""Розарий"" - читать интересную книгу автора (Бриньон Луи)

Глава 22 Поиски продолжаются

После вынужденного и безрезультатного возвращения Боуда в управление, он первым делом встретился с Метсон. Встреча прошла в его кабинете, в присутствии обеих профессоров. Все трое продолжали обсуждать сложившуюся ситуацию, когда появилась Метсон. Она по привычке, лаконично доложила о обстановке которая сложилась в мире:

— Положение ухудшается с каждым часом. Тревожные сигналы поступают всё чаще и чаще. Мы постоянно фиксируем скопление всех трёх видов существ. Они появляются, уничтожают всё и сразу же исчезают. Сейчас активность зафиксирована в районе Европы. А конкретно, во Франции. Правда есть и положительные тенденции, — Метсон продолжала докладывать более воодушевлённо, — последние дни мы начали получать многочисленные подтверждения спасения людей. Странно, но факт, люди столкнувшиеся со злом остались в живых. Почти все в один голос утверждают, что видели огромного двуглавого орла и всадника в сверкающих доспехах. По всей видимости, они каким- то образом сражаются со злом. Сейчас мы проверяем эти сведения.

— Немедленно отправляйте боевые группы во Францию, в район скопления этих существ! — внимательно выслушав Метсон, распорядился Боуд. — Попытаемся остановить их собственными силами.

— Будет сделано шеф! — ответила Метсон. — Что- нибудь ещё?

— Нет, Алисия. Спасибо. На этом пока всё. Держите меня в курсе событий!

Когда Метсон ушла, профессор Коэл заинтригованная услышанным спросила у Боуда, «что он думает по поводу рассказа Метсон»?

— Я предвидел эти события, — задумчиво ответил Боуд. — Это — вне всякого сомнения, Евстас. Он должен был появиться и появился. И не только. По всей видимости, у него есть своя армия. И эту армию он двинул против отца. Между ними началось смертельное противостояние. Здесь не может быть двух мнений. Один из них, несомненно, проиграет борьбу. Проблема в том, что поражение Евстаса приведёт к судному дню, и как следствие к нашей с вами гибели. Я не пытаюсь вас напугать, — добавил Боуд заметив, что обе женщины вздрогнули и съежившись бросили на него испуганные взгляды. — Так обстоит истинное положение вещей. И что странно, именно благодаря этому противостоянию, наши поиски приобретают,…я бы сказал «более осмысленное продолжение».

— О чём ты? — негромко спросила профессор Коэл.

— Всё о том же Энн. О наших поисках. Сейчас я точно себе представляю нашу цель. По всей видимости, мы ищем нечто, что поможет нам держать ответ на судном дне, или же поможет Евстасу одолеть отца. Что в сущности одно и тоже, или во всяком случае, приведёт к одному и тому же, благоприятному для нас результату.

— И что же это?

— Энн, если б я знал ответ на этот вопрос, стали бы мы столько искать? — несколько раздражённо ответил Боуд и уже более раздражённо продолжил: — Я всю ночь выпрашивал этих монахов про жизнь этого Нестория, но так ничего важного не обнаружил. Похоже, вся его жизнь состояла из одних споров по поводу трактовки тех или иных церковных догм. Нам так же ничего не удалось обнаружить в его саркофаге. Так что в данный момент, мы стоим перед очевидным фактом — поиски зашли в тупик.

— Я не согласна с таким утверждением, — возмущённо произнесла Александрова, — у нас между прочим остались ещё два «Вселенских Собора». Мы можем перейти на них.

Боуд в ответ лишь досадливо махнул рукой.

— Как вы не понимаете Ольга? Каждый из них имеет значение. Если мы не поймём, хотя бы одно из них, наши поиски обречены на провал.

— А вдруг ты снова ошибаешься? — подала голос профессор Коэл. — Во всяком случае мы можем попробовать. Ведь у нас сейчас просто нет другого пути.

— Что конкретно вы предлагаете? — Боду по всей видимости решил сдаться, раз задавал такой вопрос.

— Перейдём на «Второй Вселенский Собор». Третий- пока оставим в покое. Возможно, он и не понадобится.

— Хорошо. Поступим на этот раз как вы того советуете. Слово уважаемому профессору. У вас есть что сказать по этому поводу.

— Конечно, — Александрова воодушевилась. Ещё бы, впервые Боуд признавал её превосходство. Она нес тала смаковать это удовольствие и сразу перешла к делу: — «Второй Вселенский Собор» состоялся в Константинополе. И созван был Византийским императором Феодосием. Главные события: Отцы церкви приравняли святой дух с Богом — отцом и Богом — сыном. Создали «Никео — Цареградский символ веры»

— Можно попроще, — попросил Боуд.

— Своеобразный устав которым руководствуется в своих действиях, церковь, — пояснила Александрова. — Этот символ в большей степени относится к православной церкви.

— А есть и другие «символы веры»?

— Конечно. И немало. Самый известный и самый первый, которым руководствуется католическая церковь — «Апостольский символ веры».

— Почему у них всё так сложно? — Боуд тяжело вздохнул и попросил Александрову продолжать.

— Во время Собора произошло много знаменательных для христианства событий, но с учётом наших поисков, остановлюсь только на двух. Именно тогда впервые появился Григорий Назианзин, больше известный как «Григорий Богослов» и само место, — Александрова загадочно улыбнулась. — «Собор проходил в храме святой Ирины». Этот храм и поныне находится в Стамбуле. Он остался почти нетронутым. Думаю, именно там и следует продолжить поиски.

