"Воспоминания вдовы рава Баруха Ашлага – Фейги Ашлаг" - читать интересную книгу автора (Ашлаг Фейга)

2. Я верю в рава Лайтмана (Понедельник 02 Май 2005)

После ухода из этого мира Бааль Сулама, рав Барух Шалом подчеркивал, что если праведник ушел, и ученики не переживают, забывают о том, кто был с ними, то они теряют все, что получили от него.

Когда ушел рав Барух, мы были очень потрясены и начали осознавать, как много мы упустили. Утерянные возможности подавили нас надолго. И рав Михаэль Лайтман только года через два начал приходить в себя…

Он даже не искал выхода, например, чтобы начать печататься… Я его собственно в этом подталкивала. Я не знаю почему. Но, по-моему, я просто хотела, чтобы он начал давать уроки, и я их могла слушать. Почему я думала, что его уроки я буду слушать, а рава Баруха – нет? Мне казалось, что рав Лайтман передает материал очень интересно. Мне было интересно его слушать. И я убедила еще нескольких.

Он ничего этого не хотел. Я приходила и говорила: «Там рав такой-то продает свои кассеты. Давайте, наговаривайте на кассеты тоже». И вот, мы начали клеить объявления, созывать публику на лекции. Пришло три человека, пять человек, шесть человек. И с этого все началось. Так постепенно, после всех этих лекций, которые были в Тель-Авиве, через два-три года рав Лайтман набрал группу ребят, и начал с ними заниматься. 

Дальше все происходило очень быстро. В результате, сознательно взятых на себя испытаний, рав Лайтман предстал в таком виде, что часть пришедших начали сомневаться. 

Знаете, есть такое понятие, что Рав – он должен быть определенного поведения и облика. Какой-то определенный стандарт. А рав Лайтман не вписывался. Он сознательно, как бы, нарушал общепринятые какие-то нормы: и внешне не делал из себя, уж конечно, святого и какого-то там праведника. Он был еще более обыденнее, чем Ребе. Рав Барух, хотя бы, был одет в свои одежды. А рав Лайтман вышел в эту массу как простой, довольно молодой человек (45 лет). Эти ребята должны были принять его как Учителя, как Рава. Они его приняли, но в какой-то момент очень засомневались. 

Я сказала однажды некоторым из них: «В ваших руках сейчас все! Если вы сейчас рава Лайтмана отпустите – упустите ваше желание к духовному, вы его не вырастите! И потом вам не с кем будет иметь дело. У нас ничего не будет! Поверьте сейчас до конца, что все в его руках, что ему есть, что вам передать. Что остальное все внешнее! Что это, может быть, даже специально делается!» Я знаю по раву Баруху. Он тоже такие вещи делал сознательно, чтобы снизить, так сказать, уровень почитания себя в глазах учеников. «Так не обращайте внимания на внешнее! Обратите внимание на суть – в его руках нити к духовному».

И вот Бог услышал: создалась группа, которая смогла его удержать. Ведь человеку любого уровня нужно, чтобы был запрос. Без запроса он и не растет, и передать не может, и создать что-то, например, новый язык, не может. Значит, надо искать, откуда взять эти запросы. 

Вот так, много лет назад, прошел опасный момент непонимания того, что внешнее поведение Учителя не должно соответствовать тому потенциалу, который у него есть. А потенциал его зависит целиком от запроса учеников – они, как дети, просящие у родителей, вызывают подъем родителей, чтобы дать детям как можно больше.

Этот «запрос» создавался очень медленно, не за один раз. И я помню, еще в 94-ом году, рав Лайтман однажды пригласил меня прогуляться по лесу. По тем местам, где гулял рав Барух, и сквозь слезы, сказал: «Как же так?! Сказано, в 1995 году должно это уже выйти в массы, а у меня десятка два ребят…». 

И вдруг, ровно с 1995-го, поднялась волна истинной заинтересованности. А сегодня все надеются на то, что эта группа еще сделает рывок! И еще больше вынудит рава Лайтмана покопаться внутри себя. Прошло уже 14 лет после ухода Ребе. Не нужно ждать еще 6 лет, как Рабаш ждал после ухода Бааль Сулама. Нужно сегодня проверить себя, и найти вопросы, требование к Творцу. От Творца нам нужен свет! Этот свет должен нам принести рав Лайтман, уже живой человек. Знания переданы! Через него мы должны получить свет, то, о чем говорил Бааль Сулам. А сделать это уже должен живой человек.

