"Тайна «Libri di Luca»" - читать интересную книгу автора (Биркегор Миккель)

8

Йон проснулся за пару секунд до сигнала радиобудильника.

Поначалу он не мог понять, где находится. Белые стены спальни плавно перетекали в потолок, образуя с ним единое целое наподобие снежного купола, и Йону казалось, что он лежит на спине в каком-то эскимосском иглу. Ощущение это усиливал холод. Сброшенное ночью одеяло валялось на полу, а смятая простыня говорила о том, что он, ворочаясь, долго не мог уснуть. Лежа без сна, Йон размышлял о том, что произошло в букинистическом магазине. Объяснения Иверсена, последовавшая за ними демонстрация и видения, посещавшие его, когда он остался в библиотеке один, теперь казались Йону чем-то далеким и нереальным. В какой-то момент он поднялся и достал из кармана пиджака книгу «451 по Фаренгейту» — осязаемое доказательство всего, что с ним случилось. Но, с другой стороны, это была обычная книга и ничего больше.

Ему уже очень давно не приходилось читать в постели, хотя, будучи ребенком, он это обожал. Большее удовольствие он испытывал, пожалуй, лишь только тогда, когда ему на ночь читал Лука. Причем это обязательно должен был быть «Пиноккио», желательно на итальянском языке. Роман «451 по Фаренгейту» был в датском переводе, и, перечитывая первую главу, Йон с удивлением отметил, что изложение более неровное и не такое последовательное, как это ему казалось в процессе демонстрации. Цвет волос девушки вообще не был упомянут, то есть вполне возможно, что она была не рыжая и вообще не такая, какой он столь живо себе ее представлял.

Йон повернул голову и посмотрел на ночной столик, куда отложил книгу. Она по-прежнему была там, толстая, как будто разбухшая из-за зачитанных, бугристых страниц. В этот самый момент включился стоящий за книгой радиобудильник, и зазвучал усталый голос диктора, рассказывающего о последних новостях. Беспорядки в Израиле, абсурдные заявления политиков в ходе дебатов по проблеме иммигрантов, ограбление в почтовом отделении. Лишь когда монотонным голосом диктор заговорил о проведенном исследовании способностей детей к чтению, Йон оперся на локти, приподнялся и стал вслушиваться. Выяснилось, что уровень читательских навыков у юных датчан заметно ниже, чем у их сверстников в соседних странах. Министр образования назвал такое положение вещей тревожным и неприемлемым. Йон снова лег, прикрыл глаза и вздохнул. Наверняка на следующей неделе появятся сообщения о новом исследовании, давшем полностью противоположные результаты.

Диктора сменил какой-то другой ведущий, который сразу же принялся с энтузиазмом говорить разные глупости. В конце концов Йон встал и включил кофеварку. Последовала обыкновенная утренняя процедура: умывание, бритье, чашка кофе, глаженье сорочки, завязывание галстука, еще чашка кофе. Привычные, выверенные до мелочей движения успокоили Йона, и когда он наконец направился к входной двери, мысли его были заняты прежде всего предстоящим днем, а не тем, что произошло минувшим вечером.

Медленно продвигаясь по городу в плотном утреннем транспортном потоке, Йон впервые обратил внимание на то, как много вокруг читающего народа. Пассажиры в автобусах держали в руках книги, люди на скамейках уткнулись в утренние газеты, идущие по тротуару школьники читали учебники прямо на ходу, осторожно переставляя ноги, как цирковые канатоходцы. Прохожие читали таблички в витринах магазинов, водители — размещенную на автобусах рекламу, родительницы с детскими колясками просматривали, комкали и выбрасывали листки с информацией о всевозможных распродажах. Постепенно Йону стало казаться, что написание всех этих слов и целых фраз на фасадах домов, в витринах магазинов и на кузовах автобусов имеет одну-единственную цель — заставить его заняться раскодированием содержащегося в них скрытого смысла. И при этом он вовсе не был убежден, что сумеет самостоятельно контролировать данный процесс.

Весь оставшийся до офиса путь Йон старательно концентрировал все внимание на дороге за лобовым стеклом своего автомобиля.

Едва он распахнул стеклянные двери офиса, как навстречу ему с газетой в руках поспешила секретарша Йенни — добродушная пухлая блондинка.

— Ты только послушай это! — воскликнула она, взмахнув газетой.

Рабочий день Йенни начинался значительно раньше, и у них было заведено, что к его приходу она просматривает газеты и отбирает для него имеющие какое-либо отношение к работе или же просто любопытные статьи. Свой «улов» она, как правило, зачитывала ему за первой чашкой кофе, так что самостоятельно листать газеты он практически отвык.