— Хорошо, — неожиданно для них согласился Боуд. Обе женщины с откровенным удивлением смотрели на него, а он тем временем начал развивать свою мысль. — Вы поедете в этот храм. Только без меня. Я же за это время займусь делами управления. Что скажете?

— Согласны! — в один голос заявили обе женщины. Они были уверены, что прекрасно справятся со всем и без него.

— Отлично, — подытожил Боуд. — Вылетите в Турцию рано утром, но а сейчас,…сейчас я бы попросил вас Ольгу, — Боуд устремил взгляд в её сторону, — объяснить мне кое- что.

— Всё что в моих силах, — не раздумывая, пообещала Александрова. А Боуд тем временем глубоко задумчивым голосом продолжил:

— Хочу вернуться немного назад, к «Третьему Вселенскому Собору». Как мне помнится, там речь шла о двух главных действующих лицах. Сподвижнике Феодорита- Несторие, и его противнике — неком Кирилле.

— Кирилл Александрийский! — уточнила Александрова.

— Именно. Что бы вы могли сказать об этом человеке?

— Неординарная личность, — ответила немного подумав Александрова, — он одновременно создавал христианские догмы, но в то же время нещадно уничтожал инакомыслящих. С одной стороны этот человек, которого церковь почитает как святого, говорил о христианских добродетелях, с другой убивал.

— Очень и очень странно, — женщины не заметили, что произнося эти слова, Боуд насторожился.

— Ещё во времена раннего христианства возникло очень много противоречий по поводу толкования тех или иных божественных событий. Некоторые из этих противоречий сохранились до сегодняшнего дня.

— С вашего позволения Ольга, я хотел бы вернуться назад. К убийствам. Так что же такого сделал это святой? Какое преступление он совершил?

— Самое известное и наиболее громкое — это убийство женщины — философа по имени Гипатия. Хотя лично Кирилл не убивал. Он лишь направил своих сторонников во главе с неким чтецом по имени Пётр. Они и убили её.

— Впервые слышу это имя, — сказал внимательно слушающий Боуд и тут же попросил Александрову рассказать более подробно об этой женщине.

— «Гипатия — вне всякого сомнения, является самой выдающейся женщиной своего времени. А точнее сказать — самым выдающимся человеком своего времени, — поправилась Александрова и продолжила рассказывать. — Женщина — учёный. В 415 году, в возрасте 45 лет она была жестоко умерщвлена. Гипатия являлась одновременно — «и философом, и математиком, и астрономом». Она превзошла знаниями всех мужчин своего времени. Гипатия возглавляла кафедру философии в Александрийском университете. Преподавала математику и философию Платона и Аристотеля. Все отзывались о ней с глубоким восхищением. Именно Гипатия создала карту небесных тел. Она первый создатель ареометра. Она первая научилась измерять плотность жидкости. Вся её история хранится и поныне в Александрийском музее. Вначале, видимо для того чтобы как- то оправдать это жестокое убийство, церковь объявила её язычницей и отступницей. Люди им верили. Но по происшествию времени, все вещи вставали на свои места. Сейчас же понятно, что причиной убийства, скорее всего, явилась зависть к её уму или страх перед её знаниями». Вот коротко и вся история, Джеймс.

— Весьма поучительная история. Весьма, — задумчиво пробормотал Боуд. Сразу после этих слов он погрузился в полное молчание.

— Нам пора готовиться в дорогу! — подала голос профессор Коэл. В ответ, Боуд молча кивнул. Обе женщины попрощались и покинули его кабинет. Оставшись один, Боуд пробормотал:

— Где же Феодорит припрятал третью тайну? Понятно одно. Он поменял направление поисков, чтобы стало невозможно идти по одному и тому же пути. На самом деле, стоит понять смысл самих поисков, как всё становилось доступным. А значит, многие могли понять, где именно запрятана тайна. Чтобы оградить её от ненужного любопытства, он меняет…путь. Именно так. Отсюда простой вывод: мы больше ничего не найдём в разного рода захоронениях. Искать надо в другом направлении. Но где? — продолжал размышлять Боуд. — Несторий выпадет из поисков. Следовательно, остаётся лишь один Кирилл. Стоп, — резким движением Боуд расслабил галстук и несколько раз глубоко вздохнув, продолжил размышлять, при этом разделяя каждое слово: — Логика подсказывает, что Феодорит мог доверить тайну только своему сподвижнику или же,… хотя он мог доверить её и своим противникам. Нет, исключено, — возразил себе Боуд, — он не стал бы так поступать. Разве что, — лицо Боуда внезапно изменилось, — если только, это не характеризует их с наихудшей стороны. Иными словами говоря, он мог указать направление поисков,…отмечая добродетели своих сподвижников или же… грехи своих противников. Преступления, — которые были бы широко известны всем. Теперь возвращаемся назад, к Кириллу. Здесь напрашивается один очень важный вопрос: «Что плохого мог сделать Кирилл? — Боуд встал с кресла и направился к двери, собираясь попросить принести ему чашку кофе, но так и не дошёл до неё. Рука некоторое время оставалась висеть на двери. На лице Боуда постепенно появлялось изумлённое выражение.

— Чёрт, — вырвалось у него, — как я об этом не подумал раньше? Конечно же, Феодорит вполне отчётливо указывает на…Гипатию. Именно в ней скрыта третья часть тайны.

Боуд вернулся в кресло совершенно позабыв о кофе и стал лихорадочно рассуждать:

— Гипатия! С ней связаны два самых известных события. Эта женщина создала карту небесных светил и ареометр. Как мне видится, ответ может находиться в одном из них. Вопрос, в каком именно? Ответ можно будет узнать только на месте.

Не ставя в известность профессоров о своих намерениях, Боуд покинул кабинет, а вскоре и стены управления.