контур гор на горизонте, и бездонную голубизну неба с мягким пятнышками пушистых облаков. – Ты только посмотри! – невольно вырвалось у командира. Второй пилот, не отрываясь от управления кораблём, равнодушно скользнул глазами по окружающему пейзажу и меланхолично процедил: – Слишком хорошая видимость. Нас наверняка заметят, а дополнительно тратить энергию на экранировку… Плотность энергополя низкая, и аккумуляция затягивается. На наших пяти единицах не разбежишься, нужно хотя бы… – Слушай, кадет, ты можешь хоть ненадолго отвлечься от скучных цифр? – Я знаю, леди мичман, что вашему полу органически присуще чувство прекрасного, но для меня предпочтительнее понятие целесообразности. Впрочем, философы считают, что эти две категории смыкаются в единое целое: красиво то, что функционально. Например, широкие бёдра женщины способствуют процессу деторождения, поэтому они красивы. Первый пилот не стала развивать тему. Её хорошо учили (и не только в Академии Полётов, куда всё чаще и чаще попадали галактианки, но и среди «Заметят… И что из этого? За те годы, которые Третья Экспедиция провела у Ореты Зет, обитатели Коварной Планеты (такое неофициальное имя дали ей пилоты после того, как все поиски „Расправившего крылья“ оказались безрезультатными) десятки – если не сотни – раз видели наши скауты, иногда даже фиксировали их на свои носители информации. Ну и что? От контакта – даже от самых настырных его попыток – мы неизменно уходили, материальных свидетельств нет, внятных объяснений нет. Да и как могут аборигены идентифицировать скаут в тот момент, когда он на девяносто пять процентов пребывает в маневренном состоянии – в форме поля? Только как мираж, шаровую молнию или иное естественное, но ещё не изученное атмосферное явление! Для них космический аппарат – это нечто внушительно-железное, с громом, гулом и пламенем проносящееся по небесам. Они видят только то, что хотят увидеть. Сознание Юных облекает непривычное в знакомые формы – дети наивно полагают, что галактические просторы можно преодолеть на конструкции, снабжённой какими-то там люками, дюзами, клапанами и рубильниками! Мы же пойдём на Контакт только тогда, когда сочтём это нужным и полезным – для нас самих. А до этого – пусть резвятся. В этом есть свой смысл: они исподволь подготавливают сами себя к тому, что произойдёт…». Корабль-разведчик выполнял обычный патрульный полёт. Дистанционное сканирование с большого расстояния всеми возможными приборными способами – это само собой, однако прямое ближнее наблюдение – вплоть до визуального – ещё никто не отменял. И поэтому несколько десятков скаутов постоянно висели в атмосфере Третьей планеты и в ближнем космосе, сменяя друг друга. На Базе вся полученная информация суммировалась, причём внимание уделялось любым, даже самым малозначащим – на первый взгляд – деталям. Технолидеры взялись за Коварную Планету всерьёз: их интересовали не только объёмы добычи углеводородного сырья, темпы промышленного роста и результаты президентских выборов в той или иной стране, но и расцветка галстуков мужчин, темы бесед женщин и излюбленные игрушки детей в тех же самых странах. Такая дотошность объяснялась просто: комплексное изучение планеты «особого статуса» (а Коварная Планета этот статус получила) подразумевало (в случае «однозначно признанной целесообразности» такого шага) непосредственное Внедрение. Решения такого уровня важности принимались только Советом Правящих (статусных планет в Галактике не десятки тысяч, а гораздо меньше) и, конечно, одного из многих миллионов мичман-пилотов (первый офицерский чин Звёздного Флота) никто не собирался ставить в известность не только о дате начала Внедрения, но и о самом факте начала – разве что этот мичман сам должен был участвовать в этом Внедрении. Однако эта леди мичман имела свои источники информации – она знала, например, о подготовке Десантников для Третьей и обо всех явных и тайных изъятиях с этой планеты её аборигенов, хотя сама их и не производила. Признавшие Необъективное мало-помалу превращались в очень серьёзную структуру… …Ярко-зелёный цвет внизу поблёк и порыжел – у степей и полупустынь свой оттенок. Накопитель полон – скаут снял данные с обширного населённого района и выходил за его границы. На минимальной скорости перемещения – в состоянии слежения – большая часть объёма-массы корабля-разведчика имеет плотноматериальную форму: центральная стандарт-капсула и энергоблок ГАЭ обрастают корпусом и прочими «украшениями». «Сейчас мы все эти излишества уберём, – подумала галактианка. – Но сначала…». Чуткие пальцы командира легли на сенсорную панель. Пилот-Процессор настроен на физиологические параметры живых пилотов скаута – чужих приказов Машина выполнять не будет. Стандарт безопасности. Если в следующий рейс полетит другая пара пилотов, то сенсор-опознаватели перенастроят на борту корабля-матки. – Внимаю, слушаюсь и повинуюсь, – прошелестело в сознании первого пилота, – Хозяйка. «Интересно, какой любитель древних сказок наделил Машину такой витиеватой фразой? Или это она сама додумалась? Но приятно, ничего не скажешь. Вот если бы ещё Машины всегда так безоговорочно повиновались…». Леди мичман прикрыла глаза. Под ладонью словно заворочался тёплый зверёк. Восприятие. Сейчас её мысли будут трансформироваться в чёткие код-импульсы команд. Сосредоточение. «Неужели я когда-нибудь смогу делать это напрямую…». Какая-то лёгкая тёмная тень на мгновение задёрнула сознание галактианки, но ощущение было настолько кратким, что она даже не сочла его реальным. Процесс пошёл. Терабайты аудио-, видео– и ментальной информации спрессовывались, уменьшаясь до размеров материальной точки. Слабый укол – Посылка ушла. Ушла туда, к притаившейся среди ледяных и каменных глыб астероидного пояса Базе – сама База внешне выглядит как планетарный обломок. Стандарт безопасности. – Отправка завершена, Хозяйка. – Спасибо. «Благодарить Машину не обязательно, но… желательно. Тем более Леди мичман открыла глаза и посмотрела на склонившегося над пультом напарника. – Ну что, коллега, пошли домой? Второй пилот не ответил. «Странно, – удивилась она, – такой дисциплинированный мальчик! Кадет последнего цикла Академии. По возвращении на Базу его ждёт дорога домой с очередным рейсовым кораблём – после того, как Третья Экспедиция стала постоянной, челноки ходят от Ореты Зет к Ядру Галактики регулярно. Скоро в Галактическом Флоте будет одним мичманом больше». – Кадет, медитировать будешь на борту крейсера, а сейчас… – с этими словами командир дотронулась до плеча второго пилота и осеклась. Тело юноши было ледяным, словно только что вынутое из межзвёздной пустоты – холод ощущался даже через ткань полётного комбинезона. Но самое непонятное и страшное – второй пилот среагировал на прикосновение. Он медленно повернулся каким-то неживым движением и поднял голову. Лицо его казалось тёмной маской, а глаза, пустые и бездонные, остановились на лице командира, и из них хлынула Тьма… Галактианка никогда не думала, что обретённые ею среди Мысленно сжавшись в тугой комок, первый пилот пыталась противостоять, но очень быстро поняла, что это уже выше её сил – злая мощь подавляла. И тогда она скорее инстинктивно, нежели следуя выученным практикам, Огнистый взблеск бластерного выстрела разорвал чёрную маску. Тело несчастного кадета – точнее, оболочка, захваченная неведомым существом, – бессильно завалилось набок. От головы остались рваные обугленные ошмётки. «Вот тебе и последний вылет перед возвращением…» – отрешённо подумала леди мичман, опуская оружие. Скаут, снижаясь, дергался, будто подбитая птица. «Неужели эта тварь ударила и по Процессору? А с Терэтисом… случилось то же самое?». Пилот не удивилась своим очень рациональным мыслям по поводу Неведомого – ведь именно к такому её и готовили среди Признавших. Перед глазами плавали разноцветные круги, тело почти не слушалось, но главное – сознание повиновалось. «Сейчас, сейчас…». Корабль быстро падал. Превозмогая свалившуюся на плечи неподъёмную тяжесть, галактианка невозможным усилием вытянула ладонь и коснулась сенсорной панели. «Ну же… Ну! Подчиняйся!» «Что?! Рука… Но это же НЕ МОЯ рука!!! Сухие тонкие пальцы, похожие на когти… Пергаментная кожа… И лицо коллеги перед тем, как его сжёг бластерный разряд… Ничего общего с обликом молодого галактианина!.. Твердь Коварной Планеты прыгнула навстречу разъярённым псом. «Какого демона плазмы она пригласила этого самовлюблённого хлыща! Я бы предпочёл этот последний вечер и эту последнюю перед отлётом ночь провести только с ней – вдвоём. И вот на тебе! Непредсказуемое создание… Словно сошедшая со страниц древних манускриптов и ожившая иллюстрация к постулату о непознаваемости женщины…». Если честно, то в любое другое время, в любом другом месте и при любых других обстоятельствах Даэций с удовольствием уделил бы должное внимание Творителю Машин, тем более занимавшему такое высокое положение. С ним интересно. Его суждения были не то чтобы абсолютно новы, но закончены и доведены до полной – до почти полной – убедительности. И сама тема беседы – любой Технолидер готов беседовать о Машинах неопределённо долгое время, слишком уж важную роль играют они в жизни галактиан. Но сейчас почему-то Звёздного Навигатора куда больше волновал вопрос, никак не связанный с Искусственным Разумом: «А было ли что-то между этим типом и моей подругой?». Причём в понятие «что-то» вкладывался тот самый смысл, который имели в виду мужчины всех рас во все времена, размышляя о своей женщине и о другом мужчине. Древняя, как сама Вселенная, ревность… Справедливости ради следует отметить, что уж чего-чего, а поводов для ревности Лилит[9] всегда давала в избытке – чего стоило хотя бы её увлечение популярной среди галактиан виртуально-реальной