"Странствие во тьме" - читать интересную книгу автора (Сандему Маргит)

8

Выстрел, отозвавшийся в зале громким раскатистым эхом.

Крик, но не от того, кто нападал.

Это был такой безумный крик, который человек издает при встрече с чем-то непонятным, с таким, что всегда ужасает больше, чем открытая реальная опасность. Крики были во много раз ужаснее, ибо здесь это непонятное представляло собой и реальную угрозу. Невнятные звуки, это последние крики охранников и других слуг. Предсмертные.

Ветле закачался на месте, так сильно подействовало на него отчаяние людей.

Но пока происходил этот дикий скандал, Ветле знал что ему делать. Сейчас все заняты там, у входа в замок, значит, настало время действовать ему.

Он быстро, как маленький горностай, промчался по коридору, прижался к стене в зале и осмотрелся, понял где находятся комнаты, куда ему нужно попасть.

Двое вооруженных мужчин в ночных рубашках пробежали мимо к входу, не заметив его, а затем на верхнем конце лестницы появился и сам владелец замка, одетый в домашний халат, отделанный кружевами.

— Что происходит? — крикнул он зычно.

Тебе опасность не угрожает, равнодушно подумал Ветле. Ты будешь жить и дальше, ибо должен сыграть мелодию. Ты, идиот, сумевший сочинить такую безумную, опасную для жизни мелодию! Ты не знал, что делал, безмозглый осел!

Ветле и сам заметил, каким безрассудным стал ход его мыслей и понял, что он до смерти испугался. Но тут он увидел комнату и проскочил в нее. Это помещение было салоном и из зала попадало в него достаточно света. Он проскользнул по мягким арабским коврам на полу к створу двери, находившейся в боковой стене. Там он увидел блестящий рояль.

Музыкальная комната?

И да и нет. Правда, здесь есть рояль, но кажется на нем не играют, а стоит он в качестве украшения, потому что так расположен в комнате.

Если бы было светло! Только лунный свет, ставший обманчивым после того, как он покинул освещенный зал.

Ответом на адское рычание чудовища слышно было лишь тяжелое дыхание людей. Чудовище уже было в зале.

Здесь! Еще одна дверь. Не ошибся ли он и не войдет ли снова в зал?

Нет. Он оказался в комнате поменьше. И теперь у него не было никакого сомнения. Здесь хранились музыкальные инструменты, которыми часто пользовались.

В зале творилось что-то невероятное. Выстрелы, крики, треск, удары, кто-то кому-то отдавал приказы.

Времени у Ветле оставалось мало…

Ящик, ящик, где он? Не все в комнате было освещено луной.

Нервы у него напряглись до предела. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу и осматривал комнату. Время бежало, а он ничего не видел. О, Боже, здесь нет никакого ящика!

Где же он может быть?

Быстрые, легкие бегущие шаги. Он замер, спрятаться ему было негде.

В комнату вбежала девочка немного моложе его. Она всхлипывала от страха, на лице был написан ужас. Увидев мальчика, девочка вся съежилась.

Попыталась снова убежать из комнаты, но Ветле схватил ее за руку, закрыл своей ладонью ее рот и поспешно произнес на своем ломаном испанском языке:

— Не бойся! Я не опасен.

Она вскрикнула с зажатым ртом, но в зале крики были намного сильнее.

— Чудовище в зале — мой враг, — сказал Ветле в отчаянии.

— Я прячусь от него.

Она немного успокоилась, но все же выглядела очень испуганной.

— Кто вы? — спросил нетерпеливо Ветле и убрал руку с ее рта.

— Донна Эсмеральда, — ответила она, затаив дыхание, глядя на него своими огромными карими глазами.

— Я Ветле из Норвегии. Вы дочь владельца замка?

— Нет, нет, — ответила она голосом, в котором слушалась недопустимость такой мысли. Отлично!

— Донна Эсмеральда, не можете ли вы помочь мне отыскать ящик с нотной бумагой?

— С написанными нотами? Да?

— Конечно. Что мне делать с чистой бумагой? Но как можно быстрее. Чудовище приближается! Оно так же ищет эти ноты.

— Но они же принадлежат моему дяде!

— Эти ноты не его. Быстро! А я помогу вам выбраться отсюда.

Хотела ли она уходить отсюда, он не знал. Но близкая опасность там, в зале, должна, видимо, напугать ее?

