"В ловушке времени" - читать интересную книгу автора (Сандему Маргит)8Квартира Лисбет устраивала Туву во всех отношениях. Тихо, мирно, никаких соседей, которые могли бы ее обеспокоить — или которых могла бы обеспокоить она сама. На Осло спустились сумерки. После многолюдных улиц и разукрашенных по случаю надвигающегося Рождества, кричащих витрин, эта тихая квартирка казалась обетованным пристанищем. Сняв с кровати Лисбет покрывало, Тува тщательно его сложила. Если дома она могла бросить вещь как попало, то в гостях, у чужих, была аккуратна до педантизма, боясь допустить малейшую оплошность. В этом отношении ревностные усилия мамы Винни увенчались успехом. Тува решила еще раз продумать план боевых действий. Не лучше ли ей прямиком отправиться в детство Тенгеля Злого, вместо того, чтобы наведываться в «иной мир»? Да и вообще, зачем он ей? Стоит ли распылять время и силы? Ведь у нее на все про все только одна ночь. И второй вопрос: как она, собственно, собирается выведать что-либо о родителях Тенгеля Злого? Как она туда попадет? Она не продумала это заранее, между тем это был очень важный вопрос. Реинкарнации! Вот единственный путь, который ей известен. Она должна пройти Попав в искомый период, она использует свое собственное воплощение — отправит его разыскивать первоначальные обиталища Людей Льда. Пошлет его вглубь Сибири. За Таран-Гай. В те неведомые места, далеко-далеко на востоке, откуда они некогда были изгнаны. Помнится, в качестве предположения кто-то называл Алтай. Как бы то ни было, ее прежнее воплощение должно будет туда добраться. Реально ли это? Кто сможет ответить на этот вопрос? Ей придется все выяснить самой. Этой ночью. Неожиданно глаза ее вспыхнули. А что если все-таки совершить совсем коротенькую прогулку в иной мир? И — обратно. Да, но только как она туда попадет? То, что надо пересечь границу, это яснее ясного. Но каким образом?.. Что ж, придется импровизировать. Это даже забавно! Она легла на кровать, хорошенько укуталась в одеяло, как это было у доктора Сёренсена, и выключила свет. В комнате наступила могильная тишина, от которой сразу сделалось так тоскливо, словно она была одна-одинешенька на всем белом свете. — Я хочу попасть в Страну теней, — с жаром прошептала она и, не удержавшись, тихонько хихикнула. Наверное, тут сказалось волнение, к которому примешивалось присущее ей чувство юмора. Но вот ей удалось полностью расслабить все тело, и она стала опускаться, все глубже и глубже, пока не почувствовала, что достигла нулевой отметки. После этого она предоставила своим мыслям свободно блуждать. На этот раз у нее не было проводника, ей предстояло все осуществить самой. Поэтому она старалась не контролировать свои мысли, хотя подсознательно была настроена на то, чтобы пересечь границу, отделявшую ее от иного мира, где она могла увидеть призрачные существа. Сделать это самостоятельно оказалось намного труднее, чем она думала. Она понимала теперь, что в своей области доктор Сёренсен настоящий специалист. Ну а может быть, трудности объяснялись тем, что она шла неизведанными путями? Ведь это не было перемещением души в привычном понимании. Кто знает, годится ли этот способ, чтобы нарушить границу. Может быть, Страны теней вообще не существует? Негативные мысли! Их надо гнать прочь, — они преграждают ей путь. Она выровняла дыхание и снова сосредоточилась на своей цели, разрешая себе лишь позитивные мысли. Прошла минута, другая, третья. И все без толку! Она словно бы медленно кружилась в пустом пространстве, окрашенном в мягкие пастельные краски. И вдруг, когда она уже было решила отказаться от дальнейших попыток, наступила долгожданная перемена. Свет стал слабее. Пустое пространство стремительно ужалось, превратившись в черный туннель, куда ее неумолимо втянуло. Она не упала, туннель был не вертикальный. Он был горизонтальный, узкий и, похоже, что бесконечный. Ее уносило с головокружительной