"Ведунья" - читать интересную книгу автора (Орлова Мария)

Глава 9

Чем еще заняться в холодный пасмурный день, когда все дела переделаны, службы проверены, а княжеский колдун снова куда-то запропастился. Наверное, проводить время с женой и детишками. Ну а если детей и жены нет, то начищать и точить верный меч, делать наконечники стрел, чистить и кормить коня. Ну а если ты князь и тебе вроде как по статусу не положено всем этим заниматься, то остается только придаваться воспоминаниям. Радомир сидел на широком сундуке и смотрел, как по разноцветным стеклышкам окна стекают дождевые капли. Очередной дозор вернулся с плохими новостями, на его южные границы повадились нападать разбойники. В следующий раз надо будет самому с дружиной поехать, — решил князь. Купеческий обоз изобразить побогаче, и показать, что князь Радомир просто так своих людей обижать не дает. А пойманных разбойников показательно вдоль дороги повесить, чтобы другим не повадно было. Хотя страшно это, когда едешь по дороге, а вдоль нее на суках душегубы висят. В детстве ему часто снились кошмары, в которых висельники соскакивали со своих деревьев и бросались догонять его семью. Братья долго над ним потешались, когда он решил страхами поделиться, средний брат Боголюб часто потом подкрадывался сзади, хрипя: «Я висельник». Тогда Радомир понял, как это бывает, когда доверие против тебя самого оборачивается. Старший брат Всеволод над его страхами посмеялся, но никогда не издевался, не до того ему было. Всеволод — старший сын князя Горыни Поморского, готовился стать отцу помощником, а потом и заменой, среднему Боголюбу — отец пророчил роль жреца в храме прародителей Неба и Земли, но парень страсти к богословию не питал и почтением к богам не отличался. А от младшего сына Радомира вообще ничего не ждали, и ничему особо не учили, так всему понемногу и науками и воинскому искусству и богословию. Но Радомир был любознателен, он постоянно требовал объяснить ему то то, то это и когда князю Горыне это надоело к мальчику был приставлен колдун Стоян, на которого была возложена обязанность обучения юного княжича, ну и присмотр за ним. Не смотря на усмешки братьев, мол, приставили к мальцу усатую няньку, Радомир со Стояном подружились. Колдун давал княжичу максимальную свободу, присматривая только за тем, чтобы тот себе шею не свернул, да особо в опасные переделки не попадал. А переделки Радомир любил, то он решил самостоятельно проверить, правда ли что из колодца даже днем звезды увидеть можно, то, правда ли что русалки хорошо целуются. И если за историю с колодцем Стоян княжича просто пожурил, то после того как едва спас Радомира от утопления русалками, прямо там, у пруда, спустил с него штаны и выпорол, чтобы впредь не повадно было. Князь Горыня ни об одной, ни о другой выходке младшего сына так и не узнал. А потом, выйдя из разрушительного подросткового возраста, Раломир стал проявлять интерес к государственным делам. Это не осталось не замеченным ни князем, ни Всеволодом и если князь относился к заинтересованности младшего отпрыска с радостью, то наследник княжества с враждебностью, доходящей до ненависти. В те годы Радомир понял, что и родные братья могут быть врагами. Он попытался переключить свои интересы на воинское дело, но надолго его не хватило. Тогда Радомир принял решение и пошел поговорить с отцом.

Горыня не без удивления выслушал младшего сына, поразившись его уверенности и сильному желанию княжить, так же приятно поразил князя вариант мирного решения вопроса, предложенный Радомиром. Радомир не собирался отнимать престол у старшего брата, он попросил отца лишь выделить ему под княжество окрайние земли на западе, до которых ни у Горыни ни у Всеволода не доходили руки. Так Радомир Горынович стал князем Быстрогородским. И ставя свой город, Радомир был уверен, что со временем, возьмет в жены Белогородскую княжну или на крайний случай князя Долиновича дочь, но влюбился в простолюдинку, и княжны стали не нужны, все на свете девушки перестали для него существовать. И Радомир тянул с женитьбой, выдумывая множество причин, по которым жениться ему еще рано. Сколько раз он думал плюнуть на все и послать сватов к той, которую любит, но на решительные шаги так никогда и не решился. Во-первых, княгиня не последнее лицо в городе, от нее многое зависит, а княжеские дочки с измальства видят, что и как делают их родители, их с малолетства готовят к княжеству. Во-вторых, и, наверное, это было именно то, что останавливало Радомира, он не был уверен в том, нравится ли он той, которую так сильно любит. Вернее он был уверен, что как раз не нравится, не то чтобы совсем, но как мужчина точно.

