Василий Душин НЕ ВЕРЮ

Вся эта история с Подрабинеком продумана не очень-то хорошим режиссером, быть может, первая его работа. К сожалению, теряем профи, теряем (тут, между прочим, у ветеранов, ветеранов-чекистов, специалистов по массовым представлениям, есть чему поучиться). Говорю так, потому что у меня глаз намётан, я видел по-настоящему хорошие фарсы. Сейчас же – не верю!

Обратите внимание, как ведут себя "наши". Видим, скопище зевающих студентов, одетых в форму, почему-то оранжевую, будто только что переделанную из формы оранжевых революционеров. На баррикадах Делак- руа я что-то не припомню никого в форме, а точно все выбежали, в чём были, на улицы из-за столов, из постелей, теряя обувь, и многие уже лежат поверженные. Типографские плакаты, профессионально исполненные стенды с грамотно написанными цитатами из Подрабинека.

И главное – слабые, инфантильные голоса, которых даже не слышно. Другое дело сын Подрабинека, может, его клон, который вылез, точно Гектор из осаждаемой Трои, побегал гневно в лагере жмущихся друг к другу, смущённо хихикающих парнишек и девчонок с термосами, и даже связываться не стал, не нашёл, куда приложить энергию. Может, единственно искрений персонаж во всей этой осаде: отчаяние в глазах, желание заступиться за отца, пусть и не правого?

Почему такие суконные голоса, где звонкость, где металл в гортани, где безумные, выпяленные глаза, достаточно было бы и этого: просто напугать. Это что, наша молодежь, защитники, и это что, значит, и мы такие? У чеченцев, что ли, пора учиться, которые в московском метро с пистолетами озорничают, во имя аллаха москвичей опускают. Если бы отца чеченца назвали вертухаем, "последовал бы незамедлительный удар ножом, и повторного удара не последовало б", как говорил о почти таком же народе, о корсиканцах, Мериме. А по сему скажу, как Станиславский: "Не верю!"

Стыдно за аморфность народа, за москвичей. Разве это народное возмущение? А народ действительно оскорблён. А может быть, режиссёру и не нужно было так убедительно разыгрывать начало (не дай бог) большой драмы, главное запустить маховик, а там после драки кулаками не машут.

Сверхзадача у режиссёра – объявим Россию недемократической страной: затравила, мол, Подрабинека, сразу двух зайцев убьём (во-первых, диссидент, во-вторых, еврей (опять с евреями что-то у них случилось), значит, снова взялась за старое Россия – может возникнуть сильный резонанс. Если это не поможет, то сделаем из Подрабинека мученика и, чтобы позлить русских, вскоре вручим ему Нобелевскую премию мира – это тоже хороший удар.

Не верю в пафосные слова о "других" ветеранах, о Чечне, о героях, поскольку знаю, кто пишет. "По делам их узнаете вы их". Они – оппозиция обществу и монолитному государству, "западники", которые после падения советского строя заняли крупнейшие политические посты.

А вот и дела, скорее "Дело №…": в России почти нет промышленности, и совсем нет сельского хозяйства; по границам её постоянно вспыхивают войны, миллионы беспризорных детей, бомжи и тунеядцы (не случайно же при Ельцине из уголовного кодекса исчезли статьи о наказании тунеядцев и бродяг, знал же бедовый, к чему приведут все лжедемократические преобразования – к безработице, нищете и разорению).

А ещё я писал в "Дне литературы", в статье "Святая ненависть", что правительство задумало поменять народ, русский народ на народ рабский, его позвали, и он тут же пришёл. И я оказался прав.

Что мы видим?

Наше население уже почти наполовину состоит из иноплеменья с общинно-родовым укладом жизни. Россия превратилась в кочевье. "Иностранные" рабочие из гуннских степей съезжаются не только для того, чтобы заработать, а закрепиться здесь, навязать свой варварский уклад жизни русским и москвичам. От них же этническая преступность, торговля людьми и наркотрафик. Большой список.