скоростью, ногами вперед; обхватив голову руками, она изо всех сил старалась сохранить равновесие, чтобы хотя бы избежать круговерти. Все это совершалось неимоверно быстро, однако, туннелю, казалось, не будет конца. Далеко впереди она завидела свет, вернее, светящуюся точку, размером не больше, чем с булавочную головку, и до чего же медленно она увеличивалась! Но вот свет стал настолько сильным, что Тува различила противоположное отверстие туннеля. Скорость мало-помалу уменьшилась — и наконец она выбралась наружу. Скалистый пейзаж. Черные, отливающие синевой, гладкие как стекло, скалы. Она долго стояла не двигаясь, пока не разглядела в скалах проход, своего рода ворота. За воротами взору открывался красивый пейзаж, выдержанный в приглушенных голубовато-зеленых пастельных тонах. Однако он терялся в янтарной дымке, и что там скрывалось, было не рассмотреть. Ворота охранялись. Тува невольно содрогнулась. Ибо глазам ее представилось устрашающее зрелище. В воротах, спиною к столбам и лицом друг к другу, восседали со скрещенными мечами два чудища. Черные с головы до пят, за исключением узких щелочек желтых глаз. Руки и ноги у них были похожи на человеческие, только длинные-предлинные, тонкие и мохнатые, а головы — птичьи, с огромными кривыми клювами. Они зорко смотрели на Туву и, судя по всему, были настроены отнюдь не доброжелательно. Тут ей бросилось в глаза, что по обе стороны ворот в скале вырублены маленькие ниши, где выставлены — одни в шлемах, другие — без — черепа воинов, павших в различных войнах, происходивших на земле; некоторые головы выглядели как живые, — узкие-преузкие, они смахивали на заостренные хищные морды с длинными острыми зубами. Хотя Туве никто ничего не рассказывал, она догадалась, что это наиужаснейшие призраки войны, пожиратели трупов. Вся скала была утыкана наконечниками копий — остриями наружу. Но больше всего поразила ее надпись, украшавшая вход: Приблизившись к птицеобразным тварям, Тува сказала: — Простите, но как могут носить такое название ворота, имеющие столь воинственный вид? Птицелюди раскрыли клювы и разразились гортанным хохотом. — А разве большинство людей так не думает? Что путь к миру лежит через войну? Что нельзя достичь мира, если они сперва не выпустят друг другу кишки? Что тебе здесь надобно, смертная? — Я хочу хотя бы краешком глаза увидеть призрачный мир. — Ты его уже видишь. — Да, но… мне бы хотелось увидеть — Пропустим ее, — сказал один. — Если что, то пусть пеняет на себя. Это прозвучало не слишком-то обнадеживающе. Однако они отставили в сторону свои сверкающие мечи, преграждавшие ей дорогу, и впустили ее. Тува очутилась в ином мире. Перед ней расстилался и тонул в тумане болотистый луг. В гору вела тропинка. Все вокруг было залито причудливым светом, напоминавшим тусклое сияние темного янтаря. Она сделала несколько шагов по тропинке. Внутренний голос тут же забил тревогу. Что ей здесь нужно? Это не приведет ни к чему хорошему. Ее объял страх. И что она только затеяла? В тот же миг кто-то выбежал навстречу ей из тумана. Тува сразу же признала это старое, низкорослое, грязное и злобное существо с ведьмаческим взглядом. Такой могла бы оказаться под старость она сама — если бы позволила себе так опуститься. Ханна крикнула ей: — Злосчастная девочка, что ты здесь делаешь? Ты хочешь, чтобы вся наша затея пошла прахом? Возвращайся назад, возвращайся, пока ты ничего еще себе не испортила! Поторопись! У тебя есть задача, а ну-ка немедленно сосредоточься на ней! Тува помчалась обратно. Она не решалась обернуться, но у нее было такое впечатление, что за ней с криками и завываниями гонится целое войско. Когда она выбежала за ворота, вслед ей раздался хриплый, похожий на карканье хохот ужасных стражей. Она стала искать туннель, но его уже не было. Вместо этого она очутилась на заболоченном, топком лугу, где увязали ноги, а потом ее закружило и унесло в пустоту. Тува с криком села на