— Князь, на наши границы напали, — ввалился в комнату без стука гонец. — Шайка разбойников, человек в тридцать.

— Поднимай дружину, — приказал князь и бросился переодеваться для похода.

Дружина собралась быстро, на восток с князем выступал отряд в тридцать человек и пятеро кентавров. Отряд в десять человек и три кентавра были отправлены на юг, а остальные должны были защищать город.

— Стоян не вернулся? — спросил Радомир, Любаву и Варвару, которых по его приказу вызвали к нему, девушки одновременно отрицательно покачали головами. — Плохо, — нахмурился князь. — Как вернется, велите ему больше не пропадать, а ждать нашего возвращения и пусть своими способами ситуацию посмотрит. Ну а вы на всякий случай готовьтесь раненых принимать.

— Да хранят вас прародители, — прошептала Варвара.

— Да будет милостив к вам отец Небо и добра мать Земля, — пожелала Любава.

— Береги себя, Варенька, — подошел к ведунье старшина кентавров Лавр. — Ты, если что, на стены не лезь, а прячься понадежнее. Обещаешь?

— Ты тоже береги себя, Лавр, — сдерживая слезы, попросила Варвара, ей вдруг стало ужасно страшно, она впервые видела, чтобы на кентаврах были кольчуги.

— Ну и чего ты ревешь? — с презрением спросила Любава, когда дружина скрылась за воротами, а Варвара дала волю слезам. — Это их долг нас защищать. Подумаешь, пара десятков разбойников, да они с ними справятся без проблем.

— Кентавры в кольчугах были, — покачала головой Варвара.

— И правильно, давно надо было их одеться заставить, нечего по городу голышом рассекать.

— Дура, — взорвалась ведунья. — Совсем ничего не соображаешь? Если даже кентавры кольчуги надели, значит не просто разбойники там, значит что-то очень серьезное. Они никогда в походы кольчуг не брали.

— Брали, Варенька, — успокаивающе, тронул девушку за плеча Всемил, до возвращения Стояна оставленный в городе за старшего. — Они их брали, только не надевали сразу.

— И все же, чует мое сердце, все очень серьезно, — вздохнула Варвара и пошла на стену.

Отряд князя вернулся через три дня, и уже со стен было видно, что потери у отряда большие.

— Готовьте носилки, — побежала к госпиталю Варвара. — Тавр, среди кентавров тоже жертвы есть, готовь конюшни. Ой, — девушка зажала себе рот рукой. — Тавр, я не хотела, я не хотела тебя обидеть, это само вырвалось, ты же заешь я….

— Может, и пригодятся, — помрачнев, перебил ее тираду Тавр. — Ты не обидела, не переживай так.

— Тавр, я…Ты же знаешь я к вам всегда…

— Знаю, — кивнул кентавр. — Потому и не обижаюсь. Наша мазь, что я тебе на улучшение отдавал готова?

— Готова, в доме на столе оба горшочка стоят, пошли кого-нибудь, пусть заберут.

— Сам схожу. А ты последи, чтобы всех кентавров, живых, ли мертвых ли, сразу в к нам в избу относили.

— Я для раненых кентавров в госпитале места приготовила.

— К нам в избу, — строго отрезал Тавр. — Всех до единого. Мы сами разберемся, если понадобится помощь, я тебя позову, — и, не дожидаясь ответа, Тавр поскакал к дому ведуньи. Варвара, проверив готовность госпиталя, побежала обратно к воротам.

На трех телегах, лежали раненные кентавры, телеги еле двигались, прогибаясь под их тяжестью, следом шла телега с раненными дружинниками.

— Лавр, — бросилась на шею кентавру Варвара. — Ты ранен? О небо.

— Тсс, — поморщился от боли Лавр. — Со мной все хорошо. Не тормози, эти телеги дальше едут, — крикнул он людям, правившим телегами. — Везите их к нам во двор.

— Везите, — кивнула Варвара на вопросительный взгляд дружинника. — Так надо.

— Ты через пару дней к нам зайди, — попросил Лавр и тяжело зашагал вслед за телегами, из под тряпки, которой была обмотана его грудь, закапала на землю кровь.

— Стояна и Всемила ко мне, — приказал князь, спускаясь с коня с помощью дружинников.