Йон посмотрел на газету, затем перевел взгляд на державшую ее девушку. Он видел, как глаза ее нетерпеливо отыскивают нужное место, а губы уже готовы начать артикулировать первое слово.

— Позже сам прочту, — грубовато остановил ее Йон и пересек помещение, направляясь к своему кабинету.

— О'кей, — произнесла Йенни с заметным разочарованием, опуская руки.

Внезапно Йон остановился и повернулся к ней.

— Извини, просто я сегодня не выспался, — попытался было он объяснить свою грубость. — Дай мне хотя бы полчасика.

Кивнув в ответ, Йенни медленно сложила газету.

— Красивый галстук, — хмуро сказала она и отошла к своему столу.

Махнув рукой в знак благодарности, Йон зашагал дальше в направлении «кабинета Ремера». Дойдя до двери, он вынул из кармана связку ключей с фигуркой эльфа и открыл замок. Оказавшись внутри, Йон с облегчением прислонился спиной к закрытой двери.

Сделав несколько глубоких вздохов, он досадливо поморщился. Нельзя же вечно пребывать в таком параноидальном состоянии. Работать, ничего не читая, он попросту не может, равно как столь же нереально рассчитывать, что никто не будет читать в его присутствии. Он тряхнул головой. Если бы Чтецам вздумалось использовать его раньше, он бы сам ничего не заметил, а учитывая его нынешнее положение, они ни в чем не смогут ему препятствовать, скорее даже наоборот.

В дверь постучали; он сделал пару шагов вперед, как раз вовремя, чтобы дверь смогла приоткрыться. В кабинет просунулась голова Йенни.

— С тобой желает поговорить Хальбек, — сказала секретарша подчеркнуто деловым тоном. — Через десять минут в своем кабинете.

Йон кивнул:

— О'кей, спасибо, Йенни.

Она беззвучно закрыла дверь.

— Вот ведь нашел время! — с досадой проговорил Йон.

Этого разговора он ждал. С тех пор как ему передали дело Ремера, прошла неделя, и Йон знал, что рано или поздно ему придется излагать свой план построения защиты. И хотя неделя была чрезвычайно коротким сроком для того, чтобы ознакомиться со всей обширной документацией, он вовсе и не ждал, что ему удастся тянуть с этим дольше.

Йон открыл свой портфель, вынул оттуда тонкую папку с несколькими листками машинописного текста и просмотрел их. Это были его предложения — причем весьма разумные и полностью легитимные — по поводу стратегической линии, которой им следовало придерживаться в деле Ремера. Тем не менее он прекрасно сознавал, что Хальбек потребует от него таких креативных решений, которые, не будучи прямо противозаконными, значительно облегчили бы защиту. Самым оптимальным результатом одного из них было бы получение двухмесячной отсрочки в рассмотрении дела: за это время два первых обвинения должны были бы отпасть сами по себе за истечением срока давности. План не ахти какой гениальный, однако он позволил бы им прикрыть наиболее уязвимые места в организации защиты, связанные с имуществом первых компаний, приобретенных Ремером. Однако предстояло еще найти повод для отсрочки рассмотрения дела или же, что было бы большой удачей, вынудить прокурора самого ходатайствовать о том, чтобы дело было отложено. Правда, для этого требовалось раздобыть какие-нибудь новые сведения.

Йон сложил бумаги обратно в папку, сунул ее под мышку и вышел.

— А-а, Кампелли! — воскликнул Хальбек, как только Йон появился в дверях его кабинета. — Присаживайся! — Не вставая, он указал на одно из придвинутых к письменному столу кожаных кресел.

Йон кивнул, опустился в кресло и положил папку на колени.

— Как дела? Все в порядке? — рассеянно поинтересовался Хальбек.

— Да, спасибо.

— А с похоронами отца? Все закончил?

— Более или менее. Осталось еще уладить пару формальностей.

Хальбек кивнул:

— Так давай улаживай их, Кампелли. — Он улыбнулся. — Нет ничего хуже неоконченных дел. Мой девиз — «One touche».^[22] Проблему надо решать сразу же, быстро, и ни в коем случае не затягивать. Возвращаться к одному и тому же по нескольку раз — бесполезная трата времени, которая только вредит всей работе.

— Согласен, — вставил Йон.

— А как у тебя с Ремером?