кровати. Она была снова в квартирке Лисбет, в старом, знакомом, прозаическом Осло. Это было донельзя приятное ощущение. У нее пропало всякое желание увидеть призрачный мир. Пусть даже она просто-напросто уснула, и все это ей приснилось. Что было вполне возможно. Она должна была чуточку передохнуть, прежде чем приступить к своей основной задаче. Жаль времени, потраченного на этот глупый эксперимент. Перекусив, — признаться, еда, которую она купила, была не самая полезная и здоровая, — она начала все заново. Закуталась в одеяло, улеглась поудобнее. За окном стояла темная-претемная, безмолвная ночь. И снова у нее появилось чувство, что она одна-одинешенька на всем белом свете. Ведь никто не знал, чем она занимается, никто не мог последовать за ней в прошлое. Пережитое приключение настолько ее взбудоражило, что ей никак не удавалось сосредоточиться. Но ведь следующее путешествие будет безопасным, никто не будет за нею гнаться — ни призраки, ни другие кровожадные существа. Ей всего лишь предстоит отправиться в свое прошлое. В свои предыдущие жизни. До появления Ханны. Разве это опасно? Но действительно ли она этого хочет? Да. Простое, безотчетное желание узнать, кем она была в прошлом, превратилось в задачу, которую она должна выполнить. Она знала теперь, что интерес к странствиям души в ней пробудила Ханна. Она давно уже чувствовала, что-то или кто-то в ней подталкивает ее к этому. Но теперь Тува уже сама хотела выведать происхождение Тенгеля Злого, Чем больше Тува обо всем этом думала, тем больше она волновалась. Поэтому она очень не скоро впала в состояние транса. Она слышала в тишине собственное дыхание, глубокое, мерное, слышала, как мало-помалу оно замедляется, а потом перестала прислушиваться. Ибо мозг ее был занят другим. Отправиться прямо в то столетие, когда Тенгель Злой появился на свет, она не решалась. Пока еще нет. Сперва необходимо найти свои «промежуточные инкарнации». Если таковые имеются. Может быть, все началось как раз с Ханны. Это предстояло выяснить. Доктор Сёренсен сказал, что человек перевоплощается каждые семьдесят лет. Но это неверно! Семьдесят лет проходит между — Я хочу вернуться в 1390 год, — тихо произнесла вслух Тува. — Посмотрим, что из этого выйдет! «В 1390-ый, — воззвала она мысленно. Я хочу вернуться именно в этот год. Если я ошиблась, если я окажусь слишком юной или слишком старой, или же буду находиться между смертью и новой жизнью, я всегда смогу переместиться вперед или назад во времени. Это очень удобно! В XIV веке Тенгель Злой погрузился в свой первый сон, по-видимому, очень глубокий. Так что я спокойно могу перенестись в это столетие». Но конечно же, она храбрилась. Предпринимать подобное путешествие в одиночку было рискованно. Но второй раз обращаться к доктору Сёренсену она уже не могла. К тому же он Что-что, а психика у нее достаточно крепкая, в этом она уверена. И тут вдруг она обнаружила, что очутилась совершенно в другой обстановке. Лес. Ночь, сквозь голые деревья светит месяц. Холодно, — очевидно, она на севере. Первое чувство — страх. Но не Тувин страх перед неизведанным, а страх этого незнакомого существа. Животный страх, похоже, не покидавший его ни на минуту. Тува знала, что она — существо женского пола и что одежда, в которую она одета, темно-коричневого, почти черного цвета. А может, это ей так казалось в ночной темноте? Удивительно, каким непрерывным потоком поступала к ней информация. Разумеется, это были знания ее прежнего «я», ставшие теперь ее знаниями, и все-таки они оставляли странное ощущение. Одежду эту она выткала и сшила сама. Из мягких натуральных волокон, с примесью овечьей шерсти, подобранной ею с пола в чужих овчарнях. Она стояла возле костра, до ужаса одинокая. Но не старая, примерно одних с Тувой лет. «Меня зовут Халькатла, — подумалось ей. — И у меня нет семьи, все мои близкие умерли. Но там, в долине, у меня множество родичей». Тут дало о себе знать