Глава 3

Прибыв домой, он поставил машину в гараж. Пока ворота гаража опускались, доктор Келахан по заведённой привычке, бегло осмотрел прилегающую к дому территорию. Его взгляд остановился на разбрызгивателе. По непонятной причине его привлекли капли воды, летящие в сторону клумбы с цветами. Он тысячу раз видел, как это происходило и, тем не менее, именно сейчас обратил внимание на действия разбрызгивателя.

«Странно, — думал он, направляясь в дом, — мы видим одно и тоже действие много раз, но зачастую не обращаем на него внимания. Или обращаем внимание не в первый раз, что явилось бы совершено логичным, а в какой-то определённый момент, когда наше сознание даёт некий толчок. Воистину человек соткан из множества противоречий. Некоторые из них так и не поддаются пониманию или трезвому осмыслению».

Размышляя таким образом, он вошёл в дом, отнёс свёрток с едой на кухню, а потом отправился переодеваться. Переодевшись в свой любимый халат с отложным воротником, он вернулся на кухню. Он подогрел еду в микроволновой печи, сделал себе чашку крепкого кофе и сел ужинать. Несколько раз ему приходилось прерывать ужин, чтобы ответить на телефонные звонки. Звонили большей частью знакомые. Почти все они хотели одно и того же. А именно, чтобы он взялся за лечение очередного больного. Доктор Клейд внимательно выслушивал предполагаемый диагноз этих людей, а потом в вежливой форме отказывался. Он мотивировал свои слова недостатком времени, как и было на самом деле.

Под конец ужина, звонки привели его в состояние лёгкого раздражения. Убрав со стола остатки ужина, он первым делом выключил все телефоны. Потом он, прихватив бокал и бутылку вина, отправился в ванную, как делал обычно перед сном. Горячая вода успокаивала и овевала тело безмятежностью. Он расслаблялся таким образом каждый день. Иногда, он лежал по несколько часов в ванне. Это очень помогало, в особенности, учитывая специфику его работы.

Он наполнил бокал вином, а бутылку поставил на пол, рядом с ванной. Затем сразу отпил глоток вина. Держа бокал в руке, Майкл откинул голову на край ванны.

— Итак, Энтони Келахан, — задумчиво пробормотал вслух доктор Клейд, разгоняя при этом большим пальцем правой ноги набухшую пену. — Что мы можем о нём сказать? Весьма необычный молодой человек. Уравновешенный и спокойный. В нём нет и следа от спеси или высокомерия, свойственной многим богатым людям. Он явно невысокого мнения о собственной значимости, чем страдают очень многие люди. У некоторых же вообще, это качество превращается в визитную карточку. Он высоко чтит семейные ценности. Такие люди как Келахан, становятся прекрасными мужьями и прекрасными отцами. К этому портрету можно добавить ещё одну немаловажную деталь, — доктор Клейд отпил ещё один глоток вина. Он свесил руку, на которой местами налипла пена, через край ванны. А следом переложил в неё полупустой бокал с вином и продолжал размышлять вслух.

— Он не похож на человека, которого можно легко испугать. Так почему же он напуган? И напуган очень сильно, если принимать во внимание то обстоятельство, что он выложил миллион долларов за возможность поговорить со мной в любое время. Итак, в этом месте мы заканчиваем портрет Энтони Келахана и делаем первый вывод. Страх, вот причина, которая привела его ко мне. Делаем второй вывод. Чтобы сделать второй вывод, нам необходимо задать вопрос. «Кто или что внушает Келахану этот страх?». У нас есть ответ на этот вопрос. «Отец»!

Это второй вывод. Пока всё просто и ясно. Дальше будет гораздо сложней. Но мне всё же нужно разобраться во всём. Для этого принимаем простое решение:…идём дальше!

Снова задаём, и на этот раз очень непростой вопрос. Почему он боится отца, человека, который, по его же собственным словам, любил его больше всех и всего?

Доктор Клейд отпил глоток вина и задумался.

— Это ещё предстоит выяснить, — пробормотал он, и снова вслух, — рассказанное Келаханом никоим образом не подтверждает эти опасения. Скорее наоборот. Разберемся во всём подробней.

Он допил остатки вина и, свесившись из ванны, наполнил бокал. После этого доктор Клейд принял прежнее положение и продолжал размышлять.

