"Темная сторона" - читать интересную книгу автора (Фрай Макс)
Дорот — повелитель Манухов
 |
— Тебя не шокирует, что я не приглашаю тебя в дом? — вежливо поинтересовался Лонли-Локли. — Сегодняшний вечер совершенно не располагает к тому, чтобы запираться в гостиной.
Я улыбался до ушей: мы только что удобно устроились на толстых ветках раскидистого дерева вахари, росшего в глубине его сада.
— Меня действительно немного шокирует… Нет, не то, что ты предложил мне забраться на дерево, — это как раз нормально. Но я даже не предполагал, что ты сам сюда заберешься!
— Неужели ты думал, что я не умею лазать по деревьям? — удивился он. — Странно… Не такая уж это хитрая наука! И потом, эти ветви расположены так низко — сюда мог бы залезть даже умирающий младенец.
— Сравненьица у тебя, конечно… Да нет, я уверен, что ты можешь залезть куда угодно, просто мне и в голову не приходило, что ты станешь проделывать это без особой необходимости, — смущенно объяснил я. — Столь легкомысленное времяпрепровождение совершенно не вяжется с твоим имиджем!
— С чем оно не вяжется? — переспросил Шурф. — И откуда ты берешь все эти загадочные словечки?!
— Из неисчерпаемых глубин своего могучего интеллекта! — рассмеялся я. — Собственно, я просто хотел сказать, что лазанье по деревьям — не твой стиль.
— Странно, почему ты так решил? В хорошую погоду я провожу на этом дереве не меньше времени, чем в своем кабинете. Особенно если мне хочется спокойно почитать. Вот гостей я сюда действительно не приглашаю, ты первый. Знаешь, Макс, в таком способе проводить время есть особое преимущество: близость дерева дарит ни с чем не сравнимое спокойствие — именно то, чего тебе здорово не хватает. Деревья могут многому нас научить, в том числе и этому…
— Замечательно! — одобрил я. — Жаль, что у меня нет своего сада. Домов, где я могу переночевать, куча — а толку-то! Если я попробую обрести спокойствие, забравшись на одно из деревьев напротив Дома у Моста… Народ меня не поймет!
— Не поймет, — согласился Шурф. — Впрочем, даже если бы у тебя был сад… Что толку? Тебе же постоянно не хватает времени ни на что. Такое впечатление, что ты глотаешь его, не прожевывая.
Это была чистая правда. Со времени большой охоты на Одинокие Тени — в моей жизни не происходило ничего из ряда вон выходящего, даже сэр Корва Блимм так и не собрался дать мне по морде за соучастие в побеге его единственной дочки на далекий Арварох… Тем не менее дни мои утекали из рук, как песок из дырявой посудины. Несколько дней назад Теххи между делом сообщила мне, что лето скоро закончится, и я чуть не умер на месте от удивления: какое лето, как это — «закончится»?! Я-то был почти уверен, что оно еще толком и не начиналось…
— Помнишь моего приятеля Андэ Пу? — спросил я.
— Разумеется. Не в моих привычках столь быстро забывать таких хороших поэтов… А каким образом он тратит данный отрезок своей жизни, ты знаешь?
— Еще бы я не знал… Сидит в Ташере, издает там газету в картинках, зарабатывает кучу денег. Одним словом, вовсю наслаждается жизнью в дивной стране своих юношеских грез… и регулярно присылает мне зов, чтобы скорбно сообщить, как он устал от этих «ташерских плебеев», которые, дескать, «ничего не впиливают». Стоило уезжать чуть ли не на край Мира только для того, чтобы на новом месте приняться за свое обычное нытье!.. Но я, собственно, почему его вспомнил: парень все время сидел без денег, даже после того, как я пристроил его в «Королевский голос», и вечно жаловался мне, что «эти кругляшки все время куда-то деваются». Могу сказать то же самое о своем времени. Оно все время куда-то девается, и я ничего не могу с этим поделать!
К этому моменту я успел ощутить себя бездарным разгильдяем и всерьез расстроиться. Сам не понимаю, как это случилось!
— В любом случае это не повод для столь бурного огорчения. Одно из двух: либо ты должен изменить свою жизнь, либо просто позволить себе быть таким, каков ты есть. — Шурф укоризненно покачал головой. — Кажется, я ошибся, когда решил, что мое дерево сможет научить тебя спокойствию. Скорее уж ты научишь его беспокоиться о пустяках!
— Надеюсь, что нет! — невольно рассмеялся я. — Ему, чего доброго, тут же захочется выкопаться и немного побегать по городу, чтобы привести свои мысли в порядок… Нам же с тобой потом это и расхлебывать!
— Ну, до этого не дойдет, я полагаю, — флегматично возразил Лонли-Локли. — Я вот о чем хотел у тебя спросить, Макс. Все эти книги из твоего Мира, которые ты столь любезно для меня достаешь время от времени, — надо отметить, довольно странная подборка… Скажи, ведь все они относятся к одному жанру?
— Да. И даже более того…
Я осекся, поскольку так и не смог сформулировать ускользающую мысль. Мне было о чем задуматься: за последние полгода я извлек из Щели между Мирами несколько дюжин книг. Все они вполне укладывались в рамки моих представлений о научной фантастике; при этом среди них я так и не обнаружил ни одного знакомого названия, даже их авторы были мне совершенно неизвестны. Довольно странно, если учесть, что в свое время я, мягко говоря, не пренебрегал означенным жанром. Все это казалось мне очень странным — это и многое другое.
— О чем ты задумался? — спросил Шурф.
— Да об этих грешных книгах! Что-то с ними не так. Знаешь, в последнее время я здорово наловчился извлекать из Щели между Мирами именно то, что мне требуется… Если мне нужны сигареты, я и достаю сигареты — причем непременно ту марку, которая меня устраивает, — и никаких дурацких зонтиков! И так все время, почти без проколов.
— Да, ты удивительно быстро учишься этому странному искусству, — согласился Шурф.
— Наверное, — вздохнул я. — Но стоит мне потянуться за книгой… Я столько раз пытался добыть для тебя совершенно конкретные тексты: одни из них представляются мне чрезвычайно забавными, другие, как мне кажется, могли бы полностью перевернуть твое представление о моей родине… Но у меня ничего не выходит: я продолжаю извлекать эту загадочную фантастику, принадлежащую перу совершенно неизвестных мне авторов! Можно подумать, что я снимаю их с одной и той же полки в какой-то странной библиотеке…
— Я, собственно, почему завел речь об этих книгах… Я как раз хотел спросить, руководствуешься ли ты каким-то принципом, выбирая для меня такого рода литературу, и если да, то каким? Но я уже понял, что от тебя ничего не зависит… А знаешь, твоя версия насчет «какой-то странной библиотеки» кажется мне довольно любопытной. Есть одна древняя легенда о библиотеке короля Мёнина. Ты с нею знаком?
— Впервые слышу. А что это за библиотека? Ее собрал этот ваш легендарный король?
— Да нет, не собрал. Он ее нашел где-то на Темной Стороне. В легенде говорится, что там хранятся книги, которые никогда не были написаны.
— Как это? — изумился я.
— Ну как… Тебе никогда в жизни не приходило в голову, что можно было бы написать хорошую книгу, если бы… Дальше, как ты сам понимаешь, может следовать любое оправдание: «если бы у меня было время», «если бы я умел писать книги», «если бы я не знал, что кто-то уже написал похожую», «если бы мне это по-настоящему нравилось» — и так далее.
— Знал бы ты, сколько раз мне действительно приходило в голову нечто в таком роде! — улыбнулся я. — Смотри-ка, а тебе тоже знакомы подобные размышления, кто бы мог подумать!
— Положим, мне вполне достаточно теоретического понимания, что так бывает, — возразил Шурф. — Впрочем, такого рода идеи приходят в голову очень многим людям… Так вот, в библиотеке, которую нашел король Мёнин, хранились книги, чьи авторы так никогда и не написали ничего подобного. В легенде говорится, что Мёнин понял это, когда нашел там собственную книгу — вернее, ту книгу, которую хотел написать в то время, когда был принцем и учился в Королевской Высокой школе. Но так и не написал, разумеется… А потом он нашел там другие книги, подписанные именами друзей его юности, которые тоже так и не стали писателями. Он даже узнал некоторые сюжеты: в свое время они не раз становились предметом их бесед…
— Но в таком случае эта библиотека должна быть почти бесконечной! — Я был потрясен.
— А легенда и описывает ее как бесконечное и постоянно изменяющееся место, — согласился Шурф. — Не думаю, что это преувеличение…
— Думаешь, я действительно мог туда забраться? — с содроганием спросил я. — Это уж как-то чересчур!
— Ну почему же? Это вполне в твоем стиле. «Увязывается с твоим имиджем» — я правильно употребляю это словечко?
— Абсолютно! — Я даже рассмеялся от неожиданности.
— Ну вот… Да нет, я заговорил о библиотеке короля Мёнина не для того, чтобы ты утратил остатки душевного равновесия. Просто было бы любопытно проверить эту версию, если представится случай.
— Ну, разве что если представится… — неохотно согласился я.
Может быть, Лонли-Локли действительно затеял весь этот разговор не для того, чтобы я «утратил остатки своего душевного равновесия». Тем не менее именно это со мной и случилось. Я продолжал думать — да нет, грезить! — о легендарной библиотеке легендарного же короля Мёнина даже по дороге в Дом у Моста, сидя за рычагом амобилера. До сих пор не понимаю, как мне удалось не врезаться ни в один из многочисленных фонарных столбов. Наверное, я действительно очень везучий!
Больше всего меня удручала мысль, что на одной из полок могут обнаружиться плачевные результаты многочисленных глупостей, которые неоднократно посещали мою непутевую голову. И весь этот кошмар, подумать только, за моей собственной подписью, никаких псевдонимов! Оставалось надеяться, что древний король Мёнин, умудрившийся исчезнуть неизвестно куда пару тысяч лет назад, чтобы таким экстравагантным образом поставить эффектную точку в конце своего долгого и бурного правления, был единственным посетителем этой мистической избы-читальни…
— Ты уже читал вечерний выпуск «Королевского голоса»?
Сэр Джуффин Халли встретил меня вопросом, на мой вкус, довольно неожиданным.
— Разумеется, нет. А разве вы не знаете, как я читаю газеты? У меня свой метод. Сначала газета должна отлежаться под моим столом — полдюжины дней, не меньше! Очень хорошо, если на нее несколько раз наступят: это здорово повышает качество информации… Да, еще желательно, чтобы газету время от времени пытались выбросить, а я героически спасал ее из рук перепуганного уборщика, разгневанно вопя, что я ее еще не читал. И только исполнив все вышеописанные ритуалы, можно приступать к чтению: к этому моменту новости успевают утратить свою актуальность. Они, можно сказать, становятся историей. Таким образом, вместо банальной макулатуры для общественного пользования я читаю чуть ли не хронику древних времен… Вам нравится мой метод?
— Разумеется. Мне нравится абсолютно все, что ты делаешь: наблюдать за тобой — все равно что смотреть мультики, — согласился Джуффин. — Тем не менее содержание сегодняшнего вечернего выпуска стоит того, чтобы ознакомиться с ним безотлагательно. Мои поздравления, владыка Фангахра: твой героический народ выиграл войну с каким-то соседним племенем, как их там… Дырку над ними в небе, забыл! — Джуффин уткнулся в газету, потом энергично кивнул. — Да, с манухами! Ребята сделали тебе хороший подарок, не находишь?
— Мне?! Насколько я помню, в этой войне был заинтересован Его Величество Гуриг VIII, вот пусть он и радуется, — зевнул я. А потом запоздало возмутился: — Нет, погодите-ка, а почему я должен узнавать об этом из газет? Я же их царь, в конце-то концов! Где официальная делегация моих подданных? Они должны явиться пред мои очи, похвастаться достижениями, поздравить меня с победой… Или я что-то путаю?
— Смотри-ка, и тебя, оказывается, можно пронять! — рассмеялся Джуффин. — Не переживай, гроза степей. Делегация твоих подданных уже в пути. Просто у владельца «Королевского голоса» есть хороший приятель в свите Темного Мешка. И, сам понимаешь, оба прекрасно владеют Безмолвной речью, в отличие от твоих храбрых кочевников. Так что сэр Рогро получает информацию из Пустых Земель даже раньше, чем Его Величество Гуриг. Впрочем, в этом и состоит его работа, разве не так?
— Да, он молодец… — рассеянно согласился я. — Слушайте, выходит, они скоро свалятся мне на голову, эти бравые ребята? Мне предстоит какой-нибудь официальный прием по случаю победы, и все в таком духе? Кошмар!
— Да уж, получасовой беседой ты от них на этот раз не отделаешься, — посочувствовал Джуффин. — Ничего, переживешь… Это случится не сегодня и даже не завтра, так что забудь!
Он повертел в руках газету, ехидно заулыбался, аккуратно положил ее на пол и немного потоптал ногами. Потом торжественно вручил мне поруганное издание, величественно оправил складки серебристого лоохи и направился к выходу.
— Судя по мечтательному выражению вашего лица, вы собрались на улицу Старых Монеток, — заметил я.
— Какая нечеловеческая проницательность! — фыркнул шеф. — «Судя по выражению моего лица», видите ли! Да я каждый вечер туда хожу, и ты это отлично знаешь… Хорошей ночи, Макс!
— Хорошей так хорошей, — миролюбиво согласился я, уселся в освободившееся кресло, развернул истоптанную газету… Честно говоря, Джуффин мог бы так не усердствовать. Вполне достаточно было наступить на нее символически!
Ночь опять прошла подозрительно тихо и спокойно. Вообще-то, по моим расчетам, в ближайшее время должна была случиться какая-нибудь грандиозная пакость, что-то вроде генеральной репетиции конца света.
Мы мирно бездельничали с самой середины весны. На моей памяти Тайному Сыску еще никогда не удавалось так долго отдыхать от неприятностей. Все мои коллеги уже успели выхлопотать себе по дюжине дней отпуска, куда-то завеяться, вернуться и начать подумывать о повторении этого удовольствия — все, кроме меня и Джуффина: шеф продолжал методично знакомиться с сокровищницей киноискусства моей исторической родины, а я тупо караулил наш кабинет в его отсутствие. Впрочем, меня это совершенно устраивало: в необходимости ежедневно ходить на службу есть что-то умиротворяющее. В те дни она худо-бедно заменяла мне твердую почву, которой уже давным-давно и в помине не было у меня под ногами…
Какие бы там предчувствия меня ни терзали, но ночь не принесла тревожных известий. То же самое можно сказать и о сменившем ее дне. «Тихий час» продолжался еще дюжину дней, до самого приезда моих подданных. Они все-таки свалились мне на голову, хотя я не уставал умолять таинственные высшие силы, ответственные за моделирование моей жизни, чтобы их путешествие в столицу продолжалось вечно.
Зов леди Хейлах разбудил меня на рассвете. Я только-только успел сладко задремать, прямо в своем кресле. Но ее Безмолвная речь заставила меня подскочить: до сих пор ни одна из сестричек не решалась послать мне зов, хотя Теххи давным-давно хвасталась, что легко обучила девочек этому искусству. Да и при встрече со мной они уже вели себя вполне раскованно. Жизнь в столице Соединенного Королевства и регулярное общение с подозрительными типами из Тайного Сыска, вроде того же сэра Мелифаро, кого угодно заставит расслабиться!
«Прошу прощения, что мне приходится вас беспокоить, но в Мохнатый Дом только что прибыла делегация ваших подданных, сэр Макс».
В голосе Хейлах отчетливо слышались интонации отлично вышколенной секретарши. Не знаю уж, откуда они взялись, но если бы мне вдруг действительно понадобилась секретарша, я бы дорого дал, чтобы заполучить на это место именно ее!
«Ладно, — вздохнул я. — Прибыли так прибыли. Позаботься, чтобы им помогли удобно устроиться, и все такое. Я приеду вечером…»
«Я еще раз прошу прощения, но эти люди прибыли, чтобы рассказать вам о своей победе, — возразила Хейлах. — Возможно, вы не знаете, но во времена правления ваших предков у нас было принято, чтобы выигравший войну предводитель войска встречал своего царя исполняя Танец Победы. Так что Барха Бачой уже начал танцевать. Знаете, сэр Макс, в этом танце довольно много сложных движений, а дядя Барха, увы, не так уж молод… В общем, я не думаю, что он продержится до вечера».
«А он не может пройти в свою комнату, отдохнуть, а вечером начать плясать заново?» — спросил я.
«Что вы! Как можно прерывать Танец Победы?! Это грозит ему вечным проклятием!» — испуганно ответила Хейлах.
«Ясно. Сейчас приеду, — пообещал я. — Спасибо за разъяснения, Хейлах. Ты молодец, что сразу прислала мне зов. Я правда очень тебе благодарен».
Я сделал хороший глоток бальзама Кахара — без этого волшебного зелья я бы, пожалуй, давным-давно умер молодым! — и послал зов Кофе. Он был единственным человеком, которого можно потревожить в это время суток, не слишком терзаясь угрызениями совести.
«Кофа, подмените меня, пожалуйста, если вы не очень заняты, — попросил я. — Я не могу ждать Мелифаро, а будить его сейчас — все равно что убить. За такую жестокость и в Холоми угодить можно!»
«Да, пожалуй. Зато я бодр и совершенно свободен. Сейчас приеду… А что, у нас наконец что-то случилось?!»
«Случилось, но не у нас. Только у меня. Пришло время приступать к своим царским обязанностям», — пожаловался я.
«Бедный мальчик!» — сочувственно откликнулся сэр Кофа.
В настоящий момент я был полностью с ним согласен.
Я оставил амобилер за квартал от Мохнатого Дома. Подъехать ближе было невозможно: по разноцветным камушкам мостовой топталось стадо менкалов. Рога их были увешаны рекордным количеством побрякушек, как я понимаю, это были трофеи… Я немного повздыхал, созерцая это безобразие, и поспешил к подданным.
Несколько дюжин экзотических красавцев ждали меня в Большой приемной — эффектное зрелище! Все-таки знакомство со мной пошло на пользу этим смешным ребятам: с тех пор, как я научил их повязывать головные платки на пиратский манер, грозные кочевники Пустых Земель стали вполне модными мальчиками. Еще бы отучить их от нелепой привычки повсюду таскать за собой огромные сумки… Да и расклешенные штаны до колен — не совсем та одежда, которая соответствует моим банальным представлениям о грозных кочевниках и непобедимых воинах. Для начала их кошмарные «бермуды» можно было бы удлинить до середины икры, чтобы ребята постепенно привыкали к переменам… Мои планы государственного переустройства не отличались вселенским размахом, что да, то да!
В свое время у меня хватило ума объявить подданным, что я всегда буду беседовать с ними сидя на пороге приемной. Дескать, место владыки должно быть на пороге, между людьми и небом, дабы отделять и охранять одно от другого — это надо же было додуматься!
Оставалось только покорно следовать мною же самим заведенному порядку. Я смирно уселся на пороге, скрестив ноги по-турецки. Бородатый великан, мой «первый заместитель» и грозный военачальник Барха Бачой направился ко мне легкой балетной походкой, совершенно не вяжущейся с его богатырской комплекцией. Время от времени он совершал какой-то невероятный прыжок с переворотом через голову, что, мягко говоря, не совпадало с моими представлениями о возможностях таких здоровенных дядек и вообще не лезло ни в какие ворота!
Приблизившись, он исполнил столь головокружительное сальто, что я на мгновение усомнился в реальности происходящего. Но после этого бессмертного подвига Барха Бачой наконец-то прекратил изгаляться над законами природы и почтительно замер на месте.
— Мы победили, о Фангахра! — сообщил он, воздев к небу мускулистые загорелые руки. — Мы посрамили манухов и пленили Есру, их вождя. А вместе с ним мы пленили его братьев, сыновей, дочерей, слуг и менкалов!
— И менкалов? — удивленно уточнил я.
Прежде мне никогда не доводилось встречать столь серьезного отношения к верховым животным противника. Их, как правило, снисходительно считают трофеями, но уж никак не пленниками!
— И менкалов! — подтвердил мой «генерал». — Мы запретили манухам ставить свои кибитки возле священных источников твоих земель, мы запретили им возносить молитвы твоему небу, мы велели им и их детям ходить с непокрытой головой, мы получили с манухов тысячу сумок дани и велели этим жалким людям оставаться дома, в страхе ожидая твоих приказаний.
— «В страхе» — это правильно! — я старался сохранять серьезность. Меньше всего на свете мне хотелось оскорбить детскую радость этих мужественных людей неуместным хихиканьем, так что я держался из последних сил.
— Ты принес нам удачу и победу, Владыка! — торжественно закончил Барха Бачой.
— И вы принесли мне удачу и победу. Вы молодцы, ребята! — мне явно не хватало соответствующего словарного запаса, но я старался, как мог.
— Что мы должны делать теперь, Владыка? Приказывай!
Мой военачальник говорил с таким неподдельным энтузиазмом, что я устыдился собственного пофигизма. Умереть, что ли, к чертям собачьим, а потом родиться заново новым каким-нибудь человеком?!
— Теперь вы должны отдохнуть, — тоном заботливой бабушки посоветовал я. — Вы долго были в пути и устали, поэтому вам следует выспаться… Впрочем, я и сам еще, можно сказать, не ложился. Предлагаю продолжить нашу встречу вечером. В моем дворце найдется достаточно комнат и достаточно слуг, чтобы сделать ваше пребывание здесь приятным. Если вам что-то понадобится — требуйте, не стесняйтесь. В этом доме вы почетные гости…
Тут меня осенила одна гениальная идея, совершенно в моем чудовищном вкусе. Появиться в каком-нибудь столичном трактире в компании этих красавчиков — вот это будет шоу!
— Я приглашаю вас поужинать вместе со мной, — торжественно объявил я.
— Такая великая честь, Владыка! — изумленно пролепетал Барха Бачой. — Еще ни один из царей Хенха не разделял трапезу со своими подданными. Даже царской родне разрешалось лишь исподтишка наблюдать за этим дивным событием, сидя на пороге…
— Ничего, вы заслужили эту честь, — легкомысленно отмахнулся я. — Я зайду за вами сразу после заката, и мы куда-нибудь отправимся. А пока отдыхайте.
Временно покончив со своими царскими обязанностями, я тихонько смылся домой, в маленькую спальню над трактиром «Армстронг и Элла». На меня, конечно, свалилась куча дел, но я здорово надеялся, что означенная куча подождет хотя бы до полудня.
Как ни странно, дела действительно подождали. Никто не слал мне зов, требуя, чтобы я немедленно отрывал зад от постели и несся куда-то сломя голову. Так что мне удалось ненадолго расстаться с этим прекрасным Миром. Всего на пару часов, но этого оказалось вполне достаточно: проснувшись, я чувствовал себя так хорошо, словно мне удалось разжиться новеньким, с иголочки, телом.
— Я уже читала утренние газеты. Надо понимать, теперь у тебя начнется интенсивная светская жизнь? — сочувственно спросила Теххи.
Она каким-то образом угадала, что я уже проснулся, поднялась наверх и застыла на пороге спальни. В лучах яркого полуденного солнца ее силуэт казался неправдоподобно тоненьким, почти прозрачным. Спросонок я чуть было не усомнился в ее реальности и насмерть перепугался. Вот уж чего мне действительно не хотелось: обнаружить однажды, что она — просто клубочек нездешнего, серебристого тумана, в точности как ее непостижимые братишки-призраки…
По счастию, я сразу же понял, что с Теххи все в полном порядке. Примерещилось. Бывает.
— Я все-таки надеюсь, что моя светская жизнь будет не слишком интенсивной, — улыбнулся я, обнимая чудесное свое видение. — Ничего, немного разнообразия не повредит ни мне, ни жителям Ехо… Знаешь, сегодня вечером я собираюсь отвести своих подданных поужинать. Вот только я еще не решил, кому из трактирщиков суждено пережить наше вторжение. Может быть, подскажешь? У тебя есть какой-нибудь смертельный враг из числа коллег, милая?
— Такого и врагу не пожелаешь… Главное, не приводи их ко мне, ладно? — жалобно попросила она.
— Еще чего не хватало! Чтобы мои героические вассалы шлялись по всяким подозрительным притонам, где нет никакой еды?! Ребята, конечно, простые невежественные варвары, но все-таки вполне приличные, семейные люди, а не какие-нибудь никчемные выпивохи…
Я мог бы продолжать эту гневную тираду еще часа полтора — уж что умеем, то умеем! — но меня принудили заткнуться. Впрочем, более чем приятным способом…
Тем не менее через полтора часа я уже сидел в кабинете Джуффина. Мне предстоял короткий неофициальный визит к Его Величеству Гуригу VIII за дальнейшими инструкциями, и шеф великодушно согласился составить мне компанию. Очень мило с его стороны. Положим, мне уже доводилось в полном одиночестве путешествовать через таинственный Коридор между Мирами и даже бродить по Темной Стороне, но это еще не значило, будто я готов к самостоятельному визиту в замок Рулх! Каким бы приятным человеком ни был наш король, но заявиться в его резиденцию не прячась за надежной спиной всемогущего сэра Джуффина Халли… Легче умереть, как любят выражаться наши самобытные арварохские приятели!
— Все, поехали! — сказал Джуффин, решительно засовывая в ящик стола очередную стопку самопишущих табличек. — Если меня в ближайшее время не освободят от необходимости заниматься писаниной, я взбунтуюсь и присоединюсь к какому-нибудь очередному заговору, честное слово!
— И это будет началом конца Соединенного Королевства, — утробным голосом прорицателя подхватил я.
— Совершенно верно! — обрадовался Джуффин.
На этой оптимистической ноте мы покинули Дом у Моста. Джуффин направился было к моему амобилеру, потом махнул рукой.
— Тут и пешком-то минут десять, а по Королевскому мосту грех не прогуляться, особенно в такую погоду.
— А почему, собственно, король ждет нас в замке Рулх? — поинтересовался я. — Сейчас же лето, а летом ему положено жить в летней резиденции… Или я чего-то не понимаю?
— Да нет, все верно. Просто король, как и всякий живой человек, имеет право на капризы. А этим летом Его Величество раскапризничался не на шутку: заявил, что замок Анмокари нуждается в срочной смене интерьера. К тому же ему вдруг приспичило ежевечерне любоваться пейзажем Левобережья из окна кабинета короля Мёнина, на верхнем этаже замка Рулх… В общем, Гуриг наотрез отказался переезжать в свою летнюю резиденцию, и, по-моему, правильно сделал: если постоянно следовать заведенному порядку, можно рехнуться…
— Можно, — тоном знатока подтвердил я.
За порогом замка Рулх нас окружили древние стены, пропитанные тревожными запахами забытых тайн. Строгие бородатые стражи привычным жестом набросили на наши плечи своего рода плащи, сотканные из тонкой металлической сетки, символ нашей беззащитности перед могуществом этого древнего места. Нас усадили в паланкины — это транспортное средство, согласно дворцовому этикету положенное всякому визитеру, совершенно не увязывается ни с моим здравым смыслом, ни с моими представлениями о комфорте! — и прокатили до Малой королевской приемной. Словом, все как положено.
Его Величество Гуриг VIII на сей раз выдержал установленную регламентом обязательную паузу: нам пришлось ждать его чуть ли не целых десять минут. Он был в таком прекрасном настроении, что завидки брали. Кажется, скромная победа моих трогательных подданных над соседним племенем таких же полудиких кочевников расценивалась здесь как великое историческое событие!
— Все идет просто замечательно! Нам очень повезло с этими вашими кочевниками, сэр Макс, — сказал Король, указывая нам на удобные старинные кресла у окна. — Я, признаться, не ожидал, что они так быстро подчинят себе манухов… Ну а кроме них, у народа Хенха никогда не было серьезных соперников. Мои умники из Канцелярии Забот о Делах Мира утверждают, что, кроме ваших подданных и этих самых манухов, в Пустых Землях обитают только совсем уж крошечные племена. Не больше четырех-пяти дюжин взрослых мужчин с женами и детьми. Вряд ли они соберутся объединиться против общего врага, а если даже и соберутся, будет уже слишком поздно: к этому времени Пустые Земли уже будут нашей территорией… Вот, держите! — он протянул мне толстый пакет с бумагами. — Это инструкции для вашего боевого генерала. Он у вас молодец, этот сэр Барха Бачой! Я бы сам не отказался от такого военачальника!
— Да он же и так работает на вас, — напомнил я.
— Ваша правда, сэр Макс… А на словах скажите им, что они должны подчинить себе все Пустые Земли. Технически это проще простого. Там, в пакете, имеется карта Пустых Земель с указанием плодородных участков, источников воды и территорий, которые можно условно назвать «населенными». Среди моих придворных нашелся один эрудит, знакомый с традиционной картографией Хенха, так что у ваших подданных не возникнет проблем при ее чтении. По крайней мере, сэр Мулех клятвенно меня в этом заверял… Дайте своим людям год на эту операцию. По расчетам моих умников, достаточно и полугода, но зачем мучить людей? Год меня вполне устраивает.
— И вообще, государственные дела должны вершиться неспешно, для солидности, — с умным видом брякнул я.
— Совершенно верно, сэр Макс, — обрадовался Гуриг. — Я всегда говорил, что из вас получится очень хороший монарх! Ну что, можем считать, что с делами мы покончили? Надеюсь, вы согласитесь выпить что-нибудь в моем обществе, господа?
— О, такие вопросы вы можете и не задавать, Ваше Величество! — улыбнулся Джуффин. — Этот ваш, с позволения сказать, коллега способен вместить в себя целое море камры. Особенно в гостях.
— Это очень похвальное качество, — совершенно серьезно сказал король.
— Простите, Ваше Величество, — вмешался я. — Еще раз о делах, напоследок. Мои подданные спрашивали, что им теперь делать с побежденными манухами? А поскольку мне как-то все равно…
— Мне тоже. Пусть хоть съедят, если у вас это принято…
— Не думаю, что у нас это действительно принято. — Я, признаться, изрядно растерялся. — Но я, конечно, разузнаю…
— Если ваши люди не станут есть своих пленников, пусть привезут в столицу их царя, — сжалился надо мною Гуриг. — Он должен принести вам клятву в вечной покорности, согласно обычаям степных племен. А потом пусть себе живут, как им заблагорассудится. Главное, чтобы они не мешали вашим ребятам подчинять себе Пустые Земли… А теперь предлагаю сменить тему. Ваш визит показался мне отличным предлогом на пару часов увильнуть от государственных дел! Сэр Халли, еще весной вы обещали рассказать мне подробности этой ужасной истории про Одинокие Тени и до сих пор так и не собрались. Может быть, сейчас?..
В течение следующего часа я вовсю наслаждался жизнью. Истреблял королевскую камру и внимательно слушал историю собственных приключений, слегка отредактированную, «для публичного пользования», так сказать. Король, судя по всему, получил не меньшее удовольствие: он смотрел на Джуффина как ребенок на бабушку, снявшую с книжной полки толстенный том сказок с картинками.
В конце концов мы все-таки расстались, хотя никто из нас вроде бы не рвался положить конец посиделкам. Но когда в одном помещении собираются целых два монарха и один Почтеннейший Начальник Тайного Сыска, такой междусобойчик заранее обречен на недолгую жизнь. Официально считается, что все мы ужасно заняты, хотя я, например, не стал бы принимать это утверждение за аксиому…
Джуффин, судя по всему, тоже не ощущал себя занятым человеком: задумчиво покосившись на двери, ведущие в Дом у Моста, он пожал плечами и зашагал в сторону «Обжоры Бунбы». Я дисциплинированно последовал за начальством.
— Джуффин, а что вам известно о библиотеке Мёнина? — спросил я, усаживаясь на свой любимый табурет между стойкой и маленьким окном во двор.
Этот уютный закуток был словно бы специально создан с учетом моих многочисленных пожеланий, всех без исключения!
— Почти ничего, как и всему остальному человечеству, кроме самого короля Мёнина, — удивленно отозвался шеф. — А с чего это ты вдруг о ней вспомнил?
— Шурф недавно рассказал мне эту легенду. Но был не в меру краток, как это за ним водится… И пока нас с вами таскали по коридорам замка Рулх на этих дурацких паланкинах, я все приглядывался: в каком темном углу скрывается ведущая туда Тайная дверь…
— Дверь в библиотеку Мёнина?! Ишь чего захотел! — Джуффин разглядывал меня с нескрываемым интересом. — А на кой тебе сдалась библиотека Мёнина, Макс?
— Не знаю. Просто интересно. Порыться бы там на досуге…
— Ты все-таки поосторожнее со своими желаниями, — усмехнулся Джуффин. — А то, чего доброго, действительно угодишь в это грешное местечко, ищи тебя потом… А где искать-то? Эта мифическая библиотека — всего лишь крошечный кусочек чужой, непостижимой Вселенной. Считается, что Мёнину удалось проникнуть на изнанку Темной Стороны… ну, так это называется. Мы попадаем на Темную Сторону, когда пытаемся нащупать дно океана, шумящего за пределами видимого мира. А за пределами Темной Стороны существует некое иное место — еще глубже, еще загадочнее… В любом случае никто толком не знает, о чем идет речь, поскольку кроме Мёнина там действительно никто не был. Разве что какие-нибудь совсем уж древние колдуны, но они не позаботились записать для нас свои путевые впечатления…
Джуффин поймал мой ошалевший взгляд и от души расхохотался.
— Не нужно так сверлить меня глазами, Макс. Я тоже никогда там не был, честное слово!
— Но откуда в таком случае людям вообще известно об этой «изнанке»?
— Из древних легенд, в которых почти невозможно понять ни слова, откуда же еще… И от самого Мёнина, разумеется. А Мёнину, в отличие от древних легенд, можно доверять. За ним водилась слава самого правдивого обитателя этого Мира. Он с детства осознал силу собственных слов и быстро распрощался с привычкой врать. Когда все твои пустяковые вымыслы воплощаются почти немедленно и снуют по углам, жизнь становится невыносимой. Имей, кстати, в виду, на будущее.
— Буду иметь, — вздохнул я. — Скажите пожалуйста, изнанка Темной Стороны… Это надо же!
— Что-то у тебя глаза разгорелись! — усмехнулся Джуффин. — Я тебя не узнаю, сэр Макс! Когда нужно научиться какому-нибудь пустяковому фокусу, ты громогласно заявляешь о своем несгибаемом намерении немедленно наложить в некие несуществующие штаны, если я не прекращу терроризировать тебя всеми этими ужасными чудесами. А как только речь зашла о вещах, которые даже меня самого пугают, у тебя слюнки потекли… Может быть, ты просто заскучал?
— Может быть, — меланхолично согласился я. — Хотя не думаю… Просто с некоторых пор мне ужасно не хочется быть обитателем «Середины леса».
— Кем тебе не хочется быть? — с любопытством переспросил Джуффин.
— А вы не помните? Мелифаро же вам все уши прожужжал про этих смешных ребят, у которых мы ночевали, когда ездили, чтобы вытрясти душу из сэра Гленке Тавала. Люди, которые держат трактир в лесу на окраине Ландаланда и считают, будто их дом и лес — это и есть весь Мир, потому что так им сказали покойные родители…
— Да, теперь я понимаю. — Джуффин внимательно посмотрел на меня и вдруг улыбнулся, задумчиво и печально. — Не переживай, сэр Макс. Судьба обитателей «Середины леса» тебе не светит, даже если очень попросишь. Ничего не получится, ты уж поверь мне на слово.
— Верю, — кивнул я. — И это к лучшему. Хотя вам, наверное, еще не раз придется выслушивать мои испуганные вопли…
— Ничего, переживу, — заверил меня Джуффин. — Чего я только в своей жизни не выслушивал!
После обеда мы распрощались. Шеф отправился в Дом у Моста, а я решил прогуляться по городу. Давненько я не делал себе таких подарков, а тут само собой получилось, что больше мне все равно нечем заняться. Подданные будут ждать меня на закате, часа через два. Слишком мало времени, чтобы ехать домой, но слишком много, чтобы и дальше протирать свой любимый табурет в «Обжоре».
Я неторопливо брел по Старому городу. Легкий ветерок с Хурона резвился как щенок, налетал на меня то слева, то справа, а порой фамильярно забирался под Мантию Смерти, словно бы интересуясь, не отличается ли физиология господ Тайных сыщиков от общепринятой, среднестатистической нормы?
Любопытный ветер был моим единственным спутником. Немногочисленные прохожие, как всегда, предпочитали держаться от меня подальше — Мантия Смерти сводит на нет все мое гипотетическое обаяние. Впрочем, сегодня мне это даже нравилось. Пожалуй, Великий Магистр Нуфлин Мони Мах не ошибся, предсказывая, что мне еще предстоит оценить преимущества своего зловещего одеяния, этакого замысловатого способа «сказать Миру „нет“», по его собственному выражению…
На пересечении улицы Хмурых Туч и улицы Фонарей я нерешительно притормозил, всерьез задумавшись, в какую сторону мне больше хочется направиться. И тут одно из моих сердец коротко, но настойчиво уткнулось в ребра. Штормовое, так сказать, предупреждение.
Я вздрогнул, обернулся и обнаружил, что за мною, след в след, идет какой-то тип. Он отставал всего на несколько шагов. Я не успел разглядеть его лицо, не успел задуматься о его намерениях, честно говоря, я даже не успел сообразить, что происходит: моя левая рука судорожно дернулась, пальцы прищелкнули, выпуская Смертный шар. Все это произошло помимо моей воли, можно сказать, вовсе без моего участия.
Мгновение спустя я с тупым недоумением взирал на тело, неподвижно замершее на земле. На сей раз мой Смертный шар почему-то не превратил беднягу в моего покорного раба. Крошечный шарик зеленого света в кои-то веки честно оправдал свое грозное название: он убил этого типа мгновенно и безболезненно — судя по спокойному выражению мертвого лица…
Я присел на корточки рядом с телом своей жертвы, пытаясь понять, с какой стати мне вообще приспичило его убивать. Только теперь я заметил, что на незнакомце были круглые очки с темно-лиловыми, почти непрозрачными стеклами. До сих пор я не видел таких ни на одном из столичных жителей.
«Господи, слепой он, что ли? — ужаснулся я. — Поздравляю с величайшей победой в твоей жизни, сэр Макс, кажется, ты наконец-то укокошил ни в чем не повинного человека. Да еще и слепого!»
А потом я послал зов Джуффину и сбивчиво рассказал ему эту идиотскую историю.
«Говоришь, рука сама дернулась? Интересно… Макс, я тебя умоляю: воздержись пока от угрызений совести. В случае чего еще успеешь оросить горькими слезами раскаяния все мостовые Ехо, такое никогда не поздно… Лучше бери этот труп и тащи его в Дом у Моста. Передать тебе не могу, как мне хочется на него посмотреть… Все, я тебя жду!»
Разговор с шефом подействовал на меня как лошадиная доза успокоительного. Бурные эмоции совершенно самостоятельно упаковались в мягкую вату и притихли. Жить стало гораздо легче.
Я провел левой рукой вдоль мертвого тела. Оно послушно исчезло — спряталось в моей пригоршне. Оставалось доставить труп в Дом у Моста. Теперь я немного сожалел об отсутствии амобилера: время-то не терпит! Я несся по городу с такой скоростью, будто на меня уже был объявлен розыск и моим единственным шансом на спасение оставался кабинет сэра Джуффина Халли в Управлении Полного Порядка.
Я пулей влетел в этот самый кабинет, с облегчением перевел дух, словно за мной действительно кто-то гнался, и только тогда заметил, что у Джуффина сидит посетитель. Тощий, сутулый, с отечным пятнистым лицом и слезящимися красными глазами горького пьяницы. Длинные, спутанные пряди засаленных волос елозили по нашему многострадальному столу, да еще и одет он был в какие-то невероятные обноски, возраст которых заставлял задуматься о вечности. Немногочисленные столичные нищие, которых можно время от времени увидеть в Портовом квартале, рядом с этим красавчиком показались бы вполне элегантными господами.
— Вы заняты? — растерянно спросил я.
— Ох, Макс, ты бегаешь почти так же быстро, как ездишь! — улыбнулся Джуффин. — Ну, значит, придется тебе немного подождать, сам виноват!
Я кивнул и вышел в Зал общей работы. Немного посидел, тупо уставившись в окно. Настроение зашкаливало за отметку «паршивое». Впрочем, на сей раз у меня были все основания для элегической грусти. Эти самые основания как раз покоились между большим и указательным пальцами левой руки: мертвое тело нечаянной жертвы моего прогрессирующего безумия…
— Откуда столько скорби на царственном челе? — весело спросил невесть откуда взявшийся Мелифаро. — Неужели тебе до такой степени не нравится быть обманутым мужем? Раньше надо было думать, а теперь поздно!
— Что? — переспросил я. — Ах, ну да! Кому что, а голому — баня!
Мелифаро изумленно моргнул, потом оценил красоту метафоры и одобрительно рассмеялся.
— А что, уже действительно «поздно»? Все-таки ты соблазнил эту бедную девочку?