Она мгновение стояла в растерянности, затем решилась и взяла его за руку.

— Идем, — слегка всхлипнув сказала она, словно имела дело с сумасшедшим.

Они снова оказались в комнате с роялем, за которым в тени стоял ящик. Поэтому он его в первый раз и не заметил.

Она достала из рояля ключ и отомкнула замок. Он тут же поднял крышку.

— Какой? — спросила она.

Бог мой, ящик был заполнен листками бумаги, он потрогал их руками.

Но искать Ветле не пришлось.

Глубоко под слоем бумаг полоска одного листа светилась фосфорическим светом. Он взял его в руки и вытащил из ящика.

— Этот, — произнес он.

— Как ты можешь знать это? — в изумлении спросила она.

Она не видела, что бумага светилась.

«Благодарю вас, предки», — пробормотал про себя Ветле.

Он сложил листок, тщательно спрятал его в карман, взял девочку за руку и сказал: — Пошли!

— Но мы не сможем выйти, — всхлипнула она от страха.

— Сможем, — ответил он. — Тем же путем, каким я пришел сюда.

— Ничего не понимаю! Нет, нет, мы не можем появиться там. Я не хочу умирать!

Она воспротивилась изо всех сил, когда он потянул ее в зал.

Проклятая девчонка, что ему с ней делать? Но она помогла ему, а Ветле никогда не смог бы оставить кого-либо вот так решать свою судьбу.

— Если останешься здесь, умрешь. Хочешь бежать отсюда?

— Да, да! Но…

— Верь мне, — не церемонясь произнес он.

Доверяться здесь больше некому, подумал он, когда она с замирающим сердцем последовала за Ветле, который тащил ее за руку через комнаты к залу.

Зал выглядел как поле боя. Человек в панцире огромной глыбой, как ужасный колосс, стоял на полу. Пули не действовали на него. Канделябр был сорван и тлел на одном из ковров. Они не стали смотреть на сражение, которое все еще продолжалось, хотя последние стражники и слуги уже готовы были убежать в любую минуту. Владелец замка исчез, видимо спрятался на следующем этаже.

Он уже достаточно насмотрелся на эту неприятную для него неожиданность. Первый раз одно из его «мастерских произведений» стало пользоваться таким спросом!

Молодые люди проскочили через зал так, что их никто не заметил и со всех ног бросились бежать по коридору к той спальне, через которую Ветле попал в замок. Девочка молчала. О чем она думала, он не знал.

Но она прекрасно понимала, что из двух зол следует выбирать меньшее. И она нуждалась сейчас в поддержке.

Непроизвольно Ветле ощутил чувство гордости и мужской уверенности. До сих пор он такого не испытывал.

Он, ведя девочку за руку, проскочил спальню. Услышал ее испуганный шепот:

— Стена? Дверь в ней?

Ветле бегло взглянул на клочки обоев вокруг двери и выскочил в маленький закуток.

— Вниз! — лихорадочно прошептал он.

— Нет! — всхлипнула она.

— Там чисто. Скорее, а то чудовище обнаружит нас! Он охотится за мной.

— Но не может же он знать…

— Нет, знает, — сухо произнес Ветле и силой заставил ее спуститься в неприятное отверстие. — Или ты хочешь остаться?

— Нет, — прошептала она в ужасе.

Как только она прекратила сопротивляться, они тут же оказались внизу на свежем воздухе. Ветле поддерживал ее, когда они сползали вниз по крутому спуску. Одно неосторожное движение и могли свалиться вниз в убийственную болотную топь.

На этот раз Ветле сразу бросился к дороге, проложенной между замком и деревней. Стражи у ворот больше не было и путь, вероятно, свободен.

Но тут перед ним возникла новая трудность. Он должен был заранее продумать это и получше подготовиться.

Как уничтожить листок с нотами?

Он не может недооценивать Тенгеля Злого. Бросить листок, или попытаться спрятать его в торфе или в болоте. Сила мысли Тенгеля Злого сразу обнаружит его, и он пошлет за ним своих сатрапов. Разорвать на мелкие кусочки?

Ветле не верил, что этого будет достаточно. Он чувствовал, что его злой предок не сдастся до тех пор, пока Эрлинг Скогсруд не соберет все до единого и не восстановит листок.