— Сначала к врачу, — заявила Варвара.

— Некогда, потом зайду.

— Нет, есть когда, — возразила девушка. — Не хотите к врачу, я сама раны обработаю, а до тех пор никаких дел.

— Хорошо, пошли, — подумав, согласился князь. — Там все равно ничего серьезного, а Всемила и Стояна все равно позовите, одно другому не мешает. Не мешает, — громче повторил он, не дав Варваре что-либо возразить.

— Хорошо, не мешает, — покорно согласилась девушка и пошла вслед за князем.

— Радомир, — выскочил из терема перемазанный сажей и еще непонятно чем Стоян. — Ты ранен? Святые прародители. Пошли я к врачу тебя провожу.

— Стоян, — вздохнул князь. — Варвара посмотрит, мы договорились уже.

— Рассказывай, — Стоян заходил по комнате.

— Да нечего особо рассказывать. Ай, — Радомир поморщился от боли.

— Надо немного потерпеть, бинты присохли, — пояснила Варвара.

— Нечего рассказывать, — повторил князь. — Те тридцать разбойников, о которых доложили, были лишь частью отряда, когда мы до места добрались, нас встретило человек сорок не меньше.

— Вы отступили? — с надеждой спросил Всемил.

— Нет, — покачал головой князь и замолчал, прикусив губу, Варвара промывала рану. — Нет, мы вступили в бой, чуть позже на помощь подошли местные жители. К тому же разбойников сильно испугали кентавры, у нас появилось некоторое преимущество.

— Наши потери? — спросил Стоян.

— Двенадцать убитых, больше десятка раненых, про потери кентавров ничего сказать не могу, троих везли, а живы они или нет, не знаю, Лавр близко подойти к своим не давал, а от ответов уходил.

— Да, у кентавров все не просто, убить кентавра сложно, если не знаешь как. Их сейчас лучше не трогать, они сами со своими раненными разберутся.

— А как можно убить кентавра? — нарушил тишину начальник стражи.

— Тебе зачем? — ухмыльнулся Стоян.

— Да не зачем, а просто интересно, — смутился Всемил. — Мало ли, может когда рядом биться придется, хоть знать как защитить.

— Правда, расскажи, Стоян, — попросил князь. — Интересно.

Закончившая перевязку Варвара сидела, затаив дыхание, и ужасно боялась, что ее сейчас попросят уйти.

— У кентавра два сердца, — начал колдун. — Одно в груди как у человека, а второе в лошадиной груди. Если попасть только в одно из них, то кентавр не погибнет. Чтобы убить, надо поразить оба сердца или отрубить голову.

— Значит, велики шансы, что все они живы, — констатировал Радомир. — Варенька, спасибо тебе. Ты ступай, посмотри раненых.

— Завтра утром к врачу зайдите, — в дверях повернулась ведунья. — И в этот раз спорить со мной не надо.

— Я и не спорю, — улыбнулся князь: — Просто я хотел попросить тебя зайти утром повязки сменить, чтобы доктора не отвлекать, у него и без меня работы много будет.

— Хорошо, я зайду, — кивнула девушка и прикрыла за собой дверь.

— Что там? — встретила Варвару у входа в госпиталь Любава. — Что с князем?

— Ранен он, но рана не опасная.

— А почему к врачу не пошел?

— Некогда ему к врачу, дела он обсуждает, — вздохнула ведунья. — Как там раненые? Много тяжелых?

— Не знаю, меня выгнали, — насупилась ведьма. — Я кровь плохо переношу.

— Хорошо. Вернее не хорошо, но ничего не поделаешь. Ты иди тогда, если Стояну что-то нужно будет, он тебя позовет, — и Варвара скрылась внутри больницы.

— Хорошо, не хорошо, — передразнила ведунью Любава. — Она мне еще указывать будет, что делать, — и ведьма направилась к княжескому терему.

Остаток дня Варвара провела, помогая врачам, вечером, возвращаясь домой, она завернула к дому кентавров. Из дома раздавались крики людей и ржание лошадей. «Странно, откуда там лошади», — подумала Варвара. — Кентавры часто издавали звуки похожие на лошадиные, но все же это было именно ржание и именно лошадиное. Варвара постучала, из едва приоткрывшейся двери выглянул Тавр.

— Вам помощь нужна? — робко спросила девушка.

— Нет, — и Тавр захлопнул дверь, оставив растерянную ведунью в недоумении.