Поэтому, во-первых, нужно просить всегда, чтобы не ослабло здоровье рава Лайтмана, чтобы у него были силы и сопротивление всяким неприятностям… Во-вторых, создать внутри себя запрос к Творцу! Не довольствоваться тем, что все уже написано в книгах! И это создаст возможность раву Лайтману завершить свою работу и передать уверенность, что можем мы достичь спасения. Но это нужно сделать быстро! Время подталкивает.

Вопрос: Вы сейчас говорите, что группа – это почти всё?

Ну, не просто группа. Это должна быть группа, где каждый внутри себя, индивидуально, в тайниках своего «Я», где-то в тишине своего «дома», знает, что хочет довести свою душу до исправления.

Я еще раз говорю, на мой взгляд, если будет просто группа, где все занимаются, интересуются – это очень хорошо. Это может быть даже и не группа, а один человек, но такого уровня, что… В смысле, чтобы он так захотел! Группа очень важна. Но я хочу сказать, что тут еще важно, что каждый из группы внутри себя действительно хочет.

Есть, кредо – распространение. Что этим спасается, положение Израиля, и может быть все его выживание, это понятно. И что распространение в целом, во внешнем приведет к тому, что и внутренняя часть Израиля начнет этим активно заниматься. Это да. Но каждый внутри себя должен создать свою личную потребность, свой личный вопрос. А для этого он должен индивидуально работать по отношению к собственной душе. Вот это он должен передать!

Вопрос: Мы это называем «намерением»?

Намерение – да. Но я хочу сказать – свою какую-то потребность, свою точку искать, где у него проблема с Творцом. В принципе, у всех у нас одна проблема – слабость веры. Вера – это связь с Творцом. Контакт – он еще слабоват.

Я три года регулярно спрашивала рава Баруха Шалома: «Как достичь любви к Творцу?» Искренне спрашивала. А он говорил: «Это – оплата. Надо работать бесплатно, а оплата придет!»

Я думаю, что еще очень важна внутренняя точка каждого, и она будет передаваться, и может быть, даже без вопросов. Только каждый где-то в тишине должен найти время для своего собственного порыва. Это может быть во время простого общения. Если будет у него внутри этот запрос – к Раву, к Творцу, не важно, то, рав Лайтман это уловит.

Не только заниматься, распространять. Каждый должен еще добавить индивидуальный порыв, то, о чем Бааль Сулам говорит: «Знай условие жизни последнего поколения». Нужно подумать, чего мне не хватает, чтобы быть, как Моше Рабейну.

Через вашу группу рав Лайтман впитывает потребность всего мира. Внутри этой группы должно быть, хотя бы десять человек, у которых будет наивысшая потребность! И, что они будут готовы отдать душу, свою индивидуальность, свое состояние – и это уловит рав Лайтман, сделает свою работу и сможет передать поток уверенности, называемый «вера».

Вопрос: Фейга, откуда у вас такая вера в рава Лайтмана?

Я вам скажу совсем искренне – просто нет выхода. Например, я пятнадцать – лет преподаю женщинам. Рав Барух Шалом разрешал мне преподавать еще когда он был жив. Теперь есть группа, много талантливых ребят, талантливо передающих, занятых переводами, преподавательской деятельностью. Наша молодежь намного лучше понимает.

Но вместе с тем, мне нужно, чтобы наш народ выжил. Мне нужно, чтобы мои дети и внуки не видели атомной бомбы. Мне нужно, чтобы нас не подавило ни физически, ни духовно. Мне нужно верить, что есть группа людей, которые борются за выживание нашей страны в материальном и духовном аспекте. Говоря «страны», я имею в виду выживание Израиля и всего человечества.

Если бы не было такого массового распространения истинной науки Каббалы, ее внутренней части, ее самых тонких деталей, подходящих для самых начинающих, если бы всего этого не было в таком групповом масштабе, я бы была унылой и боялась. И думала: «Кто же будет этим заниматься?»