Оставался один лишь способ уничтожить ноты — сжечь их.

Но сейчас у него не было времени на это. Сейчас он должен побеспокоиться о том, чтобы он и девочка оказались в безопасности.

Кроме того, он, разгильдяй, не побеспокоился взять новый коробок спичек. Идя на такое задание! Совершенно неразумно! Полностью недостоин доверия предков. Старые спички уже давно кончились.

Девочка?

Ветле остановился на несколько секунд на пути к сторожке.

— Донна Эсмеральда, — запыхавшись обратился он к спутнице. — Вам не следует оставаться со мной. Я могу оказаться опасным для вас. Вы можете свободно вернуться к своему дяде в замок, как только чудовище покинет его.

Именно это он и пытался сказать. Но поняла ли она его ужасный испанский язык, если он знал лишь отдельные простые слова и не мог связать их?

Да, она поняла. Даже в смутном свете луны он смог рассмотреть упрямство и решительность в ее черных, как уголь, глазах.

— Я не хочу возвращаться. Он мне не родной дядя. Я племянница его умершей жены. И он обращается со мной плохо.

Ветле понял очень хорошо, что она сказала, так как теперь он довольно сносно понимал испанскую речь. Но от понимания языка до умения разговаривать на нем очень далеко.

Он снова побежал и она последовала за ним, хотя и чувствовалось, что очень устала.

— Плохо относится? — переспросил он. — Как?

— Ох, нет. Этого я не могу рассказывать.

— Но мне нужно знать. Сейчас я отвечаю за то, что случится с вами, донна Эсмеральда.

Он сам заметил сколь сильно повзрослел за время этого путешествия. Даже голос изменился. Он стал теперь вместо фальцета больше говорить басом.

— Нет, я… — начала она своенравно. Затем решилась.

— Ну, хорошо, дон Мигуэль глуп! Он не разрешает мне в комнате иметь зеркало, приказывает, что я должна одеть на себя, и все время воспитывает меня! Я, по крайней мере, столь же знатна, как и он!

«Боже мой, — подумал Ветле. — И из-за этого бежать из дома?»

Да, точно. В ее возрасте Ветле вспомнил свои многочисленные попытки побега, когда родители не понимали его и хотели, чтобы он одел на себя голубой жакет вместо серого, или, когда они запрещали ему плавать на лодке. Тогда он клялся, что уйдет от них. И будут они сидеть и плакать от того, что потеряли своего ребенка, которого так ужасно не понимали!

Да, он понимал ее детский бунт.

— Сколько тебе лет, донна Эсмеральда?

— Двенадцать.

— А мне четырнадцать.

— Ой, какой старый! Ты, наверное, многое пережил? — она сказала это без тени иронии. С неподдельным восхищением.

— Да было кое-что, — небрежно произнес он. Однако он растерялся и был подавлен. Что делать с бездомной девочкой, одетой в ночную рубашку?

— Ну, хорошо. Ты можешь оставаться со мной до ближайшей деревни, а там посмотрим, может быть, найдется кто-нибудь, кто позаботиться о тебе.

— Ты не имеешь права говорить со мной на ты! Я принадлежу к очень знатному роду.

— Я тоже, — фыркнул Ветле. — Из князей.

Это было давным-давно, и Ветле не являлся прямым потомком линии Паладинов, но он не желал слышать выговоры от этой маленькой гусыни, которая станет путами на его ногах.

Тон ее стал более мягким.

— Ну, в таком случае… Однако твое имя трудно запомнить. Я буду называть тебя Нино (мальчик).

— Спасибо, я предпочитаю, чтобы меня называли Ветле. Ветле Вольден из рода Людей Льда.

— А я донна Эсмеральда де Браганза ю Валенсия ю Вимиозо. Я разрешаю тебе называть меня Эсмеральдой, князь Ветле.

О, Господи, подумал Ветле и попытался скрыть улыбку. Пусть будет так, как ей хочется. Объясняться мне некогда.

— Спасибо! Но вот мы и у сторожки и для формальностей мы не располагаем временем. Давай я пойду первым.

— Нет, — воскликнула она и крепко вцепилась в его рубашку. — Не оставляй меня!

— Но картина, которая предстанет перед нашими глазами, может быть ужасной. Мы можем встретить раненых, которым требуется помощь.

— На это у нас нет времени. Они лишь слуги.