— Не твое дело! — гордо заявил Мелифаро. И тут же мечтательно добавил: — Это еще вопрос, кто кого соблазнил…
Я открыл было рот, чтобы слегка охладить пыл этого героя-любовника, но тут распахнулась дверь, ведущая в кабинет нашего шефа. Оттуда вышел уже знакомый мне потасканный тип. Бедняга передвигался на полусогнутых ногах, но его шаги были такими легкими, словно он ничего не весил.
Мелифаро ошеломленно уставился на это чудо. Судя по всему, для него внешний вид парня оказался таким же сюрпризом, как и для меня. Я и сам пялился на сей феномен, затаив дыхание: мне показалось, что его тело было полупрозрачным, а когда таинственный визитер проходил мимо окна, я окончательно убедился, что мне не померещилось.
Не обращая внимания на наши дикие взгляды, это жалкое существо шустро проковыляло к выходу и скрылось за дверью.
— Эльф, — растерянно сказал Мелифаро. — Хотел бы я знать, что он забыл в Ехо? Если верить легендам, они здесь уже пару тысяч лет не появлялись.
— Эльф?!
Мне показалось, что я ослышался.
— Ну да, а разве незаметно? Люди до такого состояния себя не доводят…
Мне оставалось только ошарашенно хлопать ресницами. До сих пор слово «эльф» ассоциировалось у меня со сказочными, неземными, неописуемо прекрасными созданиями. Волшебный народ, так сказать… А тут такое безобразие!
— Что, мальчики, удивляетесь? — весело спросил Джуффин. — Я и сам, признаться, рот распахнул, когда этот красавчик появился на пороге… Но какой подарок он нам принес, кто бы мог подумать!
— А что, это действительно был эльф? — упавшим голосом спросил я.
— Ну да, эльф. А, ты же, наверное, не знаешь, кто такие эльфы…
— Представьте себе, до сегодняшнего дня был уверен, что знаю, — вздохнул я. — А что с ним случилось, с этим парнем? Он выглядит так, словно последние сто лет не выходил из продолжительного запоя…
— Ну что ты, Макс! Какие там сто лет! Где ты видел такого молодого эльфа? Обычно они спиваются еще в детстве… Так что, думаю, бедняга беспробудно пьянствовал на протяжении двух последних тысячелетий. Это — как минимум.
Ну и дела! В последнее время мне казалось, что я уже готов к любым сюрпризам, которые может преподнести наш удивительный Мир. Но это было как-то слишком!
— А каких вурдалаков ему понадобилось искать в столице? — спросил Мелифаро.
— Потерпи немного, ладно? Все по порядку. Сначала я устрою коротенькую экскурсию в морг для своего Ночного лица. Через несколько минут мы вернемся, и я вам все расскажу, — пообещал Джуффин. И повернулся ко мне. — Пошли, Макс, разберемся, что ты там натворил.
— Опять небось убил ни в чем не повинного человека, маленького и беззащитного! — фыркнул Мелифаро.
Я криво улыбнулся и вышел в коридор. Впервые с момента нашего знакомства его любимая шуточка, из разряда особо дурацких, действительно попала в цель, зато с какой сокрушительной силой!
— Давай, сэр Макс, вываливай свой трофей! — Джуффин гостеприимно пропустил меня в маленький полутемный морг.
Его хорошее настроение было несокрушимо. Более того — оно становилось все лучше и лучше, к моему величайшему удивлению…
Я послушно встряхнул левой кистью, и тело несчастного слепого рухнуло на каменный пол. Джуффин присел на корточки, взял в руки темные очки мертвеца, внимательно на них посмотрел, удовлетворенно хмыкнул и покосился на меня как на новый экспонат в городском зоопарке.
— Так что ты там говорил насчет своей руки, Макс? «Сама дернулась», да?
— Да, — сокрушенно подтвердил я.
— И теперь тебя терзают угрызения совести… — с деланным сочувствием продолжил Джуффин. — Ладно уж, сейчас я тебя от них избавлю. Чем только не приходится заниматься! Смотри.
Он осторожно разжал сведенные судорогой пальцы трупа и извлек из его кулака длинную тонкую булавку. Торжествующе обернулся ко мне и многозначительно помахал своей находкой перед моим носом. Мне показалось, что от булавки исходит тонкий, смутно знакомый аромат. Где я встречал его прежде? Неужели дома, в том мире, где я когда-то родился? Ну да, точно. «Acqua di Gio» Армани или что-то очень похожее… Ни фига себе!
Джуффин прервал мои парфюмерные изыскания.
— Смертельная штука, Макс! Понимаю, что выглядит несколько несолидно, тем не менее в умелых руках… Эту безделушку смазали восхитительным древним ядом шойсс — чувствуешь запах? Такое ни с чем не спутаешь. Когда-то придворные медики королей Древней династии составляли сей шедевр из дюжины тысяч ингредиентов, исключительно для нужд своих повелителей. Остатки этой исторической роскоши до сих пор обнаруживаются в самых неожиданных местах, к моему величайшему сожалению… Иглу, смазанную ядом шойсс, нужно вонзить точно в основание шеи, это обязательно. В противном случае яд редко приводит к смертельному исходу — разве что подвернется какой-нибудь бедняга с совсем уж слабым здоровьем. Но если удастся попасть точно, жертва не просто умрет. Тело несчастного тут же исчезнет — вместе с одеждой и сапогами, вот что самое удивительное!
— Ничего себе! — пробормотал я. — И что, предполагалось, что я тоже должен исчезнуть? Какая прелесть!
— Вот так-то, — вздохнул Джуффин. — А ты говоришь — «угрызения совести»… Твое мудрое сердце почуяло беду, а твоя замечательная рука сама с этой бедой справилась, пока ты сам топтался на месте, пытаясь сообразить, что происходит. Потрясающе! Если бы я все еще был Кеттарийским Охотником, я бы, пожалуй, согласился взять тебя в ученики.
— А вы и так уже успели угробить хрен знает сколько времени и сил на то, чтобы чему-то меня научить, без всяких там тестов на выживание…
— Разумеется. Но я уже давно не Кеттарийский Охотник, а всего лишь господин Почтеннейший Начальник, — заметил Джуффин. — Это, как ты понимаешь, налагает куда меньше требований!
— Надо говорить «па-а-ачетнейший», — улыбнулся я. — У вашего дворецкого это здорово получается.
— Ну, куда уж мне до сэра Кимпы! — фыркнул Джуффин. — Он — человек столичный, образованный, а я так, обыкновенный провинциальный выскочка!
Мы немного посмеялись, а потом я вспомнил, что еще не задал самый главный вопрос.
— А кому, интересно, так приспичило раз и навсегда избавить этот прекрасный Мир от моего не менее прекрасного тела?
— Чтобы ответить на твой вопрос, нам придется хорошенько поработать. Возможно, даже сверхурочно… Во всяком случае, я не знаю этого типа. Никогда прежде его не видел.
— А почему такое ответственное дело поручили слепому? — снова спросил я. — Это же чушь какая-то получается…
— А с чего ты взял, что он слепой? — удивился Джуффин. — Глаза у него на месте.
— А очки? На моей родине такие очки носят слепые.
— Мало ли кто что носит на твоей странной родине! — пожал плечами Джуффин. — Ну, скажи на милость, как человек с абсолютно целыми глазами может быть слепым?! А для чего в таком случае существуют знахари?.. Что касается очков, они нужны именно для того, чтобы не промахнуться. Примерь, сам поймешь.
Я надел очки и действительно сразу понял, зачем они были нужны этому невезучему убийце. Через темные стекла я почти не мог разглядеть очертания своего шефа, зато отчетливо увидел несколько ярких сияющих точек на его теле. Они образовывали какую-то несимметричную геометрическую фигуру.
— Верхняя точка и есть та самая, в которую надо попасть, если имеешь дело с ядом шойсс, — объяснил Джуффин. — Давай, снимай эту антикварную редкость. Правда, просто? Думаю, когда-то очки принадлежали какому-нибудь придворному убийце. Короли древности высоко ценили специалистов такого профиля…
— Ладно, и что мы должны со всем этим делать? — озабоченно спросил я.
— Пока ты будешь развлекаться со своими подданными, я попробую временно оживить этого красавчика. А потом ты вернешься сюда и мы с ним доверительно побеседуем. Это проще всего. С тех пор, как выяснилось, что ты способен разговорить любого ожившего мертвеца, почти всякое расследование представляется мне тошнотворно скучной штукой… Это я тебя так хвалю, между прочим!
— Спасибо, — улыбнулся я. — Мне сейчас позарез нужны положительные эмоции!
— Ты не очень огорчишься, если я лишу тебя возможности и дальше созерцать это мертвое тело? — тактично поинтересовался Джуффин.
— Не очень. Ну поплачу в уборной, максимум полчаса, подумаешь…
— Вот и хорошо. Пошли, нас ждет умирающий от любопытства сэр Мелифаро.
— Между прочим, я тоже умираю от любопытства и не только от него, — признался я, с удовольствием закрывая за собой двери морга. — Этот ваш жуткий эльф, дырку в небе над его пьяной рожей! Скажите, Джуффин, неужели все эльфы выглядят столь прискорбным образом?
— Как правило, они выглядят еще хуже. А почему ты так удивляешься?
— Вы не поверите, но за свою жизнь я прочитал немало книг, где рассказывалось об эльфах. Я имею в виду — там, на родине. В Ехо-то мне такая литература как раз не попадалась… Разумеется, по большей части это были просто выдумки, но все-таки их авторы опирались на старинные легенды. Они писали об эльфах самые разные вещи, но сходились в одном: это прекрасный, бессмертный, волшебный народ, по сравнению с которым человеческие существа выглядят полными убожествами… А тут приперся какой-то потрепанный алкаш!
— Отчасти ты прав, — кивнул Джуффин. — Прекрасный, бессмертный, волшебный народ… Так оно и было когда-то. Но в конце концов их погубила любовь к наслаждениям. Все было хорошо, пока эльфы не нарушили древний запрет и не попробовали вино. Им так понравилось, что с тех пор их жизнь полностью подчинена удовлетворению этой потребности. Заметь: эльфы по-прежнему бессмертны, поэтому им не удается даже загнать себя в могилу. Бедняги обречены вечно пребывать на краю, и это, как ты мог заметить, весьма безрадостное зрелище.
— А почему я никогда раньше их не видел?
— Потому что они живут в зачарованном Шимурэдском лесу, на западе Угуланда. В Ехо их не очень-то охотно пускают, равно как и во все остальные города. Этот парень, которого ты видел в нашем кабинете, пришел ко мне по важному делу. И ему пришлось совершить немало чудес, чтобы не угодить в объятия бдительных полицейских. Удивительно, что бедняга все еще хоть что-то может… Ну что, сэр Мелифаро, ты еще не лопнул от любопытства?
— Считайте, уже лопнул. Со мной, можно сказать, все кончено. Моя бедная мама всегда предсказывала, что работа в Тайном Сыске добром не закончится. Передайте ей, что она была права…
— Передам, — пообещал Джуффин. — Идемте в мой кабинет, господа. Я вам сейчас такое покажу!
Мы с Мелифаро дружно заржали, поскольку на такой случай у нас с давних пор имелась дежурная реплика: «Надеюсь, не задницу?» В невысказанном виде она обладала совершенно особенной прелестью.
Но Джуффин не обратил на наше непочтительное хихиканье никакого внимания. Ему было не до того: он прилагал отчаянные усилия, чтобы одолеть собственные заклятия и открыть дверцу вполне безобидного на вид шкафчика в дальнем углу кабинета. Этот хрупкий образец «офисной мебели» минувшей эпохи защищает наши секреты куда надежнее, чем любой несгораемый сейф. Страшно даже вообразить ужасную судьбу, ожидающую безумца, который захочет без разрешения порыться на его полках. Честно говоря, я подозреваю, что даже сам Джуффин всякий раз немного рискует, отпирая дверцу этого шкафчика, им же самим заколдованного…
На этот раз наш шеф справился со своим «сейфом» удивительно быстро: дело ограничилось несколькими непечатными проклятиями, после чего злокозненная дверца все-таки открылась.
— Вот, полюбуйтесь, — торжественно сказал он, извлекая оттуда большой неопрятный сверток и бережно разворачивая ветхую ткань.
Мы с недоумением уставились на здоровенный кусок позеленевшего металла, форма которого наводила на мысль, что кто-то когда-то считал эту железяку своим оружием.
— Что это? — наконец спросил Мелифаро.
— Меч короля Артура, спорю на что угодно! — фыркнул я.
— Какого Артура? Королей с таким именем у нас никогда не было, — растерянно возразил Мелифаро. — Или все-таки были? Вообще-то, на уроках истории я считался не самым лучшим учеником, но…
— Твоего приятеля в очередной раз занесло на повороте, только и всего, — хмыкнул Джуффин. — Тем не менее он почти угадал. Это действительно меч, и в свое время он действительно принадлежал королю. Только не какому-то загадочному Артуру, а нашему королю Мёнину.
— Настоящий меч короля Мёнина? — Мелифаро благоговейно приподнялся на цыпочки. И тут же разочарованно вздохнул: — Ну и вид у этой вашей реликвии!
— Да, вид тот еще, — согласился Джуффин. — Ничего, я над ним немного поколдую, и завтра же вы увидите меч короля Мёнина во всем блеске былого великолепия… Удивительно, что он вообще сохранился. Пьянчуга эльф зарыл это легендарное оружие под корнями какого-то дерева полтора тысячелетия назад, после того как в очередной раз понял, что с его помощью совершенно невозможно подстричься. А в начале этой весны случайно откопал, когда искал свою мифическую «заначку», погибая от похмелья. Счастье, что у него хватило ума сообразить, что в столице есть кое-кто, кому можно продать эту реликвию… Этот парень давным-давно забыл свое имя, как и прочие эльфы, но я здорово подозреваю, что нас удостоил визитом сам Светлый Токлиан. Уж больно он вменяемый, даже не верится! Представьте себе, он со мной еще и торговался…
— Светлый Хозяин Шимурэда, легендарный король эльфов, друг детства и учитель короля Мёнина? Грешные магистры, лучше бы он погиб в битве у залива Гокки! — вздохнул Мелифаро.
— Конечно, так было бы гораздо лучше, но нас с тобой никто не спрашивает, — пожал плечами Джуффин.
— Подождите, ребята, — попросил я. — Я вот чего не понимаю: а откуда у него вообще взялся меч этого вашего легендарного Мёнина? И потом… Он что, действительно приперся сюда его продавать?
— Да, — подтвердил Джуффин. — Именно продавать. Не дарить же! К счастью, парень хорошо помнит те времена, когда в Соединенном Королевстве еще не умели добывать металлы и одна корона считалась целым состоянием. А другие времена он не помнит вовсе: они проходили уже без его активного участия. Поэтому меч Мёнина обошелся мне всего в одиннадцать корон… О, как мы торговались, это надо было видеть! Парень требовал дюжину, а я вошел в роль и сам поверил, будто это действительно большие деньги. Так что я уперся на десяти. В конце концов мы сошлись на одиннадцати. Купить меч короля Мёнина за одиннадцать корон, дешевле любой антикварной чепуховины времен конца эпохи орденов — я уже не говорю о более старых вещах… Бред какой-то! Впрочем, я не испытываю угрызений совести: деньги нужны этому парню только для того, чтобы покупать «настоящую городскую выпивку», по его собственному выражению. Самодельная брага ему несколько поднадоела, особенно за последнюю тысячу лет. Представляете, сколько бутылок «Джубатыкской пьяни» можно купить на одиннадцать корон?.. Сэр Донди Мелихаис будет в восторге: я даже не потребую, чтобы казна возместила мне эти расходы. Мне будет приятно считать меч короля Мёнина своей собственностью.
— Дадите поиграться? — тоном избалованного ребенка пропищал я.
— Дам, если здорово приспичит. — Джуффин, в отличие от меня, был абсолютно серьезен. — А что касается твоего предыдущего вопроса… Видишь ли, Макс, когда речь заходит о поступках нашего легендарного короля, ничего нельзя сказать наверняка. Но я почти уверен, что Мёнин сам отдал эльфам свой меч. Почему бы и нет? Мёнин жил несколько тысяч лет назад. На его веку эльфы еще были тем самым «волшебным народом», о котором ты читал в своих книжках. Тогда никому и в голову не приходило, что их угораздит нарушить единственный наложенный на них запрет…
— Хорошо, что я не эльф! — невесело усмехнулся Мелифаро. — И все-таки не думаю, что сегодня вечером мне захочется выпить. Может быть, завтра…
— Скажите пожалуйста, какие у меня впечатлительные сотрудники!
— Мне пора, — спохватился я. — Уже почти темно. Если я не отведу своих подданных поужинать, они утратят веру в добро и тоже начнут потихоньку спиваться.
— Только спившихся кочевников нам не хватало! — рассмеялся Джуффин. — Иди уж. И не забудь вернуться. Если это произойдет до полуночи, я буду просто счастлив.
— Постараюсь, — пообещал я. — Объясню своему военачальнику, что примерные подданные должны слушаться своего монарха, хорошо кушать и рано идти баиньки. На большее у меня все равно не хватит интеллекта.
— А твои жены тоже должны участвовать в этом сомнительном мероприятии? — спросил Мелифаро. — Учти, у леди Кенлех другие планы на вечер!
— Мало ли какие у нее планы… — я скорчил злодейскую рожу, но потом решил сжалиться над влюбленными: — Ладно уж, постараюсь обойтись без девчонок. Но с этого дня ты будешь моим вечным должником, так и знай!
Впрочем, сестрички приняли решение совершенно самостоятельно. Я встретил их на пороге Мохнатого Дома. Три шикарные барышни, одетые по последней столичной моде, — кто бы мог подумать, что еще и года не прошло с тех пор, как три перепуганные девчонки впервые сменили стеганые жилеты и короткие штаны на элегантные лоохи! Правда, они по-прежнему предпочитали короткие стрижки и правильно делали, поскольку традиционные прически Пустых Земель шли им чрезвычайно.
— Грешные магистры, какие же вы красавицы! — искренне сказал я. — В жизни не видел ничего подобного!
— Спасибо, — смущенно прошептало это слаженное трио.
— Какое там «спасибо»! Я не комплименты делаю, а просто называю вещи своими именами, — улыбнулся я. — Решили прогуляться? И правильно. Вы же, наверное, ужасно устали быть царицами!
— Да нет, — робко ответила Хейлах. — Нам было приятно увидеться со старыми знакомыми. Столько новостей! Но теперь они ждут вас, и мы решили, что можем ненадолго уйти… Мы ведь можем?
Все трое вопросительно смотрели на меня, словно бы за мной водилась мерзкая привычка запрещать хорошим людям наслаждаться жизнью.
— Конечно. Вы можете делать все что угодно. Я вам об этом уже тысячу раз говорил.
Они заулыбались, попрощались и заспешили куда-то в оранжевый туман уличных фонарей. Мне оставалось только провожать эту троицу восхищенным взглядом. Девчонки быстро привыкали к неожиданно свалившейся на них свободе, обживали столицу Соединенного Королевства, обзаводились дружескими и даже сердечными связями, и это было прекрасно…
От размышлений меня отвлек Друппи: пес бесшумно возник откуда-то из сумерек коридора, с энтузиазмом мотая огромными лохматыми ушами. Встал на задние лапы и аккуратно умостил передние мне на плечи. До сих пор не знаю, как мне удается выжить в его страстных объятиях, к этому моменту живая груда белоснежного меха уже переросла меня на полголовы и, кажется, не собиралась останавливаться на этом выдающемся достижении. Я жалобно пискнул и попросил собаку прекратить издевательства. Друппи восторженно лизнул меня в нос и послушно вернулся в свое естественное четвероногое состояние. Все-таки он редкостная умница!
Я ухватил своего любимца за мохнатый загривок, и мы отправились в приемную.
Делегация кочевников уже собралась там в полном составе. Ребята терпеливо ждали меня. В приемной было так тихо, словно они не только не разговаривали, но и не дышали.
— Хороший вечер! — громко объявил я. — Идемте ужинать, ребята.
Жертвой нашего вторжения стал трактир «Сытый скелет» — просто потому, что он находится поблизости. Со слов сестричек я знал, что люди моего народа чувствуют себя совершенно счастливыми, когда им удается заполучить кусочек чего-нибудь сладенького, поэтому мне было легко определиться с заказом: «Тройной десерт для каждого из этих господ и десять дюжин пирожных для начала…»
Я здорово преувеличивал, когда расписывал Теххи ужасы предстоящего мероприятия. Все было очень мило: кочевники смирно восседали за большим столом, восторженно внимали моим путаным речам о предстоящих им великих завоеваниях и с энтузиазмом уписывали заказанные для них сласти. Все это вместе здорово напоминало какой-нибудь детский день рождения. Ребята получили море удовольствия, это было написано на их суровых лицах, слегка перемазанных кремом от пирожных.
Прочие посетители косились на нашу компанию не без некоторого любопытства, впрочем довольно доброжелательного. Правда, моя Мантия Смерти несколько мешала установлению спонтанных международных контактов, но так оно даже лучше…
После этой гастрономической оргии я возглавил нестройные ряды своих подданных и мы дружно вернулись в Мохнатый Дом. Меня распирало от отеческих чувств. Поэтому кроме пакета с королевскими инструкциями я вручил Бархе Бачою целую сотню корон и велел ему истратить эти деньги исключительно на приобретение сластей для моего героического народа. По моим подсчетам, денег должно было хватить на дюжину возов каких-нибудь пирожных; оставалось надеяться, что ребята найдут какой-нибудь способ доставить драгоценный груз в родные степи.
— Ты так и не сказал, как мы должны поступить с царем Есрой, Владыка, — напомнил Барха Бачой.
Он задницей почуял, что я собираюсь объявить об окончании аудиенции, и спешил расставить все точки над i.
— Ах да, плененный вами царь манухов! — спохватился я. — Непременно привезите его в Ехо, пусть поклянется мне в верности… А кстати, клятвам манухов можно верить?
— Некоторым можно, — ответил Барха Бачой. — Я позабочусь о том, чтобы пленника сопровождал Файриба. Его мудрости хватит, чтобы отличить подлинную клятву от пустого обещания.
— Вот и хорошо. А после этого мы можем его отпустить, почему бы и нет?! Что-то мне не хочется становиться еще и царем манухов…
— Разумеется, ты не можешь этого хотеть, Владыка! — в голосе моего военачальника звучал неподдельный ужас. — Владыка Фангахра не может унизиться до звания царя каких-то ничтожных мышеедов!
— Хорошо, что наши мнения по данному вопросу совпадают… А почему ты их так обозвал? Что, они едят мышей?
— Да, сейчас манухи едят мышей: они не брезгуют никакой пищей. Но наши старики еще помнят времена, когда мыши ели манухов, — презрительно усмехнулся Барха Бачой. — Эти трусливые комки навоза скармливали мышиному владыке своих новорожденных детей, дюжину младенцев в год, чтобы задобрить это смердящее порождение тьмы. Рассказывают, он совершал для них какие-то отвратительные чудеса… Тебе действительно интересно говорить об этой мерзости, Владыка?
— Не то чтобы очень, — честно признался я. — У нас с вами есть еще какие-то проблемы, ребята? Я собираюсь вас покинуть. Мне, знаете ли, на службу пора…
Я не смог сдержать улыбку, поскольку по достоинству оценил безумие ситуации: царь сообщает своим придворным, что ему, видите ли, пора на службу — бред собачий!
— Когда мы должны отправиться домой, владыка? — деловито осведомился Барха Бачой.
— Чем скорее, тем лучше. Как только купите гостинцы для тех, кто вас ждет.
— Все будет сделано так, как ты хочешь, Владыка. Завтрашнее утро мы посвятим покупке даров и уедем сразу же после полудня. Но есть еще одна вещь, о которой я должен тебе сказать. Мы привезли тебе дары. Вернее, ту часть военной добычи, которая может оказаться достойной твоего внимания. Ты согласишься их принять?
— Надеюсь, там нет новой партии девчонок, желающих стать моими женами? — насторожился я.
— Там вообще нет живых существ, Владыка. Только вещи. Если хочешь, мы тебе их покажем.
— Я ужасно хочу посмотреть на ваши подарки. Но у меня совершенно нет времени. Поэтому сделаем так: сейчас я пойду на службу, а вы передадите дары леди Хейлах. Будем считать, что я их принял. А завтра я непременно их посмотрю. Или послезавтра… Вы не обидитесь, ребята?
— Как можно обижаться на тебя, Владыка! — изумленно сказал Барха Бачой. — Мы счастливы, что ты согласен принять наши подношения, на бо́льшую удачу мы и не смели рассчитывать.
Отечески благословив своих трогательных вассалов, я отправился в Дом у Моста. Кто бы мог подумать, это официальное мероприятие здорово подняло мне настроение, основательно подпорченное нелепыми событиями дня: загадочным покушением на мою жизнь, посещением морга да еще и знакомством с эльфом-алкоголиком в придачу…
— Тебе придется немного подождать, Макс, — Джуффин ненадолго выглянул из морга. — Ты так качественно убил этого беднягу, что я поначалу никак не мог его оживить. Только-только что-то начало получаться. Посиди пока в кабинете, я тебя скоро позову.
— Как скажете.
Честно говоря, я даже обрадовался: о чем я сейчас молил небо, так это о возможности спокойно покурить за кружкой камры. И вот сбылось! Я зашел в наш кабинет, аккуратно уложил ноги на стол и уставился в одну точку, равнодушно отмечая, что мысли поспешно покидают меня, одна за другой, как крысы, дезертирующие с тонущего корабля, — чертовски приятное, но, увы, редкое состояние души…
«Все, Макс, добро пожаловать в морг! Можно приступать к допросу», — зов Джуффина довольно бесцеремонно заставил меня вернуться к действительности.
Я с изумлением посмотрел на измятую сигарету, которую так и не собрался закурить, и галопом понесся в морг.
Тело неудачливого кандидата в убийцы неподвижно лежало в дальнем углу пустой комнаты, предназначенной для хранения трупов. Джуффин сидел на пороге. Судя по выражению его лица, он умирал от любопытства и нетерпения.
— Давай, Макс. Ходить этот красавчик, хвала магистрам, уже никогда не будет, тут даже я вряд ли ему помогу, но шепнуть нам несколько слов вполне способен.
— Сейчас, — сказал я, усаживаясь рядом. — Покурю, сосредоточусь…
— Покури, сосредоточься, — великодушно согласился шеф.
Докурив сигарету едва до середины, я понял, что готов начинать. Мне искренне хотелось задать пару-тройку вопросов этому наспех оживленному мертвецу, оставалось надеяться, что мои Смертные шары будут подчиняться моим осознанным желаниям, как до сих пор подчинялись неосознанным. Я поднял левую руку и лихо прищелкнул пальцами — в последнее время я вдруг стал чрезмерно заботиться о красоте исполнения этого лаконичного магического жеста. Джуффин ухмыльнулся, оценив мое пижонство, но ничего не сказал.
— Я с тобой, хозяин, — вяло промычал мертвец, как только крошечный шарик зеленоватого света, сорвавшийся с кончиков моих пальцев, растаял, окутав его тело почти невидимым туманом.
Я инстинктивно подался назад, когда заметил, что труп пытается пошевелиться: мертвому парню вдруг позарез приспичило подползти ко мне поближе, но ему, хвала магистрам, не удалось продвинуться ни на шаг.
— Ну и чего ты так дергаешься? — рассмеялся Джуффин. — Я же сказал тебе, что он не может передвигаться… А если бы даже и мог? Какой ты все-таки смешной!
— Есть такое дело…
— Давай, не тяни, — попросил шеф. — Я устал, как в Последний День Года, честное слово!
— Говори: кто велел тебе меня убить? — строго спросил я, обращаясь к мертвецу.
— Никто не велел. Я сам так решил, — тут же ответил он.
Его ответ здорово меня огорошил: я-то думал, что сейчас парень выложит нам имя своего работодателя, да и дело с концом! Джуффин тоже удивился, если, конечно, я научился правильно интерпретировать величину угла, который образует его слегка приподнятая бровь.
— Ладно, сам так сам, но почему? — растерянно спросил я.
— Потому что я считал, что ты плохой человек, — объяснил мертвец.
— Спасибо за разъяснение! — рассмеялся Джуффин. — Макс, по-моему, твое расследование зашло в тупик. Так тебе и надо, «плохой человек»! Мой тебе совет: спроси у него, кто он такой и где разжился ядом шойсс? Может быть, тогда мы поймем хоть что-то.
— Спасибо, — улыбнулся я. — Между прочим, до сегодняшнего вечера я был абсолютно уверен в силе своего обаяния, а тут такое расстройство!
— Не отвлекайся, ладно? У нас с тобой впереди целая жизнь, которую можно посвятить исключительно дискуссии на тему «сэр Макс — хорошо это или плохо?». А сейчас займись этим господином. В отличие от нас, он ужасно занят: его ждут на том свете.
— Ваша правда, — вздохнул я. И обратился к нашему мертвому собеседнику: — Назови нам свое имя.
— Донбони Гоулвах.
Я вопросительно посмотрел на Джуффина.
— Кажется, мне это ничего не говорит… Продолжай, Макс.
Я обернулся к покойнику.
— Где ты раздобыл яд и очки?
— Они всегда хранились у меня в доме. Дед моего прадеда был Тайным Палачом при дворе Его Величества Гурига I. Это его вещи.
Я беспомощно посмотрел на Джуффина.
— Что-то у меня хреново получается, сами видите! Может быть, я просто велю ему отвечать на ваши вопросы?
— Да вот я тоже думаю: а почему ты не сделал это с самого начала? — Шеф рассмеялся и неожиданно нажал пальцем на кончик моего носа, как на кнопку звонка. — Следователь из тебя тот еще, ваше величество!
— На самом деле мне просто не повезло, — обиженно сказал я, потирая нос. — Любой нормальный преступник давным-давно вывалил бы на нас всю информацию по данному вопросу. Просто мне попался совершенно уникальный экземпляр!
— Полностью с тобой согласен, — примирительно улыбнулся Джуффин.
— Ты должен отвечать на все вопросы господина Почтеннейшего Начальника как на мои собственные, — объявил я, обращаясь к «уникальному экземпляру».
— Хорошо, хозяин, — безмятежно отозвался труп.
— Почему ты решил, что сэр Макс — плохой человек? — тут же спросил Джуффин.
— Потому что так говорила моя хозяйка.
— Уже теплее! — Джуффин был горд, как победитель школьной математической олимпиады. — А кто твоя хозяйка, дружок?
— Леди Атисса Блимм.
— Ну вот, теперь мне все более или менее ясно, — невесело усмехнулся Джуффин. — А тебе, Макс?
— Речь идет о ком-то из родственников нашей Меламори?
— Можно сказать и так… Собственно говоря, мать — одна из ее родственниц, все верно.
— Ну-ну, — вздохнул я. — А вы предрекали, что мне предстоит прятаться от сэра Корвы Блимма. Ошибочка вышла!
— Ладно, давай сначала закончим нашу светскую беседу. — Джуффин снова обратился к мертвецу: — Будь любезен, дружок, расскажи все по порядку. Что сказала тебе твоя хозяйка про сэра Макса?
— Мне она ничего не говорила.
— Хорошо. В таком случае что было сказано на эту тему в твоем присутствии?
— Она много раз говорила сэру Корве, что леди Меламори сбежала в Арварох по вине сэра Макса. Я слышал их разговоры, поскольку моя служба состоит в том, чтобы неотлучно находиться при леди Атиссе, с тех пор как она…
— С тех пор как она начала утрачивать разум. Я знаю эту историю, — нетерпеливо кивнул Джуффин. — Значит, ты был ее телохранителем… Скажи, леди Атисса просила тебя убить сэра Макса?
— Нет, она не просила. Она никогда ни о чем меня не просила. Иногда она приказывала, но ее приказы касались только домашних дел.
— Тогда зачем ты это затеял?
— Со слов леди Атиссы я понял, что она будет счастлива, если сэр Макс умрет. Леди много раз говорила, что ее дочь сбежала в Арварох, чтобы не видеть этого ужасного человека. Она была уверена, что леди Меламори вернется, если…
— С этим все ясно, — оборвал его Джуффин. — Но с какой стати ты решил сделать ей такой странный подарок? Ты должен был знать цену речам безумных, если уж тебе довелось зарабатывать на жизнь, охраняя этих несчастных…
— Для меня было большим счастьем сделать для леди Атиссы хоть что-то, — объяснил мертвец. — Даже сейчас я не жалею, что принял это решение. Хотя теперь я знаю, что смерть — это не то, к чему следует стремиться. По крайней мере, моя смерть не слишком привлекательна.
— Ясно, — кивнул Джуффин. — Скажи мне еще вот что: леди Атисса знала историю твоей семьи? Ты когда-нибудь рассказывал ей о своем предке, который был придворным убийцей?
— Леди Атисса никогда не стала бы говорить со мной о таких материях, как моя семья. Она не беседовала со мной, только отдавала приказы.
— Да это и ни к чему, — кивнул Джуффин. — У нее были другие возможности навести справки о человеке, которого наняли для ее охраны. А уж понять, что рядом находится безнадежно влюбленный, — такое под силу любой женщине! Сумасшедшая она или нет, но леди Атисса всегда была редкостной умницей… и блестящей интриганкой! А такие таланты остаются с человеком до самой смерти… Можешь отпустить нашего пленника, Макс. Я узнал все, что мне было нужно.
— «Отпустить»? — удивленно переспросил я.
А потом понял и повернулся к мертвецу. Честно говоря, он не вызывал у меня никакой симпатии. Даже не потому, что парень покушался на мою драгоценную жизнь. Просто весь этот мрачный романтический бред, который он нес, был совершенно не в моем вкусе.
— Я освобождаю тебя от необходимости быть живым, — я сам удивился собственной формулировке, обычно я выражаю свои мысли куда менее высокопарно!
Джуффин не поленился подойти к мертвецу и убедиться, что тот действительно прекратил свое противоестественное посмертное существование.
— Все в порядке. Пошли отсюда, Макс, — зевнул он.
Мы молча поднялись в кабинет. Шеф неодобрительно уставился на пустой стол.
— Я отправил зов в «Обжору» чуть ли не четверть часа назад, — проворчал он. — А толку-то!
Дверь тут же скрипнула. Молоденький помощник мадам Жижинды водрузил на наш письменный стол огромный поднос. Глаза Джуффина потеплели.
— Вот и славно… — Он сочувственно посмотрел на меня. — Ты огорчен, Макс?
— Да нет, не очень. Так, серединка на половинку. Просто неприятно, что это имеет какое-то отношение к Меламори. Словно какой-то глупый шутник нагадил на подол ее лоохи, а она еще ничего не заметила…
— Перестань, Макс! Не сгущай краски. Леди Меламори, хвала магистрам, сейчас мирно дрыхнет в лучшей каюте «Бурунного шипа», который болтается между водой и небом на полпути к этому грешному Арвароху. Так что с ее подолом все в порядке, никакого дерьма! Некоторым людям везет с родителями, некоторым — не очень, но по большому счету это не имеет никакого значения… Кому я действительно не завидую, так это Корве Блимму! В свое время он сражался как дикий кот, чтобы не отправлять любимую жену в Приют Безумных. Даже для человека с такими связями это было почти невозможно, поскольку ее безумие не только неизлечимо, но и опасно для окружающих. Оно, видишь ли, может быть заразным, что наглядно подтверждает незаметно съехавшая крыша этого мертвого бедняги, ее охранника… Но Корва упрям, как наша Меламори, а потому леди Атисса все-таки осталась дома. Его бы энергию да на доброе дело… Но теперь мне придется вмешаться: лучше поздно, чем еще позже!
— Смотрите-ка, вы еще не забыли мою лекцию насчет «съехавшей крыши»! — улыбнулся я.
— Еще бы я ее забыл! Лично я до сих пор считаю это выражение твоим выдающимся вкладом в знахарскую науку, — совершенно серьезно заметил Джуффин. — А почему у тебя во рту до сих пор пусто, а на тарелке полно еды? Тебя, часом, не тянет напиться? Если хочешь — пожалуйста. Хвала магистрам, ты все-таки не эльф!
— Я настолько не эльф, что меня вообще никогда не тянет напиться. В том числе и сейчас.
— Это просто ужасно! — фыркнул Джуффин, с нескрываемым удовольствием вынимая пробку из маленькой керамической бутылочки. — В жизни не видел такого положительного парня. Не удивительно, что на твою жизнь уже покушаются мирные граждане: на фоне твоих многочисленных достоинств они чувствуют себя особенно порочными… И я, к слову сказать, тоже! Но мне просто необходимо выпить, учитывая, что нам с сэром Корвой предстоит настоящий мужской разговор. Вот уж никогда бы не подумал, что мне светит нечто в таком духе!
Он понюхал содержимое бутылочки, одобрительно кивнул, вылил его в свой стакан и сделал большой глоток.
— А может быть, нам следует просто оставить все как есть? — предложил я. — Ничего, собственно говоря, не случилось. Влюбленный санитар решил сделать хороший подарок своей безумной пациентке — ну и что с того? Я по-прежнему жив, убийца лежит в морге… По-моему, все в порядке!
— У тебя довольно оригинальные представления о порядке, — ехидно заметил Джуффин. — Ты не обязан переносить свою нежность к Меламори на ее родителей, Макс. В отличие от меня, ты даже не знаком с этими людьми. Леди Атисса и ее дочка — далеко не одно и то же, можешь мне поверить!
— Да нет, не в этом дело, — смущенно возразил я. — Просто я чувствую себя немного виноватым перед этими незнакомыми людьми. Не настолько, чтобы на меня следовало объявлять охоту, но все-таки… Я ведь приложил немало усилий, чтобы Меламори решилась совершить самый храбрый поступок в своей жизни. Но дело даже не в этом. Иногда мне кажется, что она действительно уехала из-за меня. Не потому, что видеть меня не могла, конечно, а для того, чтобы в один прекрасный день меня перегнать.
— Перегнать?! — переспросил Джуффин.
— Ага. Вы знаете, что ей ужасно хотелось научиться гонять на амобилере еще быстрее, чем я? Однажды мы даже поспорили, что когда-нибудь она меня перегонит. Но дело не в езде на амобилере, сами понимаете. Меламори хочет перегнать меня по большому счету… Ну, или хотя бы догнать, для начала. Дело даже не во мне самом, просто я — довольно странное событие в ее жизни. Что-то вроде чуда, которого она в свое время испугалась. А наша Меламори не из тех, кто прощает себе такие ошибки. И теперь ей кажется, что у нее есть только один выход — стать похожей на меня. Таким же странным существом, по уши увязшим в чудесах. Возможно, она уехала в Арварох только потому, что знает: однажды я решился покинуть свой Мир и отправиться неизвестно куда. Арварох для столичного жителя — почти то же самое, что другой Мир, насколько я могу судить…
— Да, почти, — согласился Джуффин.
Я поежился под тяжестью его взгляда. Даже среднестатистический тяжелый взгляд сэра Джуффина Халли весит не меньше тонны, а уж мне достался просто рекордный вес!
— Ладно, — неожиданно сказал Джуффин. — Навестим их вместе, а там видно будет. Поехали, Макс. Корва ложится спать довольно поздно, но все-таки не на рассвете.
Огромный особняк Блиммов в самом центре Левобережья казался настоящим старинным замком. Да он и был старинным замком. Неоднократно обновленным, с многочисленными новыми пристройками, но пропитанный тем же неуловимым, тревожным запахом древних тайн, который приятно щекотал мои ноздри нынче утром, в королевском замке Рулх.
— Нравится? — улыбнулся Джуффин. — Предки леди Атиссы — дальние родственники Древней королевской династии, так что этот домик на пару столетий старше замка Рулх. Когда-то он был загородной крепостью: в те веселые времена человеку требовалось иметь собственную крепость, если он желал спокойно отдохнуть на природе…
Сэр Корва Блимм, отец леди Меламори, тот самый, на которого она столько раз мне жаловалась, встретил нас в дверях. Сдержанно поздоровался, окинул меня внимательным взглядом. У него были такие же ярко-голубые глаза, как у его симпатичного братца Кимы, хранителя винных погребов ордена Семилистника, по чьей милости мы не раз дегустировали некие невероятные раритеты. Этим их сходство и ограничивалось: сэр Корва Блимм вообще не был похож ни на кого из моих знакомых, в том числе и на собственную дочку. На мой взгляд, его суровое лицо могло бы стать достойным украшением какого-нибудь крестового похода или любого другого героического мероприятия.
«Наверняка этот дядя лихо вышивал во время их знаменитой битвы за Кодекс!» — уважительно подумал я.
— Что-то случилось с Меламори? — сразу спросил он.
— А почему с ней что-то должно случиться? — удивился Джуффин. — Насколько я знаю, с нею все в полном порядке… Макс, она ведь недавно говорила с тобой?
