Глава шестая

Валери и ее мать встречали Рождество в доме Макферсона на Одли-стрит. Эвелин приготовила традиционную индейку и пропитанный коньяком рождественский пирог, который подала со взбитыми сливками.

Валери вплыла на кухню с двумя бокалами шампанского.

— Счастливого Рождества, Эвелин, — сказала она, протягивая девушке бокал.

— Тебе тоже счастливого Рождества! — Эвелин пригубила напиток. Сухое шампанское пощипывало язык, и девушка даже чихнула.

— Я думала, вы пригласили на ужин еще кого-нибудь… Дерека, например? — невинным тоном заметила Валери, в то время как глаза буквально сверлили собеседницу. — Или мистера Тэлворта?

Эвелин тянула с ответом, делая вид, что очень озабочена содержимым стоявших на плите кастрюлек.

— Рождество — семейный праздник, не так ли? — нашлась она наконец. — Кстати, ты все еще встречаешься с этим… Ну как его там?… Маркусом?

— Магнусом Камбером, — поправила Валери. мгновенно насторожившись. — Да. А что?

— Просто так… Он работает на мистера Тэлворта?

— Магнус является движущей силой успеха Марка, — ядовито сообщила мисс Карсон. — Тэл-ворт-всего лишь фасад, а всю работу делает Камбер. Он великий человек, гений, если хочешь. Магнус может узнать подноготную любой компании за несколько дней и вывернуть наизнанку любую тайну, у него нюх, как у гончей, на деньги, и он запросто раскрывает секреты, похороненные много лет назад. Без Камбера наш шеф не смог бы добиться такого грандиозного успеха. Однако Тэлворт обладает богатством и властью, а тому, кто таскает для него каштаны из огня, достаются лишь жалкие крохи в виде жалованья. Что делать, мир несправедлив!

Эвелин посмотрела на книгу, которую читала, пока индейка томилась в духовке. Девушка погрустнела:

— Да, это так. Но все равно мы живем гораздо лучше, чем миллионы людей в других странах.

Валери взяла книгу.

— Гарсия Маркес? Я не знала, что ты увлекаешься творчеством этого аргентинца.

— Колумбийца, — машинально поправила Эвелин и порозовела. Она поняла, что весьма опасно говорить с кузиной о Колумбии, ведь Марк не хочет, чтобы та прознала о его прошлом.

— «Сто лет одиночества»?! — прочитав название, Валери насмешливо-удивленно подняла брови.

— О… я… Да… — начала заикаться Эвелин, будто ее поймали на месте преступления.

— Почему у тебя такой виноватый вид? — Валери почуяла добычу, и глаза ее сузились, как у кошки.

Эвелин постаралась, чтобы смех звучал беззаботно, но вышло плохо.

В этот момент к никудышной актрисе явилось спасение в лице Тимоти.

— Пришел предложить помощь!

— Спасибо, справлюсь сама. — Эвелин обрадовалась возможности сменить тему. — Сейчас проверю, все ли в порядке в столовой.

Стол сверкал серебром и хрусталем. У каждого прибора лежали рождественские хлопушки В центре в тяжелых викторианских серебряных подсвечниках стояли красные свечи. Белые и темно-красные хризантемы, украшавшие стол, наполняли комнату горьковато-свежим зимним ароматом.

Эвелин пригласила гостей к столу. Ужин прошел великолепно, а потом настал черед рождественских подарков. Тимоти подарил племяннице золотой браслет. У нее загорелись глаза, когда раскрыла футляр. Валери надела украшение на изящное запястье и повертела рукой.

Щедрого дядюшку наградили поцелуем в щеку. — Благодарю. Мне очень нравится, — прошептала Валери.

Тетушка Камилла получила золотую брошь. Кажется, она ей тоже понравилась, и дама сразу же прикрепила подарок к платью. Эвелин хотелось бы больше любить Камиллу, но в тетушке бьпо нечто неестественное. Она делала подтяжку и всегда очень осторожно улыбалась, боясь слишком сильно растянуть кожу. Каштановый цвет волос, хоть и шел ей, имел явно искусственное происхождение. Все ухищрения Камиллы продлить молодость почему-то создавали у Эвелин ощущение, что сущность дамы так же фальшива, как и облик. Тимоти торжественно преподнес внучке зеленый замшевый футляр.

Девушка открыла его и задохнулась. Потом благоговейно вынула подарок и поднесла к свету.

Браслет с бриллиантами и изумрудами таинственно переливался в неярком пламени свечей.

Эвелин услышала, как обладательница другого браслета поперхнулась воздухом.

— О… — прошептала Эвелин. — Дедушка… Какая прелесть…

— Это браслет твоей бабушки. Видишь, цвет камней совпадает с цветом ее глаз… и твоих тоже.

Тимоти помог внучке застегнуть браслет. В футляре лежали и серьги — искрящийся водопад изумрудов и бриллиантов. Камни нежно переливались, стоило девушке повернуть голову.

Валери не могла отвести жадного взгляда от драгоценностей. Красивое лицо исказила зависть.

— Счастливица. — Голос Валери мог заморозить воду.

Как же Валери хотелось завладеть этими прекрасными вещами, подумала Эвелин. Девушке сразу стало неудобно: дед подарил фамильные драгоценности ей, а кузина получила просто золотой браслет. Эвелин никогда не имела таких дорогих украшений. Ей, конечно, понравился гарнитур, но она была бы рада любому подарку от деда. Для нее важнее любовь, а не ее материальный эквивалент.