Ожидать, что будет кто-то другой, вместо рава Лайтмана? Лучше использовать того, кто был напрямую связан со всей цепочкой каббалистов от древности до наших дней. Это из безвыходности! Я видела, что рав Барух заботился о том, чтоб все передать своему ученику. Я связываю эти две вещи и вижу, что следующее звено этой цепочки – рав Лайтман.

Я многие годы, может быть, так бы и не подчеркивала это. Потому что я думала – это еще десятки лет. И другие тоже много делают! Мы сейчас говорим конкретно о выживании – выживании каждой души и, в целом, общества, и в целом, всего мира.

И это подчеркивал Бааль Сулам. Уже сегодня пишут об том страшном прогнозе, который нас ожидает, если мы не возьмем внутреннюю часть Торы и управление мира в свои руки, не обеспечим миру достижение Цели. А в какие руки передать себя? Если мы не знаем ни законов, ни свойств высшего.

Знание само по себе – это ничего. Знание, как достичь полного уровня веры и изменение своего «Я», любви к ближнему, – это может передать рав Лайтман, если ваша группа вынудит его к этому своим истинным желанием. Я давно уже об этом мечтаю.

Вопрос: Интересно – Ари передает только Хаиму Виталю, рав Барух, практически, передает только раву Лайтману…

Бааль Сулам – только рав Баруху Шалому, а рав Барух Шалом – только раву Лайтману.

Хотя внешне… Сейчас бывший ученик Рава Баруха – рав Миллер печатает книги, распространяет. Но, мы говорим о внутренней сути, о том, что он получил в особом непосредственном контакте. Это действительно передано. Удивительно, как это все происходит – в одном поколении и так быстро. Это говорит о том, что времена полетят еще быстрее.

И нам нужно сделать так, чтобы рав Лайтман смог уловить от вас потребности самого высокого уровня для индивидуальной души, для индивидуального созревания.

Бааль Сулам подчеркивал, что внутренняя часть Торы, наука Каббала, – предназначена не для развития общества и не для обслуживания индивидуумом общества, а для развития каждым своей души. А развитие общества – следствие.

Вопрос: Фейга, рав Барух строго относился к раву Лайтману?

Ну, в принципе, он покрикивал на рава Лайтмана и на рава Миллера. Через них двоих он передавал все. Покрикивал – и этим передавал… А наедине он не мог к нему относиться жестко.

Рав Барух был тоже очень нелегкого характера. Все думают, что праведник – мягкий, добрый. Говорят, рядом с Ари нельзя было стоять. Бааль Сулам был очень трудный человек. А рав Барух – был как бык, орел, лев и человек в одном лице. А тут еще и рав Лайтман, со своим несносным нетерпеливым характером.

Рав Барух относился к нему, как к сыну. Но только наедине. У него была очень глубокая любовь к раву Лайтману. Я не могу вспомнить, чтобы он когда-нибудь его обсуждал. Никогда!

Об одних мог много что-нибудь мне рассказывать. О других меньше. О раве Лайтмане никогда ничего не говорил, потому что ученик стал его собственной частью. О себе ведь не говоришь!

Вопрос: В раве Лайтмане есть какая-то часть Ребе?

Да, я думаю, что рав Лайтман своего Учителя полностью впитал. Таковы цели Высшего Управления.

Вопрос: Я иногда даже смотрю, рав Лайтман похож внешне.

Да, он становится постепенно похожим на Ребе. Вы – молодые люди! Вы увидите рава Лайтмана когда ему будет 84 года. И они будут, действительно, очень похожи (смеется), окончательно.

Но учтите, что после «шестидесяти» человеку дают… Большому человеку! Которому есть, что и кому передать! Который получил от того, кому было, что передать! Так вот, большому человеку продлевают дни жизни исключительно в зависимости от потребности в них. Значит, его жизнь, духовная, духовно прогрессирующая, зависит, практически, от ваших нужд. И лучше, чтобы они были не материальные – я имею в виду не приобретение знаний, а чтобы они были чисто духовными – о собственном, личном исправлении. Этого не хватает. И этой стадии, наверное, надо уделить сейчас внимание.