Но главное – нет веры в завтрашний день, а это, ребята, – хана. Но даже и теперь мы, превознемогая весь этот ужас, строим своё простое человеческое счастье. Ан нет, ещё, оказывается, недостаточно нас мордой об асфальт.

Что вам ещё надо? Почему в панике шипите, когда у русских начинает налаживаться жизнь? Чего вы?! Жизнь коротка, на её устройство даётся всего-то несколько лет. Глядишь, а её уже и не осталось, да тут ещё всякие перемены, и о колено тебя, и лет десять-пятнадцать из жизни прочь, пока из простого, но со всеми социальными гарантиями, и уверенного в завтрашнем дне советского инженера превратишься в жопомылрайдера или в какую-нибудь другую американизированную сволоту. Почему продолжаете оскорблять, выгораживая "своего"? Завелись, что ли?

Почему в передаче "Дежурный по стране" (5 октября 2009 года) Жванецкий (оборзевший от двусмысленной славы) на провокационный вопрос Максимова о шашлычной "Антисоветская", изошёл желчью, упрекая бывших советских в том, что раньше жили на готовеньком, а сейчас, при капитализме, способны только на земляные работы.

Я и на свой счёт это принял. Земляные, говоришь, работы? Смотри, накаркаешь на свою голову. Напустил туману, но наконец-то приоткрыл маску весельчака, и даже проговорился, что тебя кто-то из "твоих" уже приглашал попировать в "Антисоветской". Просто оборзение какое-то с подпрыгиванием; послышалась мелодия пастушечьей свирели, что ли?

Как все встрепенулись, кому надо встрепенуться, раскодировались; какой-то ва-банк попёр – чуть ли ни объявление войны. Такое с этой публикой бывает, когда она теряет терпение. Истерия, затем агония, переходящая в лай. А внутри один утробный шёпот: "Не подчиняя-а-а-ются-а-а" – и переходит в нервный топот и безобразный танец.

Диссура провоцирует, ждёт, что народ начнёт вбивать в неё осиновые клинья. Мне бы этого не хотелось, но, загнанный в угол, русский человек опасен и изощрён как рысь, даже если в ломину надрался, не забывайте этого.

А ещё может таку-у-ю глупость сделать в ответ на вашу хитрость...

Диссура с диссидеточками скрываются за широкими спинами нобелевских лауреатов, выкрикивают, что Сахаров – наша совесть. А ведь он и вправду "ваша" совесть, но не народа. Наивный старик, ничего по-настоящему, кроме водородной бомбы, не знавший: ни своего народа, ни сельского хозяйства, ни тем паче экономики.

"Сахарову претит само устройство СССР как единого государства, ядром которого являлся русский народ. В предвыборной программе в феврале 1989 г. он декларировал: "Компактные национальные области должны иметь права Союзных республик" (А.Сахаров, "Воспоминания", издательство Права Человека, М. 1996, т. 2).

А в другом документе требовал, чтобы в Союзе вообще все структурные единицы имели статус союзной республики. По этой схеме вместо 15 союзных республик их возникло бы около 150. Что же касается представлений о мироустройстве и месте России в мире, то Сахаров был убеждённым мондиалистом – сторонником исчезновения наций и унификации мира под властью мирового правительства.

Уже в "Меморандуме" он пишет: "Человечество может безболезненно развиваться только как одна семья, без разделения на нации в каком-либо ином смысле, кроме истории и традиций". Главной, безусловной, конечной целью Сахаров считал "конвергенцию стран с различным строем"" (С.Кара-Мурза. "Евреи, дис-сиденты и еврокоммунисты").

Чувствуете, откуда ветер дует, чьи слова несёт: "конвергенция, глобализация, унификация". Одно не пойму, а как же сладенький стишок, который мне читал один "апрелевец": "Мы такие разные, этим и прекрасные"?