— Надеюсь, драгоценности застрахованы, — заметила Валери.

— Естественно, — безо всякого выражения ответил Тимоти. Он обратил внимание на реакцию племянницы, но не удивился-слишком долго знал родственницу и так же давно познал ей цену.

Позже молодежь села за карты, а Тимоти и тетушка Камилла вспоминали былое. Валери наблюдала за игрой изумрудов и бриллиантов на запястье Эвелин, когда та сдавала.

— Ты хоть представляешь, сколько они стоят? — презрительно спросила Валери.

— Меня это не волнует. Они нравятся, потому что принадлежали моей бабушке, а теперь дедушка подарил их мне.

Глаза завистницы мрачно сверкнули:

— Мне он никогда не делал подобных подарков. Потому что я дядюшке Тимоти никогда не нравилась.

— Нет, что ты, конечно, ты ему нравишься! — запротестовала Эвелин, но, вспомнив, что дед говорил о Валери, отвела взгляд.

— Нет, я ему не нравлюсь, — зло повторила кузина. — Но тебе это все только на руку, не так ли? Потому что так легче было впорхнуть сюда и все захапать! У тебя такие огромные наивные глаза и милая невинная улыбка! Ты ловко поймала на крючок старика, правда? Он тебя обожает и оставит все, что накопил. Ну что ж, его ты обхитрила, но меня не обмануть.

— Я люблю деда! — стала горячо возражать Эвелин. Она раскраснелась от возмущения. — Меня не интересуют его деньги.

Валери скривила губы.

— Неужели ты признаешься в этом? Эвелин грустно посмотрела на кузину. Она никогда не сможет убедить Валери, что ей нужна любовь дедушки, а не чековая книжка. Черная зависть туманила мозг мисс Карсон. Стелилась ядовитой дымкой и отравляла все окружающее Валери.

Закончив партию, девушки поднялись в комнату Эвелин. Хозяйка совершенно забыла, что на столике лежит «Пучина» Риверы ‹«Пучина»-роман колумбийского прозаика X. Э. Риверы, повествующий о жестокой эксплуатации сборщиков каучука. (Прим. ред.)›. Валери полистала книгу, потом внимательно посмотрела на девушку.

— Ты собираешься ехать в Колумбию? Или… Эвелин пожала плечами.

— О, тетушка Камилла зовет тебя… Должно быть, приехало такси.

Боже, почему жизнь такая сложная, подумала Эвелин, когда они с дедом распрощались с гостями.

— Я предупреждал, эта парочка испортит вам Рождество, — ворчал Тимоти, пристально глядя на внучку.

— Ты здорово обидел Валери, сделав мне очень дорогой подарок, — заметила Эвелин, и дед сердито рассмеялся.

— Ты-моя внучка, и только ты имеешь право получить драгоценности твоей бабушки!

Но девушка мудро рассудила, что зависть не нуждается в объяснениях. Кузина понимала только одно-Эвелин получила то, о чем она, Валери, больше всего мечтала. И этого достаточно, чтобы мисс Карсон возненавидела родственницу.

Передача компании началась после рождественских каникул, и офис гудел от разных слухов, неопределенности и смятения. Некоторые служащие, всю жизнь проработавшие в этой фирме, боялись, что потеряют работу.

— Новая метла по-новому метет, — мрачно говорили они, прикидывая шансы остаться на насиженном месте.

Эвелин пыталась как-то подбодрить персонал, но ничего не знала о планах Тэлворта и нового управляющего — Энтони Адамса.

За день до вступления Адамса в должность Макферсон перебрался из своего кабинета в другое помещение в противоположном конце коридора.

Энтони Адамсу на вид давали около тридцати. Высокий, худощавый мужчина с серьезными карими глазами и темно-русыми волосами. Поначалу новый управляющий держался весьма скованно, разговаривая с Эвелин.

— Мне не хочется создавать каких-нибудь трудностей для мистера Макферсона-понимаю, как ему все это неприятно. Когда я здесь работал, ваш дедушка был очень добр ко мне.

— Я знаю, что он вас весьма ценит. Энтони улыбнулся.

— Приятно это слышать. Мисс Фокстер, вам нравится работать в отделе реализации? Мне кажется, что ваш дедушка не стал бы возражать, если бы вы работали со мной. Конечно, у меня есть секретарь, но мне понадобится толковый помощник, который знает всех и вся. Вы могли бы стать моей правой рукой.

Конечно, дедушка будет доволен ее повышением. Эвелин, не раздумывая, приняла предложение, и в следующий понедельник приступила к новым обязанностям.

Ей нравился Энтони, и работать с ним приятно. Эвелин была признательна Адамсу за внимательное отношение к бывшему боссу — теплое, уважительное и бережное. Энтони постоянно спрашивал у Тимоти совета; заботился, чтобы Макферсон получал полную информацию о состоянии дел в фирме. Эвелин быстро подружилась с Адамсом.

— Милый мальчик, старается, чтобы я не чувствовал себя выброшенным за борт, — грустно улыбался Тимоти.

— Действительно, приятный человек! Мне он нравится, — согласилась внучка. — Энтони всегда приглашает меня на свои встречи со служащими. А потом просит рассказать, есть ли у них дети, как они живут, чем увлекаются. Надо отдать ему должное, Энтони никогда ничего не забывает и не путает. Когда вызывает служащего в следующий раз, он интересуется здоровьем жены, успехами детей в школе или как выступал фаворит в Эскоте. Людям нравится внимание.