Вопрос: У меня сейчас вопрос немножко исторического плана. Когда Рав скончался…

Это было раннее утро. Рав Барух, за месяц до этого почувствовал себя слабовато. Раньше он показывал мне: «Смотри, как я бегаю по ступенькам». Бааль Сулам очень сильно страдал ревматизмом. И скончался в возрасте «шестьдесят плюс» – довольно молодом. Все братья рава Баруха Шалома скончались около шестидесяти лет. Самого старшего сына Бааль Сулама, рава Баруха Шалома, держали рядом с нами до восьмидесяти пяти лет.

Рав Лайтман проводил с ним физические упражнения, посещал сауну. Большому Раву очень трудно давать ученику для него что-то делать, ухаживать за ним. А ученик не всегда понимает, как это важно. Скажем, мне подать чашку чая раву Баруху, было очень трудно…

И вот вдруг начался спад. Все в этот месяц приходили со своими проблемами и болезнями, был какой-то очень трудный месяц. Рав Лайтман пригласил хорошего врача, мы проверили здоровье рава Баруха. Нам сказали, что он здоров.

Был Новый Год. Пришел рав Лайтман и говорит: «Может, попросить, чтобы рав Барух не молился перед массой учеников и хасидов? Потому что он в очень плохом состоянии». Но рав Барух продолжал уроки, продолжал делать все, как обычно.

И в последнюю неделю… Он читал молитву на новомесячье – давление 60 на 40… Ребе, вдруг, немножко прилег… А он – ведущий молитву. Это длинная молитва, с огромной затратой энергии. Потом рав Барух пришел покушать. Очень ему было трудно. Но он перекусил за пять минут… Потом прочитал вторую молитву. И потом мы уже увидели, что у него совсем сил нет. Тогда рав Лайтман убедил его: «Может быть, все-таки, полежать в больнице?»

Он очень не хотел! Был очень огорчен тем, что мы решили, что он должен быть в больнице. А, как известно, решение учеников или близких родственников он должен выполнять. Сказали: «Так надо делать», и он делал. То, что относилось к материальному, он, как бы давал нам уступку: жена и ученик, как сын, решили.

И вот привезли его в больницу. Спрашивают: «Что у вас болит?». Он отвечает: «Ничего. Они говорят, что мне нужно полежать». Сделали ему ЭКГ, поставили на монитор. И врач сказал: «Ему надо полежать день-два. Ничего особенного… Полежать». Для них он был просто старый человек.

Соседи по палате рассказывали, что в пять часов того утра, когда он ушел из этого мира, он встал и всем помогал. В 5:30 ему сделали ЭКГ. Все еще было нормально. Без десяти шесть рав Лайтман был уже возле его постели, хотя он должен был прийти позже. Пускали в больницу с шести. Без десяти шесть, он перелез через забор и как-то прорвался в палату до того, как начали впускать. Без пяти шесть вошла я – тоже случайно. У уже Рава начал исчезать пульс… Без пяти шесть. Да! именно эти десять минут. Рав Лайтман еще держал его руку… И рав Барух обернулся к нему и еще что-то успел сказать… только ему… Пульс исчез. Вдруг за десять минут, держа руку рава Лаймана, он ушел. Тихо. Мирно. Без боли.

Я спрашивала у рава Баруха: «А может ли праведник быть не в своем уме? Может ли быть, чтобы у него мысли путались?» Он всегда говорил: «Настоящему мудрецу никогда не дают спутанных мыслей и не доводят его до состояния синильности». Я спрашивала, как психиатр. Он отвечал: «Четкость мысли, здравый ум сохраняют настоящему человеку до конца. Иначе его сразу не будет».

Вопрос: А что стал делать рав Лайтман потом?

Я за всем наблюдала. Конечно, круто было! Но я не думаю, что это было круче, чем то, что было у рава Баруха с кончиной Бааль Сулама. Для для рава Лайтмана этот процесс, видимо, проходил бессознательно.

Это был процесс, которым вел его Творец для какого-то своего очищения, завершения, освобождения. Это были процессы, которые с ним делало Высшее Управление. Я не считаю, что это он сам делал. И он сам, я думаю, так считает. Что-то с ним делалось. Внешне это было немножко странно.