игрой «Угадай, хочу ли я тебя?». Подруга Даэция вообще пользовалась повышенным вниманием множества мужчин, невзирая на их возраст и социальный статус, и умело и со вкусом наслаждалась этим вниманием. Нет, она отнюдь не одаривала своей благосклонностью всех подряд, но широчайшей возможностью выбора располагала и не пренебрегала этой возможностью. Творители Машин составляли элиту Технолидеров. Именно они постоянно обновляли и совершенствовали тот универсальный инструмент, при помощи которого галактиане воздействовали на окружающий их мир и вообще могли существовать как разумная раса. Мало располагать энергией; мало уметь пользоваться синтезаторами, способными создать любой материальный объект или субстанцию, многократно ускоряя или вообще минуя естественные стадии тех или иных процессов; мало просто знать, чего же ты хочешь получить. Надо ещё обладать талантом, чтобы чётко сформулировать задачу Машине или даже соответствующим образом изменить существующую Машину (создать новую), если поставленная задача не по силам Машине прежней. Вот этим и занимались Творители. Ни одно серьезное начинание могущественной галактической цивилизации (будь то сооружение гигантских планетоидов, постройка флота или изменение условий обитания в какой-нибудь звёздной системе) не обходилось – и не могло обойтись в принципе – без этих специалистов, поэтому-то они так высоко ценились социумом Технолидеров. Этому ремеслу обучали, естественно, – как это делается с новыми поколениями во всех сообществах Носителей Разума, – но просто суммы полученных знаний недостаточно, чтобы заслужить статус «Творитель Машин». Научиться грамотно активировать-деактивировать ГАЭ или запускать синтезатор вещества при соответствующем уровне общего развития и подготовки не так сложно, но вот решить комплексную задачу – перерегулировать климат планеты или получить требуемое количество высококачественной белковой пищи нужных параметров – на такое не каждый способен. А с развитием Машин и обретением ими самодостаточности роль оператора неизмеримо возросла – Машины иногда выказывали норов. Из элиты расы выделилась элита власти. Машины обеспечивали жизнь галактиан и одновременно её же регламентировали, поэтому Творители Машин, инженеры составляли большинство Правящих в Общегалактическом Совете. Их полушутя звали Кудесниками, хотя Технолидеры не очень-то жаловали шутки как таковые и не любили иррационального. Тем не менее, прозвище прижилось, и сами Творители Машин им даже в какой-то степени гордились. Чувство гордости и ощущение высокой собственной значимости у Технократов принимало иногда гипертрофированные формы – многие из них всерьёз считали себя верхом совершенства и объектами вожделения для всех без исключения галактианок. Именно из-за этого Звёздный Навигатор Даэций отнюдь не пришёл в безудержный восторг от выходки Лилит, нежданно-негаданно пригласившей непонятного визитёра и даже не предупредившей об этом друга. От Лилит с её своеобразной любовью к «свободе вообще» можно было ожидать чего угодно. Даэций допускал, что вот прямо сейчас его подруга может встать, погасить музыку, выгладить свой сферический дом, оставив в интерьере из всей мебели одно только ложе, и заявить с чуть ироничной улыбкой: «Оставь этот вечер мне, друг. Я намерена побыть с моим гостем наедине и обсудить с ним важные предметы. Обсуждение затянется до утра». Правда, за то время, что они вместе, Лилит не отдавала предпочтение другим мужчинам открыто, но ведь всё когда-нибудь случается в первый раз… И тем не менее, беседа захватила Даэция – гость явно был личностью (и незаурядной!). Правящий умел убеждать – и не только выверенной аргументацией своих высказываний, но и манерой речи, обдуманными паузами и жестами, тембром голоса, всем своим внешним видом, наконец. Технократ, Истинный Хозяин Галактики… Да, демон плазмы его побери, таких действительно вожделеют женщины! – Наше общество предельно совершенно, – тон Кудесника не допускал сомнений в правоте его слов. – Что вызывало в прошлом все конфликты, войны, мятежи? Прежде всего, элементарная нехватка ресурсов жизнеобеспечения – борьба за выживание, если совсем примитивно. Кто-то умудрялся захватить самый жирный кусок тощего пирога, но, в конце концов, зависть толкала обделённых на насильственный его передел. Социальные системы менялись, модернизировались, но суть оставалась всё той же, и мечта о всеобщем счастье так и оставалась несбыточной мечтой. Свободная энергия и Машины, взявшие на себя весь неблагодарный труд, решили вечную проблему. – Значит, почтенный, проблем у нас не осталось вовсе? – спросил Даэций. – Ну почему же? – Технократ снисходительно улыбнулся. – Препятствия на пути Разумных будут возникать снова и снова – этот путь бесконечен. Но от недостойной заботы о хлебе насущном, которая отнимала все силы у минувших поколений, мы избавились. Разум стал истинно свободным, а без этого нечего и думать о достижении вершин. Нам нет необходимости заставлять – принуждением, соблазном или ещё как-то – одних Носителей Разума трудиться для других. Рабов заменили Машины. И теперь, когда проблема Счастья решена… «Неужели он искренне считает, – подумал Звёздный Навигатор, – что суть Счастья в избавлении от забот о пище и крове?» – …мы можем взяться за осуществление другой вековечной мечты всех Разумных – мечты о Бессмертии! – Неужели есть реальные пути достижения такой цели, почтенный? Ведь вряд ли можно ставить знак равенства между бессмертием и регенерацией биоструктур – пусть даже на молекулярном уровне. – Нельзя, – легко согласился Правящий. – Я не буду говорить о подробностях – они не для всех, но… «Как они любят подчёркивать свою исключительность!» – …суть состоит в следующем: создаётся абсолютно точная копия любой личности. Не копия тела, отнюдь, но копия того, что называют внутренним миром или, если угодно, душой. – Кудесник поднял изящный бокал и посмотрел его на свет, словно различая в нём нечто недоступное пониманию простых смертных. – Но ведь эта самая душа – понятие эфемерное, не так ли? – В том смысле, который вкладывают в это понятие любители сказок и… – Технократ внезапно быстро посмотрел на хозяйку дома, словно уколол её взглядом, – …последователи всяких там древних сект – да, эфемерное. Но мы берём за основу абсолютно осязаемое: запись всех без исключения ощущений, переживаний, эмоций, мыслей разумного существа – не упуская самых незначительных и мимолётных! – за всю его жизнь, день за днём, миг за мигом. Новейшая аппаратура позволяет это сделать. А потом запись переносится на новорождённое существо в тот момент, когда сознание его пробуждается, и когда оно начинает осознавать себя как личность. Носитель Разума начинает жить не с нуля, а с уже достигнутого уровня. Это и есть Бессмертие. Но запись должна вестись непрерывно в течение всей жизни, без малейших пропусков – иначе копия не будет точной. Уже определён круг детей, которых начнут записывать. Их пока немного, но это только начало. – И ваши дети, почтенный, они… тоже? – Даэций соблюдал вежливость, несмотря на нарастающее в нём раздражение. – У меня нет детей. Пока нет. Я ещё не выбрал себе подругу… – и снова быстрый взгляд на Лилит, но уже не колючий, а ласкающе-мягкий, – достойную дать жизнь будущему Бессмертному. – Я не Творитель Машин, почтенный, – навигатор перехватил этот взгляд Правящего, однако сдержался, – но я понимаю, что для хранения такого большого объёма информации… – …нужна Машина. Да, нужна. И очень совершенная Машина. – Но ведь и самые совершенные Машины иногда выходят из строя, не так ли? – А вот на это существуем мы, – в голосе Технократа явственно прозвучала нотка надменности. – К осуществлению «Проекта Бессмертие» привлечены лучшие из лучших. – И почтенный тоже? Голос хозяйки прозвучал неожиданно. До этого Лилит молча следила за интерьером, за звуковым и цветовым фоном и за столом и в беседу не вмешивалась. Она только переводила внимательный взгляд из-под полуприкрытых ресниц с гостя на друга, словно сравнивая их между собой. Взгляд, который действует на мужчин, словно шпоры на горячего скакуна… «Неужели она верит, что избалованному женским вниманием Правящему и в самом деле нужно от неё нечто большее, чем просто ночь-другая? Она, Умница Лилит!» Кудесник явно оценил значение вопроса. Он ещё раз обласкал галактианку глазами и церемонно кивнул. – Да, почтенная. «Ого! – едва не вырвалось у адмирала. – Подобная формула принята только при обращении к Правящим от всех прочих и при общении Правящих между собой! Очень многообещающе…» Даэций пожалел, что находится не в своём кругу. Среди офицеров Галактического Флота сохранялось и поддерживалось множество традиций, вплоть до самых архаичных, корни которых терялись в глубине тысячелетий. И Кодекс офицерского корпуса, невзирая на весь прогресс, допускал даже дуэли на любом оружии – от голых рук до бластеров, – коль скоро было затронуто хрупкое понятие чести. А уж ради того, чтобы добиться любви или чтобы защитить свою любовь, Звёздные Навигаторы были способны на очень многое… «Ты пытаешься завоевать мою подругу? Ладно, примем твои условия поединка…». И тут Даэций заметил, что Лилит смотрит на него как-то по-особому; и в глазах её появился одобрительный блеск. «А вдруг она… читает мои мысли? Почему бы и нет? Что я вообще знаю о Признавших Необъективное? Лилит до сих пор ограничивалась недомолвками и неясными намёками, стоило мне ненароком коснуться этой темы» – А существует ли у вас уверенность, почтенный, – спросил он напрямик, – что все составляющие личности однозначно описываются нашими научными категориями? Как быть, например, с любовью и иными сильными чувствами? Ведь руководствуясь эмоциями, Носители Разума зачастую поступают нелогично! Я верю, что можно зафиксировать всю