Тэлворт появлялся в офисе несколько раз в неделю-узнать, как идут дела. Приняв Адамса, Тимоти все еще обижался на Тэлворта.

— Что ему здесь нужно? — проворчал Макферсон, видя, как «ролле» источника всех бел въезжает на стоянку. — Мы нормально работаем, и нечего дышать нам в затылок каждый день. — И он направился в свой кабинет. Адаме находился на фабрике, и Эвелин пришлось одной встречать гостя. Она покраснела, когда Марк вошел в кабинет.

— Здравствуйте, мистер Адаме сейчас в цехах. Тэлворт сдержанно кивнул.

— Я присоединюсь к нему. Как работается?

— Очень хорошо, спасибо. — Но что-то в выражении лица Марка взволновало девушку.

— Вчера проезжал мимо вашего дома.

— Вот как? — Эвелин непонимающе смотрела на него. Что-то странное слышалось в его голосе.

— И видел у дома машину Мейвора.

Синие глаза сверкали, и девушка начала нервничать. Дерек приезжал, чтобы уговорить Эвелин пойти куда-нибудь. Вчера вечером он целых тридцать минут потратил на уговоры и мольбы пойти на каток. Девушка не знала, как отделаться от навязчивого поклонника и в то же время не обидеть его.

— Мне казалось, вы перестали встречаться! — резко бросил Тэлворт. Его лицо стало неприветливым, и Эвелин растерялась.

— Я с ним и не встречаюсь, — стала оправдываться девушка, — но не знаю, как его убедить, чтобы перестал приезжать. Постоянно твержу об этом, но мои слова остаются без внимания.

— Если вы твердо это решили, он обязан забыть дорогу к вашему дому! — В голосе Марка звучало сомнение, видимо, он до конца не веред в то, что можно дать от ворот поворот отпрыску старинной дворянской фамилии.

— Я-то решила, но Дерек меня не слушает!

— Тогда он послушает меня, — пробормотал сквозь зубы Тэлворт. — Я передам ему ваше решение!

Эвелин испугалась не на шутку.

— Я не могу… Вы можете… Пожалуйста, не делайте этого!

Если Тэлворт сдержит слово, в чем можно не сомневаться, Дерек придет в неистовство. Эвелин, зная болезненное самолюбие и того и другого, не сомневалась, что дело может закончиться потасовкой. Этого еще не хватало!

Тэлворт презрительно скривил губы.

— То есть вы не желаете, чтобы я вмешивала в ту игру, которую вы ведете с Мейвором?

— Я не веду никаких игр! Но и не могу допустить, чтобы кто-то за меня выяснял отношения с Дереком — это было бы слишком унизительно!

Тэлворт обратил на девушку странный взгляд

— Вы чересчур мягкосердечны, мисс! А с парнями, подобными Мейвору, следует быть пожестче.

— Уверена, что Дерек в конце концов все поймет!

Марк пожал плечами и, дойдя до двери, обернулся.

— Вы говорили, что любите балет, не так ли? Если свободны завтра вечером, приглашай вас на премьеру новой постановки «Лебединого озера».

Эвелин не ожидала ничего подобного и с трудом нашла слова благодарности:

— О… С удовольствием принимаю ваше приглашение. — Она покраснела.

— Я заеду в половине седьмого, — сообщил Тэлворт и откланялся.

Когда Эвелин рассказала деду, что Марк пригласил ее в театр, Тимоти нахмурился.

— Зачем ты согласилась? Он слишком стар для тебя, к тому же ему нельзя доверять.

— Мы всего лишь идем смотреть балет, дедушка, и мне ничего не грозит.

— Ну-ну… — Дед продолжал хмуриться.

Эвелин по такому случаю купила новый наряд- вишнево-красное платье из мягкого джерси, которое очень шло ей.

Когда, готовясь ехать в театр, девушка спустилась вниз, дед окинул ее критическим взглядом.

— Новое платье?

— Разве тебе не нравится?

Тимоти не успел ответить, кто-то позвонил в дверь.

— Наверное, за мной приехало такси, — предположил дед. Он собирался поужинать с друзьями в ресторане. — Вернусь часам к десяти. Постарайся не слишком задерживаться. Надеюсь, Тэлворт после спектакля проводит тебя.

Эвелин поцеловала деда на прощание. Когда запирала дверь, к дому подъехал Дерек. Настроение сразу испортилось,

— Я сейчас уезжаю!

— С кем?! Впрочем, можно легко догадаться! — Юноша покраснел от злости. Затем окинул девушку циничным взглядом и развязно присвистнул.

— Что ж, выглядишь весьма сексуально. Как раз в его вкусе. Интересно, на ощупь все так же приятно, как на взгляд?

Эвелин не успела опомниться, как его руки начали поглаживать мягкую ткань, прикрывающую плечи.

— Прекрати! — девушка попыталась отстраниться.

Наглец разозлился еще пуще и стал багровым.

— Ты так же отталкиваешь от себя Тэлворта? Или ему все дозволено?

Эвелин возмутилась:

— Даже не собираюсь отвечать! Темперамент ревнивца вышел из-под контроля.

— Ты уже спала с ним? Спала?!