— У кентавров что-то неладное твориться, — заявила Любава колдуну на следующий день вечером. — То кричит кто-то, но внутрь они никого не пускают. Даже Варвару не пускают, она пару раз подходила, я видела.

— Пока о помощи не просят, к ним соваться не стоит, — тяжело вздохнул Стоян, но про себя решил утром непременно к кентаврам зайти, даже если те возражать будут.

А на утро в Быстроград прибыла Зора — названная мать большинства кентавров и с ней четверо кентавров: трое молодых и один старый.

— Тетушка Зора, — кинулась к женщине Варвара, стоило той выйти из ворот дома кентавров. — Хоть вы мне скажите, что там происходит? Они никого внутрь не пускают, ничего не говорят. Кто ранен? На сколько серьезно? Я не отстану. Если вы не скажите, я попрошу князя приказать ворота сломать.

— Не надо ничего ломать, — по щекам женщины потекли слезы. — Серьезно пострадавших было трое, теперь они…, - Зора осеклась.

— Что? — хором спросили Варвара и Стоян, подошедший поприветствовать женщину.

— Стовра больше нет, — со слезами, тихо сказала Зора. — Оба сердца пострадали, умер он. Пусть ему будет хорошо в небесном табуне.

Варвара прижала обе ладони к губам, это помогало ей сдержать рвущиеся слова и слезы. Почему ее не пустили, вдруг она могла помочь.

— Ты бы не помогла, — угадала ее мысли Зора. — Он умер на поле боя, его уже мертвого сюда привезли.

— А остальные двое? — спросил колдун.

— Ставру в верхнее сердце копьем попали, Мивру в нижнее.

— Но ведь чтобы убить кентавра надо поразить оба сердца, — осторожно сказал Стоян.

— Они не умерли, — женщина тяжело вздохнула и ресницы ее снова часто захлопали, борясь со слезами. — Они переродились. Это процесс болезненный и чужих в этот момент рядом быть не должно.

— В кого переродились, — тихо-тихо спросила ведунья, боясь услышать в ответ что-нибудь ужасное.

— Предположу что Ставр в коня, а Мивр в человека, — не то знал, ни то предположил княжеский колдун.

Варвара снова зажала губы руками, чтобы не вскрикнуть, она очень живо представила себе, как могло происходить это перерождение, по щекам ее потекли слезы.

— Ну, хоть живы, — нахмурился Стоян. Зора кивнула, уже не пряча слезы.

— Они помнят? — Варвара не смогла сформулировать вопрос точнее, а спросить хотелось так много: было ли им при этом больно? Как кентавры относятся к таким перерожденцам? Где живут новообращенные? Помнят ли, кем были?

— Не помнят. У коня…. Какая память у коня? Обычная лошадь получается, а человек… Он тоже не помнит. Боги милостивы, они не оставляют воспоминаний о былом, они дают еще один шанс, еще одну жизнь.

— А Ларв? — спросила девушка. Тут, зарыдав, лицо закрыла Зора.

Варвара перестала плакать, вытерла слезы кулаком и решительно направилась к воротам кентавров.

— Открывай, — заколотила она кулаками в дверь. — Открывай, кому говорю.

— Ты чего? — удивился Тавр, высунув голову из едва приоткрывшихся ворот.

— Пусти. Пусти по-хорошему, — тон ведуньи не оставлял сомнений, что если ее не пустят по-хорошему, она будет ломиться по-плохому.

— Варвара, ты что? — Тавр впервые видел ведунью такой.

— Что с Лавром? Пусти, я сама посмотрю, — девушка изо всех сил толкнула створку ворот, протискиваясь в образовавшуюся щель.

Посреди двора, пощипывая травку, пасся красивый серый конь.

— Это…. Ставр? — с трудом выдавила Варвара, подняв глаза на стоящего у нее за спиной Тавра. Тот утвердительно кивнул. Ведунья протянула было к коню руку, но потом растерялась и убрала ее.

— Он тебя не помнит, — тихо отозвался из-за спины Тавр. — Поэтому осторожнее, конь норовистый получился.

— Хороши мальчик, — Варвара подойдя ближе, осторожно погладила серую шею скакуна. — Хороший, — девушка заплакала. Конь, перестав жевать, внимательно рассматривал гостью, а потом привычно ткнулся мордой в руки, ища угощения. — А у меня нет ничего, — всхлипнула ведунья.