Он, в принципе, мог бы выбрать стандартную позу большого человека и мог бы сделать так, чтобы к нему была очередь. Это он мог сделать буквально за неделю с легкостью! Публика и массы… Им только подай некую внешнюю оболочку. У рава Лайтмана, есть эти внешние данные. У него проникающий голос, и он был, известным целителем. Он мог сделать так, чтобы, люди толпами шли к нему.

Он этого ничего не делал. Наоборот, делал все, чтобы показать, что он такой, как все. Он нарочито показал себя обычным, слабым, как все.

Вопрос: Ну, то есть отталкивал тех, кто тянется к внешнему и притягивал тех, кто…

Может быть и так. Я вам говорю, что я даже не до конца понимала. Я знала, что это – сознательное его вхождение в это состояние, чтобы убрать наносное. То, что вызывает внешние уважение, почет, способность преклониться перед чем-то ожидаемым.

Равом Лайтманом руководила, руководит и будет руководить Высшее Управление для целей завершения, исправления и выхода за рамки времени и места. И, я думаю, он даже не всегда знает, что делает…

Я скажу на своем личном примере: я обязана абсолютно всем раву Лайтману. И я выяснила, что все отрицательное, что когда-либо я от него получала в виде замечаний, а подчас в виде его вдруг полного на два-три года, игнорирования меня, пренебрежения, я бы даже так сказала, все это приводило к тому, что я все больше и больше эту всю шелуху отметала.

И я благодарна раву Лайтману за то, что он помог мне отмести это внешнее, наносное, стремление к почестям, своим примером и пренебрежительным отношением ко всему внешнему. Какие-то мелкие вещи, которых, как мне казалось, у меня нет, но они очень сильно мешают в духовной работе.

Остаться простым, наивным, без всего наносного – это очень трудно. А вот такая чистка! Здесь рав Лайтман – мастер! Это я на «своей шкуре» все прочувствовала до конца. И благодарна за каждый урок… В тот момент больно. Я иногда приходила домой и говорила: «Я не хочу жить. Рав Лайтман так ко мне относится. Мне непонятно, почему». Потом я так была этому рада! Так что он, конечно, знает, что он делает.

Ну, сейчас это все воспринимается более осознанно, больше можно уже понять, проанализировать. А потому приходится еще труднее: приходится находить ту внутреннюю часть, которая тобою не может быть осознана, и ее «отдать» Раву. Ведь работа должна идти вопреки эгоистическим ощущениям и пониманиям.

Все время нужна какая-то новизна. Рав Барух всегда подчеркивал: «Пока ново, пока ново! Пока что-то новое!» То вот этот элемент новизны нужно все время использовать. Потому что так действует Высшее Управление, что за одно мгновение, то, что уже было, устаревает. А само время ускоряется.

Вопрос: Что значит «новое»?

В духовном поиске всегда должно быть новое. Я не говорю о новых видах работы, как подавать материал – подача материала понятно, что обновляется. Технически, то лазеры, а то голограммы будут.

Внутри себя должны обновляться люди! И это новое схватывает Рав. В этом большая трудность. Внутренне не остановиться, действительно захотеть! Каждый индивидуально, до конца! Не забывать об индивидуальной работе. Так мне кажется.

…Я не могу говорить неправду. И поэтому только сегодня вы меня и пригласили. Потому что еще года два назад я бы так не могла сказать. У меня были претензии к раву Лайтману. Не к его поведению. Я понимала, что он все это делает, чтобы передать, чтобы притянуть – все это было видно. Но мне казалось, что он недостаточно афиширует, распространяет имя рава Баруха Шалома. Чисто формально, мне казалось, что это должно было больше звучать. Я понимаю, тогда не пришло время. И вот смотрите, когда пришло время, первым делом вы начали заниматься именно этим вопросом. Значит всему свое время.