— В последний раз она присылала мне зов позавчера, — кивнул я. — Сообщила, что принимала участие в охоте на какую-то огромную рыбу. Если верить ее словам, размеры рыбы несколько превышают размеры Дома у Моста…
— Я рад, что с ней все в порядке, — сухо сказал сэр Корва Блимм. — Хотя не думаю, что размеры этой грешной рыбы действительно соответствуют ее описанию. Скорее всего, моя героическая дочка победила в единоборстве с какой-нибудь разъевшейся селедкой…
Я удивленно подумал, что мы с Меламори — товарищи по несчастью. Мой собственный отец тоже любил публично преуменьшать мои достижения. Думаю, что, если бы в один прекрасный день я приволок в дом мертвого тигра, он непременно обозвал бы мой трофей дохлой кошкой.
Правда, в отличие от Меламори, я быстро научился не слишком расстраиваться по этому поводу: в мире было немало других мест, пригодных для торжественной демонстрации убитых мною «тигров». Впрочем, я и сам в глубине души считал их «дохлыми кошками», но это уже совершенно иное дело…
— Было бы неплохо, если бы вы пригласили нас в гостиную, Корва, — сказал Джуффин. — Я тоже люблю вдыхать ароматы летней ночи, но…
— Проходите, — кивнул хозяин дома.
Он не стал утруждать себя попытками изобразить на лице легкое смущение, плавно переходящее в гримасу гостеприимства. Выглядел недовольным, как всякий нормальный человек, в чей дом заявились незваные гости. На мой вкус, так даже лучше…
— Мне нужно поговорить с вами, Корва. А сэру Максу позарез необходимо повидаться с вашей женой, — заявил Джуффин, удобно устроившись в роскошном старинном кресле, которое вполне могло оказаться троном какого-нибудь забытого короля.
— Что за ерунду вы несете? — холодно спросил Корва Блимм. — Атисса уже спит. Кроме того, вы прекрасно знаете, что…
— Я много чего знаю, — усмехнулся Джуффин. — Например, что сегодня днем куда-то исчез охранник вашей жены. Хотите, расскажу, где он сейчас? Этот бедняга попытался убить сэра Макса. И так устал от своих бесплодных попыток, что прилег отдохнуть в морге Управления Полного Порядка… Между прочим, сначала я собирался навестить вас в одиночестве. Зайти на минутку, по дороге домой, сообщить вам эту плохую новость. И еще одну плохую новость, касательно предстоящего переезда вашей жены. А потом я намеревался отправиться спать, и гори все белым огнем!..
Джуффин сделал эффектную паузу. Дескать, можете теперь заняться удалением волос с черепа и разрыванием рубах на груди, уважаемый собеседник. На месте Корвы я бы, пожалуй, так и поступил. Но он оказался достойным противником: ни один мускул не дрогнул на его лице, а в глазах читался лишь вежливый интерес.
Джуффин, как я понимаю, тоже оценил его выдержку и великодушно продолжил:
— Но этот странный молодой человек почему-то не разделяет мои взгляды на жизнь. Он хочет, чтобы леди Атисса осталась дома. Мне было лень с ним спорить, поэтому я взял его с собой… Да, самое главное: очень может случиться, что мне и дальше будет лень с ним спорить. И тогда одной плохой новостью станет меньше…
— Я уже понял, Джуффин. Как вы сами понимаете, для меня это происшествие — такой же сюрприз, как и для вас… И не нужно читать мне мораль, ладно? Я знаю, что за такие вещи полагается говорить «спасибо», но нахожу это слово бессмысленным и неблагозвучным. — Сэр Корва внимательно посмотрел на меня. — А с какой стати вы решили вмешаться, сэр Макс? Было бы логичнее, если бы вы требовали возмездия…
— Я, знаете ли, уже напился крови этого горе-убийцы. А после хорошей порции крови я всегда становлюсь благодушным… Честно говоря, я сам не знаю, почему решил вмешаться. Просто мне показалось, что так будет правильно. Какая уж там логика!
— Хорошо, — кивнул он. — Мне нравится ваш ответ. Кима был прав, когда говорил, что с вами легко иметь дело. Я провожу вас к леди Атиссе. Вы знаете, что иногда она не очень приятная собеседница? Хотя, вы, конечно, уже все знаете… Моя жена не так уж безумна; порой мне кажется, что по улицам Ехо бродит немало людей, чье состояние внушает куда большие опасения, просто у них нет домашнего знахаря, который мог бы забить тревогу… Иногда она видит то, чего нет, иногда не замечает того, что находится поблизости, и слишком эмоционально реагирует на свои видения — вот и все. Знахари говорят, что соседство с нею опасно для окружающих. Я в это не верю. Вас она ненавидит, поскольку однажды, года два назад, ей примерещилось, что наша дочка прибежала к ней в спальню, чтобы спрятаться от вас. Убедить ее в том, что этого никогда не было, нам с Меламори не удалось, хотя девочка очень старалась. На мой вкус — даже слишком… Ладно, идемте.
Я молча встал и последовал за хозяином дома. Идти пришлось довольно долго. Честно говоря, мой собственный дворец здорово проигрывал по сравнению с владениями Блиммов: от новеньких ковров, покрывающих полы моей резиденции, за милю несет вульгарным запахом роскоши, доступной любому среднестатистическому нуворишу. А ступая по скрипучим половицам этого дома, я топтал древние гобелены. Вполне возможно, они были сотканы руками эльфов — в те славные времена, когда бедняги еще не начали вдохновенно приобщаться к культу «зеленого змия»…
— Вам сюда. — Корва остановился у двери, инкрустированной выпуклыми сгустками неизвестного мне сияющего вещества. — Она еще не спит, к счастью. Думаю, будет лучше, если я вернусь к Джуффину. Постарайтесь не очень долго мучить ее своим присутствием, ладно?
Он развернулся и стремительно пошел вниз. Его походка с самого начала показалась мне очень тяжелой, а теперь я заметил, что мягкие домашние туфли сэра Корвы оставляют на ковре такие глубокие следы, словно тело их хозяина было отлито из свинца.
Я осторожно открыл дверь и вошел в огромную полутемную комнату. В глубине помещения слабо сиял голубоватый шарик, наполненный светящимся газом, слишком маленький, чтобы его свет проник во все уголки спальни.
— Это ты, Корва? — нервно спросил женский голос, так напоминавший голос Меламори, что мне было впору испугаться за собственное душевное здоровье.
— Нет, — сказал я, почему-то шепотом. — Это я. Извините за поздний визит, леди…
— Иди сюда, — потребовала она. — Я тебя не вижу.
Я подошел поближе и изумленно уставился на почти точную копию милого лица Меламори. Немного старше, немного полнее, едва заметная складочка между бровей и размытые очертания рта делали лицо леди Атиссы беспомощным — вот уж чего за нашей Меламори никогда не водилось! — но прежде я и вообразить не мог столь потрясающего сходства.
— Знаешь, ты похож на хорошего гостя, мальчик, — сказала она. — Не так уж часто ко мне приходят хорошие гости…
Начало показалось мне довольно неожиданным: после драматического предисловия сэра Корвы я был готов к чему-то вроде драки подушками — это как минимум!
— Меня зовут Макс, — объявил я. — Говорят, вы меня очень не любите, леди Атисса. И это довольно странно, мы ведь даже не знакомы.
— Этого не может быть, — безмятежно возразила она. — Сэр Макс выглядит совершенно иначе. Я знаю.
— Тем не менее… — начал было я, но леди Атисса упрямо покачала головой.
— Не нужно. Если не хочешь называть мне свое настоящее имя — не называй. Это не обязательно. Лучше просто сделай то, зачем пришел. Ты ведь пришел, чтобы меня вылечить, правда? Сегодня утром куда-то исчез мой охранник. Это хороший знак. Если он исчез, значит, мне больше не понадобится охранник, правда? А если мне больше не понадобится охранник, значит, я скоро вернусь к себе или умру. Что ж, все лучше, чем сидеть взаперти, слушать чьи-то назойливые голоса и пугать беднягу Корву своим постаревшим лицом!
Я ошеломленно смотрел на свою собеседницу. За кого она меня принимает, хотел бы я знать?! Тоже мне, нашла великого экзорциста…
— Я пришел только для того, чтобы с вами познакомиться, — мягко сказал я. — Не думаю, что я могу…
Леди Атисса упрямо покачала головой. Дескать, не увиливай от работы, приятель!
— Видишь, что там происходит? — неожиданно спросила она, указывая куда-то в темноту.
Я поспешно оглянулся, но ничего не увидел.
— Ты такой же слепой, как все остальные, — вздохнула она. — Но я-то все вижу! Там стоит человек… и у него нет лица. Это так неприятно… Погоди-ка!
Леди Атисса с неожиданным проворством встала на четвереньки и подползла к самому краю своей огромной постели. Она напряженно уставилась в темноту, словно пыталась разобрать надпись на дальней стене. Очень важную надпись мелкими буквами, от которой зависела ее жизнь.
Я не решался отвлечь ее от этого занятия и нервно топтался на месте. Честно говоря, у меня не такой уж богатый опыт общения с сумасшедшими дамами, а потому я явно пребывал не в своей тарелке. Уж не знаю, кому могла бы принадлежать эта самая «тарелка», в содержимом которой я увяз по уши!..
— Видишь, ты все можешь! — леди Атисса наконец отвлеклась от созерцания темноты и требовательно уставилась на меня. — Этот человек без лица сказал мне, что ты можешь делать с людьми все, что захочешь. У тебя есть Смертные шары, и они не обязательно несут смерть. Некоторым они несут освобождение. Ты не хочешь мне помочь? Так и скажи. Зачем обманывать?
— Я хочу вам помочь, — вздохнул я.
Я понял, что имеет в виду леди Атисса. Она хотела, чтобы я шарахнул ее своим Смертным шаром, а потом велел ей излечиться от безумия, ни больше и ни меньше. Дешево и сердито!
— Если хочешь — помоги, — потребовала леди Атисса.
Ее сходство с Меламори кружило мне голову, я уже не очень-то соображал, кто из них просит меня о помощи.
— Это опасно, — буркнул я.
— Ну и что с того? — холодно спросила она. — Не нужно ничего объяснять, лучше что-нибудь сделай. Зачем было приходить, если ты так ничего и не сделаешь?
Внезапно я принял решение: а почему бы и нет?! Мне то и дело приходится заниматься странными, мне самому непонятными вещами. Почему бы не совершить еще один дикий поступок? В конце концов, загадочной силы моих Смертных шаров однажды оказалось достаточно, чтобы отпустить из этого Мира мертвого Джифу Саванху, а совсем недавно я, кажется, отправил в неведомые дали умирающего магистра Гленке Тавала… И вообще, чего только я в последнее время не устраивал!
Я прищелкнул пальцами левой руки — третий раз за сегодняшний длинный день. Сначала сделал это и только потом осознал, что отступать уже некуда. «Господи, — испуганно подумал я, — лишь бы не оказалось, что я ее убиваю! Все что угодно, только не это!»
В любом случае размышлять было поздно: крошечный шарик зеленого света мягко ударился в грудь леди Атиссы и растаял.
К счастью, она не умерла. Только вздрогнула и уставилась на меня прекрасными серыми глазами. Сходство с Меламори становилось все более пугающим, в какой-то момент я окончательно перестал понимать, с кем из них имею дело.
— Что ты от меня хочешь? — тихо спросила она.
Я был потрясен: до сих пор жертвы моих Смертных шаров заявляли мне: «Я с тобой, хозяин!» — все до единого. Наверное, аристократическое воспитание леди Атиссы не позволило ей унизиться до этой дурацкой формулировки.
— Вы должны выздороветь, — приказал я. — Стать абсолютно здоровой, легкой и счастливой, как в юности… И больше никаких наваждений! Никогда.
— Хорошо, — ответила она. — Я сделаю, как ты хочешь. Что-нибудь еще?
— А теперь, пожалуйста, освободитесь от моей власти. Вот, собственно, и все…
— А что вы, позвольте узнать, делаете в моей спальне, молодой человек? — надменно спросила леди Атисса, проворно кутаясь в одеяло. — Кто вы такой?
— Я сэр Макс. Впрочем, я вам уже об этом говорил, но вы почему-то не поверили…
— А, Тайная полиция… — высокомерно усмехнулась она. — Все равно я не понимаю, чем вы занимаетесь в моей спальне? Ищете государственных преступников или просто интересуетесь цветом моей ночной рубашки? Вы вполне могли бы получить эту ценную информацию, побеседовав с кем-нибудь из моих служанок: у них очень развито чувство гражданской ответственности. На мой вкус, даже чересчур… Что-то я уже ничего не понимаю! Неужели, пока я спала, произошел государственный переворот? И теперь Тайный Сыск охотится за всеми, кто связан с Орденом Семилистника? Но даже в этом случае вы могли бы поручить мой арест моей собственной дочери: думаю, Меламори получила бы от этого колоссальное удовольствие. К тому же ее присутствие в моей спальне было бы более уместным, чем ваше… — Леди Атисса устало провела рукой по лбу. — Между прочим, вы меня разбудили, сэр Макс. Вы знаете, что уже ночь? Или вы не привыкли обращать внимания на подобные мелочи?
Я рассмеялся от неописуемого облегчения. Кажется, из меня получился неплохой практикующий психиатр! Леди Атисса вела себя не просто как нормальная женщина, она вела себя как нормальная женщина с железными нервами. Она, как я понимаю, напрочь забыла о том, как я оказался в ее спальне; забыла она и о нашем сеансе экстремальной психотерапии. Тем не менее в ее голосе не было и намека на панику. Не думаю, что я сам смог бы беседовать с незнакомцем, невесть откуда взявшимся в моей собственной спальне, с такой спокойной иронией.
— Не сердитесь на меня, леди Атисса, — виновато сказал я, кое-как справившись с неуместным весельем. — Я уже ухожу.
— Уходите?! — удивилась она. — Вообще-то я думала, что, если уж вас занесло в мою спальню, значит, вы пришли по делу…
— Вы правильно думали. Я должен был лично убедиться, что вы не спите головой к югу: это очень опасно. Теперь я вижу, что все в порядке. Хорошей ночи.
— А это действительно опасно — спать головой к югу? — недоверчиво переспросила леди Атисса.
— Действительно. С юга приходят самые опасные наваждения, которые любят подкарауливать спящих, — нахально соврал я.
Понятия не имею, с какой стати я начал мести эту чушь про юг, но ведь надо было придумать хоть что-то!
Оказавшись в коридоре, я растерянно огляделся по сторонам. Хотел бы я знать, в какой стороне находится гостиная!
— Проходите сюда, сэр Макс!
Голос Корвы Блимма раздавался откуда-то снизу. Я спустился к нему по узкой винтовой лестнице.
— Как вы вовремя появились! Я как раз начал понимать, что заблудился, — признался я.
— Моя жена только что прислала мне зов и сказала, что в ее спальне ошивается вся Тайная полиция Ехо, — мрачно сказал Корва. — Что, ей примерещилось, будто вас много?
— Нет, — улыбнулся я. — Думаю, она просто пошутила.
— Пошутила?! С чего вы взяли? Атисса уже давно перестала шутить. С тех пор, как…
— Мне кажется, что она выздоровела, — мягко сказал я. — И еще мне кажется, что она не помнит о своей болезни. Во всяком случае, она напрочь забыла первую часть моего визита. Нам даже пришлось заново знакомиться…
— Атисса выздоровела?! Что вы такое говорите? — недоверчиво переспросил Корва. — Ее болезнь неизлечима, в противном случае она была бы здорова уже давно. Думаете, я сидел сложа руки и ждал, когда все само пройдет?
— Не думаю. И все же я уверен, что она выздоровела. Зайдите к ней и сами поймете, что я прав… Только сперва покажите мне, как добраться до гостиной, иначе я проведу остаток жизни скитаясь по вашим коридорам. Безрадостная перспектива!
— Там, за поворотом, лестница, она ведет прямо в гостиную… И пожалуйста, не уходите прежде, чем я вернусь, ладно? Что-то я уже ничего не понимаю!
— Я тоже ничего не понимаю, — согласился я. — С другой стороны, так даже интереснее!
Следуя рекомендациям хозяина дома, я добрался до гостиной. Джуффин сидел там в полном одиночестве и не производил впечатления самого беззаботного человека во Вселенной. На мой вкус, он даже несколько переборщил, когда хмурил брови.
— Ну и как прошло твое романтическое свидание?
— Великолепно. Мне так понравилось, что я посоветовал сэру Корве сделать то же самое.
— Да что же у вас там произошло?!
Кажется, мне удалось не на шутку заинтриговать шефа: его нетерпение граничило с настоящим раздражением.
— Кажется, я ее вылечил, — доверительно сообщил я. — Только никому не говорите, а то завтра под домом Теххи выстроится целая очередь жаждущих исцеления безумцев. Думаю, после этого она укажет мне на дверь и будет абсолютно права!
— Подожди, не тараторь. Как это ты ее вылечил, Макс? Ты не преувеличиваешь?
— Леди сама попросила меня шарахнуть ее по лбу одним из моих Смертных шаров. А я не смог ей отказать. Красивые женщины из меня веревки вьют! — объяснил я. — А информацию о таком экстравагантном способе развлекаться леди почерпнула из беседы с очередной галлюцинацией. Она говорила мне о посетившем ее человеке без лица — здорово похоже на описание нашего приятеля Гленке Тавала, вам не кажется?.. Ох, честно говоря, я сам ничего не понимаю!
— Твой Смертный шар? — изумленно переспросил Джуффин. Потом одобрительно усмехнулся. — А почему бы и нет! Забавно, если ты ее действительно вылечил… А запах безумия тоже пропал?
— Я же его до сих пор не различаю, этот ваш запах безумия… Но к ней пошел сэр Корва. Пошлите ему зов и спросите, как там обстоят дела с этим грешным запахом…
— Какой ты иногда бываешь сообразительный! — ехидно огрызнулся Джуффин.
Тем не менее шеф последовал моему совету и отрешенно уставился в одну точку. Минуту спустя он поднял на меня смеющиеся глаза.
— Пошли домой, Макс. Нечего нам с тобой делать в чужом доме посреди ночи! Тем более хозяева дома, кажется, очень заняты…
— Но сэр Корва настоятельно просил меня не уходить, пока он не вернется, — возразил я.
— Конечно, он тебя просил. Но в тот момент он еще не предполагал, что не сможет вернуться в гостиную в течение ближайших суток. Призови на помощь свое скудное воображение и сам поймешь, что ему сейчас не до нас, — рассмеялся Джуффин. — Пошли уж, сэр великий знахарь!
— Что, я действительно ее вылечил? — спросил я, неохотно вылезая из удобного старинного кресла.
— Как будто ты сам не знаешь! Да, ты ее вылечил, как это ни странно… Хотя что тут странного? Твои Смертные шары еще и не на такое способны, я полагаю.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул я. — Они мне понравились, оба… Хотя могу понять Меламори: лучше, если такие ребята — твои приятели, а не родители. Наверное, с ними не очень-то легко ладить.
— Твоя правда, — согласился Джуффин, удобно устраиваясь на переднем сиденье амобилера. — Не знаю, как насчет «приятелей», а двух вечных должников ты сегодня приобрел, бедный мальчик! Если хочешь разжиться еще и третьим, подвези меня домой, здесь недалеко.
— Только показывайте дорогу. Может быть, я могу исцелять всяких безумных леди, но ориентироваться в переулках Левобережья, да еще ночью… На такие чудеса никакого могущества не хватит!
— Сейчас поворачивай налево, — скомандовал Джуффин, когда мы выехали за ворота усадьбы Блиммов. — И не очень-то разгоняйся, нас ждет еще немало неожиданных поворотов…
— Хотелось бы верить, что это не мрачное пророчество, а всего лишь информация о предстоящей поездке, — усмехнулся я. — Кстати, о неожиданных поворотах… Между прочим, считается, что сегодня у меня был День Свободы от Забот, вы в курсе?
— А разве ты не отдохнул? — невозмутимо осведомился Джуффин. — Я-то был уверен, что ты предпочитаешь проводить свободное время именно таким образом… Ладно уж, не хмурься. Завтра можешь бездельничать.
— Думаете, у меня получится? — с надеждой спросил я.
— А почему бы и нет? Чудеса иногда случаются, даже с такими занудами, как ты… Кстати, мы уже приехали, неужели не узнаешь? Ты переживешь, если я не стану приглашать тебя выпить кружку камры? Видеть тебя уже не могу и надеюсь, что это взаимно.
— Я еще и не такое переживу! Я вообще очень живучий… К тому же моя девушка готовит камру лучше, чем ваш дворецкий.
— Ну, это — дело вкуса… Хорошей ночи, Макс.
Я с удовольствием понаблюдал, как мерцает в темноте сада серебристое лоохи Джуффина, а потом отправился домой. Мне позарез требовалось немного пожить нормальной человеческой жизнью: пошептаться с Теххи в полумраке уже закрытого бара, вместе с нею посмеяться над дикими событиями этого сумасшедшего дня, почесать мохнатые загривки своих котят, и все в таком роде…
Весь этот кайф и еще чуть ли не дюжину часов крепчайшего сна в придачу, я получил по полной программе, вот уж сам не ожидал! Проснувшись после полудня, я разрешил себе валяться сколько влезет да еще и строить какие-то сладкие планы на вечер. Главным действующим лицом неизменно оставалась Теххи, зато предполагаемые места действия менялись с пугающей скоростью.
Зов Мелифаро настиг меня незадолго до заката. Я только-только собрался несколько разнообразить свой досуг. Например, что-нибудь съесть.
«Куда подевались девочки, Макс? Ты знаешь, что там случилось?» — спросил он.
Если бы это был обыкновенный разговор, парень наверняка орал бы дурным голосом. Безмолвная речь — не лучший способ выражать эмоции, но я все равно понял, что с ним творится что-то неладное.
«Я ничего не знаю. Почему ты спрашиваешь?»
«В Мохнатом Доме никого нет. Все пропали: и девочки, и твои слуги, и даже собака… Честно говоря, я ничего не понимаю. А наш шеф уехал в Холоми допрашивать какого-то дурацкого заговорщика, которого даже из камеры выпустить боятся, — как нельзя более вовремя! Я с ним даже связаться не могу… Макс, приезжай в Мохнатый Дом, ладно?»
«А ты посылал зов нашим „пропавшим“ девочкам? — спросил я. — Может быть, они просто сбежали в родные степи? Ностальгия, и все такое…»
«Я посылал им зов. И Кенлех, и ее сестричкам, и даже слугам. Их нет, нигде! Такое впечатление, что они не просто умерли, а даже никогда не рождались… И потом, я тут кое-что нашел. Приезжай скорее, будет лучше, если ты сам все увидишь».
«Хорошо, я уже выезжаю».
Я галопом помчался вниз.
Теххи изумленно уставилась на мою перекошенную рожу.
— Ты уже устал от заслуженного отдыха? Что-то быстро…
— Это отдых устал от меня, а не я от него. Мелифаро прислал мне зов, говорит, что все обитатели Мохнатого Дома пропали неизвестно куда. На зов они не отвечают. Надеюсь, это какое-то недоразумение, но…
— Да уж, это ни в какие ворота не лезет! — согласилась Теххи. — С чего бы это им исчезать?
— Надеюсь, я вернусь сегодня… или хоть когда-нибудь! — тоскливо сказал я. — Грешные магистры, ну почему?! Я так хорошо все продумал: чем мы будем заниматься вечером и тем более ночью. Это был классный, крепко сбитый сценарий. Ничего оригинального, но в то же время…
— Верю, — улыбнулась Теххи. — В любом случае постарайся не забыть, что ты там напридумывал. Рано или поздно мы попробуем реализовать этот твой план.
— Очень педантично, до малейших деталей, правда?
— Спрашиваешь!
Она помахала мне на прощание, и я исчез из ее жизни — по крайней мере на какое-то время…
Жалкие остатки Мелифаро ждали меня в холле Мохнатого Дома. Я мог с чистой совестью хлопаться в обморок: этот сникший парень с отчаянными глазами был настолько не похож на хорошо знакомое мне стихийное бедствие, что их внешнее сходство скорее пугало, чем успокаивало.
— Все действительно настолько паршиво? — спросил я.
— Не знаю. — Мелифаро выдавил из себя жалкое подобие обычной печальной улыбки. — Может быть, ты сейчас возьмешь ситуацию под контроль, убьешь пару дюжин каких-нибудь злодеев и пару сотен ни в чем не повинных граждан и тогда окажется, что все действительно паршиво, но не настолько… Посмотри на это, Макс.
Только тут я заметил, что Мелифаро вертит в руках какой-то странный предмет. Приглядевшись, я не смог сдержать растерянную улыбку: это была мягкая игрушка, небольшая человеческая фигурка, изображающая мальчика в узорчатом лоохи. На полу лежала аккуратная горка таких же игрушек — хотел бы я знать, откуда они взялись?!
— Что это? Может быть, это и есть военные трофеи, имущество несчастных манухов? Мои подданные приволокли мне кучу каких-то подарков, но я так и не успел ими полюбоваться. Во всяком случае, я никогда раньше не видел эту игрушку и вообще ничего похожего…
— Я тоже, — мрачно сказал Мелифаро. — Но у меня было время подумать. Его лоохи тебе ничего не напоминает?
— Нет.
Я на всякий случай еще раз оглядел нарядную одежду игрушки и снова помотал головой, теперь уже более уверенно.
— Ну да, конечно. Ты же сюда почти не заходишь, а если и заходишь, то бродишь с видом лунатика среди книжных полок или с визгом гоняешься за своей собакой…
Ядовитый тон Мелифаро свидетельствовал о несокрушимости его душевного здоровья. Парень быстро приходил в норму, мне такие темпы и не снились!
— Узоры на его лоохи в точности повторяют узоры на форменных лоохи слуг, которые шебуршат в твоем дворце по приказу нашего заботливого Величества Гурига… — высокомерным тоном законного преемника великого Шерлока Холмса продолжил Мелифаро. — Кстати, сколько их у тебя, ты случайно не в курсе?
— Представь себе, в курсе. В конце весны я как раз написал нашему королю официальное письмо на эту захватывающую тему. Благодарил его за заботу, и все такое, а в конце письма прозрачно намекал, что три дюжины слуг — это слишком. И заверял его, что в таком маленьком помещении, как мой дворец, ни в коем случае нельзя держать больше дюжины этих почти бесполезных ребят… На мой вкус, вполне хватило бы двоих — чтобы поддерживать дом в чистоте и вовремя кормить мою собаку. Но я так и не решился поведать Его Величеству эту страшную правду. С тех пор в моем доме суетится дюжина слуг — «всего лишь»!
— Ну вот, все правильно, именно дюжина, — кивнул Мелифаро. — Я уже прогулялся по дому и нашел ровно двенадцать таких кукол. Между прочим, у той, которую я обнаружил на кухне, имеется поварешка. Вот, полюбуйся.
Он сунул мне под нос еще одного тряпичного человечка, в руках у которого действительно красовалось что-то вроде большой ложки, сделанной из того же мягкого материала, что и сама фигурка.
— Хочешь сказать, что мои слуги превратились в кукол? — недоверчиво переспросил я.
— Соображаешь! Хочешь еще одно доказательство? Только не падай, ладно? — он извлек из кучи игрушек белую мохнатую собачку, поразительно похожую на уменьшенную копию моего Друппи.
— Это все, что осталось от моей собаки? — с ужасом спросил я, осторожно беря в руки игрушку. — Ох, дырку над тобой в небе, парень, я здорово боюсь, что ты прав! Смотри-ка: это же его ошейник, только он стал совсем маленьким…
— Точно его ошейник? Ты уверен, Макс? — Темные глаза Мелифаро пронзительно уставились на меня.
— Уверен, — вздохнул я. — Видишь, на застежке недостает одного камушка? Я сам его нечаянно сковырнул, когда надевал на этого непоседу его обновку… И не нужно смотреть на меня как на главного городского людоеда! Я всего лишь подтвердил правильность твоей догадки…
— Я только что понял, как сильно надеялся, что все-таки ошибаюсь! Боюсь, с девочками случилось то же самое. То-то я не могу докричаться ни до Кенлех, ни до ее сестричек…
— А ты пока не нашел ничего… ничего похожего?
— Нет. Но я не так уж хорошо искал. Пробежался по всему дому, заглянул в их спальни, на кухню, и все такое.
— Пойдем поищем? — предложил я.
— Пойдем, — обреченно согласился Мелифаро.
Странствие по пустым комнатам и коридорам показалось мне довольно утомительным и безрадостным. Я не очень-то привык иметь дело со скорбящей ипостасью Мелифаро. Честно говоря, его настроение беспокоило меня гораздо больше, чем вся эта кошмарная история с игрушками. Мое дурацкое второе сердце то и дело вздрагивало от его боли. Черт, сейчас я предпочел бы, чтобы этот парень оказался именно такой восхитительно бесчувственной, безупречно функционирующей в любой ситуации скотиной, за которую его можно принять при первом знакомстве! При втором, третьем, четвертом и три тысячи восемьсот двадцать пятом, впрочем, тоже вполне можно…
Минут через сорок мои нервы были на пределе.
— Ну, и куда же они подевались? — мрачно спросил Мелифаро, когда мы вернулись на первый этаж. — Может быть, у тебя здесь имеется какая-нибудь Тайная дверь?
— Если таковая и имеется, я о ней ничего не знаю… Да нет, откуда бы ей тут взяться? Это же бывшая университетская библиотека, а не какой-нибудь замок Рулх…
Я мучительно пытался сообразить: может быть, мы все-таки что-то упустили в своих суматошных поисках?
— Думаю, в этом Мире нет второго идиота, который так же плохо ориентируется в собственном доме, как я… Но мы обыскали не весь дом, это точно! Например, мы не были в помещении, куда мои подданные сложили свои подарки. Я бы наверняка заметил эти тюки!
— Что творится с моей головой! Конечно, здесь должны быть какие-нибудь кладовые, — кивнул Мелифаро. — Скорее всего, где-то рядом с уборной и бассейном. А мы еще так и не спускались вниз.
— Ничего удивительного: я понятия не имею, где находятся эти самые подвальные помещения, — признался я.
— Ну ты даешь! — усмехнулся Мелифаро. — Хочешь сказать, ты ни разу не был в собственной уборной?
— Мы, цари, подобными глупостями не занимаемся! — огрызнулся я.
— Могу себе представить, чем вы в таком случае занимаетесь… Ничего, зато я там был, и не раз! Так что могу тебя проводить. Уж не побрезгуйте, ваше величество!
Спустившись в подвальное помещение, мы на всякий случай заглянули в туалет, а потом в ванную. Я с ужасом обнаружил, что в моей ванной комнате было ровно две дюжины бассейнов для омовения. Такое изобилие и самому сэру Лонли-Локли не снилось: у этого обстоятельного парня, которого я до сих пор считал самым отчаянным любителем водных процедур, их «всего» восемнадцать!
— А ведь считается, что я здесь живу! — вздохнул я. — Подумать только…
— Макс, я уже нашел эту твою грешную кладовку… И не только кладовку, — деревянным голосом сказал Мелифаро. — Все девочки здесь, можешь сам посмотреть.
Я последовал за ним в просторное помещение, освещенное тремя газовыми шариками. Мелифаро стоял среди пухлых тюков и аккуратных стопок какого-то пестрого тряпья — наверняка мои наивные поданные были уверены, что сделали меня счастливым обладателем самых лучших ковров в Соединенном Королевстве!
— Вот они, — голос Мелифаро дрогнул, и он протянул мне три маленькие мягкие куклы. — Твой знаменитый гарем, чудовище!
— Да, это они. — Я осторожно взял в руки одну из кукол. — Думаю, это Хейлах — судя по ярко-красному цвету ее лоохи… У этой бедной девочки был такой же ужасный вкус, как у тебя!
— Ты мне это уже восемьсот тысяч раз говорил, — вяло огрызнулся Мелифаро. Он нежно погладил пушистую головку одной из кукол. — Вот это и есть Кенлех! У нее была такая смешная маленькая металлическая сережка в одном ухе. Видишь, вот она! Совсем крошечная, но можно разглядеть… Я все время спрашивал, почему бы не снять эту штучку, и пытался всучить ей красивые серьги, а девочка утверждала, что снять невозможно — она, дескать, родилась с этой игрушкой в ухе, и это было знаком необычной судьбы и удачи… Глупости какие! А это наша Хелви. Видишь, она чуть-чуть улыбается, несмотря ни на что… Макс, как ты думаешь, мы справимся с этим наваждением? Я даже не слышал ни о чем подобном — никогда!
— Представь себе, я тоже, — мрачно сказал я. — Знаешь, я, конечно, могу попробовать поискать здесь чей-нибудь чужой след, прямо сейчас, но… У меня сердце не на месте, дружище. Честно говоря, с тех пор, как мы зашли в эту комнату, я все время боюсь, что мы с тобой сами можем во что-нибудь превратиться. Давай сначала пообщаемся с Джуффином. Может быть, хоть он сможет сказать по этому поводу нечто вразумительное. Хотя сейчас я даже на его счет немного сомневаюсь — впервые в жизни!
— Пошли ему зов, ладно? — попросил Мелифаро. — Если я сейчас начну пересказывать эту историю, я, чего доброго, свихнусь… И потом, я боюсь. Вдруг шеф скажет, что с ними все кончено? А если это скажешь ты, я, может быть, переживу: ты же вечно говоришь всякие глупости, и ничего…
— Ладно, как скажешь, — я положил руку ему на плечо. — Ничего, мы как-нибудь выкрутимся, дружище. Быть такого не может, чтобы мы — да не выкрутились!
— Я так хочу тебе верить, что, пожалуй, поверю. Будем считать, что ты временно завязал с привычкой говорить ерунду, — невесело усмехнулся Мелифаро.
Он растерянно крутил в руках проклятые мягкие игрушки, глядя на которые я начинал понимать, что окончательно свихнулся. Такая дикая чушь не могла случиться на самом деле. Все что угодно, только не это! Пожалуй, безумие леди Атиссы действительно оказалось заразным, зря Корва не верил докторам…
К счастью, Джуффин уже успел покончить со своими делами в тюрьме Холоми — единственном месте в Соединенном Королевстве, куда нельзя послать зов. Я застал его как раз на пути домой. Не здороваясь, сбивчиво пересказал, что у нас случилось. Вот уж не подумал бы, что могу быть таким косноязычным и лаконичным одновременно! К счастью, у Джуффина фантастически высокий IQ и многовековой навык общения с идиотами: он тут же сообразил, с чего следует начинать.
«Соберите эти куклы и постарайтесь устроить их поудобнее. Так, словно они живые, — велел он. — Потом приезжайте в Дом у Моста. Думаю, я буду там раньше, чем вы: я только-только въехал на Гребень Ехо. Сейчас велю Кимпе развернуться, и, считай, уже добрался… Все, Макс, отбой!»
— Отбой! — Я и сам не заметил, что произнес вслух свое любимое дурацкое словечко.
Мелифаро изумленно уставился на меня.
— Шеф настоятельно рекомендует нам поиграть в куклы, — улыбнулся я. — Считает, что это успокаивает нервы… А еще он, кажется, считает, что они еще живые. По крайней мере — в каком-то смысле. Поэтому их надо устроить поудобнее.
— Конечно, — закивал Мелифаро. — Слушай, у тебя на редкость легкая рука! Если уж шеф считает, что они еще живы… Во всяком случае, это гораздо лучше, чем приказ немедленно сжечь все, что от них осталось!
— Идем, отнесем их куда-нибудь. Например, в спальню. Давай, шевели задом, дорогуша! Джуффин будет в Управлении через пять минут. Не хочу, чтобы он успел состариться в своем кресле, так и не повидавшись с нами.
Завершив монолог, я развернулся и пошел наверх. Честно говоря, я здорово надеялся, что природа возьмет свое, и этот невыносимый тип выльет на мою голову ведро-другое помоев. Но Мелифаро молча топал сзади. Он даже не подумал огрызаться, бедняга! А ведь представить страшно, что он мог бы выдать в ответ на бесцеремонное предложение «шевелить задом» всего пару часов назад!
Я зашел в холл, где лежали все остальные куклы, собрал их и задумался: куда бы сложить этих бедняг? Дело кончилось тем, что я отнес их наверх, в огромную роскошную комнату, которая считалась моей собственной спальней. Я еще ни разу не ночевал в этих неуютных покоях, специально предназначенных для отдохновения моей царственной персоны, и, откровенно говоря, надеялся, что мне никогда не придется идти на такие жертвы. Зато мои несчастные слуги разместились здесь весьма комфортно: одних я аккуратно уложил на узорчатые подушки, других разместил на ковре, а повара усадил в кресло: важная все же персона!
Оглядев дело рук своих, я понял, что дизайнером мне, пожалуй, не бывать. Теперь моя спальня напоминала комнату какой-нибудь слабоумной принцессы: все эти куколки на подушечках… Я пожал плечами и направился к выходу, но в последний момент все-таки вернулся и взял в руки пушистую белую собачку — своего любимца Друппи.
— Хочешь пойти со мной, дружок? И правильно. Нечего тебе здесь оставаться, с какими-то чужими дядьками! Тем более ты стал таким компактным…
Я бережно спрятал игрушку во внутренний карман Мантии Смерти. Если бы кому-то пришло в голову меня обыскать, беднягу бы кондратий хватил: «грозный сэр Макс» разгуливает по городу с игрушечной собачкой за пазухой… К сожалению, надежды, что кто-нибудь станет меня обыскивать в ближайшую тысячу лет, почти не было. Что ж, значит, сия страшная тайна останется при мне…
Мелифаро я обнаружил в соседней спальне: он заботливо укутывал одеялами плюшевые воспоминания о моих прекрасных «женах».
— Думаю, им будет удобно, — смущенно сказал он.
Это было последней каплей. Я истерически заржал.
— Извини, — пробормотал я сквозь смех. — Я — бесчувственная скотина, да!.. Но застать тебя за таким занятием… Только что я проделал примерно то же самое, но у меня не было возможности увидеть это со стороны.
— Вообще-то могу себе представить! — неожиданно улыбнулся Мелифаро. — Ладно, поехали отсюда.
Тут я заметил, что из-под пушистого одеяла выглядывают только две кукольные головки.
— А Кенлех?.. Что, ты взял ее с собой?
— Так мне будет спокойнее, — буркнул Мелифаро. — По крайней мере, не придется обливаться холодным по́том при мысли, что в пустых домах иногда случаются пожары. К тому же, знаешь… Мне еще ни разу не удавалось уговорить ее остаться у меня на всю ночь. А сейчас у нее просто нет выбора наконец-то! — Теперь пришла его очередь истерически рассмеяться.
— Одно удовольствие иметь с тобой дело, парень! — одобрительно сказал я. — Что бы там ни случилось, а мы ржем как сумасшедшие…
— Не «как». Мы и есть самые настоящие сумасшедшие, — совершенно серьезно возразил Мелифаро. — Потому и живы до сих пор… Поехали, Макс. И спрячь получше свою собачку: ее лохматое ухо свисает у тебя из-за пазухи, как увядшая хризантема, каковые, к слову сказать, не растут в нашем прекрасном Мире.
— А откуда ты о них знаешь в таком случае?
— Откуда, откуда… В кино видел, откуда же еще! — вздохнул он.
Джуффин уже сидел в своем кабинете, причем не один. На краешке стула примостился сэр Луукфи Пэнц. Он выглядел растерянным и даже немного обиженным. Могу его понять: парень давным-давно привык к мысли, что его рабочий день заканчивается на закате, когда буривухи из Большого архива предпочитают остаться одни, без всяких там надоедливых человеческих существ под боком.
— Грешные магистры, ну и вид у вас, мальчики! — посочувствовал Джуффин. — Вы взяли с собой кого-нибудь из этих бедняг? Ну-ка, покажите мне, как это выглядит!
Я достал из кармана Мантии Смерти маленького пушистого Друппи и протянул его Джуффину.
— В это превратилась твоя собака? Никогда в жизни не видел ничего подобного… Честно говоря, в новом варианте он нравится мне гораздо больше: такой маленький и тихий, просто прелесть! — Джуффин отдал мне собачку и сочувственно улыбнулся. — Не дуйся, Макс. На самом деле все это действительно вполне ужасно. Просто я сказал тебе первую попавшуюся гадость, чтобы хоть немного поднять настроение сэру Мелифаро: насколько я знаю, он это любит…
— Жить без этого не могу! — мрачно согласился Мелифаро.
— Рад, что доставил тебе удовольствие. А сейчас мы пойдем наверх и попробуем уговорить наших умников из Большого архива изменить своим привычкам. Надеюсь, ради такого дела они пойдут нам навстречу! Наш Куруш, конечно, гений, но информация о магических обрядах Пустых Земель в его памяти все-таки не хранится. Кто бы мог подумать, что она мне когда-нибудь понадобится, да еще и так срочно!
— А что, нам нужна информация о магических обрядах Пустых Земель? — удивился я.
— Дырку над тобой в небе, чудовище! Ты же так ничего и не понял! — восхитился Мелифаро. — А как, по-твоему, все произошло? Ты же сам говорил, что твои верные вассалы привезли тебе какие-то дурацкие военные трофеи, которые ты еще в глаза не видел. А где мы нашли девочек?