Девушке хотелось захлопнуть дверь перед носом Мейвора, но тому удалось схватить ее, несмотря на сопротивление. Он попытался поцеловать Эвелин в губы. Когда девушка отвернулась, прильнул к ее шее. Рука легла на грудь Эвелин и начала ласкать.

— О, Эви, перестань с ним встречаться, — застонал Дерек. — Конечно, у него куча денег, но он тебе в отцы годится!

В этот момент у дома затормозил «ролле», и Эвелин стала вырываться с удвоенной энергией.

— Мы не одни! Отпусти меня сейчас же!

— Я его не боюсь. — пробормотал Дерек, но все же отпустил девушку. — Значит, поедешь с ним? — Отвергнутый поклонник сорвался на фальцет. — Как можно так себя вести, Эви?

Он сбежал по ступенькам, сел в машину и включил зажигание. Автомобиль сорвался с места, дико взвизгнув шинами на повороте.

Эвелин всю трясло, когда подошел Тэлворт.

В темноте он казался еще выше. Ветер развевал полы пальто, под которым виднелся смокинг.

— Нужно поставить дом на сигнализацию, это не займет много времени. — Девушка едва

переводила дух.

Тэлворт безучастно наблюдал, как она устанавливала сигнализацию и запирала дверь.

— В доме никого нет? — мрачно поинтересовался он.

— Дедушка отправился в ресторан с друзьями, у Милли выходной.

Следующий вопрос прозвучал как удар хлыстом:

— Значит, вы с Мейвором были одни? Эвелин вздрогнула и поспешила развеять подозрения.

— Дерек приехал сразу после того, как дедушка отбыл на ужин.

Лицо Тэлворта стало таким, что девушка почувствовала страх.

— Когда уехал Тимоти? Что вы делали с юнцом в это время?

— Ничего! — Эвелин побледнела.

— Ни-че-го! — передразнил Марк, выплевывая слоги. — Не лгите! Когда я подъехал, вы были в его объятиях!

— Тогда вы, наверное, заметили, что я старалась оттолкнуть Дерека.

Тэлворт скривился.

— Ну да, когда увидели, что я подъехал.

— Нет, Марк! Зачем мне лгать? И прекратите кричать. Мне это не нравится!

Тэлворт продолжал смотреть на девушку, сдвинув черные брови. Ярость постепенно улетучилась, и он поморщился.

— Я кричал? Простите. Вам следовало позволить мне разобраться с Мейвором. Ну, неважно. Поехали…

По дороге Марк сообщил, что заказал столик в одном из самых модных лондонских ресторанов и приглашает поужинать после спектакля.

Балет оказался великолепным: чудесные декорации, волшебная музыка. Эвелин растрогал сюжет. Под впечатлением красивого зрелища они вышли из театра и увидели, что Лондон завален снегом. Улицы опустели, и машины еле пробирались через снежные заторы.

— Кажется, придется отказаться от ужина и сразу отвезти вас домой, — с сожалением заметил Марк, когда они сели в машину.

Эвелин не стала спорить и, хотя слегка расстроилась, поняла, что Марк прав. Снег валил все сильнее, конца-края не видно.

Пока «роллс» медленно пробирался по улицам, Эвелин поинтересовалась:

— Экономка приготовит вам легкий ужин?

— Нет, но я в состоянии сделать сандвич! И в холодильнике полно консервов!

Тэлворт сам вел машину. Он сосредоточился на дороге, пытаясь рассмотреть ее сквозь белую пелену. Дворники не успевали смахивать снег с ветрового стекла.

Казалось, что до Одли-стрит добирались целую вечность. Эвелин неуверенно посмотрела на Марка, открывшего перед ней дверцу.

— Сейчас приготовлю что-нибудь перекусить. Может, омлет или салат. Если желаете, с удовольствием угощу вас.

— Вряд ли ваш дедушка обрадуется столь позднему визиту.

— Он, наверное, уже в постели!

— Ну, если вы уверены, что вам не попадет… Спасибо, с удовольствием принимаю приглашение!

Они поспешили к двери, быстро открыли и еще быстрее затворили ее, чтобы в дом не намело снега. Эвелин проверила сигнализацию, пока Тэлворт вытирал ноги. Странно, почему дедушка, зная, что Эвелин вот-вот появится, снова включил сигнализацию?

— Давайте пальто! — Эвелин протянула руку.

Марк снял пальто и перчатки, размотал длинный шарф.

Эвелин убрала одежду в шкаф, повесила туда же и свое пальто. Вдруг она нахмурилась.

— Что случилось?

— Здесь нет пальто дедушки.

Эвелин начала волноваться и представила самое ужасное. В такую погоду могло случиться все что угодно — машина могла пойти юзом на обледеневшей дороге и разбиться. Дедушка-старый, и здоровье у него неважное, и даже если не сильно пострадает, ему может стать плохо от шока.

— Наверное, задержался из-за снегопада, — успокаивал Марк. — У вас есть номер телефона его друзей?

Эвелин помотала головой.

— Как их зовут? Мы можем узнать номер через справочную.

— Мертон, — ответила Эвелин, и Тэлворт скривился.

— Да-а-а… Знаете, где они живут?

— Где-то в районе Пиккадилли.

— А как называется улица?

— Не знаю.

— У дедушки есть записная книжка?

— Да, но понятия не имею, где лежит, и мне бы не хотелось рыться у него в столе… Пока что… — Эвелин вздохнула и посмотрела на часы. — Приготовлю ужин, и, может, дедушка скоро вернется. Оставлю вас ненадолго, располагайтесь в гостиной.