— Каждый человек по-своему ценен, — сказал Ветле, видевший много трагического, когда ехал по разоренной войной Европе. Уже тогда он дал себе клятву никогда не быть равнодушным. Таким стать легко. Если видишь несчастье одного человека, тебя это сильно затрагивает. Если же одновременно встречаешься с тысячами трагедий, становишься безучастным. Ветле не хотел, чтобы такое случилось с ним.

Но у сторожки раненых не было. Человек в панцире работу выполнил основательно.

Донна Эсмеральда чуть не упала в обморок, и Ветле попросил ее зажмурить глаза, пока вел мимо сторожки. Да и сам он чувствовал себя неважно.

— Собаки? — промолвила она.

— Они убежали. Я слышал их вой.

— Хорошо.

— Почему ты так говоришь?

— Они такие противные. Я их боюсь. Тон у Ветле тоже стал острым:

— Вот как? Я думал, что ты радуешься, что они убежали! Рада за них!

Она в замешательстве открыла глаза, и, поскольку они уже миновали место кровавой бойни, больше не зажмуривалась.

— Почему я должна радоваться? За зверей? Ты думаешь, что мы рискуем встретиться с ними, они же теперь стали дикими, и они опасны! Я люблю дразнить их. Это было так интересно. Они были привязаны и не могли добраться до меня. А сейчас они дикие!

— Так сразу они не одичают. Идем быстрее! После того, как мы увидели дело рук Человека в панцире, я хочу уйти отсюда как можно дальше.

Они вновь пустились бежать по дороге.

— Почему ты так плохо говоришь по-испански? — жалобно спросила она.

— Потому что я не испанец. Прибавь скорости, он может бежать за нами!

— Почему нельзя ему отдать ноты?

— А, как ты думаешь?

Она задыхалась от усталости, но он тащил ее за собой.

— Что у них за особая роль? — простонала она.

— Сейчас я не могу тебе объяснить. Спеши, ты расходуешь силы на болтовню.

— О, как скверно ты говоришь, я не понимаю ни слова!

— Ну и пусть. И помолчи!

Последнее она поняла и замолчала. Обиженная бежала вплоть до Сильвио-де-лос-Муэртос.

— Я устала!

Ветле понял, что тащил ее за собой слишком быстро, и остановился. Они за короткое время убежали довольно далеко.

Жалуясь, она поправила туфли.

Маленькое создание, достойное жалости. Негодование Ветле стало еще сильнее.

* * *

«Ты дал мальчишке уйти!»

«Это не моя вина, господин мой и мастер, я сделал все, что мог».

«Ноты у него».

«Я знаю. Преследую его».

«Ты его не догонишь, увалень!»

«Если я увалень, то это ты меня создал таким, великий господин. Но я хочу оставаться им. Я ужасен. Прекрасная мысль!»

«Он может сжечь ноты».

«У него нечем их сжечь, в противном случае он уже сделал бы это».

Тенгель Злой сконцентрировал всю свою силу воли на том существе, которого когда-то звали Эрлингом Скогсрудом.

«Ты двигаешься так медленно, словно черепаха. Соберись с силами! Сейчас же!»

Панциреносец не совсем понял, но выполнил приказ. В тот же момент он почувствовал огромную силу в ногах, и его затвердевшие конечности стали двигаться с удивительной легкостью. Панцирь его, похожий на рыбью чешую, стал тереться о тело, вызывая повсюду боль, но он стал двигаться по дороге быстро, словно зверь. Превосходно!

Снова услышал он ужасный голос: «С ним кто-то есть. Я не могу понять кто это».

«Я не знаю, великий мастер. Я не знаю, как он проник в замок и вышел из него. Но я там был рядом с ним. Проклятые людишки помешали мне».

«Слишком долго! Спеши догнать его сейчас!»

«Повинуюсь, матер. Меня охватывает радость!»

* * *

— Ты отдохнула, донна Эсмеральда? Нам надо двигаться дальше. Быстро.

— Да, да, князь Ветле, не беспокойся обо мне, я чувствую себя хорошо… Что это?

— О, Боже, он приближается! Как этому увальню удалось снова настичь нас? Нет, убежать мы не успеем!