событийную сторону бытия наделённого Разумом существа и даже все сопутствующие переживания, но будет ли такой блок информации Истинной Душой? Тот, кому вы подарите подробное описание кем-то прожитой жизни, прочтёт это описание с некоторым интересом, но отождествит ли он при этом действующее лицо повести с самим собой? Вы до конца уверены, что познали суть Разума? – Разум – это свойство высокоорганизованной материи, проявляющееся во Вселенной по закону статистической случайности. И не более того! – отрезал Технократ. – А всё, что материально, то принципиально познаваемо и может быть повторено. Не будем касаться религиозных верований, это просто несерьёзно. Все они основаны только на страхе перед предстоящим небытиём и питают Разумных утешительными сказками о бессмертной душе и загробной жизни. Даэций промолчал – с догмами не спорят: это бессмысленно. «Ну-ну» – подумал он. – А что касается эмоций… – Правящий чуть поморщился. – Не стоит слишком переоценивать их роль в жизни нашего общества – рационального и совершенного общества. Наши типовые брачные союзы основываются не на чувствах, а не реалиях, на тех преимуществах, которые могут дать друг другу мужчина и женщина в результате такого союза. Прежде всего – статус, это для нашей цивилизации основополагающее. А чувства – они вторичны, и всецело подчинены целесообразности. Простой пример – женщины в своём выборе друга, как правило, руководствуются критериями успешности кандидата. Иногда, правда, оценивается потенциальная перспективность избранника – авансом, так сказать, – но если ожидания не оправдываются… Такой союз обречён, и он неминуемо распадётся. Для необъективного осталось мало места, а в недалёком будущем оно исчезнет совсем. «Интересно, а знает ли Кудесник, что хозяйка этого дома и есть Признавшая это самое Необъективное? Непохоже… Он вёл бы себя по-другому… Или Правящий непоколебимо уверен в собственной неотразимости?» – подумал Даэций и задал следующий вопрос: – Значит, все средние, – а их среди нас подавляющее большинство, – обречены на одиночество? – Ну почему же? Сработает закон соответствия: средним достанутся средние, на долю неудачников останутся неудачницы, а вот самые ценные призы… – и Творитель Машин так посмотрел на Лилит, что навигатору захотелось просто-напросто сбить Технократа с ног без всякого соблюдения дуэльных правил – каким бы диким подобный поступок не выглядел. – Не согласен, – резко бросил Даэций без традиционного «почтенный». – У меня нет доступа к статистике по всем нашим обитаемым планетам, однако я лично знаю многие пары, ничуть не соответствующие такой классификации. – Он чуть было не добавил «а мы с Лилит?», но вовремя прикусил язык – ведь его подруга молчала, и было бы слишком самонадеянно говорить за неё. – Мои коллеги по Дальней Разведке, они… – Исключение лишь уточняет правило, – холодно перебил его Правящий, от внимания которого не ускользнуло пренебрежение формулой вежливости. – Странно, что вы упустили это из виду. Всё живущее – а тем более думающее – совершенствуется, отбрасывая ненужное в ходе эволюции. Так и мы. Нелепые эмоции отомрут, как мешающие и тормозящие наше дальнейшее развитие. И мы создадим новую расу – Расу Бессмертных! – А зачем Бессмертным размножаться и плодить себе новых конкурентов? Вы хотите срастись с Машинами, зачем вам тогда нужны женщины? «Всё, Кудесник, если ты ещё раз вякнешь что-то об отмирающих эмоциях, о самых ценных призах и о неудачниках, я просто расшибу твою холёную физиономию. А там пусть хоть с флота выгоняют!». И тут Лилит гибким движением встала из-за овального стола, за которым они сидели, – Даэций почувствовал липкий холод в груди («Ну вот, дождался…»), – и с чуть ироничной улыбкой сказала: – Почтенный гость, я признательна тебе за сегодняшний вечер. Я узнала столько нового и крайне интересного! Но теперь нам с моим другом пора остаться вдвоём: ночь короче, чем того хотелось бы. «Хм-м, она обратилась к Правящему на „ты“, – подумал навигатор, раздираемый „нелепыми эмоциями“: неостывшей яростью, ревностью и одновременно радостью. – Что это – желание подчеркнуть свою равность или свидетельство дружеских отношений: былых или возможных будущих?» В лице Творителя Машин что-то неуловимо дрогнуло, – он явно рассчитывал на нечто большее! – а Лилит невозмутимо закончила традиционной формулой: – Мы желаем тебе плавного переброса. «Как она выделила голосом это самое „мы“. Спасибо, Лилит…» Технократ умел проигрывать (а может, намерен был в скором времени взять реванш?). Он изящно поклонился и… исчез. – Не может без спецэффектов, дьявол плазмы ему в бок… – сердито буркнул Даэций. – Наверняка у него на поясе блок-телепортатор – об этих новомодных штуках много говорят в последнее время. До ближайшего терминала рукой подать, и этот твой… гость уже там. – Послушай, Звёздный Навигатор, ну когда же, наконец, ты поймёшь, что нас с тобой связывает не только типовой союз? Не сердись на меня – любой женщине нравится, когда за неё борются, и когда её добиваются. А то мне в последнее время кажется, что ты слишком привык ощущать меня своей безраздельной собственностью… С этими словами Лилит положила Даэцию руки на плечи и притянула его к себе, одновременно гася музыку и меняя интерьер, а он вдруг сообразил, что за весь вечер она ни разу не назвала Кудесника по имени, и Даэций не узнал, как того зовут. Сам Правящий не представился – они почему-то считали, что их имена и так должна знать вся Галактика. Прозвище «Демон Плазмы» второй адмирал (подтверждение его новых кодов различия пришло по гиперсвязи несколько дней назад) Даэций получил от коллег, бороздивших вместе с ним и под его началом галактические просторы, давно. И произошло это не только из-за любимой присказки адмирала, поминавшего фантастического обитателя звёздных недр (по преданиям, Демоны Плазмы жили внутри звёзд, там, где сверхвысокие температуры переводили вещество в это агрегатное состояние) к месту и не к месту, но главным образом из-за того, что капитан Даэций первым провёл крейсер «Пронзающий» (подходящее имя для такого дела!) прямо через сердце звезды. Подобное предприятие казалось чистым безумием, хотя оно и было продиктовано насущной необходимостью (в отличие от авантюр экстремалов, высаживавшихся в одиночку или парами на дикие планеты без комплекта жизнеобеспечения и даже без портативного ГАЭ – на пари). Технолидеров очень интересовали процессы энергообмена, протекавшие в раскалённом чреве звезды, где плотность энергии куда выше, чем в любой другой точке Мироздания. И прямое проникновение признали наиболее эффективным способом изучения этих процессов. Отчаянный рейд не кончился трагедией только благодаря Даэцию – тогда он был капитаном большого уровня, и Лилит не вошла ещё в его жизнь. ГАЭ корабля работали в закритическом режиме, захлёбываясь от переизбытка располагаемой энергии и норовя выйти из-под контроля; защита непрерывно истончалась, причём неравномерно, и её приходилось постоянно подпитывать и выравнивать; а центральный Процессор впал в некий ступор и неадекватно реагировал на поступающие команды (именно тогда командир крейсера впервые испытал чувство недоверия к Машине). И всё-таки капитан «Пронзающего» сумел выиграть, собрав воедино волю всего экипажа и безошибочно управляя этим коллективным сознанием (позже он и сам не смог объяснить, как ему удалось это сделать). Тем не менее, они победили, и они вернулись, и капитан Даэций получил второе имя. Адмирал знал, конечно, о своём прозвище и гордился им, словно знаком отличия: у всех известных Звёздных Навигаторов времён Великих Открытий и Галактической Войны имелись славные вторые имена. Находясь на переднем крае практического соприкосновения с Неведомым, пилоты Дальней Разведки с гораздо большим почтением относились к ирреальному, нежели Творители Машин, и уважали древние суеверия, оборачивающиеся порой истинами. А суеверия жили и даже иногда наполнялись новым смыслом, потому что, во-первых, Неведомое приоткрывало всё новые свои ипостаси; а во-вторых, далеко не всегда могло быть дано объективное объяснение этого нового. «Мы здесь уже около ста лет, – размышлял адмирал Даэций, разглядывая отражённые на обзорных псевдоэкранах звёзды, – по счёту времени обитателей Третьей. Мы узнали очень многое о системе Ореты Зет и о самой Коварной Планете. Мы полностью готовы к широкому Внедрению и даже начали частичное Внедрение, о чём я уже доложил. Но мы ни на шаг не приблизились к разгадке тайны исчезновения Терэтиса…» Крейсер числился именно в категории «исчезнувших», а не «погибших». Традиция, но в ней есть свой смысл – пока факт гибели точно не установлен, остаётся надежда. Ведь с «Расправившим крылья» могло случиться нечто такое, чего доселе не случалось ни с одним из кораблей флота Дальней Разведки и Галактического Флота вообще, и это нечто совсем не обязательно должно было погубить крейсер. «А вот со скаутом „базовый-78“ неясности нет – корабль-разведчик погиб. Да, погиб, но обстоятельства катастрофы загадочны. Скаут закончил программу патрульного рейда, передал собранную информацию и дал сигнал о возвращении. А потом – потом разведчик неожиданно стал терять высоту и в конце концов врезался в поверхность Третьей. В результате удара произошёл скачкообразный разряд бортового ГАЭ – взрыв. Вопрос: как такое могло произойти? Конструкция скаутов очень надёжна, она совершенствовалась тысячелетиями. Эти кораблики специально предназначены для перемещения на высокой скорости по произвольным траекториям в непосредственной близости к объектам с большой массой материи. Ошибка экипажа, состоявшего из девчонки-мичмана и мальчишки-кадета? Возможно, но очень маловероятно – кто-кто, а Даэций знал, кем была эта девчонка. Кроме того, Пилот-Процессоры скаутов