"Тайна кода да Винчи" - читать интересную книгу автора (Голд Гарольд)

Глава II ТАЙНОЕ ПОСОЛЬСТВО

— Смотрите, мессере! — воскликнул слуга Никколо Макиавелли, показывая на тяжелые, осадные, обитые железом ворота замка Монтефельтро.

Всадники чуть приподнялись в стременах, щурясь в темноте наступавшей ночи.

— Матерь божья… — вырвалось у кого-то из охранников флорентийского посольства.

На острые чугунные шипы ограды были насажены… человеческие головы!

Секретарь флорентийского Совета десяти — мессере Никколо Макиавелли — невольно тронул свою шею. Лошадь под ним нервно затрясла головой.

— Я узнаю некоторых. Вителло, Орбеллини, Стуццо, Д'Ожерон… Его кондотьеры! — прошептал капитан Гильермо. — Хотел бы я знать, за что их так наградили…

Макиавелли посмотрел на епископа Франческо Содерини. Но лицо епископа не изменило своего обычного благостного выражения. Он глядел на эти ворота с их чудовищным украшением так, словно не замечал ничего особенного.

Только буркнул себе под нос:

— Значит, вот где они ее прячут. Что ж, место подходящее.

Из черной тени у ворот вышел здоровенный швейцарец с увесистой алебардой. На нем были серебряные доспехи и черная бархатная куртка с искусной вышивкой «Ceasar» на груди.

— За трусость, — насмешливо ответил он на вопрос Макиавелли. — Я капитан Верде, по прозвищу Мясник. А вы кто такие и куда направляетесь, нарядные синьоры?

Капитан презрительно сплюнул.

Епископ молча протянул ему грамоту. Мясник развернул ее, прищурился, затем отошел к костру, чтобы лучше видеть буквы. Прочел и… швырнул в огонь.

— Недействительно!

Гадкая усмешка на его тонких губах в красном отблеске костра казалась оскалом черепа. Из темноты донесся грубый смех часовых, наблюдавших за этой сценой.

Рука Макиавелли нервно дрогнула.

Ночь. Чужая земля. Кругом наемники Чезаре Борджиа, а единственная защита от них только что обратилась в пепел! Без охранной грамоты, подписанной Чезаре, они и трех метров не проедут в своих роскошных флорентийских одеждах!

Макиавелли занервничал еще больше, когда заметил, что рука Содерини осторожно переместилась к рукояти короткого меча, который епископ носил на поясе.

Внезапно за спинами послов раздался стук копыт. Из темноты появился всадник, сложением не уступавший капитану Верде. Однако посадка и осанка говорили, что незнакомец, несомненно, человек благородный. О его положении красноречиво свидетельствовал и тот факт, что он ехал один, без охраны. Так спокойно по своим владениям не мог перемещаться даже сам Борджиа.

Когда всадник въехал в круг тусклого света костра, мессере Никколо мгновенно просветлел и выдохнул с облегчением.

Капитан «Мясник» моментально склонился перед всадником и крикнул часовым:

— Открывайте ворота, ленивые свиньи! Разве не видите, кто едет?!

Поравнявшись с послами, всадник остановился. Его одежда и сбруя коня поражали великолепием. Из-под черного берета с драгоценной брошью на плечи спадали красивые рыжеватые локоны. Умные проницательные голубые глаза. Нос с едва заметной горбинкой и тонкие губы. Сильные руки крепко натянули поводья, удерживая на месте разгоряченную скачкой лошадь.

— Мессере Леонардо! Боже, какое счастье, что мы встретили вас снова! — воскликнул обычно сдержанный секретарь. — Мы прибыли к его светлости, герцогу…

— И я рад, — Леонардо кивнул, — однако далеко же вы заехали, друг мой. Отчего вы не сказали мне сразу, куда направляетесь?

— Мы… — Макиавелли замялся.

С мессере да Винчи они встречались до этого только мельком, говорили недолго и знали друг о друге немного. Столкнувшись вчера днем на постоялом дворе в Фаэцце, они вежливо поздоровались и обменялись парой слов. Секретарь и подумать тогда не мог, что какой-то капитан «Мясник» сожжет личную охранную грамоту епископа Содерини, подписанную самим Борджиа!

Кроме прочего, у секретаря флорентийского Совета десяти — Никколо Макиавелли — были определенные сомнения насчет мэтра да Винчи. Умение разбираться в людях секретарь считал своим главным талантом. Обычно он мог с первого взгляда определить, что представляет собой тот или иной человек и как с ним следует себя вести. Однако определить сущность мессере Леонардо ему никак не удавалось.