— Полным ходом работаю, — сказал Йон и хлопнул по папке. — Тут у меня…

— Он в девять придет, — перебил его Хальбек и внимательно на него посмотрел. — Хочет с тобой переговорить.

— Отлично. — Йон машинально взглянул на часы. Они показывали без четверти девять.

— Видимо, хочет лично познакомиться со своим новым адвокатом. Слегка его разогреть. — В глазах Хальбека мелькнула усмешка.

Йон пожал плечами:

— Что ж, ведь дело касается его денег.

— Вот именно. — Хальбек перегнулся через стол. — Постарайся извлечь максимум из этой встречи. Не так уж часто нам удается пообщаться с ним лично. Вот и теперь, если не ошибаюсь, он уже готов отправиться кататься на лыжах или что-то в этом роде.

Встав из-за стола, Хальбек надел пиджак, висевший до того на спинке кресла.

— Сам я, к сожалению, не смогу присутствовать. К тому же Ремер, в общем-то, и не меня хотел видеть.

Йон тоже поднялся.

— Распоряжусь, чтобы Йенни вела стенограмму, — сказал он.

— Запиши все сам, Кампелли, — начальственным тоном произнес Хальбек. — Ремер не любит, когда присутствует кто-то посторонний. Ведь дело касается…

— Его денег, — закончил Йон за Хальбека.

Они вместе вышли в приемную.

— Запомни — в одно касание! — сказал Хальбек. На прощание он похлопал Йона по плечу и скрылся за дверью.

Попросив Йенни навести порядок в комнате для переговоров и подготовить угощение, Йон прошел в «кабинет Ремера», чтобы отобрать необходимые для беседы материалы.

О Ремере ходило множество слухов один страшнее другого, однако большинство из них Йон считал небылицами, выдуманными, чтобы пугать студентов-юристов. Вполне возможно, что Ремер действительно не любит адвокатов. Все в один голос утверждали, что он постоянно не соглашается с теми способами ведения дела, которые ему предлагают. Однако от этого все же еще весьма далеко до прямого рукоприкладства. Тем не менее в одной из многочисленных историй, звучавших в коридорах, рассказывалось о том, как однажды Ремер, разгорячившись, схватил за грудки своего адвоката, хорошенько потряс, а затем взял ножницы и отрезал ему галстук у самого узла. Самая обычная страшилка, в которой, кстати, на первом месте стоит не физическая расправа, а порча дорогого галстука.

Между тем необходимых папок и документов набралось такое количество, что Йону пришлось воспользоваться тележкой, чтобы перевезти все это в комнату для переговоров. Как отметил Хальбек, встречу с Ремером следовало использовать по максимуму, так что Йон старался ничего не упустить. Копии квитанций, цифры и документы, по поводу которых имелись определенные разночтения, сведения о проведенных экономических операциях, которые, как оказывалось позже, были незаконными либо неправдоподобно успешными. Подготовленный им список вопросов к клиенту был длинным.

В открытую дверь постучали, и в комнату для переговоров вошла Йенни. Она, не говоря ни слова, поставила кофе и воду на стол, вышла и спустя некоторое время снова появилась, сопровождая Ремера.

На вид ему было около пятидесяти. Седоватый, коротко стриженный, он чем-то напоминал крутого служаку-полковника. Вполне вероятно, что ходившим о нем легендам Ремер во многом был обязан достаточно жесткому выражению своего лица. Тем не менее живые веселые глаза и широкая белоснежная улыбка во многом сглаживали излишнюю внешнюю суровость.

— Ремер, — представился он, подавая руку Йону.

— Йон Кампелли, — сказал тот, пожимая ее.

Рука у Ремера оказалась крепкой. Во время рукопожатия он смотрел Йону прямо в глаза.

— Кампелли? — переспросил он. — Это ведь итальянская фамилия?

— Верно, — подтвердил Йон. — Мой отец был итальянец. Прошу садиться.

— Предпочитаю постоять, — заявил Ремер. — Италия — прекрасное место. Кстати, я только что оттуда. Точнее, с Сицилии.

— Могу я что-нибудь предложить? — Йон жестом указал на кофе и бутылки с водой, стоящие на столе.

— Нет, спасибо, — ответил Ремер. — Я ненадолго.

— В таком случае нам, по-видимому, следует начать… — заметил Йон, усаживаясь за стол.

— Кампелли, — проговорил Ремер, поднимая глаза к потолку, и добавил: — Кажется, я совсем недавно слышал это имя.

Йон покашлял и зашелестел лежащими на столе бумагами.