— Можно, я помогу? Мне нравится смотреть, как вы готовите.

Девушка покраснела и пошла на кухню. Тэлворт последовал за ней. Он с любопытством оглядел большую комнату в викторианском стиле. С высокого потолка свисала старинная рама для сушки белья. Сейчас на ней прикрепили высушенные цветы — розы, лаванду, — разные душистые травы и связку лука.

— Что я должен делать?

— Можете накрыть на стол? Поужинаем здесь — тут тепло и уютно.

Она показала, где лежат приборы, потом достала яйца из старинного шкафчика и начала взбивать их в синей с белым рисунком фаянсовой чаше.

— Вы хотите, чтобы я приготовила простой омлет, или туда что-то добавить? Зелень, сыр, томаты, ветчину или грибы? Что вы любите?

— Пожалуй, зелени и немного сыра.

Эвелин натерла сыр, порезала хлеб и приготовила кофе, затем растопила масло, добавила пахучие травы во взбитые яйца и вылила смесь на разогретую сковороду. Чуть позже настала очередь сыра. Когда блюдо поспело, хозяйка выложила золотую луну на подогретую тарелку и поделила омлет на две порции.

— Просто умираю от голода, — признался Тэ-лворт, когда они сели за стол. — У меня аж слюнки потекли от великолепного запаха.

Он отрезал кусочек и, закрыв глаза, посмаковал.

— Вы чудесно готовите! Никогда не ел такого омлета.

— Что вы, это очень простое блюдо.

— Тогда объясните, почему большинство омлетов, которые мне довелось попробовать, были как из резины? — Марк продемонстрировал эластичность отведанных ранее блюд, и девушка засмеялась.

Кофе решили пить в гостиной. Исчерпав свои познания в кулинарии, Тэлворт сказал. что ему пора.

Зазвонил телефон.

— Это, наверное, дедушка. Действительно, это оказался Тимоти.

— Дорогая, я звонил, но ты еще не вернулась. Снег все еще идет, думаю, не стоит рисковать. Мертоны любезно предложили переночевать у них.

Эвелин судорожно вздохнула, но Тимоти истолковал это по-своему.

— Я приеду утром. Если боишься оставаться ночью одна, позвони Валери. Уверен, она приедет.

Эвелин не знала — радоваться или нет. Слава Богу, с дедом все в порядке, но не очень хотелось оставаться одной в доме, а кандидатура компаньонки не устраивала.

— Спокойной ночи, дедушка, — пролепетала она в трубку.

Тэлворт не сводил с девушки взгляда.

— Боитесь ночевать одна?

— Все будет хорошо. — Эвелин натянуто улыбнулась.

Марк взглянул на часы.

— Может, позвоните кузине?

— Не хочу ее видеть! — покраснев, зло выпалила девушка.

Тэлворт прищурился.

— Я-то думал, вам нравится Валери. Что случилось? Она вас расстроила? Наговорила гадостей?

— Нет.

Эвелин не желала говорить о том, что случилось на Рождество — как Валери завидовала подарку деда, как зло говорила о своем патроне и бывшем любовнике.

— Вы когда-нибудь рассказывали Валери то, что рассказали мне? — робко спросила девушка.

— Что вы имеете в виду? — Марк непонимающе уставился на нее.

— О вашем детстве?

На лице мужчины отразилось отчаяние.

— Нет, конечно нет! Не желаю, чтобы она хоть что-то знала об этом! Не забывайте, вы обещали никому не рассказывать. В особенности мисс Карсон!

— Я ничего не забыла и не стану этого делать, — заверила Эвелин.

Наступившая тишина казалась дрожащей и хрупкой, как паутинка, и в то же время острой и сверкающей, как лезвие кинжала.

— Простите, — низким голосом сказал Тэлворт, легко касаясь щеки девушки, — если я был слишком резок.

Эвелин опустила ресницы и покраснела. Сердце застучало быстро-быстро.

Изучив ланиты, палец перешел к губам девушки, которые раскрылись навстречу. Эвелин тяжело дышала, как после долгого бега.

Марк обнял ее, и девушка, закрыв глаза, слилась с ним в долгом поцелуе…

Раздавшийся сверху ужасный грохот остановил томное танго языков, и влюбленные отскочи-: ли друг от друга.

— Что… это… такое? — выдохнула в три приема Эвелин.

— Я думал, что в доме никого нет, — Марк соображал быстрее. Он выскочил в холл.

— Так и есть… Мы одни… — Эвелин следовала за Тэлвортом, страшась отстать.

Они остановились у лестницы. Звуки стали глуше.

— Наверху кто-то есть, — уверенно сказав Марк. — Пойду посмотрю, а вы оставайтесь здесь.

— Может, позвонить в полицию?

— Пока не стоит. Может быть, птица провалилась в дымоход. Если услышите мой крик, тогда-звоните!

Когда он начал осторожно подниматься по лестнице, девушка шепнула:

— Пожалуйста, будьте осторожны!

Тэлворт растворился в темноте второго этажа.

Эвелин, волнуясь, ждала. Она побледнела, слух обострился. Вдруг донесся приглушенный крик-может, это и есть условленный сигнал?!

Девушка повернулась, чтобы бежать к телефону и звонить в полицию, но над головой зажглась люстра, и Эвелин увидела Марка, сбегающего через две ступеньки.