новое чувство. Яростная ненависть ко всему окружающему. Это чувство было Туве слишком хорошо знакомо, она не раз испытывала его в собственной жизни. Она огляделась по сторонам. Корявые, не очень высокие стволы деревьев… Это могла быть только горная береза. Она была на севере, в горной долине, одинокая, несчастная изгнанница. Тува мысленно чертыхнулась. Мало того, что она снова очутилась в долине Людей Льда, точь-в-точь как Ханна. Она была еще и одной из проклятых изгнанников, и опять — колдуньей. Подобно Ханне и Туве, эта самая Халькатла осталась в живых, — ее не удушили при рождении, как тех, что родились во временном промежутке. Но ее ожидала отнюдь не счастливая жизнь. Ну а Ханну разве ожидала счастливая? Или Туву? Может, несмотря ни на что, лучше всего было тем, кто был убит при рождении? «Ну что бы мне хоть раз пожить в свое удовольствие!» — подумала Тува. На нее напал сильный голод. Неутолимый голод. Но сильнее всего был страх. Она знала теперь, чем он вызван. За ней охотились, ее преследовали родичи, Люди Льда. Она была одной из тех, кто творит зло. Потому-то она и не смела спать, не смела приближаться в поисках еды к их жилищам. Туву охватило глубокое сострадание. Ей гораздо больше повезло в жизни, чем Халькатле. Впрочем, Тува уже обвыклась. Теперь она была — Халькатла, со всеми ее печалями и ненавистью. Сколько ей было ведомо колдовских заклятий! Сколько жизней было на ее совести! И это согревало ей сердце. То, что она погубила столько честного народу в долине, погубила с помощью колдовства. Она проберется к ним этой ночью и промыслит какую-нибудь еду. Это будет по справедливости, ведь она голодна, как волк. У них есть все, а у нее — ничего. Халькатла сгребла золу на горящие угли, чтоб костер не погас к ее возвращению. Взяла в руки посох и отправилась в синюю ночь. Так оно когда-то на самом деле и было. Тува проживала сейчас одно из мгновений убогой жизни Халькатлы в 1390 году в долине Людей Льда. Бесснежное, схваченное морозом поле. В озере отражается месяц. Красиво — но до чего холодно! Она видела в долине маленькие домики, сгрудившиеся в кучку, чтобы загородиться от стужи. Какой же ей выбрать двор? У Халькатлы не было ни стыда, ни совести. Она могла… Резкий сдвиг — и Тува вновь стала самой собой. Девушка, лежавшая на кровати в Осло, оцепенела от страха. В ее транс вторглось что-то, чего не должно было быть. Подавленный рев ярости, настойчивый, неослабный поиск. Тенгель Злой! Он обнаружил ее, обнаружил, чем она занимается. Понял ли он, что она замыслила? Замыслила взять над ним верх и, найдя уязвимые места у его родителей, пробраться мимо его духа в долине Людей Льда и испить каплю Воды Зла? Маловероятно, чтобы он до конца разгадал ее намерение. Но что она представляет собой угрозу, это он понял наверняка. Он пока еще не определил, где она. Но он искал, искал в тумане столетий, он знал, что она в пути. Халькатле было известно, что он спрятал в долине кувшин, но животный, на грани безумия, страх удерживал ее от поисков этого кувшина. Из далеких глубин к Туве, находившейся морозной ночью в долине Людей Льда, поднимался навстречу великий страх. С глухим ревом поднималось черною тучею само Зло, принюхиваясь, выискивая, возжаждав крови. И ненависть его была вызвана Тувиным странствием сквозь века. Это было настолько ужасно, что Тува, к сожалению, поддалась панике. Разумеется, ей следовало бы вернуться в настоящее, но в тот момент она только и успела сообразить, что должна покинуть этот период. Перенестись на семьдесят лет назад, нет, еще дальше! Она уже знала, что владеет всеми приемами. И знала, что на дне ее души живут другие существа, кроме Ханны. Однако ей некогда было над этим раздумывать, — все свои мысли она сосредоточила на том, чтобы переместиться назад, в… Да, но какой же это будет год? Она еще не успела вычислить, как обнаружила, что попала в новый период. Она прислушалась к себе. Известно ли ей, какой это год? Как ни странно, но ей это было известно. 