Анна Матасова ДЛИННЫЙ БЕРЕГ

СЕВЕР

Бревна, мерзлая колонка,

Еле теплится ларёк…

И по ком болит печёнка

Заморозке поперёк?

На витрине – стеклотара,

Строй палёного тепла.

И по ком хлебнуть водяры

Не стесняясь из горла?

Фонарей горелых спички,

Мерно лязгает завод.

Снег на белой рукавичке,

Снег вгрызается в живот.

Стынет блочная хрущоба,

Закемарил бедный людь,

Мохноногая чащоба

Приняла луну на грудь.

Север, зверь мой бесноватый,

Белоглазый Абаддон.

Серебристой стекловатой

Припорошенный бетон.

Стынет братская могила –

Наши, немцы, татарва…

И по ком звонит мобила,

Если родина жива?

***

Лизни железный штырь

В лютый волчий мороз.

Детство твоё – поводырь,

Оно доведёт до слёз.

Пусть проберёт до пят

Розовый жар с щеки,

Пусть за спиной сопят

Девочки-мальчики.

Просто лизни его

Отполированный край…

Жив твой язык, ничего,

Сплёвывай кровь давай.

***

Кто на древней земле, кто идёт по дороге к дому,

где война на войне громоздится железным ломом,

где крыло на крыло или, может – сугроб в сугробе,

где звезда наголо над могилой в бетонной робе.

Захрустит заберег, да потянет кровавым духом,

полуволк-человек настороженным дёрнет ухом,

кровь залижут ручьи, растворят хрустали-озёра,

взвоют души ничьи с безнадёги да с беспризора…

И пойдёт ребятня собирать молодые кости,

комарами звеня лес шагнёт к человеку в гости,

похоронят потом вперемешку в одной могиле –

спи в обнимку с врагом, ваши ангелы всё забыли.

Лишь слепая земля, вереница певцов былинных,

языками меля с невозможных мостов калинных,

опалённый родник оградит веков валунами,

только розовый лик с чёрных досок вздохнёт над нами.

Отогреет она, отпечалит из красной глины,

из последнего сна расцарапает в куст малины,

чернозёмный ломоть поднесёт на тёплой ладони –

упокоится плоть, полетят золотые кони.

Так забытый солдат прорастает потом в ребёнке,

или выжженный сад снова яблоней гнётся тонкой,

так смеётся страна, так судьба заплетает нити,

умирает война, умирает война – живите.

ПИТКЯРАНТА –

ДЛИННЫЙ БЕРЕГ

Алексею Королеву

Тёмное время сада.

Выйди – разбереди:

Яблочная помада

По ледяной груди

Неба – чертой, штриховкой...

А на краю огня

Месяц – косой подковкой

Смывшегося коня.

Первый комар, подлиза,

Дзенькает у скулы,

Озеро – словно линза

Прапервобытной мглы.

Не наклоняйся ниже! –

Выманит в никуда

В дырах созвездий крыша,

Дырами глаз – вода.

Лучше найди другую

Ссылочку, "вечность ру",

Бусину кровяную

Жертвуя комару.

***

Мы землю зовём – чернозём,

А хлеб называем – черняшка.

Буханку берёт на излом

В мозолях рука-замарашка.

Он вкусный, когда с кислецой,

С дымком на запекшейся корке.

Такой не замесишь с ленцой,

Работу взвалив на закорки.

И пот в нём, и жар, и напряг,

И песня, дрожащая зыбко,

Улыбки простых работяг,

Ответная Бога улыбка.

От Господа – хлеб и земля.

Единой присыпаны солью

Краюхи, ломотья, поля –

С кислинкой, с кровавинкой, с болью.

Покуда огонь не погас,

Не будет беды-лихоманки,

Ведь даже могилы у нас –

Как чёрного хлеба буханки.

МедвежьЯ Гора

Спите спокойно – над нами небо,

Небо, бессонное на века.

Снизу – молочный язык Онего

Лижет кисельные берега.

Эх, хороша, холодна водица –

Звёздное стылое серебро!

Словно Господь захотел напиться –

Да опрокинул с небес ведро.

Топал медведь по лесам Карелы,

Сладкой Онеги хлебнул до дна –

И завалился в черничник спелый

В непроходимые дебри сна.

Лапы в колючей воде полощет,

Дрыхнет, сдувает с морды ледок.

А на хребте его встали рощи,

Сонный раскинулся городок.

Лишь золотинка в зрачке искрится,

В прорубях чёрных дрожит икон.

Что же, родная, тебе не спится?

Что ты бормочешь – о чём? о ком?

В теплой берлоге, в дремучей глине,

Не выбираясь из темноты,

Может быть, просто – поёшь о сыне,

Может быть, просто – просишь воды.

Карелия