— Что это?…

— Грабитель, удрал, — мрачно ответил Тэлворт. — Я его видел мельком, когда он уходил по пожарной лестнице. Вор пытался проникнуть через слуховое окно на крыше, но, видимо, деревянная опора прогнила и сломалась. Пол в той комнате усыпан битым стеклом.

— Лучше позвонить в полицию — вдруг грабитель вернется.

— Да, надо позвонить, хотя уверен, что сегодня воришка точно не вернется. Мне кажется, он поранился — на раме кровь.

Эвелин испуганно воскликнула:

— Он что, упал на стекла?

— Да, думаю, поскользнулся. Но ему как-то удалось выбраться на крышу и пробраться по черепице к пожарному выходу.

Тэлворт подошел к телефону и позвонил в полицию.

Эвелин налила себе кофе и, обхватив руками чашку, пыталась согреть руки. Марк объяснил полиции, в чем дело.

— Я видел его всего лишь мгновение, — говорил он. — Небольшого росточка, тощий, в черном вязаном шлеме и в черном же комбинезоне- видно, замерз в такую погоду. Ни пальто, ни куртки! Нет, думаю, ничего не взял, не успел, и мне кажется, что он поранился. На раме кровь. Впрочем, он может попытаться залезть еще куда-нибудь, по соседству.

Выслушав абонента, Марк кивнул.

— Хорошо, не будем ничего трогать. К счастью, в той комнате на двери снаружи есть защелка. Если вор вернется, ему не удастся проникнуть в дом тем же путем. Я уже запер дверь и приставлю к ней что-нибудь потяжелее из мебели.

Он помолчал, потом буркнул:

— Хорошо, ждем вас завтра. Марк повесил трубку и обратился к девушке

— Полиция не считает случившееся экстраординарным и сегодня не приедет. Они явятся завтра, чтобы взять отпечатки пальцев, если таков имеются, и образцы крови, поэтому нельзя ничего трогать в той комнате.

— Я слышала, вы сказали констеблю, что заперли дверь, — Эвелин сильно побледнела. — Наверно, все-таки придется позвонить Валери, — вслух подумала она, потом взглянула на часы. — Боже, уже почти полночь! Неприлично звонить в такое время.

Но перспектива остаться одной пугала. Тэлворт решил взять ситуацию в свои руки.

— Не нужно беспокоить мисс Карсон-я остаюсь. Мне кажется, лучше, если в доме будет мужчина. На тот случай, если наш приятель решит повторить визит.

— Думаете, он вернется?

Марк увидел волнение в ее глазах и поспешил успокоить трусиху.

— Нет, уверен, что он не сделает этого. Но лучше подстраховаться. Я могу лечь на диване здесь, внизу. Понадобится какое-нибудь одеяло и подушка.

— У нас много свободных комнат, и я приготовлю вам постель. Должна признаться, что мне будет гораздо спокойнее, если вы будете рядом. Вы не нарушите ваших планов, оставшись здесь?

— Я бы не уснул, зная, что вы остались одна, — сухо ответил доброволец.

Эвелин зарделась.

Они поднялись наверх, и хозяйка показала Марку лучшую спальню для гостей — просторную и хорошо обставленную. Эвелин сноровисто приготовила постель и отыскала для гостя банный халат и ненадеванную пижаму деда.

— Мне кажется, пижама несколько коротковата для вас, и вы гораздо шире в плечах и груди, чем дедушка.

— Пусть вас это не беспокоит, я никогда не сплю в пижаме, — спокойно ответил Тэлворт.

— О-о-о. — Девушка не знала, как на это реагировать, и глаза стали огромными от растерянности.

— Доброй ночи, Эвелин, — хриплым тихим голосом молвил Марк.

— Доброй ночи. — И хозяйка помчалась в свою комнату.

Эвелин задумчиво смотрела на падающий снег, потом задернула шторы. Снежинки все кружились перед глазами, мысли также хаотично мелькали в голове. Разыгравшееся воображение представляло такие сцены, что становилось дурно.

Спальня Тэлворта рядом, и они в доме одни.

Сердце билось так сильно, будто вот-вот выскочит.

Выпавший снег заглушил звуки Лондона. Казалось, все лежало в дреме-девушка слышала только завывание ветра.

Эвелин очнулась и начала раздеваться. Интересно, что сейчас делает Марк? Тоже раздевается? На пол упала шелковая комбинашка, и, сняв бюстгальтер, девушка стала придирчиво изучать свое отражение в зеркале. Округлые грудки с очень белой кожей, на которых выделялись коричневые твердые соски; длинные стройные ноги. Кудрявые волосы образовывали золотой треугольник внизу плоского живота.

Интересно, как Марк выглядит без одежды? Он-высокий и спортивный. Даже под чудесно сшитыми костюмами можно угадать силу мыщц. У Эвелин пересохло в горле, когда девушка попыталась представить обитателя соседней комнаты обнаженным.

Как все было бы, если?… Закружилась голова, и перед глазами возникло обнаженное мужское тело — широкие плечи, мощная грудь… Марк ласкает шею Эвелин, скользя губами все ниже…

Она вдруг вспомнила, как хотелось ударить Дерека, когда он позволил себе сегодня те же действия, ведь это омерзительно!

Но если бы Марк… Она застонала, представив, как он касается ее груди, целует ее шею, глаза, подбородок и наконец…

С ума сошла, гневно оборвала себя мечтательница. Хватит думать о нем!