— В кладовой.
Кажется, я постепенно начинал понимать, в чем дело. Лучше поздно, чем никогда, конечно!
— Ну да, сегодня днем девочки проводили своих земляков и сразу пошли смотреть подарки. Им же все так интересно! Они благополучно распаковали пару тюков, а потом… Потом, как я понимаю, произошла большая мистическая гадость.
— Вот именно, — кивнул Джуффин. — Остались сущие пустяки: выяснить, какого рода гадость с ними случилась. Как я понимаю, проигравшие войну манухи решили отыграться на повелителе своих врагов. Бедный, бедный сэр Макс! Подумать только: я сам втравил тебя в эту дурацкую затею, в полной уверенности, что мы с Его Величеством Гуригом неплохо над тобой подшутили… Пошли в Большой архив, ребята.
— Думаете, наши буривухи согласятся поработать сверхурочно?
— Я думаю, что согласятся. Сэр Луукфи думает, что нет. Сейчас мы выясним, кто из нас прав.
— Если бы здесь была Меламори, дело непременно закончилось бы заключением пари, — улыбнулся я.
— Можешь поспорить со мной, если тебе так уж припекло, — великодушно предложил Джуффин.
— Ну уж нет! Я собирался ставить на вас, а вы наверняка тоже собираетесь ставить на себя. Так что я не совсем понимаю, в чем, собственно, будет заключаться спор…
— Может быть, вы сами изложите им свою просьбу, сэр? — Луукфи нерешительно посмотрел на Джуффина. — Честно говоря, мне немного неловко…
На этих словах бедняга окончательно запутался в складках своего лоохи, так что мне пришлось принимать срочные меры, чтобы предотвратить его падение с лестницы.
— Изложу, изложу, — успокоил его Джуффин. — Я даже честно скажу им, что ты был категорически против этого мероприятия.
— Так любезно с вашей стороны! — обрадовался Луукфи. — Мои отношения с буривухами подразумевают взаимное уважение к привычкам друг друга, и мне не хотелось бы…
— Ну я же сказал: все будет в порядке! — Джуффин взялся за ручку двери, ведущей в Большой архив. — Подождите меня здесь, ребята.
Через пару минут шеф выглянул из Большого архива. Вид у него был самый победоносный.
— Прошу вас, господа. Я же говорил, что наши буривухи все понимают!
Мы поздоровались с буривухами куда более церемонно, чем сделали бы это, доведись нам пожелать хорошего вечера Его Величеству Гуригу VIII. Оно и понятно: наш король все-таки вполне свой парень, а эти маленькие, рассудительные, наделенные совершенной памятью умники — абсолютно непостижимые существа… Правда, божеские почести им полагаются не у нас, в Соединенном Королевстве, а на далеком материке Арварох, но все-таки…
Луукфи сразу же забормотал извинения, мы с Мелифаро знай кланялись да скромно помалкивали, Джуффин терпеливо ждал, когда все эти церемонии закончатся и можно будет приступать к делу.
— Кто из буривухов хранит информацию об обычаях манухов, Луукфи? — наконец спросил он.
— У Тунлипухи хранятся все сведения об обитателях Пустых Земель.
Луукфи подошел к одному из буривухов. Как ему удалось различить его в доброй сотне точно таких же пушистых, большеглазых птиц — вот чего я никогда не пойму, сколько бы разнообразных объяснений этого феномена мне ни пришлось выслушать!
— Расскажи нам все, что ты знаешь о манухах, Тунлипухи, — попросил наш Мастер Хранитель Знаний.
— Нет, не все, милый! — вмешался Джуффин. — Ни в коем случае! Подробная лекция может продолжаться до рассвета, а это не устраивает ни меня, ни тебя, ни твоих товарищей. Тайная магия манухов — вот что нас интересует в первую очередь.
— Хорошо, — важно откликнулся буривух. — Но если вы хотите получить сведения о тайной магии манухов, мне придется начать с краткого исторического курса.
— Разумеется, милый. Рассказывай, как считаешь нужным, — нежно сказал Джуффин.
Когда шеф начинает общаться с буривухами, его просто узнать невозможно. Не язык, а медовый пластырь! Впрочем, им это, кажется, нравится…
— В отличие от остальных народов, населяющих Пустые Земли, племя манухов не относится к исконным обитателям Хонхоны, — начал буривух. — Достоверно известно, что они являются потомками уроженцев материка Уандук, состоявших в Тайной свите короля Мёнина. Сведения, проверить которые мы не можем, сообщают, что они были обитателями Великой Красной пустыни Хмиро. Некоторые источники сообщают, что Мёнин набирал свою Тайную свиту исключительно из жителей зачарованного города Черхавла. Сведениями о Черхавле я, к сожалению, не располагаю. Если вы хотите их получить, вам придется обратиться к Кувану.
— Спасибо, Тунлипухи. Но мы, пожалуй, пока обойдемся без легенды о Черхавле. Только ее нам сейчас не хватало… Продолжай, милый. Каким образом эти удивительные люди оказались в Пустых Землях?
— После исчезновения короля Мёнина его Тайная свита впала в немилость. В первую очередь потому, что они отказывались подчиняться законам, обязательным для всех граждан Соединенного Королевства. К тому же не сумели найти общий язык со свитой нового короля… Не думаю, что вам действительно необходимо знать печальные подробности их изгнания. Факт, что манухам и их семьям пришлось покинуть Ехо, а затем и Угуланд. Пустые Земли понравились этим людям, поскольку там они могли жить по собственным законам. Несколько тысячелетий замкнутой жизни в безлюдных степях превратили манухов в довольно жалкое кочевое племя. От себя я могу добавить, что печальное состояние их дел свидетельствует о том, что манухи подчинили свою жизнь правилам, далеким от совершенства… Впрочем, я не думаю, будто вас действительно интересует мое мнение об этих опустившихся людях.
— Нас интересует твое мнение, милый, — льстиво возразил Джуффин. — Поверь, мы благодарны тебе за то, что ты его высказал… Но если я правильно понял, ты рассказал нам о происхождении манухов для того, чтобы мы уяснили, что корни их магии уходят в древние традиции континента Уандук. Эх!.. По правде сказать, теоретических знаний в этой области мне всегда не хватало. Ну да ладно… Насколько мне известно, даже нынешние обитатели Уандука не очень-то знакомы с таинственными обычаями своих далеких предков. Счастье еще, что немногочисленные обладатели этих опасных секретов не каждый день падают мне на голову… Продолжай, Тунлипухи.
— Учтите, начиная с этого момента мне придется сообщать вам исключительно непроверенную информацию, — предупредила птица. — Не моя вина, что ни один из ваших ученых мужей до сих пор не удосужился отделить реальные факты от причудливых измышлений… Суть состоит в том, что тайные магические обряды манухов вплоть до начала нынешней эпохи были связаны с некими мифическими животными, так называемыми мышами Красной пустыни, которых никто никогда в глаза не видел — кроме самих манухов разумеется. Легенды манухов утверждают, что таинственные мыши прибыли с континента Уандук вместе с их предками. Более того, манухи верят, что именно мыши составляли настоящую Тайную свиту Мёнина, а их предки являлись всего лишь посредниками между королем и этими существами… Во всех легендах фигурирует имя Дорот — так, по утверждению манухов, звали повелителя уандукских мышей. Традиции, связанные с культом Дорота, могут показаться довольно неприглядными: есть сведения, что манухи кормили его телами специально рожденных для этой цели младенцев. За это Дорот делился с их правителями своим могуществом. В частности, предполагается, что манухи могли по своему желанию изменять климат, и даже рельеф местности. Есть версия, что Пустые Земли превратились в равнину по желанию манухов. Им хотелось, чтобы ландшафт их новых владений походил на родину их предков, Красную пустыню Хмиро… манухи никогда не были хорошими воинами, тем не менее никому не удавалось причинить им вред. Если соседи манухов начинали им мешать, они просто исчезали. По крайней мере, этот факт можно считать достоверным. Есть сведения о внезапном исчезновении народа ноугва — приблизительно две тысячи лет назад, — а также довольно многочисленных и воинственных племен нехрехо и шалувех — это случилось всего за шестьсот лет до окончания эпохи орденов…
— Подожди, милый! А как же мои ребята с ними справились, если все так страшно? — удивился я.
— Я предчувствовал, что ты спросишь меня об этом прежде, чем я успею приступить к изложению причин поражения манухов в последней войне, — снисходительно сказал буривух. — Манухи утратили свое могущество задолго до этой войны, приблизительно триста лет назад. Их легенды гласят, что Дорот, этот мифический повелитель мышей Красной пустыни, впал в спячку. Остальные мыши отчасти были съедены манухами, которые надеялись таким образом обрести былое могущество, а отчасти разбежались по степи, поскольку без Дорота они стали тем, чем были с самого начала, — обыкновенными грызунами. Манухи до сих пор не предпринимали попыток разбудить Дорота, поскольку их страх перед его гневом безграничен…
— Хорошо, — кивнул Джуффин. — Ты мне теперь вот что скажи, Тунлипухи: у тебя есть хоть какие-то сведения о том, какими именно событиями сопровождалось исчезновение народа ноугва… и этих, остальных — забыл, как они там назывались!
— Нехрехо и шалувех, — подсказала птица. — Но никаких сведений об их исчезновении у меня нет. Вы же знаете, у нас не принято загружать Большой архив непроверенной информацией. Думаю, мне пришлось запомнить все, что я вам только что рассказал, только потому, что о манухах вообще нет проверенной информации — никакой…
— Что ж, и на том спасибо, — вздохнул Джуффин. — По крайней мере, теперь ясно, в какую сторону плясать! Хорошей ночи умники, спасибо всем. И еще раз прошу прощения за то, что пришлось побеспокоить вас после заката.
— Мы дорожим своими традициями, но не настолько, чтобы не разделять вашего горя, — церемонно сказал буривух.
Большой архив мы покинули в полной растерянности: какие-то мыши, какой-то Дорот и ни единого намека на то, что нам следует делать, чтобы трогательные тряпичные куклы снова стали живыми существами!
— Иди домой, Луукфи, — решил Джуффин. — Ты и так задержался.
— Мне очень жаль, что с вашими дочками случилось такое несчастье, Макс, — печально сказал Луукфи. — Но не отчаивайтесь, может быть, все еще уладится!
Он пошел к выходу, а я ошеломленно уставился ему вслед.
— С какими дочками? — наконец спросил я. Но было поздно: Луукфи уже ушел.
— Можно подумать, ты его первый день знаешь! — рассмеялся Джуффин. — Ну перепутал парень дочек с женами, с кем не бывает!
— Что мы делать-то будем? — спросил Мелифаро. — Вы хоть что-нибудь поняли из рассказа этого пернатого гения, господа?
— Лично я понял все, можешь себе представить! — ехидно усмехнулся Джуффин. — Другое дело, что эти сведения не представляются мне особенно полезными…
— Возможно, у нас есть более осведомленные информаторы, — нерешительно сказал я. — Мои подданные не первый год живут рядом с этими манухами. Кстати, мой генерал — в смысле Барха Бачой — называл их «мышеедами», и все такое…
— Молодец! — обрадовался Джуффин. — Они ведь совсем недавно уехали?
— Сегодня после обеда. К тому же они волокут домой несколько возов со сластями, так что догнать их легче легкого! Я могу отправиться прямо сейчас.
— Не ты, а я, — вмешался Мелифаро. — И не начинай спорить, я тебя умоляю! Не потому, что мне хочется сделать хоть что-то. Хочется, конечно, оно так… Но помимо личных причин существует ряд практических соображений. Когда речь заходит о том, чтобы пойти неведомо куда за головой какого-нибудь полумертвого Магистра, я сам охотно спрячусь за твою спину. Но когда нужно просто допросить парочку свидетелей… Извини, чудовище, но ты «надорвешься», как любил выражаться твой смешной шарообразный друг! Ты задашь им миллион вопросов, получишь миллион обстоятельных ответов, половину из которых тут же забудешь, а вторую половину так отчаянно переврешь, что мне заранее страшно! Ну а потом выяснится, что ты так и не спросил о самом главном, и тебе придется снова отправляться в путь…
— Полностью с тобой согласен, — улыбнулся я. — Как бы только сделать, чтобы эти милые ребята поняли, что тебя надо слушаться? Может быть, просто поедем вместе?
— А что, это идея! Мне как раз настолько хреново, что даже долгая поездка в твоем обществе покажется вполне сносной…
— Обойдетесь, — неожиданно сказал Джуффин. — Извините, мальчики, но не будет вам совместной прогулки с пикником. Поезжай сам, сэр Мелифаро. У Макса найдется пара-тройка других дел здесь, в Ехо. Кроме того, ему просто по чину не положено гоняться по пригородным дорогам за своими подданными. Боюсь, ребята будут шокированы таким легкомысленным поведением венценосной особы. И вообще, не нужно придумывать какие-то дополнительные проблемы, мы вполне можем позволить себе ограничиться реально существующими… Просто напиши им записку, Макс. Твой военачальник умеет читать или я ошибаюсь?
— Умеет. Вы правы, сейчас я им напишу. Только давайте закажем что-нибудь в «Обжоре», ладно? У меня есть дурная привычка сочетать литературное творчество с пищеварением еще с тех пор, когда я был начинающим поэтом и писал всякие мрачные глупости. Предпочтительно о смерти, на худой конец — о несчастной любви. Но непременно на кухне, упихав за щеку кусок маминого пирога…
— Прекрасная традиция, — одобрил Джуффин. — Что именно может заменить тебе мамин пирог, ты уже решил?
Потом я полчаса сочинял письмо Бархе Бачою. Это оказалось нелегко. Гораздо труднее, чем писать стихи «о смерти и любви». Я понимал, что мой генерал вряд ли является любителем чтения для удовольствия, поэтому старался выражаться коротко и ясно. В конце концов письмо было готово и даже одобрено Джуффином. Правда, шеф слишком великодушен, чтобы стать успешным литературным критиком. Бывший наемный убийца, без серьезного гуманитарного образования — что с него возьмешь…
— Надеюсь, я догоню их еще до рассвета, — сказал Мелифаро, принимая письмо. — И пришлю вам зов, как только что-нибудь разузнаю… Макс, как я должен представиться твоим подданным, чтобы они испытали священный трепет?
— Скажешь им, что ты мой любимый раб!
Я все еще надеялся, что сумею отвлечь его от черных мыслей. Не рассмешить, так хоть разозлить. И то, как говорится, хлеб.
— Знаешь, сейчас я готов сказать им, что я — твой любимый ночной горшок, лишь бы выяснилось, что эти смешные ребята действительно могут нам помочь, — вздохнул Мелифаро. — Ладно, сам что-нибудь придумаю… Хорошей ночи, господа.
Он поднялся со стула и стремительно вышел из кабинета. Я посмотрел ему вслед, потом обернулся к Джуффину.
— Плохая история, — шеф как бы подвел итог всему происшедшему. — Хорошо, что хоть ты сам не стал копаться в этих грешных трофеях! Пока что я не очень себе представляю, что мы можем сделать для бедных девочек… и для всех остальных заодно.
— Что-то наверняка можем, — я сам удивился собственной уверенности. — Не знаю, что именно, но… Там, в Мохнатом Доме, ощущается чье-то чужое присутствие. Я абсолютно уверен, что там был еще кто-то! Особенно в подвале: мне там очень не понравилось. Я даже не решился поискать след этого «чужого». Честно говоря, испугался, что мы с Мелифаро тоже можем превратиться в куклы, в любую минуту. Но ведь мы с вами все-таки можем поехать туда и поискать этот след, а потом…
— Не надо, — твердо сказал Джуффин. — Пока не надо. Если уж у тебя было чувство, что вы тоже можете превратиться в игрушки, значит, так оно и есть. Мнительностью ты у нас не страдаешь, зато настоящую опасность задницей чуешь, что бы ты сам по этому поводу ни думал. Поэтому не будем торопиться. Лучше потерять кучу времени, чем себя… Я заеду туда по дороге домой, но один. Может быть, что-нибудь пойму, может быть — нет, но ни на чей след я тоже становиться не собираюсь. Не раньше, чем мы получим хоть какие-нибудь известия от Мелифаро. Потом будет видно… Сейчас приедет Кофа, мы с ним договорились, что сегодня он подежурит, а ты отправляйся домой. И никакой самодеятельности, ладно?
— С удовольствием!.. — Я, признаться, очень удивился. — Но вы говорили Мелифаро, будто для меня здесь найдутся какие-то дела?
— Может быть, и найдутся. Сейчас можно ждать чего угодно, — вздохнул Джуффин. — В любой момент сюда может прибежать какой-нибудь несчастный, с криком, что все его домочадцы тоже превратились в эти грешные игрушки. А кроме того… Знаешь, если честно, я хочу, чтобы ты провел еще один хороший вечер дома. Может статься, следующую такую возможность ты получишь очень нескоро. Если у нас будет хоть один шанс распутать эту дрянную, таинственную историю, действовать придется именно тебе.
— Потому что все это случилось из-за подарков, которые привезли мои подданные?
— Да нет, Макс! — неожиданно рассмеялся шеф. — Если уж руководствоваться такой логикой, тогда расхлебывать эту кашу должны мы с Гуригом — мы же ее и заварили!
— Тогда почему?
Джуффин пожал плечами. Несколько секунд он раздумывал, потом легкомысленно махнул рукой.
— Сам пока не знаю. Считай, что я просто поделился с тобой своим предчувствием.
— Ладно. В любом случае мне очень нравится ваше предложение. Просто один хороший вечер дома — именно то, о чем я и мечтать не смел!
— Ну вот видишь, как все удачно складывается! А теперь брысь из моего кабинета. Видеть тебя больше не могу. И никто тебя не может видеть, «плохой человек»! Разве что одна прекрасная леди — вот и отправляйся к ней.
— С удовольствием. Только… Вы пришлете мне зов после того, как прогуляетесь по Мохнатому Дому? Я еще долго не засну.
— Догадываюсь, — усмехнулся он. — Разумеется, я тебе сразу же все расскажу, если будет что рассказывать.
Все, казалось бы, было ясно, но я почему-то никак не мог заставить себя развернуться и уйти.
— Джуффин, если уж даже вы не знаете, что случилось с девочками и слугами… Может быть, вы просто спросите у Мабы Калоха? — нерешительно предложил я.
— Может быть. Но всему свое время. Если я приду к Мабе прямо сейчас, он ужасно обрадуется, угостит меня какой-нибудь потусторонней дрянью и отправит домой, облагодетельствовав дружеским советом не беспокоить его драгоценную персону по пустякам. Можно подумать, ты его не знаешь! И потом… Честно говоря, я сомневаюсь, что Маба действительно сможет нам помочь на этот раз. Если уж речь идет о людях, чьи предки составляли Тайную свиту короля Мёнина… Знаешь, Макс, нам с Мабой, пожалуй, нечего противопоставить их дрянным древним тайнам.
— А леди Сотофа? Иногда она преподносит такие сюрпризы!..
— Не думаю. Но мы попробуем, если будет нужно. Мы все перепробуем, можешь мне поверить! Иди домой, ладно? Мне надо немного побыть одному. Это мой единственный шанс спокойно подумать. И не только подумать…
— Извините. Топчусь тут, даю вам какие-то дурацкие советы… Разумеется, вы и без меня догадались бы поговорить с Мабой.
— Да, уж догадался бы, пожалуй! Я вообще довольно догадливый парень, — рассмеялся Джуффин. — А как, по-твоему, я выкручивался в течение целых семисот лет, пока в моей жизни наконец-то не появился такой гениальный советчик, как ты?
Хорошее — насколько оно вообще могло быть хорошим, с учетом сложившихся обстоятельств, — настроение шефа помогло мне кое-как справиться с собственным. По крайней мере, когда я нырнул в мягкий полумрак «Армстронга и Эллы», мне не пришлось отворачиваться от Теххи, чтобы не испугать ее своей скорбной рожей. Тем не менее она меня сразу раскусила.
— Все плохо, да? — сочувственно спросила она.
— Ох, а я-то надеялся, что это уже не очень заметно!.. Знаешь, все действительно довольно паршиво. Я даже планировал повеситься в уборной, но в последний момент изменил планы на вечер… Где эта твоя мифическая помощница?
— Почему «мифическая»? Она очень даже настоящая, — хихикнула Теххи. — Настолько настоящая, что ненадолго отлучилась — не куда-нибудь, а именно в уборную. Хвала магистрам, что ты там не повесился, неловко получилось бы!
— Я до сих пор не верю в существование этой женщины, — упрямо возразил я. — Ты уже давно говоришь, что наняла ее специально для того, чтобы она работала по вечерам вместо тебя. Но я все время застаю тебя в полном одиночестве, да еще и за работой… Ты уверена, что она — не плод твоего воображения?
— Просто она тебя боится до потери сознания, как все нормальные люди. Мне даже приходится приплачивать ей, за «риск», — рассмеялась Теххи. — Но бедняжка все равно старается спрятаться при твоем приближении…
— Да? Ну вот и замечательно. Джуффин строго-настрого велел мне хорошо провести вечер. Ослушаться его приказа абсолютно невозможно. Ты же знаешь, как я боюсь шефа!
— Знаю. Стоит тебе его увидеть, ты тут же громко кричишь и теряешь сознание, — кивнула Теххи. — Но при чем тут моя помощница? Ей придется раздеться догола и плясать на столе? Тебе требуется что-то в таком роде, чтобы хорошо провести вечер, я правильно понимаю?
— Ты почти угадала. Правда, раздеться придется не ей, а тебе, и не прямо сейчас, а после того, как мы где-нибудь поужинаем и я вывалю на тебя все свои проблемы. Именно так я и представляю себе хороший вечер. Ужасно банально, правда? Зато плясать на столе не обязательно, у меня не настолько утонченные вкусы… А что касается твоей помощницы, эта милая леди должна просто стоять за стойкой и старательно делать вид, что она здесь работает, — вот и все. Правда, я здорово придумал?
— Правда. Можешь себе представить, я как раз ужасно хочу что-нибудь съесть, а потом — непременно раздеться. Видеть ее уже не могу, эту свою одежду. Надоела!
Мы действительно отлично провели остаток вечера: отправились поужинать в «Трехрогую луну». Я уже давно выяснил, что в этом замечательном поэтическом клубе посетителям предоставляется не только чудесная возможность отдавить ногу какому-нибудь живому литературному гению, но и отличная кухня.
До новолуния было еще далеко, так что никакими поэтическими турнирами сегодня и не пахло. Зато мы оказались в окружении дюжины ребят с приятными лицами и чудесной сумасшедшинкой в глубине глаз — что может быть лучше! Некоторые завсегдатаи уже привыкли к моей роже и приветливо здоровались со мной.
Одним словом, обстановка в «Трехрогой луне» весьма благоприятствовала элегическому повествованию о дрянных событиях, которые почему-то решили с нами случиться. В этих стенах моя история напоминала отчаянную попытку юного выдумщика поразить свою девушку сюжетом очередной фантастической поэмы. Еще немного — и я сам перестал бы верить собственному рассказу.
— Плохая история.
Теххи сказала это в точности как Джуффин: спокойно, без эмоций. Словно бы просто подвела краткий итог моему длинному рассказу.
— Да уж, не совсем то, о чем приятно поболтать за ужином, — вздохнул я. — Знаешь, кроме всего… Я чувствую себя виноватым, как это ни глупо. Дескать, мог бы принять меры предосторожности: взглянуть на эти грешные тюки, почуять неладное, запретить девчонкам их распаковывать. Так нет же, пустил все на самотек!.. Ну и, кроме всего, расхлебывать эту кашу предстоит, как мы с тобой понимаем, именно мне. Даже если завтра выяснится, что у нас по-прежнему нет подходящей ложки. Так что… Хорошо, что у нас с тобой есть этот вечер. Честно говоря, таких омерзительных предчувствий, как сегодня, у меня уже давно не было.
— Ну, не так все страшно, — мягко сказала Теххи. — Ничего с тобой не случится, Макс… Ничего такого, с чем ты не мог бы справиться, по крайней мере. Со всеми остальными — очень даже может быть, но не с тобой, можешь мне поверить!
— Это хорошая новость, — улыбнулся я. — А откуда такие сведения?
— Отсюда, — Теххи постучала костяшками пальцев по своей груди. — Самый надежный источник информации!
Зов Джуффина настиг меня, когда мы ехали домой. Мне даже пришлось остановить амобилер: Безмолвная речь требует всего моего внимания, без остатка, поэтому я вполне мог врезаться в какой-нибудь фонарный столб или свернуть на тротуар, доказав немногочисленным прохожим, что я представляю собой серьезную опасность для жизни окружающих, даже в нерабочее время.
«Я два часа гулял по твоей резиденции, — сообщил шеф. — Ты правильно сделал, что не попытался взгромоздиться на чей-нибудь след. Если бы ты нашел след твари, которая там порезвилась, я бы тоже обзавелся любимой игрушкой, из тех, что можно таскать за пазухой, чтобы было не так одиноко…»
«Так мы с Мелифаро действительно могли превратиться в куклы? — ужаснулся я. — То есть у меня был не приступ паранойи, а нормальное человеческое предчувствие?»
«Ну, насчет „нормального“ и „человеческого“ я бы не очень-то распинался… Но предчувствие тебя не обмануло. Правда, счастливая возможность продолжить свое существование в виде плюшевого симпатяги светила только тебе. Все-таки наш Мелифаро — не Мастер Преследования и никогда им не будет. Чтобы стать маленьким и пушистым, ему потребовалась бы личная встреча с этой неведомой тварью…»
«А как же мы будем искать это существо, если мне нельзя становиться на его след? Оно же небось уже забилось в какой-нибудь темный угол…»
«Об этом не беспокойся. Его след обладает такой убойной силой, что я могу различить его запах. Он здорово похож на обыкновенный запах безумия и еще на запах дикого животного, совсем чуть-чуть… Собственно говоря, сейчас я как раз собираюсь повторить маршрут нашего неизвестного друга. Поэтому постарайся спать не очень крепко: мне в любой момент может понадобиться твоя помощь».
«Может быть, мне следует присоединиться к вам прямо сейчас?»
«Пока не стоит. Я не уверен, что ты мне так уж нужен… Я вообще ни в чем сейчас не уверен. И честно говоря, я не хочу, чтобы твоя девушка выцарапала мне глаза. Сейчас не совсем подходящее время, чтобы ссориться с такой грозной леди. Вот разберемся с сувениром от твоих друзей манухов, тогда — другое дело!»
«Я ей передам ваши слова. Думаю, это наилучший комплимент, как раз для Теххи. Хорошей вам охоты, Джуффин».
«Спасибо, — серьезно отозвался он. — Очень своевременное пожелание!»
Следующий «сеанс связи» с шефом состоялся еще часа через два. Я как раз начал было прикидывать: стоит мне засыпать или можно еще немного повременить с этим удовольствием. Зов Джуффина оказался лучшим ответом на этот актуальный вопрос.
«Приезжай в замок Рулх, Макс. Так, чтобы камни из-под колес летели. Мне нужен твой Смертный шар: мои тут не годятся. Охрана предупреждена, так что тебя встретят и проводят ко мне».
«Ладно, еду», — отозвался я, выскакивая из-под одеяла с такой скоростью, словно подо мною внезапно загорелась кровать.
— Макс, даже если Мир уже рушится, это еще не значит, что ты должен надевать мою скабу, да еще и наизнанку, — рассудительно заметила Теххи.
— Твоя правда, — виновато вздохнул я. — Помогла бы, что ли… Я окончательно запутался в этих грешных тряпках!
На фоне этих мелких бытовых проблем наше прощание вышло таким легким — я сам удивился! Вообще-то, под влиянием настойчиво грызущих меня дурных предчувствий я вполне мог бы закатить какую-нибудь патетическую сцену, но обошлось…
Я несся по городу как сумасшедший. Путь из Нового города до ворот замка Рулх отнял у меня всего несколько минут. Прекрасный, просто замечательный результат, но мне тогда казалось, что я растранжирил вечность.
Высоченный здоровяк в роскошном узорчатом лоохи дворцового стражника молча поклонился и жестом предложил мне следовать за ним. Стражникам не рекомендуется вступать в беседы с королевскими гостями, если в этом нет экстренной необходимости. Честно говоря, такого рода ограничения до сих пор немного действуют мне на нервы. Впрочем, мое мнение на сей счет вряд ли кого-нибудь интересовало. Поэтому я молча затопал вслед за этим громилой — а что мне еще оставалось?!
По крайней мере, на сей раз дело, хвала магистрам, обошлось без паланкинов. Так что мне выпала честь осквернить своими сапогами зеркальные полы извилистых коридоров замка Рулх. Незабываемое впечатление!
Джуффин обнаружился в огромном, ярко освещенном зале, стены которого были увешаны какими-то причудливыми предметами. Мое пылкое воображение вполне допускало, что эти штуки могут оказаться каким-нибудь старинным оружием, но полной уверенности на сей счет у меня не было.
— Ты очень быстро приехал, Макс, — печально сказал шеф. — Но все равно поздно. Эта тварь благополучно сбежала.
— Сбежала?! От вас? — изумленно переспросил я. — Что, и такое бывает?
— Ага, — подтвердил Джуффин. — И я еще легко отделался! В такую переделку я уже давно не попадал. Еще немного, и вы с Мелифаро получили бы прекрасную возможность пополнить свою сентиментальную коллекцию мягких игрушек… В жизни не видел ничего подобного: какая-то дрянная мышь — и такое могущество! Не удивительно, что замок Рулх ее пропустил. Вообще-то существу с недобрыми намерениями довольно трудно сюда проникнуть… А уж намерения у этой мышки были самые что ни на есть недобрые, можешь мне поверить!
— Так это была мышь? — Я ушам своим не верил.
— Представь себе, именно мышь. Очень крупная и довольно уродливая, с огромной головой. Невероятное существо: в его распоряжении всего несколько странных фокусов, зато даже мне почти нечего им противопоставить. Легче просто уничтожить Мир, а потом создать новый, где вообще не будет никаких мышей — ни могущественных, ни обыкновенных!
— А куда она сбежала? Она же теперь такого наворотит! — ужаснулся я.
— Да нет, пожалуй, не наворотит. Во всяком случае, не сейчас. Мышь скрылась от меня на Темной Стороне — и это самое странное! Замок Рулх, видишь ли, особое место. Отсюда попросту невозможно уйти на Темную Сторону… Ну, почти невозможно. По крайней мере, я не смог последовать за этим существом. Но ты наверняка сможешь. Наш единственный и неповторимый Вершитель, король Мёнин, строил замок Рулх руководствуясь исключительно соображениями собственного комфорта. Уж он-то мог уходить отсюда в любое время, куда ему заблагорассудится, в том числе и на Темную Сторону… Если это удавалось одному Вершителю, значит, получится и у другого.
— Намекаете, что мне пора приступать к работе? — невесело усмехнулся я. — Пойти неведомо куда, натворить там всяческих непостижимых глупостей и при этом остаться в сухих штанах?
— Совершенно верно. Рад, что ты столь четко представляешь себе круг своих обязанностей. Но это не значит, что ты должен немедленно бросаться в погоню за этой грешной мышью. Спешка к добру не приведет. Я вот спешил сюда сломя голову и теперь мы имеем роскошную проблему, которой вполне могло бы и не быть. Во-первых, мы должны дождаться известий от Мелифаро и послушать все, что он сможет нам рассказать. А во-вторых, нам с тобой следует хорошо подумать… И еще — увидеть парочку нужных снов. Собственно, это — самое главное.
— Снов, говорите? Звучит заманчиво… Джуффин, а почему эта мышь приперлась в замок Рулх? Что, она хотела заколдовать короля?
— Да нет, не думаю. Скорее всего, мышь просто искала тебя… Видишь ли, невероятное могущество не мешает этому существу весьма примитивно мыслить. Кроме того, мышь не смогла обнаружить в Мохнатом Доме твои следы — у нее скверное чутье, а ты к тому же довольно редко туда заходишь… Как я понимаю, мышь решила, что царя следует искать в самом большом дворце. О существовании Его Величества Гурига VIII наша зверушка вряд ли догадывается. Эта могущественная тварь вела себя как самый обыкновенный неграмотный кочевник…
— А кстати, она успела еще кого-нибудь превратить в куклу? — поинтересовался я.
— К сожалению, успела. С того момента, как я пришел сюда по запаху ее следа и потребовал немедленно обыскать замок, нашли сорок шесть кукол. В основном слуги, несколько стражников, пятеро сановников… Впрочем, могло быть гораздо хуже! Счастье, что сам Гуриг с утра отправился осматривать свою летнюю резиденцию и был так доволен произведенными там переменами, что решил остаться в замке Анмокари до конца лета. Так что большая часть его свиты тоже перебралась туда, сразу после обеда… Пошли отсюда, Макс.
— А если эта мышь вернется с Темной Стороны и захочет продолжить охоту? — нерешительно спросил я.
— О, это было бы не так уж плохо! — мечтательно вздохнул Джуффин. — Ни щелей, ни окон здесь нет, а я уже наложил заклятия на все двери, каковые обнаружил в этой комнате, кроме той, через которую ты сюда зашел, разумеется. Сейчас и с ней разберемся. Ни одному живому существу до сих пор не удавалось воспользоваться дверью, которой я шепнул несколько ласковых слов… Впрочем, не думаю, что эта тварь захочет вернуться: все-таки я ее здорово напугал!
— Могу себе представить! — улыбнулся я, направляясь к выходу.
Джуффин ненадолго задержался в коридоре — накладывал на дверь свое фирменное заклятие, как я понимаю. Он догнал меня уже во дворе замка, положил на плечо тяжелую горячую руку. Я подумал, что в зимнее время шефа вполне можно использовать в качестве комнатного обогревателя, и невольно улыбнулся.
— Нам с тобой придется переночевать в Доме у Моста, сэр Макс, так что отправь к вурдалакам все мечты о своем любимом одеяле! Ничего не попишешь: для таких сновидений, которые предстоят нам с тобой сегодня, даже моя собственная спальня не очень-то годится…
— Судя по вашему тону, мы влипли, как еще никогда не влипали! — нерешительно сказал я.
— Очень может быть. Я и сам пока не знаю, — вздохнул Джуффин. — Знаешь, я думаю, что эта грешная мышь действительно когда-то была предводителем Тайной свиты Мёнина. Я хочу сказать, что нас любезно навестило это существо из легенды — как его там звали?
— Дорот?
— Ага, кажется, так. Пришел специально для того, чтобы сообщить сэру Луукфи и нашим буривухам, что информация о тайных обрядах манухов, которая хранится в Большом архиве, отныне может считаться проверенной… Эта версия объясняет все: и могущество этого существа, корни которого уходят в забытые, древние тайны материка Уандук, и даже его бегство на Темную Сторону замка Рулх. Наверняка ему не раз приходилось проделывать этот фокус, когда оно сопровождало Мёнина в составе его Тайной свиты… Наш легендарный король обожал окружать себя опасными игрушками: все вы, Вершители, с придурью!
— Ничего подобного! — Я надеялся, что вполне достоверно имитирую праведный гнев. — Не знаю, какой там был диагноз у вашего короля Мёнина, а лично у меня нет никакой «придури»!
— Ты действительно так думаешь? Ну спасибо, парень, ты меня все-таки рассмешил! — Джуффин хохотал так, что листья с деревьев сыпались.
— А я сказал что-то смешное? — вздохнул я. — Ну ладно, хоть какая-то от меня польза…
Стоило нам зайти в коридор Управления Полного Порядка, мое настроение начало исправляться. Условный рефлекс, конечно, зато весьма полезный, надо отдать ему должное!
— В нашем кабинете сейчас слишком хорошо, — задумчиво сказал Джуффин. — Там сидит Кофа, стол наверняка ломится от вкусной еды — идиллия… А нам нужно поговорить в более мрачной обстановке. Не хочу, чтобы ты набил рот какой-нибудь дрянью и благодушно кивал головой на все, что я тебе скажу. Мне нужно все твое внимание, в кои-то веки…
— Тогда нам следует пойти в кабинет сэра Шурфа, — предложил я. — Во-первых, его стены так привыкли к угрюмой физиономии своего обитателя, что мне поневоле придется изобразить на своем лице нечто соответствующее. А во-вторых, там всего один стул, который займете вы. Вряд ли я смогу оставаться таким уж благодушным сидя на жестком полу!
— Ну, положим, ты вполне можешь присесть на подоконник… Но сама идея мне нравится.
В кабинете Лонли-Локли было темно. Мы с Джуффином единодушно решили, что нас это вполне устраивает. Он уселся на единственный жесткий стул, в полном соответствии с моим предсказанием, а я взгромоздился на письменный стол — чудовищное кощунство!
— Только не говорите Шурфу, что я здесь сидел! — заговорщическим шепотом попросил я. — Однажды он уже меня убивал, и нам обоим не слишком понравилось…
— Да ну, какая ерунда! — рассеянно возразил Джуффин. — Парень и сам не дурак посидеть на этом столе.
Я вспомнил наши с Шурфом посиделки на дереве и решил, что шеф прав. Сэр Лонли-Локли вряд ли был бы шокирован, застав мою задницу на своем письменном столе. Но вот если я заберусь туда с ногами…
— Ну что, какие страшные тайны вы собираетесь на меня вывалить? — бодро спросил я.
Джуффин задумчиво молчал, ритмично барабаня по столу. Сначала его музицирование слегка действовало мне на нервы, но потом я внезапно успокоился — понял вдруг, что шеф отбивает этот рваный ритм не потому что нервничает, а специально для того, чтобы помочь мне сосредоточиться. Это действовало — и еще как!
— Ну вот, другое дело, — удовлетворенно сказал он через несколько минут. — Теперь я, пожалуй, действительно вывалю на тебя пару-тройку тайн, страшных и не слишком. Вот тебе первая, смотри.
Джуффин встал со стула, подошел к открытому окну и поднял правую руку. Через несколько секунд его ладонь начала мерцать каким-то особенным теплым светом, немного похожим на оранжевый свет уличных фонарей. И тогда он совершил удивительно красивое, плавное круговое движение кистью руки. Я даже моргнуть не решался, но все-таки упустил момент, когда теплое оранжевое сияние успело померкнуть. А еще мгновение спустя понял, что на руку шефа уже надета шляпа. Самая обыкновенная серая шляпа, каких здесь, в Ехо, не носит никто, кроме Его Величества Гурига VIII — считается, что это и есть его корона.
— Узнаешь, Макс? Шляпа короля Мёнина. Ты сам мне ее отдал, помнишь?
— Помню… Но эту шляпу мне подарил один славный тип по имени Рон, — нерешительно возразил я. — Каким образом она могла оказаться шляпой вашего короля, который и жил-то Магистры знают сколько тысячелетий назад?
— Ну, не так уж давно, не преувеличивай! С тех пор, как исчез Мёнин, прошло всего три тысячи лет. Можешь не сомневаться — это именно его шляпа, я уже не единожды в этом убеждался… А теперь наконец дай мне перейти к делу.
— В смысле — заткнуться? Запросто!.. Вы ведь не просто так извлекли эту шляпу невесть откуда?
— Вот именно. Возьми ее. Пока просто возьми, не вздумай надевать на голову — еще рано. А теперь слушай меня совсем внимательно, ладно?
Я молча кивнул. Мне почему-то стало здорово не по себе, словно бы шеф вполне мог приветливо улыбнуться и сообщить: «Знаешь, вообще-то, мы здесь едим таких, как ты. Именно поэтому я в свое время пригласил тебя немного у нас пожить. Так что съем-ка я тебя прямо сегодня, пока меня не опередила леди Теххи — у нее небось давно слюнки текут…»
Я помотал головой, чтобы избавиться от дурацкого наваждения, и смущенно покосился на Джуффина: за ним водится ужасная привычка быть в курсе всех безобразий, которые творятся у меня в голове. А на сей раз как-то совсем уж нехорошо получилось. Неловко…
— Тебе не нужно так виновато моргать, Макс, — Джуффин оставался удивительно серьезным. — Очень хорошо, что тебя посещают и такие опасения: самый безумный вымысел в любой момент может оказаться единственной реальностью, оставшейся в твоем распоряжении. По правде говоря, ты даже обязан брать в расчет такую возможность. И многие другие, гораздо худшие… Всегда помнить о них и все равно любить этот прекрасный Мир и нас — загадочных незнакомцев, которые тебя окружают. Любить, несмотря ни на что!
Я снова молча кивнул. Кажется, я временно лишился дара речи, но зато очень хорошо понял, что имел в виду Джуффин. И с удивлением осознал, что действительно вполне способен «любить, несмотря ни на что»… А я-то думал, что хорошо себя знаю!
— Славно, — улыбнулся Джуффин. — С лирическим отступлением мы покончили. Вижу, что ты готов слушать меня дальше.
Мне только и оставалось, что опять кивнуть. Хвала магистрам, на сей раз мускульное усилие не сопровождалось аномальными мыслительными явлениями в бедной моей голове. Очевидно, теперь я действительно был готов слушать.
