"Любовники и лжецы. Книга 1" - читать интересную книгу автора (Боумен Салли)

Глава 3 ДЖЕЙМС МАКМАЛЛЕН

Джованни Карона служил курьером СМД в Венеции. Это была его временная работа. Джованни только что женился, по-прежнему жил у родителей и копил на новую квартиру, а посылки развозил, только когда появлялись заказы. Летом, когда город наводнялся туристами, он процветал, катая американцев и японцев на лодках вверх по Большому каналу и оттуда – дальше, по заливу. Затем наступала весна, и он снова брался за любую работу, какая только попадется под руку.

Он должен был забрать посылку в девять утра в аэропорту. В восемь часов пронзительно холодного утра Джованни уже находился на канале позади родительского дома, пытаясь оживить мотор старой отцовской лодки. В восемь тридцать он уже ловко пробирался по лабиринту узких каналов, затянутых сероватой дымкой. Город только пробуждался. Сбоку промелькнул остров-кладбище Сан-Микеле, и, проплывая мимо, Джованни перекрестился. Лодка с пыхтением прошла между двух свай, обозначавших фарватер. Туман здесь был еще гуще и буквально лип к телу. Впереди, за аэропортом, где находился промышленный район Местре, туман был непроглядным, желтоватого цвета и клубился подобно грозовым облакам.

Из-за этого самого тумана лондонский рейс задержался на час. К тому моменту, когда были закончены все формальности и Джованни пустился в обратный путь, часы показывали почти одиннадцать. На сей раз он избрал другую дорогу, направившись в сторону города по Большому каналу, а затем свернув в то же хитрое переплетение каналов, но уже с правой стороны.

В этой части Венеции туристов почти не бывало, но тут были родные места Джованни. Не видя смысла в спешке, он расслабился. Сквозь пелену тумана начинали пробиваться слабые солнечные лучи, согревая землю и разгоняя серую дымку. К тому времени, как Джованни доплыл до Палаццо Оссорио, пробило двенадцать часов. Джованни заглушил мотор и, уперев руки в боки, оглядел здание. Когда-то оно, наверное, было прекрасным, но теперь превратилось в развалину.

Глаза Джованни внимательно изучали покосившийся фасад здания. Его нижний этаж был покинут давным-давно, на облупившейся охряной поверхности стен проступили зеленые пятна сырости. Видимо, здание оседало, отчего и без того неприветливые темные закрытые окна перекосились. Половина ставней отсутствовала, элегантные балконы и входы с высокими пилястрами по бокам можно было определить одним словом – руины. Казалось, что здание может рухнуть в любой момент.

Джованни посмотрел на посылку. «Макмаллен». Иностранец. Англичанин? Ирландец? Американец? Насколько Джованни было известно, иностранцы избегали мест вроде этого. Этот Макмаллен, видно, эксцентричный парень, из тех, кто находит развалины экзотичными. Джованни этого не понимал. Выбравшись на берег, он направился во внутренний двор. Входя в него, он услышал суетливое шуршание, но даже не обернулся, чтобы взглянуть на пробежавшую крысу.

Джованни не обнаружил ни малейшего намека на швейцара или портье, и, честно говоря, на обитателей. Все ставни окон, выходивших во дворик, были наглухо закрыты.

В глубине двора была лестница с широкими каменными ступенями. Квартира номер шесть, которую занимал Макмаллен, должно быть, находилась на самом верхнем этаже. Нарисованная краской и уже наполовину облезшая стрелка также указывала наверх. Поднимаясь, Джованни не встретил ни единой живой души, не услышал ни одного звука. По краям лестницы валялись сухие листья; двери, мимо которых он проходил, выглядели так, словно их не открывали уже сто лет. Джованни начал думать, что ошибся адресом, но нет, это был Палаццо Оссорио, и на верхнем этаже он, наконец, увидел дверь с четко выведенной шестеркой наверху.

Джованни внимательно оглядел дверь. Площадка была плохо освещена, на двери не было ни звонка, ни молоточка. Курьер постучал в тяжелую дверь кулаком. Подождал и постучал снова. Ни шагов, ни ответа.

И тут он увидел почти не заметную в сумерках записку, засиженную мухами и приколотую кнопкой к двери. Познаний Джованни в английском вполне хватило, чтобы прочесть: «Меня нет. Попробуйте зайти позже».

Английское имя на посылке, английская записка на двери – он попал именно туда, куда нужно. Джованни в третий раз поколотил в дверь и для надежности покричал, а затем отодвинулся от двери, сморщив нос от отвращения. Здесь были не только грязь и упадок. Здесь воняло.

Он почувствовал затхлый аммиачный запах, как будто жильцы использовали лестницу в качестве сортира. Но, помимо этого, пахло чем-то еще более отвратительным, похожим на тухлое мясо. Джованни показалось, что его сейчас стошнит.

Вдруг послышалось мяуканье. Глянув вниз, он увидел тощего бродячего кота, медленно пробирающегося вдоль стены. Казалось, что кот находится в последней стадии истощения. Джованни наклонился к коту, но бродяга, выгнув спину дугой, ощерил зубы и попытался царапнуть Джованни.

Джованни сделал движение ногой, чтобы отшвырнуть кота, но промахнулся. Он думал о посылке и записке на двери. Правила СМД категорически требовали, чтобы в получении посылки кто-то расписался. С другой стороны, было непохоже, что отсюда ее мог кто-нибудь украсть, а подпись Макмаллена можно просто подделать, проверять это никто никогда не станет… Испытывая сильное искушение поступить именно так, Джованни колебался. День – в разгаре, хочется есть, утро прошло впустую. Наконец, приняв решение, он наклонился, поставил посылку возле двери и ушел. Черт с ним со всем!

Позже в тот день его одолели угрызения совести: он поленился и нарушил правила. Он дорожил этой работой, и сам же поставил ее под угрозу! Джованни посоветовался с женой и, следуя ее настояниям, в тот же вечер вернулся в Палаццо Оссорио.

Жена поехала с ним. Они собирались проверить, попала ли посылка по адресу, а затем побродить по вечернему городу и, может быть, выпить в каком-нибудь кафе по стаканчику вина.

Заброшенный дом выглядел неприветливо. В квартире Макмаллена по-прежнему никто не отвечал, но посылка исчезла, а возле двери появилось блюдечко с молоком – очевидно, для кошки. Судя по всему, обитатель квартиры забрал посылку, но все же Джованни по-прежнему ощущал некоторое беспокойство. Несколько раз постучав в дверь, он прижал к ней ухо. Прислушавшись, Джованни напрягся: он ясно слышал, что в квартире кто-то был. За дверью раздавались шуршащие звуки, скрипнула половица. Там кто-то был, кто-то двигался. Уже темнело, и жена Джованни от страха вцепилась в его рукав. Поежившись, она оглянулась по сторонам.

– Пойдем отсюда, Джованни, – прошептала жена. – Пойдем, у меня от этого места – мороз по коже.

– Прислушайся, – тихо ответил Джованни, приложив палец к губам. – Там кто-то есть. Я слышу… Но если он дома, то почему не открывает?

– Я ничего не слышу. Это просто ветер. – Тем не менее она тоже приложила ухо к двери. И тут же резко отпрянула. – Что это за жуткий запах, Джованни?

– Да уж, воняет что надо! Даже хуже, чем утром. Канализация, наверное.

Он отстранился от двери и еще раз постучал. Теперь в квартире воцарилась тишина. Полная тишина.

– Ну прошу тебя, Джованни, пойдем. Пожалуйста!

– Хорошо, хорошо. Господи, до чего же холодно! Ты вся дрожишь. Ну все, уже уходим…

Они зашли в маленькое кафе на углу соседней площади и выпили по бокалу красного вина. Джованни попытался расспросить хозяина забегаловки – знаком ли ему синьор Макмаллен, живет ли кто-нибудь в Палаццо Оссоре? – но ничего не узнал. Неразговорчивый хозяин только пожимал плечами. Кто там живет? Кажется, одна только сумасшедшая старуха, которая кормит штук пятьдесят приблудных котов. Больше никого. А на дом этот всем наплевать, так что он того и гляди рухнет в канал.

Неизвестно, знал ли об этом сам хозяин кафе, но его информация была неверной. Когда Джованни с женой еще раз проходили мимо здания, возвращаясь домой, Джованни поднял голову. Окно квартиры номер шесть находилось на самом последнем этаже, в углу, и оно единственное было освещено.

Джованни постоял, глядя вверх. Нет, он не ошибался сейчас, как не ошибся чуть раньше. И тогда, и сейчас в квартире кто-то находился. Ставни были закрыты, но он явно видел пробивавшиеся полоски света.