всегда программируются на оптимальную безопасность. Процессор… Неужели снова виновата Машина? Неисправность? Или… Однако с подобным выводом спешить не стоит, – напомнил себе Даэций. – Технократы терпеть не могут, когда их любимицы подвергаются хоть малейшей критике, пусть даже обоснованной и полезной. А случаи неповиновения Машин – это вообще тема болезненная. Так что… Тем более, что доказательств нет». Адмирал находился в командной рубке флагманского крейсера Третьей Экспедиции, слившегося с Базой и составлявшего с ней единое целое. Лучше было бы расположиться на планетоиде – его инфраструктура рациональнее, – однако Даэций предпочитал корабль, тем более что Начальник Экспедиции имел право выбора. В Уставе Флота сформулировано чётко: «Планетоид конструктивно не отличается от галактического крейсера. Разница только в соотношении масса покоя/энерговооружённость. У планетоида эта величина гораздо выше приемлемой для гиперпространственных перемещений, поэтому планетоиды относятся к классу стационарных объектов. С точки зрения функциональности при проведении продолжительных исследований планетных систем планетоиды и крейсера равнозначны». Адмирал размышлял, приглушив (на всякий случай) внутренние сенсоры рубки и снизив до разрешённого минимума уровень контакта с Центральным Процессором. Гибель скаута и двоих Разумных – это плохо, хотя в Дальней Разведке всякое бывает. Но дело ещё и в том, кто именно погиб. Что он скажет Лилит? Не уберёг – а что, надо было не отпускать подопечную от себя ни на шаг, ни днём, ни ночью? Офицеры восприняли бы такой поступок командира эскадры как вполне соответствующий духу и традициям Флота – «Демон Плазмы завёл себе очередную подружку!», – а вот инженеры Базы, не столь склонные к эмоциям, могли бы кое-что заподозрить. Да и сама леди мичман прибыла сюда вовсе не для того, чтобы отсиживаться под крылышком у покровителя. Было и ещё кое-что, над чем стоило подумать. Первое – камни, добытые на одном из астероидов во время разведки пояса малых планет системы Ореты Зет. Камней таких собрали немало, но только некоторые из них хранили странное. Исследования выявили присутствие информации, не поддающейся расшифровке. Творители Машин из технической группы Третьей Экспедиции затратили немало усилий, но так и не выяснили, что же они откопали – в прямом и в переносном смысле – на обломке планеты, погибшей примерно десять-двенадцать тысяч местных лет назад. А то, что планета погибла, – точнее, была разрушена извне невероятно мощным потоком энергии, – было установлено достоверно. Это обстоятельство усиливало интерес к загадочным находкам, и адмирал оставил один такой камень себе – для Лилит. Даэций чувствовал – Признавшие Необъективное оценят осколок убитой планеты по достоинству. И второе – тревожный доклад менталоскопистов. Аппаратура, смонтированная на Базе, десятилетиями сканировала ментальное поле Коварной Планеты почти в идеальных условиях и накопила гигантский объём данных. Нет, Технолидеры не читали мысли аборигенов, – на такое наука галактиан не способна, – но они могли оценить интенсивность нарастания и убывания напряжённости поля, его векторные составляющие, соотношение негативного и позитивного спектров, сделать количественный и качественный анализ. Технократы хотели знать, чего можно ожидать от обитателей Третьей планеты системы Ореты Зет в ближайшем будущем, и изучение её ментального поля давало необходимый материал для составления вероятностных прогнозов. Операторы уже привыкли к традиционной окраске ментального поля Коварной Планеты и достаточно точно отмечали все более-менее яркие изменения в его характере. Поэтому наблюдатели немедленно зафиксировали новый параметр, некую засветку, появившуюся вскоре после гибели «семьдесят восьмого». Помеха была слабой, но устойчивой, и настороженность вызвал не столько сам факт её появления, сколько то, что связана она была с «болевыми точками» ментального поля, ассоциируемыми с наиболее разрушительными эмоциями разумных рас. Всплески подобных эмоций соответствовали войнам, социальным потрясениям и кризисным состояниям того, что принято называть общественной нравственностью. Ментальное поле Третьей изобиловало такими «нарывами» и раньше, но новый вектор словно специально ориентировался именно на них. Да, пищи для размышлений было вполне достаточно. …Адмирал Даэций ещё не знал, что восемь скаутов из числа вверенных ему сил уже не управляются пилотами-галактианами. Несущие Зло, развоплотив оригиналы, создали точные копии – для собственной Цели. А без применения Обломки девятого атакованного корабля-разведчика, имевшего индекс «базовый-78», разметало по пустыне в южной части Северо-Западного континента Коварной Планеты. Маг-Разрушитель никак не ожидал встретить в пилотской кабине скаута Технодетей Второй адмирал, командир эскадры и Начальник Третьей Экспедиции в системе Орета Зет Даэций по прозвищу «Демон Плазмы» не знал многого, но то, что в святая святых, в командной рубке его флагманского крейсера – Да, Королева. – Пока сказать трудно. Несомненно одно: Разрушители снова – в который уже раз! – изменили форму своего проявления. Они надели маски. – Чьи? Магов из других Высших Рас? Они лежали рядом, едва касаясь друг друга кончиками пальцев рук. Удовлетворённая усталость от взаимного наслаждения уходила, как вода в песок; уходила, чтобы вернуться новой волной обоюдного желания. Плотная и мягкая тьма обнимала их тела, тьма, пропитанная запахом моря и наполненная шорохом листвы. Причём эта тьма позволяла им видеть друг друга, а не только осязать. «Ко всем прочему, у Лилит незаурядный талант дизайнера-программиста жилища… Талант на грани магии…» – подумалось Даэцию. – А это и есть магия, – отозвалась вдруг галактианка, – только простенькая. Ничего, мы, Признавшие, добьёмся и гораздо большего – обязательно добьёмся! «Значит, она и в самом деле умеет читать мысли?» – Да. Умею. Всё дело в подходе к сути вещей. Мысль действительно материальна, только её надо не измерять, а воспринимать. Затея Кудесников с их «машинным бессмертием» противоестественна, но именно поэтому нам нужны подробности. – Так ты пригласила гостя для того, чтобы… – А ты всерьёз подумал, – Лилит приподнялась на локте и повернулась к другу; и Даэций разглядел (почувствовал?) в темноте мерцание её глаз, – что моя основная цель– подразнить тебя? Я всего лишь применила древнейшее женское оружие, чтобы развязать Технократу язык. Он и попался – распустил хвост и распушил перья, очаровывая такую симпатичную, но такую глупенькую самочку… – Лилит, – навигатор коснулся ладонью её щеки, прикрытой прядями волос, – скажи мне, Умница, а зачем я тебе нужен? – Я люблю тебя, Демон Плазмы, – просто ответила она и прижалась к нему всем своим гибким и горячим телом. Даэций обнял галактианку, однако та приостановила его порыв. – Подожди… У нас почти вся ночь впереди… Есть ещё одно обстоятельство, и очень важное. Я не рассказывала тебе подробностей о себе и о нас, Признавших Необъективное, и уклонялась от ответов на твои вопросы. Но сейчас… Тебя ждёт Неведомое, и я хочу, чтобы ты знал, с кем же ты делишь ложе. – Неведомое всегда меня ждало, подождёт и ещё одну ночь, для него это мелочи. Кто ты, Лилит? – спросил галактианин, вглядываясь в лицо подруги. – Может быть, Звёздная Женщина? Об этих существах ходит множество легенд, а кое-кто даже утверждает, что видел Их и… – Ты слышал о Богинях и о встречах с Ними? А может быть, ты и сам встречался со Звёздными Женщинами, – Лилит вскинулась, и непонятно было, шутит она или нет, – и не только встречался, но и отведал их любви? Признавайся, галактический повеса! – О моей верности тоже ходят легенды, – в тон ей ответил Даэций. – А вот что будешь делать ты, если я возьму да и оставлю тебе «шпиона», и он будет исправно сообщать мне всё о твоём легкомысленном поведении? «Шпионы» – микроскопические электронные устройства, способные годами работать без подзарядки и передавать Хозяину в любую точку Галактики по гиперпространственному каналу всю требующуюся информацию об объекте слежения, – вообще-то предназначались не для выявления факта супружеской неверности, а для несколько иных задач. Тем не менее, прецеденты имелись; но Лилит, продолжая начатую игру, насмешливо фыркнула: – «Шпиона»? Мне? Да я найду, заблокирую и спалю его раньше, чем ты доберёшься до терминала! Ты бы ещё додумался надеть на меня пояс верности! – Это ещё что такое? Я не очень-то силён в истории интимных Машин. – О-о-о! Это непревзойдённый шедевр сошедшего с ума от ревности Инженера ещё догалактических времён: некий носимый прибор, напрочь блокирующий любые попытки сексуального контакта и заодно поражающий чувствительным энергетическим разрядом вожделеющего. Специально для таких ревнивцев, как ты: не зная кода, снять невозможно, а в результате активации пояса женщина остаётся в состоянии нервного раздражения, а герой её короткого романа – в состоянии временного полового паралича и полного шока. – Хорошая штука, – с деланной задумчивостью произнёс Даэций. – И где такие дают? – Послушай, Звёздный Навигатор, я хоть и ношу второе имя «Умница», но я никак не пойму: ну откуда в вас, мужчинах, такая непрошибаемая уверенность в собственной первостепенности? Неужели вы всерьёз считаете себя становым хребтом расы, а нас, женщин, – довеском и ценным призом? А вы – вы настолько незаменимы, что без вас и Галактика перестанет вращаться? – Моё отношение к женщине тебе известно, Лилит. – Известно, и если бы оно меня не устраивало, мы не были бы вместе. Я говорю о мужчинах вообще и о галактианах в частности. – Тебя интересуют мужчины вообще? Меня одного тебе недостаточно? – Не дурачься, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. И даже в любви вы почему-то свято уверены в