Эсмеральда вскрикнула, и Ветле заставил ее замолчать. В отчаянии он огляделся вокруг. Чудовище двигалось по лесу. Они услышали его на большом расстоянии, а оно шло быстро! Пока еще оно их не видело, но они должны были спрятаться, не теряя ни минуты.

Девочка оказалась сообразительней его в этом трудном положении. Она так крепко схватила Ветле за рукав рубашки, что даже ущипнула руку.

— Сюда, вниз!

Ветле был уже наполовину внизу, когда понял, куда она его ведет. Он мгновенно остановился на лестнице, ведущей в склеп, который он видел раньше.

— Нет! — прошипел он. — Только не сюда!

Ему вспомнилась вся история с гробами, которые перемещались сами по себе в склепе на Барбадосе, и он готов был упасть в обморок. — Нет, я не могу!

— Не будь глупым! — прошипела она и без обиняков втолкнула его в склеп. Он упал головой в глубокую яму, заполненную грязной кашицей.

Эсмеральда уже закрыла дверь. Все кругом потонуло в кромешной тьме и Ветле почувствовал неописуемый ужас. Единственным его желанием было сейчас выплеснуть страх в крике. В этом склепе было что-то такое, что было не таким, каким должно было бы быть, это он чувствовал с интуицией Людей Льда. Кто-то или что-то все еще оставалось здесь и не желало принимать к себе чужих.

— Помоги мне, идиот! — злым шепотом произнесла Эсмеральда.

Она встала у двери и спиной уперлась в нее. Ветле, полностью охваченный боязнью темноты, очнулся и бросился ей на помощь. Он слабо стонал от двойного страха. Шедшего снаружи и давящего здесь внутри склепа.

Сейчас он доподлинно познал, что, несмотря ни на что, представляет Людей Льда. Ползучий страх, который он испытывал в этом склепе, был почти невыносим. Ужас пронизывал его волнами, сердце билось с сумасшедшей силой, и он понимал, что на него оказывает влияние не только история с гробами в Барбадосском склепе, но что-то другое. Бедные люди, нашедшие когда-то здесь покой, не имеют отношения к появлению этого чувства. За исключением одного из них, который видимо и вызывает такое напряженное состояние в склепе.

Может быть, это один из тех жестоких людей, владевших замком в древние времена? Или одна из его жертв?

Размышления его о загадках смерти были прерваны мгновенно. Эсмеральда в истерическом ужасе от чего-то иного крепко прижалась к нему. Опасность снаружи была значительнее той, в которой они находились сейчас.

«Нам следовало бы убежать, — подумал Ветле. — Опять попали в западню!»

Однако он понимал, что им едва ли удалось бы убежать от Панциреносца, который внезапно обрел такую непонятную скорость. Что случилось?

Ветле не надо было долго думать, чтобы понять, что за всем этим стоит духовная сила Тенгеля Злого.

Были бы у него спички! Он смог бы зажечь этот проклятый листок с нотами, который лежал у него в кармане брюк.

Они услышали шаги. Узнали страшное фырканье и невообразимый хрюкающий звук, издаваемый чудовищем, когда оно выходит на охоту.

Не пройдет и мгновения, как оно просунет свой нос во все еще широкую щель двери склепа.

Ветле зажмурил глаза, пытаясь сосредоточиться.

«Предки, помогите! — беззвучно прошептал он. — Я сделал все, что мог, и старался все тщательно продумать, не поступал бесшабашно. Но сейчас я бессилен! Простите меня, но я почти теряю разум от ужаса».

Он знал, что они не могут оказать ему прямой помощи, не в силах уничтожить чудовище или спасти Ветле, перенеся его далеко отсюда, но всегда способны придумать что-нибудь. Такое, как поросенок, отвлекший внимание чудовища, или их голоса, которые раздались в лесу и испугали это существо, или что-нибудь еще.

Ничего такого не произошло. Чудовище тяжело протопало вниз по лестнице, ведущей к склепу и громко стало принюхиваться. Ветле вынужден был выкручиваться собственными силами.

Он рукой зажал рот девочке, как бы предупреждая ее.

«Только не крикни!» — подумал Ветле.

Нюханье послышалось в щели двери, как он и ожидал. Нос двигался, как у охотничьей собаки, вверх и вниз вдоль щели.

Духи, во имя неба, что мне делать, что сейчас предпринять?

Нюханье прекратилось. Вместо этого они увидели глаз, пытавшийся заглянуть в темноту.