Если перемешать белых, бронзовых, чёрных, получатся все серые. Это не заблудших, но искренних коммунистов надо судить. Одно их воодушевление меня уже умиляет. Безумием революции было желание водворить добродетель на земле. Когда хотят сделать людей добрыми, мудрыми, свободными, воздержанными, великодушными, то неизбежно приходят к желанию перебить их всех.

А вот над диссидентами пора бы устроить суд, они знали, что делали.

Что там выпячивает Подрабинек? Что два раза сидел в тюрьме? Убеждён, сидел скандалист за дело. Более того, мечтал сесть, ибо такие параноики на всё пойдут, лишь бы сделать себе биографию. Ядовито как-то сказала Ахматова о Бродском: "Какую биографию делает себе Рыжий".

Диссиденты, как говорят в народе, всегда ненавидевшем этих поддатых выскочек с кухонь, делятся на "недосидентов" и "пересидентов". Пересиденты вымерли, а недосиденты, страстно, до непристойности, мечтают сесть; до сих пор плюют и плюют во всех, и ждут, когда за ними явятся, для того чтобы, убегая взапуски, успеть скроить скорбную рожу затравленного правозащитника, и повернуть её к западу.

Вообще фанатизм, шальность, антихристность, инстинкт разрушения – отличительная особенность недосидентов, а главное – мессианство.

Рассказывали, что когда Подрабинек, обиженный историей и Богом, опоздавший на все главные акты разрушения России, первый раз сел, он внезапно начал картавить, пританцовывать на месте, запустив большие пальцы в карманы жилетки, и, лучисто прищуриваясь, поглядывать на себя в зеркало, дёргая по-птичьи головой. Чего уж там ему привиделось в ликовании мании величия?

Но биография началась, и вот тогда-то он почувствовал кайф от морозного каторжного воздуха в своих лёгких; сознание расширилось, маленькое сердечко застучало.

А второй раз сел гордо, немного устало, как на своё законное место; жаждет и в третий раз, но не добьётся, слишком уж много чести.

Даже каждое бранное слово ему на пользу, он им питается, он нами, дураками, питается. Что же я сам остановиться не могу? Задели.

Жалко, что не расплатится за то, что оскорблял русскую православную церковь, затеял с Якуниным травлю патриарха нашего Алексея II-го (Редигера), а ведь с Редигера и началось духовное возрождение России. Надоело повторяться: стало лучше русскому – и зашипела тьма вокруг.

Сейчас же наш герой свободно гуляет где-нибудь в Балтии, с газетой в кармане, пьёт с удовольствием кофе (с большим удовольствием), по-доброму щурится на прохожих и почему-то покачивает головой, а в складках лба зажата человечья, в огромный лоб, огромная мысль, и чувствует себя не иначе как в Разливе.

На самом деле шальному Подрабинеку всегда было наплевать на права русских, кавказцев, евреев (я даже убеждён, что он скрытый антисемит, такое среди них часто бывает), и сейчас у него захватывает дух, что, наконец-то, он входит в историю, что его используют, позвали. Видно и вправду некого звать.

Поэтому об одном прошу, попритихнуть, как мы умеем. Сейчас в самый раз. Подрабинек, такое явление, о котором лучше молчать, чтобы не накликать ещё чего похуже. Призываю "нашевцев", если они и вправду – ну, просто мне хочется верить – искренни, снять пикет, плюнуть и уйти.

Молчите о маленьких существах-подрабинеках, не замечайте их – они сами исчезнут. Мы слабы, преступно растеряли много сил, но они пока слабее нас и питаются нашим негативом.

Если так поступите, то спектакль провалится, правда, потом всем нам придётся сконцентрироваться и задуматься, что это было, кто за всем этим стоял, поймать их, выпороть на площади, и, пожалевши потом, отпустить.

А действительно, давайте подумаем, как жить дальше-то.