— Как ты уже понял, мы основательно влипли. Не так мы с тобой, как твои девочки… Ну и конечно, все остальные бедняги, которым посчастливилось оказаться на пути этой грешной мыши. Но поскольку речь идет о существе, которое было призвано на службу королем Мёнином, у нас с тобой есть небольшой шанс получить помощь от самого Мёнина. В отличие от всех остальных людей, Вершители несут ответственность за свои поступки даже за порогом…
Я вопросительно поднял брови. Джуффин покачал головой: дескать, не спеши, сейчас все поймешь.
— Ты ведь еще не знаешь о «Сне Мёнина». Довольно сложный фокус, но я с этим неплохо справляюсь… «Сон Мёнина» дает сновидцу возможность отправиться в некое особенное место, где можно назначить встречу Тени любого человека: живого, мертвого, заблудившегося в другой Вселенной — не имеет значения! Кстати, именно там я нашел твою собственную Тень, когда тебе срочно понадобилось обзавестись новым сердцем. Между прочим, считается, что в «Сон Мёнина» следует уходить из подземелья. Якобы чем глубже заберешься, тем легче уйти… Но в тот вечер мне удалось отправиться на свидание с твоей Тенью прямо из комнаты леди Теххи, на втором этаже, что лишний раз доказывает — все возможно, когда тебя припрут к стенке! Но сегодня мы не станем экспериментировать. Зачем? В нашем распоряжении сколько угодно прекрасных подземелий… Забавно получается: именно Мёнин разыскал в старинных рукописях упоминания об этом позабытом пути древних магов и первым его опробовал. А теперь мы с тобой собираемся побеспокоить его собственную Тень… Не удивлюсь, если окажется, что мы с тобой — первые!
— Как это? — Я так удивился, что даже дар речи обрел. — Вы хотите сказать, что ни один из ваших безумных Магистров до сих пор не пытался?..
— Все может быть. Но я, знаешь ли, сомневаюсь. Тень короля Мёнина — тайна, которая сама себя охраняет. Почему-то считается, что встреча с его Тенью — не самое приятное событие в жизни любого охотника за чудесами. Думаю, это чистой воды суеверие, хотя… В общем, я должен предупредить тебя, Макс: на этот раз я сам толком не знаю, в какую историю собираюсь тебя затащить. Я бы с удовольствием отправил тебя домой и проделал бы этот фокус самостоятельно, но я почти уверен, что Тень Мёнина скорее согласится общаться с тобой, чем со мной. Вам легче найти общий язык.
— Потому, что я — тоже Вершитель? — упавшим голосом спросил я.
— Совершенно верно, — кивнул Джуффин. — Именно поэтому. И еще потому, что одно из твоих сердец принадлежит твоей Тени. Тоже повод для взаимных симпатий… Знаешь, Макс, если честно, я предпочел бы втянуть тебя в эту авантюру без предварительных лекций, ничего не объясняя заранее, просто положившись на удачу. Но сейчас мне нужно твое согласие. Даже больше чем согласие. Мне нужно, чтобы ты
— Вы — крупнейший поставщик приключений на мою задницу и сами знаете, что меня не требуется долго уговаривать, — улыбнулся я. — Не могу сказать, будто мне так уж сильно этого хочется, поскольку в настоящий момент мне хочется только домой — и хвала магистрам, что хоть не к маме!.. Но вы меня зацепили: мне стало интересно, что это за «Сон Мёнина» такой? И вообще, до сегодняшнего дня я и надеяться не смел, что когда-нибудь увижу этого вашего короля!
— Не его самого, а его Тень, — поправил Джуффин.
— А разве это не одно и то же, по большому счету?
Шеф покачал головой.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, упоминая этот самый «большой счет», но всякая Тень разительно отличается от своего владельца… Самое забавное, что они тоже считают нас своими Тенями. И, по чести говоря, неизвестно, кто тут прав…
— Ладно, Тень — так Тень! — согласился я. — В любом случае кто я такой, чтобы отказываться от тайны, которая не поленилась лично заявиться по мою душу!
— Время от времени тебе удается здорово меня озадачить, — признал Джуффин. — Я-то был уверен, что это мне придется говорить нечто в таком духе… Тем лучше. Подожди меня, я сейчас вернусь.
Он вышел из кабинета, а я уставился в оранжевую мглу фонарей за окном. Мне не хотелось ни размышлять над странными россказнями шефа, ни обдумывать симптомы собственного безумия, которое с некоторых пор нашептывает мне, что ради обещанных тайн можно и голову в петлю сунуть — оно, дескать, того стоит! Зачем забивать голову всякой ерундой, когда можно смотреть в окно, на мелкие камушки мостовой улицы Медных Горшков? А еще можно поднять глаза и увидеть зеленоватый диск ущербной луны на чернильном небе, нежное зарево над городом и две бледных звезды в облачной прорехе. Следует хорошенько запомнить, как выглядит этот прекрасный и все еще незнакомый Мир — кто знает, можно ли будет вернуться?..
— Идем вниз, Макс. И не забудь взять шляпу.
Джуффин вошел так тихо, что я поначалу принял было его слова за собственную мысль — одинокую и потому очень четкую, хоть руками ее трогай. Потом обернулся и увидел светлый силуэт в дверном проеме.
— Черт, вы похожи на привидение!
— А может статься, я — оно и есть, — лукаво отозвался шеф.
Мы долго спускались вниз. Со временем я выяснил, что число подземных этажей под Управлением Полного Порядка стремится к бесконечности. Теперь я и сам не могу понять, каким образом мне удавалось чуть ли не три года пребывать в полной уверенности, что внизу нет ничего, кроме уютных, обжитых туалетных комнат!
Наконец наше путешествие по лестницам плавно перешло в непродолжительную прогулку по темному коридору, в финале которой Джуффин занялся продолжительными манипуляциями с какой-то маленькой дверцей.
— Проползай, Макс, — гостеприимно предложил он после того, как дверь распахнулась с тихим протестующим скрипом. — Формально это помещение принадлежит уже не нам, а ордену Семилистника, как и все подземелья, прорытые под Хуроном. Получасовая прогулка по этому коридору привела бы нас в приемную самого Магистра Нуфлина… Знаешь, иногда мне кажется, что он нарочно приказал сделать эту грешную дверь такой маленькой, только для того чтобы длинные ребята, вроде нас с тобой, имели на одну проблему больше. Пустячок, а приятно!
— Думаете, он настолько страшный человек? — рассмеялся я.
— О, я не думаю, — я знаю!
Джуффин запер за нами дверь, а я наконец огляделся. Мы находились в очень маленькой комнате. Пять-шесть квадратных метров, никак не больше. Здесь, в Ехо, где размеры самых скромных квартир можно сравнить разве только со школьным спортзалом, эта комната была слишком мала даже для уборной.
— Надеюсь, ты спокойно относишься к тесным помещениям? — спросил Джуффин. — Вообще-то, некоторым здесь становится плохо… Но эта каморка — самое лучшее место для того, чтобы уходить в «Сон Мёнина».
— Ничего, — улыбнулся я. — Если мне и станет плохо, то, во всяком случае, не от размеров комнаты!
— Вот и хорошо. Видишь, в углу лежит стопка одеял? Возьми, сколько понадобится, и постарайся устроиться поудобнее.
— С удовольствием! — сказал я, принимаясь рыться в ворохе толстых меховых полотнищ. — Не знаю уж, что за сон вы мне приготовили, но бодрствовать становится все труднее.
— Только сними тюрбан, — велел Джуффин. — И надень шляпу. Тот, кто собирается уйти в «Сон Мёнина», должен иметь при себе вещь, когда-то принадлежавшую тому человеку, чью Тень он намерен отыскать.
— А вы взяли себе его меч, да? Вы ведь за ним и ходили, готов спорить! Как вовремя этот пьяный эльф его вам приволок, с ума сойти можно!
— Эльфы всегда все делают вовремя. Так уж они устроены, тут даже пьянство бессильно что-либо изменить!
Я соорудил из одеял довольно уютное гнездышко. Улегся, свернулся клубочком и понял, что мне очень нравится в этой берлоге. Маленькая комнатка, низкий потолок, очень свежий воздух — непонятно, откуда он мог взяться в подземелье, но здесь пахло как в парке после дождя — все это дарило спокойствие и умиротворение. Я и представить себе не мог, что так бывает!
Джуффин уселся прямо на пол, прислонившись спиной к стене. У него на коленях действительно тускло поблескивал меч. Судя по всему, шеф уже успел привести его в порядок: давешняя ржавая железяка превратилась в изумительный экземпляр старинного оружия, выкованный из светлого зеленоватого металла. Мне еще никогда не доводилось видеть ничего похожего.
— Я что-то еще должен делать? — спросил я, нахлобучив на голову серую шляпу моего случайного нью-йоркского знакомца Рона.
— Ничего. Просто закрой глаза и позволь сонливости одолеть тебя. Все случится само собой, будь спокоен.
Я послушно закрыл глаза. Сон навалился на меня сразу же, как измученный долгим ожиданием душитель, несколько часов прятавшийся в темноте спальни с подушкой наготове.
В какой-то момент мне показалось, что я проснулся, поскольку совершенно не привык спать сидя. Я больше не лежал на груде мягких одеял, а сидел, скрестив ноги, на пороге огромной темной комнаты, словно бы мне предстояла очередная официальная встреча с моими подданными. Несколько секунд я озирался по сторонам, пытаясь сообразить, где я и что, собственно говоря, происходит. Постепенно я вспомнил обстоятельства, предшествовавшие этому пробуждению.
— Джуффин, вы здесь? — испуганно позвал я.
«Не совсем, — шеф воспользовался Безмолвной речью, к моему несказанному удивлению. — Я уже вошел, а ты еще на пороге. Поэтому мы с тобой пока находимся в разных местах».
— А почему… — начал было я, но Джуффин не дал мне продолжить.
«Нам будет удобнее общаться, если ты все-таки войдешь в комнату. Просто встань и сделай шаг вперед. Согласно законам этого места, ты должен войти сюда сам, добровольно. А ты никак не мог решить: хочешь ты попасть в „Сон Мёнина“ или просто хорошенько выспаться. Поэтому и оказался на пороге. Давай уж, заходи».
Я встал и сделал шаг вперед. Признаться, я совершенно не был готов к тому, что мне придется преодолевать столь мощное сопротивление. Впрочем, я вообще не был готов к проблемам. Думал, в этом сне все будет так же легко и просто, как в прежних: раз — и все! Но не тут-то было.
Между мною и темной комнатой выросла невидимая стена. Я увяз в густом, как теплый студень, пространстве и не мог ни отступить назад, ни продвинуться вперед. Мне отчаянно хотелось позвать Джуффина, но речь — и обычная, и Безмолвная — оказалась мне недоступна. Я вспомнил о мертвых мошках, которых иногда обнаруживают в янтаре — похоже, я влип в точности как они…
К счастью, я не испугался. Скорее уж рассердился: собственная беспомощность всегда действует мне на нервы — невыносимо! Какая-то часть меня рванулась вперед с такой силой, словно мое тело было чем-то вроде горящего самолета и мне срочно требовалось эвакуироваться: с парашютом или без — это уже дело десятое!
— Застрял, да? — сочувственно спросил Джуффин.
Ему каким-то образом удалось поймать меня в тот момент, когда мой нос уже приближался к полу.
— Ничего страшного, — оптимистически пояснил он. — Здесь так порой случается. Особенно с теми, кто испытывает нерешительность — не та роскошь, которую можно позволить себе в этом местечке…
Я перевел дыхание и огляделся. Огромная комната вовсе не была темной, как мне мерещилось с порога. Здесь оказалось довольно светло, хотя мне так и не удалось обнаружить источник света: ни ламп, ни окон в помине не было. Впрочем, мне не удавалось сфокусировать зрение, чтобы как следует разглядеть детали интерьера. Они казались расплывчатыми пятнами цвета, словно я был безнадежно близоруким человеком, только что потерявшим очки.
— Я почти ничего не вижу, — пожаловался я. — Это нормально?
— Это нормально, — кивнул Джуффин. — Меня-то ты видишь?
— Вас вижу, — удивленно согласился я.
— Это потому, что я не принадлежу этому месту, как и ты сам… Хорошо, если тебе удается разглядеть хоть что-то: когда я попал сюда в первый раз, перед моими глазами был только цветной туман! Но со временем приходит привычка или умение… Во всяком случае, сейчас я вижу ненамного хуже, чем обычно.
— А что это за помещение? — с любопытством спросил я. — Просто квартира одной из Теней? Или что-то вроде комнаты для свиданий, чтобы не позволять надоедливым посетителям разбредаться по всему дому?
— Я сам не знаю, что это за комната, — пожал плечами Джуффин. — Я не раз уходил в «Сон Мёнина», но всякий раз оказывался в другом месте… Думаю, это место так же велико, как всякий обитаемый мир, — почему бы и нет?..
— А что теперь будет? Тень Мёнина придет сюда? Или мы должны сами куда-то отправиться?
— Подождем. Шляпа и меч при нас, этого достаточно. Его Тень знает, что мы пришли повидаться именно с ней. Не думаю, что у нее есть причины избегать этой встречи. Поэтому просто подождем. И не думаю, что мы обязаны делать это стоя, если уж здесь имеется диван…
С этими словами шеф погрузился в большое пронзительно-синее пятно. Я храбро нырнул вслед за ним и обнаружил, что сижу на чем-то мягком. Очевидно, это действительно было что-то вроде дивана.
— Мы уже не одни, ты еще не чувствуешь? Нам и ждать не пришлось, — шепнул Джуффин.
Он неожиданно обнял меня за плечи, словно хотел защитить от невидимой напасти. Я почти испугался — и хвала магистрам, что только «почти»! Глупо вышло бы, если бы я сейчас проснулся на ворохе одеял, пронзительно вопя от страха. Пришлось бы, как я понимаю, начинать все сначала…
Я постарался разглядеть того, чье присутствие почуял Джуффин: невидимая опасность, как известно, всегда пугает больше. Я мучительно вглядывался в калейдоскоп цветных пятен и вдруг действительно увидел в дальнем конце комнаты невысокую человеческую фигуру, закутанную в длинный плащ, немного напоминающий наши лоохи. Она неторопливо приближалась к нам, ее медлительность показалась мне скорее кокетливой, чем угрожающей. И неудивительно: я был почти уверен, что к нам идет женщина, а я как-то не привык думать, что от женщины может исходить угроза. Глупо, конечно: даже среди моих добрых подружек попадались чрезвычайно опасные существа. Но меня хлебом не корми, дай поупорствовать в заблуждениях…
— Тень Мёнина — женщина? — шепотом спросил я. — Как это может быть?
— Женщина? Почему именно женщина? — удивился Джуффин. — Ну да, в каком-то смысле ты прав. По крайней мере, его Тень — не мужчина, поскольку… Погоди-ка, неужели ты всерьез думал, будто у Тени может быть какой-нибудь пол, да еще и соответствующие штуки на теле, чтобы не ошибиться? Нет, сэр Макс, все-таки ты — нечто особенное! Даже здесь ты меня смешишь.
— Должен же я хоть как-то отрабатывать королевское жалованье, — вздохнул я. — Да, до сих пор я был уверен, что Тень мужчины — это тоже мужчина, и все такое…
— Я уже понял, что ты был в этом уверен. Прими мои поздравления.
Смутный силуэт тем временем приблизился к нам. Я вгляделся в лицо Тени. Оно показалось мне довольно заурядным и невзрачным — честно говоря, я ожидал увидеть нечто более впечатляющее… В глубине души я был уверен, что легендарный король Мёнин и его загадочная грозная Тень должны оказаться счастливыми обладателями орлиного носа, горделивого лба, сверкающих очей — и так далее, по полной программе.
Ничего подобного на лице приближающейся к нам незнакомки — а я упорно продолжал воспринимать Тень Мёнина как женщину! — я не обнаружил. Ее облик не имел явных признаков возраста, пола и даже характера. Это было бесстрастное лицо греческой статуи с правильными, но невыразительными чертами.
— Шляпа не на той голове, меч не в тех руках, разве вы сами не чувствуете? Поменяйтесь, — неожиданно сказала Тень.
У нее был довольно высокий голос, неприятно режущий слух, но я сразу почувствовал, какая сокрушительная сила скрывается за этим фальцетом.
Джуффин молча снял с меня шляпу и положил мне на колени меч. Я машинально взялся за его резную рукоять и вдруг испытал ни с чем не сравнимое ощущение: я абсолютно твердо, без тени сомнения, знал, что теперь в моей жизни все ПРАВИЛЬНО наконец-то!
— Теперь он твой, — сообщила Тень. — Только отдай своему другу деньги, которые он заплатил бедняге Токлиану.
Я машинально полез в карман своей Мантии Смерти. Как ни странно, там действительно обнаружилась целая горсть монеток. Я отсчитал одиннадцать корон и протянул их Джуффину. Он невозмутимо взял деньги и сунул их в карман. Я невольно рассмеялся.
— Деньги всегда быстро уплывали из моих рук, но я никогда не думал, что способен тратить их даже во сне!
Джуффин тоже улыбнулся. Тень терпеливо ждала, когда мы прекратим веселиться, и, как мне показалось, внимательно меня разглядывала.
— Ты хороший мальчик, — вдруг сказала она. — Но слишком живой для Вершителя. Так не годится. Ты сможешь пойти со мной?
Я нерешительно обернулся к Джуффину. Он пожал плечами.
— Решай сам. Но на твоем месте я бы, пожалуй, принял приглашение, — наконец сказал он. И почти сердито добавил: — Честно говоря, я тебе смертельно завидую.
— Я не могу взять тебя с собой, Охотник. — Теперь Тень пристально смотрела на Джуффина. — Но я могу подарить тебе другую прогулку. Ты же любишь тайны? Это единственное, что ты все еще любишь, и это навсегда. Я знаю, как это бывает.
— Наверняка знаешь, — кивнул Джуффин.
— Пройдись по этой комнате вдоль левой стены, — посоветовала Тень. — Попробуй найти дверь. Думаю, у тебя получится… Это будет хорошая прогулка: несколько тайн, которые тебе и не снились. Хотя, конечно, среди них не будет той тайны, за которой ты сюда пришел. Она достанется твоему спутнику. Есть вещи, которые происходят только с Вершителями, ты и сам это знаешь.
— Знаю, — согласился Джуффин. — Я непременно последую твоему совету. Спасибо.
— Пожалуйста. Я люблю делать такие подарки. Но не так уж много желающих их принять.
Тень отвернулась от нас и медленно пошла прочь. Я понял, что должен последовать за этим существом. Честно говоря, мне не очень-то хотелось, но, кажется, у меня просто не было иного выхода.
Я поднялся с синего дивана и с ужасом понял, что не могу сделать ни шагу: я снова увяз в сгустившемся воздухе, как мошка в янтаре. Тень даже не обернулась. Очевидно, предполагалось, что с этой мелкой неприятностью я должен справляться самостоятельно.
— Я уже говорил тебе, что нерешительность — не та роскошь, которую можно позволить себе в этом местечке? — напомнил Джуффин. — Это смертельно опасно: разрываться между любопытством и желанием оставить все как есть. Выбери что-то одно.
«Черт, но я же уже выбрал! — сердито подумал я. — Мало ли, что мне сейчас не хочется идти неизвестно куда за этим странным существом, которому кажется, что я, видите ли, „слишком живой“… Обыкновенная минута слабости, с кем не бывает! Но я выбрал давным-давно, в тот день, когда с полным рюкзаком бутербродов отправился искать трамвайную остановку на Зеленой улице, вместо того чтобы
Как ни странно, этот сбивчивый внутренний монолог подействовал как самое грандиозное заклинание всех времен и народов. Я снова был свободен и сам не заметил, как сделал шаг, потом еще один. Отправился невесть куда вслед за неторопливой Тенью исчезнувшего три тысячелетия назад короля Мёнина, с его собственным мечом в неумелой руке, не оглядываясь и вообще не слишком задумываясь над тем, что я делаю.
Я догнал своего проводника и зашагал рядом.
Несколько вполне бесконечных минут спустя я с удивлением понял, что мы уже давно вышли из комнаты, где остался Джуффин, и бредем по какому-то пустынному пространству, которое показалось мне скорее «улицей», чем «помещением». Впрочем, мои суждения об этом невероятном месте вряд ли заслуживают внимания — как любая попытка присобачить знакомые определения к непостижимым вещам.
— Ты знаешь, что встреча со мной — самая большая удача в твоей жизни? — неожиданно спросила Тень.
Я молча покачал головой. Высокий голос больше не царапал мне нервы. Может быть, его тембр действительно изменился, а может быть, я уже привык — я же, в сущности, очень быстро ко всему привыкаю!
— Мой собственный опыт свидетельствует, что Вершители бесстыдно могущественны, но слишком уязвимы, — тоном университетского профессора сообщила Тень. — Тот, кого называли Мёнином, дорого заплатил за удовольствие узнать о собственной уязвимости. А тебе почти не придется платить за удовольствие стать неуязвимым. Всего одиннадцать корон… и еще немного страха и боли. Действительно совсем немного, можешь мне поверить!
— А можно узнать, что с тобой… с ним произошло? — спросил я.
Мне, ясное дело, нужно было срочно отвлечь себя от панических размышлений об обещанных «страхе и боли» — тут годился любой способ. Кроме того, меня действительно одолевало любопытство, поэтому я продолжил:
— Я не раз слышал, что король Мёнин исчез, но слово «исчез» имеет смысл только для тех, кто остался дома. А с тем, о ком говорят, что он «исчез», случается что-то более конкретное: смерть, или другая жизнь, или…
— Можешь считать, что с Мёнином случилось именно «или». Во всяком случае, не смерть и не «другая жизнь». Может быть, когда-нибудь ты узнаешь более точный ответ, может быть — нет. Там видно будет… Остановись, нет нужды идти дальше. Это место ничем не хуже прочих.
Я остановился и огляделся. Я все еще был беспомощен, как очкарик, лишившийся своих толстенных линз: вокруг меня по-прежнему плясали расплывчатые цветные пятна.
— Здесь действительно красиво, — заметила Тень. — У тебя еще будет возможность в этом убедиться. Покажи мне твою левую руку, Вершитель.
Я растерянно протянул лапу. Ее руки оказались неожиданно теплыми и мягкими. Такими мягкими, словно Тень короля Мёнина действительно была женщиной, вопреки всем теоретическим выкладкам насмешника Джуффина. Тень осторожно разжала мои пальцы и сосредоточенно уставилась на странные значки, возникшие на моей левой ладони вместо обычных линий жизни, судьбы и чего-то там еще после того, как старый кочевник Файриба сообщил мое загадочное (и, надо сказать, невероятно громоздкое!) Истинное имя. Каюсь, я сам так и не сумел его запомнить…
— Это самая удивительная надпись, какую мне когда-либо доводилось видеть, — уважительно сказала Тень. — Я знаю древний алфавит материка Хонхона, но даже я не могу прочитать твое Истинное имя: оно каким-то образом ускользает от моего внимания… Тем лучше для тебя. Теперь дай мне меч.
Мне очень не хотелось отдавать Тени свое новое приобретение. Не то чтобы я всерьез собирался сражаться за свою жизнь с помощью этой громоздкой штуки. Я никогда в жизни не занимался фехтованием, а потому лавры Д’Артаньяна мне не светили. Но прикосновение к мечу дарило мне ни с чем не сравнимое чувство спокойствия и защищенности. И все-таки я протянул ей меч. Что-то во мне знало, что так надо, потому что… Впрочем, в разъяснения это самое «что-то» не вдавалось. Дескать, делай что велят и не квакай.
Без меча я действительно почувствовал себя чертовски одиноким и беззащитным. И еще мне стало очень страшно, потому что я внезапно понял, зачем Тень короля Мёнина забрала у меня оружие.
— Не бойся, — мягко сказала Тень. — Я не собираюсь причинить тебе вред, скорее наоборот. Ты действительно слишком живой. И поэтому ты все время чего-то хочешь и все время чего-то боишься. Твои ощущения перехлестывают через край, их аромат как магнитом притягивает к тебе смерть. Рано или поздно она поймает тебя, сколько бы защитных талисманов и могущественных друзей не охраняли тебя от ее посягательств. Смерть любит Вершителей, мы для нее — самый лакомый кусочек. Поэтому она всегда съедает нас целиком. Люди, знаешь ли, стараются верить, что за Порогом ничего не заканчивается. Иногда это становится правдой — для некоторых их них. Но не для Вершителей. Наша смерть — это всегда конец: такова плата за могущество, которым почти никому из нас так и не удается толком воспользоваться… Ты и сам всегда это предчувствовал, правда?
Я молча кивнул, содрогаясь от ни с чем не сравнимого ужаса, столь сильного, что его можно было принять за физическую боль. Я действительно всегда предчувствовал, что разнообразные версии загробной жизни — всего лишь успокоительная колыбельная, милосердно оберегающая нас от отчаяния и безумия… И уж во всяком случае, я здорово подозревал, что меня эти обещания не касаются. Это знание немного походило на ноющую боль в груди, и мне оставалось только благодарить небо, что оно не было сродни сводящей с ума зубной боли.
— А сейчас успокойся. Ничего не делай, просто смотри на свою левую руку, — велела Тень. — И не нужно бояться: все будет хорошо. В этом месте невозможно умереть по-настоящему.
— Только понарошку? — усмехнулся я.
А потом покорно уставился на переплетение таинственных узоров, украшающих мою левую ладонь. Я продолжал пялиться на эти странные значки, когда зеленоватая сталь меча пронзила мою грудь так легко, словно я был не человеком, а ломтем мягкого масла. Я отметил это с равнодушным любопытством, словно был сторонним наблюдателем, а не главным действующим лицом этой сценки из рыцарского романа… Впрочем, мгновение спустя мне пришлось убедиться, что боль от раны в груди была нормальной, человеческой, почти невыносимой болью. Я бы, пожалуй, заорал, но не смог издать ни звука, только судорожно дернулся рот, а лицо стало мокрым, от пота или от слез — уж не знаю…
— Боль быстро пройдет, — пообещала Тень. — Хорошо, что ты устоял на ногах. Это добрый знак.
Боль действительно стала слабее — настолько, что это уже вполне можно было переносить.
— Видишь, что стало с мечом? — спросила Тень.
Я опустил глаза и увидел, что древнее оружие, насквозь пронзившее мою грудь, уже почти исчезло: меч таял, как лед на солнцепеке. Боль тоже уходила, и вместе с ней уходило что-то еще. Может быть, вместе с ней уходил тот смешной мальчик, которым я был когда-то — не так уж давно, если честно!
— Теперь меч всегда будет с тобой. Так лучше для вас обоих: тебе нужен хороший охранник, а моему мечу уже давно нужен надежный тайник. Твоя грудь — именно то, что надо. Во всяком случае, это гораздо лучше, чем дрянная, спьяну вырытая яма в Шимурэдском лесу… Боль уже прошла?
— Почти, — кивнул я. — Для человека, которого только что убили, я чувствую себя превосходно. Ноет немного, словно меня продуло на сквозняке…
— Сквозняк — это ветер?
— Во всяком случае, они близкие родственники.
— Тогда считай, что так оно и есть. Смерть немного похожа на ветер: невидимая, но ощутимая сила, которая всегда готова сбить нас с ног… Может быть, эта боль будет возвращаться к тебе, но изредка и ненадолго. Не слишком высокая плата за неуязвимость!
— Хочешь сказать, я только что стал бессмертным? — равнодушно спросил я.
Удивительное дело, еще несколько минут назад я мог бы потерять голову от такого предположения, а теперь мне было все равно — абсолютно!
— Разумеется, нет. Не бессмертным, а неуязвимым. Это значит, что смерть действительно будет обходить тебя стороной — до поры до времени. Когда-нибудь она найдет способ добраться до тебя, и тогда тебе придется самому с ней справляться… Ничего, у тебя еще будет возможность узнать, как Вершители обманывают смерть. Просто пока ты еще очень молод. Мне даже поверить трудно, что можно быть таким молодым!
— Можно, как видишь, — я пожал плечами. — Впрочем, мне иногда кажется, что я родился очень давно… Только мое «давно» нельзя измерить обыкновенными часами.
— Все Вершители принадлежат вечности, и ты постепенно начинаешь это понимать, — согласилась Тень. — Скажи, ты все еще хочешь отправиться на охоту за моей мышью?
— Вряд ли я этого хочу, — честно ответил я. — Но я должен это сделать. Из-за твоей мыши пострадали люди, за которых я несу ответственность. В этом есть что-то неправильное… А что, ты собираешься мне помочь?
— На самом деле тебе не так уж нужна моя помощь. Разве что несколько советов… Ты легко уйдешь на Темную Сторону из замка Рулх: теперь мой меч — часть тебя самого, а он — самый лучший ключ для того, кто собирается отправиться на Темную Сторону и даже дальше, на ее изнанку. Если захочешь, можешь взять с собой кого-нибудь из людей, принадлежащих Темной Стороне: иногда Вершители должны делать такие подарки… Ты непременно найдешь Дорота где-нибудь в самом темном углу: он напуган и прячется. В сущности, он — самая обыкновенная неразумная зверушка, несмотря на все свое могущество и более чем солидный возраст… Да, и непременно возьми с собой всех, кого он околдовал: возможно, на изнанке Темной Стороны ты найдешь способ вернуть им жизнь. Это их единственный шанс: только за пределами всех Миров можно совладать с древними заклятиями красного сердца материка Уандук. Вот, собственно, и все. Мне кажется, вполне достаточно.
Тень умолкла и уставилась на меня холодными серыми глазами.
— Ты похожа на Афину Палладу, — неожиданно для самого себя брякнул я. Немного подумал и понял, что должен сопроводить свое дикое заявление хоть какими-нибудь разъяснениями.
— В том Мире, где я родился, была такая богиня с серыми глазами… По крайней мере, были люди, которые в нее верили. Мне доводилось видеть ее изображения… И знаешь, вы действительно похожи!
— Пожалуй, знаю, — кивнула Тень. — Видишь ли, теперь я знаю все, что знаешь ты. В том числе множество нелепых сказок, вскруживших тебе голову, поэтому не нужно ничего объяснять… Эта богиня иногда помогала людям, но только тем, кто ей почему-то нравился, верно? У вас есть красивая легенда о Вершителе по имени Улисс, который очень долго не мог вернуться домой. Только в легенде ничего не говорится о том, что он не мог вернуться домой лишь потому, что не хотел туда возвращаться… Его история совсем не похожа на твою, и все же это одна и та же история. Все Вершители — безумные странники, которые бродят среди людей, потому что не хотят возвращаться домой… Может быть, мы все еще помним, что наш дом — очень страшное место.
— Ты ведь не имеешь в виду тот дом, где я родился? — тихо спросил я.
— Конечно, нет. Тот дом, где ты родился, и тот дом, где ты рассчитываешь сегодня проснуться, и тот дом, в который ты, возможно, будешь возвращаться по вечерам через тысячу лет, — всего лишь участки земли, обнесенные стенами и укрытые от неба. Теплые местечки, где можно лечь в постель и ненадолго закрыть глаза на рассвете, не более того. Ты понял, о чем я толкую?.. А теперь иди. Тебя ждут.
Тень подошла ко мне совсем близко и вдруг обняла меня за плечи, прижалась ко мне тяжелым, невообразимо холодным телом. В ее прикосновении было что-то невыносимое: наверное, мы были сотканы из слишком разных материй! Но я справился и с этим, а через несколько бесконечных секунд с облегчением почувствовал, что остался один.
Земля уходила из-под ног, в лицо дул теплый ветер, который становился все сильнее, и я вдруг понял, что не стоит ему сопротивляться, пусть себе уносит меня, если сможет. В конце концов, я никогда не давал себе обещания твердо стоять на ногах, что бы ни случилось!..
А потом я сам стал ветром и узнал, что чувствует ветер, когда несется над пустошью, пригибая к земле ломкие стебли сухой травы, — только я, пожалуй, никогда не смогу описать эти ощущения: люди не потрудились придумать слова, пригодные для такого рода репортажа. Прочие события той ночи мне бесконечно трудно восстановить, как невозможно бывает удержать при себе восхитительный сон, приснившийся много лет назад, вспомнить который удается только в похожем сне, а наяву с нами остается лишь смутное ощущение, что «ведь было же что-то»…
— Совершенно живой сэр Макс — что может быть лучше! — насмешливо сказал Джуффин.
Его голос выдернул меня из дремотной темноты, на дне которой благополучно завершились мои безумные, бессвязные, но сладостные приключения. Я открыл глаза, увидел улыбающееся лицо шефа и закрыл их снова. Если сэр Джуффин Халли так широко улыбается, значит, все в полном порядке. А если все в полном порядке, значит, я могу спать. И это прекрасно, поскольку я все равно больше ни на что не способен…
— С тобой все ясно: тебе кажется, что я просто обязан взять тебя на ручки и отнести в кроватку, — вздохнул Джуффин. — Обойдешься, радость моя. В твоем распоряжении целых две ноги, так что давай, поднимайся.
— Это обязательно? — обреченно спросил я.
— Обязательно. Таскать тебя в охапке по всем лестницам — вот уж спасибо! А если ты собираешься отсыпаться прямо здесь, имей в виду: в этом подземелье у тебя ничтожные шансы на нормальный человеческий сон. Вот вернуться в «Сон Мёнина» — это всегда пожалуйста!
— Нет уж, с меня пока хватит.
Я заставил себя продрать глаза, поднялся на ноги, сделал несколько неуверенных шагов. Оказалось, что и такое возможно. Вот это, я понимаю, чудеса…
К тому моменту, когда мы закончили протирать подошвы своей многострадальной обуви о бесконечные ступеньки лестницы, мне более-менее удалось проснуться. Впрочем, мое физическое состояние не позволяло ощущать себя полноценным представителем органической жизни.
— Можно я расскажу вам обо всем завтра? — спросил я Джуффина. — Если мне придется докладываться прямо здесь и сейчас, получится совершенно не смешно. Вам не понравится.
— Не нужно мне ничего рассказывать, — улыбнулся он. — Ни сегодня, ни завтра.
— Небось и так все знаете?
— Не знаю, а только догадываюсь. Вернее, делаю выводы из собственных наблюдений. Куда-то подевался меч Мёнина, самая выгодная покупка моей жизни… Кроме того, у тебя вся одежда в крови, да еще и здоровенная дыра на лоохи, но ты совершенно не похож на раненого. Вполне достаточно, чтобы понять, что мне не следует совать свой длинный нос в какие-то кошмарные тайны двух сумасшедших Вершителей… Хотя хочется, конечно! Но это уже дурная привычка. Ты сам мог бы сказать: «условный рефлекс».
— Мог бы, — подтвердил я. — Я поеду домой, ладно? Я действительно очень устал. Отосплюсь, а потом разберусь с этим грозным Доротом.
— Конечно, — кивнул шеф. — Я и сам собираюсь заняться чем-то в таком роде. Я имею в виду не «разборки» с Доротом, а обыкновенный сон в собственной постели… Между прочим, уже почти полдень.
— А Мелифаро? Он еще не объявлялся? — спохватился я.
— Я сам послал ему зов, пока мы брели по лестнице: надо же было как-то развлекаться! Его беседа с твоими подданными как раз в самом разгаре, но я велел парню взять себя в руки и немедленно прекратить это неземное наслаждение. Он вернется вечером. Думаю, к этому времени ты как раз проснешься…
— На вашем месте я бы не очень-то на это рассчитывал, — зевнул я. — Я почти уверен, что могу проспать несколько суток.
— Мало ли в чем ты уверен! — отмахнулся шеф. — Если я сказал, что ты проснешься, значит, проснешься. Еще вопросы есть?
— Нет, — вздохнул я. — Вопросов нет. И меня самого тоже нет, потому что я уже уехал домой.
Самое удивительное, что у меня хватило сил самостоятельно усесться за рычаг амобилера. Все остальное было гораздо проще. Я и сам не заметил, как затормозил возле своего дома на улице Желтых Камней. Почему-то мне совершенно не хотелось вламываться к Теххи в окровавленной Мантии Смерти, с более чем красноречивой дырой на груди. И еще неизвестно, что творилось с моим лицом: я так и не собрался посмотреться в зеркало в коридоре Управления Полного Порядка… Впрочем, дело было не только в этом: наверное, мне просто требовалось побыть одному, как умирающей кошке.
На этот раз огромная, пустая квартира, в которой я в последнее время почти не появлялся, наконец-то показалась мне именно тем местом, куда приятно вернуться после… Я как-то не решался сформулировать, после чего именно.
Я поднялся на второй этаж, снял липкую от крови одежду и несколько секунд равнодушно изучал собственную грудь. Убедился, что там нет никаких следов от удара мечом — это при том, что кровь была самая настоящая, да и дыра на моей Мантии Смерти тоже. Ну и дела…
Потом я свернулся клубочком на краю постели, натянул на себя несколько одеял и наконец-то заснул.
Разумеется, меня разбудил зов Джуффина, самый надежный будильник во Вселенной… и самый неумолимый! Впрочем, за окном уже было темно. Сей факт свидетельствовал, что мне все-таки дали выспаться, но мои ощущения твердили об обратном.
«У тебя будет болеть голова, сэр Макс! — пообещал Джуффин. — Слишком долгий сон хуже всякого похмелья!»
«Лучше», — лаконично возразил я.
«Давай продолжим эту поучительную дискуссию в моем кабинете, — предложил он. — Скажем, через полчаса…»
«Через час», — твердо сказал я.
И отправился вниз, поскольку жизнь в Ехо сделала меня отвратительным сибаритом: время от времени я начинаю всерьез верить, будто только что проснувшемуся человеку действительно позарез необходимо искупаться в восьми бассейнах поочередно — это как минимум!
Через час я переступил порог Дома у Моста, как и обещал. Кроме самого Джуффина в кабинете сидел Лонли-Локли. Оба что-то жевали, к моему величайшему удовольствию: я так увлекся водными процедурами, что не успел позавтракать.
— Что, Мелифаро еще не дополз до Ехо? — спросил я, оторвавшись от кружки с камрой, в которую сразу же жадно вцепился. — Стоило меня будить в таком-то случае!
— Сэр Макс опять решил сэкономить на завтраке, — тоном признанного знатока человеческих душ объявил Джуффин.
Я страдальчески вздохнул: эту тему шеф может развивать до бесконечности! Но вместо этого он все-таки соизволил ответить на мой вопрос.
— Мелифаро вот-вот появится. Он недавно прислал мне зов, сообщил, что уже подъезжает к воротам Кехервара Завоевателя.
— Ну, значит, он будет здесь на рассвете, этот великий гонщик, — ядовито заметил я.
— Макс, не будь таким занудой! — попросил Джуффин. — Если бы я знал, что эта грешная Тень так испортит твой характер, я бы ни за что не позволил тебе проводить время в столь подозрительной компании…
— А знаете, кажется, ей действительно удалось немного испортить мой характер, — согласился я. — Или еще хуже… Какой-то я не такой!
— Мне тоже кажется, что ты изменился, но это не так уж плохо, — меланхолично заметил Лонли-Локли. — По крайней мере, ты стал гораздо спокойнее. Раньше стоило тебе войти в помещение, и даже мебель начинала нервничать…
— Спокойнее? Да, пожалуй… Вообще-то я здорово опасаюсь, что просто перестал быть «слишком живым». Хорошо, хоть тебе это нравится… Спасибо, Шурф, — усмехнулся я. — Впрочем, я так долго терпел твое занудство, что теперь ты просто обязан приветствовать мое решение пополнить грозную армию ворчащих и бубнящих!
— Магистры с ним, с твоим свежеиспеченным дрянным характером! — Джуффин решительно пресек наш диалог. — Перед тем, как пойти спать, ты грозился, что, проснувшись, разберешься с нашей маленькой шаловливой мышкой. Может быть, ты любезно согласишься предварить этот бессмертный подвиг коротенькой вступительной лекцией?
— Только если вы любезно согласитесь предварить мою лекцию еще одним заказом в «Обжоре». Никогда не думал, что только что проснувшийся человек может быть настолько голодным! А теперь я знаю, что бывает и так.
— Прими мои поздравления: новый личный опыт — это всегда большое событие в жизни каждого! — рассмеялся Джуффин. — Между прочим, я отправил зов в «Обжору», как только увидел вурдалачий блеск в твоих голодных глазах. Думаю, наш заказ вот-вот прибудет.
— Здо́рово! — одобрил я. — Что же касается нашей мышки, я намерен отправиться по ее следам. Тень Мёнина дала мне честное слово, что у меня получится — это и вообще все что угодно. Очень надеюсь, что ее слова не были шуткой. Вы случайно не в курсе: как у короля Мёнина обстояли дела с чувством юмора? Что говорят на сей счет древние легенды?
— Не отвлекайся, ладно? — вздохнул Джуффин. — Знаешь, сэр Макс, на мой вкус, ты все еще такой живой — дальше некуда!