Эвелин взяла белую ночную рубашку-подарок деда — тончайшее батистовое одеяние до пола с длинными рукавами и вышивкой ришелье на груди. Тимоти сказал, что его мать обожала такие рубашки.

— Не слишком старомодно? — неуверенно поинтересовался дед.

— Нет, мне нравится. — Эвелин любила нарочито скромные вещи.

Девушка умылась и почистила зубы, потом с удовлетворенным вздохом растянулась под пуховым одеялом.

Интересно, Марк уже лег? Может, он давно едят? Эвелин не могла не думать о нем.

Нужно постараться заснуть. Девушка закрыла глаза, но в тот же момент с ужасом услышала грохот разбившегося наверху стекла.

Мгновенно вскочив, она побежала к двери. В коридоре Эвелин почти столкнулась к Марком. ga нем красовался полосатый красно-черный халат.

— Вы слышали? — задыхаясь, спросила девушка.

— Да, оставайтесь здесь, — распорядился он и побежал к узкой лестнице, ведущей наверх.

Дрожа, Эвелин слышала, как Марк оттаскивает тяжелый комод, которым забаррикадировал дверь. Вскоре Тэлворт вернулся.

— Все хорошо. Это не вор — просто обвалились остатки стеклянного фонаря на крыше. На нем собрался снег, и фонарь не выдержал.

— О-о-о, — облегченно выдохнула Эвелин. — Слава Богу, что вы здесь! Не знаю, что сталось бы, останься я одна.

Марк посмотрел на девушку.

— Вы дрожите, лучше вернуться в постель. — Он обнял ее за плечи и повел в спальню.

Эвелин смутилась и, запутавшись в длинной ночной рубашке, чуть не упала.

Марк инстинктивно сильнее обнял девушку, чтобы помешать падению, затем неожиданно поднял на руки.

Эвелин доверчиво прижалась к нему, и у нее снова бешено забилось сердце. Девушка робко обняла Марка и положила голову ему на грудь. Материя мягко облегала торс, и девушка поняла, что под халатом ничего нет.

Тэлворт опустил ношу на кровать, но Эвелин не разжимала объятий. В его руках она чувствовала себя невесомой и счастливой.

Марк что-то простонал и присел на край ложа, потом наклонился; их губы встретились во взрыве страсти и желания, между телами пробежала искра.

— Эвелин!

От этого стона у нее по спине пошли мурашки.

Девушку ошеломило интимное нападение на ее губы. Но в то же самое время она отдалась упоительному ощущению от нежных, но настойчивых ласк языка Марка, вкрадчиво касающегося ее нёба, зубов, языка, губ…

После поцелуя казалось, что кости растворились и тело таяло, как горячий воск. Сильные руки обжигали сквозь тонкую ткань сорочки, блуждали по телу, разглаживая складки батиста, как бы придавая новую форму, как это делает скульптор. От этих прикосновений она почувствовала себя Афродитой, выходящей из пены — высокие грудки с тугими набухшими сосками, тонкая талия, мягкие очертания бедер.

Плотно закрыв глаза и дрожа от возбуждения, Эвелин гладила его лицо, волосы, ямку на шее… Потом пальцы проникли под халат, и она с трепетом провела по жестким курчавым волоскам, покрывавшим грудь.

Вот и шрам, похожий на серп. Она вспомнила, как Марк рассказывал о человеке, пытавшемся его убить.

— Да, это след от удара ножом. Эвелин вздрогнула.

— Чуть-чуть левее, и нож прошел бы сквозь сердце.

— Он метил именно туда. Мне повезло.

— Как, наверное, это больно. — В глазах Эвелин блеснули слезы. Она отвела край халата и ласково поцеловала шрам. — Мне хотелось бы быть в ту минуту рядом и позаботиться о вас.

Тэлворт погладил ее по волосам.

— Это мне нужно позаботиться о вас. — Чувствовалось, что он растроган. — Эвелин, вы такая милая.

Она прильнула к нему, как маленькая зверушка, которая ищет защиты. Вдыхала запах этого сильного, красивого тела, хотелось раствориться в любимом без остатка. Эвелин нежно провела языком по шраму — от края до края, казалось, что этот путь длился вечность.

Тэлворт отвечал слабым стоном.

— Вы понимаете, что делаете?

— Да. — Она это знала и делала то, что желала долгое время, что представляла в мечтах, когда смотрела на свою наготу в зеркало и представляя его, тоже обнаженного. Она грезила о его прикосновениях и ласках, и хотя происходящее превзошло самые смелые фантазии, Эвелин до сих пор не могла поверить, что это не сон.

Марк закусил губу, когда маленькая ручка спустилась по его груди, нежно погладила живот и замерла, готовясь взять главный бастион. Мужчина издал громкий протяжный стон.

— Эвелин! Ты сводишь меня с ума! Эвелин… я хочу тебя, но, Бог свидетель, ты слишком молода.

Он хочет ее! Девушка взглянула на возлюбленного сквозь опущенные ресницы и поразилась — он был совершенно иным, незнакомым и волнующим.

Лицо покраснело и, казалось, кожа обтянула скулы. Глаза сверкали так, что Эвелин боялась, как бы этот взгляд не испепелил ее. Дыхание стало хриплым и прерывистым.