— У меня тут несколько вопросов, в основном по поводу приобретения в тысяча девятьсот девяносто втором году завода по производству труб в Западной Ютландии…

— Книги! — внезапно громко сказал Ремер и щелкнул пальцами. — Да, точно, тот самый, с книгами. Его еще звали Лука. — Он снова посмотрел на Йона: — Некий Лука тебе, случайно, не родственник?

— Да, Лука мой отец, — сказал Йон. — Он умер неделю назад.

Глаза Ремера расширились.

— Какая жалость, — произнес он с искренним сочувствием. — Прискорбное стечение обстоятельств. У него был книжный магазин, не так ли?

Йон кивнул:

— «Libri di Luca», на Вестербро.

— Самому мне, правда, там бывать не приходилось, — сказал Ремер, меряя шагами комнату. — Один из моих партнеров как-то упоминал при мне его имя.

Йон оторвался от бумаг и внимательнее пригляделся к Ремеру. Тот в это время расхаживал вдоль стен, осматривая картины, украшавшие комнату для переговоров. На нем были черный пиджак, белая сорочка без галстука и темные джинсы — несколько странный наряд для деловой встречи. Правда, теперь уже стало очевидно, что дела его мало волнуют. Что же именно его так заинтересовало? Неужели и вправду семейные заботы Йона? Или это была какая-то проверка? Ответы на все эти вопросы знал только сам Ремер.

— У моего партнера тоже книжный бизнес, — продолжал между тем он, — причем довольно процветающий. Несколько магазинов, в том числе и заказ книг по Интернету, книжные клубы, выпуск каталогов. В общем, что-то вроде небольшой книжной империи. — Ремер издал короткий смешок. — Несмотря на все эти заявления о смерти книг, на них, оказывается, можно совсем неплохо заработать…

Он остановился напротив Йона, оперся руками на спинку кресла и наклонился к нему через стол:

— Итак, Йон, что скажешь?

В какую-то долю секунды выражение глаз Ремера полностью изменилось. Еще мгновение назад в них читалось шутливое добродушие. Теперь же на глазах Ремера как будто появились специальные линзы, и он всматривался в лицо Йона таким острым взглядом, что, казалось, еще немного, и оцарапает его. Йон инстинктивно поднял руку и поправил галстук.

— Я полагаю, что, во-первых… — снова начал он, намереваясь поговорить о делах, однако Ремер опять его перебил:

— Можно задать тебе личный вопрос, Йон? — Не дожидаясь ответа, он выпрямился, скрестил руки на груди и продолжал: — Что будет с магазином?

— Э-э, с букинистической лавкой? — Вопрос явно застал Йона врасплох. — Я еще не решил.

— Но он ведь теперь твой? После смерти Луки перешел к тебе, верно? — продолжал спрашивать Ремер. Весь вид его говорил о достаточно серьезной заинтересованности.

— Ну да, как к единственному оставшемуся члену семьи.

— В таком случае позволь сделать тебе предложение. — Обхватив рукой подбородок, Ремер несколько раз в задумчивости провел указательным пальцем по нижней губе. — Я могу связать тебя со своим другом, ну с тем, что книгами торгует. Уверен, он дал бы хорошую цену за «Libri di Luca». — Он ухмыльнулся. — Разумеется, если ты сам не планируешь заняться книготорговым бизнесом.

Йон тоже улыбнулся.

— Нет, таких намерений у меня пока что не было, — ответил он. — Однако, как я уже сказал, я еще ничего не решил.

— Позволь, Йон, дать тебе добрый совет, — наставительным тоном произнес Ремер. — Занимайся лучше тем, что у тебя хорошо получается. У меня, к примеру, хорошо получается заниматься бизнесом. У тебя — помогать избежать проблем таким, как я. А вот книгами торговать, черт возьми, ни один из нас никогда не сможет. — Он рассмеялся. — Так что продавай ты эту лавочку за кругленькую сумму, и пусть уж лучше мой приятель вводит «Libri di Luca» в двадцать первый век. Думаю, отец бы твой этому только порадовался. Разве не так?

— Не уверен, — сказал Йон.

Хоть ему и не было известно, как Лука относился к нововведениям последних лет — компьютерам, Интернету, — он все же подозревал, что навряд ли все здесь обстояло так уж гладко. Представить себе появление компьютера в «Libri di Luca» было, по его мнению, таким же абсурдом, как представить появление реактивного самолета где-нибудь в Средневековье.