1255-ый год от Рождества Христова. Ой! Она же угодила прямо в столетие Тенгеля Злого! Скверно, очень скверно! А почему бы и нет? Для чего же она затеяла весь этот эксперимент? Придется рискнуть. Правда… ей нужен не сам Тенгель, боже избави, но его родители. Навряд ли они еще были в живых, ибо Тенгель к тому времени был уже глубоким старцем. Так привыкли думать. Никто не знал, когда он побывал в Пещерах жизни. Хотя нет! В 1120 году. Но когда же он родился? Никому не известно. Нет, вряд ли она вторгнется на его территорию. Как бы не получилось наоборот. Ух ты! На этот раз она оказалась Она по-прежнему находилась на севере, но теперь уже в неком старом городе. Интересно, что она там делает? Она знала, что ей тридцать лет, и зовут ее Олавес Крестьернссённ. Но… О нет, ничего хорошего в этом не было! Абсолютно ничего хорошего! Теперь она и взаправду была Олавесом и чего только про него ни знала. Он происходил из рода Людей Льда — как и следовало ожидать. У него были связаны за спиной руки, его вели по грязным улицам Нидароса на плаху. Тьфу ты! И угораздило же ее попасть именно в этот момент! Она же просто назвала год, и все. Да, но по словам доктора Сёренсена, когда человек желает вернуться в определенный год, он оказывается в гуще самых драматичных событий. Куда уж драматичней! Ей нужно поскорее отсюда выбраться! Правда, пока что они всего-навсего шли по улицам, и у нее еще было время получше узнать этого самого Олавеса Крестьернссённа, в которого сейчас переселилась ее душа. Чудно это — быть одновременно и самой собой, и кем-то еще. Но вот на мгновение в ней возобладал Олавес, — Тува Бринк исчезла. И опасность, которую представлял Тенгель, была позабыта… «Проклятые твари, — думал Олавес, оглядывая напиравшую на него толпу. — И все равно ведь они меня боятся. Я же вижу! Они не смеют подойти ближе, не смеют посмотреть мне в глаза. Они знают, мои желтые глаза могут вспыхнуть смертельной ненавистью, они знают, что мои проклятия будут висеть на них и на их потомках. То и дело из толпы выскакивает очередной «смельчак», чтоб дать мне тычка. Однако же они тащат меня на длинной привязи, боятся притронуться». Олавес желчно усмехнулся. «И нагнал же я на них страху! Я выбрал себе самую красивую шлюху в Нидаросе — и что же я потом с нею сделал? Отрезал ей голову. Ничего другого она не заслуживала. Когда меня схватили, я стоял, спрятав ее голову у себя за спиной. Проклятый! Их было слишком много, и я не сумел отбиться. Меня называют самым красивым мужчиной во всем Трённелаге. Так оно и есть, потому-то я и хотел вырваться из долины Людей Льда. Год я провел на свободе. Творя зло, я превзошел самого себя. И вот этому пришел конец. По крайней мере, так считают эти ничтожные людишки. Но я непременно выпутаюсь…» Девушка, лежавшая на кровати в квартирке Лисбет, задрожала всем телом. То, что она в который раз стала проклятой, — с этим Тува уже смирилась. Она поняла: Олавес Крестьернссённ — тот самый неописуемо красивый мужчина, которого видела в наркотическом состоянии Суль, и который был позднее упомянут в хронике Людей Льда. Теперь она это знала. Он звался Олавес Крестьернссённ и жил в XIII веке. Страшный человек! Но в данный момент ее напугал не он. А тень, что выползла из проулка, и принялась расти, и дотянулась уже до самой процессии… Тенгель Злой! Он снова ее выследил, подобрался еще ближе. Она должна попасть в период до его рождения, и побыстрее! В какой же?.. В 1120 году он побывал в Пещерах Жизни, так рассказывал Ветле Странник. 1120 год… Тува лихорадочно соображала. В ту пору он был еще молодым юношей. Ей нужно вернуться в… Ну, какой же год это будет? 