— Келахан боится своих снов. Но что его напугало в первый раз? Это не отец. Он предстал в положение некоего потустороннего создания, которому необходима помощь. Какая именно помощь, абсолютно непонятно. Однако это не могло напугать Келахана. Его напугало другое. Что? Скорее всего, этот непонятный город со странной улицей и ещё более странными магазинами. И ещё более напугал этот завод с дымящимися трубами. Келахан наверняка бы не придал значения этому сну, если бы не появление Джеральда. Именно его появление…куртка и слова заставили Келахана поверить в реальность. Вот первопричина его страха. Совпадение сна и реальности. Он говорил о вещах, которые не мог знать. И эти вещи или события, действительно имели место. И что самое непонятное, это странное совпадение не в состоянии объяснить ни один человек. Так как виденное Келаханом во сне выходит за грань нашего разума. Сделаем иначе. Попробуем представить себя на месте Келахана, — доктор Клейд отпил очередной глоток вина и продолжал размышлять. — Он видит во сне какой-то город, видит своего умершего отца, а потом видит человека, которого не знал и который являлся близким родственником его жены. Он видит на нём одежду, которая, как он убеждается впоследствии, действительно принадлежала усопшему. Он слышит слова, которые действительно имеют место. Этот Джеральд ясно говорит о том, что обижен на кузину за то, что она не пришла его провожать. Это всё соответствует истине. И это действительно страшно по очень простой причине. Келахан уверился в мысли, что он побывал в неком загробном городе и разговаривал с мёртвыми. Джеральд заставил его понять и другую истину, а именно, что между реальным миром, в котором живёт Келахан и загробным миром, в котором пребывают они с его отцом, существует прямая связь. У Келахана действительно есть серьёзное основание для такого вывода. Здесь мы можем предположить следующее, — доктор Клейд допил остатки вина и в очередной раз наполнил бокал. — Все последующие сны могли быть приняты им за некую реальность. Видимо, в этих снах, его отец каким-то образом угрожает Келахану. Чтобы понять это, необходимо знать, что он видел и почему сделал такие выводы? Ведь отец любил его. И он любил своего отца. Должно было произойти нечто очень значительное, чтобы он испугался человека, которого любил. Здесь есть ещё одна странная деталь. Келахан говорил о том, что они с женой целый год соблюдали траур по отцу. Почему же он не снился Келахану в этот год? Он ведь наверняка очень много думал об отце. Однако всё началось, когда он стал забывать о нём. Да, — громко пробормотал доктор Клейд, — эти вещи практически невозможно объяснить или понять. Однако мне необходимо их понять или придумать правдоподобное объяснение, иначе лечение может оказаться совершенно бесполезным. Келахана нужно лечить тем же способом, который привёл его в такое состояние. Это определённо. Обычные методы не будут иметь сколько-нибудь серьёзного эффекта. Хотя…кто знает. Иногда сами пациенты избавляются от своих проблем. На этом и остановимся пока. Несомненно, этот Келахан даёт огромную пищу для размышлений. Но мы начнём переваривать эту пищу с завтрашнего дня. А сегодня спать.

Когда доктор Клейд вышел из ванны, часы показывали половину одиннадцатого. Он поразился этому факту. Два часа, которые он провёл в размышлениях, пролетели как одно мгновенье. Он уже хотел отправиться спать, когда вспомнил о том, что не проверил электронную почту. Как часто бывало, ничего интересного для себя он не нашёл. Проверив почту, он включил все телефоны. Включил и сразу пожалел об этом. В доме раздался отрывистый телефонный звонок. Доктор Клейд не хотел брать трубку, но телефон не умолкал. Пришлось взять. Звонила сестра.

— Ты не забыл про ужин? — спросила она.

— Нет. Я никогда не страдал склерозом. Я всё помню. Приду вовремя. Ровно в семь. С цветами, — он ответил со своим обычным спокойствием.

— А цветы зачем?

— Что же я подарю девушке, которую ты пригласила с нами поужинать?

Сразу после этих слов, в трубке воцарилось короткое молчание, а потом раздался разгневанный голос сестры. Он услышал слова сестры, адресованные её собственному супругу:

— Хью, предатель, я же просила, чтобы ты ничего не рассказывал Майклу.

Доктор Клейд расхохотался и повесил трубку. Сестра, сама того не зная, себя с головой выдала. Спать он лёг в прекрасном расположении духа.