— А что, ведь он же был коммерсантом? — продолжал гнуть свою линию Ремер. — Ему наверняка понравилась бы идея одного общего склада для целой сети букинистических магазинов с огромным количеством изданий и поисковыми возможностями. Да и покупателям тогда не пришлось бы тратить время впустую — они вполне могли бы заказывать свои драгоценные книги, не выходя из дома, с помощью компьютера.

— Мне всегда казалось, что вся прелесть букинистической лавки как раз и заключается в том, что там можно тратить время, роясь в старых книгах, и радоваться случайным находкам, — заметил Йон.

— Господи, да конечно же! — уверенно произнес Ремер. — И это, разумеется, тоже. Никто и не говорит, что надо закрывать заведение. Речь просто идет о расширении. Попытайся взглянуть на это именно под таким углом зрения.

Йон выставил перед собой руки, как будто защищаясь от его напора:

— Обещаю еще раз все обдумать, когда вопрос станет актуальным. Сейчас же, как мне кажется, говорить об этом еще не время.

Ремер кивнул:

— Совершенно справедливо. Обещай, что позвонишь, когда примешь окончательное решение. — Вынув из внутреннего кармана визитную карточку, он бросил ее на стол.

— Обязательно, — заверил его Йон. — Ну а теперь, может, начнем?

Ремер посмотрел на часы:

— Черт возьми, Йон, весьма сожалею, но мне уже пора. Как бы там ни было, приятно было познакомиться.

Через стол он протянул Йону руку; тот, совершенно обескураженный, ответил рукопожатием.

— Провожать меня не надо, — сказал Ремер, уже направляясь к выходу из комнаты для переговоров.

Опустившись обратно в кресло, Йон ошеломленно смотрел ему вслед, чувствуя себя так, словно ему нанес визит торнадо из рекламы чистящего средства «Аякс». Так же, как и тот ураган, Ремер мгновенно сделал свое дело и в том же темпе удалился. Только вот в чем заключалось это дело, осталось для Йона неизвестным. Приходил ли Ремер просто «жалом поводить» и случайно заинтересовался возможной продажей букинистического магазина или же именно эта потенциальная сделка и была истинной причиной его визита? Йон взял визитную карточку, оставленную ему клиентом, и внимательно ее рассмотрел. На ней не было ничего, кроме фамилии «Ремер» и нескольких телефонных номеров. Ни логотипа фирмы, ни ее названия, ни даже имени Ремера. Кто угодно мог за пару минут сделать такую же визитку, будь у него кусок картона и пишущая машинка.

Йон встал и принялся собирать бумаги.

— Ну что, как все прошло? — поинтересовалась Йенни, внезапно появляясь в дверном проеме.

Йон пожал плечами.

— Честно говоря, даже не знаю, — откровенно признался он. — Но галстук, по крайней, цел.

Йенни рассмеялась и сделала вид, что уходит.

— Да, кстати, Йенни, — окликнул ее Йон; девушка остановилась и снова повернулась к нему. — Ты когда-нибудь раньше видела Ремера?

Подумав примерно минуту, секретарша отрицательно покачала головой:

— Нет, мне кажется, обычно он назначал встречи где-нибудь в городе.

— О'кей, спасибо.

Йон, погрузив все материалы на тележку, вывез ее из комнаты для переговоров и покатил вглубь офиса.

Ему внезапно пришло в голову, что и сам он никогда не видел этого своего клиента. Оказавшись в «кабинете Ремера», он первым делом поспешил к архивному шкафу, где хранились относящиеся к делу вырезки из газет. Там были собраны материалы из самых различных изданий. Йон начал быстро просматривать папки. Вскоре он нашел то, что искал. Лишь отдельные статьи были с фотографиями, однако среди вырезок нашелся материал со снимком, на котором Ремер был запечатлен в профиль, поднимающимся по лестнице в здание суда.

Вне всяких сомнений, это был он. Узнаваемая прическа и решительное выражение лица исключали всякую возможность ошибки.

То, что «торнадо» на самом деле оказалось Ремером, по мнению Йона, решало все. Как свидетельствовали материалы дела, Ремер был весьма ловким бизнесменом, привыкшим прибирать к рукам все то, что пахнет деньгами. При этом ему было абсолютно наплевать, откуда именно исходит этот запах. Так почему бы ему и не нажиться на сделке с букинистическим магазином, раз уж об этом случайно зашла речь во время встречи с адвокатом?

Йон покачал головой, сокрушаясь по поводу того, что уже второй раз за сегодняшний день испытывает приступ паранойи. А ведь на часах не было еще и десяти.