1075-ый? Вряд ли он уже успел появиться на свет. Зато родители его вполне могли в это время жить. Это подходит. У нее совсем не осталось времени, вот-вот, и Тенгель Злой настигнет ее… В последнюю секунду она передумала. О возрасте Тенгеля Злого никто ничего не знал. Не обладая точными сведениями, называть 1075 год было слишком рискованно. Мало ли, вдруг он все-таки уже успел родиться. Поэтому она остановилась на другой дате: 1025. Да, она вернется в 1025 год. Это неопасно. Может быть, не так уж и обязательно, поскольку это слишком ранняя дата, но… Выбор сделан. Теперь она была далеко и от Олавеса Крестьернссённа с его опасным окружением, и от Тенгеля Злого, который уже протянул было к ней свои щупальца. В ожидании следующей фазы она размышляла обо всех проклятых, которых повстречала, странствуя сквозь столетия. Эти проклятые не оставили после себя потомства. Они не нашли себе пару и умерли, все до одного, бездетными. Так что она, Тува Бринк, происходит, собственно говоря, не от них. Нисходящая линия на них прерывалась. Бесповоротно. Наверное, и она тоже останется незамужней, бездетной. До чего же это грустно! Но ведь и Хейке был проклятым! И Ульвхедин. Хотя они перешли на другую сторону, стали служить «добру». Этого она делать не собирается. А Ульвар? А Сёльве? У них у обоих родились дети. А разве они были «хорошими»? Значит, и для нее не все еще потеряно. Да, но одно дело — быть мужчиной, другое — безобразной девушкой, которая никому не нужна. Проклятая! Не то, чтобы ей так уж хотелось иметь детей, но умереть, не оставив по себе никакого следа? Между прочим, как долго ей еще ждать нового воплощения? Новой эпохи, нового измерения… С ней же ровным счетом ничего не происходит. Ее окружает светлая, прекрасная, успокаивающая атмосфера. Но это и все. Итак, она между смертью и новой жизнью. Семьдесят лет ожидания, пока душа ее не обретет новое тело. Что ж, придется все-таки попробовать вернуться в 1075 год. Остается надеяться, что на этот раз она попадет в цель! Что Тенгель Злой еще не родился, но родители его живут и здравствуют! По крайней мере, во всем этом есть одно преимущество: поскольку я все время перемещаюсь по восходящей линии, моему воплощению не нужно разыскивать места обитания Людей Льда. Оно и так с ними — в качестве одного из них. Так путь это будет 1075 год, ради всего святого! Вот оно… Наконец-то! Она находилась в необычайно красивой, просторной комнате. Стенами ее служили передвижные перегородки из рисовой бумаги. На черном гладком полу стоял низкий столик с лакированными, искусно расписанными чашками. В комнате преобладали черный, белый и красный цвета. «Я в Японии, — подумала Тува. — Почему я очутилась так далеко? Я ожидала увидеть примитивное становье с А вместо этого перенеслась в В глубокую старину… Да, это, несомненно, 1075 год. И… Тенгель Злой наверняка еще Судя по всему, я лицо услужающее. И вместе с тем высокопоставленное, — как это может быть? Одно с другим как-то не вяжется. Я занимаюсь приготовлениями к чаепитию… Я — благородного происхождения? Придворная дама? Да! Состоящая при дворе императора… Нет, не императора. А Хейке! Я член клана Хейке! Мысли Тувы скакнули в сторону. В свое время она прочла, что Сёльве был вынужден в спешке дать своему сыну первое попавшееся имя. И первое, что пришло ему на ум, было — Хейке. Тогда его сочли не очень-то подходящим, поскольку такое же имя существовало и в немецком, но только женское. А что если… Что если в Сёльве вдруг заговорил голос предков, и в глубине его души вдруг ожило, пусть на миг, воспоминание о далеких корнях… И имя Хейке — родовое, и существует с незапамятных времен? Да нет, это глупости, какие у Людей Льда могут быть корни в Японии! Это полнейшая чушь! Ладно, может быть, ей удастся теперь это выяснить. Наконец-то ей повезло. Ей не угрожала никакая опасность со стороны Тенгеля Злого, потом что он еще не родился. Она находилась в роскошном дворце, который вовек бы не покидала. Ее звали Мачико. Знание о том, кто она, где она, пришло к ней само собой, без каких-либо с ее стороны усилий. Она была благородной дамой, наделенной многими дарованиями и достоинствами. Обделенная