— Ага, живее всех живых! — фыркнул я. — Но вообще это я от голода взбесился. Если вы меня не накормите, того гляди, отправлюсь на улицу, в поисках свежей человечинки…
Словно бы в ответ на мою необдуманную угрозу, дверь кабинета послушно распахнулась и молоденький курьер из «Обжоры Бунбы» водрузил на стол поднос, на содержимое которого я тут же жадно набросился.
— Мне придется взять с собой всех этих бедняг, — с набитым ртом продолжил я. — В смысле — игрушки. Здесь, в Мире, им уже ничто не поможет, а там… все может быть! Сам я это добро не утащу, а прятать в пригоршню не хочу: мои руки должны быть свободны, на всякий случай. Поэтому мне понадобится помощник. Зато я вполне могу обойтись без Стража… — я подмигнул Лонли-Локли. — Ну что, сэр Шурф, прогуляешься со мной на Темную Сторону замка Рулх и обратно?
— Почту за честь, — торжественно кивнул Лонли-Локли.
Это выглядело так, словно я предложил ему пост премьер-министра в только что сформированном правительстве — не больше и не меньше! После короткого раздумья он осторожно поинтересовался:
— А у меня есть полтора часа, чтобы уладить некоторые дела? Перед таким путешествием не следует ничего откладывать на потом.
— У тебя есть полтора часа, — тоном богача, раздающего милостыню, ответил я.
— Отлично. В таком случае я с вами не прощаюсь, господа. — И Лонли-Локли поспешно покинул наш кабинет.
— А ты сможешь взять его с собой? — в голосе Джуффина звучало вполне искреннее изумление. В другое время я бы, пожалуй, умер от гордости, но сейчас лишь пожал плечами.
— Смогу. В том случае, конечно, если ваш легендарный король Мёнин действительно не питал пристрастия к глупым розыгрышам, — я улыбнулся Джуффину. — Знаете, на самом деле я бы с удовольствием пригласил вас, но просить вас понести мой багаж… Вы не находите, что это как-то слишком?
— Какая корректность, подумать только! И давно вы начали обучаться дипломатическому искусству, ваше величество? — ехидно спросил Джуффин. Потом улыбнулся, неожиданно мягко и даже немного печально. — Ты все правильно решил, мальчик. Ты пока не можешь делать мне такие подарки. Не потому, что я господин Почтеннейший Начальник, разумеется. Просто так все складывается… Зато ты вполне способен раздавать свои ужасные сувениры всем остальным. А уж сэр Шурф — главный претендент: ты уже столько раз измывался над его жизнью и рассудком!..
— Это вы меня так хвалите? — Я откуда-то знал, что Джуффин собирается закончить свой восхищенный и насмешливый монолог именно таким образом.
— Дырку в небе над твоим домом! Ты уже начинаешь читать мои мысли! — в притворном ужасе воскликнул шеф. — Если так пойдет дальше, через год ты будешь сидеть в Холоми… или в моем кресле — одно из двух!
— Давайте оставим все как есть, ладно? В Холоми не так уж плохо, на мой непритязательный вкус, но Теххи будет очень недовольна: она только-только начала привыкать к моей роже, а тут такое расстройство… А в вашем кресле я и без того чуть ли не каждую ночь сижу. Ничего особенного, кресло как кресло!
На пороге появилось все, что осталось от Мелифаро, — не так уж много, если честно! У бедняги был такой усталый вид, словно он не ехал в амобилере, а проделал весь путь пешком: туда и обратно. Но этот замечательный парень мужественно пытался изобразить на потрепанной физиономии бледное подобие своей обычной насмешливой улыбки.
— Хороший вечер, господа. У вас есть какая-нибудь несладкая еда? Эти милые кочевники решили, что близкий друг их властелина просто обязан сожрать целый воз каких-то ужасных пирожных. Я боялся, что, если мне не удастся запихать в себя их жуткое угощение, ребята предложат мне хорошую порцию конского навоза, в качестве альтернативы. А потому ел как миленький. Кошмарные создания!
— Что, мои подданные так тебя утомили? — сочувственно спросил я.
— Утомили — не то слово. В придачу к поглощению сластей мне пришлось выслушать сорок девять оригинальных версий легенды об ужасном Дороте, повелителе манухов. И хвала магистрам, что еще две дюжины желающих излить на меня свет своей мудрости оказались откровенно никудышными рассказчиками, так что сэр Барха Бачой велел им — внимание, это цитата! — набрать полный рот навоза и заткнуться… А в общем, грех жаловаться. Можно считать, что я не зря за ними гонялся. Столько узнал об этом грешном Дороте… Кстати, кочевники уверены, что манухи подсунули своего спящего повелителя в один из тюков с добычей победителей, в надежде, что в Ехо он проснется и отомстит за их поражение. И они в один голос утверждают, что именно эта мышь виновата в том, что случилось с девочками!
— И они совершенно правы. Извини, мальчик, — вздохнул Джуффин. — Кажется, ничего уже не нужно. Пока ты наслаждался беседой с достойными сынами Пустых Земель, я лично повидался с этим самым Доротом, а потом мы с Максом предприняли еще одну вылазку…
— Вы мне лучше сразу скажите: их еще можно спасти? — упавшим голосом спросил Мелифаро.
— Во всяком случае, я собираюсь попробовать, — откликнулся я. — Хочешь, давай вместе съездим в Мохнатый Дом: мне нужно собрать всех пострадавших в один большой мешок.
— Зачем в мешок? — возмутился Мелифаро.
— Чтобы отвезти их на ярмарку в Нумбану. Может, хоть заработаю на чужом несчастье… — огрызнулся я.
Посмотрел на его несчастную рожу и устыдился. Решил, что бедняга заслуживает гораздо более внятных объяснений.
— Я собираюсь утащить их на Темную Сторону. Туда, где, к слову сказать, резвится теперь наш приятель Дорот.
— Так мы идем на Темную Сторону? — обрадовался Мелифаро.
— На Темную Сторону замка Рулх, — мягко сказал я. — Поэтому тебе предстоит самый мерзкий из героических подвигов: остаться дома и ждать, чем все закончится.
— На Темную Сторону замка Рулх? — растерялся он. — Подожди, чудовище, это же невозможно!.. Джуффин, что он метет? А, понимаю! К вам снова приходил этот сумасшедший эльф, приносил дюжину ржавых железяк на продажу, и они с Максом напились до умопомрачения, обмывая сделку?
— Хвала магистрам, на этот раз Макс ничего не «метет», а просто излагает факты… Надо сказать, на удивление лаконично излагает. Даже чересчур, — улыбнулся шеф. — Так что съезди с ним в Мохнатый Дом, а потом просто отправляйся спать. Тебе же хочется.
— Хочется, — вздохнул Мелифаро. — Но мне было бы гораздо легче, если бы я мог поучаствовать в охоте на этот всемогущий кусок мышиного навоза. Хотя бы в качестве Стража. В конце концов, паршивец заколдовал мою девушку!
— Полностью с тобой согласен, — Джуффин пожал плечами. — Но тому, кто идет на Темную Сторону замка Рулх, Страж не нужен. Макс прав: тебе предстоит остаться дома и ждать. Это, как мы с тобой знаем, непросто, но ты у нас — великий герой и храбрец, каких мало… Помнишь, когда ты только-только поступил на службу, твоя жизнь представляла собой одну бесконечную бессонницу, по любому поводу и вовсе без повода?
— Помню, — угрюмо кивнул Мелифаро. — И вы научили меня колыбельной Моффаруна… Вы прозрачно намекаете, что снова пришло время ею воспользоваться? Не переживайте, Джуффин, я не буду крутиться у вас под ногами и вообще не буду мешать. Не нужно — так не нужно, я же не маленький. Помогу Максу собрать игрушки, а потом поеду домой и лягу спать. Думаю, после такой поездки даже колыбельная Моффаруна без надобности… Поехали, чудовище.
— Я скоро вернусь, — пообещал я Джуффину.
— А куда ты денешься! — лениво согласился тот.
— Макс, а ты действительно уверен, что эта твоя подозрительная затея обречена на успех? — поинтересовался Мелифаро, устраиваясь рядом со мной, на переднем сиденье амобилера.
— Ну как, по-твоему, я могу быть в чем-то уверен?
— И правда, не можешь… А ты-то сам точно сумеешь оттуда вернуться?
— Существует единственный способ получить ответ на этот вопрос: поставить эксперимент и полюбоваться на результаты, — усмехнулся я. — Впрочем, у меня неплохие шансы выжить. Я отправляюсь в сие загадочное местечко в компании сэра Шурфа. Уж он-то всем сделает «а-та-та» в случае чего!
Мелифаро нервно хихикнул, а потом заржал в голос, что, на мой взгляд, свидетельствовало о несокрушимом душевном здоровье.
— «А-та-та»! — простонал он. — Хорошо же ты себе все это представляешь!
— Да, неплохо, — согласился я, останавливая амобилер у дверей Мохнатого Дома.
— Кстати, я чуть не забыл, — переступив порог мой злополучной резиденции, Мелифаро внезапно перешел на деловой тон. — Твои подданные просили передать тебе, что не поедут дальше, пока не узнают, чем все закончилось. Можешь себе представить: они разбили лагерь прямо в огороде какого-то бедняги фермера. Мне еще пришлось вести переговоры с несчастным стариком. Объяснять ему, что это — не начало войны, и клясться, что Его Величество Гуриг VIII его не забудет… В общем, имей в виду: когда вся эта свистопляска с мышью и Темной Стороной замка Рулх останется позади, нужно будет отправить к ним гонца. В противном случае твои подданные никогда не вернутся в свои Пустые Земли и станут первым кочевым племенем Угуланда. А там, глядишь, подтянутся их истосковавшиеся соплеменники и соседи — представляешь, какая прелесть?!
— Представляю, — вздохнул я. — Ох уж эти подданные! Так мило с их стороны — переживать о моих домашних делах. Но лучше бы они просто поехали домой, эти смешные ребята…
Мы поднялись в огромную спальню и быстро собрали моих плюшевых слуг, которых я вчера столь заботливо укладывал на подушки. Пока я озирался по сторонам, силясь понять, во что их можно упаковать, Мелифаро небрежным жестом дернул край занавески. Материя противно затрещала, здоровенный кусок узорчатой лиловой ткани лег к моим ногам.
— Какое неуважение к дворцовому интерьеру! — усмехнулся я. — Его Величество Гуриг так заботливо подбирал эту цветовую гамму, ночей, можно сказать, не спал…
— Ну да, чтобы она гармонично сочеталась со всеми оттенками твоих безумных глаз! — фыркнул Мелифаро. — Ну что, мы всех упаковали?
— Всех, кроме девочек. Они же в соседней комнате. Пожалуй, мне придется рассовать их по карманам. Получится некрасиво, если юные леди будут вынуждены путешествовать в обществе такого количества посторонних мужчин, пусть даже игрушечных…
Мелифаро совершенно серьезно кивнул и пулей вылетел из комнаты. Через несколько секунд он вернулся с двумя нарядными куколками.
— На, рассовывай их по карманам, счастливчик, — сварливо сказал он. Немного помедлил и полез за пазуху. Достал еще одну куклу, осторожно пригладил растрепанные нитки, которые когда-то были коротко остриженными темными волосами леди Кенлех. Ему, как я понимаю, было непросто расстаться с плюшевым воспоминанием о своем бурном романе.
— Я буду вести себя как подобает истинному джентльмену, — пообещал я. — Ни единой попытки исполнить супружеские обязанности, честное слово!
Мелифаро невольно рассмеялся:
— Ага, заливай больше! Можно подумать, я тебя не знаю…
Я отвез его домой. Мелифаро немного потоптался на пороге.
— Может быть, зайдешь? — неуверенно предложил он. — Чего мне сейчас не хочется, так это в полном одиночестве сидеть в собственной гостиной. Я, пожалуй, «надорвусь», как выражался твой смешной кругленький приятель. А после визита такого ужасного, отвратительного, нахального гостя, как ты, я приму одиночество как дар судьбы… У тебя есть еще полчаса?
— Нет. Но я все равно зайду. После всех этих комплиментов, которые ты мне только что наговорил, я просто обязан отомстить. Теперь это вопрос чести.
— Вот и славно, — просиял Мелифаро. — Сейчас мы немного подеремся, а потом я так устану, что засну прямо на полу… Хочешь что-нибудь выпить? Когда я в последний раз был дома, мне на глаза попадалась бутылка с какой-то дрянью. Правда, после визита этого несчастного эльфа я пребывал в столь расстроенных чувствах, что вполне мог ее выкинуть. Так что тебе придется немного порыться в мусоре…
— Звучит не слишком соблазнительно. В рекламном деле ты бы карьеру не сделал, это точно! — усмехнулся я. — И вообще я ничего не хочу. Разве что чашечку кофе… Но в этом деле ты мне ничем не поможешь, так что придется выкручиваться самостоятельно.
Я засунул руку под стол и постарался вспомнить, сколь изумительный капуччино мне довелось попробовать целую вечность назад в крошечном итальянском ресторанчике, в самом центре… Ох, я и сам уже не помнил, в каком городе это было! Густой туман окутывал мои воспоминания: они все еще были при мне, но вместо четких статичных картинок старого комикса, к которым я успел привыкнуть, теперь мне приходилось иметь дело с какими-то случайными фрагментами, подвижными и переменчивыми, как узоры калейдоскопа, словно связывавший их воедино надежный клей причинно-следственных связей внезапно пришел в негодность. Я и не заметил, как это случилось…
Тем не менее мой эксперимент со Щелью между Мирами завершился более чем успешно: рука онемела, но непослушные пальцы не выпустили свою драгоценную добычу — розовую фарфоровую чашку, над которой клубилась белая пена. Даже крошечный пакетик с бесполезным, но трогательным печеньицем лежал на блюдце.
— Что это? — с любопытством спросил Мелифаро.
— Кофе. Когда-то это был мой любимый напиток. Иногда мне кажется, что с тех пор прошло несколько миллионов лет, но это, конечно, чушь: на самом деле совсем недавно… Хочешь попробовать?
— Хочу!
— Пробуй.
Я протянул ему чашку. Мелифаро осторожно лизнул молочную пену и расплылся в восхищенной улыбке.
— С тобой все ясно, придется добывать вторую порцию, — вздохнул я и снова засунул руку под стол.
Не прошло и минуты, как я стал счастливым обладателем второй розовой чашки. Это становилось все легче и легче — голова кругом шла от такого могущества!
Я с удовольствием сделал первый, самый вкусный глоток и поднял глаза на Мелифаро. Он выглядел как ребенок, дорвавшийся до мороженого. Кто бы мог подумать! До сих пор мне не удавалось найти ни одного единомышленника. Какими только гадкими словечками не обзывали кофе мои новые соотечественники! Чтобы сделать свое удовольствие совсем уж неземным, я полез в карман за сигаретами. Глаза Мелифаро засверкали.
— И мне! — отчаянным тоном человека, внезапно решившего за одну ночь прокутить родительское наследство, потребовал он.
— Так ведь ты не куришь. Даже дыма не выносишь.
— Я не курю наш табак. А твой я пока не пробовал.
— Пожалуйста. — Я протянул ему сигарету и рассмеялся: — Тебе пора эмигрировать на мою историческую родину, дорогуша! Наши маленькие пороки пришлись тебе по вкусу, а это при выборе места жительства — самое главное.
— А знаешь, пожалуй, я бы не отказался… По крайней мере, провести там отпуск, — неожиданно согласился Мелифаро. — После всех этих кинофильмов, которые ты оттуда притащил…
— В том-то и дело, что после кинофильмов! В жизни все совершенно иначе, можешь мне поверить. Может быть, именно поэтому у нас много хорошего кино: такой безопасный искусственный сон, один на всех… Мои соотечественники, знаешь ли, из кожи вон лезут, чтобы ненадолго уйти от реальности, каждый по-своему. Правда, не все это осознают. Мне удалось найти самый радикальный способ — что правда, то правда!
— Да уж! — рассмеялся Мелифаро. А потом отчаянно зевнул. — Знаешь, как ни странно, ты вполне поднял мне настроение, чудовище. Приятно думать, что где-то далеко живет множество совершенно несчастных безумцев вроде тебя… Так что проваливай отсюда, сэр Ночной Кошмар. Иди, занимайся делом: полезай на Темную Сторону, лови эту грешную мышь, спасай мою девушку и все остальное человечество заодно. А я пойду спать. Теперь у меня точно получится.
— Совершенно настоящий сэр Мелифаро! — умилился я. — Ну наконец-то! Кто бы мог подумать, что я с таким удовольствием буду любоваться на твою нахальную рожу…
— А ты всю жизнь получаешь удовольствие исключительно от чужих нахальных рож, поскольку удовольствия иного рода тебе недоступны. Абсолютно извращенный тип! — восхищенно сказал Мелифаро, свешиваясь с верхней ступеньки лестницы, ведущей в спальню.
Я понял, что теперь действительно могу спокойно отправляться в Дом у Моста: парень уже был в такой хорошей форме — дальше некуда!
— Ты всерьез решил заделаться практикующим психиатром? — весело спросил сэр Джуффин. — Небось заботливо укладывал спать сэра Мелифаро?
— Было дело.
— И правильно. — Джуффин внимательно посмотрел на меня и удивленно покачал головой. — Из тебя получится вполне приличный господин Почтеннейший Начальник, Макс… Можно сказать, уже получился — кто бы мог подумать! Ты как-то незаметно начал решать за других, как им жить дальше, и заставляешь их плясать под твою странную дудку… Не знаю уж, как у тебя это получается, но у тебя получается, и всем это ужасно нравится — вот что самое удивительное!
— А разве я начал что-то решать за других? Я только… — Тут я осекся, поскольку внезапно решил, что Джуффину виднее: если уж он говорит, значит, так оно и есть, где уж мне разобраться в том, что со мной происходит, если в последнее время оно происходит почти без моего участия…
— Вот именно, — подтвердил Джуффин. — Кроме всего, ты уже почти перестал говорить глупости, а если все-таки говоришь, то обрываешь фразу на середине. Я даже не надеялся, что ты так быстро научишься этому стариковскому искусству.
— Со мной все происходит быстро… — если, конечно, все это действительно происходит со мной. Иногда мне кажется, что от меня осталось так мало… Помните смешного мальчика, который бродил по вашему дому с круглыми от изумления глазами? Знаете, наверное, его больше нет.
— А на фиг он нам тут нужен? Лично мне с самого начала требовался не он, а кто-то вроде того парня, который сидит напротив.
— Да? Ну, тогда все в порядке. Значит, в этом году вы меня не уволите, — улыбнулся я.
— Я тебя не только не уволю, я тебя еще и на отдых не отпущу! — пообещал шеф.
— Никогда?
— Никогда, — совершенно серьезно кивнул Джуффин. — Ты и так старательно отдыхал от службы первые тридцать лет своей жизни. Тебе же самому не понравилось!
— Не понравилось! — согласился я.
— Если вы ждете только меня, мы можем отправляться.
Мы обернулись. Шурф Лонли-Локли стоял на пороге, как всегда серьезный и сосредоточенный.
— Пошли!
Я сам удивился той веселой легкой силе, которая выбросила меня из кресла. Кажется, мне больше не требовалось проделывать всякие сомнительные эксперименты с дырявой чашкой сэра Шурфа, чтобы ходить не касаясь ногами земли, — скорее уж следовало бы таскать под мышкой какую-нибудь гирю, чтобы не взлететь к потолку… Впрочем, я все-таки обошелся без гири.
— Я поеду с вами, — решил Джуффин. — Пропустить такое событие — ну уж нет!
На этот раз я ступал по зеркальным коридорам замка Рулх, с изумлением ощущая, что я вернулся домой — невероятно сладкое чувство! Довольно странно, если учесть, что замок Рулх не всегда казался уютным даже Его Величеству Гуригу, который здесь родился и вырос…
— Это все меч, Макс, — объяснил Джуффин. — В отличие от тебя, он здесь действительно дома. Его даже выковали в одном из тайных подвалов замка Рулх… А если я правильно понял, вы с ним теперь — одно целое, так что тебе поневоле приходится разделять его чувства.
Шеф умолк и с любопытством посмотрел на меня: явно ждал комментариев.
— Разумеется, вы правильно поняли, — улыбнулся я. — Я вам уже как-то говорил, что вы не умеете ошибаться? И, думаю, никогда не научитесь, поскольку жестокая природа лишила вас этого таланта…
— Ох, Макс, знал бы ты, как здорово у меня это получалось в свое время! — мечтательно вздохнул Джуффин. — Правда, я действительно давненько не практиковался…
Мы остановились перед дверью в зал, где произошла историческая встреча сэра Джуффина Халли с загадочным Доротом, повелителем манухов. Шефу предстояла упорная борьба с собственными заклятиями, наложенными на эту самую дверь. Его сердитая возня здорово напоминала хорошо знакомую мне ситуацию с наспех изготовленным дубликатом ключа от квартиры: теоретически говоря, им можно открыть дверь, но только после продолжительной трудовой деятельности, несомненно способствующей закалке характера…
— А где остальные жертвы вашей уандукской мыши? — деловито спросил Лонли-Локли. — Если я правильно понял, моей основной обязанностью на сей раз является транспортировка этого ценного груза.
— Их сейчас принесут, я уже послал зов начальнику дворцовой охраны, — откликнулся Джуффин. — Не отвлекайте меня, ребята: я пытаюсь открыть эту грешную дверь…
Через несколько минут его жертва тихонько скрипнула и медленно поползла в сторону.
— Думаю, я должен войти в эту комнату первым. В конце концов, это моя основная обязанность, — неожиданно заявил Лонли-Локли.
— Куда угодно, только не сюда.
Я сам удивился холодной уверенности собственного тона. Честно говоря, я вовсе не собирался ему возражать, эта фраза вырвалась из моего рта совершенно самостоятельно, не дожидаясь команды. Шурф внимательно посмотрел на меня и отступил в сторону.
— Как скажешь.
Молчаливый стражник в форменном узорчатом лоохи положил к нашим ногам аккуратный сверток и почтительно замер неподалеку.
— Это все? — спросил Джуффин.
— Все, сэр. Сорок восемь кукол. Сорок шесть нашли еще при вас, а две были обнаружены сразу после вашего отъезда.
— Хорошо, можешь идти, — шеф отпустил его рассеянным кивком и с любопытством уставился на меня. Еще бы он не уставился — пришла моя очередь делать ход. Мне и самому было интересно, как я буду выкручиваться?
— Возьми этот сверток, Шурф. И мой тоже возьми, ладно? — Я виновато пожал плечами: какие бы чудовищные перемены ни происходили в моей жизни, но командовать сэром Шурфом Лонли-Локли — это было уж как-то слишком!
Впрочем, Мастер Пресекающий Ненужные Жизни невозмутимо кивнул и ухватился за свертки. С его точки зрения, надо понимать, все было в полном порядке.
Я распахнул дверь и с изумлением обнаружил, что в полумраке комнаты призывно мерцает узкая серебристая дорожка.
До сих пор я предпочитал даже не задумываться о том, как именно буду искать этот самый путь на Темную Сторону. Прежде меня заботливо приводили туда за ручку, а теперь оставалось только успокаивать себя монотонным припевом «поживем — увидим».
Но оказалось, что мои ноги отлично знают, как туда добраться. Они сами ступили на сияющую тропинку, не дожидаясь, пока я приму какое-нибудь решение на сей счет. Я даже рассмеялся от облегчения. Тень короля Мёнина дело говорила: все действительно оказалось так просто — проще не бывает!
— Иди за мной по этой дорожке, Шурф! — сказал я, кое-как справившись со смехом.
— Я не сомневаюсь, что ты действительно собираешься идти по какой-то дорожке, которая к тому же кажется тебе необыкновенно забавной — судя по тому, как ты развеселился. Но я-то ее не вижу, — сухо возразил Лонли-Локли.
— Тогда просто иди за мной, след в след. Смотри под ноги, и все будет путем…
— Делай, как он говорит, — посоветовал Джуффин. — Наш сэр Макс сейчас такой мудрый, что страшно становится. Надеюсь, со временем это пройдет, как обыкновенная простуда… Хорошей охоты, мальчики!
— Спасибо, — откликнулся я, делая следующий шаг по узкой полоске дрожащего света. — За пожелание и не только. Не знаю, что за парень вернется вместо меня с этой вашей Темной Стороны и вернется ли вообще хоть кто-то, поэтому я просто обязан сказать вам, что все было просто великолепно. Я имею в виду зеленую луну над Ехо, эти наши бесконечные обеды в «Обжоре Бунбе», ваши ехидные шуточки, мое дурацкое второе сердце, рассказик Уэллса, лихо сфальсифицированный вашим приятелем Гленке… И конечно, этот идиотский трамвай на Зеленой улице. В жизни не выдумал бы ничего подобного, даже если бы очень захотел!
А потом я зашагал по серебристой тропинке, которая существовала только для меня одного. Я шел не оглядываясь назад и ни о чем не беспокоясь. И без того понятно, что Шурф идет за мной, аккуратно, с присущим ему педантизмом наступая на мои следы. Я и сам внимательно смотрел под ноги: сначала просто старался не свернуть в сторону, а потом обнаружил, что уже не могу оторвать взгляд от переливов света у меня под ногами. Их ритмичная дрожь заворожила меня, я почти спал на ходу.
Во всяком случае, узкая сияющая дорожка быстро расширялась, окутывала меня серебристым светом, заслоняла от меня весь остальной мир, как это бывает только во сне. В какой-то момент я понял, что никакой тропинки больше нет и я просто бреду куда-то сквозь ослепительно сияющее пустынное пространство.
А потом оказалось, что у меня под ногами хрустит самый настоящий песок, а где-то рядом плещется вода. Мокрый лиловый лист причудливой асимметричной формы упал на мой сапог; бледная струя ветра приблизилась к лицу, но нерешительно свернула в сторону. Я поднял голову. Небо надо мной было таким же светлым, как утреннее небо над Ехо, земля под ногами показалась мне твердой и надежной, как ей и положено.
— Мы пришли, Шурф, — сказал я, тяжело опускаясь на землю. — Куда-то мы с тобой все-таки пришли…
— Пришли, — изумленно согласился он. — Туда, куда невозможно прийти… Во всяком случае, я с детства слышал: «невозможно» да «невозможно»! Темная Сторона замка Рулх… Ты притащил меня в древний миф, Макс. Что может быть лучше?!
— Будешь смеяться, но больше всего на свете мне сейчас хочется просто выпить здоровенную кружку камры от мадам Жижинды, — улыбнулся я. — Хорошо было бы обнаружить, что моего могущества хватит даже на такое чудо!
— Между прочим, справа от тебя действительно стоит какая-то кружка.
Я обернулся и действительно обнаружил дымящуюся посудину, всего в полуметре от собственного сапога. Я с удовольствием сделал несколько глотков и протянул кружку своему спутнику.
— Самая настоящая камра, сваренная благословенной мадам Жижиндой! Угощайся.
— Спасибо, — вежливо сказал Лонли-Локли.
Он еще немного потоптался у меня за спиной, наконец уселся рядом и взял из моих рук кружку.
— Я опасался, что исчезну, как только сойду с твоего следа, — признался он. — Но наверное, такая опасность существует только по дороге.
— Наверное, — меланхолично подтвердил я. — Но ты же знаешь, дружище, теоретик из меня никудышный…
Еще несколько минут я позволил себе вовсю наслаждаться жизнью: закурил, отобрал у Лонли-Локли кружку с остатками камры и насмешливо подумал, что измениться может все, кроме моих мелких слабостей. В самом деле — моя грудь все еще ныла от застрявшего там невидимого меча короля Мёнина, я больше не был «слишком живым» и благополучно добрался до Темной Стороны замка Рулх, о чем и мечтать не смели самые могущественные из колдунов этого удивительного Мира. Но мне все еще требовалось извлечь из кармана сигарету и сделать несколько глотков какого-нибудь остывающего пойла, чтобы почувствовать себя спокойным и счастливым…
— Пошли, поищем эту мышку, сэр Шурф, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Хотел бы я знать, как мы ее будем искать, но…
— Смотри, Макс! — Лонли-Локли потянул меня за полу лоохи. — Здесь, на песке, появились какие-то слова. Только что их не было…
Я опустил глаза и прочитал фразу, написанную на песке крупными аккуратными буквами. «Удалившись от реки, ты увидишь следы мыши из Красной пустыни», — гласило это неожиданное послание.
— Грешные магистры, что это за письмо от анонимного доброжелателя? — растерянно проворчал я.
А потом понял, что происходит. Мои слова на Темной Стороне действительно приобретали силу могущественных заклинаний, так что на мой вопрос, адресованный в пустоту, тут же последовал исчерпывающий ответ. Я сказал, что хотел бы знать, как мы будем искать этого Дорота, и мне тут же все объяснили. Дешево и сердито!
— Какой сервис! — рассмеялся я. — Шурф, ты понял, что произошло?
— Думаю, что понял, — улыбнулся он. — А тебе не приходило в голову, что ты можешь просто приказать этой мыши явиться сюда? Зачем куда-то ходить, если твои слова обладают таким могуществом?
— Бесстыдным могуществом, — эхом откликнулся я. — Прошлой ночью одна сероглазая Тень сказала мне, что Вершители бесстыдно могущественны… И теперь я начинаю понимать, почему она выбрала именно этот эпитет!
— Ну так позови сюда эту мышь, и дело с концом! — нетерпеливо сказал Лонли-Локли.
— Одно удовольствие иметь с тобой дело на Темной Стороне, дружище! — усмехнулся я. — Но если бы мы сейчас сидели в твоем кабинете в Управлении Полного Порядка, ты бы нахмурил брови и строго сказал, что мы должны поступать так, как советует надпись на песке. Ну сам подумай, если бы я мог просто вызвать сюда этого Дорота, на песке было бы написано: «Ты позовешь его, и он придет», или что-то в таком роде.
— Твоя правда, — неохотно согласился он. — Ладно, тогда давай действительно «удалимся от реки».
Некоторое время мы молча брели по перламутровым переливам песчаных дюн. Мои ноги касались земли, но не оставляли следов, так что эксклюзивное право обозначить наш путь принадлежало отпечаткам сапог Лонли-Локли. Я уже ничему не удивлялся, только запоминал. «И так, оказывается, бывает, — лениво думал я. — И вообще, как только не бывает, оказывается…»
— Смотри, какие здесь деревья, — восхищенно сказал Шурф. — Я много раз был на Темной Стороне, но никогда не видел ничего подобного…
— Я тоже, — согласился я, осторожно прикоснувшись рукой к тонкому полупрозрачному стволу.
Вообще-то я всегда знал, что деревья — такие же живые существа, как и я сам, но до сих пор это знание оставалось сугубо академическим, а дерево, которое я только что погладил, было таким очевидно живым — дальше некуда! Оно нежно задрожало под моей ладонью и тихо мурлыкнуло, как котенок.
Мы еще немного поплутали по этой невероятной роще. Я старался не отвлекаться от созерцания переменчивой земли у себя под ногами: где-то здесь должны были обнаружиться следы удивительной мыши, из-за которой нам пришлось предпринять невообразимое путешествие, которое пока казалось мне таким приятным — я и надеяться не смел! Я-то, признаться, готовил себя к событиям куда более мрачным и героическим. По сравнению со сценами, которые рисовало мое воображение, недавнее общение с неравнодушной к холодному оружию Тенью короля Мёнина могло бы показаться очаровательным пикником в городском парке…
Вскоре я действительно обнаружил следы Дорота. Маленькие темные отпечатки его лапок на серебристой песчаной почве казались очень яркими и глубокими.
— Вот и следы, Шурф, — указал я. — Видишь?
— Нет. Но это и не обязательно, правда? Вполне достаточно того, что их видишь ты, — улыбнулся он. — Мое дело — волочь твои тюки и благодарить небо, что эта мышь превращает людей в тряпичные игрушки, а не в каменные скульптуры… Так что ты уж иди по следу, сэр Вершитель, а я просто понесу твой багаж. Договорились?
— Такое впечатление, что мы с тобой окончательно поменялись ролями! — вздохнул я. — Еще немного, и я, пожалуй, посоветую тебе стать немного серьезнее…
— Не надо, — рассмеялся Лонли-Локли. — Если я когда-нибудь услышу от тебя такое заявление, я точно свихнусь. Безумному Рыбнику и не снилось!..
— Спасибо, — я отвесил ему церемонный поклон. — Вот это, я понимаю, комплимент!
Мы пошли дальше, утопая в молочно-белых потоках ветра, петляя между полупрозрачными древесными стволами, увязая в хрупкой темной траве — туда, куда уводили нас маленькие следы Дорота. Мое чувство времени всегда было далеко от совершенства, а уж тут оно и вовсе пришло в негодность, поэтому я не знаю, как долго мы брели по невероятному призрачному лесу. Немного больше, чем полчаса, чуть-чуть меньше, чем вечность…
— Макс, подожди! — вдруг сказал Лонли-Локли. Его голос показался мне шелестящим шепотом. — Что-то не пускает меня дальше. И я уже ничего не вижу… Ну, почти ничего.
Я обернулся к нему. Шурф стоял прислонившись спиной к одному из деревьев, свертки с игрушками лежали на земле. Сначала я не понял, что именно не так с этой картинкой, но потом до меня дошло.
Ствол дерева под зеленоватой изморозью мха был совершенно настоящим, темным и морщинистым. Никакого тебе призрачного мерцания, к которому я уже успел привыкнуть за время нашей долгой прогулки. Зато тело моего спутника уже стало почти прозрачным. Сэр Шурф Лонли-Локли медленно таял у меня на глазах, как горка мороженого в теплой комнате.
Целую секунду я растерянно хлопал глазами: мне и в голову не приходило, что такое может случиться. А потом я понял, что пришло время открыть рот и убедиться, что мои слова все еще остаются могущественными заклинаниями — сейчас это было как нельзя более кстати!
— Я хочу, чтобы Шурф был в полном порядке. И чтобы он мог пойти со мной дальше…
Боюсь, я говорил испуганным голосом неизбалованного ребенка, которому вдруг разрешили выбрать себе подарок на день рождения, и он рискнул попросить о чем-нибудь невозможном, вроде мотоцикла или домашнего бегемота, заранее зная, что сейчас его пошлют подальше, а может, еще и в угол поставят. Так, для профилактики, чтобы аккуратно закатал раскатанную было губу и больше не зарывался… Почему-то я был почти уверен, что эта моя просьба относится к разряду невыполнимых.
— Ты еще не понял. Это уже не Темная Сторона, Макс, — хрипло сказал Лонли-Локли. — Наверное, это и есть ее легендарная изнанка… В свое время я читал в одной старинной рукописи, что люди исчезают, когда попадают сюда: тают, как тени в темноте. А теперь мне приходится убедиться в этом на собственном опыте. Ничего, мне не на что жаловаться. По крайней мере, я все-таки добрался сюда, а в моей жизни было великое множество возможностей умереть куда более дурацким образом…
— Не говори чепуху. Мне нет никакого дела до ваших нелепых легенд! — Я сам удивился резкости своего тона. — Так что не вздумай умирать, как последний идиот. И исчезать тоже не смей. Сэр Шурф, я к тебе обращаюсь! Сейчас ты отлипнешь от этого грешного дерева — немедленно! Потом возьмешь свои тюки и пойдешь со мной. Ничего, пойдешь как миленький, никуда не денешься, потому что я так хочу!
Под конец я сорвался на крик, сам не понимая, на кого и зачем я ору.
Эта вспышка гнева совершенно меня обессилила. Перед глазами насмешливо запрыгали дурацкие цветные точки, а потом их сменила густая, грязно-бурая темнота, наглая и неуместная, как душевнобольной полицейский. Мне пришлось осторожно усесться на землю — просто для того, чтобы не шмякнуться на нее со всего размаху мгновением позже.
— Какой ты, оказывается, грозный! Спасибо, хоть драться не стал.
Голос Лонли-Локли больше не шелестел на ветру, как крылья мертвой бабочки. Это был нормальный человеческий голос. Довольно ироничный, следует заметить.
— Ну, вот видишь, все получилось, стоило только как следует рассердиться, — слабо улыбнулся я. — А ты уже куда-то исчезать собрался, зачем-то… Помоги мне встать, ладно?
— Запросто.
Лонли-Локли поднял меня с земли легко, как новорожденного котенка. Если он и прилагал какие-то усилия, то лишь для того, чтобы случайно меня не раздавить.
Я с удовольствием уставился на него. Никакой он был не прозрачный. Самый настоящий сэр Шурф, периодически сводящий меня с ума почти полным сходством с Чарли Уотсом!
— Хорошо, что ты не исчез, — улыбнулся я. — А то как бы, интересно, я волок эти дурацкие тюки?..
— Действительно хорошо, что я не исчез, — совершенно серьезно согласился Лонли-Локли. — Стою тут с тобой, на изнанке Темной Стороны, и никуда не исчезаю. Кто бы мог подумать, что такое возможно?
— А почему ты так уверен, что мы действительно попали на эту самую «изнанку»?
— Хвала магистрам, что с практикой у тебя обстоит гораздо лучше, чем с теорией! — усмехнулся он. — В противном случае я бы уже совершенно точно знал, что случается с безумцами, которых заносит в это мифическое место… Сам подумай, Макс, если бы мы все еще оставались на Темной Стороне, со мною все было бы в полном порядке, тебе так не кажется? И вообще, посмотри по сторонам. Видишь, как все изменилось?
— Это правда, — признал я и уставился под ноги.
Я стоял на самом обыкновенном мокром асфальте. Честно говоря, я был готов к чему угодно, только не к этому. Какая-нибудь живая трава, хищно цепляющаяся за мои сапоги, говорящие камни, изрыгающие нецензурные ругательства, когда на них наступает неосторожный путник, любая иная галлюцинация в таком духе — это было бы в порядке вещей. Все что угодно, только не потрескавшийся асфальт, мокрый и потемневший, словно здесь только что прошел дождь.
— У тебя такое лицо, словно ты попал на собственные похороны, — удивленно заметил Шурф.
— Ага. Что-то в этом роде. Знаешь, эта дорога подозрительно похожа на дороги того Мира, где я родился. Да и все остальное…
Я огляделся. Темное серое небо, мокрые деревья, с листьев которых капала вода, несколько фонарных столбов, окруженных ореолом бледного салатного света, почти незаметного в едва сгустившихся сумерках, бархатистая поверхность живой изгороди в отдалении. Я не ошибся: все это здорово напоминало пейзаж, аккуратно вырезанный из картины моего Мира. Не какое-то конкретное, знакомое мне место, а все понемножку.
— Какая разница, на что это похоже, — рассудительно заметил Шурф. — Может быть, это место выглядит так, чтобы доставить тебе удовольствие. Впрочем, может быть, оно выглядит так всегда… Ты уверен, что это действительно так уж важно? Скажи лучше: ты еще видишь следы мыши?
Я снова опустил глаза. На темной поверхности тротуара действительно имелись отпечатки маленьких лапок, столь глубокие и отчетливые, словно их обладатель пробежался по еще мягкому, теплому асфальту сразу после того, как его уложили, оставив память о себе почти навечно — по крайней мере, до следующего ремонта дороги.
— Вижу, — сказал я. — Пошли, дружище.
И мы торопливо зашагали в синеву пасмурных сумерек, туда, где прятался от нас «неуловимый мститель» Дорот. Дорога уходила вверх довольно круто, вскоре мне даже пришлось притормозить, чтобы перевести дыхание.
— Ты все еще пыхтишь и сопишь на подъеме, сэр Вершитель, как толстый фермерский сынок в ночь после свадьбы, — насмешливо сказал Лонли-Локли. — Выходит, я совершенно напрасно старался, когда пробовал научить тебя нормально дышать. Неужели все-таки есть вещи, которым ты никогда не научишься?
— Ты сам как-то говорил, что у меня уйдет лет сорок на освоение твоих знаменитых дыхательных упражнений… — буркнул я. Но потом оценил непревзойденную красоту сравнения и рассмеялся. Толстый фермерский сынок после свадьбы — это очень сильно. Какие уж тут обиды…
Передохнув, мы пошли дальше, вдоль ароматной стены живой изгороди. Наконец подъем закончился и мы остановились перед самой обыкновенной деревянной калиткой. Она была открыта нараспашку и тихо поскрипывала, качаясь на холодном ветру. Маленькие следы вели в сад, в глубине которого скрывался старый трехэтажный дом с башенкой наверху.
— Получается, нам сюда, — объявил я. — Хотел бы я знать, куда мы с тобой все-таки попали…
— В миф, — лаконично отозвался Шурф. — В почти забытый миф, если быть точным… Идем, Макс.
— У тебя глаза горят, как у моих кошек перед наполненной миской!
— Куда им, твоим кошкам! — рассмеялся он. — Ты сам не понимаешь, что ты для меня сделал! Мне и во сне не могло присниться такое приключение…
— «Приключение»? — насмешливо переспросил я. — Тоже мне приключение! Пока мы бродили по Темной Стороне, все было вполне необыкновенным, как и положено, а здесь — ничего особенного… На мой вкус, пешая прогулка через Старый город — куда более впечатляющее событие.