своей главенствующей роли. А ведь на самом-то деле именно женщина решает, раздвинуть ей колени или нет; и перед кем; и стоит ли это делать вообще. О физическом насилии я не говорю – эта дикость стала достоянием прошлого. Да теперь мы и сами можем за себя постоять… «А вот это верно. Не завидую тому, кто попытается тебя изнасиловать, не зная о том, что ты умеешь…». – Не беспокойся, никто и не посмеет. Мысль сильнее бластера. А ты – ты нужен мне, и нужен не как всего лишь друг. Вселенские проблемы волнуют не только мужчин. В нашем «предельно совершенном» обществе назревает серьёзный конфликт. – Вторая Галактическая Война? – Кто знает… Не хотелось бы, конечно, чтобы дело дошло до гражданской войны. Но это зависит не только и не столько от нас, сколько от Правящих. – От кого это от вас? – От Признавших Необъективное. – Вы противопоставляете себя Правящим? – удивился Даэций. – Во имя чего? – Не мы – они противопоставляют себя нам. Всем нам, а не только Признавшим. Ты сам слышал, о чём говорил Кудесник – и с каким жаром! Они – элита расы, а все остальные делятся на неудачников и не совсем неудачников! – Лилит, так было, и так будет всегда. Разумные вечно стремятся первенствовать среди себе подобных – просто изменились критерии претендентов на первенство. Среди дикарей выделялся наиболее мускулистый и ловчее других умеющий орудовать дубиной, а среди дикарок – самая привлекательная и способная лучше всех своих соплеменниц извлечь максимум преимуществ из этой своей привлекательности. Потом пришло время умения думать. Технократы талантливее, они проворнее всех остальных управляются с нашей дубиной – с энергией. Почему ты считаешь это несправедливым? Ведь каста Кудесников незамкнута – кто мешает тебе, например, стать одной из Правящих? Всё зависит только от тебя самой, разве не так? – Вероятно, ты в чём-то прав, – согласилась галактианка, откидываясь на спину. – Но нельзя постоянно подчёркивать свою избранность, это раздражает остальных. Особенно если среди них найдётся кто-то, кто сможет противопоставить дубине лук со стрелами… – Не понял… – Кудесники пытаются надеть на нас шоры и заковать в цепи своих догм всё наше «предельно совершенное» общество. Они напрочь отметают всё, что не укладывается в их схему «Разум – Машина – Вселенная». А кто сказал, что такая схема идеальна? Почему не может быть иного – и гораздо более совершенного – пути? – И Признавшие Необъективное… – Да, мой звёздный бродяга. Когда-то, несколько тысяч лет назад, была такая группа – не люблю слово «секта» – Наследники. Они нащупали иной Путь. Сведений о них не сохранилось – почти не сохранилось. После того, как наше общество окончательно стало таким, какое оно сейчас, Технократы постарались скрыть и уничтожить любые упоминания о Наследниках. И неудивительно – Кудесники поняли, что Идущие-по-Иному-Пути могут занять их место и оттеснить Творителей Машин на вторые роли. А кто и когда отдавал завоёванное добровольно? Так что столкновение, скорее всего, неизбежно. – А разве обязательно доводить до столкновения? Неужели нельзя идти по обоим Путям одновременно, не мешая при этом друг другу? – Не получится – хотя мы-то как раз не против. Но законы Вселенной не изменить – менее совершенное неизбежно вытесняется более совершенным, а первое при этом обязательно сопротивляется. История развития Носителей Разума – это моя специализация, и я хорошо знаю историю. Так что придётся делать выбор, Демон Плазмы, – с кем ты пойдёшь. Остаться в стороне не удастся. Лилит снова приподнялась и внимательно посмотрела в лицо Даэцию; и глаза её светились каким-то внутренним огнём. – Я люблю тебя, Демон Плазмы, – повторила галактианка, – и не хочу тебя потерять. Тем более, что ты способен принять Иной Путь – я знаю это. – Кто ты, Лилит? В повторенном вопросе не осталось и тени шутливости, и Умница тут же это заметила. – Я не Звёздная Женщина, – вздохнула она. – Хотя легенды говорят чистую правду – Они действительно существуют. Я Владеющая Даром, и я занимаю высокое положение в иерархии Признавших Необъективное – примерно как первый адмирал и командующий Сектором, если сравнить с привычными тебе рангами Галактического Флота. Я не призываю тебя немедленно развернуть эмиттеры твоих крейсеров против Правящих – первыми мы войны не начнём. Но я хочу, чтобы ты был со мной – ты мой и ты наш. И ты мне дорог, Даэ… С некоторым удивлением Даэций понял, что откровения Лилит отнюдь не потрясли его. Он давно ждал чего-то в этом роде, более того, сам ощущал в себе некую отличность от большинства своих коллег. И они тоже чувствовали это – прозвище «Демон Плазмы» несло в себе дополнительный и вполне определённый смысл. Умница не ошиблась в выборе друга. – Что я должен сделать, Ли? – произнёс он и снова удивился той лёгкости, с которой он принял правду Владеющей Даром. «Я тоже люблю тебя, Умница Лилит, но твоя любовная магия тут вовсе не причём. Я действительно ваш…». – Я и не пыталась зачаровать тебя – истинные чувства не внушаются. А что касается дела… Самое главное дело ты уже сделал – ты встал рядом со мной. Я не думаю, что наше противостояние с Технократами примет острые формы в скором времени, но готовыми надо быть ко всему. Экспедиция к Орете Зет продлится не один год… – В Дальней Разведке тоже существует понятие отпуск. – Да я не об этом! Твоих отпусков я буду ждать с нетерпением – хотя бы для того, чтобы ты выбросил из головы дурацкие мысли о каких-то «шпионах». Экспедиция будет работать постоянно, и состав её будет меняться. Там, у Ореты, может встретиться что-то полезное для нас, и мы должны знать об этом раньше Кудесников. Время от времени – я позабочусь об этом – к тебе будут прибывать мои посланницы, и ты будешь помогать им. – Посланницы? – Женщин среди Признавших большинство. Мы вообще к магии способнее мужчин – читайте древние трактаты. Так вот, ты будешь обеспечивать моим доступ туда, куда им потребуется, – в допустимых пределах, конечно, чтобы не вызывать подозрений. Но пусть твоё участие не принимает слишком уж дружеских форм – оторву и голову, и ещё кое-что, если ты вздумаешь уделять моим девушкам чересчур много внимания! – Подумай лучше о себе, Владеющая Даром, – отпарировал Звёздный Навигатор. – Как ты представляешь себе мою реакцию, коль скоро я узнаю, что ты принимаешь гостей из Правящих и выуживаешь из них их секреты любыми доступными женщине способами? Лилит тихо засмеялась, и смех её был смехом счастливой. Она опять откинулась на спину – на этот раз потянув к себе Даэция… А потом они снова лежали рядом, обнявшись и уходя в освежающий сон. Умница как будто задремала, но галактианин ещё не спал. Какая-то важная мысль упрямо вертелась в его умиротворённом сознании, неясная, но причинявшая смутное беспокойство. «Слияние с Машинами, коим доверено будет хранить детальнейшее описание личности – и не одной, а великого множества личностей… Есть тут что-то… неправильное. И даже – опасное… А не захотят ли вдруг Машины… Надо было сказать об этом Лилит…». Но законченности мысль эта так и не обрела, потому что ладонь подруги прошлась по телу адмирала Даэция ласкающим прикосновением, вновь требуя к себе внимания и стирая всё постороннее. Разве можно думать о каких-то мелочах вроде вселенских проблем, когда рядом с тобой в ночи величайшее чудо Вселенной – любящая женщина? Галактианин не стал делать резких движений – что он, юнга, что ли, чтобы сразу хвататься за бластер при первых признаках опасности, действительной или мнимой? Адмирал спокойно проверил показания сенсоров – спят, демон плазмы их сожри! – и только потом медленно повернул голову в том направлении, откуда исходило ощущение присутствия чуждого. В двух шагах от него, в удобном кресле (Даэций мог поклясться, что пару минут назад никакого кресла здесь не было, и процесса материализации тоже не было – контрольные сенсоры его не отметили) сидел человек, очень похожий внешне на аборигенов Коварной Планеты, только одетый в стандартную униформу флота Дальней Разведки с кодовыми признаками капитана малого уровня. Открытое волевое лицо с правильными чертами и доброжелательный взгляд, но вот полётный комбинезон… Странно: его серый цвет имеет золотистый отлив, да ещё этот оттенок изредка прошивают ярко-голубые искорки. Или это просто визуальная цветовая иллюзия? – Великолепно, адмирал. Я в вас ничуть не ошибся: вы реагируете на моё появление абсолютно адекватно, – произнёс незнакомец на общегалактическом без малейшего акцента. – Ну и что всё это значит? – холодно спросил Даэций. То, что перед ним ряженый, видно было невооружённым глазом. Адмирал знал в лицо всех капитанов малого уровня эскадры (их по штату на четырёх крейсерах, на двух сотнях скаутов и среди персонала Базы семнадцать), а этот выглядел совершенно незнакомым. Плюс эти странности с одеждой и с нетипичными для галактиан чертами лица. Единственное более-менее разумное объяснение – глупый розыгрыш. Какой-то шутник (скорее всего, из готовящихся к Внедрению Десантников) воспользовался биосинтезатором, подогнал свою внешность под внешность обитателя Коварной Планеты и изображает тут ответный визит вежливости местных Носителей Разума на корабль галактиан. Однако у шуток есть свои пределы, а суровость Начальника к нарушителям Устава Флота очень хорошо известна всему личному составу Экспедиции. И место для шутки выбрано далеко не самое удобное – без специального код-допуска через охранное поле командной рубки крейсера, находящегося в состоянии «полной готовности к неожиданному», не пройти: просто-напросто сгоришь. Адмирал почувствовал мягкое прикосновение к своему сознанию чужой воли – очень и очень сильной воли. Лилит не зря посвящала друга в Основы Знаний Признавших Необъективное (а способности имелись у него самого), и теперь это пригодилось. Неужели… Даэций поймал себя на том, что вряд ли назвал бы возникшее у него чувство чувством тревоги или ощущением опасности – скорее это была надежда. Неужели… Неужели?! – Совершенно верно, адмирал, – спокойно подтвердил «ряженый». – Не буду тратить время на комплименты по поводу вашей собранности и готовности воспринять – времени у нас, – незнакомец подчеркнул это слово, – меньше, чем хотелось бы. Я знаю и могу вам рассказать, что произошло с вашим кораблём-разведчиком – «базовый-78», правильно? – и… – неуловимо-краткая пауза, – …с вашим крейсером три года, простите, около ста местных лет тому назад. – Рассказывайте, – коротко бросил Демон Плазмы, задавив естественный вопрос «Да кто вы такой?!» – кажется, он уже знал ответ… Рассказ не отнял много времени, поскольку Пришелец (он представился, но адмиралу отчего-то удобнее было называть его именно так) не столько рассказывал, сколько показывал – и качество ярких видений, возникавших прямо в сознании галактианина, на порядок превосходило качество привычного изображения на псевдоэкранах. За очень короткий срок Даэций узнал многое, и не только о гибели кораблей, но и об эсках вообще. Он узнал о древних вселенских расах Высших, прошедших головокружительный путь развития и так же превосходящих Технолидеров по своим возможностям и уровню знаний, как сами галактиане превосходили пещерных дикарей, только-только научившихся добывать огонь. Он узнал о Разрушителях и Хранителях, о вечном противостоянии, битве, полем которой была вся Вселенная, – нет добра без зла, света без тьмы, тепла без холода, жизни без смерти. А перед ним сидел воин одной из двух сражающихся армий, воин, выполняющий свой долг. Адмирал узнал и поверил – сразу, – поскольку внутренне давно был готов к подобному откровению. В картине Мироздания появилось важнейшее недостающее звено. «Жаль, что здесь нет Лилит, – подумал Даэций, – как бы она обрадовалась…». – Конечно, я не совсем уверен в детальной абсолютной достоверности явленного вам, – закончил свой рассказ Пришелец, – особенно это касается обстоятельств гибели крейсера… – …«Расправивший крылья», – подсказал галактианин. – Да, его. Мы прибегли к магической реконструкции событий, а в случае с крейсером мы не сразу… гм… спохватились, так скажем. Следы затёрло. А вот что касается совсем недавней катастрофы скаута, свидетелями которой мы почти были – тут да, соответствие реальности девяносто девять и восемь десятых процента. Кто была эта девушка? Она из ваших? – Да. Почему вы не помогли ей в бою или хотя бы не спасли её? – Вопрос некорректный, адмирал. Мы далеко не всесильны – всесильных существ нет вообще. Есть и иные обстоятельства, рассказывать о которых слишком долго. Мы не могли вмешаться. Все другие формулировки, как-то: «не сумели», «не успели», «не захотели» и так далее, в данном случае неупотребимы. – Хорошо, примем это как данность. А какого демона плазмы вам от меня-то нужно? Пришелец посмотрел на бесчисленные звёзды, усеявшие чёрное небо, – проницаемость корабельной оболочки позволяла видеть окружающее, – и указал на медленно и величаво плывущее по обзорному псевдоэкрану укрупнённое аппаратурой изображение голубого шара Третьей планеты. – Мои воины сейчас там, возле Третьей, и здесь, рядом. У нас достаточно сил, чтобы сжечь весь ваш флот вместе с захватчиками, но мы ни в коем случае не будем этого делать – разве устраивают пожар в доме для того, чтобы вывести клопов? – Спасибо, вы меня очень успокоили, – криво усмехнулся Даэций. – И что мы будем делать с клопами? Кстати, об этих посланцах Мирового Зла – они собираются использовать мои корабли для проникновения на наши планеты в центре Галактики? – Не думаю – для этого их слишком мало. Их цель вполне определённа и ограничена – она, – Пришелец кивнул в сторону голубого шара, и глаза его хищно сузились. – Мы с ними давно решаем этот вопрос… Они проникли сюда около ста местных лет назад, и последствия были страшными – Разрушители поворачивали развитие Носителей Разума Третьей так, как считали нужным. За многими потрясениями недавнего прошлого этой планеты стоят именно они, и сами эти потрясения – результат их воздействия. Ментальное поле Третьей планеты жестоко изуродовано, не говоря уже о десятках миллионов людей, погибших в войнах и мятежах. Мы разгромили основные силы чёрных эсков в этой галактике, но битва ещё не выиграна, и судьба этой планеты ещё не решена – далеко не решена… А за свои домашние миры не беспокойтесь – их опекают, и весьма тщательно. – Ваши? Или эти, как их, Галактический Спецназ? – Скорее Вселенский, – улыбнулся Пришелец. – Вот чему имеющемуся у вас, Юных, я искренне и по-хорошему завидую, так это вашему чувству юмора, которое мы, эски, почти полностью утратили. Да, и Алые Воители наблюдают за вашими Мирами в ядре Галактики. Вы ребята серьёзные и многое умеете, поэтому и за вами самими глаз да глаз нужен. Однако состязаться в остроумии будем позже, а сейчас есть куда более важные дела. Эти ваши трансформированные скауты с экипажами-зомби, бортовые индексы… Да, вот эти, – подтвердил эск, следя за появившейся на контрольном псевдоэкране колонкой символов. Один за другим восемь из них, подчиняясь командам адмирала, получавшего мысленную информацию от Мага, изменили свой цвет с нейтрального на тревожный. – Так… – подытожил галактианин. – Два корабля на трассе Коварная Планета – База, четыре на орбитальном патрулировании… нет, уже три, четвёртый скаут начал снижение и входит в атмосферу… Ещё два выполняют сканирующие полёты непосредственно над планетой, у её поверхности. «Сто пятый»… «Сто пятый» в астероидном поясе, какого демона плазмы он всё ещё там? Его время по графику уже истекло! И последний, бортовой индекс «базовый-91»: этот в ангаре Базы. Перестой. – Вот за этим-то вы мне и нужны, адмирал, – Высший пружинисто поднялся. – Мы ощущали присутствие Чёрных, – прежде всего по отзвукам их заклятий, – но не смогли сразу установить их местонахождение с достаточной точностью. Великолепная маскировка и прекрасная подделка, отдадим им должное… Мы знали, что все девять скаутов были атакованы одновременно, но их тогда было в полёте чуть ли не сотня! Что же, жечь их все подряд? Пришлось тщательно отслеживать те, которые проявляли повышенную активность по отношению к Третьей планете, и это потребовало времени. Мы определили индексы, но корабли-разведчики очень плотно вплетены в структуру всей вашей Экспедиции, связаны с крейсерами, с Базой и с другими скаутами многочисленными каналами обмена. Это опасно – Разрушители, почуяв запах жареного, начнут метаться и перебрасываться. Могут быть лишние и ненужные жертвы. Это как если вам нужно захватить врага, укрывшегося в толпе мирных жителей, – он ведь запросто способен перебить десяток-другой непричастных. Поэтому этих, – Пришелец задержал взгляд на экране с выделенными световыми символами, – надо аккуратно отсечь. И это сделаете вы, адмирал. Хорошо, что именно вы с вашими особенностями оказались здесь – вы понимаете, что я имею в виду? – Понимаю, – кивнул Даэций. – Начинать? – Подождите, – остановил его Хранитель. – Один из этих скаутов здесь, на Базе… Вы ведь можете вызвать к себе экипаж – скажем, для доклада или зачем-нибудь ещё? – Сюда? – Сюда. Приказы в Дальней Разведке исполняются без промедления, и Несущие Зло наверняка знали об этом – ведь они очень хорошо вошли в роль. Прошло совсем немного времени с того момента, как пальцы адмирала пробежались по сенсорной панели главного Процессора флагманского крейсера, и призрачная стена рубки дрогнула, пропуская две фигуры в форме Галактического Флота Технолидеров. Адмирал впился глазами в знакомые лица прибывших по его вызову, пытаясь распознать присутствие магии, и кажется, это ему удалось… Всё случившееся потом заняло всего пару очень долгих мгновений. Взгляды вошедших и Мага-Пришельца встретились. Даэция отбросило в сторону сильнейшим толчком, воздух в командной рубке взвыл, распоротый потоком чёрного пламени, разбившегося обо что-то золотистое и не имеющее определённой формы. Оба пилота рухнули, точнее, осели, распадаясь на кучи праха, удерживаемого только тканью комбинезонов. Вместо них возник тёмный силуэт, плюющийся иглами тьмы и лишь отдалённо напоминавший очертаниями гуманоида. Галактианин видел, как Пришелец отшатнулся, и как буквально на волос от лица эска просвистело светившееся багровым чёрное лезвие. В драку Демон Плазмы отнюдь не рвался, прекрасно понимая, что здесь, в битве такого уровня ему делать нечего. И тем не менее, он напрягся и попытался дотянуться своим обратившимся в остриё сознанием до сердцевины мерзкой тёмной кляксы. Его снова отбросило, причём так, что перед глазами замелькали искры и поплыли разноцветные круги. Даэция обдало жаром, он упал, но продолжал видеть всё происходящее – до мельчайших деталей. Он видел… …как чёрные иглы ломались о золотистый панцирь; как в руке Пришельца возник длинный голубой клинок, сотканный из чистой энергии; и как клинок этот, переломив у самого эфеса чёрный меч, развалил надвое тёмное пятно, тут же распавшееся на мгновенно и бесследно тающие клочья тьмы. Много лет спустя Технолидер Даэций по прозвищу Демон Плазмы (носивший к тому времени уже совсем другое имя) понял, что тогда, в рубке галактического крейсера Дальней Разведки в астероидном поясе системы звезды Орета Зет, он впервые сумел разглядеть видимые составляющие многомерного магического поединка эсков – сверхвысокоразвитых существ, с лёгкостью управляющих вселенской энергией напрямую, усилием совершенного сознания, и мгновенно придающих материи любые требуемые формы… – Всё, адмирал. Кончено, – прозвучал спокойный голос Мага. Он протянул Даэцию руку, помогая ему подняться. Рука у эска оказалась живой и крепкой – какой и положено быть руке настоящего воина. – Вы их… убили? – прохрипел галактианин. – Не «их» – «его». Здесь был только один Разрушитель. А это, – Пришелец показал на упавшие комбинезоны с мёртвой плотью, – камуфляж. Не мог же он разгуливать среди вас в своём истинном обличии. Сильная бестия – похоже, именно он и командовал взводом, – эск на миг замолчал, словно к чему-то прислушиваясь. – Да, это он. Был он. Сильный враг… – повторил Пришелец и вдруг добавил. – Спасибо за помощь в бою, Демон Плазмы. «Значит, у меня всё-таки что-то получилось!» Даэций почувствовал, как в глубине его души нарастает тёплая волна ликования и какой-то чуть ли не детской радости: «Получилось! Получилось!! Получи-и-и-лось!!!», но эск предостерегающе поднял руку. – Радоваться мы с вами будем позже. Несущих Зло осталось ещё семеро. Действуйте, адмирал. …Дальнейшее было куда проще. Даэций быстро и сноровисто отключил «подсадных уток» от единой системы «эскадра-База». Он видел – разрешающая способность магии куда выше возможностей технических средств наблюдения, – как вокруг «фальшивых» скаутов из ниоткуда стремительно и бесшумно возникли кольца голубого огня, тут же прилипшие к корпусам кораблей. Он видел, как внутри пылающих скаутов словно билось судорожно и яростно чёрно-багровое нечто, рвалось, силясь превозмочь обрушившуюся на корабли атакующую мощь, и – уступало превосходящей силе. Адмирал не смог разобрать деталей разворачивающейся перед ним схватки – слишком уж непривычными для Технолидеров средствами и способами она велась, – однако он видел, как один за другим четыре корабля-разведчика сгорели и рассеялись в чёрной межзвёздной пустоте атомарным пеплом. Удар Хранителей был точен и неотразим. Но три скаута – те, что находились в атмосфере у самой поверхности Третьей планеты, – остались внешне невредимыми. Охватившее их голубое пламя жадно облизало борта, проворно втянулось внутрь, играючи прошив силовую броню, и… угасло, отступило разочарованно – по крайней мере, Даэций смутно ощутил именно разочарование могущественных Носителей Разума, стоявших за всем этим впечатляющим действом. – Сбежали, – ответил эск-Маг на безмолвный вопрос галактианина. – Почувствовали отключение и сбежали. Плохо. Они выбрали единственный путь для бегства, которым ещё можно было воспользоваться, – выпрыгнули прямо на планету. Теперь они затаятся там, среди миллиардов аборигенов. Ничего, найдём, – пусть только попробуют пустить в ход хоть слабенькое заклинание. А будут сидеть тихо – всё равно отыщем, отыщем рано или поздно! Хотя лучше, конечно, рано, чем поздно – среди людей будет меньше жертв. Гораздо меньше. – А… мои разведывательные корабли? Эти три, уцелевшие… Что с ними? Вместо ответа Пришелец что-то сделал, и Технолидер увидел отбитые скауты изнутри. В кабинах кораблей лежали полуистлевшие останки пилотов, Пилот-Процессоры тоже были мертвы. – Вот так это выглядит, – бесстрастно сказал Маг. – На самом деле ваши экипажи погибли ещё тогда, в момент атаки Разрушителей. Потом их просто использовали. Сейчас заклятье погасло, и результат перед вами. Я думаю, что вы сможете придумать для доклада Штабу какую-нибудь заковыристую версию гибели кораблей и экипажей. О настоящей причине ваше руководство не стоит информировать. А сами скауты – их можно использовать и дальше. Приведите в порядок и летайте. «Для Штаба Флота я, конечно, что-нибудь да придумаю – докладами о таинственных катастрофах „при столкновении с Неведомым“ занята чуть ли не половина ёмкости памяти Центрального Процессора Дальней Разведки. А вот летать на этих кораблях в будущем вряд ли кто-то согласится даже под дулом бластера… Звёздные Навигаторы суеверны, и никакие Машины не смогут эти суеверия развеять до конца. Я и сам ни за что не полетел бы на таком корабле…». – А почему они не захватили какой-нибудь из крейсеров или даже прямо нашу Базу? – Даэций внутренне содрогнулся, на один-единственный миг представив себя зомби. – От такой атаки слишком сильный фон, – пояснил эск, – и гораздо выше вероятность тут же быть засечёнными. Разрушители оценили степень риска – захвати они ваш флагман, например, или Базу, мы не остановились бы перед уничтожением всей вашей Экспедиции. «Да, нашим Технократам можно поучиться у этих Высших таким понятиям, как „рациональность“ или „целесообразность“ – подумал Демон Плазмы. – Хотя вас, адмирал, – именно вас – мы даже в этом случае постарались бы всё-таки выдернуть… «И на том спасибо, Пришелец…» – Старые добрые «летающие тарелки», говорите… Ну что ж, вернёмся к этой теме. Моё мнение таково: да, за этим феноменом – по крайней мере, за частью этого явления, – могут стоять технически совершенные альены. Но! – профессор поднял указательный палец. – Их существование не доказано, и все рассуждения по этому поводу являются в той или иной мере спекулятивными. – В том числе и наша с вами беседа? – несколько недоумённо спросил журналист. – Конечно. И должен вас разочаровать: никакого Контакта с ними – во всяком случае, в обозримом будущем, – не будет. Даже если альены существуют и сидят где-то тут, рядом. – Почему вы в этом так уверены? – Ладно, потратим ещё некоторое время на наши с вами – И возможность враждебных действий с их стороны вы тоже, насколько я понял, исключаете? – Со стороны этих – да, исключаю. Ну разве что напорется на нас некая разбойничья шайка или хищники вроде приснопамятных уэллсовских марсиан… Однако вероятность такого события исчезающе мала, хотя она и существует. – А как же тогда вы можете объяснить похищения людей? – Ну, во-первых, реальных похищений ничтожно мало; а во-вторых, они объясняются отнюдь не враждебностью альенов. – А тогда чем же? – настаивал журналист. – Они забирают тех, кто могут быть для них полезными – этакая своеобразная «утечка мозгов», точнее, «высасывание мозгов». – Но ведь пропадают не только гениальные мыслители или учёные, но и простые люди – причём в основном именно они, а вовсе не выдающиеся личности! – Затрудняюсь ответить на этот вопрос. Вероятно, существует некий неведомый нам критерий отбора. Ну, например, они забирают своих. Или, – профессор кольнул журналиста быстрым взглядом, – …занимаются подменой, но иногда вместо оригинала не успевают подсунуть надлежащим образом подготовленный дубликат. Однако по похищениям очень трудно делать какие-либо обоснованные заключения из-за отсутствия достаточного объёма сколько-нибудь достоверных данных. Слишком много страшилок и слишком мало фактов – если факты как таковые вообще имеются. – Тогда позвольте ещё один вопрос, последний. В средствах массовой информации появились сведения о том, что некие государственные структуры сознательно утаивают имеющиеся у них неопровержимые данные об альенах. Если это действительно так, то какой в этом смысл? Невольно напрашивается такая аналогия: допустим, американский абориген увидел каравеллу европейцев и ничего не сказал об этом соплеменникам. Разве это изменило ход истории? – А вот об этом я думал! – оживился профессор. – Вероятнее всего, – если такое сокрытие действительно имеет место, – срабатывает инстинкт самосохранения у людей (у дальновидных и умных людей), облечённых властью. Зачем будоражить общественное мнение, ведь проблем на Земле и без того хватает? И самое главное: а ну как общественное устройство альенов разительно отличается от нашей социальной модели – причём в лучшую сторону? И что тогда? Если всплывёт, что пришельцы действительно рядом, значительные ресурсы очень многих стран будут брошены на установление с ними контакта в надежде приобрести что-то весьма ценное. А вдруг результатом такого контакта будет вовсе не обогащение человечества новым Знанием, а сильнейший социальный взрыв? Ну и кому всё это надо, позвольте вас спросить? Вот вы привели аналогию с индейцами и белыми – так ведь одной из многих причин гибели древних цивилизаций Мексики и Перу было столкновений нового со старым, столкновение более совершенного общественного строя с менее совершенным. Так для чего же торопить события и копать себе яму своими собственными руками? Внимательно и напряжённо слушавший мэтра молодой человек посмотрел на часы – очевидно, время его поджимало. – Я искренне признателен вам за то, что вы уделили мне столько вашего драгоценного времени и внимания… – Ну что вы, зачем же так высокопарно! – добродушно улыбнулся хозяин дома. – Нет-нет, мне действительно неловко. Ваши суждения и выводы очень помогут мне в моей работе, и я благодарю вас за вашу помощь. А теперь позвольте откланяться. – Не смею вас задерживать. Хотя… Вы ведь хотели задать мне ещё один вопрос – о гибели планеты Фаэтон, верно? – А… Как вы догадались? – ошарашено выдохнул журналист. – Я и в самом деле… – Ну, это совсем просто, – улыбка мэтра сделалась ещё лучезарнее. – За время нашей с вами беседы вы неоднократно смотрели вот на эту брошюру, – профессор поднял со стола тонкую книжицу с броским названием «Тайна гибели пятой планеты». – Судя по всему, вас эта тема волнует чрезвычайно! – Да, – подтвердил молодой человек и сглотнул. Лицо его дёрнулось, обретая некую асимметричность. – Должен вас разочаровать, – мэтр участливо посмотрел прямо в глаза собеседнику; от его обаятельной улыбки не осталось и следа. – Я – К-как? – растерянно пробормотал журналист. – А вот так. Мифы – это не моя стихия, а опусы писателей-фантастов – тем более. Но самое главное – современная наука скептически относится к гипотезе существования Фаэтона. При взрыве планеты её обломки разлетелись бы во все стороны по произвольным траекториям, а не выстроились бы гуськом, образуя астероидный пояс. Гораздо более вероятно, что этот пояс образовался вследствие других причин, в результате воздействия гравитационных полей Солнца и планет Солнечной системы – прежде всего Юпитера – на бродячий космический мусор в течение многих миллионов лет. Так что никакого юноши в блистающей колеснице, разбитой молниями Зевса, не было, – на лице профессора снова заиграла улыбка. – Вот теперь, пожалуй, всё. Заходите или звоните, я всегда к вашим услугам – мне ведь тоже было крайне интересно! У вас серьёзный подход к вопросу, молодой человек, и это весьма похвально. – Учёный встал одновременно с журналистом, и они чуть церемонно обменялись дружеским рукопожатием. – Спасибо, и до свидания! – Всего вам доброго! Гость вежливо поклонился. При этом по его лицу пробежала быстрая волнообразная судорога, однако хозяин не обратил на это ни малейшего внимания. …Молодой человек гнал машину по пустому – благо в выходной автомобилей мало – шоссе. Человек раскладывал мысли по полочкам – есть здесь, на Коварной Планете, такое идиоматическое выражение. «Потрясающе! Каков абориген – чётко, сжато и аргументировано изложил отношение человечества к проблеме пришельцев! Их попросту нет, поскольку нет прямых доказательств их существования! Или они могут быть, – если судить по доказательствам косвенным, – но люди им неинтересны. Если альены и представляют опасность для обитателей Земли, то лишь гипотетическую. Класс! Что там ещё? Сверхсущества-иномерники, они же духовные педагоги… Ну, это уже из области ненаучной фантастики или даже мифов – так, отголоски религиозных верований; у нас тоже кое-кто увлекается этой чушью… О причинах гибели пятой планеты у туземцев сведений нет – и неудивительно, они в то время жили ещё в бронзовом веке, и то лишь самые продвинутые племена. Нет, не жаль, что я потерял столько времени – эта потеря вполне оправданная. Однако надо поспешить – у меня ещё целая куча очень важных дел. Завернуть на станцию техобслуживания и отрегулировать карбюратор, а то двигатель задыхается, как астматик. И когда я только научусь разбираться в варварской технике этого полудикого мира! Стыдно для Носителя Разума моего уровня… Потом забраться в капсулу биосинтезатора – обновить ставший уже неустойчивым типичный облик местного жителя. Иначе сегодня ночью эта моя новая местная знакомая запросто может кое-что заподозрить… И самое главное – очередной сеанс гиперсвязи. На нашей – как это он там выразился – «превосходно экранированной от любого визуального и инструментального обнаружения» Базе декодируют мой доклад и прочитают его с очень большим интересом…» …Благообразно седой человек наблюдал сквозь тонированные стёкла своего коттеджа за удалявшейся машиной, пока та не скрылась за поворотом дороги. «Они с гордостью называют себя Технолидерами Галактики… Да, они действительно многого достигли – с технической точки зрения. Но вот что касается совершенства Разума и его возможности напрямую воздействовать на Вселенную… Галактианину ведь и в голову не придёт, что изменить внешность можно и без помощи всяких хитроумных аппаратов. Если земляне – дети, то эти – эти подростки. Самоуверенные и способные, но – подростки, за которыми тоже надо следить… Кажется, я сказал ему всё, что надо было сказать. Земляне не считают инопланетян реальностью – значит, не стоит разубеждать их в этом, и уж тем более не стоит предпринимать каких-то резких силовых телодвижений по отношению к бедным глупым туземцам. Это – главное! И ещё – намёк на «ангелов с архангелами»… Мысль о том, что существует ещё и некая третья сила, возможности которой неизвестны, заставит Технократов лишний раз подумать перед тем, как что-либо сделать… А о том, как погибла Пятая планета системы Жёлтой звезды, вам, Технодети, – большинству из вас – знать пока не надо». В стене кабинета образовался овал, затянутый светящейся дымкой. Донёсся шорох листьев, и повеяло тонким ароматом неведомых цветов. Человек шагнул к стене, очертания его фигуры дрогнули, заколебались, словно туман под порывом ветра, и вместо пожилого учёного мужа в строгом костюме появилась стройная темноволосая женщина в струящемся голубом одеянии. «А вот у меня дел на сегодня нет – пора побывать дома и пару дней отдохнуть. К тому же само Время можно немного растянуть. Вряд ли я понадоблюсь здесь в ближайшие десять минут – даже если случится нечто экстраординарное…». Транспортный корабль уходил в гиперпрыжок. «Вот и всё, – думал галактианин по имени Даэций, второй адмирал Дальней Разведки и Начальник Экспедиции в системе Ореты Зет. – Прощай, Коварная Планета. Скоро я буду дома, и там меня встретит Лилит. И дети… Как всегда, Лилит всё решила сама. Я ей не раз говорил о своём желании иметь наших с ней детей – ведь мы уже не просто типовая пара, но и соратники, однако она только отшучивалась. И тут вдруг во время моего последнего отпуска взяла и преподнесла сюрприз – сообщила о беременности перед самым моим возвращением к Орете Зет. А какое море было на Второй планете Аоры Сигма… Мы туда обязательно вернёмся вдвоём с Лилит. Нет, уже вчетвером – вместе с детьми! Я их ещё не видел – присланное по гиперсвязи изображение всего лишь изображение. А девочка – ну просто копия Умницы! И я подарю Лилит кусочек убитой планеты – именно убитой. Планету убили Высшие, и не Разрушающие, а Хранящие[11]. Пришелец не стал вдаваться в подробности – мол, длинная это история, – сказал только, что Пятая превратилась во вселенскую угрозу, и что они вынуждены были так поступить. Но всё равно – Владеющая Даром обрадуется такому подарку. И ещё – она очень обрадуется тому, что теперь у нас есть друзья. Так что всё только начинается. Как там говорил Пришелец во время нашей последней встречи перед моим отлётом?». Власть вообще вещь обоюдоострая, особенно если речь идёт о власти над Мирозданием, власти, близкой к Абсолютной. Стремиться надо не к власти, а к гармонии. А в вашем случае – в вашем подходе к природе вещей и явлений – изначально заложена ошибка. Посредников между Разумом и Мирозданием быть не должно! Вы же фанатики техники, и вам хорошо известна аксиома: чем сложнее устройство, тем оно менее надёжно. Любая техногенная структура в этой области Вселенной (и ваша в том числе) хрупка и уязвима. Вы же сами это видели… «Да, демонстрация была впечатляющей… Он просто взял и погасил часть одной из богатейших стран Третьей – убрал подачу энергии на целые сутки… Интересно, аборигены придумали какое-то более-менее разумное объяснение случившемуся?». И есть ещё один аспект, таящий в себе не меньшую – а может быть, и большую, – опасность: любой слуга стремится выйти из повиновения сознательно. Чем совершеннее ваши устройства, тем выше вероятность того, что они сделаются полностью самодостаточными. И тогда вы станете им просто-напросто не нужны. А ненужное отбрасывается – так, кажется, говорят ваши Технократы? И тем не менее, они намерены передать Машине свои собственные точные ментальные копии – и не только ментальные, а вообще полные! Представляете, к чему это может привести? Псевдоразум – попытки его создания уже были, и мы знаем, чем эти попытки закончились, – не терпит Разума Истинного… «Именно эту самую мысль я и не додумал той ночью, когда вмешалась захотевшая любви Ли. Впрочем, я не в обиде на неё за такое вмешательство…». Звёзды погасли. Там, за бортом, – гиперпространство. «А найдётся ли мне официальное дело дома? У Лилит такое дело есть – она историк древности Центра по Сохранению Минувшего, а я? Хотя… Меня знают в Штабе Флота, попрошусь туда или в Академию – теперь мне и Внутренние Сектора далековато… Вакансия должна найтись – настоящие галактические бродяги не очень-то любят греться у домашних очагов. А если нет – ну что ж, выйду в отставку! В конце концов, усталость заслуженного адмирала и то, что его подруга родила двойню (кстати, редкий случай!) – это достаточно веские личные причины для отставки по собственному желанию…». Зал жужжал, как натруженный за день пчелиный улей – международный конгресс уфологов подходил к концу. Уставшие от докладов и дебатов участники уже с нетерпением ожидали завершения работы и предвкушали фуршет, плавно переходящий… – Слово для заключительного доклада, – объявил председатель, кое-как восстановив в зале чинную тишину, – предоставляется… На трибуну поднялся благообразно седой человек. Двигался он по-молодому шустро, и его появление было встречено аплодисментами – этого учёного с мировым именем здесь хорошо знали. Докладчик солидно откашлялся, оглядел зал и… встретился глазами с сидевшем в первом ряду молодым человеком со значком представителя прессы. Журналиста мэтр узнал сразу, несмотря на то, что тот выглядел теперь совсем иначе, нежели при их первой встрече. «Скорректировал облик, – мысленно усмехнулся профессор, – а вот менять ауру вы пока не умеете…» «Слава Богу, заканчиваем. Где эта ярая сторонница гипотезы о сексуальных контактах с гуманоидами? Понятно, почему эта теория так её интересует – с её-то бёдрами и прочими прелестями… Надо будет предложить ей обсудить эту тему поближе к ночи – в приватной беседе. У меня в номере, например… Но главное – не зевать! Перевод академического гранта на исследования подтверждён, а эти типы из оргкомитета – ребята хваткие. Ничего, я и сам не лыком шит. А инопланетяне не обидятся…» – думал председатель, рассеянно глядя в зал. «Странно, он совсем не постарел – скорее даже наоборот. А ведь прошло одиннадцать местных лет… Воздействие какого-то неизвестного фактора?» – думал галактианин, глядя на «профессора». «Знания и мудрость – понятия разные. Это ещё предстоит понять и обитателям Третьей планеты системы Жёлтой звезды – людям, и вам, Технодети» – думала эскиня, глядя на «журналиста». …А в это время на другом конце Земли вихрастый светловолосый мальчишка смотрел в тёмное небо, и голубые искорки звёзд отражались в его глазах. «Интересно, а там, на звёздах, тоже живут люди? Такие, как мы? Я обязательно это узнаю, когда вырасту…» – думал он. |
||
|