Леонардо прославился не как живописец — картин у него совсем немного, — а как инженер и мистификатор. В этом он был изумительно искусен. Одно «Вознесение Гвоздя» чего стоило! Этот фокус с летающим в воздухе Гвоздем спас в свое время герцога Сфорца от народного восстания — ни одному простолюдину и в голову бы не пришло после таких чудес напасть на герцога, обладающего чудодейственным Священным Гвоздем — свидетелем страстей Господних. Да, фокус мессере Леонардо с невидимыми веревками и секретными зеркалами был выше всяких похвал! И неудивительно, что правители охотно нанимали его на службу. Мэтр да Винчи устраивал по их просьбам всякие чудеса на потеху народу, а кроме того — необыкновенные празднества, поражавшие иностранных посланников, и красочные представления для самих монархов.

Мессере Леонардо успел послужить и Лоренцо Великолепному, и чудовищному Лодовико Моро, герцогу Сфорца, и французам, а теперь служит Борджиа — испанцу и французскому наемнику. Строит для него военные сооружения, машины и делает карты. Разумеется, в Фаэцце секретарь из осторожности не стал сообщать мессере Леонардо о цели своего путешествия. Их посольство было тайным, задание весьма и весьма щепетильным, а мэтра да Винчи многие склонны были считать предателем. Или того хуже — бездушным и алчным механиком, которому без разницы, кому служить. Хоть самому Дьяволу.

Но, к счастью, мессере Леонардо не потребовал объяснений.

— Полагаю, у вас были веские причины, мессере Никко-ло, — доброжелательно сказал Леонардо и обратился к капитану Верде: — Эти люди со мной! Я сам отведу их к герцогу. Пропустите!

— Но, сударь… — капитан нерешительно замялся и хотел что-то возразить, но не успел.

Леонардо пришпорил коня и поскакал к воротам. Епископ Содерини не спеша, не удостоив капитана «Мясника» даже взглядом, последовал за мэтром да Винчи.

— Почему он сжег нашу охранную грамоту? — спросил Макиавелли у Леонардо, когда они въехали во двор замка.

— Три дня назад перед сражением у Анконы часть кондотьеров не вступила в бой. Их головы вы только что видели на воротах, — ровным голосом, будто читал историю Плутарха, пояснил мессере Леонардо. — Чезаре проявил невероятную отвагу, взял крепость сам, с небольшим отрядом, а потом вернулся сюда. Пообещал сохранить жизнь изменникам, если они скажут, кто заплатил им, чтобы они не сражались. Узнав имена заговорщиков, Чезаре собственноручно отрубил кондотьерам головы, объявил старые охранные грамоты недействительными и выписал новые. Всем, кроме тех, кого уличил или подозревает в измене.

Секретарь почувствовал, как у него внутри расползается могильный холод.

— Идемте, — Леонардо спешился и направился к лестнице. — Я отведу вас к герцогу. Не знаю, какое у вас к нему дело, но уверен, оно серьезное, раз вы рискнули приехать в Монтефельтро.

— Мессере да Винчи, — вежливо обратился к нему епископ Содерини, — скажите, кроме нас, в замке есть другие послы?

— Я не занимаюсь политикой, ваше святейшество, — последовал вежливый ответ, — и не слежу за такими вещами.

Епископ кивнул:

— Понимаю вас. Заниматься политикой стало вредно как никогда. А вы, насколько мне известно, очень следите за здоровьем. У вас цветущий вид, мессере да Винчи.

— Благодарю, — сухо ответил Леонардо.

Только в этот момент Макиавелли понял, что спокойствие епископа всего лишь видимость. Все нутро его дрожит как туго натянутая тетива. Иначе как объяснить его внезапную и ничем не обоснованную грубость по отношению к их спасителю?

Слуги остались во дворе смотреть за лошадьми.

К началу XVI века Италии как независимого государства уже не существовало. На ее территории осталось только три относительно независимые области, не попавшие под иностранное владычество и враждующие между собой: Венецианская республика, Папская область и Флорентийская республика. За обладание ими между Испанией и Францией велась ожесточенная борьба. Итальянские государства лавировали между этими двумя силами, пытаясь создать равновесие. Однако такое положение вещей не устраивало ни Францию, ни Испанию.