— Утром вы обо всем пожалеете. — Марк попытался освободиться от объятий, но девушка не отпускала, изгибалась всем телом в немом приглашении…

— Не уходите… Не оставляйте меня… — шептала Эвелин и услышала не то всхлип, не то вздох.

— Вы не понимаете, что говорите.

— Конечно, все понимаю, — почти сердито ответила девушка.

Она тоже покраснела, и голос срывался от напряжения.

— Я-женщина, а не дитя!

Она приникла к его губам и начала страстно целовать, и вскоре Марк, содрогаясь всем телом, стал возвращать поцелуи, жадно и неистово. Эвелин откинулась на подушки, увлекая Марка за собой. Их тела соприкоснулись, и, повинуясь первобытному инстинкту, она, насколько позволяла рубашка, раздвинула ноги. Девушке захотелось сорвать с себя покровы, потому что стало невыносимо терпеть толстый батистовый панцирь. Будто прочитав эти мысли, Марк прервал поцелуй и быстро и нежно раздел ее. Помедлив секунду, сбросил халат.

Эвелин бросило в жар.

Любимый предстал перед ней обнаженным, но наяву оказался еще прекраснее, чем в невинных девичьих мечтах. Восхищенным взглядом Эвелин обвела сильную широкую грудь, стройные бедра…

Марк смотрел на нее так, будто вот-вот умрет.

— Слушай… — хрипло сказал он наконец. — Я не могу этого сделать… Ты-девственница, правда, Эвелин?

Она заколебалась. Если сказать «да», он не будет заниматься с ней любовью, но если солгать, сразу обнаружит истину. Как же скрыть, что у нее никогда не было мужчины?

— Так или нет?

Его зрачки расширились, и глаза из синих стали пронзительно-черными. Тишину комнаты нарушало только хриплое дыхание Марка и бе-щеный стук двух сердец.

— Да, но… Я хочу тебя! Хочу, чтобы ты стал первым… Как ты не понимаешь?

— Выйдешь за меня замуж?

Эвелин так поразилась, что не сразу ответила.

— О… да… да, любимый. Конечно да, — сказала она дрожащим голосом.

Марк приблизился к девушке.

— Тогда ты — моя! И я сделаю тебя счастливой, Эвелин. Буду заботиться о тебе. Но хочу, чтобы бы абсолютно уверилась в своем решении, потому что когда мы поженимся, я никогда тебя от себя не отпущу. Я-страшный собственник. Никогда не заставляй меня ревновать, или ты пожалеешь о том, что родилась!

— Я уверена в своей любви, — начала протестовать Эвелин. — Никогда не взгляну ни на одного мужчину!

— Если ты это сделаешь, я тебя убью! — Марк был абсолютно серьезен, и девушке стало страшно.

Но поскольку Эвелин была уверена, что никогда и ни к кому не будет испытывать подобного чувства, она постаралась поскорее забыть об угрозе.

— Не следует ни в чем сомневаться. Я тебя люблю и хочу принадлежать только тебе.

— Прекрасно, дорогая, так оно и будет! Марк опустился на кровать и, взяв ее грудь, начал нежно ласкать ее языком, постепенно приближаясь к коричневому напрягшемуся соску. Стоная, он гладил, сосал, покусывал его, и Эвелин казалось, что набухшая грудь сейчас лопнет. Потом рука Марка скользнула по ее животу и осторожно раздвинула ноги.

— Я причиню тебе боль… А мне не хочется этого делать, — пробормотал Марк и попытался убрать руку, но Эвелин крепче притянула его к себе и обвила ногами.

— Пожалуйста… Можешь причинять мне боль, я хочу этого, — стонала Эвелин.

— Эвелин… — Казалось, Марк потрясен, даже шокирован ее словами. — Но останови меня, если будет слишком больно.

Языком он нежно раздвинул ее губы, его восставшая плоть проникла в нее, и разгоряченные тела слились воедино. Девушка постаралась сдержать вскрик, когда ощутила боль, но пробежавшая по телу судорога выдала ее.

Марк, словно извиняясь, шепнул:

— В следующий раз будет гораздо приятнее. Я буду очень нежным.

Сначала каждое его движение приносило боль, но потом Эвелин отдалась захлестнувшему ее чувству и хотела только одного — чтобы это длилось бесконечно. Тело сотрясалось от наслаждения; чтобы сдержать готовый вырваться крик, она уткнулась в плечо Марка и стала слегка покусывать его, когда накатывала очередная волна экстаза.

— Еще, пожалуйста, о, пожалуйста, — исступленно просила она.

Марк потерял контроль над собой и начал стонать. Рывки становились более сильными, он проникал все глубже, его горячее лицо лежало между грудей девушки, и их вскрики, всхлипы и стоны сливались в песню страсти. Когда стало казаться, что нельзя выдержать этот бешеный темп, Марк вдруг на секунду остановился, а потом словно бросился в омут.

Обессилев, Марк упал на Эвелин, которая обняла его, слушая, как выравнивается дыхание и вздрагивающее тело постепенно расслабляется.

Их тела переплелись — смуглое и кипенно-белое. Любовники лежали в полудреме и тишине, как это бывает после пика страсти. Им было очень уютно в преддверии сна.

Эвелин снился Марк — он снова и снова овладевал ею, и во сне она испытывала еще более острое удовольствие, чем наяву. Тело стало горячим и ждало ласки любимого. Оно открылось, как морской цветок, втягивающий его внутрь и не отпускающий от себя. Все повторялось много раз. То ли наяву, то ли во сне.