"Стихотворения" - читать интересную книгу автора (Червинская Лидия Давыдовна)

Лидия Червинская (1907-1988)
Стихотворения

Из книги «Приближения» (1934)

* * * С тобой и с ним, с дождями, с тишиной, С Парижем в марте, с комнатой ночной, С мучительно-знакомыми словами, Неровными, несчитаными днями, Почти вся молодость… Рука моя была в твоей руке, Печаль моя была в его тоске. Мы расстаемся. Значит, мало сил. Он не узнал. Ты не простил. И все-таки благодарю судьбу За медленную грустную борьбу, За то, что к счастью мы сейчас не ближе, Чем в первый март, прозрачный март, в Париже. * * * В мае сомненья тихи… Знаю — и это стихи, Чувствую – это весна, Верю – простятся грехи Тем, кому жалость нужна… Дождь светло-серый опять… Трудно бывает сказать, Стоит ли так говорить? Знаю, что важно понять, Думаю – нужно любить… Страшно сказать: навсегда… Где-то проходят года, Чей-то кончается век, Тают светло, без следа, Музыка, дождь, человек… * * * Это случается в звуках начальных Песен недавно забытых, В трудных глазах, сквозь улыбку печальных, В белых рассветах пустых, послебальных, В письмах, еще не раскрытых. В книжных немного сомненьях поэта В том, что не жить невозможно, В тепло-морском ощущении лета – Робкое, тщетное будто бы это Все-таки очень тревожно… * * * Все-таки мы не об этом тоскуем, Все-таки мы не об этом молчим, Все-таки мы дорожим поцелуем Самым мучительным, самым земным. Мы говорим вдохновенно об этом (Думая каждый о счастье своем). …Комнату всю наполняет рассветом, Синим таким и безмолвным ответом Июнь за окном… Луч зажигает прозрачную вазу, Тонкие стебли нарциссов в воде, Тихо и ясно становится сразу… Где мы? Куда? – Никуда и нигде. * * * От зависти, от гордости, от боли, От сложности – такая простота… Усилие давно покорной воли И, дрогнув, засветилась темнота. Я не имею для тебя ответа, Я не имею правды для других… Я знаю только – умирает лето, Я знаю только – испугавшись света, Какой-то голос (совести?) затих. * * * Мы на башне, мы над целым миром, Выше не бывает ничего, И страшнее тоже не бывает. И никто, как будто и не знает, Как мы здесь, когда и для чего? Потушили лампы, грустно, сыро,- Нет любви, послушай, нет любви… Знаешь что, потушим сердце тоже, Ведь никто из этих не поможет, Как ни плачь, ни падай, ни зови. * * * Город. Огни. Туман. Все-таки мы умрем. В комнате темный диван, Лучше побудем вдвоем. Ты для меня поиграй Старое что-нибудь – так… Есть ли там ад или рай, Это такой пустяк. Это не важно сейчас… Месяцы тихо идут, Месяцы страх берегут, Месяцы помнят о нас. * * * Я думаю, но не словами, А грустной теплотой в груди. Не знаю, что случилось с нами, Но знаю, это позади. И все-таки, что это было? …Мы, помнишь, слышали сквозь сон Холодный, утренний, унылый, Далекий колокольный звон. * * * Жизнь пройдет и тихо оборвется В море, в неудачу, в ничего… А пока – так близко – сердце бьется И не слышит сердца моего. Жизнь пройдет, но это безразлично — Ты напомни, расскажи, верни… Этот страх, такой давно привычный, Ведь живут же все-таки они. Отвечают детям на вопросы, Посылают женщинами цветы, Грустно спорят, курят папиросы, Все-таки не то… * * * Мы возвращаемся в сонную тьму, Господи, как мы устали… Жизнь – это тысячу раз – почему? В детстве, в обиде, в печали. Ты уезжаешь, мой праздничный друг, Как же не рушатся стены… Жизнь – это тысячи тихих услуг, Ради тишайшей измены. Над океаном – вернись, назови – Музыка тенью лежала… Жизнь – это тысячи слов о любви, Тысячи жалоб… * * *