судьбой Тува испытывала блаженство. Но вот Тува Бринк постепенно сошла на нет, уступив место Мачико из клана Хейке. Она действительно занимала высокое положение. У нее было хорошее перо, при дворе же императора изящные искусства всячески поощрялись, в том числе среди женщин. А то, что было принято при дворе, было принято и в домах знатных сановников. Мачико, весьма сведущая в истории, писала исторические записки. Императора звали Ширакава. Дворец его находился в Киото. В северной Японии, населенной народностью айну, правил клан Абе. В западной части страны — клан Фудзивара, но здесь с ним соперничал клан Хейке, или же Тайра, как его иногда называли — в честь одного из выдающихся потомков Хейке. На востоке же страны усилился клан Гэндзи, называемый также Минамото. Эти соперничающие кланы боролись друг с другом за власть и почести, в то время как императорский дом держался особняком, избрав благородное уединение, и не обращал внимания на то, что творится в пределах империи. Мачико еще раз оглядела комнату — не упущено ли чего-нибудь в приготовлениях к чайной церемонии? Среди изысканных предметов, украшавших комнату, были изделия, привезенные из Китая — подарки Танской императорской династии, а также из северной Маньчжурии. Некогда сообщение с материком было прекрасным, и между странами были налажены многосторонние связи. Япония получала из Китая немало импульсов, в том числе, что касалось религии и культуры. Но Танская династия прекратила свое существование сто пятьдесят лет назад. Связи с Китаем успели ослабнуть. Плаванье по морю стало небезопасным, и дипломатические отношения с Маньчжурией и царством Силла на корейском полуострове были прерваны. Результатом этого было то, что японская знать, вращавшаяся исключительно в кругу своих собственных интересов, стоявшая неизмеримо далеко от простонародья и так называемых низших сословий, сумела создать свою собственную, высочайшую, утонченнейшую культуру. Дома вельможных сановников были откровением красоты; все в них было продумано до мельчайших деталей, чтобы служить усладой для глаз. Аристократы строили и собственные часовни, чтобы уже на земле достичь «Непорочной страны». Вера в «Непорочную страну» также пришла с материка, это была религия таинственная, возвышенная и восторженная. Но в силу своей изоляции знать, а также императорские династии неизбежно подверглись влиянию застоя. Они не следили за событиями, которые разворачивались в стране. Они не заметили, как подняло голову военное сословие. А военное сословие представляли именно вышеупомянутые большие кланы. Абе, Фудзивара, Хейке или Тайра, Гэндзи или Минамото, и некоторые другие. Хейке и Гэндзи — кланы, названные по именам своих родоначальников, — были заклятыми врагами. Будучи преемниками каждый своего императора, оба они хотели повелевать всей империей. Этого им было не дано. Но они могли уничтожить друг друга. А еще они могли выдать своих дочерей замуж за сыновей императора и увидеть на императорском троне своих собственных внуков. В комнату, где находилась Мачико, с громкими стенаниями вошла другая благородная дама. Она была намного старше Мачико, но очень на нее похожа. — Что такое? — спросила Мачико. — Дорогая моя старшая сестра, что случилось? — Ах, — простонала та, заломив крошечные ручки. Ей было нелегко удерживать равновесие, ибо ее ножки были туго-натуго перебинтованы. Лицо ее было белым как мел, вполне возможно, что и от страха, но скорее всего потому, что она сильно набелилась, желая выглядеть как можно более привлекательной. — Ах, мой сын сбежал! — Не может быть! — Да! А он еще так молод! — Но почему? Да нет, что я спрашиваю. Как это ужасно для тебя, дорогая! Сын ее сестры был отпетым сорванцом. Но сейчас он совершил неслыханное преступление — он соблазнил во дворце молоденькую девушку, и она понесла. Юноше, Тейносуке, грозило суровое наказание, тем более что за последние годы за ним набралось