— Пойдем, — увлек ее в дом Тавр. — Ты не плачь, не надо. Он был воином, он знал. Мы все знаем, к этому готовят с детства.

— А Мивр?

— А Мивра тебе пока видеть не надо, он для тебя может быть опасен.

— А Лавр?

— Лавру плохо, — нахмурился кентавр. — Раны у него серьезные, но он боялся, что Ставр с Мивром погибнут и сначала ими занимались, а потом стало ясно, что у Лавра тоже большие проблемы. У него обломок стрелы прямо около сердца, мы поздно заметили.

— Какого сердца? — замирая, спросила ведунья.

— Нижнего.

— Он тоже будет преобразовываться?

— Не знаю, — покачал головой Тавр. — Если сердце остановится, то тут все во власти богов: или человеком станет или….

— Почему вы никого на помощь не позвали? — застонала ведунья. — Ну ладно я бы возможно не смогла помочь, но Стоян… Он же не чужой, нельзя же все самим и при этом умирать от ран. Почему? Почему вы не позвали, Тавр?

Лавр лежал в углу избы и то ли спал, то ли просто был в бреду. Он метался по соломенной подстилке, то вскрикивая, то что-то бормоча, то затихая.

— У него жар, — опустилась на колени ведунья. — Чем отпаиваете?

— Ничем. Воду даем, — мрачно отозвался Тавр. — Он воин.

— Так, воды мне теплой, полотенце чистое и поставь котелок с водой на огонь. Войны они, водой при жаре отпаивают, — Варвара сердилась: на Тавра за легкомысленность и на себя за то, что раньше зайти силой не решилась.

Через час Лавр лежал с мокрым полотенцем на лбу и его понемногу отпаивали отваром, который Варвара приготовила из того, что нашла в доме кентавров.

— Варвара, тебя в госпитале ищут, там случилось что-то, — заглянул в закуток Лавра кто-то из кентавров.

— Ты иди, я посижу, — успокоила девушку Зора. — Не волнуйся.

— Я потом вернусь, — прошептала Варвара в дверях, но, добежав до ворот, решительно повернула обратно, сняла с пальца колечко, подаренное Драконом и надела его раненому кентавру, колечко тут же поменяло размер и цвет. — Оно силы дает, ему нужнее, — пояснила ведунья.

— Да что б тебя! — из дверей госпиталя втянув голову в плечи, выскочила Любава. — И ты тут, — буркнула она, заметив Варвару. — Кто бы сомневался.

— Что там? — пропустив мимо ушей последнюю реплику Любавы, поинтересовалась ведунья.

— Приведение.

— Привидение, — задумчиво повторила Варвара. — Кто умер?

— Что? — не поняла Любава.

— Не важно, сама узнаю, — махнула рукой ведунья и пошла в тот угол больничного двора, куда перенесли раненных. Любава только хмыкнула ей в след.

После разговора с врачом, Варвара направилась в избу дружины.

— Варенька пришла, — радостно крикнул первый же встретившийся ей дружинник.

— Здравствуй, Храбр, — кивнула девушка. — Как нога?

— Спасибо, лучше. Еще немного и танцевать смогу, потанцуешь тогда со мной?

— Конечно, — улыбнулась ведунья. — Скажи-ка мне, Храбр, — попросила она, тяжело вздохнув. — Милаше о смерти мужа уже сообщили?

— Сообщили, — вздохнул Храбр. — Вон там ребята ее утешают, она уже почти час плачет не переставая. Я не выдержал, — потупил он глаза.

— Принеси-ка мне водички холодной, — попросила Варвара и направилась в дружинную избу.

— Что ж мы сразу ее позвать не додумались, — хлопнул себя кулаком по лбу Храбр, и сильно хромая, пошел к колодцу за водой.

— Будь ласков к вам Небо, — поприветствовала всех Варвара.

— И тебе того же, — хмуро отозвался воевода.

— Милаша, у меня к тебе дело серьезное.

— Не вовремя ты с делами, Варенька, нам только сообщили…

— Я знаю, — перебила мужчину ведунья. — Потому и пришла. Милаша, ты меня хорошо слышишь? Понимаешь что я говорю?

— Почему он? Почему, Варвара? — рыдала женщина, уронив голову на руки. — Почему мой Стан?

— Милаша, возьми себя в руки. Стана уже не вернешь, о ребеночке подумай.