Все не о том. Помолчи, подожди, Месяцы. Память. Потери…. В городе нашем туманы, дожди, В комнате узкие двери. В городе… нет, это все не о том. В комнате… нет, помолчим, подождем. Что же случилось? Стало совсем на мгновенье светло – Мы не для счастья живем – Сквозь занавеску чернеет стекло, Вспомнилось снова такое тепло. Вспомнилось… нет, помолчим, подождем. * * * Если Вы не всегда без печали За ущербной следили луной, Если Вы не всегда молчали, Если Вы не устали – не очень устали, Побудьте немного со мной. Равнодушней, внимательней, строже… (И зачем, и о чем – до утра?) Улыбнулся – не нам ли? – прохожий. Мы, должно быть, на очень счастливых похожи… До свиданья. Мне тоже пора. * * * Где-то заиграла шарманка (Кажется, здесь шарманок нет), Вывернуть бы душу наизнанку. Пусть ее, скупую, видит свет… Рассмеяться, закричать, сломать, Оскорбить – но только не молчать. От чего? От гордости несчастной. Для чего? Для скучной чистоты. И напрасно, навсегда напрасно, Музыка из темноты. * * * Значит мало такого молчанья, Значит мало мечты о страданье, Значит мало люблю и горжусь… Только ночи июльской дыханье, Равнодушие только и грусть. Это все. Только темные липы в цвету, Только этот доверчивый взгляд в пустоту. Только то, что во мне не оставит следа Оттого, что забыть не смогу никогда. * * * От пустоты, парижской пустоты… При чем тут осень, примиренье, слава? И если даже все на свете правы, А виновато, сердце, только ты. То помни, помни чудное признанье Нетемного, неровного дождя… При чем тут молодость, прозрачность, узнаванье? (Все делается тихо и шутя.) То помни, помни чудное… Рассвет. Ты право, сердце, — грусти тоже нет. * * * Убитые стыдом. Смущенные несчастьем… А осень в листьях, в небе, в голосах. И каждый о другом, с злорадством и участьем, И каждый о себе… В стареющих сердцах Злопамятность и память о добре, И благодарность солнцу в сентябре. * * * Неправда, что осенью грустно, Совсем не грустней, чем весной. Такой же холодный и солнечный день, И та же борьба с тишиной, И запах дождя, и (откуда?) сирень… Неважно, что завтра случится со мной, Неважно, что завтра случится со всеми… Бывает беспечно-ненастное время, Когда не жалеешь, что листья опали, Что рано зажглись фонари. … И в сумерках осени меньше печали, Чем в свете весенней зари. * * * И вернулось голубое, лунное, Потушило солнца красный свет. И любовь вернулась однострунная, (Та любовь, в которой счастья нет). Мы с тобой живем полузастенчиво, Провожаем с грустью каждый день. Любим город наш туманный и изменчивый, И стихи, и позднюю сирень. Есть другое, темное, влюбленное, Я о нем давно не говорю. И опять: усталые и сонные…. И опять: за все благодарю… * * * Как много еще непрочитанных книг, Как много людей привлекательно-новых. И как этот город прозрачно-велик (Прозрачнее всех городов). Но только – от этих тюльпанов лиловых, От сумерек белых усталого дня, От верности тем, кто не знает меня, От смутных предчувствий и снов… От правды, которой нельзя повторять, От этого, вот, ясновиденья скуки… Так жалко опущены сильные руки, И нечего, нечего делать опять. * * * Не надо трогать слово: благодарность, Ведь лучшего на свете не найти. В большом кафе, рассветном и угарном Остались те, кто позабыл уйти. И оттого, что мне их жаль немного, И оттого, что я не лучше их, Такое слово стало стыдно трогать…