немало проступков. И вот теперь он сбежал. Мачико не видела в этом ничего странного. Он ко всему еще занимался и — Но куда же он делся? Как ему удалось ускользнуть? — А вот так! Уплыл на лодке на материк. Я получила известие о том, что он добрался до берегов не то Силлы, не то Маньчжурии, и намеревается двинуться вглубь необъятной страны, — он уйдет с караваном на запад, туда, где огромные степи. Как можно дальше от Японии. — Но он же еще так молод! — О, судя по всему, он достаточно взрослый, — горько отвечала сестра. — Но он мой сын, и мне никогда его не забыть! Тут над Мачико возобладала Тува Бринк, которую буквально распирала уверенность в том, что наконец-то она близка к разгадке. Тот юнец… Который сбежал на запад через Маньчжурию… Понятно, что это не Тенгель Злой, ибо ясно говорилось: когда Люди Льда добрались до Таран-Гая, он был подростком. Четырнадцати лет, кажется. Тува точно не помнила, но вроде бы так. Значит, не сам Тенгель. Но может, его отец?.. Очень, очень правдоподобно! Ведь в своем странствии к истокам Тува все время шла по следам Людей Льда, а главное — отмеченных проклятием. Тогда… Она собиралась найти уязвимые места у его родителей. Но речь шла о слабостях, так сказать, с обратным знаком. Тенгель Злой должен был быть исключительно злым, чтобы добыть темную воду Жизни из Источника Зла. Тогда и у отца его не должно было быть никаких положительных качеств. Иначе бы Тува немедленно их распознала и тем самым обезоружила дух Тенгеля Злого в долине Людей Льда. Положительные отцовские качества ослабили бы его силу настолько, что она смогла бы пройти мимо его бодрствующего духа и отведать воды из спрятанного кувшина. Такова была теория Ханны. О матери Тенгеля Туве пока что было ничего не известно. Это никак не могла быть та юная женщина, которую Тейносуке соблазнил во дворце клана Хейке. Она не уплыла с ним за море. Тейносуке. Еще одно указание на то, что он мог быть отцом Тенгеля. Согласно обычаю детям давали имена, которые начинались с той же буквы, что и родительское. Тейносуке — Тенгель. Или Тан-гиль, как его называли таран-гайцы. Но и они могли исказить его имя. Язык, как доказывает этимология, наука о преобразовании слов, зачастую не поддается рациональному толкованию. И вот тут-то Тува приняла роковое решение, которое чуть ли не стоило им с Натаниелем жизни. «Мне уже столько всего известно, — подумала она. — Но сведений о родителях Тенгеля Злого у меня крайне мало. Я должна отправиться вслед за Тейносуке на запад. Ведь совершенно ясно, что между Тейносуке, год 1075-ый, и Олавесом Крестьернссённом, год 1255-ый, могло иметь место только одно перевоплощение, потому что их разделяет примерно семьдесят лет, и оно должно было совершиться в роду Людей Льда. Только там, и нигде больше. Жаль, что приходится покидать эту прекрасную сказочную страну, но поиски необходимо продолжить. Попробую-ка я… 1175 год. Нет, 1181-ой. У Людей Льда 81 считается магическим числом. Силье встретила Тенгеля Доброго в 1581-ом, собственно, это тот самый год, которым и начинается их хронология. Много примечательных событий произошло в 1681-ом, 1781-ом, 1881-ом…» Поэтому Тува и выбрала 1181-ый. К тому времени Мачико уже отжила свое и отбыла положенное ей время в эфире, или как это еще называют. В промежуточном мире. «В маньчжурские степи! А что если потомки Тейносуке забрались еще дальше? Так или иначе, они обязаны что-то знать про него и его жену, пусть даже в 1181 году тех не было уже в живых. Я должна следовать за моими воплощениями, не могу же я выбирать временные отрезки абы как. Это должно быть увлекательно!» Она решила повторить всю процедуру заново, но теперь уже двигаться не назад во времени, а Мачико исчезла. Туву медленно закружило и понесло в пустое пространство — а навстречу ей из глубины поднялось само Зло. Ибо это было время его жизни, время, когда он пребывал на земле Зло собственной персоной… Тенгель Злой… |
||
|