— Иногда мне кажется, что у тебя слишком бурное воображение. А иногда я понимаю, что у тебя его вовсе нет, — вздохнул Лонли-Локли. — Наверное, мы просто очень разные люди.
— Еще какие разные! — улыбнулся я. — Ладно, пошли уж… И кстати, о приключениях: держись у меня за спиной. Так, словно это я и есть грозный сэр Лонли-Локли, а ты — какой-нибудь смешной парень вроде меня самого.
— Ладно.
Мы вошли в сад и направились к дому. Я как раз закончил подниматься по стертым ступенькам массивного каменного крыльца, когда безжалостный поток невесть откуда взявшихся воспоминаний нахлынул на меня, разнося в клочья последний бастион моего здравого смысла.
— Что с тобой, Макс? — встревоженно спросил Лонли-Локли.
Вид у меня, наверное, был тот еще: я как раз пытался вспомнить, кто такой этот странный длинный парень и что он делает на крыльце МОЕГО ДОМА?! Просто новый жилец или?..
Грудь заныла от знакомой острой боли, словно бы спрятанный там невидимый меч короля Мёнина поворачивался с боку на бок, устраиваясь поудобнее, — как нельзя более вовремя! Боль каким-то образом возвращала мне память, вынуждала меня, ломая ногти, цепляться за обрывки прежних представлений о себе — хотя бы для того, чтобы снова почувствовать себя вполне всемогущим сэром Максом из Ехо, способным справиться еще и не с такими неприятностями. Все что угодно, лишь бы не превратиться в перепуганный комочек мяса и нервов, жалобно повизгивающий от страха и беспомощности…
А потом все внезапно встало на свои места: хлоп — и готово, словно какой-нибудь невидимый диспетчер моей жизни решил ликвидировать аварию и повернул соответствующий выключатель. Ну наконец-то!
— Уже все в порядке, — улыбнулся я. — Ты — Шурф Лонли-Локли, я вспомнил. А меня зовут Макс. В последнее время я живу в Ехо, пугаю прохожих своей Мантией Смерти и занимаюсь магистры знают чем в Доме у Моста. А раньше… Впрочем, неважно, что было раньше, но это я уже тоже помню. Просто замечательно! Знаешь, Шурф, я только что был совершенно уверен, что наконец-то вернулся домой… Впрочем, какая-то часть меня все еще считает этот дом своим. Он мне столько раз снился, только я все время забывал эти сны — напрочь! Я здесь… ну, работаю, что ли. Я стерегу этот дом по ночам: прихожу сюда в сумерках и усаживаюсь в кресло, обитое истертым красным бархатом, в холле первого этажа. Обитатели этого дома всегда казались мне призраками, но, наверное, все обстоит наоборот: призраком был я, а все остальные — самые обыкновенные живые люди. Они никогда не могли меня увидеть, но догадывались о моем присутствии. По крайней мере, никто никогда не пытался сесть в мое кресло… Нет, стоп, теперь-то я понимаю, что все это мне просто снилось. Наверное, просто снилось.
— Иногда память преподносит странные сюрпризы, — кивнул Лонли-Локли. — К тому же наваждения бывают очень похожи на воспоминания… и наоборот.
— Твоя правда.
Я с трудом открыл тяжеленную дверь, навалившись на нее всем телом. Тяжесть тоже была знакомой, я даже вспомнил, что мое правое плечо постоянно ныло оттого, что мне приходилось каждый вечер сражаться с этой дверью. Но я победил дверь, и нашему взору открылись мраморный пол вестибюля, корзинка для зонтиков справа от лестницы и два зонтика: белый и серый, со старомодными деревянными ручками. Они торчали из этой корзинки, сколько я себя помнил… Нет, стоп!
— Ты совершенно прав, Шурф: наваждения бывают так похожи на воспоминания, что голова кругом идет! — вздохнул я. — Сейчас мы пройдем в холл. Слева будет дверь, ведущая на застекленную террасу, в глубине холла — черный кожаный диван, такое же кресло и журнальный стол, а справа — деревянная лестница, ведущая наверх. А за ней — мое красное кресло и зеркало на стене — я, к слову сказать, никогда не отражаюсь в этом зеркале. И маленький мраморный столик, а на нем настольная лампа с зеленым абажуром. Иногда лампу кто-то включает, но я никогда не делал этого сам… В общем, идем. И дай мне руку, ладно? У меня коленки дрожат, если честно.
— У меня тоже, — признался Лонли-Локли. — В этом месте есть что-то, что заставляет меня содрогаться от холода и одиночества. А я-то, дурак, был уверен, что и холод, и одиночество уже давно не имеют для меня никакого значения…
Он протянул мне руку в огромной кожаной рукавице, я вцепился в нее, как цепляются утопающие за шеи своих горемычных спасателей, и мы вошли в холл. Я убедился, что он полностью соответствует моему описанию — впрочем, я ни на мгновение в этом не сомневался!
— Садись на диван, Шурф, — сказал я, неохотно отпуская его руку. — Хорошее место в первом ряду, для единственного зрителя… И наверное, тебе не стоит вмешиваться в происходящее. Я и сам еще не знаю, что будет, но…
— Я понял, Макс, — мягко ответил он. — Ты здесь каким-то образом дома, а я — нет. Поэтому я буду просто сидеть и смотреть.
— Хорошо, — улыбнулся я.
А потом подошел к своему креслу, обитому потертым красным бархатом, сел и вздохнул с непередаваемым облегчением: я бродил черт знает где, неизвестно сколько времени, но теперь я вернулся домой, так что можно немного отдохнуть. Мне так этого хотелось!..
Я закрыл глаза и почти позволил ласковым волнам дремоты унести меня — я до сих пор не решаюсь даже подумать, куда они могли меня унести! — но знакомая боль в груди заставила меня открыть глаза и отчаянно помотать головой. «Нечего расслабляться, дорогуша! — сердито сказал я сам себе. — Вот вернешься домой — если еще вернешься! — устроишь свою задницу в каком-нибудь кресле помягче и тогда можешь расползаться, как подтаявшее желе. Все что угодно, но только не здесь и не сейчас…»
Боль в груди не проходила. Я опустил глаза и с ужасом обнаружил, что меч короля Мёнина снова стал видимым и осязаемым: его резная рукоять торчала из моей груди. Зрелище было то еще, в обморок грохнуться не стыдно! Но никуда я, конечно, не грохнулся. Только растерянно кашлянул, чтобы прочистить горло и заодно убедиться, что все еще жив…
А потом поднял голову к уходящим в темноту ступенькам лестницы и позвал, негромко, но требовательно:
— Дорот, иди сюда. Хватит прятаться.
Я не сомневался, что приказ будет исполнен немедленно, поскольку приказывал не только (и не столько) я — ставший частью меня меч короля Мёнина был полномочным представителем своего грозного владельца, так что у перепуганного мышонка Дорота просто выхода другого не было: его звал хозяин.
Он торопливо спускался по лестнице. Я в жизни не видел более нелепого зрелища: маленькое, коротколапое, серое существо с огромной, раза в два больше туловища, головой. Мне бы и в голову не пришло назвать его мышью. Скорее уж Дорот был похож на неумело сшитого плюшевого медвежонка. Разве что хвост вполне мышиный, даже скорее крысиный: длинный, тонкий шнурок розовой чуткой плоти.
Существо кубарем скатилось к моим сапогам и несколько раз жалобно пискнуло. Судя по всему, Дорот оправдывался и просил пощады.
— Нет, — вздохнул я. — Так дело не пойдет. Мне нужно, чтобы заколдованные тобой люди снова стали людьми, а ты тут пищишь… Пищать я и сам умею.
Дорот засуетился и запищал еще пронзительнее. Я протянул руку и, повинуясь внезапному порыву, поднял с пола это существо. Несколько секунд я тупо на него пялился, поскольку понятия не имел, что мне следует делать с этим зверьком. А потом случилось то, чего я уж никак от себя не ожидал: я аккуратно приложил основание его хвоста к призрачному лезвию меча, засевшего у меня в груди. Отрезанный хвост упал мне на колени, зверек отчаянно взвизгнул, задергался у меня в руке, а потом обмяк. Я положил его на пол и взял в руки отрезанный хвост. Несколько капель синеватой жидкости образовали новый замысловатый узор на моей левой ладони, причудливыми ручейками перечеркнув значки, изображающие мое Истинное имя.
Я машинально лизнул испачканную руку, повинуясь какому-то дремучему инстинкту, приказывающему детям тянуть в рот всякую незнакомую гадость, и только потом понял, что это была кровь Дорота — горькая и ароматная, как абрикосовая косточка. Несколько секунд моя бедная голова пыталась обработать эту информацию. Потом я решительно пресек сумбурную умственную деятельность и сосредоточился на ощущениях. Тяжелая горячая волна поднималась откуда-то из самой глубины моего тела. Она мягко, но безапелляционно заявляла свои права на меня, и мне оставалось только одно: позволить этой безжалостной силе унести меня туда, куда она сочтет нужным…
Наконец закружившей меня стихии надоела эта странная игра и она милосердно выбросила свою новую игрушку на берег действительности — того, что могло, по крайней мере, хоть как-то сойти за действительность!
Я открыл глаза и огляделся по сторонам. В первую очередь убедился, что рукоять засевшего в моей груди меча снова стала невидимой и неосязаемой. Вот и славно: все это слишком напоминало любительский спектакль о приключениях живых мертвецов, со мной, любимым, в главной роли…
Но теперь все было в порядке. Я сидел в красном кресле и крепко сжимал в левом кулаке хвост Дорота — гладкий розовый шнурок плоти, все еще живой и почти всемогущий. Волшебный хвост большеголовой мыши, последнего мышиного короля этого Мира. Теперь я откуда-то все знал о Дороте и о служивших ему манухах, о Красной пустыне Хмиро и о древней магии Уандука, грубой и зловещей одновременно. Все выглядело так, будто я знал эти причудливые факты всегда — во всяком случае с детства, как алфавит или таблицу умножения. Просто забыл ненадолго, а теперь опять вспомнил, так что все в порядке…
В частности, я знал, что Дорот родился в самом сердце Красной пустыни Хмиро много тысячелетий назад и покинул ее, так и не оставив потомства, не по собственной воле, а по приказу молодого, взбалмошного Вершителя по имени Мёнин, решившего вдруг приняться за суматошное коллекционирование всех чудес Вселенной… Манухи же были потомками маххов, малочисленного древнего племени заклинателей грызунов, проклятого всеми мышиными королями Уандука поочередно. Согласно проклятиям, земли, окружающие поселения маххов, всегда оставались бесплодными, дети наследовали лишь худшие качества родителей, а добрые поступки никогда не вознаграждались по достоинству. Даже король Мёнин, охотно принявший помощь этих несчастных, не осыпал их милостями; все же они охотно последовали за ним, посчитав, что удача Вершителя может оказаться сильнее проклятий. Так оно и было — до поры до времени…
Но, кроме этих малоинтересных исторических подробностей, я знал все, что требовалось, чтобы спасти своих тряпичных девочек и всех остальных. Сейчас только это и имело значение.
Безжизненное тельце Дорота по-прежнему неподвижно лежало на полу. Я не стал его поднимать: мне не хотелось к нему прикасаться.
Я обернулся к Лонли-Локли.
— Давай, Шурф, распаковывай наши сокровища.
Все-таки парень был самым совершенным существом во Вселенной! Все это время он тихо просидел на черном кожаном диванчике в глубине холла, не напоминая о своем присутствии ни звуком, ни движением, кажется, даже не дышал. А стоило дать ему задание, тут же принялся деловито разворачивать свертки.
— Теперь ты знаешь, как их спасти? — наконец спросил он.
Я кивнул и достал из кармана Мантии Смерти игрушечную белую собачку.
— Ты будешь первым, милый, — сообщил я своему любимцу. — Извини, но я родился и вырос в ужасном месте, где принято ставить эксперименты на собаках и только потом браться за людей. Зато ты станешь живым раньше всех — тоже преимущество, если задуматься!
Я положил игрушку на мраморный столик под зеркалом, пошарил в карманах и с радостью обнаружил, что крошечный кинжал, выданный мне в первый день службы, все еще при мне. Очень кстати! Я осторожно отрезал крошечный кусочек крысиного хвоста, потом сделал аккуратный надрез на плюшевом животике собачки. В этот надрез я вложил все еще живую розовую крошку плоти, стараясь засунуть ее поглубже.
— Вот и все, — вздохнул я, бережно опуская плюшевое тело Друппи на пол. — Теперь нужно немного подождать. Давай отвернемся от него, Шурф. Если напряженно смотреть в глаза чуду, оно может смутиться и не произойти — просто потому, что человеческие глаза не так уж привычны к чудесам… Даже наши с тобой глаза, дружище. Даже наши…
Я спрятал хвост Дорота в карман и подошел к своему спутнику. Он деловито раскладывал тряпичные тела кукол на журнальном столе.
— Хочешь перекусить? — гостеприимно поинтересовался я. — У меня такое впечатление, что я — какой-никакой, а все же хозяин дома, так что…
— Разумеется, хочу, — Лонли-Локли был приятно удивлен. — А что, здесь и такое возможно?
Я не стал ни высказывать вслух свое пожелание, ни даже рыться в таинственной Щели между Мирами, а просто открыл дверь, ведущую на застекленную веранду. Я знал, что там стоит стол, накрытый для чаепития. Он всегда накрыт, этот замечательный стол, и чай в чашках всегда остается горячим, а клубничный пирог — свежим и воздушным.
— Прошу, — весело сказал я. — Кажется, я становлюсь похож на Кофу: чудеса чудесами, а накрытый стол всегда к моим услугам!
— Как нельзя более кстати, — одобрительно заметил Шурф, осторожно пробуя чай. — Слушай, а это вкусно!
— Да, вполне, — самодовольно согласился я. — Ты пирог попробуй. Я — патриот Соединенного Королевства, как и положено благонамеренному эмигранту, но все-таки у нас там нет клубники. А здесь она есть, и это восхитительно!
На радостях я сам откусил такой здоровенный кусок, что чуть не подавился. Пришлось проглотить его не прожевывая, но я справился и с этим. К следующей порции я приступил уже более осторожно, но мне так и не удалось по-настоящему насладиться вкусом клубничного пирога: хлопнула дверь — и мохнатые лапы визжащего от восторга Друппи со всего размаха опустились мне на плечи. Чуть ли не центнер счастливого — и совершенно невоспитанного! — белого меха навалился на меня. Мгновение спустя я лежал на полу, вместе со своим драгоценным пирогом и невесомым плетеным стулом заодно. Пес счел своим долгом наглядно продемонстрировать мне бесконечную любовь, методично облизав мой нос, сапоги и уши — все, что под язык подвернулось.
— Кажется, я начинаю сожалеть о своем добром поступке, — простонал я, пытаясь увернуться от мокрого, черного языка. — Только что ты был такой маленький, тихий и славный, а теперь… Ужас какой-то! Сидеть! Да успокойся же ты!
Может быть, я действительно Вершитель, возможно, на Темной Стороне мои слова приобретают силу могущественных заклинаний, но для моей собаки эти самые слова пока остаются тем, чем и являются на самом деле: обыкновенным набором бессмысленных звуков. Поэтому мне пришлось еще несколько минут терпеть его дружеские излияния. В конце концов Друппи все-таки убрал тяжеленные лапы с моей груди — не потому что я такой уж великий дрессировщик, просто между делом он нахально сожрал мой пирог, аккуратно слизал его остатки с моей Мантии Смерти, и ему захотелось еще…
— Твоя собака очень похожа на тебя самого, — иронично заметил Лонли-Локли. Вот кто получил настоящее удовольствие от удачного завершения нашего эксперимента!
— Когда это я с тобой так здоровался? — спросил я, поднимая опрокинутый стул.
— Еще чего не хватало! — ухмыльнулся он. — Но все равно очень похоже. Когда ты появляешься в помещении… или просто в чьей-то жизни, очень трудно спокойно продолжать заниматься своими делами. И вообще невозможно заставить себя обращать внимание на что-нибудь другое.
— Правда? — рассеянно удивился я, безрезультатно пытаясь спрятать от Друппи кусок пирога, который я только что для себя отрезал. — А что это, собственно говоря, было: комплимент или упрек?
— Ни то, ни другое. Сухая констатация факта, суше не бывает… Ты мне лучше вот что скажи: что ты собираешься делать дальше?
— Как это — что?! То, ради чего мы с тобой сюда заявились. Оживим всех этих бедняг. Конечно, придется попотеть: их же больше пяти дюжин, дырку над ними в небе, но как-нибудь справлюсь. Надеюсь, ребята будут выражать свою благодарность более сдержанно, чем Друппи, в противном случае…
— Да подожди ты! Все это как раз понятно, — усмехнулся Шурф. — Я имею в виду: что мы будем делать потом? Как ты нас всех отсюда выведешь?
— Как-нибудь, — легкомысленно отмахнулся я. Но потом призадумался.
Он был совершенно прав: мне предстояло доставить домой шестьдесят с лишним человек, увести их из этого странного места, с мифической изнанки Темной Стороны. Сам-то Лонли-Локли чуть не растаял, как прошлогодний снег, когда мы с ним попали сюда, и мне лишь каким-то чудом удалось сохранить его жизнь. И между прочим, это отняло чуть ли не все мои силы… А что, если все эти ребята тут же начнут таять и исчезать, как только снова превратятся в людей? А если они не исчезнут сейчас — кто знает, что еще случится по дороге…
— Вот именно! — Шурф как бы подвел итог моим мрачным размышлениям.
— Но Друппи-то никуда не исчез, — наконец сказал я. — Значит, и с остальными все будет в полном порядке. И вообще, когда я начинаю думать, это добром не заканчивается. Лучше уж будем действовать, а там — по обстоятельствам… Допивай свой чай, сэр Шурф. Надеюсь, мне все-таки удастся спокойно прожевать хотя бы кусочек этого дивного пирога. А потом вернемся в холл и сделаем все, что сможем. В любом случае иных гениальных идей у меня нет.
— Ладно, — согласился Лонли-Локли. — Извини, Макс, я вообще не должен был цепляться к тебе с этими вопросами. Просто мне нелегко привыкнуть к мысли, что здесь ты все решаешь сам… И что я больше не должен за тобой присматривать.
— Можешь поверить, мне самому еще труднее к этому привыкнуть, — улыбнулся я. — Честно говоря, я бы не отказался от возможности переложить всю ответственность на твои могучие плечи… Или на чьи-нибудь еще. Но боюсь, такое мне не светит. По крайней мере, сейчас… И вообще не светит, наверное!
Я все-таки съел свою порцию пирога с клубникой, почти не обращая внимания на вкус. Не хотелось мне больше никакого пирога, но я так долго собирался, что теперь это был, можно сказать, вопрос принципа!
Мы вернулись в холл, и я принялся за работу. Сделать крошечный надрез на тряпичном теле куклы, аккуратно отделить кусочек все еще трепещущего хвоста и вложить его в надрез, спрятать как можно глубже — в жизни не предполагал, что мне когда-нибудь придется заниматься столь идиотским делом, с такой серьезной рожей!
Надо отдать должное Лонли-Локли, из него получилась бы отличная операционная сестра: он так своевременно подавал мне очередную игрушку и так ловко убирал в сторону тех, кто уже прошел обработку, любо-дорого глядеть! Более того, когда расшалившийся Друппи решил сунуть свой мокрый нос в сей метафизический процесс, сэр Шурф так строго на него рявкнул, что непоседливый пес тут же присмирел и улегся в самом дальнем углу холла. Всем своим видом он показывал, что просто физически не способен помешать моей работе, а уж о таких глупостях, как вылизывание хозяйских мордас, и вовсе думает с содроганием.
— Ага, и на тебя, оказывается, есть управа! — злорадно сказал я собаке. И с нескрываемым обожанием покосился на Лонли-Локли, после этого небывалого происшествия меня подмывало попросить у него автограф.
После того, как через мои руки прошла добрая дюжина кукол, я решил, что стал достаточно квалифицированным специалистом, и полез за пазуху, где хранились плюшевые тела моих «жен»: Хейлах, Кенлех и Хелви. Честно говоря, у меня дрожали руки. Все-таки эти девочки были моими хорошими знакомыми — еще не подружками, конечно, но чем-то вроде «племянниц», если вспомнить мою собственную дурацкую лекцию о наших семейных отношениях, которую им однажды довелось выслушать в «Сытом скелете», в перерыве между двумя кружками камры…
— Все в порядке, Макс, — мягко сказал Лонли-Локли. — У тебя все получилось с Друппи, получится и с остальными… Тебе кажется, что ты несешь за них особую ответственность, да?
— Да, пожалуй.
— На самом деле ты несешь точно такую же ответственность за всех остальных, в том числе и за меня, — пока мы здесь, по крайней мере. Так что никакой разницы!
— Твоя правда, — вздохнул я и решительно сделал крошечный надрез на плюшевом животике леди Хейлах. Она всегда казалась мне старшей из сестричек, так что и начинать следовало именно с нее…
Еще через полчаса все было закончено. «Прооперированные» игрушки неподвижно лежали на кожаном диване, в кресле и прямо на полу: слишком уж их было много, чтобы все могли разместиться с комфортом. Друппи так на нас обиделся, что сладко уснул в том самом дальнем углу, куда ему пришлось забиться под грозным взглядом сэра Лонли-Локли. Впрочем, его перемазанная клубникой морда выглядела вполне счастливой.
— Теперь мы с тобой должны ненадолго оставить этих ребят в покое, — сказал я Шурфу, оглядывая сюрреалистическую панораму холла. — Хочешь еще чаю? Или можем подняться в библиотеку, ты ведь любишь рыться в книгах…
Это предложение вырвалось у меня как бы само собой, я и сам удивился. Но потом с удивлением понял, что не соврал. На антресолях, над третьим этажом этого дома, действительно была какая-то библиотека, и я всегда знал о ней — то есть не я сам, а та незнакомая часть моего сознания, которая вспоминала и нашептывала мне всякие безумные вещи: что я всегда был ночным сторожем этого странного местечка, например…
— В библиотеку? — переспросил Шурф. — Дырку над тобой в небе, Макс! Какая библиотека? Неужели…
— Ты прав, — улыбнулся я. — Если уж мы с тобой действительно забрели на изнанку Темной Стороны… Знаешь, это вполне может быть та самая библиотека! Сейчас, собственно, и проверим.
Я зашагал наверх по скрипучим ступенькам. На ходу почти машинально нажимал на кнопки выключателей: мои руки каким-то образом помнили, где они находятся. Белые матовые шары озаряли наш путь тусклым светом. Под мутным стеклом абажуров скрывались самые обыкновенные электрические лампочки, каких полным-полно на моей «исторической родине». Впрочем, ничего удивительного.
Мы поднялись на третий этаж, а потом — на антресоли. Последняя лестница была не просто скрипучей — темные деревянные ступеньки опасно пружинили под нашими ногами. Пол на антресолях оказался таким же шатким и ненадежным, как лестница. Впрочем, мне даже нравилась эта маленькая гипотетическая опасность: если бы не подозрительная податливость половиц, наши блуждания по дому были бы, пожалуй, слишком похожи на сумбурный сон. А неприятное ощущение нескольких метров пустоты под тонкими досками пола придавало происходящему привкус достоверности, не знаю уж почему…
— Макс, ты был совершенно прав! — Лонли-Локли положил руку мне на плечо. Почему-то он говорил шепотом. — Стеллажи с книгами вдоль стен… Это библиотека!
— Нет, это просто стеллажи со старыми книгами, — я тоже невольно понизил голос. — Настоящая библиотека дальше. Видишь эту маленькую белую дверцу вон в том углу?
— Нет, — вздохнул он. — Не вижу я никакой дверцы. Наверное, вход в библиотеку существует только для тебя. Ты собираешься туда зайти?
— Конечно. Если уж меня сюда занесло… Подождешь меня здесь? Я быстро.
— Подожду. Пороюсь в этих старых книгах. Может быть, найду что-нибудь интересное.
— Надеюсь, ты хорошо проведешь время. Тебя же хлебом не корми — дай зарыться в макулатуру!
Я улыбнулся ему и открыл обшарпанную белую дверь, такую маленькую, словно она была дверцей старого малогабаритного холодильника. Мне пришлось проползать туда на четвереньках, посему я так и не смог оценить значительности происходящего. Впрочем, оно и к лучшему…
Там, куда я попал, царил нежный уютный полумрак. Такой слабый рассеянный свет можно увидеть в самом темном углу очень просторного помещения в пасмурный весенний день.
Я поднялся на ноги и огляделся. Помещение выглядело именно так, как я всегда представлял себе таинственную «библиотеку наверху» в те ночи, когда протирал своим призрачным задом красный бархат кресла на первом этаже этого странного дома. Ни окон, ни стен, ни потолка — если они и имелись, то терялись в мерцающем тумане, который был не то тканью этого пространства, не то его подвижным и переменчивым обрамлением. Кроме тумана здесь были только зеленые ковровые дорожки на полу и стройные ряды стеллажей с книгами. На мой вкус — самая умиротворяющая разновидность бесконечности…
Я сделал несколько неуверенных шагов вперед. Искаженные перспективы пространства библиотеки кружили мне голову, и, честно говоря, я боялся отойти от двери: не мог позволить себе сомнительную роскошь застрять здесь навсегда. Аллах с ним, со мною, но кто-то должен был доставить домой, в Ехо, пять дюжин человек, которые сейчас возвращались к жизни на первом этаже этого безумного памятника архитектуры.
Непослушные ноги занесли меня куда-то влево, и я со всей дури врезался в тупой угол письменного стола. Стол был самый настоящий, равно как и грядущий синяк на моем левом бедре, я заранее предвкушал его роскошные багровые тона! Кое-как справившись с детским желанием взвыть дурным голосом, я с ненавистью уставился на полированную поверхность своего обидчика. На столе лежал лист плотной голубоватой бумаги, исписанной довольно мелким почерком. Крупными буквами была выведена только первая строчка:
Я взял листок в руки и уставился на него с почти суеверным ужасом: можете представить себе состояние верующего католика, который пришел в церковь и обнаружил на алтаре письмо на свое имя, подписанное Иисусом? Примерно так я себя и чувствовал.
Несколько минут я тупо перечитывал первую строчку: в общепринятом обращении «дорогой Макс» было что-то настолько нелепое, что я никак не мог заставить себя читать дальше. Но любопытство — страшная сила, особенно мое любопытство, а потому я дал себе хорошего пинка и пулей вылетел из состояния транса.
— Можно подумать, нашли самого великого клептомана всех времен и народов! — обиженно сказал я вслух.
Ответом мне было тихое русалочье хихиканье. Оно звучало отовсюду и показалось мне самым ужасным звуковым эффектом во Вселенной. Я испуганно заткнулся и снова принялся за письмо.
Ниже следовала неразборчивая подпись. Разумеется, я и без того понял, что письмо написал король Мёнин — кто же еще?! А еще ниже следовал постскриптум, явно нацарапанный в спешке, почти так же неразборчиво, как подпись. Я несколько минут вглядывался в маленькие неровные буквы и наконец прочитал, что там было написано.
Я аккуратно сложил листок бумаги, немного подумал и решил, что его следует сжечь: взять письмо с собой я не решался, а оставлять его здесь мне почему-то не хотелось. Наверное, я боялся, что, если адресованное мне письмо останется на этом столе, сюда ежедневно будет приходить какой-нибудь «дорогой Макс», пугающе похожий на меня самого. Эти ребята станут внимательно читать письмо, класть его на стол, уходить по своим делам, и так будет всегда… Господи, кажется, у меня окончательно поехала крыша!
Короче говоря, я старательно сжег письмо. Плотная бумага горела медленно и неохотно, но она все-таки сгорела. Я не удовлетворился этим фактом, а тщательно растер обугленные клочки и окончательно успокоился только в тот момент, когда застал себя за вдумчивым созерцанием собственных перепачканных пеплом ладоней.
— Выбирайся отсюда, дорогуша, — насмешливо сказал я себе. — Видеть уже не могу твою обезумевшую от чудес рожу, так что постарайся просто вернуться домой, ладно?
Я поспешно эвакуировал из библиотеки жалкие остатки себя: низенькая дверца, ведущая на антресоли, все еще была к моим услугам. Слов нет, чтобы описать, как меня это обрадовало!
— Ты быстро вернулся, — одобрительно сказал Лонли-Локли, оторвавшись от стопки пыльных книг. — Внизу еще тихо, как ни странно… Знаешь, а в этом месте водятся самые настоящие привидения. Двое только что побывали здесь. Честно говоря, я приготовился к драке, но они не обратили на меня никакого внимания. Прошли мимо меня и растворились в стене.
— Думаю, они не растворились, — улыбнулся я. — Я совершенно точно знаю, что где-то здесь есть невидимая для меня дверь, ведущая наверх, в башенку. Существа, населяющие это странное место, — ты назвал их «привидениями», а я всегда звал «жильцами» — могут пользоваться этой дверью, а мы с тобой — нет, почему-то… Но знаешь, Шурф, никакие они не привидения! Я почти уверен, что они-то как раз — самые обыкновенные живые люди. Может быть, даже мои соотечественники, очень уж это место похоже на мой Мир! А вот мы с тобой… Наверное, я теперь знаю, что такое эта ваша легендарная «изнанка Темной Стороны»! В отличие от самой Темной Стороны, это не какое-то загадочное место, не параллельный Мир, не соседняя Вселенная, а просто возможность стать чем-то иным — совсем другим существом, не человеком, а потом отправиться куда угодно… вернее, куда занесет. Поэтому обитающие здесь люди нас не видят, а мы принимаем их за призрачные видения. И наверное, именно поэтому ты сам чуть не исчез, когда мы с тобой сюда попали… Ох, я сам не знаю, как это все объяснить! Тут нужны какие-то специальные умные слова, а у меня их нет…
— Ты прекрасно все объяснил, — флегматично возразил Лонли-Локли. — И твоя версия — не самый худший способ исказить истину, до которой мы все равно вряд ли когда-нибудь доберемся… Давай не будем сводить себя с ума этими рассуждениями, ладно? Лучше посмотри, что я нашел. Все остальные книги на каких-то непонятных языках, даже алфавит мне незнаком, а эта здорово похожа на те, которые ты доставал для меня раньше. Тут еще написано, что она «очень страшная»…
— Где написано?
Он протянул мне толстенную книгу в гладком темно-коричневом переплете. Ни названия, ни имени автора — так выглядит книга, с которой сняли суперобложку. На корешке наклеена широкая полоска скотча с размашистой надписью черным маркером: «Очень страшная книга». Я открыл ее и сложился пополам от неудержимого хохота: «Стивен Кинг. Томминокеры» — вот уж повезло парню, ничего не скажешь!
— Макс, это действительно так смешно или у тебя просто сдали нервы? — озабоченно спросил мой друг.
— И то, и другое, наверное… Нет, это действительно очень смешно, но только для меня, пожалуй. По крайней мере, это самая настоящая книга, Шурф. Книга из моего Мира, написанная совершенно реальным человеком. Я сам ее читал когда-то, и ты можешь взять ее себе, если хочешь… Могу себе представить, какими глазами ты будешь смотреть на меня через пару дней!
— Разумеется, я хочу! А ты уверен, что это можно?
— Совершенно уверен. Мне как раз только что популярно объяснили, что здесь можно делать и чего нельзя, теперь я — самый квалифицированный консультант по вопросам местного этикета… и по технике безопасности заодно.
— Кто тебе это объяснил?
— Ваш король Мёнин, кто же еще! — вздохнул я. — Написал мне трогательное письмо, тактично дал понять, что я — все еще обыкновенный начинающий дурачок, которому не следует легкомысленно забредать в такие запредельные местечки, как его библиотека. Заодно извинился за некрасивое поведение своего бывшего любимца Дорота, и все такое… В общем, можешь смело считать, что теперь я знаю, «как лучше». Забирай свою книгу — по словам Мёнина, их отсюда пачками можно выносить. Но тебе же не нужно «пачками»?
— Я бы не отказался, честно говоря. Магистры с ним, с непонятным алфавитом, эти книги даже читать не обязательно, их просто в руки брать приятно… Ну да ладно, обойдусь одной.
Он внимательно посмотрел на меня. Кажется, у парня созрел очень хороший вопрос, но в это время я услышал, что внизу становится шумно. Схватился за голову, обругал себя последними словами за излишнюю вальяжность — и почему это я решил, что мои успешно расколдованные пациенты будут смирно лежать на полу, пока я не соберусь ими заняться?! — и помчался вниз, перепрыгивая через ступеньки. Лонли-Локли неторопливо спускался следом; тем не менее на первом этаже мы оказались почти одновременно.
Просторный холл здорово напоминал какой-нибудь временный травмпункт, наспех сооруженный работниками Красного Креста в эпицентре только что закончившегося землетрясения. На полу, в креслах, даже на столах сидели смертельно перепуганные взрослые люди, растерянные и беспомощные, как заблудившиеся дети. Мои девочки умудрились втроем забиться в мое красное кресло. Они мертвой хваткой вцепились друг в друга и в белоснежную шерсть сочувственно поскуливающего Друппи. Наверное, наш общий любимец казался им единственным хрупким мостиком, ведущим домой, в знакомую и понятную жизнь, последним шансом не сойти с ума от страха и одиночества.
— Все в порядке, господа, — я старался говорить как можно громче. — Самое худшее уже позади. Сейчас мы с вами пойдем домой, так что не нужно волноваться, ладно?
— Макс, это ты?! — взвизгнула одна из тройняшек.
Секунду спустя они уже висели у меня на шее, все трое. Это было ужасно приятно, но все-таки чертовски обременительно!
— Ну наконец-то мы перешли на «ты». Давно пора! — усмехнулся я, пытаясь погладить всего двумя имеющимися в моем распоряжении руками целых три растрепанных головки. — Только перестаньте меня душить, милые. Я предпочитаю оставаться живым, что бы ни случилось…
Пока я сражался за свое неотъемлемое право на вдохи и выдохи, Лонли-Локли неторопливо прошелся по холлу, то и дело с кем-то здороваясь и раздавая какие-то лаконичные, но вполне удобоваримые объяснения случившегося. К счастью, у него было множество старых знакомых среди обитателей замка Рулх, случайно влипших в эту дурацкую историю. Его присутствие подействовало на них как самое лучшее успокоительное: я затылком почувствовал, что атмосфера в холле здорово разрядилась. Теперь мне предстояло иметь дело с пятью дюжинами все еще ошеломленных, перепуганных, но уже вполне вменяемых людей.
— Девочки, если вы меня не отпустите, мне придется наложить на вас какое-нибудь ужасное заклятие! — простонал я, пытаясь придать своему голосу суровые интонации.
Ничего у меня не получилось, разумеется: сестрички только восхищенно вздохнули и вцепились в мою шею еще крепче — вот уж не думал, что это возможно!
— Я целиком и полностью разделяю ваш восторг, юные леди, но теперь вам все-таки придется ненадолго отпустить сэра Макса, — строго сказал Лонли-Локли. — Сначала он должен доставить всех нас домой, а потом можете делать с ним все, что вам заблагорассудится. Договорились?
— Несколько смелое утверждение. Если все желающие будут делать со мной все, что им заблагорассудится… Нет, так мы не договаривались! — проворчал я, поспешно водворяя увлеченных его блестящим выступлением барышень обратно в кресло. Аккуратно чмокнул три одинаковых носика, один за другим. — Сэр Шурф совершенно прав, милые: сейчас мы пойдем домой, и все будет хорошо. Честное слово!
Они восхищенно затаили дыхание и молча закивали. Три пары глаз смотрели на меня беспомощно и доверчиво. А кроме них имелось еще шестьдесят пар глаз, уставившихся на меня с точно таким же выражением… Черт, нет ничего хуже, чем быть тем самым единственным и неповторимым человеком, от которого все зависит!
— Сейчас мы с вами выйдем в сад, — бодрым тоном предводителя скаутов сказал я. — Я очень прошу вас идти за мной и никуда не сворачивать. Будет просто прекрасно, если вы постараетесь наступать на мои следы — иногда лучше перестраховаться… Очень может оказаться, что от этого зависит ваша жизнь. Скоро мы будем дома, и тогда можете задавать мне всякие вопросы, радоваться, возмущаться, пугаться и вообще творить все, что вам заблагорассудится… Да хоть в голом виде на столе плясать! Сэр Шурф, тебе придется идти сзади и следить, чтобы все было путем. Ты уж извини, но кроме тебя некому… Идемте, чего тянуть!
Я сочувственно подмигнул тройняшкам, окончательно притихшим после моей пламенной речи — дескать, не берите в голову, мало ли какие страсти я могу наговорить под хорошее настроение! — и решительно распахнул дверь, ведущую во двор.
Там была ночь. Я уже забыл, что ночь может быть такой темной. Над нами нависла сумрачная темно-лиловая клякса неба, затянутого тучами. Никакой тебе луны или хотя бы фонарей… Но я отлично знал, куда мне следует идти: свернуть направо, в самую гущу запущенного старого сада. Где-то там есть заросшая травой древняя каменная лестница, по которой можно на ощупь спуститься по склону крутого холма туда, где блестит мокрая от недавнего дождя ажурная металлическая ограда. Я догадывался, что за «лазейку» имел в виду Мёнин. Мне даже было известно, в каком месте ограды не хватает одного прута, а соседний прут аккуратно отогнут, словно специально для того, чтобы через эту прореху могли пробраться не только шустрые мальчишки, которых хлебом не корми — дай пролезть в чужие владения, но и солидные взрослые люди, не страдающие чрезмерной худобой. Сейчас это было как нельзя более кстати: меня как раз сопровождала целая толпа этих самых «солидных взрослых людей», и чрезмерной худобой никто из них, кажется, действительно не отличался…
Надо отдать должное моим спутникам: проблем с ними у меня не возникло. Все-таки это были отлично вышколенные придворные Его Величества Гурига VIII, а не какие-нибудь перепуганные фермеры, поэтому они молча следовали за мной, не суетясь и не оглядываясь по сторонам. Сестрички тоже дисциплинированно семенили по моим следам, трогательно взявшись за руки — больше всего на свете они боялись потеряться. Даже Друппи проникся серьезностью происходящего и испуганно жался к моей ноге вместо того, чтобы с восторженным лаем носиться по старому саду, чего я в глубине души ужасно опасался. Так что бдительный присмотр Лонли-Локли оставался чистой воды формальностью, необходимой скорее для моего душевного равновесия, чем для пользы дела.
Я сразу нашел лазейку и остановился возле нее, чтобы одарить своих подопечных последним напутствием:
— Сейчас я перелезу за ограду, а вы следуйте за мной. Спешить не стоит, волноваться тоже. Все будет в порядке. Я встречу вас с той стороны и помогу, если будет нужно. Сэр Шурф, ты по-прежнему прикрываешь отступление и следишь, чтобы никто не потерялся, такая уж у тебя горькая доля…
— Почему именно «горькая»? — усмехнулся он. — Как ты все-таки любишь сгущать краски!
— Есть такое дело, — согласился я.
А потом позволил себе не минуту — всего лишь секунду! — слабости: испуганно посмотрел на прореху в ограде, за которой меня ждала только темнота ночи. Да нет, какой там ночи! Там была непроницаемая темнота абсолютной неизвестности. Я разрешил себе замереть от ужаса и прошептать онемевшими губами: «Только пусть с нами все будет хорошо, пожалуйста!»
Потом я сделал глубокий вдох — последний глоток холодного ночного воздуха этого непостижимого места, пропахшего сыростью, мертвой прошлогодней травой и хвоей, — и проскользнул между прутьями решетки. Тот невероятный факт, что мне удалось не зацепиться полой Мантии Смерти за обломок стального прута, я до сих пор считаю главным доказательством абсолютной ирреальности нашего путешествия домой. Не в моем это стиле…
Как только мои ноги коснулись земли по ту сторону ограды, мне пришлось отскочить в сторону: храбрец Друппи последовал за мной не задумываясь.
— Молодец, а теперь сиди смирно, — строго сказал я.
Это не очень-то помогло: мой пес твердо вознамерился немного пообниматься. Это несвоевременное, но непреклонное решение было огромными буквами написано на его счастливой морде.
— Сейчас позову дядю Шурфа! — грозно пообещал я.
К моему неописуемому удивлению, пес жалобно взвизгнул и послушно уселся в метре от меня. Я восхищенно покачал головой: все-таки сэр Лонли-Локли — самое невероятное существо во Вселенной! Одного звука его имени оказалось достаточно, чтобы усмирить неукротимую мохнатую стихию по имени Друппи!
— Макс, где вы? — раздался жалобный голосок одной из сестричек.
Я протянул руку в темноту, непроницаемую даже для моих привычных к темноте глаз, и в нее тут же вцепилась маленькая теплая лапка.
— Иди сюда. — Я старался говорить тихо и ласково, словно мне предстояло сделать укол перепуганному ребенку. — Вот так… Это ты, Кенлех?