— О ребеночке, — тихо переспросила женщина, и тут же сорвалась на крик. — А что мне теперь о нем думать? Что ему в нищете жить придется, без отца, что он еще не родился а уже сирота, что сложил он свою буйну голову в угоду кому-то.

Дружинники тихо, но недовольно заворчали.

— Милаша…, - начала было Варвара.

— Что Милаша? Что? За что мой Стан?

— Хватит, — рявкнула Варвара, наотмашь ударив женщину по лицу, мужики ахнули, а истерика у вдовы тут же прекратилась. — Слушай меня внимательно. Стан дружинником был, он сам князю присягал, он знал, на что шел. И ты знала, когда замуж за него шла. Мне очень жаль, что Стан погиб, если бы в моих силах было это предотвратить, я бы предотвратила и ты это знаешь.

— Я…, - снова заплакала женщина, тяжело опускаясь на лавку.

— Попей, — Варвара протянула Милаше кружку с водой, которую ей принес Храбр. — Послушай меня внимательно. Стан умер, но…, - ведунья осеклась, подбирая слова.

— Но? — хором переспросили дружинники.

— Когда человек умирает, — медленно начала Варвара. — Его тело возвращают матери Земле, а дух возвращается к отцу Небу.

— Это мы и так знаем, — нетерпеливо перебил ведунью один из дружинников. — Почто прописные истины толкуешь?

— Тихо ты, не перебивай, — тут же зашикали на него товарищи.

— Да, — кивнула Варвара, снова собираясь с мыслями. — Так вот иногда так бывает, что дух до праотца не доходит. Иногда в наказание, а иногда…

— Ты хочешь сказать, — перебила ее Милаша.

— Его нельзя оживить, — угадала ее мысли девушка. — Но помочь обрести покой можно. Он не потому остался, что его небо наказало, а потому что уйти спокойно не может, Любовь к тебе и вашему не рожденному малышу его держит.

— О боги всемогущие, — вздохнул воевода. — Варенька, а без нее никак? Она же как никак на сносях. И так переживает, а тут еще…

— Она должна его отпустить, если она искренне, от всего сердца захочет, чтобы душа его вернулась к праотцу, он успокоится и уйдет, другого способа я не вижу. Иначе он так и будет метаться и губить людей. А если на его счету окажется хотя бы одна смерть, то на небо ему никогда уже не попасть.

— Я не смогу, — снова заплакала Милаша. — Не смогу. Я не хочу его отпускать. Я хочу чтобы он был живым, чтобы рядом был.

— По новой, — вздохнул воевода.

— Хорошо, — обреченно кивнула Варвара, — я попрошу Стояна поймать его другим способом, и если сам он уйти откажется, то по возможности безболезненно его уничтожить, — Варвара кивнула на прощание и быстро вышла из дружинной избы.

— Да как же это? — Милаша даже плакать перестала. — Как же это душу бессмертную уничтожить? Вы слышали? Да как же…, женщина бросилась к двери. — Варвара. Варвара.

— Как же ты догадалась, что это Стан? — спросил Варвару Стоян, когда все было закончено, и беспокойная душа ушла к прародителю, а убитая горем вдова была успокоена и под присмотром Любавы, отправлена домой.

— Тут все просто, — пожала плечиком девушка. — Раньше в госпитале никаких призраков не водилось, значит новоиспеченный. Стан одним из тяжело раненных был, и у него семья была.

— Да, семья у дружинника редкость, — кивнул колдун.

— Ну а дальше, надо было только убедить Милашу помочь.

— Ты умница, — Стоян погладил Варвару по голове. — Я вот сам сразу не догадался, да и миром его на небо отправить мне бы в голову не пришло, а у тебя всегда все просто получается.

— Просто, — грустно вздохнула Варвара.

— Пошли, проверим раненых, а потом Лавра навестим — поднялся колдун, помогая встать с земли девушке. — Им тоже нелегко пришлось.

— Дядька Стоян, а Стан теперь, правда, у отца Неба?

— Наверное, Варенька, наверняка узнаем, когда сами туда попадем.

На небе, иногда прикрываясь облачками светил полумесяц, город спал, только иногда ночную тишину нарушали стражники и дружинники, стоящие в дозоре. Варвара заснула у лежанки Лавра, которому наконец-то стало лучше. Девушке снился тихий, спокойный летний вечер, большой дом, детишки, играющие с дедом Нежданном и муж, самый любимый, самый желанный, возвращающийся домой после дневных забот. Варвара улыбалась во сне.