Конечно Бааль Сулама публика, общая масса быстрее схватывает. А Рамбама как все понимают!… А как все прекрасно понимают Ари и Рашби!… Чем меньше понимают, тем больше им кажется, что они понимают. А Рабаша, чтоб понять – это уже нужно быть на каком-то уровне или поверить до конца. Это уже из корня души будет идти. А сейчас уже есть десятки, сотни таких людей которые могут воспринять рава Баруха Шалома. Тем больше уже будет у них нужды в раве Лайтмане. Придут и поклонятся и возьмут то, что надо.

Вопрос: У рава Лайтмана сейчас иврит лучше, чем у рава Баруха?

Конечно! Более современный! У него прекрасный иврит без ошибок! Намного лучше, чем был у рава Баруха Шалома. Чище! Практически тот же язык, но чуть чище и, конечно, более современный. Рав Барух подразумевал, что мы знаем, что такое «желание отдавать». Поэтому он говорил о разном, а нам казалось, что он говорит одно и то же. А когда вставляется в объяснения не только фраза, а и смысл, определение терминов, когда объясняется, что имеется в виду под словами и определениями, то раскрывается бездна нового. А рав Лайтман это делает в своих объяснениях – рассказывает, что действительно он имеет в виду.

Вопрос: Фейга, а как к раву Лайтману относились все остальные ученики рава Баруха?

Когда рав Лайтман обслуживал Ребе и входил с ним в дом? Я думаю – очень по-разному. Но нечего было делать. Через него, все шло. Он передавал. А до этого все было как-то по-другому – стандартно, по хасидски.

А, кроме того, там были люди, которых он привел. Он всех их привел, он их пестовал. Когда я переезжала к раву Баруху Ашлагу, рав Лайтман тащил микро-холодильник на спине для какого-то ученика. Я спросила: «Что не может кто-нибудь другой?» «Да нет. Ему нужен холодильник». Он делал для этих сорока человек абсолютно все. И о них все докладывал Ребе. Вот как-бы такая вот связующая… Все относились к нему, наверное, как к странностям рава Баруха. Они, по идее, должны были испытывать благодарность… А в результате, они увидели внешнюю сторону.

А когда рав Лайтман начал сбрасывать внешние признаки хасида на поведенческом уровне, то они увидели именно эту часть. И они не поняли, что дальше с этим делать, сидеть тихо, уйти или остаться. Они были в беспомощном состоянии, потому что они жили и получали все от Рава Баруха… Рав Барух взял их, воспользовался для развития и описания методики, а дальше он уже ничего больше им дать не мог и, практически, оставил.

Вопрос: Собственно всю энергию у рава Баруха брали?

Да, он, практически, грубо говоря, попользовался этими своими учениками. Но ведь это хорошо! Как говорится, главное – в чьих ты руках. Взял, сделал что надо, а дальше уже живи. Можешь приподняться – действуй, нет – значит пока тебе достаточно.

Так вот, эти ученики увидели небольшое несоответствие пути. Рав Барух Шалом подчеркивал, что не надо выходить наружу. Они увидели свою интерпретацию – надо соблюдать внешние детали. Многие из них сейчас облачились в самые ортодоксальные одеяния.

И, работая над своей последней статьей, рав Барух сказал: «Я им напишу про одежду: если нет у человека внутренней работы, то пусть будут у него внешние рамки». Это последнее, что он им сказал.

И еще: он всю последнюю неделю пел: «Обрело сердце мое благо. Все мои действия – Творцу» (Псалм 45). Почему-то он пел это.

Вообще он пел великолепно и учился пению. Он был прекрасным кантором. И передавал мелодии Бааль Сулама. Рав Лайтман, в свои первые году у Рава Баруха, возил его к учителю пения. Когда они ездили с равом Лайтманом в Тверию, то рав Лайтман сидел за рулем, а рав Барух пел, тренировал свои голосовые связки. Много интересного там было. Сколько рав Лайтман получил в этих поездках, сопровождая его! Он задавал такие каверзные вопросы. И рав Барух говорил ему: «Пока ты ничего не понимаешь, я могу тебе много говорить». И потом он тоже ему отвечал на всех уровнях.

А вот эта группа, – она, я бы сказала, не дошла до кондиции. Хотя я их очень уважаю, и они любимы мною. Они много перенесли. Каждого из них мне жалко, что он не здесь, не с равом Лайтманом. Очень жаль!