— Да! — пискнула она.
— Видишь, я уже вас не путаю… Между прочим, мы только что перешли на «ты», уже забыла?
— Нет. — Она неожиданно появилась из темноты и уткнулась носом в мое плечо. — Просто ошиблась… Ой, Макс, я так испугалась! Сунулась за тобой в эту лазейку, а там ничего нет!
— Это моя вина, — вздохнул я. — Наверное, я должен как-то вам помогать… подавать руку, что ли? А теперь отпусти меня, ладно? Сейчас попробуем извлечь оттуда всех остальных. Лучше отойди подальше, а то затолкают.
Она неохотно отпустила мое плечо и сделала шаг назад.
Я снова протянул руку в темноту, откуда только что появилась леди Кенлех, и на всякий случай громко крикнул: «Я здесь!» Через несколько секунд мне пришлось одной рукой вытирать слезы смертельно перепуганной Хейлах, а другой извлекать из темноты нервно хихикающую Хелви. Наверное, мы с ней родственные души: на ее месте я бы и сам так хихикал!
Потом дело пошло легче: я уже наловчился протягивать руку в нужном направлении, да и нервы наших с Его Величеством Гуригом придворных были покрепче, чем у сестричек. Через несколько минут я поморщился от железной хватки сэра Лонли-Локли: грубая кожа его защитных рукавиц не принадлежит к числу материалов, прикосновение к которым доставляет неземное наслаждение!
— Вот и все. Спасибо, Макс, — официальным тоном сказал он, появляясь из непроницаемой темноты. И тут же деловито поинтересовался: — А куда мы попали?
— Еще не знаю. Но по-моему, мы дома. Здесь пахнет как в Ехо… Хотя на самом деле здесь ничем не пахнет. И все-таки…
— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, — согласился он. — Мне тоже кажется, что мы вернулись — но куда именно?
— Я как раз хотел вам сказать, сэр Макс, — подал голос один из придворных. — Мне кажется, что мы с вами оказались в Холоми. Это одна из тюремных камер. Во всяком случае, очень похоже!
— В Холоми?! — изумленно переспросил я. — Ну значит, так нам и надо!
А потом я дал себе волю и расхохотался. Все-таки это было немного слишком: выяснить, что короткий путь с мифической изнанки Темной Стороны привел нас не куда-нибудь, а именно в Королевскую тюрьму. Прекратить ржать я не мог, поскольку меня хлебом не корми — дай закатить истерику. Поэтому вызывать стражников и объясняться с ними пришлось сэру Лонли-Локли. Впрочем, на мой вкус, это занятие подходит ему как нельзя больше…
Успокоившись, я понял, что в помещении уже почти пусто: на полу рядом со мной сидел Друппи, в нескольких шагах от нас устроилась на корточках моя неразлучная троица, сэр Шурф замер в дверном проеме, скрестив на груди руки в огромных рукавицах. Сестрички смотрели на меня, робко улыбаясь: наверное, девочкам казалось, что они просто обязаны присоединиться к моему неуместному веселью — из семейной, так сказать, солидарности. Лонли-Локли укоризненно покачал головой.
— Я тоже нахожу эту ситуацию довольно забавной, но не настолько же! — мягко сказал он. — Ты уже в порядке, сэр Вершитель?
— А я все время был в полном порядке! — огрызнулся я. — Нет, ну правда, очень смешно… А куда все подевались?
— Думаю, сэр Камши уже отпаивает их камрой в своем кабинете. Ребята чуть с ума не сошли, когда поняли, что мы почему-то оказались в тюрьме. Кроме того, они решили, что ты теперь будешь смеяться вечно, а посему их уже никто не спасет…
— Так мы действительно попали в Холоми? Вот это да! Хорошо, хоть камера была пустая… — Я восхищенно покачал головой, а потом встревоженно спросил: — А ты узнал, сколько мы отсутствовали?
— Всего сутки, — успокоил меня Шурф. — А ты думал — больше?
— Думал… Да нет, не то чтобы я действительно об этом думал, просто однажды Джуффин сказал мне, что время может сыграть дурную шутку с тем, кто шляется по Темной Стороне. С тех пор я все время боюсь уйти на полчаса, а вернуться через сто лет или еще позже… Впрочем, я и раньше этого ужасно боялся: исчезнуть, а потом вернуться и обнаружить, что без меня все это время как-то обходились… Кошмар!
— Скорее всего, тебе когда-нибудь придется пройти и через это, — меланхолично заметил Шурф. — Обычно так оно и бывает, каждому из нас рано или поздно приходится пройти через свои самые большие страхи… Я вот что хотел спросить: тебе действительно необходимо сидеть на этом полу или ты просто не можешь подняться?
— Могу, наверное… Знаешь, я очень хочу домой. Никаких посиделок в кабинете сэра Камши, никаких слез благодарности и сбивчивых расспросов. Все завтра, даже такое грандиозное событие, как сэр Джуффин. Все равно от меня сейчас толку… Мне бы тихонько уехать домой и спрятаться под одеялом. Как ты думаешь, Шурф, это возможно?
— Что ж, будем считать, что теперь моя очередь совершать чудеса, — невозмутимо согласился он. — Я провожу тебя к амобилеру. И со всем остальным тоже как-нибудь справлюсь. Разве что… У тебя хватит сил, чтобы отвезти домой этих милых леди? И свою собаку заодно.
— На это, пожалуй, хватит, — улыбнулся я. И подмигнул сестричкам: — Хотите домой, девочки?
Они энергично закивали. Даже Друппи с энтузиазмом мотал ушами: в его знаковой системе это соответствовало вилянию хвостом.
Теперь мне пришлось идти вслед за Лонли-Локли, который оказался непревзойденным знатоком запутанных коридоров Королевской тюрьмы Холоми. Через несколько минут он вывел нас на свежий воздух, вызвал начальника караула, приказал ему выделить мне казенный амобилер и проводил нас до парома.
— Спасибо, Шурф, — прочувствованно сказал я. — Ты мне жизнь спасаешь… Ну по меньшей мере рассудок. Это уж без преувеличений!
— И тебе спасибо, — отозвался он. — Эта наша прогулка… Я и рассчитывать не смел, что в моей жизни случится что-нибудь подобное!
— Я тоже, можешь мне поверить!.. Ты не потерял свою книгу?
— Иногда ты говоришь такие странные вещи! — Лонли-Локли изумленно покачал головой. — Как, интересно, я мог ее потерять?!
— Да, действительно. Ты не мог, — рассмеялся я.
Через четверть часа я остановил амобилер возле Мохнатого Дома.
— Приехали, девочки! — сообщил я сестричкам. Они не шелохнулись. На меня уставились три пары умоляющих глаз.
— Зайти в дом вместе с вами? — улыбнулся я. — Ну да, конечно. Там темно, пусто и неуютно, а наши с вами слуги в настоящий момент наливаются дармовой камрой в кабинете коменданта Королевской тюрьмы. И вы хотите, чтобы я сам зажег свет в холле, посидел с вами в гостиной, пожелал хорошей ночи и все такое… Хорошо, я зайду. Только ненадолго, вы уж не сердитесь!
Они заулыбались и устремились к дверям. Задремавший было Друппи поднял одно ухо, мгновенно оценил ситуацию и последовал за ними. Я отчаянно зевнул и присоединился к этой милой компании.
За дверью нас ждал настоящий сюрприз. В холле было светло и пахло какими-то вкусными вещами. В огромной гостиной царил уютный полумрак, так что я не сразу заметил, что у нас посетители.
— А я тебе говорил, что этот пакостный тип шляется невесть где с целой толпой красивых женщин! — восхищенно сказал сэр Мелифаро моей Теххи. Оба, надо сказать, выглядели счастливыми, как главные герои сказки с хорошим концом.
— А что вы здесь делаете? — Я так обрадовался и растерялся, что задал им самый глупый вопрос в мире — вот уж чего я от себя никак не ожидал!
— Ну как — что? Леди Теххи назначила мне здесь свидание, и я честно пытался ее соблазнить, — усмехнулся Мелифаро. — А она — меня… Все было так хорошо, пока ты не приперся, чудовище!
Я внимательно посмотрел на Теххи и изумленно покачал головой.
— Ты знала, что мы вернемся сегодня? И что я зайду сюда? Но я-то собирался сразу ехать к тебе, просто девочкам не хотелось входить в пустой дом… Хорош бы я был, если бы отправился в Новый город!
— Ну, если бы девочки зашли сюда одни, я бы просто послала тебе зов, — улыбнулась она. — А зачем нужна Безмолвная речь, если не для таких случаев?
— И все-таки, с чего ты взяла, что мы вернемся именно сегодня? — спросил я, обнимая ее.
— Так, одна симпатичная Тень нашептала, — рассмеялась Теххи. — Ну какая тебе разница, Макс? На самом деле меньше всего на свете ты сейчас хочешь разгадать эту тайну, поскольку ты ужасно устал от собственных тайн. Чего ты действительно хочешь, так это — спать… Ну, может быть еще кружечку моей камры — так она стоит на столе!
— Все-то ты обо мне знаешь, — вздохнул я. — Неужели я действительно такой предсказуемый зануда?
— Вполне, — кивнула она.
Я уселся рядом с ней и с удовольствием уставился на Мелифаро. Судя по некоторой изношенности его рожи, у парня выдался не самый легкий день, зато сейчас он был абсолютно счастлив. Настолько, что даже не пытался перебить Теххи, чтобы сказать мне какую-нибудь заранее заготовленную гадость. Боюсь, они все повылетали из его бедной головы, впервые в жизни! Смущенная, но довольная Кенлех сидела рядом с ним, и ее сестрички созерцали эту парочку с самой очаровательной снисходительностью: видимо, у них было время, чтобы смириться с ее романом.
Тем временем непоседа Хелви достала из кармана лоохи какой-то маленький серый предмет и тихонько показала его сестре. Хейлах одобрительно улыбнулась. Я немедленно заинтересовался происходящим.
— Что это у тебя, Хелви? Это похоже на…
— Это просто игрушка, — смущенно объяснила она. — Я нашла ее в том доме, где мы все сегодня проснулись, под красным креслом. Мне понравилось, и я взяла ее себе… Это не страшно?
— Не страшно, — я протянул ей руку. — Но все равно покажи.
Вот уж сюрприз так сюрприз! Леди Хелви умудрилась притащить домой смешное тельце главного виновника всей этой заварушки, могущественного Дорота, повелителя манухов. Теперь он сам стал очаровательной мягкой игрушкой. Надо отдать ему должное: в плюшевом состоянии, да еще и без своего ужасного хвоста, Дорот выглядел очень мило. Я отдал его Хелви.
— Хорошая вещица, — мягко сказал я. — Могу вас познакомить, эту смешную мышку зовут Дорот. Когда-то он жил у стен зачарованного города Черхавла на материке Уандук, потом принадлежал королю Мёнину, потом встретил свою старость в самом сердце Пустых Земель, где повелевал вашими соседями, этими злосчастными манухами, а теперь будет твоей игрушкой… Думаю, из этого мышонка получится неплохой талисман — почему бы и нет!
— Это тот самый Дорот из древних преданий, который когда-то повелевал манухами? — встревожилась Хейлах.
— Тот самый. Не волнуйся за Хелви, милая: без своего хвоста эта мышка уже никого не заколдует.
— А ты расскажешь нам обо всем? — с надеждой спросила Хелви.
— Обо всем?! — рассмеялся я. — Ну, «обо всем» — вряд ли! А о том, что случилось с вами, расскажу. Только завтра, ладно? Или послезавтра…
— Фирменное обещание сэра Макса, — тоном знатока заметила Теххи. — Завтра, или послезавтра, или в Последний День Года, или…
— Ну, не все так страшно, — примирительно улыбнулся я.
А потом задремал прямо в кресле, да еще и с полной кружкой камры в руке — вот уж чего со мной еще никогда не случалось!
В какой-то момент я проснулся, всего на мгновение, и с удивлением обнаружил, что уже не сижу в кресле, а лежу под одеялом. Понятия не имею, как я туда попал, но это было здорово! А потом я опять уплыл куда-то в сладкую темноту сна.
Впрочем, сладкой она оставалась недолго. Меня закружили тревожные сновидения, сумбурные, как горячечный бред, но отчетливые, как кинохроника. Сперва я бесцельно бродил по узким тропам какого-то волшебного леса, а потом мне навстречу вышли жалкие, невменяемые существа, которые когда-то были эльфами этого Мира. Они пошатывались, топтались на месте и молча смотрели на меня мутными красными глазами, словно бы ждали чего-то… Но, кажется, я прекрасно понимал, чего они ждут!
И тогда я извлек из ноющей груди невидимый меч короля Мёнина и вонзил его в горло ближайшего эльфа — то ли предводителя этой сиротской шайки, то ли просто нетрезвого храбреца, отважившегося приблизиться ко мне на расстояние вытянутой руки. Он упал на землю, медленно и бесшумно, как падают листья с деревьев, а я восторженно заорал: «Следующий!» — в точности безумный вивисектор на пороге операционной.
Мой сон был полон беспричинного гнева, изумрудно-зеленой крови эльфов и неописуемого облегчения. Правда, я так и не понял, кто именно испытывал облегчение: я или мои жертвы?.. Удивительное дело: я обращался с оружием так ловко, словно вырос при дворе какого-нибудь короля Артура. Впрочем, возможно, это меч умело обращался со мной, а не я с ним…
Наконец в лесу стало темно и безлюдно, и меч короля Мёнина захотел вернуться обратно, в тайник — в мою то есть грудь.
Я проснулся от собственного крика и от невыносимой острой боли в груди и между лопаток — словно бы кол осиновый там ворочался. Но через несколько секунд боль прошла, оставив по себе лишь легкое онемение грудных мышц да недобрую память. Я уткнулся в подушку и рассмеялся от облегчения… Впрочем, нет, нужно быть честным до конца: я не столько смеялся, сколько плакал. Рыдал взахлеб, как осиротевший ребенок, кому сказать — не поверит…
— Что случилось, Макс?
Теххи, бледная и испуганная, стояла на пороге. Она внимательно посмотрела на меня, перевела дыхание и рассмеялась: наверное, мои мокрые щеки вполне вписывались в ее картину мира. А я-то, дурак, столько раз боялся показаться ей в скверном расположении духа, прятался на улице Желтых Камней, рожу перекошенную под одеялом скрывал… Зачем, спрашивается?
— Ну, хвала магистрам, ты вполне жив! Кошмар приснился?
— Что-то в этом роде. Извини, я не хотел тебя пугать. Просто не соображал ничего… — Я шмыгнул носом, виновато улыбнулся, огляделся по сторонам и здорово удивился: — А где это мы?
— Как это — «где»? В твоем дворце, разумеется. Ты же отключился прямо в гостиной, помнишь?
— Ну, будем считать, что помню… Так это и есть моя «царская опочивальня»? Ужас какой! — Я неодобрительно повертел в руках мокрую от собственных слез узорчатую подушку и зашвырнул ее в дальний угол кровати, огромной, как футбольное поле. — То-то я смотрю, мне всякая пакость снится.
— А мне понравилось здесь спать, — возразила Теххи. — Вот сегодня я почувствовала себя настоящей царской наложницей наконец-то! И это несмотря на то, что твое присутствие в этой кровати было сугубо номинальным…
— А я в ней все-таки присутствовал? — осторожно уточнил я.
— Надеюсь, что да. — Теххи удивленно пожала плечами. — Когда я ложилась, ты здесь был. И когда проснулась, ты тоже был, где-то под кучей одеял… Ну, наверное, был. Честно говоря, я не решилась тебя беспокоить, поэтому просто встала и пошла умываться. А все остальное время я смотрела один замечательный сон. И вот там-то тебя точно не было… А что, у тебя есть основания считать, что в это время ты находился где-то еще?
— Не знаю. Честно говоря, ты такая красивая, что мне уже все равно…
— Все-таки у тебя ужасный вкус!
В голосе Теххи звучало неподдельное огорчение. Это был наш самый старый и неразрешимый спор: мне она ужасно нравится, а себе — ни капельки!
Я добрался до кабинета Джуффина сразу после обеда. Он встретил меня самым тяжелым из своих фирменных взглядов. Я устроился в кресле напротив и молча уставился на шефа. Через несколько минут я понял, что игра в гляделки — не совсем то, чего от меня ожидают, и виновато пожал плечами.
— Со мной еще никогда такого не было. Столько всего случилось… а у меня нет ни одного подходящего слова. Грешные магистры, где мой старый добрый болтливый язык?!
— Все в порядке, Макс, — мягко прервал меня Джуффин. — Дело сделано, плюшевые игрушки опять стали людьми, сэр Шурф Лонли-Локли мирно дрыхнет у себя дома, ты сам сидишь здесь. Ты сделал все, что от тебя требовалось, зачем мне какой-то подробный отчет? Без него даже лучше. Ты уже большой мальчик, у тебя вполне могут быть свои тайны, страшные и не очень…
— Тоже верно, — улыбнулся я. — Только что касается Шурфа… Сомневаюсь, что он дрыхнет. Думаю, он читает Стивена Кинга!
После этого заявления я неудержимо рассмеялся, поскольку в моем пророчестве было нечто неуловимо, но бесконечно бредовое.
— А что, это действительно так уж смешно? — с любопытством спросил Джуффин.
— Да, наверное. Но, пожалуй, только для меня. Боюсь, сам сэр Шурф будет потрясен до глубины своей благородной души, и вечером выяснится, что я должен ему хороший ужин — если уж некоторые писатели из моего Мира такое себе позволяют! Я, знаете ли, всегда расплачиваюсь за их необдуманные литературные поступки…
— Погоди-ка, — остановил меня Джуффин. — Какое-то очень знакомое имя — Стивен Кинг… А кино он, часом, не делает?
— Сам не делает, конечно, но… Да, в моей видеотеке должно быть несколько фильмов, снятых по его романам. Очень может быть, что вы их уже смотрели.
— «Лангольеры», — уверенно сказал Джуффин. — Я как раз смотрел это кино прошлой ночью, пока вы с Шурфом шлялись по изнанке Темной Стороны. Слово-то какое! Дурацкое, но жутковатое… Это его рук дело, я правильно вспомнил?
— Правильно. — Я с любопытством уставился на шефа. — Ну и как вам?
— Самая жуткая из всех известных мне историй. И такая правдоподобная… — совершенно серьезно отозвался Джуффин. — Правда, сначала мне было очень трудно поверить в реальность огромной летательной машины, на которой находились все эти люди, но я уже столько раз их видел, что более-менее привык… Они ведь действительно существуют в твоем мире, правда?
— Самолеты? Существуют, конечно… Когда я стану очень старым и могущественным колдуном, непременно угоню самолет из своего мира и подарю вам — к Последнему Дню какого-нибудь далекого года. Хотите?
— Лучше не надо, — отказался Джуффин. — Если верить кинофильмам, от них одни неприятности… Лучше скажи: ты уже послал гонца к своим подданным, Макс? Сэр Мелифаро клянется, что они оккупировали чей-то огород в нескольких часах езды от Ехо…
— Лучше я к ним сам смотаюсь. Во-первых, так будет гораздо быстрее, во-вторых, получу удовольствие от прогулки… Вы же меня отпустите?
— Кто я такой, чтобы не отпустить иноземного монарха на свидание с его собственными подданными? — рассмеялся Джуффин. — И потом, ты же вернешься через несколько часов?
— Да, вечером. Ну, максимум, ночью.
— Я тебе дам — «ночью»! А кто будет работать, пока я смотрю кино?
Сэр Джуффин Халли внезапно вспомнил, что является господином Почтеннейшим Начальником. С ним это иногда случается, к моему величайшему удовольствию!
— Ну, если все так страшно, вернусь вечером, — пообещал я. — Со мной по-прежнему очень легко договориться!
Сэр Мелифаро поймал меня на пути к выходу. Он выглядел ужасно усталым и счастливым, как и положено удачливому любовнику, но была в его неземном благодушии какая-то едва заметная нервозность.
— Теперь я тебя точно убью, чудовище! — объявил он. — Мало того, что моя девушка — твоя жена, так она еще и без ума от тебя после всех этих ваших похождений!
— Тоже мне великие похождения… Ты мне лучше скажи, что за шило притаилось в твоей заднице? Что-то не так?
— Все не так!.. Ты торопишься?
— Теоретически я страшно тороплюсь. У меня, видишь ли, назначена официальная встреча с подданными, в чужом огороде. Но если «все не так», я могу решить, что нахожусь на грани голодного обморока. Между прочим, это почти правда!.. А пока я буду обжираться всякими деликатесами, ты можешь смиренно изложить мне все обстоятельства своей внезапно перекособочившейся жизни.
— А с чего ты взял, что она у меня «перекособочилась»? Ну и словечки у тебя… Воистину ты — великий человек, о Фангахра! — заржал Мелифаро. — А где ты собираешься обжираться?
— Обжираться следует в «Обжоре», это же элементарно! — снисходительно объяснил я.
И мы отправились во владения несравненной мадам Жижинды.
— Это очень хорошо, что ты как раз собрался повидаться со своими подданными, — заявил Мелифаро, устраиваясь за нашим любимым столиком у дальней стены трактира «Обжора Бунба».
— С чего такой внезапный интерес к внешней политике Соединенного Королевства? — ехидно спросил я, вчитываясь в длинный перечень дневного меню: все-таки почерк мадам Жижинды воистину ужасен, куда уж там королю Мёнину!
— Хватит хихикать! — буркнул он.
— Вот это да! — Я был по-настоящему заинтригован. — Сэр Мелифаро требует от окружающих не хихикать! Да здоров ли ты, душа моя?
— Здоров, здоров, — вздохнул он. — Видишь ли, Макс, я собираюсь жениться… На твоей жене, разумеется, на ком же еще!
— Какая прелесть! — рассмеялся я. — Но зачем? Я имею в виду: зачем вам жениться, да еще так срочно? У вас же и так все прекрасно…
— Прекрасно, — согласился он. — Но видишь ли, мне хочется, чтобы она копошилась не где-нибудь, а именно у меня дома — даже когда я сам околачиваюсь в каком-нибудь другом месте… И вообще, неужели ты думаешь, что я позволю своей девушке и дальше жить в твоем ужасном доме, где то и дело шастают какие-то кошмарные колдовские мыши?! Да и ты сам там время от времени шастаешь — тоже не подарок, если задуматься! И потом, я еще никогда в жизни не был женат. Почему бы не попробовать? Сэр Манга будет просто счастлив, о маме я уже не говорю…
— Дело хозяйское, конечно… Ну а я тут при чем? Тебе требуется мое родительское благословение — так, что ли?
— Не мне, а Кенлех, — мрачно объяснил он. — Причем не твое… Вернее, не только твое, к сожалению. Сегодня утром я выяснил, что кроме тебя существуют некие «мудрые старейшины» народа хенха, во главе с твоим гениальным полководцем, Бархой. И без их согласия леди Кенлех никогда в жизни не рискнет стать моей женой. У нее очень развито чувство гражданской ответственности, кто бы мог подумать!
— И что от меня требуется в связи со всем вышесказанным? Объяснить Бархе Бачою и его приятелям, что моей жене срочно нужно выйти замуж? Ладно. Пошли зов Кенлех, поедете со мной.
— Думаешь, так будет лучше? — с сомнением спросил Мелифаро.
— Конечно. Я скажу этим славным ребятам, своим подданным, что жить без тебя не могу, а посему решил подарить тебе свою жену на добрую память… В общем, придумаю какую-нибудь глупость в таком роде. В случае чего получать по морде будем все вместе. Не собираюсь один за вас отдуваться!
— Ты — настоящее чудовище, Макс, — нежно сказал Мелифаро. — И самый настоящий варвар с северной границы, какие бы мистические глупости ты ни рассказывал о своей прежней жизни в каком-то далеком ином Мире! Подарить свою жену первому встречному проходимцу, как какую-нибудь старую скабу… Честно говоря, я тебя обожаю!
— Ну и вкус у тебя, парень! Как можно обожать неотесанного варвара с границы, раздающего всяким проходимцам своих прекрасных жен… и свои старые скабы заодно? — Я насмешливо покачал головой.
Честно говоря, мне было ужасно приятно: в детстве я мечтал не о том, чтобы ко мне пришел Санта-Клаус с подарками. У меня были иные амбиции: самому стать щедрым Санта-Клаусом — вот и сбылось, кажется!
Вопреки моим зловещим пророчествам, Кенлех не стала наряжаться до заката, а появилась на пороге «Обжоры» всего через полчаса. Я усадил сладкую парочку на заднее сиденье своего амобилера, и мы отправились в путь.
— Приготовься к худшему, Кен! — объявил Мелифаро, когда мы подъехали к воротам Кехервара Завоевателя. — Ты еще не знаешь, с какой скоростью этот твой драгоценный Владыка Фангахра предпочитает передвигаться по пригородным дорогам? Сейчас узнаешь!
— Не пугай человека, сэр зануда! — огрызнулся я, увеличивая скорость. — Может быть, ей понравится!
— Мне нравится, но все равно немножко страшно, — вежливо сказала Кенлех. — А мы не разобьемся?
— А это уж как повезет! — фыркнул я. Потом спохватился и поспешно пообещал: — Не обращай внимания на всякие глупости, мы ни за что не разобьемся, честное слово!
— Правда? Тогда я больше не буду бояться, — с облегчением сказала она.
Я с ужасом понял, что эта девочка верит каждому моему слову, без тени сомнения — кошмар какой-то!
Примерно через час я понял, что мы приехали: в стороне от дороги разгуливали рогатые менкалы, стояли нагруженные повозки. Никаких сомнений, перед нами была временная стоянка кочевников.
Великий полководец Барха Бачой издалека разглядел мой черный тюрбан и бросился к нам навстречу. Бедняга вполне мог бы схлопотать какой-нибудь дурацкий инфаркт или инсульт, если бы знал, что это такое. К счастью, Барха не был отягощен медицинскими познаниями, а посему выжил.
— Какая честь, Владыка! — воскликнул мой военачальник, пытаясь сложиться пополам. Посмотрел на Кенлех и понимающе кивнул: — Ты смог снять с нее чары колдовской мыши манухов, Фангахра!
— С нее и со всех остальных, — подтвердил я. — Мне необходимо поговорить с тобой, Барха. Поэтому садись рядом со мной.
— В твою колесницу? — осторожно уточнил он.
— Ага. Здесь удобнее сидеть, чем на земле, даже устланной коврами. Так что добро пожаловать.
Барха Бачой покорно кивнул и залез в амобилер. При этом у него было отчаянное лицо человека, вознамерившегося свершить главный подвиг своей жизни.
— О чем ты хотел поговорить со мной, Владыка? — спросил он. — О манухах?
— И о них тоже, — согласился я. — Эта моя дурацкая идея насчет торжественного приезда их плененного царя, клятвы верности и прочей чепухи в таком роде… Она мне больше не нравится. Забудь об этом, Барха.
— Что мы должны с ними сделать? — деловито осведомился полководец.
— Убить, — коротко ответил я и сам удивился равнодушной уверенности своего тона. Можно было подумать, что я уже много лет изо дня в день, с утра до вечера отдавал приказы о массовых смертных казнях и привык считать это самой рутинной частью своей работы…
— Всех? — уточнил Барха Бачой.
— Всех. Детей и взрослых, мужчин и женщин — одним словом, всех до единого. Дело не в том, что они прислали ко мне своего чудовищного повелителя. Будь моя воля, я бы оставил все как есть, магистры с ними, не так уж я мстителен… Просто теперь я знаю о манухах то, чего не знал раньше. На этих несчастных лежит триста восемнадцать проклятий — и каких! Их предков проклинали все мышиные короли далекого материка Уандук поочередно. Все, кроме последнего, этого самого Дорота, который согласился иметь с ними дело. С того дня удача оставила и его. Сначала он утратил свободу, когда король Мёнин призвал на службу всю теплую компанию: и заклинателей, и мышь. Впрочем, с Мёнином им было хорошо — порой удача Вершителя оказывается сильнее любого проклятия… Но преемник Мёнина, который изгнал манухов из Ехо, — о, он знал, что делал! Проклятие заразно, как болезнь, запомни это, Барха, поэтому вам придется убить манухов — чтобы выжить и не опуститься… Ты понял меня?
— Я понял, Владыка, — неохотно ответил мой полководец.
— Ты сможешь объяснить моему народу, почему это необходимо?
— Я не смогу. Но старый Файриба сможет. Он с самого начала войны с манухами говорил мне то же самое, что сейчас говоришь ты. Он тоже откуда-то знал, что манухи прокляты. Но я не хотел их убивать. Когда убиваешь невиновного, его дух приходит к тебе каждую ночь, чтобы спросить: «Почему?»
— Это скверно, — печально усмехнулся я. — Но у меня есть шикарное предложение. Можешь говорить тем, кого будешь убивать, что делаешь это по моему приказу. Пусть приходят ко мне, если им так уж приспичит, прямо в Дом у Моста. По ночам я, как правило, сижу именно там. В конце концов, борьба с разного рода беспокойной нечистью — наша основная профессия… Правда, сэр Мелифаро? — Я обернулся к притихшей на заднем сиденье парочке.
— Ну ты даешь! — вздохнул Мелифаро. — До сегодняшнего дня я был уверен, что шучу, когда называю тебя чудовищем… По крайней мере, я здорово на это надеялся!
— Можешь считать, что сам и наворожил! — отрезал я. — Нельзя же столько лет безнаказанно бубнить одну и ту же несмешную шутку…
— Ты действительно разрешаешь мне говорить детям манухов, что я убиваю их по твоему приказу? — уточнил Барха Бачой.
— Разумеется, — я пожал плечами. — Кто я такой, чтобы запрещать хорошему человеку говорить правду?
— Я сделаю так, как ты сказал, Владыка, — мой храбрый полководец произнес эту фразу с нескрываемым облегчением.
— Ладно, с неприятным разговором мы вроде бы покончили, — я решительно пристукнул кулаком по колену, словно бы подводя итог. — А теперь я должен попросить у тебя совета.
— Тебе нужен мой совет, Владыка? — удивился Барха Бачой.
— Вот именно. А потому слушай внимательно. У меня возникла небольшая семейная проблема, Барха. У меня есть целых три жены. И еще у меня есть один хороший друг. Моему другу очень обидно, что у меня так много жен, а у него — ни одной. Он плачет по ночам и почти ничего не ест. Я больше не могу спокойно смотреть на его страдания!..
— А почему он не может взять и жениться? — поинтересовался мой полководец.
— Посмотри на него, Барха! — патетически сказал я. — Он так уродлив, что женщины обходят его стороной…
— Что?! — взвыл Мелифаро.
«Умри, радость моя! — мне пришлось воспользоваться Безмолвной речью, чтобы утихомирить этого „униженного и оскорбленного“. — Ты хочешь, чтобы все было в порядке? Тогда молчи и терпи!»
«Я не знаю, что я с тобой сделаю!» — пообещал он. Но заткнулся, надо отдать ему должное.
— В общем, ни одна женщина не хочет стать его женой, — продолжил я, обращаясь к Бархе Бачою. — А поскольку этот несчастный человек — мой лучший друг, я решил ему помочь. Я хочу подарить ему одну из своих жен — это единственный выход. Я долго уговаривал Кенлех, и сегодня она наконец согласилась подчиниться моему приказу. Но она хочет получить и ваше разрешение — эта девочка очень дорожит мнением старейшин своего народа.
— Ты — лучшая из женщин нашего народа, Кенлех! — проникновенно сказал ей Барха Бачой. — Ты согласилась отказаться от титула царицы и связать свою жизнь с уродливым мужчиной, которого избегают все остальные женщины! — (В этом месте я явственно услышал скрежет зубов бедняги Мелифаро.) — И на все это ты готова пойти, чтобы выполнить волю своего Владыки! Вот поступок, достойный дочери Исноури!
— Значит, вы разрешаете мне стать его женой, дядя Барха? — робко уточнила Кенлех. — И вы скажете остальным, что на меня не нужно сердиться?
— «Сердиться»?! Мы будем поклоняться тебе, девочка! — торжественно пообещал Барха Бачой. — Мы сложим о тебе лучшую из песен — еще никто из женщин Хенха не приносил такую жертву своему Владыке!
— Ну, вот и хорошо, — улыбнулся я. — Я рад, что вы оценили ее мужество, Барха. Я и сам никогда не забуду ее — как бы поточнее выразиться… — бессмертного подвига, да!.. А теперь я, пожалуй, должен поздороваться с остальными ребятами. И попрощаться заодно. Нам пора возвращаться в Ехо, а вам предстоит долгий путь домой.
После получасового митинга кочевников, посвященного моему внезапному официальному визиту, мы были свободны как птицы. Можно было снова забираться в амобилер и ехать куда глаза глядят. А мои глаза в данный момент глядели исключительно в сторону прекрасной столицы Соединенного Королевства.
— Знаешь, Ночной Кошмар, все это было немного слишком! — сердито сказал Мелифаро. — Очень мило с твоей стороны, что ты так быстро все уладил… Но на этот раз ты здорово перегнул палку. Я уже давно не испытывал столь непреодолимого желания дать кое-кому по морде!
— Ну так пойди и дай кому-нибудь. Я-то тут при чем? — невинно осведомился я. — А что тебя, собственно говоря, не устраивает? Ты хотел жениться на Кенлех — пожалуйста! Если она еще не передумала, конечно… Но ты ведь не передумала, милая?
— Не передумала, — смущенно улыбнулась она. — Макс, а ты ведь немножко обманул дядю Барху? Я имею в виду: сэр Мелифаро вовсе не такой уж уродливый, как ты говорил… Скорее наоборот, правда?
— Мне очень нравится, как точно ты его описала! — обрадовался я. — «Не такой уж уродливый» — как это верно!
— Нет, пожалуй, я все-таки дам тебе по морде, — задумчиво сказал Мелифаро. — Иначе я просто не выдержу!
— И не мечтай! — сурово отрезал я. — Теперь ты мой подданный, дружок. Твое дело маленькое — кланяться да смиренно ждать приказаний. Так что не суетись, душа моя.
— Нет, я не буду тебя бить, — вздохнул Мелифаро. — Я тебя просто придушу… Заодно спасу наш прекрасный Мир от наихудшего из зол. Какой уж там Лойсо Пондохва! Ты — вот это я понимаю, настоящий злодей!
— А это вы так шутите? — несчастным голосом спросила Кенлех. — Или по-настоящему ссоритесь?
— Понял? — грозно спросил я. — Не пугай ребенка, сэр Тайный сыщик!
— Конечно, мы шутим, — шепнул ей Мелифаро. — Мы еще и не так шутим, ты уж привыкай… Но по морде я твоему драгоценному Владыке все-таки съезжу!
Последнюю фразу он нарочно произнес погромче. Я демонстративно передернул плечами и увеличил скорость. У них свои радости, а у меня — свои…
Я высадил их на улице Хмурых Туч, напротив дома Мелифаро. Он так и не воплотил в жизнь мечту о грубых прикосновениях к моему лицу: парню явно было не до этого. В гости меня на сей раз приглашать тоже не стали. Оно и правильно — если я и был им еще зачем-нибудь нужен, то уж никак не в этот вечер!
Так что я отправился в Дом у Моста — куда же еще…
— Ну вот и молодец — так быстро вернулся… А то говорил: «ночью, ночью»! — обрадовался Джуффин.
Он все еще сидел в кабинете, но не производил впечатления человека, занятого делом. Наверное, просто ждал меня.
— Мало ли что я говорил! — улыбнулся я. — Я же все время говорю всякие глупости, могли бы и привыкнуть…
— Мог бы, — кивнул шеф. — Да вот не привык еще… Как дела, сэр Макс?
— Нормально, наверное, — я пожал плечами. — Только что отдал приказ об истреблении целого народа… И еще помог воссоединиться двум влюбленным. Правда, здорово?
— Да, ничего себе, — равнодушно согласился Джуффин. — Нормальные будни нормального Вершителя… Ты же не собираешься делать из этого трагедию?
— Не собираюсь. Несколько дней назад, может быть, и попробовал бы… Даже наверняка! Но я больше не «слишком живой», и теперь я, кажется, знаю, в чем состоит разница.
— Все в порядке, Макс, — шеф смотрел на меня с искренним сочувствием. — Все, что с тобой происходит, — это хорошие перемены… ПРАВИЛЬНЫЕ перемены — это слово тебе нравится больше, да?
— Да, — согласился я. — Я и сам знаю, что все правильно. Просто все происходит слишком быстро. Так быстро, что я сам уже давным-давно отстал и потерялся… Но наверное, это тоже правильно?
— И это тоже, — подтвердил Джуффин. — Ты готов переварить еще одну странную новость, Макс?
— Хорошую или плохую?
— Ни то, ни другое. Просто странную… Пока ты гонялся за своими кочевниками по чужим огородам, мне прислал зов лесничий Шимурэда. Он говорит, что все эльфы Шимурэдского леса…
— Убиты, да? — с замирающим сердцем спросил я.
— Вот именно, — кивнул Джуффин. — Видишь ли, Макс, убить эльфов очень трудно, почти невозможно. Именно поэтому они оставались в живых так долго, несмотря на все, что с ними случилось. Но такое оружие, как меч короля Мёнина, вполне способно с ними справиться…
— Мне не нужны доказательства, Джуффин. Я и так знаю, что это я их убил. Я помню свой сегодняшний сон во всех подробностях… Правда, я не понимаю, как мне все это удалось — я же действительно просто спал в своей постели! Но это как раз вполне в моем стиле… Но почему я их убил? Какое мне до них дело? Вся эта история с вашими спившимися эльфами показалась мне очень грустной… и немного забавной, конечно. Но я не собирался убивать этих бедняг. Даже мысли такой не было. Я вообще успел о них забыть, если честно, не до того было.
— Конечно, ты не хотел убивать эльфов, — спокойно согласился Джуффин. — С какой бы стати тебе этого хотеть?.. Но видишь ли, в свое время король Мёнин принес Клятву Высокой Верности королю Шимурэда, Светлому Токлиану. А такая клятва дорого стоит!
Шеф задумчиво замолчал.
— И что из этого следует? — спросил я.
— Клятва Высокой Верности — сильная штука. У нас есть множество старинных легенд, в которых рассказывается о людях, возвращавшихся из любых далей, даже из-за Порога Смерти для того, чтобы исполнить свои обязательства… Думаю, Мёнин счел своим долгом оборвать жизнь Токлиана и его народа, поскольку их бессмысленное существование было куда хуже смерти. Может быть, сам Токлиан в свое время просил его сделать это для них, если будет нужно, может быть, нет — не знаю… А тебе поневоле пришлось помочь Мёнину, поскольку ты оказался хранителем его меча, только и всего. Так уж вышло.
— А с какой стати я вообще должен принимать участие в его дурацких затеях? — проворчал я. — Я-то, хвала магистрам, никому никаких клятв не давал! Ни «высокой верности», ни низкой… Одно дело, если бы я сам решил, что это необходимо, а так…
— Так уж вышло, — мягко повторил Джуффин. — Некоторые люди имеют возможность всю жизнь наивно полагать, что они поступают так, как считают нужным, а некоторые лишены этой приятной иллюзии. И ты в их числе, по крайней мере теперь… Так вышло, Макс. Из этой фразы получился бы отличный эпиграф к любой человеческой жизни, ты не находишь?
— Может быть, — вздохнул я. — Но мне это не нравится.
— Мне тоже, — согласился Джуффин. — Но удивительная сила, управляющая нашими судьбами, меньше всего на свете озабочена тем, чтобы нам понравилось, как она все устроила… Пошли, прогуляемся.
— Опять в какой-нибудь «Сон Мёнина» или просто на Темную Сторону? — обреченно спросил я.
Джуффин злорадно расхохотался.
— Да нет, чучело! Просто прогуляемся по городу, зайдем в какую-нибудь паршивую забегаловку, выпьем там что-нибудь замысловатое… Немного свежего воздуха и простых человеческих радостей, специально для твоей сумасшедшей головы.
— Ваше предложение свидетельствует о том, что эта самая «удивительная сила, управляющая нашими судьбами» все-таки хочет мне понравиться! — с облегчением рассмеялся я. — Кокетничает, стерва! И у нее это получается, честное слово!
А когда мы вышли на улицу, нырнули в залитую оранжевым светом фонарей летнюю ночь, моя голова пошла кругом от восторга. Мир, окружающий меня, оказался столь великолепным местом, что я почти не решался поверить в его существование. И все-таки они были вполне настоящими, эти крошечные разноцветные камушки мостовой, по которым ступали мои ноги, обутые в дурацкие сапоги с драконьими мордами на носках — это же надо было такое придумать…
— Знаете, Джуффин, — улыбнулся я, — по-моему, эта сероглазая Тень здорово ошибалась, когда говорила, что я больше не буду «слишком живым». Я все еще живой и, пожалуй, все еще «слишком»… И это так здорово — описать не могу!
— Так уж вышло, сэр Макс, — лукаво усмехнулся шеф. — Так уж вышло.
 |
 |
 |
 |
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |